Хакеры: Герои компьютерной революции

Ли полагал, что если машина была построена на основе мудрой идеи Соломона, то компьютер следует назвать «Сол». (Позднее Соломон это комментировал так: «Если бы она заработала, то они бы сказали, что „Sol“ означает по-испански „солнце“. Если бы она не заработала, то они во всем бы обвинили евреев»)

Завершение работ над «Солом» потребовало шести недель упорного труда по 14-17 часов в день и без выходных. Ли, который перешел на питание исключительно апельсиновым соком, тратил бесконечное количество времени, уставившись на майларовое спагетти разложенное поверх светового стола. Тем временем, один из друзей-столяров Боба Марша, который только что начал работу, связанную с ореховым деревом, решил что боковые поверхности «Сола» следует сделать из этого высококачественного материала. Платы прототипов были окончательно доведены до ума, правда, спустя полмесяца после окончательного срока, о котором они договаривались с Лесом Соломоном. Спустя еще две недели, за день до заново обговоренной даты поставки в конце февраля 1976 года, они сильно торопились закончить работу над всеми частями, так чтобы они подходили к шине «Альтаира», а также новый источник питания, клавиатуру, и даже некоторое начальное программное обеспечение. Операционная система для него была написана главой разработчиков программного обеспечения в Processor Tech — самодельщиком по имени Стив Домпьер.

Экономный, как обычно, Марш заказал себе и Ли билеты на ночной рейс. Успев вовремя, они торопились на вертолетную площадку для того, чтобы успеть попасть на самолет. Они прибыли в аэропорт Кеннеди около 6 утра, невероятно уставшие, с Компьютером для Обычных Людей, который был упакован в два дипломата. В аэропорту еще ничего не было открыто, даже кофейня, так что Соломон пригласил их заехать к нему домой, для того чтобы проглотить завтрак. К этому моменту дом, в котором жил Лес Соломон, а особенно его подвал уже достиг легендарного статуса в обеспечении места для новых невероятных прорывов. Он часто развлекал молодых хакеров-железячников, которые разрабатывали свои собственные продукты, и его жена всегда их узнавала, окинув беглым взглядом. «Они все были на одно лицо», — говорил позднее Соломон, — «Этот небольшой горящий огонь в глазах». Его жена говорила, что этот огонь был где— то внутри их личности, и хотя они внешне выглядели как недостойные уважения лодыри, вам было достаточно взглянуть им в лицо, посмотреть им в глаза и сразу понять кто они. Она смотрела на них и видела яркость и силу".

Яркость померкла в одно холодное февральское утро: терминал Фельзенштейна и Марша не работал. После недолгого дневного визита в Нью Гемпшир, где он встретился с народом нового любительского журнала Byte, Ли вернулся за свое рабочее место и обнаружил источник проблем — это был небольшой обрезок провода, который случайно упал на монтаж. Они вернулись назад в офис Popular Electronicsи включили его. «Эффект был такой, как будто загорелся дом», — сказал потом Соломон. Он немедленно сграбастал все, что было в поле его зрения, то есть готовый компьютер.

В итоге в Popular Electronicsпоявилась статья, в которой рассказывалось об интеллигентном компьютерном терминале. Но на самом деле это был компьютер, самый настоящий компьютер, и когда Processor Technology упаковала его в красивый синий корпус с боковинами из ореха, он выглядел как симпатичная пишущая машинка без каретки. В статье были схемы немного измененного набора (до тысячи долларов стоимостью), которые, конечно же, были доступны любому, кто хотел бы посмотреть, как все это работает. Марш позднее вспоминал, что они получили от тридцати до сорока тысячзапросов на свою принципиальную схему. Заказы на набор валили валом. Было похоже, что «Сол» станет машиной, которая вырвется из круга любителей и принесет возможность занятия хакерством в обычные квартиры.

Первая публичная демонстрация компьютера «Сол» произошла в Атлантик Сити на шоу под названием PC' 76. Это было несколько сумбурное мероприятие. На нем первый раз собрались торговцы из бизнеса любительских компьютеров, для того чтобы представить на нем свои коллективные варезы[46]. Выставка проходила в Шелбурн Отеле. Было видно, что дни былой славы отеля давно прошли. На стенах местами облупилась штукатурка, некоторые двери в комнатах не имели ручек, кондиционеры не работали. Какие-то возмущенные бывшие служащие, уже давно в возрасте, проживавшие здесь же — в отеле, практически атаковали Стива Домпьера в лифте, стоило им увидеть его длинный хаир. Тем не менее, это было весьма воодушевляющее мероприятие. На нем присутствовали почти пять тысяч человек, большинство из них приехало из разных частей страны (SCCS проводило большую групповую экскурсию, воспользоваться преимуществами которой могло большинство людей из Бэй Ареа). Компании, которые черпали свое вдохновение в любительском бизнесе, такие как Processor Tech и Cromemco наконец-то встретили родственные себе души из других частей страны. Все оставались на ногах, хотя уже давно наступила ночь, обмениваясь техническими тонкостями и представляя себе свое будущее.

«Сол» пользовался большим вниманием. Похоже, что все хакеры были согласны с тем, что его низкопрофильный дизайн, встроенная клавиатура и видеодисплей были следующим шагом в развитии компьютеров. Незадолго после этого, Processor Tech сумела протащить «Сол» на телевидение в шоу Тома Снайдера «Завтра(Tomorrow)». Обычно резкий и несносный персонал телестудии лицом к лицу столкнулся с новейшим достижением хакерской мысли — компьютером «Сол», на котором работала программа написанная Стивом Домпьером. Игра называлась «Цель» (Target) и состояла из маленькой пушки, стоявшей внизу экрана, при помощи которой пользователь мог стрелять по группам кораблей пришельцев, сделанных из алфавитно-цифровых символов, проплывавших вверху экрана. Это был небольшой и красивый хак, и Стив Домпьер позднее говорил, что он «просто раздавал его направо и налево». В конце концов, конечной точкой в написании этих игр для него было важным увидеть, как люди получают удовольствие от общения с машиной.

«Цель» была практически идеальной игрой для шоу Тома Снайдера и телевизионной аудитории, она показывала новую точку зрения на компьютеры, которые в глазах широкой публики по-прежнему были монстрами, окруженными злом. А теперь представьте, как выглядели эти помятые пост-хиппи, которые принесли компьютер в телевизионную студию, поставили его там, и заставили технически безграмотного Тома Снайдера что-то с ним делать. Том уселся за компьютер, и прежде он сказал «рекламная пауза» он уже был занят не только подколками по поводу уничтожаемых врагов, которые сновали по экрану, по мере продвижения игры, во все больших количествах, но и даже отправлял на тот свет парашютистов, нагруженных гранатами. Оно бросало вам вызов, который вы были вынуждены принять. По мере того, как вы расстреливали врагов, как заметил Том Снайдер, появлялось то самое ощущение… силы. Силы, которая давала вам небольшой вкус того, что вы могли бы испытать, если бы начали творить посредством этой машины. Какие загадки скрывал этот компьютер, столь похожий на телетайп? Даже если нечто такое же простое как игра «Цель» заставляла задуматься об этом. «Никто этому тогда не дал определения», — говорил Стив Домпьер, — «но я думал, что это было похоже на какое-то волшебство, магию». В конце концов, по воспоминаниям Домпьера, «они были вынуждены оттащить Тома Снайдера от компьютера, с тем, чтобы он мог довести свое шоу до конца».

12. Воз

Во время собраний Клуба в аудитории SLAC, Стив Возняк никогда не присаживался рядом с Ли Фельзенштейном. Его участие в организационной части собрания было нечастым. Он не собирался изменять общество, «работавшее в режиме пакетной обработки», и не вынашивал планов по штурмовке его основ теми методами, которые были приняты в Community Memory. На многих собраниях Стива можно было видеть сидевшим в дальнем углу аудитории, среди не заслуживавшего внимания контингента, состоящего из последователей его цифровых изысканий. В основном это были учащиеся старших классов — околокомпьютерная тусовка, которых притягивала явная харизма его хакерства. Возняк выглядел, по меньшей мере, оригинально. Его волосы беспорядочными прядями падали ему на плечи. Некоторое подобие бороды, росло по большей части для того, чтобы избежать затрат времени на бритье, чем для придания достойного внешнего вида, а его джинсы и спортивные майки, за небольшим исключением, никогда не подходили ему по размеру.

Тем не менее, это был Стив Возняк, как он есть, который для своих друзей был более известен как «Воз» и он был хорошим примером выражения духа и синергетики Клуба Самодельных Компьютеров. Это был тот самый Возняк, и компьютер, который он разработает, вознесет Хакерскую Этику, по крайней мере в ее аппаратном смысле, до ее апогея. Со временем он станет наследием Клуба Самодельщиков.

Взгляды на хакерство у Возняка формировались не через личную борьбу и размышления о политике как у Ли Фельзенштейна. Он был больше похож на Ричарда Гринблатта и Стью Нельсона, то есть был прирожденным хакером. Он вырос в Купертино, в Калифорнии, среди извилистых улиц, заставленных небольшими домами на одну семью, и одноэтажными зданиями с небольшими окнами, засыпанными крупинками песка. Песок, со временем, станет основой для его существования. Еще в начальной школе, Возняк настолько был поглощен мыслями о математике, что его мать была вынуждена трепать его по голове, чтобы он вернулся в реальный мир. В тринадцать лет он выиграл научное состязание, построив машину, похожую на компьютер, которая могла складывать и вычитать числа. Его друг Алан Баум вспоминал о учебе в Хомстед Хай Скул: «Я увидел парня, который рисовал красивые схемы на листе бумаги». Я спросил его: «Что это?» Он мне ответил: «Я создаю компьютер». Похоже, что он как-то сам понял, что там надо делать".

Баум был сильно впечатлен и подружился со своим одноклассником, а потом, вместе с ним, начал искать возможности доступа к компьютерам. Благодаря своим знакомствам среди инженеров, которых в Силиконовой Долине было предостаточно, у них получалось проникать на различные компьютеры с разделением времени. Каждую среду они уходили из школы к своему другу, который проводил их в компьютерный зал компании Sylvania. Там они писали программы, которые на компьютере печатали все степени двойки и искали простые числа. Баум и Возняк следовали за компьютерной индустрией с той же одержимостью, с которой фанатичные спортивные болельщики следуют за своими любимыми командами. Каждый раз как они узнавали о том, что появился новый миникомпьютер, они немедленно писали письмо фирме-изготовителю, будь это Digital или Control Data или кто-нибудь еще, а в письме просили прислать руководство по компьютеру. Такие запросы достаточно часто выполнялись. Когда книга приходила, то они начинали ее тщательно изучать. Они тут же открывали ее на странице, где находился набор команд. Они смотрели, сколько регистров имела машина, как она выполняла сложение, каким образом на ней выполнялось умножение, деление. Они пытались выяснить по набору команд характер машины, и насколько легко ее можно было бы использовать. Была ли это машина, о которой стоило думать в свободное время? Если это было так то, как вспоминал Воз, он мог бы потратить много часов сидя на занятиях, заполняя листы бумаги строчками кода, который даже не мог протестировать. Однажды, после того как он получил руководство по компьютеру Nova, компании Data General, они вместе с Баумом, сделали попытку изменить ее конструкцию, и даже послали свои разработки в компанию, в надежде, что Data General захочет реализовать предложения двух старшеклассников.

«Я полагал, что заниматься разработкой компьютеров — это высший класс», — вспоминал Баум. «Мне казалось, что это важно. В них был свой шарм, и он притягивал нас. Это было здорово». Чем дальше они учились в школе, и чем больше Возняк находил времени для компьютеров, на которых он оттачивал свое искусство, тем чаще Баум поражался тому, какие Стиву в голову приходят программные трюки и фокусы. «Было похоже, что большинство трюков он придумывает сам», — говорил Баум, — «Стив смотрел на вещи по-иному. Он просто говорил: 'А почему бы не попытаться сделать вот так?' Он перепробовал всевозможные способы решения проблем, какие только мог, потому что обычные средства разработки были для него недостаточно хороши. Он хотел быть лучшим. Он собирался писать программы, используя такие трюки, над которыми до него никто не задумывался. И иногда, используя эти небольшие трюки при написании программ, ему удавалось находить лучшие решения».

Воз окончил школу раньше, чем Баум, и уехал поступать в колледж. Спустя годы, их пути снова пересеклись, когда они оба попали работать в одну и ту же компанию — Hewlett— Packard, которая занималась производством компьютеров. Это была очень высокотехнологичная компания, занимавшаяся компьютерами с высокой производительностью, которые были Мерседесами по сравнению с неуклюжими Кадиллаками от фирмы IBM. Это была высшая лига, и Воз чувствовал себя здесь весьма неплохо. К этому времени он успел жениться, но компьютеры для него по-прежнему оставались номером один в списке приоритетов. Помимо работы в HP над созданием микросхем арифметической логики для микрокалькуляторов, он также занимался дополнительной работой по разработке для компании Atari, где работал его другой школьный товарищ, по имени Стив Джобс. Это давало ему некоторые преимущества, типа моментов во время посещения боулинга, где стояли игровые автоматы, на которых красовалась надпись, извещавшая присутствующих о том, что если они наберут очков больше определенного уровня, то им дадут бесплатную пиццу. После того как он получил энное количество пицц, его удивленный компаньон по боулингу спросил его, как у него получилось так легко выиграть эту игру. «Я ее написал», — ответил Возняк, давясь приступами смеха.

Шутник с неустоявшимся и странным чувством юмора, сколь умным от природных способностей, столь же и глупым от отсутствия жизненного опыта, Воз содержал у себя дома телефонную службу Dial-a-Joke «набери анекдот», выбрасывая в округу бесконечный поток шуточек про поляков. Но это было не единственное удовольствие, которое он получал от телефона. Его и Джобса вдохновила на подвиги статья в Esquireо легендарном человеке по имени Капитан Кранч, увлеченного строителя блюбоксов — устройств, с помощью которых можно было делать междугородние и международные звонки бесплатно. Джобс и Воз построили свои собственные, и не только пользовались ими сами, но и одно время торговали ими из под полы в студенческих общагах в Беркли. Воз однажды использовал свою «коробку» для того чтобы позвонить Римскому Папе. Он представился Генри Киссенджером, и почти дозвонился до Его Святейшества, пока кто-то в Ватикане не сообразил, что звонивший был совсем не Киссинджером.

Воз жил достаточно свободной жизнью, центром которой были его занятия хакерством для HP и собственного удовольствия, а также различные игры. Ему нравилось в них играть, особенно в электронные, типа Pong. Он любил играть в теннис, и так же как и Биллу Госперу ему нравилось играть в пинг-понг. Возняк тоже любил закручивать мяч при ударе. Кто-то у него потом брал интервью и Возняк сказал ему: «Победа не так важна, как собственно беготня за мячом». Это было применимо не только к теннису, но и к компьютерам.

Он всегда мечтал о том, чтобы сделать компьютер самостоятельно. Он уже собрал дома ТВ-пишмашинку (TV Typewriter), что было хорошим первым шагом. Его целью было, конечно же, построить нормальный компьютер, для того чтобы заниматься хакерством и производить Инструменты для создания других инструментов — систему для создания других систем. Подобного раньше еще не было.

Шел 1975 год, и большинство людей, которым довелось услышать о его мечте, считали его сумасшедшим.

Затем Алан Баум заметил объявление о готовящемся собрании Клуба Самодельщиков и рассказал о нем Возу. На это собрание они пришли вдвоем. Баум, соглашавшийся с тем, что он был слишком ленив, для того чтобы собирать компьютеры, потому что он уже находился в окружении более лучших машин, которые тогда собирала HP, совсем не был потрясен увиденным. Воз, в отличие от него, был поражен. Здесь было около тридцати человек, которые так же как и он, идеалистически и по-донкихотски увязли в самостоятельной сборке компьютеров. Когда Марти Спергел , помимо самих «камней», раздавал информацию по чипу 8008, то Воз захватил одну книгу домой и внимательно ее изучал до тех пор, пока не понял, что миникомпьютеры, над которыми он постоянно размышлял, разрабатывая в уме большие машины, подобные тем, которые делала Digital Equipment стали больше не нужны. Во втором бюллетене Компьютерного Клуба был напечатана его заметка о том, над чем он сейчас работает:

Имею TVT моей собственной разработки… мою собственную версию Pong, видеоигры, которую назвали прорывом. Очень простой считыватель кассет в NRZI коде!. Работаю над шахматным дисплеем для телевизора (включая три сохраненные доски), TV — дисплей на тридцати микросхемах. Навыки: цифровой дизайн, разработка интерфейсов, устройства ввода/вывода, выполняю работу за небольшой промежуток времени, имею схемы.

Атмосфера клуба очень нравилась Стиву; энергия его членов, направленная на эксперименты и электронное творчество, были для него столь же важны как воздух, которым он дышал, и «мусорная еда», которую он потреблял. И хотя он не был «нормальным членом» окружающего его общества, тем не менее, он умел находить себе друзей. Воз часто использовал свой домашний терминал для того, чтобы пользоваться логином, который был создан для Клуба Самодельщиков в службе Call Computer (Call Computer была компанией, которая позволяла людям с их домашних терминалов производить доступ к мейнфрейму по обычному телефону). У него на компьютере была программа, которая работала также как аналогичная в системе MIT ITS, с ее помощью два человека могли «чатиться» при помощи компьютера и обмениваться информацией. Воз использовал ее не только для того чтобы связываться с людьми, но и умудрялся с ее помощью влазить внутрь системы и нашел способ, которым можно было проникать в чужие разговоры в системе. Поэтому когда Гордон Френч, к примеру, начинал рассказывать о какой— нибудь новой хитрости в его 8008 Chicken Hawk, то его терминал вдруг начинал непонятно почему печатать полоумные «Польские шуточки», и он так не разу не догадался, что в нескольких милях отсюда Стив Возняк складывается от смеха пополам.

Воз также встречался с Рэнди Виггинтоном, атлетического сложения четырнадцатилетним подростком, блондином, который также увлекался компьютерами и умудрился получить работу в Call Computer. Виггинтон жил через улицу от квартиры с бурно разросшимся садом, в котором Возняк жил вместе со своей женой, и Воз часто возил парня на собрания клуба. Еще до учебы в старших классах, Виггинтон был влюблен в компьютеры. Он идолизировал Возняка за его обширные познания в области компьютеров, и глубоко уважал тот факт, что двадцатипятилетний Возняк «по чисто техническим вещам мог разговаривать с любым другим человеком», даже с ним, несмотря на то, что ему было всего четырнадцать. Хотя родители Рэнди были обеспокоены тем фактом, что компьютеры заполонили всю жизнь их сына, его одержимость становилась все глубже и глубже. Она дополнительно подпитывалась неформальным обучением, которое ему давал Возняк в ресторане «Denny's» на Футхилл Драйв на их пути назад с собраний в клубе. Они ехали на урчащем Malibu Стива, с горами технических журналов и пакетов из Макдональдса на заднем сиденье. Иногда, если шел дождь, они были насквозь мокрыми из-за странной привычки Возняка, неохотно поднимавшего окна в сырую погоду. Они время от времени останавливались, чтобы купить Колы и чего-нибудь жареного с луком. «Я мог бы задать Возу любой самый дурацкий вопрос, типа: 'Как работает интерпретатор BASIC?' и слушать его все время пока он мог говорить», — вспоминал Виггинтон.

Возняк вскоре познакомился с еще одним самодельщиком, который работал в Call Computer и которого звали Джон Драпер. Работавший на полдня инженером, он был больше известен как «Капитан Кранч», телефонный «фрикер», герой той самой статьи из Esquire, которая так удивила Воза в 1971 году. Драпер, монотонно бубнящий при разговоре, словно последние звуки пожарной сирены, крайне небрежно одетый и чьих длинных темных волос, похоже, никогда не касалась расческа, получил это прозвище, после того как он обнаружил что, если подуть в сувенирный свисток, который прилагался к крупяному завтраку с аналогичным названием, то в результате высвистывался четкий тон частотой в 2600 Герц, который телефонные компании использовали для коммутации телефонных вызовов на большие расстояния. Затем Джон Драпер работал авиатехником, и, находясь за рубежом, использовал это знание для того чтобы бесплатно звонить своим друзьям домой.

Но интересы Драпера шли гораздо дальше бесплатных звонков. Будучи инженером, со скрытой хакерской тенденцией к исследованию, которая вскоре начала проявлять свое головокружительное свойство, он заинтересовался телефонной системой компании. «Я занимался фрикерством по одной единственной причине», — говорил он репортеру из Esquire, когда к нему в 1971 году пришла известность, — «Я изучал систему. Телефонная компания была Системой. Компьютер — это тоже система. Понимаете? И если я делал что-то, то это состояло только в исследовании Системы. Я занимался только этим. Телефонная компания — это компьютер и ничего больше». Это было тоже чувство, которое было у хакеров из Клуба Моделирования Железной Дороги, в особенности у Стью Нельсона (тот самый хакер из МТИ, который с самого детства занимался хакерством телефонов). Но, не имея доступа к сложным техническим средствам, которые были в распоряжении у Нельсона, Драпер разработал свои собственные, часто не очень хорошо продуманные. (Как-то Нельсон встречался с Драпером, и хакер из МТИ был совсем не впечатлен техническими способностями Драпера). Драперу помогло обнаружение сети из телефонных фриков, людей с аналогичными интересами, многие из которых были лишены зрения и легко могли на слух идентифицировать управляющие тоны, с помощью которых можно было путешествовать по системе. Драпер был удивлен, когда обнаружил наличие альтернативных телефонных систем, с которых можно было уходить на тестовые участки. Здесь же он нашел проверочные транки, с помощью которых можно было подсоединяться к разговорам на линии (он однажды испугал женщину, сердито вмешавшись в ее разговор с другим мужчиной по телефону), а также трансокеанские коммутаторы. Вскоре он понял, как переходить с одной линии на другую и постиг секреты «блюбоксов», которые, как и устройство Стью Нельсона для PDP-1, сделанное десятью годами ранее, могли посылать тоны по телефонным линиям, для того чтобы делать бесплатные звонки на большие расстояния.

Джон Драпер, который иногда вел себя так импульсивно, что он был похож на переросшего ребенка, начинавшего вопить, если его отнимали от материнской груди с системными знаниями, не придерживался того же упорного следования идеалам, которые были у хакеров из МТИ. Он достаточно легко мог начать собирать информацию по блюбоксам для людей, которые хотели продавать эти коробки другим людям, желавшим звонить бесплатно. Так же поступали Возняк и Джобс, торговавшие своими коробками в общежитиях в Беркли.

Телефонные похождения самого Драпера носили более мирный характер. Его типичным занятием было искать и определять коды разных стран. Он использовал эти коды для того, чтобы перепрыгивать с одного транка на другой, прослушивая последовательности щелков, по мере того как сигнал переходил со спутника на спутник. После той статьи в Esquire, авторы выдали его существование, и в 1972 году его застали за нелегальными звонками в Сидней в Австралию, на номер, который сообщал всем звонившим названия лучших мелодий в Down Under. За свое первое правонарушение он отделался условным наказанием.

После этого он занялся компьютерным программированием, и вскоре стал обычным хакером. Многие вспоминали, что его видели на ужинах вскладчину в PCC, накладывавшего до небес свою тарелку и набивавшего свое чрево. Он категорически не переносил курение, и начинал болезненно кричать, когда-нибудь рядом зажигал сигарету. Он все еще интересовался телефонным хакерством, и среди предметов разговора, в обсуждении которых он принимал участие, фигурировали такие, например, как получение доступа к сети ARPAnet. Это было нечто, что он считал в высшей степени оправданным: «У меня было несколько обобщений, которые я вывел аналитически. На компьютере в МТИ была программа, из которой я понял, как это надо сделать. Я использовал именно ее», — говорил он.

Когда ужины вскладчину закончились, он прирос к Клубу Самодельщиков. Он начал работать консультантом в Call Computer и помог Клубу Самодельщиков получить там свой логин. Он стал большим поклонником хакерства Возняка, а Возняк был восхищен встречей с известным фрикером, который, в свое время, вдохновил его на блюбоксовую эпопею. Достаточно часто их можно было видеть в дальнем углу комнаты. В один из вечеров 1975 года, к ним подошел Дэн Сокол. Сокол был длинноволосым блондином, который поднимался на собрании, убеждался, что по близости не было никого из Intel, и начинал меняться кристаллами i8080 на любое другое хорошее оборудование.

Сокол тогда собирался отказаться от использования своего домашнего терминала для доступа к Call Computer через клубный логин. Так как Сокол жил в Санта Крузе, а Call Computer находилась в Пало Альто, то счета за телефон приходили просто бешеные, так как он использовал компьютер по 40-50 часов в неделю. Решение пришло в тот день, когда Сокол познакомился с Возняком и Джоном Драпером.

«Капитан Кранч — это, часом, не ты?»

«Да, это я!» — отозвался Драпер, и Сокол немедленно начал засыпать его вопросами по поводу создания блюбокса, который бы позволил ему бесплатно звонить из Санта-Круза в Пало— Альто. Хотя в приговоре об условном наказании Драпера, которое он все еще отбывал, оговаривалось, что он не имеет права распространять свои фрикерские секреты, он не мог устоять, когда люди начинали его расспрашивать. В его жилах текла хакерская кровь, и он хотел, чтобы информация распространялась свободно. «В следующие четверть часа, он продолжал мне рассказывать все, что мне нужно было знать для того, чтобы построить блюбокс», — рассказывал потом Сокол. Но когда Сокол собрал свой блюбокс, то он не заработал. Он дал знать Драперу, и в следующую субботу к нему, в компании Стива Возняка, пришел Драпер. Они осмотрели коробку Сокола. «Вроде все нормально», — сказал Драпер, и начал настраивать тоны на слух. Сокол попробовал настроенную коробку, и все заработало. Сокол использовал эту коробку только для того чтобы соединяться с компьютером, но это была та же практика, которой хакеры оправдывали свои нарушения закона, потому что она использовалась не для получения личной выгоды в таких тривиальных вещах как звонки за тридевять земель своим родственникам.

Возняк осмотрел «клуджу», которую соорудил Сокол — это был компьютер, собранный из разрозненных частей, и они оба посокрушались над высокой стоимостью занятий аппаратным хакерством. Воз пожаловался ему на то, что хотя он и работал на Hewlett Packard, отдел продаж не дал ему ни единой микросхемы. На следующем собрании клуба самодельщиков, Дэн Сокол подарил Возняку коробку полную микросхем, которые могли работать с процессором Motorola 6800. Воз нашел руководство от этого процессора и начал заниматься разработкой компьютера, который предполагалось связать интерфейсом с TV-пишмашинкой, сделанной до этого. Когда кто— то на собрание клуба принес компьютер, у которого было встроенное видео, он понял, что его компьютеру тоже нужен встроенный видеоинтерфейс. Ему нравилась сама идея компьютера, на котором можно было бы играть в видеоигры. В то время проводилось компьютерное шоу WESCON, и Возняк зашел в павильон фирмы MOS Technology и увидел, что они распродают первые модели своего процессора 6502, всего лишь по двадцать долларов за штуку. Так как этот чип не сильно отличался от мотороловского 6800, он купил их целую горсть, и решил, что именно 6502 будет сердцем его нового компьютера.

Возняку в голову не приходило что, сделав компьютер, он будет его продавать. Ему хотелось построить компьютер, только ради собственного удовольствия, а также для того, чтобы у него было, что показать своим друзьям. Он мог бы упомянуть, что он делал его для своего друга Стива Джобса, который работал в Atari и интересовался терминалами. Джобс также подумывал о том, чтобы организовать компанию, которая бы их изготовляла. Каждые две недели Воз приходил в Клуб и слышал или видел, что в клубе происходило нового, никогда не имея проблем с получением технической информации, потому что люди бесплатно делились ею. Он собирался повторить некоторые вещи в своем компьютере, например, он увидел карту Dazzler и понял, что ему понадобиться цветная графика. Он, конечно же, знал, что ему понадобиться BASIC, но единственный BASIC, который запускался на 6502 — это был Tiny BASIC Тома Питтмана, а так как ему нужен был «большой» BASIC, то он написал свой собственный. Он раздал код всем желающим, и даже напечатал несколько подпрограмм из него в Dr. Dobbs Journal.

Но к тому времени как он закончил свою работу, у него был компьютер, который был ни конструктором, ни собранным компьютером, а представлял из себя одну— единственную плату, заполненную микросхемами. Только лишь с одной платой на руках сделать было ничего нельзя, но после того как вы присоединяли к нему блок питания, клавиатуру, видеомонитор, а также кассетный магнитофон, у вас был работающий компьютер с видеодисплеем, устройствами хранения информации на ленте и вводом/выводом. Затем можно было загрузить Integer BASIC, собственноручно написанный Стивом Возняком, и начать создавать свои программы. Компьютер содержал ряд интересных вещей, не последняя из них заключалась в том, что его вычислительная мощность и возможности были не хуже чем у «Альтаира», с несколькими установленными картами расширения, но при этом компьютер Возняка помещался на одной небольшой плате. То, что у остальных делали две микросхемы, Возняк делал на одной. Это было не только дешевле, но и являлось, своего рода, техническим махизмом, похожим на бамминг кода в TMRC, когда Самсон, Сандерс и Коток пытались ужать подпрограмму до наименьшего количества команд.