Глава 11

На пороге дома Джейн остановилась. Держа записку в одной руке, другой она стянула с себя грязные кроссовки. Когда присела, чтобы поставить их рядом с ковриком, Брейс открыл дверь.

Джейн натянуто улыбнулась.

– Что случилось? – удивился Брейс.

Отвечать уже не было сил, так что она поднялась и лишь пожала плечами и покачала головой.

Брейс протянул к ней руки, но она вновь покачала головой.

– Не надо ко мне прикасаться, – сказала она. – Возьми это. – И сунула ему в руку записку.

– Значит, ты нашла ее, – произнес тот, принимая записку. – С тобой все в порядке?

– Не уверена. – И сделала знак рукой, чтобы он отошел в сторону. Брейс посторонился, и она вошла в дом.

– Ты поранилась?

– Нет. Просто... гадко. И еще мне зябко, – направившись в сторону коридора, она бросила на него взгляд через плечо. – Ты не мог бы задержаться? Я только приму душ и переоденусь. Ладно?

– Да-да, конечно.

– Спасибо. Я все тебе расскажу о... – Она остановилась и обернулась. – Не мешало бы что-нибудь выпить.

– Я принесу. Что ты будешь?

– "Джим Бим". Там в буфете у холодильника. И стакан. Мне полный. И тебе тоже. Если хочешь, конечно.

– Со льдом?

Джейн зажмурилась и покачала головой.

– Я мигом, – бросил Брейс.

– Буду в ванной, – пробормотала она.

Брейс поспешил на кухню, а Джейн проковыляла по коридору в ванную комнату. Дверь оставила открытой. Подойдя к умывальнику, она вынула из мокрых карманов джинсов фонарь и связку ключей. Положив их на полку, она принялась шарить по карманам рубашки и извлекла оттуда пару насквозь промокших стодолларовых купюр, нож и набрякшую тоненькую карточку.

И уставилась на нее в недоумении.

Брейс Пакстон, доктор философии, преподаватель английской литературы Доннервилльского университета.

–А! Его визитная карточка.

Дополнив ею свою коллекцию на полке, Джейн доплелась до унитаза, опустила сиденье и села. Кряхтя, она согнулась и содрала мокрые носки. Ступни были розовые, и на кожу налипло несколько травинок. «Интересно, как они сюда попали? – изумилась она. – Как они могли проникнуть сквозь носки?»

– Сплошные загадки, – пробормотала она.

Затем подняла голову, и в этот момент вошел Брейс с бутылкой и двумя стаканами.

– О, – воскликнула она.

– Малая толика зелья для исцеления от всех недугов.

– Малой толикой, боюсь, мне не отделаться.

Брейс поставил стаканы на полку. Когда он начал разливать, Джейн тихо произнесла:

– Я разбила твой фонарь.

– Ничего, починим. Или куплю новый. Похоже, на сей раз у тебя только две сотни.

– Пришлось поделиться.

Он передал один из стаканов Джейн.

– Спасибо. Впрочем... длинная история. Расскажу в другой раз. – Сделав огромный глоток бурбона, она поболтала его во рту и задержала, пока не начала чувствовать жжение в языке, деснах и щеках. Скоро во рту начало полыхать пламя. Глаза заслезились. Проглотив жидкость, она вздохнула.

Все это время Брейс озабоченно за ней следил.

Джейн сделала еще один глоток.

– Ты уверена, что все в порядке? – послышался беспокойный голос.

Она кивнула.

– Просто вымоталась. Устала до предела.

– Ты не свалишься в душевую кабинку, нет?

Джейн упала и разбила голову... а тролль блеванул ей в рот.

«Но я не глотала эту дрянь, – успокаивала она себя. – Во всяком случае, надеюсь, что нет».

Она встряхнула головой и глотнула небольшую порцию бурбона, который держала во рту. Обжигая горло, он скользнул вниз, усиливая жар в животе.

– Долить, прежде чем я уйду?

Джейн кивнула и протянула стакан. Брейс налил в него столько, чтобы хватило для еще одного большого глотка.

– Все в норме? – поинтересовался он.

Она снова кивнула.

– Увидимся, когда ты выйдешь отсюда, – сказал он, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь.

Джейн раздумывала, запираться или нет. Решила не тратить на это силы. Брейс ничего такого себе не позволит.

А если бы и позволил, могло быть очень неплохо, – подумала она.

"Нет.

Не хочу никакого секса. Не желаю даже думать сейчас об этом. Слишком устала. Слишком все болит. Слишком толстая..."

Джейн проглотила остаток бурбона, отнесла стакан к полке и поставила его. Не глядя в зеркало, она скинула мокрую одежду, подошла к душевой кабинке, расстелила коврик, присела и открутила воду.

Усталость была неимоверная.

Кроме общей слабости в теле, болели все мышцы, к этому примешивалось навязчивое ощущение грязи и отупения.

Когда вода стала нормальной, она вошла в кабинку и прикрыла стеклянную дверь. Сильный напор горячей воды был очень приятен, но лишил последних сил. Хотя для того, чтобы намылиться, особых усилий не требовалось, отяжелевшие руки ныли и отказывались слушаться. В конце концов она опустилась и присела на край поддона, обхватив колени руками, и положила на них голову.

Горячая вода лилась и лилась.

И она была такая замечательная.

И ей было так хорошо.

Так можно уснуть...

Дрожа от холода, Джейн проснулась и вскрикнула, почувствовав, что ее заливают ледяные потоки. Она метнулась к кранам и начала их быстро закручивать. Вода больше не текла. Стуча зубами, выскочила из кабинки. Вся мокрая, она чувствовала себя как туго натянутый толстый барабан. Все тело покрылось гусиной кожей. Трясущимися руками она сорвала с вешалки полотенце и стала быстро растираться, начав с головы и опускаясь все ниже и ниже.

Когда она закончила вытираться, дрожь уже прошла. Накинув полотенце на плечи, Джейн подошла к умывальнику и сделала еще пару глотков бурбона.

Как ни странно, но зеркало не запотело. Должно быть, холодный душ рассеял пар.

Ее отражение было четким и ясным.

Начав было отворачиваться, она застыла в изумлении.

«Не так уж и плохо я выгляжу, – подумала она. – Вовсе нет».

Разумеется, многое скрывало густое полотенце, свисавшее с плеч почти до пояса.

Рассматривая себя в зеркале, Джейн распутала сбившиеся пряди. Пригладив короткие волосы, она отложила в сторону расческу и стянула с себя полотенце.

«Это действительно так, – подумала она. – Меняюсь прямо на глазах. И как уже изменилась».

Сомнений быть не могло – зеркало свидетель: она стала стройнее и подтянутее. Вряд ли она успела сбросить большой вес, но физические нагрузки, от которых у нее все болело и ныло, по-видимому, укрепили мышечный тонус.

– Но до настоящего совершенства еще ой как далеко, – напомнила она себе.

Но для двух ночных охот за конвертами не так и плохо. Даже удивительно, по правде говоря.

"Так держать, и очень скоро буду такой же стройной, как когда-то.

Да, великолепно. Как раз то, что мне надо. Тогда я была такой счастливой. И все было просто чудно.

К чертям собачьим. Нужно оставаться толстой".

Сделав еще глоток, она обернулась и пристально посмотрела в зеркало.

Нет, что ни говори, но приятно выглядеть лучше. Было бы просто замечательно вернуть свой прежний облик – все равно что сбросить старую маску, отслужившую свой срок.

«А кто сказал, что она мне больше не понадобится? – мелькнуло в голове. – Да и вообще, кто утверждает, что это маска?»

"Оставь эти мысли, – приказала она себе. – К чему это? Теперь я выгляжу лучше, и даже не прикладывала усилий. Просто получилось само собой. Пусть и дальше все идет свои чередом.

Может быть, МИР желает сделать меня стройной.

Она криво ухмыльнулась своему отражению.

Конечно, так оно и есть. Ты все гадала о его Великом Замысле. Ну так вот он. Весь смысл игры в том, чтобы Джейн сбросила лишние фунты и обрела хорошую спортивную форму.

Довести меня до изнеможения.

Играй по большой – умрешь молодой. Красивый труп тебе гарантирован.

«Да, – подумала она. – Все к тому и идет».

Джейн тихо рассмеялась, но тут же нахмурилась.

"Дурацкие мысли, – мелькнуло у нее в голове. – Хотя и любопытные. Что-то вроде Ганзеля и Гретель шиворот-навыворот. В сказке старая ведьма откармливала Ганзеля, чтобы довести до съедобных кондиций. Может, идея Игры как раз и состоит в том, чтобы привести меня в форму... сделать изящнее, крепче и привлекательнее.

А почему нет?

Своего рода комплекс Пигмалиона? Стремится загнать меня в рамки своих представлений о совершенстве?"

Джейн вздохнула и покачала головой.

Надо поскорее уходить отсюда.

Распахнув створки, она достала с полки зубную щетку и тюбик зубной пасты и прикрыла зеркало.

Но едва начав чистить зубы, она неожиданно вспомнила ощущение и вкус блевотины Рэйла, и у нее самой начались позывы к рвоте и заслезились глаза.

Остановись! Не думай об этом!

Подумай о чем-то приятном.

Например, о том, что в гостиной ждет Брейс. И наверное, уже волнуется, почему ее так долго нет.

Почистив зубы, она отложила в сторону щетку и пасту, выпила немного холодной воды, вытерла губы и руки полотенцем и повернулась к двери ванной комнаты.

Халата там, конечно же, не было.

Да ты его и не приносила, идиотка. Вошла прямо сюда, с налету-разбегу, даже не заскочила в спальню за халатом. Где твои мозги?

Наверное, остались там, под мостом Милл-Крик.

– Невелика беда, – успокоила она себя.

Джейн встряхнула и развернула полотенце, обмоталась им и подоткнула концы между грудями, чтобы не спадало. Полотенце было достаточно широким и прикрывало пах и ягодицы. Но в самый притык.

«Ужасная ночь, – подумала она. – Поистине удивительная. Каких еще неприятностей ожидать?»

И чуть-чуть приоткрыла дверь. В коридоре никого не было. Вероятно, Брейс в гостиной, потягивает бурбон и читает, ожидая ее появления.

Но в доме царила подозрительная тишина.

А сколько шума от потягивания виски и чтения? Нисколько, вот сколько.

Джейн вышла в коридор. Со стороны спальни было темно. В другом конце в коридор падал свет из гостиной. Она застыла на месте и стала всматриваться. Застеленный паласом пол прихожей и входная дверь – больше ничего не было видно. Джейн начала напряженно прислушиваться.

Почему он даже не кашлянет?

Потому что ушел, вот почему.

Надоело ждать, вот и ушел.

И она медленно пошла на свет.

– Он не мог вот так просто уйти, – сказала она себе. – Что-то не так.

А что, если его убил МИР? МИР был здесь прошлой ночью. Может быть, приходил и сегодня. Может, подкрался к Брейсу...

Когда в конце стены она остановилась и прижала руку к груди, чтобы проверить, крепко ли держится полотенце, то почувствовала, как быстро и громко стучит сердце.

– Глупости, – успокаивала она себя. – С Брейсом все в порядке. Я делаю из мухи слона.

Подавшись вперед, она заглянула за угол.

Из-за стоявшей на краю столика лампы она не могла видеть всего дивана, но и этого оказалось достаточно. Брейса там не было. Но и в кресле напротив он тоже не сидел.

Может, вышел на кухню или...

Джейн увидела кончики пальцев на полу за журнальным столиком. Она пошла к ним крадучись, стараясь не шуметь. В поле зрения попала остальная часть руки, а затем и весь Брейс.

Он лежал на спине, растянувшись вдоль столика.

Ноги его были слегка раздвинуты, левая рука прижата к боку, а правая – в стороне от тела и согнута в локте, словно он вытянул ее за столик, чтобы помочь себя найти. Рубашка была навыпуск и разошлась книзу, обнажая треугольник голой кожи как раз над поясом темно-серых брюк.

Лицо было накрыто одной из огромных синих подушек с дивана.

Джейн бросилась к нему с немым криком: «Нет!»

Упав на колени, она схватила подушку и отшвырнула ее в сторону.

Глаза Брейса вмиг распахнулись, и он ахнул.

У Джейн отвалилась челюсть, а вместе с ней и полотенце. Она подхватила его на лету и прижала к груди.

– Ты!.. – выпалила она и быстро попятилась назад. – Ты спал?! – вскрикнула она, вскочила на ноги и понеслась в свою спальню.

Она чувствовала себя последней дурой.

Ну вот, чего я больше всего боялась!

Влетев в спальню, она хлопнула дверью. Затем принялась шарить рукой по стене, пока не нашла выключатель. Прислонившись спиной к двери, она судорожно ловила ртом воздух, пытаясь отдышаться.

Я таки сделала это. Боже! О чем я думала?

–Джейн?

Она вздрогнула, потому что совсем не слышала, как он подошел. Навалившись сильнее на дверь, она плотнее прижала полотенце к груди.

– Джейн? – повторил он. – С тобой все в порядке?

– Я думала, ты мертв.

Несколько секунд была тишина. Затем едва слышно он произнес:

– Почему?

– Ты ведь лежал на полу! У тебя...

– Я просто задремал.

– На полу? А диваны тогда зачем?

– Так лучше для спины. Изредка мне нравится лежать на полу.

– С подушкой на лице?

– Иногда.

– Я подумала, что тебя задушили!

– О!

– Убили!

– Я очень сожалею, Джейн. Просто прилег на пару минут, а подушку положил от света, понимаешь? У меня и в мыслях не было, что ты можешь войти и подумать... что-то неладное.

– Да? А я вот вошла! И решила, что ты мертв. Подумала, что к нам забрался МИР и убил тебя!

– Мне действительно очень жаль. Поверь.

– И мое полотенце отвалилось, – задыхаясь, выпалила Джейн. – И об этом ты наверняка жалеешь, это точно.

– Да, и об этом.

– Да, да, как же.

– Мне жаль, что я поставил тебя в неловкое положение, и только.

– Я думала, что тебя убили.

– Я знаю. – Через несколько секунд он добавил: – Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Да, пожалуйста.

– Ладно. Ну... тогда... пока.

– Я не имела в виду совсем уйти. Брейс? Ты еще здесь?

– Да.

– Я хотела сказать, чтобы ты возвращался в гостиную. Ты не против? Я подойду через несколько минут.

– Конечно. Как только будешь готова.

Глава 12

Когда Джейн вошла в гостиную, ее гость поднялся с дивана и улыбнулся.

– О, ты замечательно выглядишь.

– Спасибо. – Она знала, что это далеко не так – только не с прилипшими к голове после душа волосами и с заплаканными глазами. Но в чистых белых шортах, белой кофточке и мокасинах она действительно чувствовала себя замечательно.

Они сели рядом на диване.

– Я была немножко не в себе, – призналась она. – Все так необычно, понимаешь? Я к тому, что ты ни в чем не виноват. То есть, я хочу сказать, что ты можешь лежать на моем полу сколько тебе угодно. Обещаю, больше никогда не буду поднимать из-за этого столько шума.

– Ловлю тебя на слове, – заметил он.

Перехватив его взгляд, Джейн рассмеялась.

– Ненормальный, – пробормотала она.

Повернувшись к ней, Брейс поднял колено на подушку, склонился вбок и положил руку на спинку дивана.

– Я хочу знать, – начал он, – что случилось у моста. Похоже, это было настоящее приключение.

– Мне, наверное, надо еще выпить.

– Твой стакан в ванной комнате? – Он начал подниматься.

– Не беспокойся. Мы ведь можем из одного, не возражаешь? – Наклонившись вперед, она подняла бутылку бурбона с журнального столика и начала наливать в стакан Брейса.

– Пойдет, – сказал он. – У тебя ведь на губах нет помады, да? Терпеть не могу привкуса губной помады в бурбоне.

Джейн поставила бутылку на место.

– Можешь сам убедиться, – шепнула она и наклонилась к нему.

Он тихонько рассмеялся, притянул ее к себе и поцеловал в губы. Поцелуй длился бесконечно долго. Затем он нежно отстранил ее и сказал:

– Кажется, действительно нет никакой помады.

– Проверочка была нешуточной, – пробормотала она, опуская голову ему на плечо.

Он нежно провел рукой по ее спине.

– Джейн, – произнес он, – почему ты не рассказываешь мне о сегодняшнем вечере? Ты так устала или просто не хочешь об этом говорить.

– Нет, дело не в этом. Мне не терпится рассказать тебе. Но, может, ты еще раз проверишь меня на наличие губной помады?

Брейс рассмеялся. Джейн подняла лицо, и их губы вновь встретились.

Когда они разъединились, она прошептала:

– Так намного лучше, спасибо, – и глубоко-глубоко вдохнула. – Какая славная ночь. – Отвернувшись от Брейса, она наклонилась и подняла стакан, сделала глоток и передала ему.

– Итак, – начала она. – Я поставила машину на Парк-Лейн как раз на том месте, где ты подобрал меня прошлой ночью. – Откинувшись назад, она погрузилась в мягкие подушки спинки дивана, а ноги положила на журнальный столик. – Сумочку я оставила в машине, зато прихватила с собой твой фонарь. И поступила очень предусмотрительно.

И она продолжила рассказ, поведав Брейсу во всех деталях, которые могла вспомнить, о своих поисках конверта, описав Рэйла и Суимпа, пародируя их речь и не упуская из нее ничего.

Почти ничего.

Она вовсе не упомянула о предположении непонятливого Суимпа насчет ее продажности. Это не имело прямого отношения к делу, к тому же это было грубо и слишком интимно.

И еще она ничего не сказала о том, что Рэйл блеванул ей в рот.

Джейн опасалась, что ее стошнит, если она заговорит об этом. И боялась, а вдруг он не захочет ее больше целовать.

Брейс внимательно слушал, потягивая небольшими глотками бурбон и передавая стакан Джейн. Вид у него был крайне озабоченный, но он не прервал ее ни разу.

И после того как она закончила, он ничего не сказал, но еще больше помрачнел.

– Ну и что ты думаешь? – не сдержалась она.

Брейс нахмурился.

– Мне надо было пойти с тобой.

– Я в этом не уверена.

– Боже мой, Джейн.

– Все прошло нормально.

– Ну да, просто бесподобно. Тебя чуть не изнасиловали. Да они в лучшем случае избили бы тебя до полусмерти. Даже могли убить. И ты сама чуть не убила того ублюдка Рэйла.

Джейн кисло улыбнулась.

– Не забывай, что Суимп смотался с половиной денег.

– Это еще не самое худшее.

– Да, по крайней мере, им не достались все деньги – или записка. Это, собственно, из-за записки разгорелся весь сыр-бор. Если бы она осталась в их руках...

– Если бы они унесли ее, я бы только порадовался. Может, это бы положило конец всей этой странной истории.

– Не могу с тобой согласиться. Мне кажется, я все равно пошла бы за ними следом и не отступила, пока не заполучила бы записку, причем любой ценой.

Брейс тяжело вздохнул.

– Да, ты действительно втянулась в это.

– Я хочу получить из этого все, что можно, и разобраться, в чем дело.

– Но взгляни, что произошло сегодня.

– Знаю. Ты шутишь, я ведь там была. И испугалась до смерти. Но это просто, ну, как тебе сказать, случайность, что ли. Эти бомжи совершенно случайно оказались не в том месте и не в то время. Это неудачное стечение обстоятельств. Я могу рыскать в поисках конвертов МИРа до скончания веков, и подобное может никогда не повториться. Понимаешь?

– Нет, – возразил Брейс. – Во-первых, он посылает тебя в пустынные места среди ночи. И если ты продолжишь эту игру, то наверняка попадешь в еще большие неприятности. Во-вторых, нет никакой уверенности, что это лишь стечение обстоятельств.

– Ну... ни в чем нет уверенности, но...

– Может, Рэйла и Суимпа подослал именно МИР. Да и как ты можешь быть уверена, что один из них не МИР.

Джейн нервно хихикнула.

– Возможно, хотя я в этом очень сомневаюсь. Я хочу сказать, что и то, и другое весьма маловероятно. Эти бродяги просто случайно оказались там.

– Может, так, а может, и нет. Суть в Том, что сегодня все чуть не закончилось бедой. Но могло быть гораздо хуже. Тебе повезло, но однажды ты можешь попасть в такой переплет, что не сможешь выпутаться.

– Пытаешься ободрить меня?

– Пытаюсь убедить тебя в том, что пора с этим кончать.

– Я не собираюсь выходить из Игры.

– По крайней мере позволь мне сопровождать тебя в следующий раз. Я мог бы никому не показываться на глаза...

– Нет.

– Рэйл видел записку, – напомнил ей Брейс.

– Да, но было довольно темно, и он мог не разобрать всего, что там было написано. То, что он якобы прочитал Суимпу, не имеет ничего общего с тем, что в ней действительно было написано. И даже если ему удалось ее прочесть, это вовсе не означает, что он обязательно понял, о чем идет речь, и запомнил все настолько хорошо, чтобы пойти туда.

Наклонившись, Брейс поднял записку со столика и развернул ее.

Джейн села и посмотрела на нее вместе с ним.

Бумага уже высохла, но слегка смялась от хождения по рукам. Местами, там, куда попала через конверт речная вода, она немного покоробилась и вздулась. На отдельных синих линейках образовались крохотные кляксы, словно кто-то плакал над ней. Три или четыре капли попали и на слова, отчего некоторые буквы потемнели и расплылись.

Когда Джейн впервые читала записку, та еще была влажной.

Добежав до машины, она швырнула ее на пассажирское сиденье, быстро сунула ключ в замок зажигания и резко рванула с места, не сводя глаз с зеркала заднего вида, все еще опасаясь преследования Рэйла и Суимпа. И только проехав полгорода, она свернула к тротуару и остановилась. Там она включила свет в салоне и прочла записку.

Четыре или пять раз.

И сейчас Брейс разложил ее у себя на коленях, а она снова читала.

"Дорогая Джейн!

Рад, что этот мост не завел тебя слишком далеко. Но как далеко ты готова пойти? До луны? До звезд? Пройти все круги ада? Или прямиком в рай?

Завтра, когда начнут зиять гробы, повстречай Малыша.

С любовью,

целую, Мастер".

– Думаю, нам не стоит сильно волноваться о появлении Рэйла, – заметила Джейн.

– Появления где? – удивился Брейс.

– Вот-вот. Я как раз это и хотела сказать. Он мог, конечно, прочесть это раз при лунном свете. Но он вряд ли понял, о чем речь. Хотелось бы надеяться, что нам повезет больше. Что ты об этом думаешь?

– Я знаю, когда зияют гробы.

Джейн ухмыльнулась.

– И когда же?

– В «колдовской час ночи», – произнес Брейс.

– "Теперь как раз тот колдовской час ночи, когда гроба зияют и заразой ад дышит в мир"?

– Браво! Просто великолепно, Джейн! «Гамлета» ты знаешь превосходно.

– МИР, по всей видимости, не хуже. Но скажи мне вот что, профессор, когда именно наступает эта пора ночного колдовства? В полночь?

– Именно.

– Снова полночь. Ладно. В полночь я должна встретить Малыша. Малыша Рута?

– Синего быка Поля Буньяна?

– Есть какие-нибудь еще статуи, о которых мне следует знать?

Брейс покачал головой.

– Поблизости ничего такого нет. Но, мне кажется, мы забегаем вперед. Почему бы нам не начать сначала и попробовать детально все разобрать.

– Ладно. Начало. «Дорогая Джейн», – она пожала плечами.

– Мост, ведущий слишком далеко, – продолжил Брейс, – может быть намеком на книгу Корнелия Райана...

– У нас есть в библиотеке.

– Может, конверт в книге.