Окончательное решение о силовом разрешении венгерского кризиса было принято 23 октября на заседании Президиума ЦК КПСС, на котором Н.С. Хрущев высказался за «ввод войск» в венгерскую столицу. Против выступил только один член Политбюро, и ранее позволявший себе самостоятельность суждений, – А.И. Микоян.

Он считал, что применение силы приведет лишь к эскалации конфликта, к перерастанию восстания в национально-освободительную революцию. Как показали дальнейшие события, он оказался прав. Но тогда советский руководитель напрямую позвонил Э. Герё и поднял вопрос о «желательности официального письменного обращения к правительству СССР» с просьбой о военной помощи. В тот момент подобного обращения так и не последовало. Оно было оформлено 24 октября за подписью председателя Совета Министров ВНР А. Хегедюша, когда тот фактически уже был отстранен от власти и передавал полномочия И. Надю.

Это письменное обращение было представлено широкой публике лишь несколько дней спустя, когда вопрос о вмешательстве Советского Союза в венгерские события рассматривался в Совете Безопасности ООН[93].

Венгерские события стали самым серьезным за весь послевоенный период испытанием советской системы на прочность. По мнению Кремля, речь шла ни больше ни меньше как о репутации всей мировой системы социализма. В военно-стратегическом смысле перед Москвой встал вопрос о сохранении Варшавского Договора перед лицом все более крепнущего северо-атлантического договора (НАТО).

В венгерском своеволии Москва увидела как отход от основополагающих советских образцов государственно-партийного строительства, так и ущемление своего престижа. И компромисса здесь быть не могло: «мятежные венгры» должны были быть наказаны, прежние порядки восстановлены.

Механизм для силового разрешения венгерского кризиса был отлажен заблаговременно. Оставалось его запустить – что и было сделано.

Уже 20 октября развернулась подготовка к вводу в Венгрию советских вооруженных сил. 20 и 21 октября близ Захони на венгеро-советской границе были наведены понтонные мосты. В эти же октябрьские дни на прилегающих к венгерской границе румынских территориях были возвращены к месту службы находившиеся в отпусках советские офицеры, а также призваны из запаса офицеры, говорившие по-венгерски. Советские части и подразделения, дислоцированные в западных районах Венгрии, начали перемешаться в сторону венгерской столицы.

К исходу дня 23 октября приказом командующего войсками Прикарпатского военного округа генерала армии П.И. Батова были подняты по боевой тревоге 128-я гвардейская стрелковая дивизия и 39-я гвардейская механизированная дивизия 3-го стрелкового корпуса 38-й общевойсковой армии. Командиры соединений получили задачу перейти государственную границу Советского Союза и вступить на территорию Венгрии. Утром 24 октября выделенные войска перешли границу.

В 00 часов 35 минут 24 октября 33-я гвардейская механизированная дивизия Отдельной механизированной армии, дислоцированной в Румынии, была поднята по боевой тревоге с задачей совершить марш и выйти в район южнее города Будапешта в готовности к подавлению «контрреволюционного» мятежа. К 14 часам 24 октября дивизия завершила форсированный марш, и входивший в ее состав 104-й гвардейский механизированный полк с ходу вышел на площадь к Парламенту и Министерству обороны.

Но главной «контрповстанческой» силой по-прежнему оставался Особый корпус. В 23 часа 23 октября начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР Маршал Советского Союза В.Д. Соколовский по телефону ВЧ отдал командиру Особого корпуса распоряжение о выдвижении советских войск непосредственно в Будапешт, где они должны были установить контроль над ключевыми объектами столицы, восстановить в ней общественный порядок, а частью сил обеспечить прикрытие границы Венгрии с Австрией.

В ночь на 24 октября в Будапешт прибыла оперативная группа штаба Особого корпуса. Свой командный пункт она разместила в здании Министерства обороны В НА, где имелась правительственная связь. Вот как описывает это генерал-лейтенант Малашенко:

По свидетельству Малащенко, «в венгерском министерстве обороны царили нервозность и неразбериха. Сведения о действиях восставших, венгерских чаете и и полиции поступали самые противоречивые. Министр обороны Иштван Бата и особенно начальник генерального штаба Лайош Тот были в панике, оказались не в состоянии отдавать толковые распоряжения. Так, при нападении на оружейные склады из Генштаба был передан приказ не стрелять. В то же время, когда нападавшие уже вели огонь, некоторые венгерские воинские подразделения направлялись для охраны объектов без боеприпасов, и у них отбиралось оружие.

Нам сообщили, что здание Радио удерживается правительственными войсками, а для усиления охраны высланы танки и подразделения пехоты. В действительности там оставалась небольшая группа сотрудников госбезопасности и военнослужащих, и здание вскоре оказалось захваченным. Никто из нас не понимал, почему полиция и венгерские воинские части ничего не делают для наведения порядка.

Как только мы прибыли в генеральный штаб, на нас сразу же посыпались просьбы из Центрального руководства партии, от венгерского правительства, министерства обороны и наших военных представителей: усилить охрану важнейших объектов, взять под охрану здания райкомов партии, полицейских управлений, казарм, различных складов и даже квартиры отдельных лиц.

Естественно, что для всего этого требовалось большое количество войск, которых у нас не было, а главное, это не решало основной задачи – разгрома вооруженных отрядов и восстановления общественного порядка.

В министерстве обороны обстановку знали плохо. В Будапеште к тому времени находилось около 7 тысяч венгерских солдат и 50 танков. Их рассредоточили на десятках объектов, и никто не знал, где и сколько находится сил. В борьбе с вооруженными группами эти силы не использовались. Данные от венгерских офицеров продолжали поступать противоречивые»[95].

Таким образом, первые же часы выполнения боевого Приказа показали необходимость существенного уточнения плана действий, так как рассчитывать на помощь венгерской армии и полиции не приходилось.

Народная полиция в целом симпатизировала восставшим, передавала им оружие и сражалась на их стороне. Отдельные части венгерской армии также организованно перешли на сторону восставших, но венгерская армия в целом с начала восстания фактически развалилась. Большинство венгерских военнослужащих, хоть и молчаливо, отстранение, но поддержало перемены в венгерском правительстве. При малейшей возможности солдаты отдавали оружие и боеприпасы сражавшимся соотечественникам и во многих случаях по одному или группами переходили на их сторону. Вместе с тем офицеры высокого ранга в основном были настроены просоветски, и повстанцы им не доверяли.

В сложившихся условиях прежде всего было необходимо взять под контроль захваченные объекты и разоружить повстанцев в центре Будапешта.

В связи со сложной обстановкой в центре города, а также задержкой в подходе подкрепления, задачи 2-й гвардейской механизированной дивизии Особого корпуса были уточнены. 37-й танковый и 4-й механизированный полки этой дивизии направились в центральную часть города.

Огонь разрешалось открывать только при явном нападении.

37-й танковый полк получил задачу взять под охрану здания ЦР ВПТ, Парламента, советского посольства, мосты через Дунай и освободить здание Радио. Для сопровождения советских подразделений были выделены венгерские офицеры, однако часть из них по пути дезертировала.

При входе в город советские части сразу же оказались под обстрелом и градом камней. 37-й танковый и 4-й механизированный полки дивизии начали трудное, медленное продвижение в центр, причем танкистам пришлось с хода отражать атаку повстанцев, пытавшихся овладеть зданием Министерства обороны.

Действия повстанческих групп были организованы достаточно умело. Как вспоминал Малашенко, «повстанцы – в большинстве своем рабочие и частично студенты – как правило, сражались небольшими группами, но некоторые создали такие центры сопротивления, как например, кинотеатр „Корвин“. Наиболее употребительным оружием против советских танков был так называемый „коктейль Молотова“: неплотно закрытая бутылка с бензином, которая взрывалась от удара о танк. Такие созданные эскпромтом доморощенные методы оказались очень эффективными в борьбе с советскими танками, которые с трудом могли маневрировать, особенно в узких улочках, и водители не могли соперничать в подвижности с молодыми боевиками, часто детьми»[96].

В этих условиях демонстрация силы с помощью танков, на которую рассчитывало советское командование, не получилась.

Танки утюжили улицы и аллеи в поисках неизвестно откуда появлявшегося и так же быстро исчезавшего противника. Любой танкист, приоткрывший танковый люк, рисковал попасть под автоматную очередь или снайперский выстрел.

За броней танкисты, плохо знавшие город, оказались «слепы» и в уличном противостоянии малоэффективны. Это нередко приводило к их излишне жесткой ответной реакции. Огонь открывался по любой замеченной цели. Пехота поддержки танкам практически не оказывала.

24 октября на сторону восставших перешел ряд подразделений 8-го механизированного полка венгерской армии, строительные и зенитные части, ряд офицеров академии Зрини и курсанты военных училищ. Везде сооружались укрепленные баррикады.

Главные силы 2-й механизированной дивизии в составе 5-го и 6-го механизированных полков и 87-го тяжелого танко-самоходного полка подтянулись к городу лишь к 5 часам утра 24 октября.

Силы и средства советских частей в городе на тот момент не превышали 6 тысяч человек, 290 танков, 1230 бронетранспортеров и 156 орудий. Для наведения порядка в огромном городе с 2-миллионным населением этих сил и средств было явно недостаточно.

Подходящие советские части с ходу вступали в бой, упорно пробивая себе дорогу и «расчищая» от вооруженных групп захваченные объекты, беря под охрану вокзалы, мосты и некоторые склады. Подразделениям танкового полка из-за отсутствия пехоты удалось очистить от повстанцев лишь одно из зданий Радио. При этом четыре танка были подбиты.

В конце концов с большим трудом, но была организована охрана зданий ЦК, Парламента, Министерства иностранных дел, банков, аэродрома. Совместное советскими войсками действовали и ряд частей ВНА.

В 9 часов утра Будапештское радио объявило, что правительство «обратилось за помощью к расположенным в Венгрии советским частям», однако никакой информации о форме этой просьбы передано не было. В результате это сообщение было встречено всеобщим недоверием. Многим венграм было ясно, что, если бы Имре Надь действительно обратился за помощью, советские части из Цегледа и Секешфехервара не могли бы оказаться в Будапеште уже на рассвете 24 октября.

В тот же день в Будапешт вслед за войсками прибыли члены Президиума ЦК КПСС А. Микоян и М. Суслов, которые наследующий день встретились с И. Надем. В специальном донесении в Москву они сообщали, что требования повстанцев о национальном суверенитете и выводе советских войск из страны «приобретают массовый характер». Имре Надю московские представители заявили, что советские войска возвратятся в прежние места их дислокации, «как только будет восстановлен порядок в Будапеште»[97].

А в городе до «восстановления порядка» было далеко.

В составе вооруженных отрядов повстанцев уже насчитывалось около 3000 человек. Ряд важных объектов по-прежнему находился в их руках. Продолжались бои в центральной и юго-восточной частях города, у здания Радио, в районе кинотеатра «Корвиы», прилегающих к ним кварталах и на улице Юллеи.

Имре Надь, возглавив правительство, потребовал прежде всего вооружить партийный актив. Оружие доставили в райкомы, в полицию и на крупные предприятия, но оно каким-то образом попало в руки восставших. Когда же венгерское правительство приняло решение вооружить рабочих, руководители Министерства обороны сообщили, что не имеют возможности обеспечить их оружием. Позднее, когда оружие нашлось, органы власти не проконтролировали его доставку, и оно опять в немалом количестве попало в руки восставших.

В самом венгерском Министерстве обороны продолжалась неразбериха. То и дело происходили на первый взгляд труднообъяснимые вещи. Так, в ходе боев были захвачены и разоружены около 300 вооруженных повстанцев. Их передали венгерской полиции. Но через несколько дней задержанных снова захватили с оружием в руках. Позднее стало известно, что по распоряжению начальника полиции Будапешта Шандора Копачи все задержанные были отпущены и оружие им было возвращено.

Сама полиция бездействовала. Венгерские части задач на ведение активных действий не получали. При этом венгерское правительство просило, чтобы советские войска огонь не вели и не предпринимали никаких активных действий. Советское командование старалось учитывать эти пожелания.

Сбор данных об обстановке шел трудно, сил и средств для ведения разведки явно недоставало. Поступавшие же сведения носили крайне тревожный характер: венгерские части и полиция бездействуют, из многих тюрем выпущены заключенные, через австрийскую границу, не встречая сопротивления пограничников, хлынули эмигранты, некоторые из них с оружием. Жертвами «народного самосуда» уже стали 28 человек, 26 из которых – сотрудники госбезопасности Венгрии.

В полдень 24 октября по венгерскому радио объявили о введении в Будапеште чрезвычайного положения и установлении комендантского часа. Жителям города запрещалось выходить на улицы в ночное время до 7 часов утра, проводить митинги и собрания. Восставшим предлагалось прекратить вооруженную борьбу и сложить оружие.

В этот же день к нации по радио обратился секретарь Центрального руководства ВПТ Я. Кадар. Он заявил, что демонстрация студентов, начавшаяся с приемлемых в значительной своей части требований, быстро превратилась в вооруженное выступление против народно-демократического строя. Признавая в целом справедливые требования восставших, Кадар тем не менее оценил вооруженное выступление как контрреволюционное по своему характеру. Он призвал повстанцев сложить оружие, восстановить спокойствие и нормальную жизнь в стране[98].

Советское военное присутствие в Будапеште тем временем наращивалось. Во второй половине дня к городу подошли 83-й танковый и 56-й механизированный полки 17-й гвардейской механизированной дивизии. Им были поставлены задачи обеспечить поддержание порядка в западной части города – Буде и охранять мосты через Дунай.

Части 177-й бомбардировочно-авиационной дивизии в этот день совершили 84 демонстрационных вылета над Будапештом и другими венгерскими городами.

Лишь к исходу 24 октября силам Особого корпуса и частям усиления в основном удалось выполнить поставленные перед ним задачи. Но в целом принятые меры не только не переломили хода событий, а, напротив, привели к ужесточению сопротивления повстанцев.

С 25 октября социально-политический кризис в партии и обществе стал стремительно приобретать форму национально-освободительного движения.

В этот день, 25 октября, действия восставших распространились фактически по всей стране. Во многих городах прошли митинги и демонстрации с требованиями немедленного вывода советских войск, а власть из рук коммунистического аппарата стала переходить в руки стихийно формируемых революционных комитетов и рабочих советов. В большинстве случаев эти органы брали власть без сопротивления.

Особую влиятельность приобрел Задунайский Национальный совет, который представлял население Западной Венгрии. Через Дьерскую радиостанцию он одним из первых потребовал выхода Венгрии из Варшавского Договора и объявления нейтралитета страны. В противном случае совет планировал создание собственного «независимого правительства». Это означало раскол страны.

И. Надь вначале не протестовал против участия советских войск в наведении порядка. Более того, выступив 25 октября по радио, он признал неизбежность вмешательства советских войск в сложившейся обстановке. Однако в тот же день, без согласования с советским командованием, он отменил комендантский час.

Драматические последствия не заставили себя ждать.

Многочисленные мелкие группы жителей венгерской столицы устремились на главные магистрали города. Толпа в несколько тысяч человек с национальными флагами двинулась к Парламенту. Тщетно венгерские офицеры, охранявшие Парламент, призывали собравшихся разойтись: людская лавина напирала и наконец подмяла охрану из советских военнослужащих. Вот как описывает дальнейшее Малашенко: