Советский Союз в локальных войнах и конфликтах

Важнейшим фактором возникновения «вторичных» кризисов является географическая близость третьей стороны к территории первичного конфликта. Этот фактор сыграл, к примеру, значительную роль в инициировании йеменских кризисов (1962, 1965, 1966 гг.), в которые оказались вовлечены Египет и Саудовская Аравия. Стремясь добиться лидерства в арабском мире путем распространения революционной идеологии на другие, прежде всего близлежащие арабские страны и ослабления таким образом влияния консервативных арабских режимов, Египет особое значение придавал укреплению молодой республиканской власти в ЙАР (после государственного переворота там в 1962 г.). В свою очередь Саудовская Аравия, не желая мириться с революционным режимом в сопредельном государстве, своей активной поддержкой антимонархических сил втянулась в военно-политический кризис с Египтом.

Второе условие, которое в значительной степени проявляется в механизме возникновения «вторичных» кризисов, – продолжительность и интенсивность первичного кризиса или вооруженного конфликта. Длительные кризисы или конфликты перерастают во «вторичные», как правило, с большей вероятностью. Это обусловливается прежде всего тем, что по мере возрастания напряженности первичного кризиса государственные лидеры все более склонны обращаться для достижения быстрой и долгожданной победы к рискованным военным предприятиям. Эти военные шаги вовлекают в орбиту конфликта новых участников.

Характерно вовлечение Индии в ланкийский внутригосударственный конфликт. Он возник в 1956 г. в результате принятого в Шри-Ланке государственного курса на «сингализацию» всей страны, который встретил сопротивление, в том числе и вооруженное, тамилоязычного населения этой страны. Это не могло оставить безучастным официальный Дели, обеспокоенный возможностью резкого обострения межнациональной обстановки в собственном штате Тамилналу, где преобладало тамилоязычное население. На протяжении многих лет Индия стремилась добиться от ланкийского правительства политического решения межнациональной проблемы, предостерегая его от использования исключительно военных способов ее разрешения. Тем не менее правительство Шри-Ланки в конечном счете сделало ставку на военную силу. Подобный курс создал предпосылки для возникновения в 1983 г. военно-политического кризиса между Индией и Шри-Ланкой.

Третьим условием возникновения «вторичных» кризисов является постепенное смещение в ходе первичного кризиса реального влияния в правительственных структурах в сторону высшего военного командования, что приводит к эскалации конфликта и вовлечению в него третьих сторон. В условиях вооруженного конфликта военные склоняются к использованию любого вида оружия или стратегии, ведущей к победе. Как только решение на использование военной силы принято, высшее военное командование готово применить ее в максимальном объеме, массированно и быстро. Характерны в этом отношении резкие разногласия между президентом США Г. Трумэном и генералом Д. Макартуром во время Корейской войны, раздражение американских военных по поводу налагавшихся на них ограничений в период Вьетнамской войны и др. Эти ограничения, однако, рассматривались политическим руководством как единственное средство избежать конфронтации с третьей стороной. В то же время целый ряд «вторичных» кризисов был спровоцирован недостаточной способностью политических властей обеспечить тщательное и скрупулезное выполнение военными структурами принятых политических решений.

Значительное влияние на возникновение «вторичных» кризисов оказывает отношение общественного мнения к развивающемуся первичному межгосударственному конфликту. Общественное мнение в демократических государствах может принудить политиков избрать военно-политический курс, который приведет к конфронтации с третьей стороной.

Так произошло в Соединенных Штатах во время Корейской войны. Опросы общественного мнения, проведенные в 1949—1950 гг., показывали устойчивое недовольство основной массы населения США внешнеполитическими действиями администрации, прежде всего на Дальнем Востоке, где после победы коммунистов в гражданской войне в Китае и нападения Северной Кореи на Южную ситуация складывалась не в пользу США. Этими настроениями умело пользовалась республиканская оппозиция.

Положение администрации Г. Трумэна усугубилось после успешной Инчхонской десантной операции, проведенной 15 сентября 1950 г. и приведшей к перелому в войне. Американская пресса, преувеличивая масштабы успеха, ошибочно утверждала, что севернокорейская армия фактически разгромлена и не способна к сопротивлению. Проведенные в сентябре 1950 г. опросы общественного мнения показали, что значительная часть опрошенных разделяют эти настроения и высказываются за оккупацию всей Кореи[515]. Конгресс также почти единогласно высказался за объединение Кореи силовым путем. Сенатор Ноулэнд, выражая охватившее конгресс и страну возбуждение, заявил, что провал в «освобождении» всей Кореи будет означать ничто иное, как «умиротворение» агрессора.

Советники предупредили госсекретаря Д. Ачесона: в сложившейся обстановке воинственным республиканцам не составит труда убедить общественное мнение в том, что отказ войти в Северную Корею означает предательство национальных интересов страны.

27 сентября президент США Г. Трумэн одобрил предложение генерала Д. Макартура о пересечении 38-й параллели. Это решение имело для КНР остро провокационный характер, что в конечном счете привело к возникновению между двумя государствами военно-политического кризиса, переросшего затем в ожесточенный вооруженный конфликт.

Одним из последних факторов, играющих существенную роль в механизме возникновения «вторичного» кризиса, может стать попытка одного из протагонистов спровоцировать конфронтацию между своим противником и третьим государством, тем самым значительно ослабив его и получив возможность разрешения кризиса в свою пользу. Так действовало правительство ФРГ, стремившееся в ходе Берлинских кризисов вовлечь США в конфронтацию с Советским Союзом и тем самим укрепив свои позиции в противостоянии с последним[516].

«Вторичные» кризисы, как правило, развиваются двумя основными путями. Инициаторы могут выдвинуть неприемлемые требования третьим сторонам. Это было характерно для чадско-ливийских кризисов 1971, 1982, 1985 гг. (Ливия в отношении Франции), американо-вьетнамского 1961 г. (США в отношении Северного Вьетнама), вьетнамо-кампучийского 1977—1978 гг. (КНР «отношении Вьетнама) и др.

В другом случае «вторичные» кризисы могут возникать из военно-политического курса инициаторов кризиса, который угрожает интересам третьих сторон. Таков ирако-кувейтский кризис 1961 г., в который оказалась вовлечена и Англия.

Конфликтные отношения между Ираком и Кувейтом возникли сразу же после обретения последним независимости 19 июня 1961 г. Одновременно между Кувейтом и его бывшей метрополией (Англией) был заключен оборонительный договор. Несмотря на это, премьер-министр Ирака 25 июня 1961 г. заявил, что Кувейт является составной частью Ирака, чем вызвал кризис не только для Кувейта, но и для Англии, болезненно воспринявшей возможность утраты своего влияния в этой новообразованной стране. В результате английские войска высадились в Кувейте. Ввиду бесперспективности вооруженной борьбы Ирак на время отказался от своих требований.

Динамика вызревания «вторичных» кризисов в основных своих чертах имеет немало сходного независимо от особенностей конкретных кризисных случаев.

Доминирующей их характеристикой является решимость государственных лидеров обеих сторон реализовывать или отстаивать свои интересы, воспринимаемые как настолько жизненно важные, что для их отстаивания можно пойти на вооруженный конфликт. При этом государственное руководство третьих сторон констатировало, что речь идет о выживаемости политической системы. Политическая «стоимость» уступок для обеих сторон воспринималась как очень высокая, что в конечном счете приводило к возникновению кризисной ситуации.

Глава 8.

«Казус белли» кризиса

Пусковые акты (ситуативные причины) межгосударственных военно-политических кризисов могут быть определены как специфические события, действия или ситуационные изменения, которые носят провоцирующий характер, воспринимаются другими государствами как очевидный вызов их жизненно важным национальным интересам и влекут за собой ответное действие (вербальное или практическое). Фактически это тот самый «казус белли», который приводит к возникновению военно-политического кризиса.

Пусковые акты (ситуативные причины) межгосударственных кризисов могут быть классифицированы на ряд видов. Прежде всего это политические (вербальные) акты: заявления, протесты, угрозы, обвинения, требования на официальном государственном или межгосударственном уровне, – существенным образом затрагивающие интересы одного из оппонентов.

Характерным примером такого рода стал первый Берлинский кризис (7 июня 1948—12 мая 1949 г.)[517]. Пусковым механизмом кризисной ситуации для Советского Союза явилось опубликование 7 июня 1948 г. западными державами рекомендаций Лондонской конференции (март 1948 г.), на которую Советский Союз приглашен не был. Рекомендации предполагали политическую и экономическую интеграцию западных оккупационных зон в Германии. СССР ответил 24 июня блокированием всех транспортных коммуникаций, ведущих из Берлина. Были прекращены также все продовольственные, топливные и энергетические поставки из советской зоны оккупации в Западный Берлин, что в свою очередь вызвало кризис для США, Великобритании и Франции.

Политическими заявлениями были вызваны также сирийско-израильский (1951 г.), сирийско-иорданский (1970 г.), кипрский (1964 г.) и ряд других военно-политических кризисов послевоенного периода.

Военно-политический кризис может быть вызван и полуофициальным политическим (вербальным) актом, на уровне послов или представителей правительств. Таким образом, в частности, возник кризис между Ираком и Ираном (15.04—30.10. 1969 г.), оспаривавшими свои права на водный путь Шатт-аль-Араб[518].

Переговоры между обеими странами по достижению какого-либо компромисса в отношении спорного вопроса окончательно зашли в тупик в 1968 г. Кризис для Ирана начался 15 апреля 1969 г., когда его посла в Багдаде проинформировали (без предъявления официальной ноты), что Ирак рассматривает Шатт-аль-Араб как часть своей территории, и попросили корабли и суда, проходящие под флагом Ирана, приспускать его при вступлении в устье реки. Ни один из иранских граждан при этом не должен был находиться на палубе. В случае, если данные требования не были бы удовлетворены, Ирак не исключал обращения к силовым мерам с тем, чтобы воспрепятствовать судам, направлявшимся в иранские порты, использовать с этой целью реку Шатт[519]. 19 апреля Иран ответил заявлением, в котором по сути дела отверг соглашение 1937 г. и потребовал проведения новых переговоров, предупредив, что любое нарушение его суверенных прав встретит жесткое сопротивление[520]. Отрицание иранской стороной правомочности договора 1937 г. стало пусковым механизмом кризиса для Ирака.

Последующий ирано-иракский военно-политический кризис по поводу Шатт-аль-Араб представляет собой пример того, как кризисная ситуация может быть вызвана односторонним пересмотром одним из оппонентов условий ранее заключенного договора, а также публичным или неофициальным отказом пришедшего к власти правительства от обязательств своего предшественника.

Так, после свержения шаха режим Хомейни отказался от выполнения Багдадского договора 1975 г., приглушившего территориальные разногласия между двумя странами. Тегераном было заявлено об отказе передать Ираку некоторые приграничные участки территории и одновременно реанимирована претензия на весь восточный берег Шатт-аль-Араб[521]. Это заявление явилось вызовом для Ирака, в результате чего возник новый, наиболее острый ирано-иракский кризис.

Точно так же кризис между Индонезией и Нидерландами (21.07.1947—17.01.1948 г.) был вызван стремлением Нидерландов пересмотреть ранее заключенное соглашение с целью устранения наиболее явных признаков независимости Индонезии[522].

К кризисам данного вида могут быть отнесены и ситуации, вызванные реальной угрозой для иностранного военного присутствия на территории конкретного государства, юридически закрепленного в предшествующем договоре.

Характерен в этом отношении так называемый Бизертский кризис между Францией и Тунисом (17.07—29.09.1961 г.)[523]. Франция настаивала не только на сохранении, но и на расширении сети своих военных баз в бывшей колонии Тунисе, приобретшем независимость в 1956 г. Однако в результате неоднократных требований тунисского правительства Франция была вынуждена свернуть все свои базы, за исключением наиболее крупной, размещенной в Бизерте. Когда тунисское правительство потребовало проведения переговоров о выводе и этой базы, между двумя странами возник острый кризис.

Пусковым актом военно-политического кризиса может стать провал или срыв одной из сторон предварительных политико-дипломатических переговоров или консультаций с целью разрешения предмета спора.

Так, в июле 1990 г. вновь обострились отношения между Ираком и Кувейтом из-за споров вокруг цены на нефть. 17 июля С. Хусейн выступил с речью, в которой заявил, что арабские страны Персидского залива с целью удержания под контролем цен на нефть вступили в антииракский заговор. 18 июля Хусейн обвинил Кувейт в том, что он незаконно добывает нефть из спорного района нефтедобычи Румайла на ирако-кувейтской границе и разместил там свои военные посты. В свою очередь Кувейт 19 июля выступил с обвинениями в адрес Ирака по поводу оккупации последним ряда приграничных районов своей страны и незаконной эксплуатации одного из нефтяных полей[524]. При посреднических усилиях президента Египта X. Мубарака удалось добиться согласия Ирака на участие в переговорах в Джидде (Саудовская Аравия). Провал переговоров привел к эскалации кризисной ситуации.

Срыв переговоров нередко происходит из-за стремления одного из оппонентов использовать их в качестве прикрытия для завершения военных приготовлений.

Так, согласившись на переговоры с Кувейтом, Ирак тем не менее не отказался от возможного применения силы. Концентрация багдадских войск в южных, граничащих с Кувейтом областях продолжалась и после начала переговоров (11 августа 1990 г.). Вскоре численность наступательной группировки Ирака достигла 100 тыс. человек[525]. Вслед за этим Багдад выдвинул на переговорах ряд жестких требований, претендуя прежде всего на безвозмездную финансовую помощь. Кувейт категорически отклонил требования Ирака как в отношении финансовой помощи, так и территориальных уступок[526].

Пусковым актом военно-политических кризисов могут стать конкретные политические действия государства в отношении оппонента: подрывная деятельность, угрожающая политическому режиму, территориальному единству государства или другим жизненно важным интересам оппонента; объединение ряда государств в недружественную коалицию; введение жестких дипломатических санкций; нарушение заключенных ранее межгосударственных договоров и т.д.

Так, военно-политический кризис между повстанческими отрядами А. Сукарно и объединенными англо-нидерландскими войсками (29.09.1945—25.03.1947)[527] начался после того, как 17 августа 1945 г. национальные лидеры Индонезии объявили о независимости страны и создали временное правительство новой республики. Для Нидерландов начало кризиса датируется 29 сентября 1945 г., когда нидерландское правительство получило сообщение, что Сукарно, лидер повстанческого движения, вводит собственное административное правление в районах, незанятых нидерландскими войсками. Гаага 1 октября ответила заявлением, что Нидерланды не признают новообразованную республику и отказываются вести переговоры с Сукарно, что вызвало эскалацию кризисной ситуации.

В Иране активная поддержка Советским Союзом оппозиционного этнополитического движения привела к возникновению советско-иранского военно-политического кризиса 1945—1946 гг. Для Ирана кризис начался 23 августа 1945 г., когда вооруженные формирования оппозиционной партии Туде попытались захватить г. Тебриз, административный центр азербайджанского национального меньшинства в Иране, в котором одновременно находился штаб советских оккупационных сил[528]. При косвенной поддержке советских войск отряды Туде заняли ряд правительственных зданий и издали манифест с требованием предоставить Иранскому Азербайджану административную и культурную автономию. В последующем это привело к возникновению острого советско-иранского кризиса.

Кризисы данного вида могут происходить также в результате оформления договорных или союзнических отношений между государствами, рассматриваемыми оппонентом как недружественные или прямо враждебные. Непосредственной причиной для первого военно-политического кризиса (1954—1955 гг.) между КНР и Тайванем стало создание под патронажем США в августе 1954 г. договорной организации для Юго-Восточной Азии (АСЕАН), что было воспринято китайским правительством как конкретное военно-политическое действие, направленное против долгосрочной политической стратегии КНР по объединению Тайваня с материковой частью[529].

Таиландско-камбоджийский военно-политический кризис в июле 1958 г. произошел после того, как между Таиландом и КНР были установлены дипломатические отношения, что камбоджийское правительство расценило как предпосылку для последующих попыток Китая распространить свое военно-политическое влияние и на территорию Камбоджи. Кризис последовал после введения на камбоджийско-таиландской границе особого положения и взаимного сосредоточения войск.

Военно-политический кризис может быть вызван и ненасильственными военными действиями: демонстрацией военной силы; военными учениями и маневрами, носящими провокационный характер; мобилизацией части или вооруженных сил в целом; угрожающими передвижениями войск; изменениями в дислокации вооруженных сил, придающими им наступательную способность.

Так, афгано-пакистанский кризис 1950 г. был вызван концентрацией афганских воинских соединений в приграничном районе и последовавшим вслед за этим требованием афганского правительства предоставить независимость пакистанской провинции Пуштунистан[530].

Внутривоенный кризис между США и КНР в рамках Корейской войны (1950 г.) был спровоцирован пересечением объединенными войсками ООН 38-й параллели и их приближением к границам КНР.

Никарагуа-гондурасский кризис 1957 г. произошел вследствие одностороннего размещения Гондурасом на спорной территории органов военной администрации[531].

Китайско-тайваньский кризис 1958 г. был вызван концентрацией китайских войск в прибрежной зоне, что было воспринято тайваньским правительством как непосредственная угроза вторжения на остров[532].

Ситуативной причиной военно-политических кризисов могут стать косвенные насильственные действия, такие как попытка или осуществление государственного переворота в соседней, союзнической стране, а также непосредственные насильственные действия, направленные против союзного дружественного государства и др.

Кризис между Францией и Северным Вьетнамом (1953 г.) был вызван просачиванием вооруженных формирований Народно-освободительного фронта Северного Вьетнама на территорию Лаоса, соединением их с местными повстанческими отрядами и организацией совместной борьбы против правящего, дружественного Франции, режима[533].

Государственный переворот в северном Йемене (1962 г.) спровоцировал сначала кризис, а затем и военную вовлеченность в события режимов Саудовской Аравии и Иордании. Эта вовлеченность в первую очередь обусловливалась их опасением, что падение монархии в Йемене приведет к нежелательному, революционному развитию политических событий в их собственных странах[534].

В послевоенный период особая разновидность межгосударственных военно-политических кризисов вызывалась таким этапом в развитии внутригосударственного конфликта, прежде всего гражданской войны, который воспринимался оппонентом как благоприятный или неизбежный для вмешательства. Другой вид внутригосударственного конфликта, способный вызвать межгосударственный кризис, обусловливался попытками государственного переворота, массовыми актами саботажа, террористическими актами против видных политических деятелей, массовыми забастовками или демонстрациями, что воспринималось как непосредственная угроза для существующего политического режима. В этом случае, когда поощрение или организация этих акций государством-оппонентом устанавливались или только предполагались, мог последовать межгосударственный кризис.

Так, неоднократные эфиопско-сомалийские кризисы возникали в результате провозглашения сомалийским руководством планов создания «Великого Сомали» и соответствующего «собирания» всех земель, на которых проживают сомалийские племена, в том числе и в других государствах. Возникшее в подобных условиях ирредентистское движение в Эфиопии, по оценкам эфиопского руководства, инспирировалось Сомали и представляло серьезную угрозу для национальных интересов страны. В результате в 1960 г. возник острый сомалийско-эфиопский военно-политический кризис[535].

Внутригосударственный вооруженный конфликт в Иордании в 1956 г. был вызван попыткой государственного переворота, направленного на свержение короля Хусейна. В поддержке государственного переворота были обвинены Египет и Сирия. В результате между этими странами возник военно-политический кризис[536].

Кризисная ситуация между Индонезией и Нидерландами в 1957 г. возникла после того, как Индонезия, претендовавшая на присоединение к своей территории Западного Ириана (подмандатной территории Нидерландов), призвала к всеобщей забастовке всех индонезийских рабочих, работавших на нидерландских предприятиях в Западном Ириане. Часть нидерландских предприятии была насильственно захвачена индонезийскими рабочими и служащими. Подобное развитие событий привело к общему обострению двусторонних отношений между Индонезией и Нидерландами и перерастанию их в кризис[537].

Сирийско-ливанскому кризису предшествовала начавшаяся в 1975 г. гражданская война в Ливане, ставшая результатом постепенных дезинтеграционных процессов и поляризации двух основных общин страны – христианской и мусульманской. Сирия неоднократно утверждала, что Ливан и Сирия являются составными частями «Великой Сирии» и были в свое время искусственно разделены французскими колониальными властями. В создавшихся условиях возможное разделение Ливана между враждующими религиозными общинами рассматривалось сирийским руководством как угроза ее национальным интересам. Эти опасения усиливались вследствие военных побед христианских вооруженных формирований. В январе 1976 г. Сирия направила в Ливан ряд войсковых частей, что привело к возникновению военно-политического кризиса между двумя странами.

Роль внутригосударственных конфликтов в качестве предпосылки межгосударственных военно-политических кризисов в последние годы заметно усилилась: между Ираком, Турцией и Ираном – это военные действия Патриотического союза Курдистана и Демократической партии Курдистана, действующих на территории трех стран; между Индией и Пакистаном – действия сикхских повстанцев (с 1981 г.), Всетрипурских племенных сил (с 1952 г.), Объединенного освободительного фронта Ассама (с 1982 г.), вооруженных формирований Национального социалистического совета Нагаленда (с 1978 г.); на территории Индии; между Камбоджей, Китаем и Вьетнамом, – противостояние камбоджийского правительства и вооруженных формирований Партии демократической Кампучии («красных кхмеров»), претендующих на политическую власть в стране; между Алжиром и Ливией – действия вооруженных формирований Исламского фронта спасения, своими террористическими и диверсионными действиями непосредственно угрожающего политической стабильности в Алжире; между Россией и Афганистаном – действия вооруженных формирований Народно-демократической армии, базирующейся на территории Таджикистана и Афганистана; между Арменией и Азербайджаном – нагорно-карабахская проблема и т.д.

Межгосударственный военно-политический кризис может быть вызван и внешним ситуационным изменением, включающим появление у оппонента качественно новой разновидности оружия или системы вооружений, приобретение оппонентом наступательной способности, неблагоприятные изменения в соотношении сил на субрегиональном, региональном и глобальном уровнях и т.д.

Характерным примером в этом отношении явился Карибский кризис 1962 г. Размещение на территории Кубы советского ракетного наступательного оружия было воспринято американским руководством как предпосылка к коренному изменению сложившегося военно-стратегического соотношения сил и как непосредственная угроза безопасности США.

Ближневосточный военно-политический кризис в октябре 1973 г. произошел после того, как израильская разведка зафиксировала массированное передвижение египетских войск к Суэцкому каналу. Израильские вооруженные силы были приведены в полную боевую готовность. В свою очередь египетское руководство восприняло предпринятые Израилем меры как подготовку к превентивному удару, что в конечном итоге вызвало между двумя странами острый кризис, переросший затем в вооруженный конфликт[538].

Значительное число межгосударственных военно-политических кризисов послевоенного периода вызывалось различными провоцирующими действиями на общем фоне конфликтных отношений. Таким провоцирующим действием мог быть, к примеру, захват заложников.

Например, непосредственной причиной возникновения военно-политического кризиса для Англии (19.01—30.01.1964 г.) стал захват в заложники английских военнослужащих в ряде восточно-африканских государств. Этому предшествовал ряд событий[539]. 12 января 1964 г. произошел государственный переворот в Занзибаре, бывшей британской колонии, сохранявшей прочные связи с Англией. В стране к власти пришли левые силы. Свергнутое правительство Занзибара обратилось за военной помощью к соседней Танганьике, правительство которой решило ее оказать. Англия направила к побережью Дар-эс-Салама военно-морскую группу. Пусковым же механизмом кризиса для Англии стало восстание солдат одного из батальонов танганьикских вооруженных сил, в результате которого были захвачены в заложники проходившие там службу английские офицеры. Восставшие потребовали удаления из танганьикских вооруженных сил всех английских военнослужащих. 23 января восстали солдаты угандийской армии, и вновь заложниками стали служившие там британские военнослужащие. Часть английских вооруженных сил была приведена в готовность к осуществлению вторжения. Однако в дальнейшем правительствам Танганьики и Уганды удалось стабилизировать обстановку.

Другим характерным примером в этом отношении являются события в Конго. В августе 1964 г. здесь в провинциальном центре Стэнлейвилле был образован Революционный Совет. Лидер Совета К. Гбение объявил о решении задержать в городе в качестве заложников около 1500 лиц европейского происхождения, что вызвало военно-политический кризис между Конго, с одной стороны, и США и Бельгией – с другой.

К провоцирующим действиям относятся и различные виды разведывательной деятельности. Так были вызваны американо-корейские кризисы (1968, 1971 гг.). Американо-корейский кризис (22.01—23.12.1968 г.) начался после захвата властями Северной Кореи американского разведывательного корабля «Пуэбло», который курсировал вблизи северокорейского побережья с якобы океанографическими целями[540]. Схожий кризис произошел между США и Камбоджей в связи с захватом американского грузового судна «Майегэз» в камбоджийских прибрежных водах 12 мая 1975 г. красными кхмерами[541].

Общая конфликтность отношений может побудить одну из сторон обвинить своего оппонента во враждебных действиях, причем в отдельных случаях эти обвинения могут носить предположительный или недоказанный характер.

Так, кризис 21 февраля 1973 г. был вызван для Израиля появлением в его воздушном пространстве самолета, двигавшегося в направлении ядерного объекта в Димоне[542]. Израильские истребители были немедленно направлены на перехват самолета-нарушителя. На требования об идентификации самолета его экипаж не отвечал. Начальник штаба израильской армии генерал Елазар приказал открыть огонь на поражение. Впоследствии выяснилось, что самолет являлся гражданским лайнером и принадлежал ливийской авиакомпании. Тем не менее Израиль обвинил Ливию в враждебных намерениях.

Схожий кризис развивался между Гватемалой и Никарагуа с 9 ноября по 7 декабря 1960 г.[543]. 9 ноября в Никарагуа с территории Гватемалы вторглись отряды боевиков из числа политической эмиграции и захватили два приграничных города. В Никарагуа было введено чрезвычайное положение, а в район проникновения боевиков направлены правительственные войска, которые разгромили повстанцев. В инспирировании враждебных действий правительство Никарагуа обвинило Гватемалу.