Глава 8

Не веря своим глазам, Морган, чтобы повнимательнее рассмотреть его, наклонился над телом. Однако было и так видно, что это не Брион. Лицо, которое он увидел, было лицом старика, бородатого и седого. Возможно, это какой-нибудь из давно умерших королей, но не Брион.

Потрясенный Морган опять закрыл лицо шелком, уперся обеими руками о край саркофага и склонил голову в раздумье. Он все еще не мог поверить тому, что увидел.

— Ну что же, — сказал он ровным голосом. — То, что мы увидели, невероятно. Но, тем не менее, это так. Келсон, ты уверен, что твой отец погребен именно здесь?

Келсон медленно кивнул:

— Я смотрел, как тело укладывали сюда. Это точно то место.

Дункан, задумавшись, сложил руки на груди, затем потер рукой лоб.

— Нам приходится признать, что перед нами не Брион. Кто-нибудь из вас знает этого человека?

Оба его спутника отрицательно покачали головами.

— Ну что же, отлично, — продолжал Дункан размышлять вслух. — Давайте попытаемся взглянуть на это под другим углом. Дано: Келсон видел, что тело укладывали именно в этот саркофаг, но то, что мы увидели, — не останки Бриона. Дано: охранники стоят на посту у склепа с самого погребения. Гипотеза: следует признать, учитывая все это, что тело из склепа невозможно вынести без того, чтобы кто-нибудь этого не заметил. Вам это о чем-нибудь говорит?

Морган кивнул:

— Я вижу, куда ты клонишь. Возможное заключение: тело Бриона наверняка еще здесь, но спрятано в другом саркофаге, возможно, в одну из ниш. Нам надо найти его.

Келсон следил за беседой, но теперь он беспокойно задвигался.

— Я не хочу выглядеть пессимистом, но предположим, что тело вынесли отсюда. Я имею в виду, что если мы вошли сюда незамеченными, то же самое мог сделать и кто-нибудь другой.

— Он прав, — вздохнул Дункан, без особой надежды склоняясь над следующим саркофагом. — Если здесь замешана Чарисса, то она вполне могла сделать это.

Морган задумчиво поджал губы, а затем покачал головой.

— Нет, не думаю, что Чарисса имеет к этому отношение. У нее нет причин думать, что его тело очень важно для нас. Мы и сами не знали об этом до сегодняшнего дня. Но Дженана — это другое дело. Она так обеспокоена моей связью с Брионом, что могла спрятать тело, чтобы я не мог влиять на него и после его смерти. Должен сказать, что она меня очень переоценивает.

— Значит, ты думаешь, что тело все еще где-то здесь, в склепе? — спросил Дункан.

— Я думаю, что мы должны это проверить, — ответил Морган. — Других вариантов у нас нет. Так что я предлагаю начать работу.

Дункан кивнул в знак согласия. Тогда Морган вынул из канделябра, принесенного Келсоном, одну из свечей и подал ее мальчику. Дункан взял другую и направился по склепу осматривать саркофаги. Келсон пошел проверять стенные ниши. Морган еще раз взглянул на завернутого в шелк обитателя саркофага Бриона и затем, взяв с собой свечу, пошел по другой стороне склепа.

Это было занятие, не доставляющее удовольствия. Морган открывал крышки одну за другой и находил только истлевшие кости и сгнившие остатки. Он был уверен, что и Дункан, и Келсон, двигающиеся по противоположной стороне, находят мало удовольствия в этом деле.

Взгляд на мальчика подтвердил его мысли. Он осматривал ниши одну за другой, сжимая свечу в потной ладони, двигаясь нервно, глаза его боязливо двигались по сторонам при каждом шорохе, при каждом мерцании свечи.

Морган сдвинул следующую крышку саркофага. Он с горечью осознал, что Келсону приходится делать самую неприятную часть работы — заглядывать в открытые ниши. Но выбора не было. У Келсона не хватило бы силы сдвигать тяжелые крышки.

Один взгляд внутрь саркофага убеждал его, что там опять не Брион, и он снова задвинул крышку. Уже было проверено почти треть всех саркофагов, и становилось ясно, что в остальных вряд ли они что-нибудь обнаружат.

Может быть, действительно, кто-нибудь утащил его отсюда? Где же здесь его можно спрятать, если не в этих саркофагах? А может быть, здесь и в самом деле была Чарисса? Но откуда она могла знать о том, что тело Бриона им понадобится? Морган подумал, может быть, она просто хотела напакостить? А может, ответ лежит где-то на поверхности и более прост, чем он думает? Действительно, может быть, тело Бриона вовсе не убирали из саркофага?

Туманное подозрение превратилось в твердое убеждение. Он бегом вернулся к саркофагу и сдернул шелковое покрывало.

— Дункан, Келсон! — Позвал он, пристально глядя в лицо мертвеца. — Идите сюда! Я думаю, что знаю, где Брион!

Дункан и мальчик быстро подошли к нему.

— О чем ты говоришь? — спросил Дункан.

— Я думаю, что он у нас под носом, — ответил Морган, не отводя глаз от трупа. Его никто не убирал. Я думаю, что он еще здесь.

— Но это же не… — начал Келсон.

— Подожди, Келсон, — прервал мальчика Дункан. Его скептицизм постепенно таял. — Ты думаешь, что здесь иллюзия, перемена облика?

— Посмотри сам, — кивнул Морган. — Я уверен, что это Брион.

Дункан нахмурился, вставил свечу обратно в канделябр и вытер руки. Держа руки ладонями вниз в полудюйме от тела, он начал водить над ним руками. Глаза его были полузакрыты. Через некоторое время он выпрямился, открыл глаза, опустил руки и глубоко вздохнул.

— Ну? — спросил Морган. — Что ты думаешь?

— Ты прав, — кивнул Морган. — Это иллюзия. Здесь Брион. Перемена облика сделана мастерски. — Он покачал головой. — Не уверен, что иллюзию можно устранить. Ты будешь снимать заклинание или я?

Морган посмотрел на тело.

— Ты сделаешь это. Думаю, что заклинание быстрее поддастся священнику.

Дункан глубоко вздохнул, затем выдохнул и положил руку на лоб мертвеца. Через несколько секунд глаза его закрылись, дыхание стало более частым и хриплым.

Келсон, который слушал разговор лордов Дерини с благоговейным трепетом, хотя и мало что понимал, искоса взглянул на Моргана, а затем с дрожью посмотрел на священника. Он не был уверен, что ему нравится то, что здесь происходит, и был бы рад, когда бы все быстрее закончилось.

Дункан дышал все чаще и чаще. Несмотря на могильный холод склепа, капли пота покрывали его лоб. Мальчик и Морган смотрели на черты лица, которые под руками Моргана начали колебаться, подергиваться дымкой прямо у них на глазах. Наконец Дункан ахнул, застыл, и в то же время лицо незнакомца превратилось в лицо Бриона. Дункан резко отдернул руки, отступил назад, его лицо стало бледным, усталым, изможденным.

— С тобой все нормально? — спросил Морган, спеша поддержать своего родственника.

Дункан слабо кивнул, стараясь успокоить дыхание.

— Это было… очень трудно, Алярик, — пробормотал Дункан. — Он не был полностью свободен, и узы, связывающие его, были очень крепки. И когда я его освободил, я почувствовал, что он умер. Это… это невозможно передать словами.

Судорога потрясла тело Дункана, и Морган подставил ему плечо для опоры. Между ними покоилось тело Бриона, его серые глаза были закрыты навсегда, губы расслаблены, жесткие суровые черты его лица смягчились. Смерть стерла выражение настороженности, властности, которое всегда было на его лице при жизни.

Морган опустился на колени перед саркофагом и снял Глаз Рома, который сверкал в правом ухе Бриона. Он долго всматривался в глубину камня, а затем положил его в свой кошелек.

Потрясенный всем увиденным, онемевший от ужаса, Келсон наконец пришел в себя и шевельнулся. Он наклонился, коснулся руки своего отца, и сдержанное рыдание сорвалось с его губ. Затем он овладел собой и умоляюще посмотрел на Дункана.

— Теперь он полностью свободен, отец Дункан? — прошептал он страстно, желая услышать утвердительный ответ. — Ведь она не может повредить ему больше?

Дункан покачал головой.

— Он свободен, мой принц. Даю тебе слово. И никто ему больше не сможет сделать ничего дурного.

Келсон снова взглянул на своего отца и продолжал тихим голосом:

— Может, мы поступаем неправильно, взяв Глаз Рома и ничего не оставив взамен? Может, мы… — Он неуверенно замолчал.

Дункан кивнул.

— Может, вот это? — Он полез в карман рясы и достал маленькое золотое распятие.

Келсон радостно улыбнулся, взял распятие и вложил его в руки отца.

— Благодарю вас, — прошептал он. Его глаза были полны непрошеных слез. — Я думаю, что ему бы это понравилось.

Мальчик отошел в сторону. Его согнутые плечи содрогались от сдерживаемых рыданий. Морган посмотрел на кузена и вопросительно поднял бровь. Дункан кивнул, а затем перекрестил тело Бриона. После этого они с Морганом поставили крышку на место. Дункан погасил те свечи, которые они зажгли, и поставил канделябр на место. Затем он и Морган повели мальчика из склепа и через ворота.

Когда ворота закрылись за ними и послышался легкий щелчок замка, Дункан подошел осторожно к тому месту, где они оставили Роджера и легко коснулся его лба. Роджер сразу же поднялся, но еще оставался под контролем. Дункан вложил его меч в ножны и легким прикосновением отправил его туда, куда он шел до встречи с ними. Затем Дункан присоединился к своим друзьям: пора было возвращаться в кабинет.

Дункан открыл шкаф, куда он спрятал Кольцо Огня и другие предметы ритуала, и перенес их на стол в центр комнаты. Морган тоже подошел к шкафу и стал там долго копаться, пока не нашел то, что искал, — футляр с хирургическими инструментами. Вернувшись к столу, он открыл футляр и высыпал инструменты, а затем достал кошелек и вынул оттуда Глаз Рома.

Келсон с любопытством смотрел на Моргана, а затем подбородком указал на инструменты.

— Что ты собираешься с ними делать?

— Я хочу проткнуть тебе ухо, — бодро ответил Морган. Он открыл бутылочку с бледно-зеленой жидкостью и смочил ею тряпочку. Затем он взял Глаз Рома, аккуратно протер его со всех сторон, особое внимание обратив на золотой стерженек, которым он крепился к уху Бриона.

— Дункан, прочти мне два первых куплета ритуальных стихов. Я хочу убедиться, что делаю то, что надо. — Он взял серебряную иглу и стал ее тщательно протирать, пока Дункан читал стихи.

Выслушав стихи, Морган кивнул и положил иглу на стол, на чистый лоскут ткани.

— Хорошо. Ты следи за мной, а я проткну ухо Келсону, и капля крови окропит Глаз Рома. Затем мы коснемся этой же кровью Кольца Огня, но будь осторожен, не бери кольцо голыми руками.

Дункан поднялся и встал за креслом Келсона.

— Хорошо. Что я должен делать?

Морган пододвинулся поближе к Келсону и взял другой лоскуток ткани, снова смочив его зеленоватой жидкостью.

— Ты только придерживай его голову, чтобы он не мог двинуть ею, — сказал он, улыбнувшись Келсону, чтобы подбодрить его. — Мы не хотим, чтобы в его ухе образовалась дыра с палец величиной.

Келсон слабо улыбнулся, но ничего не сказал. Рукой в перчатке он взял в руку Кольцо Огня, стараясь, чтобы его обнаженная кожа не соприкоснулась с металлом или камнем. Гранатово-красные камни сверкнули, отразив темный блеск Глаза Рома, лежащего на столе перед ним.

Холодные руки Дункана обхватили голову мальчика, а Морган протер правое ухо зеленоватой жидкостью. У Келсона возникло ощущение холода. Затем была пауза, в течение которой он чувствовал, как Морган направляет иглу, и слабый толчок, когда игла проколола кожу, войдя внутрь уха, а затем второй, когда игла вышла с другой стороны. Боли не было.

Морган выдохнул и наклонился, чтобы посмотреть на свою работу. Прокол был хороший, игла была там, где надо. Легким движением Морган выдернул иглу и вытер ухо. Затем он увидел две капельки крови на входном и выходном отверстиях. Он поднял Глаз Рома и коснулся камнем одной из капелек крови, затем опустил его так, чтобы Келсон мог его видеть.

Темный камень в оправе постепенно изменялся. Если раньше рубин был дымчатым и холодным, то теперь он потеплел и в нем загорелся внутренний свет. Морган вспомнил, что таким он был всегда в ухе Бриона.

Как только глаз Рома закончил свое неожиданное превращение, Морган коснулся им Кольца Огня, которое держал Келсон. В полном соответствии со своим названием Кольцо начало светиться глубоким гранатовым блеском, который излучал каждый из камней кольца.

Морган вздохнул, вытер ухо Келсона еще раз и вставил туда Глаз Рома. Огромный рубин как будто вобрал в себя всю кровь. Он горел в ухе Келсона — первое выполнение требований ритуала — первый признак приходящего могущества.

Дункан взял светящееся Кольцо Огня из рук Келсона и осторожно завернул его в шелковую ткань. До завтрашней коронации оно не понадобится, так что Дункан спрятал его в потайной ящик и запер. Возвратившись к столу, он увидел, что Келсон рассматривает коробочку с малиновым Львом на крышке.

Морган разложил пергамент со стихами на столе и внимательно читал третий куплет.

— Так мы откроем коробочку, Морган? — спросил мальчик, осторожно вертя ее в руках и прислушиваясь к каким-то звукам, которые, вероятно, могли бы дать ключ к тайне коробочки.

Мальчик поднес ее к уху, и она начала издавать какой-то музыкальный фон, который тут же прекратился, когда удивленный Келсон опустил руку.

Дункан подошел поближе.

— Попробуй еще раз, Келсон.

— Что?

— Поверти ее в руках.

Келсон повторил все движения, но на этот раз более осторожно и не поднося коробочку близко к голове. Морган заметил это.

— Поднеси ее к Глазу Рома, Келсон, — предложил он.

Келсон поднес, и коробочка опять зазвучала.

— Теперь дотронься до Глаза Рома, — приказал Морган.

Келсон повиновался, и тут же послышался мягкий музыкальный щелчок. Это открылась крышка коробочки. Келсон опустил ее и полностью открыл крышку. Там был малиновый Лев. Все трое смотрели на него с трепетом.

Малиновый Лев в действительности не был малиновым. Просто какой-то хранитель королевских драгоценностей в древности спутал номер в каталоге. Хранитель давно ушел из этого мира, а его ошибка осталась.

В действительности, это был герб Халданов, Золотой Лев, стоящий на задних лапах. Фоном для него служила малиновая эмаль. Это была массивная брошь размером с человеческий кулак с тяжелой застежкой на тыльной стороне — работа ювелиров Конкардина.

Келсон осторожно поднял брошь, вынув ее из футляра черного бархата. Дункан сел за стол и разложил пергамент со стихами перед собой.

И теперь, когда Глаз Рома

Увидит свет, освободите

Малинового Льва в ночи

Непреклонной зловещей рукой.

Зубы Льва вонзятся в плоть

И появится Могущество.

Келсон вертел брошь, затем взял ее в левую руку.

— Непреклонной зловещей рукой… я это понимаю, но… — Он положил брошь на стол. — Посмотри, Морган, Гвинедский Лев стоит на задних лапах. Он смотрит на нас.

Морган был озадачен:

— Ну и что?

— Разве ты не видишь? — продолжал Келсон, — у него же нет зубов, их не видно.

Гвинедский лев и без зубов!

Морган нахмурился и поднял бровь.

— Нет зубов? Но это невозможно. Если у него нет зубов, нет ритуала. А если нет ритуала…

Келсон осторожно коснулся броши, а затем невидящими глазами посмотрел на полированный стол. Моргану не было необходимости заканчивать фразу, так как Келсон знал ответ. И смысл его был ужасен, он вызвал холодную дрожь во всем теле Келсона. Тут был только один вариант, чтобы закончить фразу: «Если нет ритуала, он должен погибнуть».

Глава 9

У Гвинедского Льва нет зубов! Малиновый Лев без зубов!

Дункан наклонился над брошью, взял ее в руки и стал вертеть, внимательно ее рассматривая.

— Где-то должен быть выход, — сказал он. Он не мог припомнить, где именно, возможно, в каких-нибудь древних рукописях по высшей магии, которые он читал много лет назад, он слышал о подобных вещах, о двойном смысле, игре слов, стандартных терминах, непонятных для непосвященных… Ну, конечно!

Перевернув брошь, он легонько потрогал пальцами иглу застежки.

— Ну, конечно. Всегда возникают барьеры, препятствия, для преодоления которых требуется мужество.

Морган встал, на его лице появилось сознание того, что он тоже понял смысл ритуальных стихов.

— Зубы Льва — это застежка? — прошептал он.

— Да.

Келсон встал и провел своими пальцами вдоль трехдюймовой золотой иглы. Он с трудом спросил:

— И вот этим нужно проткнуть мне руку?

Дункан бесстрастно кивнул:

— Это единственный путь, Келсон. Все, что было раньше, — только подготовка к этому. И это должно быть сделано тобой в одиночестве. Мы можем охранять тебя сейчас и дальше. Но это ты должен сделать сам. Ты понимаешь?

Келсон помолчал, потом кивнул:

— Я понимаю, — спокойно сказал он. — Я сделаю все, что нужно. — Его голос прервался. — Я… мне бы хотелось немного подумать. Если, конечно, есть время…

Он посмотрел на Дункана своими огромными испуганными серыми глазами — он снова стал мальчиком, — и Дункан согласился.

— Конечно, мой принц, — мягко ответил священник, поднявшись и приглашая Моргана следовать за ним к двери. — У тебя столько времени, сколько тебе надо. Алярик, помоги мне одеться для церемонии.

Когда они вышли из комнаты, Дункан закрыл за собой дверь и они пошли по коридору. Они пришли в темную ризницу, Дункан удостоверился, что здесь никого нет, а затем зажег свечу и оперся обеими руками о шкаф с одеждой.

— Мне не нужно никакой помощи, Алярик, — наконец сказал он. — А мальчику нужно несколько минут, чтобы собраться с силами. Надеюсь, что мы все делаем правильно.

Морган ходил по комнате, нервно сжимая и разжимая кулаки.

— Я тоже. Мне становится все более тревожно. Я не говорил тебе, что случилось перед тем, как мы пришли сюда?

Дункан посмотрел на него.

— Сначала, — продолжал Морган, не дав сказать Дункану, — сначала я хочу спросить тебя, где ты думаешь закончить это дело с брошью — в кабинете?

— В секретной часовне за кабинетом, — ответил осторожно Дункан. — Почему ты меня спрашиваешь?

Морган поджал губы.

— Это часовня Святого Камбера?

Дункан кивнул.

— Святой Камбер является отцом магии Дерини, ты же знаешь это. Но какое значение это имеет к тому, что случилось? Давай, говори.

— Хорошо, — сказал Морган. Он глубоко вздохнул, как будто ему не хотелось заканчивать то, что он начал. — Дункан, поверишь ли ты мне, если я скажу, что имел видение?

— Продолжай, — ответил Дункан, внимательно слушая его.

Морган снова вздохнул.

— Прежде чем идти сюда, я оставил спящего Келсона под защитой, а сам пошел вниз, в библиотеку Бриона, чтобы покопаться в книгах и бумагах. Я надеялся найти какие-нибудь ключи, которые помогли бы нам расшифровать ритуальные стихи, а может, даже какие-нибудь заметки, сделанные им, когда он готовил эти стихи.

Долгое время я ничего не мог найти и решил воспользоваться техникой Дерини Турина, надеясь, что мне удастся воспринять остаточную энергию, которая даст мне полезную идею. Я использовал грифона в качестве фокусирующего устройства.

Он махнул рукой, стараясь подыскать нужные слова.

— Я помню, что мои глаза закрылись, и внезапно я увидел лицо высокого мужчины в рясе на фоне мрака. И в то же время я почувствовал отчетливое впечатление убежденности, настойчивой убежденности. Я открыл глаза, но видение исчезло. В комнате никого не было.

— А дальше? — спросил Дункан: он сосредоточенно слушал и размышлял.

Морган смотрел на пол.

— Я решил еще раз просмотреть книги, просто так, на всякий случай, и первый же том, который попал мне в руки был «Жития Святых Тальбота». Старая книга, и она открылась у меня в руках — о, Боже! — я же совсем забыл об этом!

Дункан с интересом смотрел, как Морган начал яростно копаться в карманах.

— Это место в книге было заложено кусочком пергамента, — продолжал возбужденно Морган. — Я так удивился, найдя его в книге, что сунул в карман, не читая. А, вот он!

Он нашел пергамент во внутреннем кармане туники и поднял его с торжеством. Он даже не развернул его. Пальцы Моргана дрожали от возбуждения. Дункан спокойно приблизился к нему, взял пергамент и подошел к свече.

— А что же было в книге, что показалось тебе важнее, чем это? — спросил Дункан, разглаживая пергамент и поднося его к свету.

— Этот человек, которого я видел, — рассеянно сказал Морган, стараясь заглянуть через плечо Дункана. — И самое удивительное — это то, что раздел книги был посвящен Святому Камберу.

— Святому Камберу? — спросил с удивлением Дункан. — Ты видел Святого Камбера?

Морган кивнул и с нетерпением потянулся к бумаге.

— Да, да. Ну, что там?

Дункан повернулся к обрывку пергамента. Морган смотрел через его плечо. На одной стороне рукой самого Бриона было написано его полное имя. Эти круглые буквы нельзя было не узнать, и Дункан перевернул листок. Его рука задрожала, когда он прочел то, что там было написано:

— Святой Камбер Кулди, защити нас от зла! — прошептал Морган, повторяя слова, которые Дункан произнес про себя. — Мой бог, Дункан, неужели у меня действительно было видение?

Дункан угрюмо покачал головой и отдал листок Моргану.

— Я не знаю, — прошептал он, бессознательно вытирая вспотевшие ладони о рясу. — Алярик, это… это придает совершенно новое освещение тому, что мы делаем. Мне надо немного подумать об этом.

Отвернувшись от Моргана, Дункан закрыл лицо руками, чтобы успокоиться.

Теперь он потерял уверенность. И как священник, и как Дерини, он очень хорошо знал, как узка и непрочна граница между Добром и Злом. Как Дерини, он не сомневался, что Камбер Кулди был спасителем народа в темные времена после захвата власти Дерини. Ведь это Камбер открыл, что могущество Дерини может при определенных обстоятельствах быть передано человеку. И именно это покончило с царствованием Ужаса Дерини почти 200 лет назад, именно это позволило людям типа Бриона Халдана выступить против сил Зла и сокрушить мрачное могущество Марлука.

Но одно имя Камбера Кулди приводило в ужас ту часть его существа, которая принадлежала церкви. И хотя лорд Дерини был действительно причислен к лику святых после смерти или исчезновения, это решение было уже давно отменено могущественной церковью, которая объявила всю магию и могущество Дерини запретным злом.