Хроники Дерини (№1) - Возвышение Дерини

Морган достал из рукава платок и прижал к ране, стараясь остановить кровотечение, хотя знал, что это бесполезно. Если бы он мог сделать что-нибудь… если бы он мог вызвать какие-нибудь силы, залечивающие раны…

Внезапно он резко выпрямился: когда-то давно он читал о таких силах, залечивающих раны, которые были у Дерини. В старые времена даже были люди, которые занимались только этим делом.

Но нет. Это же были чистокровные Дерини, хорошо обученные, имеющие в своем распоряжении все могущество, а не такие полукровки, как он. И времена изменились. Теперь люди верят в чудеса, а силы Бога не так-то просто вызвать и направить.

И все же, если у Дерри есть хоть малейший шанс выжить, то он, Морган, попробует вызвать забытые силы из прошлого — и только Бог знает, как…

Он должен попытаться.

Положив руки на лоб Дерри, он начал концентрировать умственную энергию, очищать свой мозг. В качестве фокусирующего камня он использовал своего грифона, как он уже делал это раньше, когда вызывал видение.

Он закрыл глаза и сосредоточился на вызове вылечивающих сил, на том, что Дерри должен выздороветь. В коридоре, где он стоял на коленях, было холодно, но пот стекал с его лба и каплями падал с подбородка. Он ощущал, как теплая влага испарины покрыла его руки.

И затем это случилось. В какое-то мгновение он ощутил, что его что-то коснулось, что-то чужое прошло сквозь него, подарило жизнь и силы безжизненному телу, которого он касался руками.

Его глаза в изумлении широко раскрылись. Дерри глубоко вздохнул. Его веки задрожали, и дыхание изменилось. Казалось, что он спит глубоким сном.

Удивленный, Морган убрал руки со лба юноши и потянулся за платком, закрывающим рану. Он колебался, боясь разрушить заклинания, но затем осмелился и снял платок с раны.

Раны не было! Она исчезла, залечилась — без какого-либо шрама, отметки — ничего! Морган, не веря своим глазам, смотрел на это. Затем он поспешно снял бинт с перевязанной руки. И эта рана залечилась! Он присел на пятки, не в силах понять, что произошло.

Затем позади него раздался голос, который превратил его кровь в лед, а волосы его зашевелись.

— Отлично сделано, Морган, — сказал голос.

Глава 11

Морган резко повернулся и принял оборонительную позу, ожидая увидеть лицо из своего видения.

Но тот, кто подошел к нему, вовсе не был седой, давно умерший Камбер, а просто самодовольный Бран Корис. А вместе с ним были Эван, Нигель, Ян и другие придворные дворяне, которые поспешили сюда, услышав о том, что здесь произошло. Позади всех стояла разгневанная Дженана в окружении придворных дам.

— Да, да. Отлично сделано, — продолжал Бран. — Теперь ты закончил свое дело, не правда ли? Ведь теперь остался только ты один, кто знает, что же произошло по дороге в Ремут.

Морган был спокоен. В это время все подошли и образовали вокруг него тесный круг. Морган старался овладеть собой, успокоиться и дать соответствующий ответ.

— Сожалею, что приходится разочаровать тебя, лорд Бран, — ответил он. — Позови одного из врачей, чтобы тот позаботился о Дерри. Он не мертв. Он просто без сознания и даже не ранен. Не сомневаюсь, что кто-то хотел устроить тут небольшой спектакль. — Морган не собирался сообщать здесь о своей новой способности. Это бы вызвало еще больше подозрительности и недоверия.

Дженана протолкнулась сквозь толпу, окружающую Моргана, и остановилась между лордом Эваном и, как всегда, элегантным Яном.

Морган никогда не видел ее такой красивой, как сейчас. Ее длинные каштановые волосы были распущены по спине, и Морган очень пожалел о том, что не смог наладить дружеские отношения с гордой и прекрасной королевой.

На ней поверх ночной рубашки было накинуто что-то прозрачное, светлое. Она поддерживала эту накидку у шеи тонкой бледной рукой, на пальцах которой сверкали драгоценные камни.

— Ваше Величество, — поклонился Морган, пытаясь избежать столкновения. — Я сожалею об этом шуме, особенно в такой поздний час. Но я тут ни при чем.

Лицо Дженаны было суровым, а в глазах светился зеленый лед.

— Вы тут ни при чем? Морган, вы принимаете меня за идиотку? Вы думаете, что я не знаю об убийстве солдата в моем дворце? Полагаю, что вы дадите мне объяснение прежде, чем вас арестуют и осудят за убийство!

В это время в дверях появился Келсон. Он выглядел усталым и измученным, но очень решительным.

— Морган дал все необходимые объяснения мне, мать, — сказал он спокойно и подошел к Моргану. — И к тому же не может быть никаких арестов и судов без моего приказа. Это ясно?

Все, кроме Дженаны, почтительно поклонились Келсону. Мальчик окинул всех собравшихся решительным взглядом.

— Джентльмены, вы недоумеваете по поводу ночного покушения на мою жизнь. И я тоже. — Он помолчал и продолжал ровным голосом. — Без сомнения, мы узнаем все подробности в свое время. Но я хочу вас предупредить. Любая попытка помешать мне в оставшиеся до коронации часы будет рассматриваться как измена. Я больше не желаю выслушивать обвинения против Моргана и сомнения в его преданности мне. Вам понятно? Если вы не будете повиноваться мне, то вам придется узнать, что отец хорошо обучал меня тому, как быть настоящим королем Гвинеда.

Все почтительно, за исключением Дженаны, слушали его слова. Дженана же стояла неподвижно и смотрела на Келсона.

— Келсон, ты можешь для меня сделать то, что очень важно и от чего зависит твое будущее? — прошептала она.

Келсон был тверд.

— Идите в свои покои, матушка. Я не хочу спорить с вами в присутствии всего двора.

Она молчала. Келсон обратился к капитану, который закончил осмотр кабинета и теперь выстроил своих людей в коридоре.

— Капитан, я иду спать. Позаботьтесь, чтобы меня не беспокоили. Генерал Морган останется со мной.

— Слушаюсь, Ваше Высочество, — сказал капитан.

— Идите отдыхать, джентльмены, — продолжал Келсон. — Увидимся завтра утром. Нам всем нужно отдохнуть, ведь завтра необычный день.

Повернувшись, он вошел в свои покои, Морган проследовал за ним. Щелкнул засов. Королева после минутного колебания смиренно пошла по направлению к своим покоям. Ян в сопровождении группы придворных и лордов устремился в боковой коридор, дав знак охраннику следовать за ним.

Когда дверь закрылась за ними, Келсон в изнеможении ухватился за плащ Моргана и опустился у его ног. Морган нахмурился, поднял его и понес на постель. Дункан появился из своего убежища на террасе.

— На улице очень холодно, — сказал он, дыша на руки и потирая их. Затем он подошел к постели. — Ну как?

— С ним будет все хорошо, — сказал Морган, расстегивая Келсону ворот и расстилая постель. — Он истратил много сил. Ты ведь сказал, что он будет спать до утра.

Дункан потрогал лоб мальчика, а затем принялся забинтовывать раненую руку.

— Хорошо, что он проснулся. Тебе бы пришлось очень туго, не будь он рядом. Все объяснить им было бы очень трудно.

Он хмыкнул и снова стал забинтовывать руку. Морган попытался снять одежду с Келсона. Когда его пришлось приподнять, он открыл глаза.

— Морган? Отец Дункан? — слабым голосом спросил он.

— Мы здесь, мой принц, — ответил Морган, укладывая его на подушки.

Келсон повернул голову и посмотрел на Моргана.

— Морган, как я действовал? — спросил он почти шепотом. — Боюсь, что я был чересчур мягок.

— Ты действовал великолепно. Брион тобой бы гордился.

Келсон слабо улыбнулся и устремил взгляд на потолок.

— Я видел его, Морган, и я слышал его голос. Он позвал меня и затем… — Он повернулся к Дункану. — Я видел все как будто через тонкий шелк в слабом лунном свете. И там был кто-то еще, отец Дункан. Человек с сияющим лицом и золотыми волосами — но это был не ты, Морган. Я помню, что испугался, но потом…

— Успокойся, мой принц, — сказал Морган. — Ты должен отдохнуть. Спи, мой принц, я буду спать рядом.

Пока он говорил, веки Келсона затрепетали, а затем закрылись, и его дыхание стало спокойным и глубоким: Келсон уснул. Морган помог Дункану снять с мальчика сапоги. Затем они укрыли его, поставили свет у постели и направились к камину.

Морган прислонился к каминной полке и задумчиво посмотрел на пламя.

— Случилось что-то странное, — сказал он, когда Дункан встал рядом с ним. — Мне кажется, я знаю, чье лицо видел Келсон во время ритуала.

— Святого Камбера? — спросил Дункан. Он отступил назад и встал прямо, сложив руки за спиной. Морган поднял голову и встретился с ним взглядом.

— Да, — сказал Морган, — есть еще кое-что, что поразит тебя. В бою у дверей был тяжело ранен Дерри. Он был на краю смерти, когда я нашел его. В боку была такая рана, что в нее можно было просунуть кулак. И я излечил его.

— Ты излечил?

— Я знаю, что это звучит смешно, — продолжал Морган. — Но я вспомнил, что в старые времена некоторые Дерини призывали тайные силы для излечения ран и болезней. И я решил попытаться, хотя надежды было мало, очень мало. Я даже не думал, что у меня получится.

Как мог я, полукровка-Дерини, вызвать эти старые силы, которые теперь не подчиняются и чистокровным Дерини?

Во всяком случае, я попытался. Я использовал в качестве фокуса грифона, как я уже пробовал это в библиотеке. Я положил руки ему на лоб, закрыл глаза. И потом, внезапно, я почувствовал чье-то присутствие рядом, чью-то пару рук, которые коснулись меня, чью-то силу, которая прошла через меня, но не исходила от меня.

Он сделал глубокий вдох.

— Дункан, клянусь всем, что для меня свято, я никогда раньше не делал ничего подобного. Когда я открыл глаза — поверь мне, — Дерри уже дышал нормально, как будто спал! Я открыл раны — они были излечены, исчезли без всякого следа!

Дункан, раскрыв рот, смотрел на Моргана.

— Клянусь тебе, Дункан, — продолжал Морган почти про себя. — Он был излечен полностью, без шрамов и отметин. Даже его рука излечилась. И… — Его голос изменился. — Ты же специалист по чудесам, святой отец. Объясни мне, что же произошло?

Дункан пришел в себя настолько, что сообразил закрыть рот. Затем он недоверчиво покачал головой.

— Я не знаю. Я не могу объяснить тебе этого, Алярик. Ты думаешь, что к тебе приходил тот же, кого ты видел в библиотеке?

— Я этого не знаю, — Морган оперся руками о спинку кресла и покачал головой. — Но как будто кто-то вкладывал знание в мою голову, знание, над которым я не властен. И это хорошие знания, которые идут нам на пользу. Может быть, Камбер Кулди помогает нам. Приняв это за истину, я готов поверить почти всему, даже самому невероятному. — Он подошел к двери на террасу, отодвинул шторы и устремил взгляд в темное небо. — Что может Дерини-полукровка знать о невидимых силах?

Дункан подошел к нему и тоже посмотрел на небо.

— Всему этому наверняка есть какое-нибудь правдоподобное объяснение, Алярик. И, может быть, все станет ясно, когда закончится борьба с темными силами.

— Хорошо, — кивнул Морган. — Считай так, как тебе нравится. А у меня другое мнение. Тебя что-нибудь беспокоит в этом ночном происшествии?

— Ты имеешь в виду нападение лорда Эдгара или обвинения против тебя?

— И то, и другое, — ответил Морган. — И то, что Келсон обнаружил в себе способность видеть правду. Я хотел бы, чтобы ты обучил меня этому. Это спасло бы меня от многих неприятностей.

— Я? — изумился Дункан. — Ты думаешь, что это я научил его?

Морган опустил штору и повернулся к Дункану.

— Конечно, ты! — он задумался. — А может Брион, обучил его?

— Это исключено, — ответил Дункан. — Брион не Дерини, а только Дерини может научить человека таким вещам.

— А Келсон когда-нибудь видел, как ты делал это?

— Никогда. Я до сегодняшнего дня не показывал ничего Келсону. Вспомни, он даже не знал, кто я. А может, он видел, как делал ты?

— Конечно, он мог видеть. Десятки раз. Но не имея могущества Эрпала, он не смог бы использовать полученную информацию… Дункан, у меня возникла одна мысль. А может, в мальчике есть кровь Дерини?

— Не думаю, — подумал Дункан. — Брион был человеком. В этом нет никаких сомнений. Ты полагаешь, что Брион не отец ему? Это чепуха!

Морган покачал головой.

— Нет. Брион его отец, это точно. Достаточно взглянуть на мальчика, чтобы убедиться в этом. Ты не думаешь, что Дженана…

Его глаза сузились, а голос замолк. Он посмотрел на Дункана, на лице которого отразились те же чувства, что и на его лице.

Дункан глубоко вздохнул и покачал головой.

— Королева Дерини? Если это так, то это могло бы объяснить многое: ее сверхчувствительность к могуществу Бриона, ее непримиримая ненависть к тебе, внешне основанная на религиозном фанатизме… Ты думаешь, она понимает?

— Может быть, и нет, — сказал задумчиво Морган. — Ты не знаешь, как опасно быть Дерини. Я уверен, что существует много Дерини, которые решили, что гораздо более безопасно не говорить своим детям, кто они. И в мире, где гражданские и церковные законы запрещают заниматься оккультными науками, как можно узнать, что в тебе кровь Дерини? Если ты знаешь, что ты Дерини, тогда другое дело. Всегда можно найти наставника, который поможет тебе развить способности. Только нужно быть очень осторожным. Но если ты не знаешь, кто ты, то на все попытки определить свои способности смотрят косо. Я не говорю, что Дженана именно в такой ситуации. Возможно, существуют тысячи Дерини, которые не знают, кто они.

— Я не буду спорить, — согласился Дункан. — Если Дженана Дерини, то она будет нам завтра опорой, в которой мы будем нуждаться. Ведь если мы как-то нарушили последовательность ритуала, то невозможно сказать, на что способен Келсон, если будет опираться только на собственные силы.

Морган покачал головой.

— Мне не нравится то, что Келсон совсем не обучен. Предполагалось, что умение придет к нему вместе с могуществом Бриона. — Он помолчал. — Интересно, предполагал ли Брион, что он оставляет нас. Я даже не знаю, ругаться мне или благословить Бриона за это.

Дункан улыбнулся и подошел к камину.

— Разве мы приняли поручение Бриона, потому что были уверены, что оно будет легким? А, может, просто потому, что любили его, любим его сына и, наконец, потому, что были уверены в том, что это нужно.

— Ну, конечно, Дункан. — Он стиснул руки, бессознательно поглаживая грифона. — Но ты должен признать, что появилось много новых обстоятельств: собственное могущество Келсона, Дженана — будет ли она спокойно смотреть, как погибает ее сын? И еще: во дворце предатель.

— Предатель?

— Да, в самом дворце. И, вероятно, занимающий высокий пост. Ведь не сама же Чарисса послала Эдгара, как ты думаешь? Наверняка, на нее кто-то работает.

— Ну, раз уж ты начал, то скажу, что есть и еще повод для беспокойства, — сказал Дункан. — Предположим, что Чарисса победит завтра. А это может случиться при неблагоприятном для нас стечении обстоятельств. Что же будет с Келсоном? С королевством? И что произойдет с теми, кто поддерживал Бриона, а теперь — Келсона, вроде нас?

Морган поднял бровь.

— Если Чарисса победит, то твоя раса не защитит тебя. Как исповедник Келсона и мой родственник, ты будешь сразу же приговорен. А твое участие в коронации только закрепит твой приговор.

— Ты боишься? — засмеялся Дункан.

— Конечно, — фыркнул Морган. — Я был бы идиотом, если бы не боялся. Но я еще не достиг этого блаженного состояния. Ну, во всяком случае, наши разговоры не рассеют наши сомнения относительно дальнейших событий. Не знаю, как ты, но я засыпаю прямо стоя.

— Ну что ж, закончим, — согласился Дункан. — Да и мне уже пора идти. Если я потороплюсь, то успею вовремя и меня не хватятся. Я не думаю, что мой драгоценный архиепископ похвалит меня за ночные прогулки. — Он взглянул на спящего Келсона и направился к потайной двери. — Думаю, что я истратил сегодня столько сил, сколько не тратил за последние десять лет.

— Это полезно для тебя, ты должен делать это почаще, — засмеялся Морган, открывая потайную дверь и подавая Дункану зажженную свечу.

Та половина Дункана, которая принадлежала церкви, говорила ему, что он должен проигнорировать это замечание, но все же он, входя в темную пустоту тайного коридора, не смог сдержать мягкую улыбку.

— Тебе нужно еще что-нибудь? — спросил он, задерживаясь у входа. — Келсон должен спать до утра, но…

— Это ты говорил и раньше, — фыркнул Морган.

— Но, Алярик, ты же знаешь, что я тут ни при чем, — прошептал Дункан шутливо-серьезным тоном. — А, кроме того, я думаю, что у тебя побывало много гостей за ночь. Я слишком устал от такого количества народа.

Прежде чем Морган успел придумать ответ, Дункан повернулся и исчез в коридоре. Морган покачал головой, закрыл тщательно дверь, а затем направился к камину.

Это был длинный день — длинные две недели. И хотя конец был близок, он знал, что самое трудное впереди.

Он потер руками глаза и постарался освободить мозг от всяких мыслей. Коли он хочет быть способен оказать Келсону помощь утром, он должен поспать.

Он подтащил кресло к кровати Келсона, отстегнул плащ и бросился на мягкие подушки. Как только он коснулся их, на него нахлынула волна сна, куда-то непреодолимо унося его. Все, что он успел сделать, — это скинуть сапоги и натянуть на себя плащ, прежде чем сон одолел его окончательно. Сознание уже покинуло его, но он отметил в уме, что единственный шум в комнате — это дыхание Келсона и что если тут что-нибудь изменится, то он должен немедленно проснуться.

После этого он заснул.

Однако для лорда Яна Ховела ночь только начиналась. Когда он открыл дверь в свои покои, то пригласил войти туда и охранника, который его сопровождал.

— Как твое имя, друг мой?

— Джон Элсуорт, милорд, — ответил польщенный охранник.

Он не был похож на первого охранника, которого Ян использовал в своих дьявольских замыслах. Джон был низенький, плотный пожилой человек, давно служивший в охране королевского дворца. Он был очень силен — и именно поэтому Ян выбрал его.

Ян потаенно улыбался, когда шел к столу. Он налил себе стакан вина и повернулся к охраннику.

— Очень хорошо. Я хочу, чтобы ты сейчас для меня кое-что сделал.

— Слушаю, милорд.

Он подошел к охраннику и посмотрел ему в глаза.

— Смотри на меня, Джон, — приказал он. Глаза охранника, слегка удивленные, встретились с глазами Яна. Тот поднял палец.

— Ты видишь мой палец? — спросил он, медленно водя им перед лицом Джона.

— Да, милорд, — ответил тот, следя глазами за пальцем.

Затем Ян пальцем коснулся лба охранника и прошептал:

— Спи, — и глаза охранника закрылись. Потребовалось совсем немного времени, чтобы сосредоточиться и установить со своей сообщницей связь, хотя она находилась за много миль отсюда. Эманация исходила от Яна, и его невольный медиум отбрасывал причудливую призрачную тень на обитую гобеленами стену.

— Чарисса, ты слышишь меня?

Губы Джона задвигались, и прозвучал ответ:

— Я слышу.

Ян улыбнулся.

— Они были в гробнице, как ты и предсказывала, моя дорогая. На Келсоне уже Глаз Рома. Я не думаю, что кто-нибудь заметил это, кроме меня. Я не могу сказать, успешно ли прошла передача могущества. Мальчик был очень усталый, но этого и следовало ожидать.

Наступила пауза, и затем охранник заговорил. Голос его был низок и глух, но интонации явно принадлежали Чариссе.

— Хорошо, но процесс передачи еще не закончен. Он должен завершиться на коронации или каком-нибудь важном публичном собрании. Так что у нас еще есть пути воспрепятствовать этому. Ты знаешь, что нужно делать в соборе?

— Конечно.

— Хорошо. И сделай так, чтобы не было сомнения в том, на кого возложить вину. Я уже получила еще одно предостережение от Совета Дамберханцев, запрещающее мне вмешиваться. Естественно, я не собираюсь следовать их указаниям. Но не вредно подурачить их подольше. Кроме того, Морган наполовину Дерини. Вполне возможно, что Совет обвинит его и в этом, если мы все тщательно спланируем и выполним.

— Это смешно, — фыркнул Ян. — Совет дает указание дочери Марлука! Кем себя считает этот Каран?

Он уловил самодовольный смешок, и затем голос ответил:

— Не в этом суть, Ян. Ты лучше иди и делай свое дело, прежде чем ты вымотаешь медиума до того, что не сможешь вернуть его к жизни. Его смерть вызовет подозрения, а тебе еще не время раскрывать себя.

— Не бойся, моя курочка! — хихикнул Ян. — Пока.

— Пока, — ответил голос.

Эманация исчезла, и Ян открыл глаза, все еще держа медиума под контролем.

— Джон, ты слышишь меня?

— Да.

Ян сдвинул пальцы на веки Джона и легонько надавил на них.

— Ты не будешь ничего помнить о том, что произошло. Ясно? Когда я освобожу тебя, ты будешь помнить только то, что я просил проводить меня в свои покои.

Охранник еле заметно кивнул головой.

— Хорошо, — пробормотал Ян, опустив руки. — Ты очнешься и ничего не будешь помнить.

После этого Ян вернулся к столу и взял стакан с вином. Джон открыл глаза и посмотрел на Яна.

— Нужно еще что-нибудь?

Ян покачал головой и сделал глоток вина.

— Нет. Но если ты будешь так добр и постоишь на посту у дверей, то я не забуду тебя. Как видно, по коридорам дворца ходят убийцы, и мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из них оказался у моей постели.

— Хорошо, милорд, — поклонился Джон. — Я посмотрю, чтобы вас никто не потревожил.

Ян поднял стакан, опорожнил его и, когда дверь за охранником закрылась, поставил на стол. Теперь за дело. И больше никаких обычных убийств. Согласен, это будет противно и даже утомительно, так как там будут участвовать трое. Но серьезных затруднений у него не будет.

Он сожалел, что сил у него едва хватит и на то, чтобы выдержать только до собора, но это ничего. Чарисса даст ему новые силы взамен использованных, когда он вернется. И в самом деле, все уже подготовлено, и небольшая прогулка для него даже полезна. Она поможет ему проветриться. Ничто лучше, чем конная прогулка в ноябре, не может очистить человека от мыслей об убийствах и привести его в более приятное состояние духа.

Он быстро встал в центр комнаты, плотно запахнул плащ вокруг себя, проговорив слова заклинания, которому научила его Чарисса, сделал нужные пассы в воздухе перед собой — и исчез.

Позднее — много позднее — Ян бросил поводья в лесу севернее Ремута. Он прислушался, а затем послал лошадь шагом, предоставив ей самой находить дорогу в темной безлунной ночи. Пошел снег, и Ян плотнее закутался в длинный плащ, продолжая свой путь в кромешной тьме.

Наконец он обнаружил, что едет вдоль каменного утеса, такого высокого, что его вершины даже не были видны. Он проехал с полмили, и внезапно его окликнул грубый голос:

— Кто едет?

— Лорд Ян. Я приехал повидаться с Ее милостью.

Слева кто-то чиркнул кремнем, и в темноте вспыхнул факел. Человек поднял его и подошел к Яну. Ян смог различить с полдюжины людей вокруг него, а когда человек с факелом подошел вплотную к Яну, другой взял лошадь Яна под уздцы.

— Прошу прощения, милорд, — сказал он хриплым голосом. — Мы не ждали вас сегодня ночью.

Ян скинул капюшон, спешился, посмотрел, как говоривший передал поводья другому человеку, который увел его лошадь в стойло. Ян начал снимать перчатки и осмотрелся вокруг.

— Леди еще здесь?

— Да, милорд, — ответил капитан, трогая камень перед собой. — Но я не уверен, ждет ли она вас.

Часть каменной громады сдвинулась и образовала проход, ведущий в самое сердце утеса. Ян вошел туда, сопровождаемый капитаном и несколькими охранниками.

— Она ждет меня, — сказал он с усмешкой, которую в темноте коридора не могли видеть стражники. Он подождал, пока его глаза не привыкли к темноте, затем уверенно направился по длинному коридору на тусклый свет факела вдали.

На ходу он мягко ударял снятыми перчатками по ладони. Его шаги гулко звучали по каменному полу. Тяжелый плащ шуршал, задевая полами за кожу сапог.

Да, иногда, когда требуется достичь какой-либо цели, образуются очень странные альянсы. У него и в мыслях не было войти в союз с этой бешеной Чариссой. А теперь дочь Марлука полностью доверяет ему и согласилась объединиться с ним для достижения общей цели. Разве мог он мечтать всего год назад, что он, Ян Ховел, станет хозяином Корвина?

Он улыбнулся про себя и даже позволил своим мечтам пойти несколько дальше, но когда имеешь дело с такими, как Чарисса, мечты лучше от себя отгонять. Вот когда Келсон и Морган будут мертвы и он станет настоящим хозяином Корвина… Тогда можно будет подумать и о дальнейшем. А пока…

Серебряные искры весело сыпались из-под сапог, когда он спускался по гранитным ступеням, факелы бросали малиновые блики на его каштановые волосы, и эти блики вполне соответствовали кровавым мыслям этого человека, который так уверенно спускался вниз.

Он прошел мимо поста охраны и с отработанной четкостью приветствовал стражников. Затем он подошел к золоченым дверям, возле которых стояли два высоких Моора…

Однако они не сдвинулись с места, чтобы его остановить, он прошел в дверь без звука и устремил взгляд на женщину, расчесывавшую свои длинные белокурые волосы.

— Ну, Ян? — спросила она. Ее голос был низким, чуть с хрипотцой, ее полные губы скривились в легкой саркастической усмешке.

Ян беззаботно подошел к ней.

— Все идет так, как надо, моя курочка, — сказал он шелковым голосом, нежно проводя рукой по ее плечам. — А ты думала, что все будет по-другому?

Он остановился, чтобы налить вина из графина. Затем осушил бокал и снова наполнил его, чтобы отнести на низенький столик, стоявший у огромной широкой кровати.

— Ты так умен, что у тебя все получается, как ты хочешь, Ян, — не преминула поддеть его Чарисса.

Ян отстегнул свой тяжелый плащ, бросил его на скамью. Затем снял пояс с мечом и положил его на пол, а сам опустился на постель.

— Значит, завтра не будет никаких проблем, Ян? — спросила Чарисса. Она положила серебряный гребень на туалетный столик и поднялась, поправив складки своего тонкого пеньюара, так что он образовал вокруг нее мягкое ажурное облако.

— Думаю, что нет, — засмеялся Ян, встав на одно колено и подняв бокал с вином. — Келсон отдал приказ не беспокоить его до завтрашнего утра. Если он до утра куда-нибудь и пойдет, то нас немедленно проинформируют об этом. Я оставил человека следить за ним. — Его карие глаза, пока она шла к нему, жадно следили за каждым движением ее прекрасного тела: прозрачная ткань скорее обнажала его, чем скрывала.

— Значит, он отдал приказ, чтобы его не беспокоили до утра? — Она дотронулась тонкими пальцами до его плеча и улыбнулась. — Полагаю, что я должна тоже отдать такое приказание.

Глава 12

Ранним утром тишина в комнате была нарушена ударами в дверь. Морган мгновенно проснулся и открыл глаза. Яркий утренний свет означал, что уже настало время вставать. Быстрая оценка своего состояния убедила Моргана, что короткий сон хорошо восстановил его силы. Что бы ни случилось, он был готов ко всему.

Поднявшись на ноги, он подошел к двери, положил осторожно руку на засов, а в другой ладони уже была круглая рукоять стилета.

— Кто там? — тихим голосом спросил он.

— Редри, Ваша Милость, — ответили снаружи. Королевские слуги хотят знать, когда Его Высочество будет готов принять ванну и одеться. Ведь уже много времени.

Морган вернул стилет в ножны и открыл дверь. За дверью стоял полный, одетый в темно-красный бархат седовласый человек. Он почтительно поклонился Моргану.

— Что, уже пора? — спокойно спросил Морган.

— Конечно, Ваша милость. Я должен был бы разбудить вас еще раньше, но решил, что вам обоим нужно поспать. Церемония начнется примерно через час.

— Благодарю, лорд Редри, — засмеялся Морган. — Передайте слугам Келсона, что он скоро будет. А также посмотрите, если сможете найти его, как дела у моего помощника лорда Дерри. Я не могу сам сделать этого. Ведь если я пойду на коронацию в таком виде, то все, несомненно, будут считать меня именно таким негодяем, как обо мне говорят.

Он потрогал свой щетинистый подбородок, а лорд Редри улыбнулся. Он и Морган были старыми друзьями, еще с тех пор, как Морган впервые появился при дворе Бриона в качестве пажа. Редри уже тогда был при королевском гардеробе, маленький золотоволосый паж завоевал сердце Редри, и Редри до сих пор еще обожал мальчика, который теперь стал мужчиной.

Он посмотрел в глаза Моргана.

— Еще у Вашей милости есть поручения для меня?

Морган покачал головой и вдруг щелкнул пальцами, вспомнив кое-что важное.

— Да. Пошлите за монсеньором Мак Лэйном. Келсон хочет увидеть его перед тем, как пойдет в собор.

— Слушаюсь, Ваша милость.

Когда Морган запер за ним дверь на засов, он вдруг понял, что в комнате холодно, и босыми ногами пошлепал к камину. Там он расшевелил угли и подложил новых поленьев. Убедившись, что огонь разгорелся, то пошел к двери на террасу, приплясывая от холода, когда его босые ноги наступали на каменные плиты пола.

Он откинул тяжелые шторы, и солнечный свет хлынул в комнату. И тут Морган ощутил, что за ним подсматривают. Он повернулся и улыбнулся Келсону. Затем подошел к нему и сел рядом.

— Доброе утро, мой принц, — сказал он. — Как ты себя чувствуешь?

Келсон сел в постели и завернулся в одеяло.

— Я замерз. И я голоден. Сколько времени?

Морган засмеялся, пощупал лоб мальчика и начал снимать бинт с руки.

— Еще не так поздно, как ты думаешь, мой принц, — усмехнулся он. — Твое тело чешется и просится в ванну, и ты хорошо знаешь, что до коронации тебе есть запрещается.

Келсон в отчаянии снова бросился в постель, но тут же сел, чтобы посмотреть на руку, которую разбинтовал Морган. Кроме слабых розовых пятен на обеих сторонах руки, ничего не было, никаких признаков вчерашнего испытания. Морган сгибал и тер руку, и Келсон был удивлен, когда не почувствовал никаких признаков боли, которой он со страхом ожидал.

Он с тревогой посмотрел на Моргана, когда тот отпустил руку и стал складывать бинт.

— Все нормально?