Агенты короны (№1) - В погоне за наследницей

— Ах не говорила? Кто ты, отвечай!

Каролина подумала над вопросом и решила, что ее спасение — в абсолютной честности.

— Меня зовут Каролина Трент, — сказала она и впервые за время разговора посмотрела Блейку в глаза. — Оливер Пруитт — мой опекун.

Наступила мертвая тишина. Мужчины в изумлении смотрели на девушку. Наконец Блейк повернулся к другу и заорал:

— Почему мы не знали, что он над кем-то опекунствует?

Джеймс тихо выругался, а потом еще раз, уже громче.

— Хотел бы я знать. Кто-то ответит за это.

Блейк обернулся к Каролине.

— Если ты действительно под опекой Пруитта, тогда где ты находилась последние две недели? Мы следили за домом день и ночь. Тебя, дорогая, там не было.

— Я ездила в Бат. Оливер отправил меня ухаживать за своей престарелой тетушкой. Ее зовут Мериголд.

— Мне наплевать, как ее зовут.

— Я понимаю, — оправдывалась она. — Просто я думала, что мне следует кое-что рассказать.

Блейк схватил ее за плечи и заставил сесть.

— Тебе придется рассказать не только кое-что, мисс Трент.

— Пусти ее, Блейк, — тихо сказал Джеймс. — Держи себя в руках.

— Держать в руках? — взвыл Блейк, и стало ясно, что совет запоздал. — Ты понимаешь, что…

— Подумай, — спокойно произнес Джеймс. — В этом что-то есть. На прошлой неделе Пруитт встречал большой корабль. И отослал девушку из дома. Очевидно, она достаточно умна, чтобы догадаться, чем он занимается.

Каролина просияла от комплимента, но Блейк, видимо, не собирался признавать ее умственных достоинств.

— Оливер уже в четвертый раз отправляет меня к тете, — с готовностью произнесла она.

— Видишь? — сказал Джеймс.

Каролина робко улыбнулась Блейку, надеясь, что он примет из ее рук оливковую ветвь, но он только надменно выпрямился и сказал:

— Какого черта мы тратим на нее время?

Джеймс не нашелся что ответить, и Каролина поспешно спросила:

— А вы кто?

Мужчины переглянулись, словно решая, стоит ли раскрываться перед ней, после чего Джеймс еле заметно кивнул и сказал:

— Я Джеймс Сидуэлл, маркиз Ривердейл, а это Блейк Рейвенскрофт, второй сын виконта Дарнсби.

Каролина сухо улыбнулась такому обилию титулов.

— Очень приятно. Мой отец занимался торговлей.

Маркиз взорвался хохотом и, обернувшись к Блейку, произнес — Почему ты мне не сказал, что она такая забавная?

Блейк нахмурился.

— Откуда мне было знать? С той ночи, когда я поймал ее, она не произнесла и двух слов.

— Это не совсем так, — запротестовала Каролина.

— Ты хочешь сказать, что произносила речи, а я глухой? — съязвил Блейк.

— Конечно, нет. Я имела в виду, что была вполне забавна.

Маркиз еле сдержался, чтобы снова не расхохотаться, а Каролина застонала Опять она сказала невпопад Боже, мистер Рейвенскрофт, должно быть, подумал, что она намекает на поцелуй!

— Я хотела сказать только… Господи, я не знаю, что я хотела сказать, но вы должны согласиться, что вам понравилась моя маленькая бумажная птичка По крайней мере до того, как она упала в розовые кусты — Бумажная птичка? — спросил маркиз, озадаченно глядя на друга.

— Ах, не обращайте внимания, — произнесла Каролина. — Я прошу извинить меня за все неприятности, которые я вам доставила.

У Блейка был такой вид, словно он сейчас выкинет ее в окно.

— Это всего лишь… — начала Каролина.

— Всего лишь что? — оборвал ее Блейк.

— Держи себя в руках, Рейвенскрофт, — напомнил ему маркиз. — Она может нам пригодиться.

Каролина чуть не задохнулась. Слова прозвучали зловеще. А маркиз, хоть и казался более дружелюбным, чем мистер Рейвенскрофт, видимо, мог быть беспощадным, если того потребуют обстоятельства.

— Что ты предлагаешь? — тихо спросил Блейк.

Маркиз пожал плечами.

— Можно потребовать за нее выкуп. И когда Пруитт приедет за…

— Нет! — вскрикнула Каролина и схватилась за горло, потому что громкий звук оказался для нее слишком болезненным — Я не вернусь! Ни за что на свете! Мне плевать, что Наполеон захватит Англию! Мне плевать, если у вас будут неприятности, плевать на то, что вы что-то там делаете для правительства Я никогда не вернусь! — И затем, уже тише, повторила:

— Никогда!

Блейк устало опустился на кровать.

— Итак, я полагаю, пришло время заговорить, мисс Трент. Начинайте.

* * *

И Каролина все рассказала. Она рассказала о смерти отца и пяти опекунах, сменявших один другого; о плане Оливера завладеть ее наследством, о неудавшейся попытке Перси изнасиловать ее и о том, что на шесть недель ей нужно где-то спрятаться. Каролина рассказала так много, что у нее опять пропал голос и последнюю треть рассказа ей пришлось писать.

Блейк мрачно заметил, что, когда она пишет левой рукой, у нее отличный почерк.

— По-моему, ты говорил, что она не умеет писать, — сказал Джеймс.

Блейк с угрозой посмотрел на приятеля.

— Я не хочу говорить об этом. А ты, — добавил он, обращаясь к Каролине, — перестань смеяться.

Она посмотрела на него и невинно подняла брови.

— Уж позволь этой девочке потешить свою гордость тем, что она перехитрила тебя, — заметил Джеймс.

На этот раз Каролина даже не пыталась спрятать улыбки.

— Продолжай свою историю, — буркнул Блейк.

Каролина молча кивнула, и он, еле сдерживая гнев, прочитал о том, как отвратительно обращался с ней Оливер Пруитт. За последние два дня она то и дело испытывала его терпение, но он не мог не уважать эту девушку за то, как ловко она каждый раз выходила из затруднительного положения.

— Как ты полагаешь, что нам с ней делать? — спросил Блейк, когда Каролина закончила писать.

— Ради бога, Рейвенскрофт, — сказал маркиз, — дай ей чаю. Разве ты не видишь, что она не может говорить?

— Сам принеси.

— Я не хочу оставлять тебя с ней одного. Это неприлично.

— А тебя оставить с ней прилично? — нахмурился Блейк. — Твоя репутация хорошо известна.

— Конечно, но…

— Уйдите! — прохрипела Каролина. — Оба!

Они повернулись к ней и только сейчас, кажется, вспомнили, что предмет их спора находится в комнате.

— Извините, — сказал маркиз.

"Я бы хотела на несколько минут остаться одна, — написала Каролина и сунула бумагу мужчинам под нос. Потом поспешно дописала:

— Милорды".

— Зовите меня Джеймс, — ответил маркиз. — Как все мои друзья.

Она бросила на него неприязненный взгляд, явно сомневаясь в его дружеских намерениях.

— А это Блейк, — добавил Джеймс. — Полагаю, вы обращаетесь друг к другу по имени?

«До этой минуты я не знала его имени», — написала Каролина.

— Как тебе не стыдно, Блейк? Это дурной тон.

— Мне придется забыть, что ты сказал, — буркнул Блейк, — потому что если не забуду, то буду вынужден убить тебя.

Каролина против воли хихикнула. Ее похитителю не откажешь в чувстве юмора. По крайней мере она надеялась, что он шутит.

Но взгляд, который метнул Блейк на маркиза, мог бы свалить с ног и Наполеона. Или, во всяком случае, сильно ранить.

— Не обращай на него внимания, — весело сказал Джеймс. — У него характер — как у самого дьявола. И всегда был такой.

— Эй, полегче, — раздраженно произнес Блейк.

— Я знаю его с двенадцати лет, — продолжал Джеймс. — Мы жили с ним в одной комнате в Итоне.

— Правда? — хрипло спросила Каролина, чтобы еще раз проверить голос. — Как здорово!

Джеймс прыснул со смеху.

— Недосказанная часть этого предложения, видимо, должна означать «вы друг друга стоите». Ладно, Рейвенскрофт, оставим бедную девочку в покое на некоторое время. Она, наверное, хочет умыться, переодеться и привести себя в порядок, как все женщины.

Блейк сделал шаг вперед — Она уже одета. И нам нужно расспросить ее о…

Джеймс поднял руку.

— У нас на это целый день, а она никуда не денется.

Каролина недовольно хмыкнула. Ей не нравилось, когда про нее так говорили.

Как только мужчины вышли из комнаты, она вскочила с кровати, ополоснула водой лицо и надела туфли. Какое блаженство, что можно потянуться и размять мышцы. Она провела в кровати два дня, а ей никогда еще не приходилось бездействовать так долго.

Каролина постаралась привести себя в порядок, хотя это было непросто, учитывая, что она уже четыре дня носила одно платье. Белье сильно помялось, но выглядело достаточно чистым. Она заплела волосы в тугую косу и подошла к двери, которая оказалась незапертой. Без труда найдя лестницу, Каролина проворно сбежала вниз.

— Куда-нибудь собираетесь?

Она испуганно подняла глаза. Небрежно прислонясь к стене и скрестив руки на груди, в холле стоял Блейк.

— Чай, — прошептала она. — Вы сказали, я могу выпить чаю.

— Я? — протянул Блейк.

— Если нет, то я уверена, что вы думали об этом.

Его губы против воли расплылись в улыбке.

— А вы за словом в карман не лезете, Она деланно поклонилась.

— Я столько дней не говорила.

— Не язвите, мисс Трент. Мое терпение не бесконечно — А я было подумала, что оно уже кончилось, — возразила она. — Кстати, если я зову вас Блейк, можете называть меня Каролина.

— Каролина. Это имя идет тебе больше, чем Карлотта.

— Забудем об этом. Во мне нет ни капли испанской крови. Совсем немножко французской, — добавила она, зная, что это лишнее, но не в силах остановиться.

— Ты понимаешь, что сорвала выполнение важного задания?

— Смею вас уверить, я не собиралась этого делать.

— Конечно, но факт остается фактом, и теперь тебе придется исправлять ошибки.

— Если исправление ошибок приведет к тому, что Оливер просидит остаток дней в тюрьме, можете полностью на меня положиться.

— Тюрьмы для него маловато. А виселица будет в самый раз.

Каролина проглотила подступивший к горлу комок и отвела глаза, внезапно поняв, что ее помощь этим мужчинам может означать для Оливера смерть. Конечно, она ненавидела его, но ей не хотелось становиться причиной чьей-то гибели.

— Придется отбросить сантименты, — произнес Блейк.

Она в ужасе подняла глаза. Неужели на ее лице так легко прочитать мысли?

— Как вы узнали, о чем я подумала?

Он пожал плечами.

— Каждому человеку с совестью приходится решать эту проблему, когда он впервые сталкивается с ней.

— Правда?

— Конечно. Но я быстро это преодолел.

— Что же случилось?

Он приподнял бровь.

— Ты задаешь много вопросов.

— По крайней мере вдвое меньше, чем вы, — парировала Каролина.

— У меня по роду деятельности есть право задавать их.

— Это было связано с гибелью вашей невесты?

Он столь свирепо посмотрел на Каролину, что она была вынуждена отвести взгляд.

— Я не то хотела сказать, — промямлила она.

— Никогда больше не упоминай о ней.

Эти слова прозвучали столь зловеще, что Каролина невольно сделала шаг назад.

— Простите, — прошептала она.

— За что?

— Не знаю, — ответила она, не решаясь упомянуть о его невесте. — За то, что заставила вас страдать.

Блейк с любопытством посмотрел на нее. Она казалась искренней, и это удивляло его. Но прежде чем он придумал, что сказать, в холл вошел маркиз.

— Интересно, Рейвенскрофт, — сказал Джеймс, — тебе не кажется, что стоит нанять еще нескольких слуг?

При виде элегантно одетого маркиза Ривердейла, держащего в руках поднос с чаем, Блейк с трудом удержался от улыбки — Если бы сумел найти таких, которые бы не болтали лишнего, я нанял бы их тут же. Хотя, как только я закончу службу в военном министерстве, это качество перестанет быть таким важным.

— Ты все еще решительно настроен уйти?

— И ты еще спрашиваешь!

— Я думаю, это означает «да», — сказал Джеймс Каролине. — Хотя с Рейвенскрофтом ни в чем нельзя быть уверенным У него ужасная привычка отвечать вопросом на вопрос.

— Да, я заметила, — ответила Каролина.

Блейк сделал шаг вперед.

— Джеймс!

— Что, Блейк?

— Заткнись!

Джеймс усмехнулся.

— Мисс Трент, почему бы нам не удалиться в гостиную? Чай подлечит ваше горло. И как только вы сможете говорить, мы придумаем, что с вами делать.

Каролина последовала за Джеймсом, а Блейк на мгновение прикрыл глаза, слушая, как она хрипло отвечает маркизу:

— Зовите меня Каролина. Я уже попросила об этом мистера Рейвенскрофта.

Немного помедлив, Блейк последовал за ними. Он пытался собраться с мыслями, хотя это было непросто. Он почувствовал несказанное облегчение, когда оказалось, что Карлотта де Леон вовсе не Карлотта де Леон.

Каролина. Ее зовут Каролина. Каролина Трент. Значит, он воспылал желанием не к предательнице.

Блейк с отвращением тряхнул головой. Можно подумать, все дело было только в этом. Как им теперь с ней поступить, черт побери? Каролина Трент умна, очень умна.

Это совершенно ясно. И она достаточно ненавидит Оливера Пруитта, чтобы помочь им уличить его в измене. В конце концов Пруитт велел сыну изнасиловать ее. Вряд ли такое можно забыть.

Самое простое — оставить ее здесь, в Сикрест-Мэнор. Она наверняка знает о Пруитте многое, что можно использовать против него. Сомнительно, чтобы она была в курсе всех его дел, но умелые расспросы, на которые они с Джеймсом мастера, возможно, позволят вытащить из нее подробности. Она и сама не подозревает, что знает их. Во всяком случае, она сможет нарисовать им план Пруитт-Холла — бесценные сведения на случай, если им с Джеймсом понадобится проникнуть в него Но если она может оказать им помощь, почему он не решается предложить ей остаться?

Блейк знал ответ. Но не хотел заглядывать в свою душу слишком глубоко.

Проклиная себя за трусость, он повернулся и направился к выходу. Нужно подумать на свежем воздухе.

* * *

— Как ты думаешь, чем занят наш лучший друг Блейк? — спросил Джеймс, наливая чай.

Услышав его слова, Каролина подняла глаза.

— Вообще-то он мне не лучший друг, — ответила она.

— Но я бы не назвал его твоим врагом.

— Конечно, нет Просто мне кажется, что друг не, стал бы привязывать друга к спинке кровати.

Джеймс чуть не поперхнулся.

— Каролина, ты не представляешь, что могут друзья.

— Это вопрос спорный, — ответила она, глядя в окно. — Он вышел погулять.

— Что? — Джеймс вскочил с дивана и подошел к окну. — Проклятый трус!

— Вряд ли он меня боится, — пошутила Каролина.

Джеймс повернул голову и посмотрел на нее так пристально, что Каролине стало не по себе.

— Как знать, — задумчиво произнес он.

— Милорд?

Джеймс тряхнул головой, словно стараясь избавиться от ненужных мыслей, но не отвел взгляда.

— Я сказал, чтобы ты звала меня Джеймс. — Он загадочно улыбнулся и добавил:

— Или «милый друг», если Джеймс кажется тебе слишком фамильярным.

— Оба обращения слишком фамильярны, и вы это отлично знаете, — заметила Каролина. — Но, учитывая мое нелепое положение в этом доме, видимо, глупо тратить силы на такую ерунду.

— Ты удивительно разумная женщина, — с улыбкой произнес Джеймс. — Лучшая представительница своего рода.

— Что в этом удивительного — ведь мой отец занимался торговлей, — съязвила она. — А для этого нужно быть очень умным.

— О да, конечно. Торговля. Хорошо, что напомнила. А чем он торговал?

— Лесом.

— Понятно. Ты, должно быть, выросла на побережье?

— Да. Я жила в Портсмуте, пока… Почему вы на меня так странно смотрите?

— Прости, разве я смотрю?

— Да, — решительно ответила Каролина.

— Просто ты напомнила мне одного человека, которого я когда-то знал. Не лицом. И даже не манерами. Это скорее… — Он посмотрел вверх, словно в поиске подходящего слова. — Скорее внутреннее сходство, если таковое существует.

— О, — ответила Каролина, не придумав ничего более умного. — Понятно. Надеюсь, она была хорошенькой?

— О да. Самая лучшая. Но не обращай внимания. — Джеймс отошел от окна и сел на стул возле нее. — Я много раздумывал над нашей ситуацией.

Каролина отпила чай.

— Правда?

— Да. Я думаю, ты должна остаться здесь.

— У меня нет никаких возражений.

— И ты не беспокоишься за свою репутацию?

Каролина пожала плечами.

— Вы сами сказали, что я очень разумна. Мистер Рейвенскрофт уже говорил, что его слуги лишнего не болтают.

А я могу либо остаться, либо вернуться к Оливеру. Другого выбора у меня…

— Да это и не выбор, — прервал ее Джеймс, — если только ты не собралась замуж за его сына-недоумка.

Каролина решительно закивала.

— Конечно, я могу вернуться к своему первоначальному плану.

— А в чем он состоял?

— Я хотела найти место в гостинице.

— Не слишком безопасное занятие для одинокой женщины.

— Я знаю, — согласилась Каролина, — но у меня правда нет выбора.

Джеймс задумчиво потер подбородок.

— Здесь, в Сикрест-Мэнор, ты будешь в безопасности.

Конечно, мы не собираемся возвращать тебя Пруитту.

— Мистер Рейвенскрофт еще не разрешил мне остаться, — напомнила ему Каролина. — А это его дом.

— Разрешит.

Каролина подумала, что Джеймс чересчур уверен. Правда, он не знает о поцелуе. А Блейку, похоже, совсем не нравится, что она может остаться здесь.

Внезапно Джеймс повернулся и посмотрел ей в глаза.

— Мы хотим, чтобы ты помогла нам посадить за решетку своего опекуна.

— Да, мистер Рейвенскрофт говорил об этом.

— А он не говорил тебе, чтобы ты звала его Блейком?

— Говорил, но мне это кажется слишком…

Интимным. Слово готово было сорваться у нее с языка, и перед ее внутренним взором появилось лицо Блейка. Темные брови, чуть выступающие скулы, улыбка, которая редко появлялась.., о, но зато когда она появлялась…

Каролина смутилась при воспоминании о том, как от одной из его улыбок у нее закружилась голова.

А его поцелуй! Боже, она думала, что сойдет с ума. Он прижался к ней, и она словно остолбенела, завороженная его взглядом из-под полуопущенных век. Если бы он не назвал ее Карлоттой, один Бог знает, что бы она могла ему позволить.

Но самое удивительное состояло в том, что ему тоже понравился их поцелуй. Перси всегда говорил, что она входит в тройку самых некрасивых девушек Гэмпшира, но Перси дурак, и ему нравились только грудастые блондинки .

— Каролина?

Она подняла глаза.

Губы Джеймса изогнулись в насмешливой улыбке.

— Ты витаешь в облаках.

— О, простите меня, я только хотела сказать, что мистер.., э.., я имела в виду Блейк уже говорил мне, чтобы я помогла вам арестовать Оливера. Должна признаться, я в замешательстве от мысли, что он отправится на виселицу при моем участии, но если, как вы говорите, он замешан в шпионаже…

— Да, я в этом уверен. — Джеймс едва заметно улыбнулся. — Каролина Трент, ты не только разумная девушка, но и настоящая патриотка. Просто подарок.

Если бы Блейк думал так же!

Она поставила чашку на поднос. Ей не нравилось, куда заводят ее мысли при воспоминании о Блейке Рейвенскрофте.

— А, смотри, — произнес Джеймс, внезапно поднимаясь. — Наш странствующий хозяин вернулся.

— Простите, что?

Джеймс указал на окно.

— Кажется, он передумал. Может, он решил, что наша компания на самом деле не так плоха?

— Или, возможно, начался дождь, — возразила Каролина. — Он уже накрапывал.

— Так и есть. Мать-природа на нашей стороне.

Минуту спустя Блейк с мокрыми волосами вошел в гостиную.

— Ривердейл, — сказал он. — Я думал о ней.

— Она в комнате, — сухо произнесла Каролина.

Если Блейк и слышал ее, то сделал вид, что не заметил — Ей придется уехать.

Прежде чем Каролина успела возразить, Джеймс скрестил руки на груди и сказал:

— Я не согласен. Категорически.

— Это слишком опасно. Я не хочу, чтобы женщины рисковали жизнью.

Каролина не знала, обижаться или чувствовать себя польщенной, но, поразмыслив, решила обидеться. Его заявление происходит скорее от невысокого мнения о женщинах, чем от заботы о ней.

— Вы не думаете, что этот вопрос решать мне? — спросила она.

— Нет, — ответил Блейк, дав понять наконец, что знает о ее присутствии.

— Блейк бывает очень заботлив с женщинами, — сказал Джеймс.

— Я не хочу, чтобы ее убили, — отрезал Блейк, метнув на друга сердитый взгляд.

— Ее не убьют, — возразил Джеймс.

— Откуда ты знаешь? — сурово спросил Блейк.

Джеймс сдавленно рассмеялся:

— Потому что, мой дорогой мальчик, я уверен, ты этого не допустишь.

— Не смотри на меня свысока! — повысил голос Блейк.

— Извини за «дорогого мальчика», но ты ведь знаешь, что я говорю правду.

— Может, вы объясните мне, о чем идет речь? Меня это, видимо, тоже касается, — с вызовом произнесла Каролина, переводя взгляд с одного на другого.

— Нет, — коротко ответил Блейк, глядя поверх ее головы Что он собирается с ней сделать, черт возьми? Оставаться здесь для нее слишком опасно. Он должен позаботиться, чтобы она уехала, пока не поздно.

Но она уже разбудила в нем те чувства, о которых он предпочел бы забыть. И причина, по которой он не хотел, чтобы она оставалась, была проста. Она пугала его Он потратил слишком много душевных сил, чтобы держаться подальше от женщин, которые пробуждают в нем что-либо, кроме похоти или скуки.

А Каролина умна. Находчива. Чертовски привлекательна. Ей нельзя приближаться к Сикрест-Мэнор ближе чем на десять миль. Но что делать, если она уже перевернула все его мысли?

— А, дьявол, — произнес он наконец, — пусть остается.

Но я хочу, чтобы вы оба знали, что я был против.

— Ты дал это ясно понять, — с ухмылкой произнес Джеймс.

Блейк пропустил его слова мимо ушей и бросил взгляд на Каролину. Зря. Она улыбалась ему — правда улыбалась, отчего ее лицо светилось, как звезда в ночном небе. Она выглядела такой милой и привлекательной, такой…

Блейк выругался про себя. Он знал, что совершает громадную ошибку. Она улыбалась так, словно намеревалась согреть самые потаенные уголки его сердца.

Господи, она пугает его.

Глава 6

Ин-ло-ги-чест-вен-ность (существительное). Качество, противоположное логике.

Меня не сильно тревожит инлогичественность моего поведения, за исключением, может быть, неловкости, которую я испытываю, когда пытаюсь произнести это слово.

Из личного словаря Каролины Трент

Каролина была так счастлива остаться в Сикрест-Мэнор, что только на следующее утро сообразила одну неприятную вещь: ей нечего рассказать об Оливере. Она ничего о нем не знала.

Другими словами, пользы от нее никакой.

Блейк и Джеймс пока этого не поняли. Они, вероятно, думают, что она аккуратно запоминала все, что делал Оливер, но очень скоро правда выплывет наружу, и она снова станет им ненужной.

Единственный способ избежать этого — сделать что-то полезное. Может быть, если она займется домом или садом, Блейк позволит ей остаться в Сикрест-Мэнор даже после того, как поймет, что ей нечего сообщить военному министерству. В конце концов, она не собирается оставаться здесь на всю жизнь. Ей всего лишь нужен дом? где можно укрыться на шесть недель.

— Что делать? Что делать? — спрашивала она себя, бесцельно бродя по дому в поисках подходящего занятия. Ей нужно найти такое дело, которое потребовало бы много времени — несколько дней, а то и неделю. За это время она убедит Блейка и Джеймса, что она благодарный и занятный гость.

Каролина вошла в музыкальную комнату и провела рукой по гладкому дереву фортепиано. Жаль, что она так и не научилась играть. Ее отец всегда настаивал на уроках музыки, но он умер, так и не успев осуществить свою мечту. А опекунов ее воспитание не интересовало.

Она подняла крышку и ударила пальцем по клавише из слоновой кости, улыбаясь тому, какой получился звук. Музыка как-то скрасила ей утро. Не то чтобы эти звуки можно было действительно назвать музыкой, не оскорбив слух настоящих музыкантов, но Каролина все же почувствовала себя лучше, произведя этот шум.

В музыкальной комнате, вероятно, сегодня еще никого не было, поэтому шторы на окнах были плотно задвинуты.

Или скорее всего этой комнатой вообще редко пользовались и держали шторы закрытыми, чтобы солнце не попадало на фортепиано. Никогда не имея собственного музыкального инструмента, Каролина не могла с уверенностью сказать, действительно ли солнце вредно для него.

Как бы там ни было, решила она, а немного солнца не повредит. Она подошла к окну, открыла тяжелые парчовые шторы и обомлела от изумительного вида, который открылся перед ней.

Розы. Сотни роз.

— Неужели я нахожусь прямо под своей маленькой комнаткой? — удивилась она, открывая окно и высовываясь наружу. Здесь должны быть и розы, которые она видела из своего окна.

Более внимательный взгляд подтвердил ее правоту. Кустами никто не занимался, и они слишком разрослись, а в одном из них что-то белело, подозрительно напоминая ее бумажную птицу. Она высунулась сильнее. Гм-м. Кажется, она сейчас ее достанет.

Несколько минут спустя птица уже находилась в руках Каролины.

— Вас давно следует подрезать, — произнесла она вслух, обращаясь к розам. Кто-то ей сказал, что цветы любят, когда с ними разговаривают. А при таких опекунах только, и оставалось, что разговаривать с цветами.

Она выпрямилась и внимательно огляделась. Мистер Рейвенскрофт не вышвырнет ее из дома, пока она занимается цветами. А видит Бог, сад нуждается в уходе. Кроме роз, разрослась и жимолость, а изгородь давно нужно подровнять. Да и тем красным цветкам, названия которых она не знала, немного солнца не помешает.

Да, сад нуждается в ее руке.

Как только решение созрело, Каролина направилась в дом и познакомилась с экономкой, которая, как ни странно, нисколько не удивилась ее присутствию. Миссис Майкл решительно одобрила планы Каролины и даже помогла найти перчатки, лопату и садовые ножницы.

И Каролина с воодушевлением принялась за работу, разговаривая то сама с собой, то с цветами.

— Вот. Без этой веточки — щелк! — вам будет гораздо лучше. И без вот этой — щелк!

Через некоторое время, однако, садовые ножницы стали слишком тяжелы для нее, и, положив их на траву, Каролина решила выкопать красные цветы и пересадить их в более солнечное место. Но сначала нужно его найти и выкопать ямки. Каролина обошла сад, выбирая подходящее место, которое к тому же было бы видно из окна.

Затем она увидела незнакомые очень красивые растения, усеянные бело-розовыми цветками, которые только начали распускаться. Сад может превратиться в настоящий калейдоскоп красок, если о нем как следует позаботиться.

— Им тоже нужно больше солнца, — сказала вслух Каролина. И выкопала еще несколько ямок. А потом еще, чтобы не ошибиться. — Теперь точно хватит. — Она удовлетворенно вздохнула я отправилась выкапывать цветы.

* * *

Блейк лег спать в плохом настроении, а проснулся на следующее утро в еще более скверном. Его задание — последнее, как он надеялся — выполнить не удалось. Кошмар.

И виной тому ходячее бедствие с сине-зелеными глазами.

Ну почему глупый сын Пруитта именно в эту ночь набросился на Каролину Трент? Почему ей понадобилось убегать из дома именно тогда, когда он поджидал Карлотту де Леон? И главное, о какой работе теперь может идти речь, если она путается у него под ногами?

Она постоянное искушение и болезненное напоминание обо всем, что на протяжении многих лет было скрыто от него. Веселая, жизнерадостная, невинная — именно такая, о какой он так давно тосковал. С тех пор как убили Марабелл. Вся эта дурацкая ситуация словно должна была доказать ему существование высшей силы, чьей единственной целью было навсегда лишить Блейка Рейвенскрофта покоя.

В мрачном настроении он вышел из спальни.

— Я вижу, ты бодр, как всегда.

Блейк поднял глаза и увидел Джеймса в другом конце холла.

— Ты прячешься по темным углам и подкарауливаешь меня, чтобы дразнить? — огрызнулся Блейк.

Джеймс рассмеялся., — Для этого у меня есть объекты поинтереснее, чем ты, Рейвенскрофт. Я как раз шел завтракать.

— Я думал о ней.

— Ничего удивительного.

— Что ты этим хочешь сказать, черт возьми?

Джеймс с невинным выражением на лице пожал плечами.

— А ну говори! — сурово потребовал Блейк.

— Просто ты смотришь на нее слишком откровенно.

— Глупости.

— У меня много недостатков, но глупости среди них никогда не было.

— Ты спятил.

— Она, похоже, неплохая девушка, — произнес Джеймс, словно не слышал слов Блейка. — Может, тебе стоит познакомиться с ней поближе?

Блейк в бешенстве повернулся к Джеймсу.

— Она не из тех, с кем нужно знакомиться поближе! — рявкнул он. — Мисс Трент — леди.

— Я не говорил, что она не леди. Ой-ой-ой, что ты подумал, дружок?

— Ривердейл! — с угрозой в голосе произнес Блейк.

Джеймс сделал неопределенный жест рукой.

— Я только подумал, что ты так давно не ухаживал за женщиной, и раз она все равно в Сикрест-Мэнор…

— У меня нет никаких романтических планов относительно Каролины, — оборвал его Блейк. — А если бы и были, ты знаешь, что я никогда не женюсь.

— Никогда — слишком сильное слово. Даже я не говорю, что никогда не женюсь, а, видит Бог, у меня больше оснований избегать брака, чем у тебя.

— Не начинай все сначала, Ривердейл, — предупредил его Блейк.

Джеймс пристально посмотрел ему в глаза.

— Марабелл умерла.

— Ты думаешь, я не знаю? Или не вспоминаю об этом каждый день своей проклятой жизни?

— Может, хватит вспоминать об этом каждый день?

Блейк, прошло уже пять лет. Почти шесть. Перестань наказывать себя за преступление, которого ты не совершал.

— Дьявольщина! Мне следовало остановить ее. Я знал, что это опасно. Я знал, что она не должна…

— У Марабелл были свои соображения, — неожиданно мягко произнес Джеймс. — Ты не смог бы остановить ее.