Гораздо важнее были другие поездки, продолжительностью по полгода каждая, которые он совершил в 1964 и 1966 году по четырем арабским государствам, и которые тоже замалчивались.
      Официально Сирхан считался бедным, не имеющим средств к существованию, эмигрантом. Спрашивается: откуда же он брал деньги на эти поездки, на дорогостоящие трансатлантические полеты, на проживание в отелях? И почему все эти поездки должны были остаться в тайне? Единственное разумное объяснение: Сирхан выполнял тайную миссию в качестве агента ЦРУ, которое и финансировало его. Поскольку практика секретных служб предусматривает сохранение в тайне персоналий и прошлого агентов, отрицаются даже такие события их личной жизни, как, например, свадебное путешествие.
      Отсюда понятны и ангажемент трех защитников, и их высокие гонорары: необходимо было добиться, чтобы Сирхана не приговорили к смертной казни, ибо иначе это могло спровоцировать его на откровенность. Что, спрашивается, в случае грозящей смерти могло бы помешать Сирхану заговорить, и назвать тех, кто поручил ему убить Роберта Кеннеди? А если жизнь его будет спасена, со временем найдутся и пути на свободу. Первая, правда, неудавшаяся попытка освободить Сирхана не заставила себя долго ждать. При переводе его в другую тюрьму инсценировали автомобильную аварию.
      Иорданское правительство выявило множество фактов относительно ближневосточных поездок Сирхана в 1964-1966 годах, и пожелало предоставить эти материалы в распоряжение ФБР. Но ФБР умолчало об этом; даже во время процесса против Сирхана оно не сказало об этих поездках ни слова. Совместная "работа" ФБР, обвинения, судей и защитников шла без помех, таким образом, секретная служба США - ЦРУ - могла выйти из игры.
      Те, кто поручил Сирхану совершить убийство в Лос-Анджелесе, рассчитывали, что сразу же после выстрелов его линчует разъяренная толпа сторонников Кеннеди. Однако эти надежды не сбылись, и закулисным лицам пришлось пойти на импровизацию. В результате через министерство юстиции было сделано слишком поспешное заявление о том, что Сирхан - умалишенный одиночка, и убийство не является результатом заговора.
      Единственный факт, который случайно подходил к официальному объяснению мотива преступления, была дата 5 июня 1968 года - первая годовщина "шестидневной войны", в которой Израиль нанес сокрушительное поражение арабским соседям. Но по-настоящему решающим для выбора этого дня фактором явилась победа Роберта Кеннеди на "праймериз" в Калифорнии, ибо с этого момента в США распространилось весьма обоснованное мнение, что сенатор станет следующим президентом страны. Те, кто убил Роберта, должны были опасаться возвращения страны к политике его брата Джона. Они считали, что, если не устранить сенатора сейчас, в Белый дом может войти другой представитель того направления, к которому принадлежал покойный президент Кеннеди.
      Роберт Кеннеди хорошо осознавал опасность, угрожавшую его жизни. "Между мной и Белым домом - огнестрельное оружие", - сказал он незадолго до 5 июня 1968 года. Но он шел на этот риск, несколько недооценивая жестокую решимость ЦРУ. Официально он неоднократно заявлял, что считает выводы комиссии Уоррена относительно убийства своего брата правильными. С подчеркнутой сдержанностью относился Роберт Кеннеди и к расследованию, предпринятому окружным прокурором Нового Орлеана Гаррисоном. Но есть сведения, что в случае своего избрания Р. Кеннеди хотел начать новое расследование убийства президента.
      Вероятно, эта откровенность Роберта Кеннеди была слишком преждевременной, ибо никто не мог гарантировать, что информация о ней не достигла ушей ЦРУ, чем и был подан сигнал к новому преступлению, продолжившему длинный кровавый след Далласа. Ведь круги, которые стояли за заговором против Джона Ф. Кеннеди, не могли не быть встревожены двумя моментами в той политике, проводить которую обещал Роберт Кеннеди.
      Эскалацией войны во Вьетнаме Линдон Б. Джонсон поднял и без того высокие дивиденды военных монополий до невиданного прежде уровня. Прибыли только от производства авиабомб к 1968 году вдвое превысили прибыли за весь период второй мировой войны. Роберт Кеннеди публично осуждал политику Джонсона во вьетнамском вопросе, а потому в его президентство можно было ожидать сокращения потока прибылей военного бизнеса. К тому же сенатор выступал за соблюдение гражданских прав, стремился смягчить наиболее отрицательные последствия расовой дискриминации. Но равенство "цветных" было и экономической проблемой, ибо равная с белыми оплата труда означала бы уменьшение доходов монополий на 15-16 миллиардов долларов в год.
      Разумеется, Роберт Кеннеди, как и его брат, Джон, конечно же, не намеревался разрушать структуру государственно-монополистической системы. Реформы были важны для них только как средство уменьшения недовольства масс. Но реакционному военно-промышленному комплексу и это казалось слишком прогрессивным. ФБР же чрезвычайно охотно обеспечивало дела всемогущей секретной службы США и в своих "расследованиях" тщательно обходило классический закон криминалистики: "Qui bono?" ("Кому на пользу?")
      16. ФБР против военно-промышленного шпионажа.
      В общем-то нельзя сказать, что ФБР всегда отождествляло интересы национальной безопасности и крупного капитала; нельзя также сказать, что как-то чрезмерно либерально относилось к деятельности чужих разведчиков, особенно когда это было близко к промышленному шпионажу. Мы уже упоминали о специальном органе израильской военно-промышленной разведки (и охраны "своих" секретов) - очень малоизвестной службе "Лакам". Так вот, практически все израильские ученые, находившиеся в научных командировках и на стажировках за рубежом, также были обязаны оказывать услуги "Лакам". В некоторых случаях израильским ученым за рубежом прямо предлагалось похищать нужные материалы. Зачастую это делалось на дилетантском уровне, что подвергало риску как самих ученых, так и тех, кто ими руководил, - обычно это были все те же атташе по науке, которые пользовались дипломатическим иммунитетом. Совершенно естественно, что такая деятельность породила во всем мире предубеждение и настороженность в отношении израильских ученых. Например, с конца 1960-х годов ФБР, кстати всегда не слишком дружелюбная к Израилю организация, следила практически за каждым ученым, приезжавшим в США из Израиля. Иногда это была просто слежка, прослушивание переговоров, препятствия в доступе к той или иной информации, ограничение возможности передвижения и контактов. Иногда проводились и прямые предупреждения. Так, даже в восьмидесятых израильский профессор Ювал Нееман, на то время уже бывший разведчик, создатель многих образцов оперативной техники, которую использовали спецслужбы и основной разработчик компьютерной системы, которая внесла большой вклад в победу в Шестидневной войне, - прибыл в Пасадену, штат Калифорния, для участия в семинаре по физике. После того, как он посетил в Ливерморскую лабораторию, занимавшуюся ядерными исследованиями, ему позвонили.
      - Профессор, я из департамента, - раздался в телефонной трубке незнакомый голос, - мы можем встретиться?
      Нееман решил, что звонит кто-то из научного отдела Калифорнийского университета, и охотно согласился на встречу. К его удивлению, при встрече телефонный собеседник представился как следователь министерства юстиции США.
      - Вы полковник Нееман? - спросил американец.
      - Да, - ответил Нееман, удивленный тем, что к нему обращаются по воинскому званию и в соответствии с обычной практикой разведслужб объяснил "следователю", что в начале 1960-х годов он действительно служил в военной разведке и имел звание полковника, но уже давно оставил военную службу и работает в Тель-Авивском университете.
      - Но мы знаем, что вы все ещё занимаетесь шпионажем, и предлагаем вам немедленно прекратить это.
      Через несколько недель Нееман приехал в университет штата Техас в Остине; там снова появился "представитель министерства юстиции", который потребовал, чтобы Нееман зарегистрировался как "агент израильского правительства", для которых существуют весьма строгие ограничения круга встреч и возможности передвижения в США. Нееман обратился к своим старым друзьям, в том числе "отцу" американской ядерной бомбы Эдварду Теллеру и влиятельному сенатору от штата Техас Джону Тауэру, но смогли реально помочь не эти связи, а сотрудничество США и Израиля в области разведки. Представитель "Моссада" в Вашингтоне напрямую обратился в ЦРУ и попросил оставить Неемана в покое - и полковника больше не беспокоили.
      Но общая установка на то, что израильтяне стараются находить всевозможные ходы и уловки, чтобы обеспечивать свои оборонные нужды, постоянна обогащалась подтверждениями. Так, в свое время ФБР обратила серьезное внимание на сотрудничество израильтян с Залманом Шапиро.
      Персональное досье.
      Соломон (Залман) Шапиро родился в 1921 году в американском городе Кантон, штат Огайо. Его отец был ортодоксальным раввином в Литве, многие родственники погибли в ходе Холокоста, да и сам он сталкивался с проявлениями антисемитизма. Аналитики считают, что он оказывал содействие Израилю сознательно, по убеждениям. В 1948 году постоянно проживающий в США, американский гражданин Залман Шапиро получил степень доктора по химии. В том же году он вступил в Сионистскую федерацию и Общество друзей Техниона, самого престижного технического университета в Израиле. Шапиро работал в корпорации "Вестингауз", помогал создавать первую американскую ядерную подлодку "Наутилус". В середине 1950-х годов он открыл свою собственную корпорацию "NUMEK", или "Ядерные материалы и оборудование", располагавшуюся в городе Аполло, штат Пенсильвания. Корпорация снабжала ураном ядерные реакторы в Соединенных Штатах. Американская комиссия по атомной энергии в 1962 году сделала корпорации выговор за плохую организацию службы безопасности и небрежное ведение документации; было также обращено внимание на то, что в "NUMEK" бывает необычно большое количество иностранных гостей, главным образом из Франции и Израиля. Проведенная в 1965 году проверка выявила на одном из складов недостачу 44 килограммов высокообогащенного урана. Эксперты комиссии по атомной энергии не смогли доказать, что этот материал был отправлен за границу или что "NUMEK" совершил какое-то преступление. Однако в ходе официальных проверок, которые продолжались несколько лет, была установлена пропажа почти трехсот килограммов урана - количества, достаточного для изготовления 18 атомных бомб. Подозрение, что пропавший уран был отправлен в Израиль, к 1968 году превратилось в уверенность. ФБР провело расследование связей Шапиро с Израилем, но ничего определенного не обнаружило. Тогда ЦРУ и ФБР начали разработку Шапиро, установили за ним наблюдение и взяли на контроль его телефон, а затем провели ряд допросов, в ходе которых он рассказал о своих контактах с Аврахамом Хермони, советником по науке израильского посольства в Вашингтоне, - другими словами, резидентом "Лакам". Прямых оснований для судебного преследования не нашлось, но в Вашингтонских верхах осталось очень мало сомнений, что израильская разведка нашла дорогу к американскому обогащенному урану. Новый директор ЦРУ Ричард Хелмс с большим недоверием и подозрением относился к израильским действиям и мотивам; но в данном конкретном случае, тем не менее это, похоже, не означало прекращения разработки "американской темы". Для выяснения реальной обстановки четверо израильтян, среди которых были Хермони, Рафи Эйтан и Аврахам Вендор из "Шин Бет", 10 сентября 1968 г. посетили завод корпорации "NUMEK". При оформлении допуска со стороны американских властей Эйтан и Вендор выдали себя за "химиков" министерства обороны Израиля. По возвращении в Израиль Эйтан и Вендор доложили, что Израиль ещё пользуется доверием американских властей и может "добывать" в США уран. Не было никаких оснований свертывать эту незаконную деятельность...
      16. Политический радикализм 60-х - 70 годов.
      Взлет и падение "Черных пантер"
      На шоссе, ведущем в Джэксон
      "Хайвэй 51" - скоростная автомагистраль, идущая из Мемфиса. Пересекая границу города, она одновременно пересекает границу штата Теннесси. Щиты на обочине призывают: "Добро пожаловать в Миссисипи - штат магнолий!" - и указывают, что до столицы штата - города Джэксона остается 210 миль.
      Утром 6 июня 1966 года около щита с приглашением побывать в Миссисипи стоял негр, внимательно разглядывая его. В руках у него была довольно большая резная трость, причудливо украшенная, ей бы более подобало находиться в каком-нибудь этнографическом музее, чем служить в качестве посоха на этом пыльном шоссе. Негр собирался шагать в Джэксон пешком, а поскольку такой поход бывает не каждый день, вокруг него собралось несколько любопытных и репортеров.
      Солнце уже поднялось высоко, лучи его палили нещадно, и небольшая группа людей укрылась в спасительной тени высокого кустарника на обочине автострады.
      Вдруг из-за кустов выскочил какой-то мужчина и крикнул:
      - Джеймс! Джеймс! Мне нужен Джеймс!
      Негр, владелец странной трости, насторожился.
      - Да, я Джеймс, - запинаясь, ответил он. - Что случилось?
      - Вот что случилось! - выкрикнул мужчина в ответ, сорвал с плеча ружье и трижды нажал спуск. Тот, кого он только что окликнул, с воплем рухнул наземь.
      Присутствующие отреагировали по-разному. Один схватил неизвестного, который не оказал никакого сопротивления, другие побежали за помощью, а фоторепортеры защелкали своими аппаратами.
      Карета "скорой помощи" доставила пострадавшего в Мемфис, где врачи установили, что ранения его не представляют серьезной опасности, хотя заряд дроби был выпущен с близкого расстояния.
      Подвергшегося нападению негра звали Джеймс Мередит; в 1962 году он пытался поступить в Миссисипский университет в Оксфорде. Этот факт, как и само имя Мередита, были широко известен в Соединенных Штатах - кровавые уличные столкновения, спровоцированные белыми расистами-фанатиками, потрясли тогда Оксфорд. По личному распоряжению министра юстиции Роберта Кеннеди в дело вмешались солдаты Национальной гвардии, чтобы добиться осуществления гражданских прав Джеймса Мередита. Молодой негр некоторое время учился в Оксфорде, затем в Нью-Йорке, а потом в африканском государстве Нигерия. В 1966 году он вернулся в США и захотел, рассчитывая только на свои собственные силы, выяснить, как за это время изменилось положение дел с гражданскими правами в штате Миссисипи. Поэтому он объявил, что совершит пеший поход из Мемфиса в Джэксон, а в качестве опознавательного знака избрал трость, которую ему подарил в Африке старейшина одного племени.
      Покушение на Мередита совершил безработный бухгалтер из Мемфиса, принадлежавший к числу белых фанатиков-расистов.
      Выстрелы в безоружного путника вызвали среди афроамериканцев серьезные волнение. Хотя Мередит и отвергал любую организацию "цветных" и придерживался мнения, что каждый сам должен бороться за свои права, несколько видных негритянских лидеров отправились в Мемфис. Раненого посетил доктор Мартин Лютер Кинг, а также Стенли Кармайкл, который до того времени был председателем "Студенческого координационного комитета ненасильственных действий".
      Представители различных борющихся за гражданские права организаций, прибывшие в Мемфис, решили в знак протеста против нападения устроить совместный поход в Джэксон по тому самому шоссе, которое избрал для своего марша Мередит. Хотя между различными группами имелись разногласия относительно провозглашенной цели, акция эта состоялась: через три недели 15 тысяч человек прошли по улицам Джэксона.
      Стенли Кармайкл, прежде являвшийся сторонником неприменения насилия, постепенно все больше терял надежду на успех этой тактики. За пять лет полиция 27 раз бросала его в тюрьму, но покушение на Мередита стало для его взглядов поворотным. Когда колонна достигла холмов Гринвуда, студенческий лидер произнес свою знаменитую речь. "Мы призываем негров не ехать сражаться во Вьетнам, а оставаться в стране и сражаться здесь! - сказал он. - Если они бросят одного из нас в тюрьму, мы больше не будем вносить залог, чтобы освободить его. Мы пойдем к тюрьме, и сами освободим арестованного. И повсюду, где негры составляют большинство населения, мы используем любую ситуацию, чтобы захватить политическую власть в свои руки. Чего мы хотим? Власти черных!"
      "Власть черных!" - этот клич был подхвачен с воодушевлением.
      Однако Мартина Лютера Кинга, тоже участвовавшего в марше на Джэксон, этот лозунг встревожил. В личной беседе он попытался убедить Кармайкла отказаться от лозунга. Кинг опасался, что это может нанести вред движению за гражданские права. Позднее, в интервью газете "New-York time", Кинг признал, что движение "за власть черных" - отчаянная попытка негров отстоять собственное человеческое достоинство и гордость. Тактика ненасильственных действий в результате насильственных выступлений белых расистов переживала кризис, и клич "Власть черных!" служил выражением этого кризиса.
      Стреляет... потерявший сознание
      Лозунг "Власть черных!" быстро распространился по всей стране, достигнув и негритянского гетто Окленд около Сан-Франциско, где осенью 1966 года Бобби Сил и Хью Ньютон основали организацию "Черные пантеры". Вначале она имела только одну цель: в рамках действующих законов молодые жители гетто должны вооружиться для обороны от нападений белых расистов и полиции.
      Вскоре возникли первые группы самообороны, их члены носили нечто вроде формы: черные кожаные куртки с изображением пантеры на спине, черные брюки, черные береты. Некоторые почти постоянно имели при себе небрежно перекинутые через плечо автоматы.
      В этой начальной фазе ФБР официально не придавало "Черным пантерам" почти никакого значения. Особенной опасности для властей она не представляла, и те решили: почему бы не дать одетым в черное парням немного пострелять в гетто из автоматов?
      Но по прошествии нескольких месяцев это отношение властей сразу изменилось, когда газеты Коммунистической партии США подвергли критике сектантство "черной элиты" и партия стала стремиться найти общую с "пантерами" платформу для борьбы за гражданские права афро-американцев. С этих пор террористические и радикальные элементы в организации "Черные пантеры" были оттеснены на задний план. Руководящие деятели "пантер" во главе с Бобби Силом заявили, что как расовая дискриминация, так и эксплуатация трудящихся коренятся в одной и той же капиталистической системе.
      В результате осознания этого факта возникли контакты с белыми рабочими и "пантеры" включились в общий фронт борьбы против войны во Вьетнаме. Их программа включала также признание марксизма-ленинизма (хотя зачастую он оставался для них лишь понятием, которое они не усвоили). И, наконец, "Черные пантеры" провели ряд мер, снискавших им широкое признание: бесплатные завтраки для детей бедняков из гетто, шаги к введению безвозмездной медицинской помощи, борьба против торговли и злоупотреблений наркотиками.
      Теперь ФБР уже больше не медлило, и в 1967 году против "Черных пантер" начался истребительный поход по давно испробованному рецепту: заговоры с целью убийства и "фрэйм ап", процессы против лидеров этой организации, наводнение её шпиками и провокаторами.
      Год спустя Гувер объявил "Черных пантер" "внутриполитическим врагом № 1". ФБР и полиция стали планомерно предпринимать против них различные акции.
      В октябре 1967 года в Окленде произошло очередное столкновение полицейского патруля с группой "пантер". "Копы" начали оскорблять негров, угрожать оружием; в конце концов, загремели выстрелы: "копы" открыли огонь, "пантеры" ответили.
      Хью Ньютон из группы "цветных" был ранен в живот и потерял сознание. Уже после этого был ранен и скончался на месте один из полицейских. Когда прибыло полицейское подкрепление, "копы" опознали в потерявшем сознание негре одного из руководителей "Черных пантер", в результате чего почти обыденный инцидент превратился в политическое событие.
      Через несколько месяцев начался процесс, на котором Ньютону было предъявлено обвинение в том, что он убил полицейского. Обвинитель говорил о "преднамеренном убийстве", и вынесенный судьями приговор гласил: 15 лет каторжной тюрьмы. Но поскольку человек, находящийся без сознания, стрелять не может, апелляционному суду все же пришлось приговор кассировать, правда, после того, как Ньютон уже отсидел почти три года в карцере.
      При помощи подобного "фрэйм ап" попытались разделаться и с Бобби Силом, но чтобы действовать наверняка - при помощи двух судебных дел сразу. Во время Национального съезда демократической партии, проходившего в августе 1968 года в Чикаго, тысячи американцев, в том числе и Бобби Сил, устроили демонстрацию против войны во Вьетнаме. Этого было вполне достаточно, чтобы для начала выдвинуть против него обвинение в "организации бунта, выходящего за границы штата".
      В мае 1969 года Сил пробыл один день в бюро организации "Черные пантеры" в Нью-Хейвене (штат Коннектикут). Во время этого визита внедрившийся в партию "секретный агент" ФБР Джордж Сэмз по неизвестным причинам застрелил одного из членов "Черных пантер". Так был найден пункт для второго обвинения против Сила, который будто бы подстрекал к этому убийству, а может быть, и сам осуществил его, - во всяком случае, участвовал в заговоре.
      Во всем этом не было ни грамма истины. Тем не менее, Бобби Силу пришлось провести за решеткой три года, прежде чем в сентябре 1972 года апелляционный суд установил, что данный пункт обвинения был сконструирован искусственно. Но для освобождения Сила имелась и другая веская причина.
      Никсон выдвигает лозунг
      В 1969 году полиция и агенты ФБР учинили кровавую расправу с "пантерами". Подверглись нападению и были убиты, преимущественно в своих квартирах, 12 функционеров этой партии.
      Так, например, в полночь 4 декабря в Чикаго оперативная команда из 40 вооруженных сотрудников ФБР окружила один дом и подняла на ноги всех его жителей. По каждому, кто появлялся у окна или в дверях, джи-мены сразу открывали огонь. Были убиты двое: Фред Хэмптон и Марк Кларк; один из них был председателем "Черных пантер" в Иллинойсе, другой - в Чикаго. Пятеро были ранены.
      На следующий день убийцы оправдывались, утверждая, что на них напали. Но поскольку многочисленные свидетели видели прямо противоположное этому лживому утверждению, его пришлось позже отбросить. Однако убийцы наказаны не были. Министерство юстиции поручило расследование этого инцидента ФБР. А, как известно, ни в одном ещё деле "ФБР против ФБР" истина не торжествовала.
      Наряду с террором созданию атмосферы парализующего страха способствовала и ещё одна крупная акция: 74 функционера "Черных пантер" получили в общей сложности 2594 года каторжной тюрьмы, а ещё 204 человека ожидали приговора. В самой организации "Черные пантеры" к этому времени произошли глубокие изменения - частично под воздействием террора, но больше в результате разложения изнутри. ФБР снова прибегло к испытанной тактике: оно в ещё невиданном масштабе внедрило в эту организацию своих агентов и провокаторов. В 1971 году Гувер заявил, что 10 процентов её членов "доверенные лица" ФБР. Среди "пантер" намеренно разжигались недоверие, склоки и взаимные подозрения. В результате действительно произошел развал организации, причем нью-йоркская группировка под руководством писателя Элдриджа Кливера заняла ультралевую, псевдореволюционную позицию. "Революция сегодня!", "Свобода придет только из дула винтовки!" - таковы были её лозунги. Агенты ФБР, пробравшиеся в руководство группировки и на словах поддерживавшие Кливера, умышленно все сильнее толкали на этот авантюристический путь, который полностью отвечал тактической концепция ведомства Гувера. Эта анархическая группа давала полиции и ФБР аргументы для оправдания истребительного похода против "пантер".
      Чтобы самому не оказаться жертвой репрессий, Кливеру пришлось покинуть США; он стал действовать из Алжира, а позже, весной 1973 года переселился во Францию. Его приверженцы время от времени получали от него указания относительно "революции". Для финансирования экстремистских акций Кливер рекомендовал использовать выкуп за насильственно захваченные террористами самолеты.
      Но большинство "пантер" не последовало за Э. Кливером. Наиболее острая критика его тактики раздавалась со стороны оклендской группы, которая, тем не менее, постепенно все больше и больше соскальзывала вправо.
      Это стало особенно ясно, когда Хью Ньютон съездил в Пекин и вернулся оттуда приверженцем Мао. Тем самым он сделал "большой скачок вперед" и теперь провозгласил себя "верховным слугой народа". Если до этого Ньютон, руководя агитационным центром "Черных пантер", предполагал опираться на беднейших из бедных, то отныне он стал называть их "отбросами общества". Будущее, заявлял он, связано не с ними, а с тем лозунгом, который президент Никсон провозгласил для негров, - "черный капитализм".
      Пока Ньютон сидел в тюрьме, поселившийся в Белом доме Никсон дал понять, что благо черных сограждан чрезвычайно его волнует, а потому он хочет обсудить с лидерами афроамериканцев, что именно необходимо предпринять. Вскоре последовали приглашения в Белый дом. Однако к числу приглашенных, которые не заставили себя ждать, принадлежали только представители некоторых буржуазных негритянских организаций и "цветные" капиталисты. Президент обещал им кредиты, а также защиту их капиталовложений, порекомендовал создание новых небольших фабрик, которые должны возглавляться "цветными" и работать на которых должны тоже только они.
      Совершив "большой скачок вперед", Ньютон приземлился в лагере мелкой буржуазии: он подхватил лозунг "черный капитализм" и стал пропагандировать создание фабрик "черных пантер" для выпуска обуви, сумок, предметов одежды и тому подобных вещей.
      Бобби Сил - единственный из видных деятелей "Черных пантер", кто открыто и с гордостью говорил о своем пролетарском происхождении. Но, находясь в тюрьме, он тоже заявил, что поддерживает только группу Хью Ньютона. Вскоре его выпустили из тюрьмы. Эти укрощенные "пантеры" едва ли могли представлять какую-либо опасность для господствующей системы, и потому официальный тон по отношению к ним стал весьма терпимым. Разумеется, они по-прежнему находились под надзором ФБР, которое старалось держать их на явно правом курсе. В ходе развития событий выявилось, что организация "Черные пантеры" имела весьма слабые корни в рабочем классе. Лишь только стали заметны зачатки её сближения с Коммунистической партией США, как эта организация афроамериканцев была разгромлена с помощью террора, запугивающего "фрэйм ап" и разложения изнутри. Причем физическое уничтожение руководителей "внутреннего врага номер один" ФБР осуществляло преимущественно руками местной полиции. Само же оно занималось подготовкой "фрэйм ап" и массированных акций против "Черных пантер". Но, несмотря на трагическое поражение, борьба афроамериканцев продолжалась.
      Победительница в Сан-Хосе
      Одна из наиболее опасных
      ...Официально ФБР приняло на себя это дело 16 августа 1970 года, а несколько дней спустя Дж. Эдгар Гувер объявил большой розыск по всей стране. Он пошел на необычную меру, лишь дважды применявшуюся в истории бюро: в список "десяти особо опасных среди разыскиваемых скрывшихся лиц" была включена женщина - "за соучастие в преступном заговоре, захвате заложников и убийстве".
      В этом списке стояли имена особо опасных преступников страны. Находящиеся в различных городах и штатах отделения ФБР регулярно получали такие списки из вашингтонской штаб-квартиры, газеты печатали объявления о розыске этих лиц, радио и телевидение информировали население, призывая "общественность страны проявлять бдительность и оказывать помощь" властям. Десять преступников должны были быть найдены, во что бы то ни стало, живыми или мертвыми. В отношении их джи-менам и "копам", а также и частным преследователям, которые хотели свести с ними счеты или прославиться, разрешалось применять огнестрельное оружие.
      Итак, по всей стране были распространены объявления о розыске с фотографией разыскиваемой женщины. "Опасна и, возможно, - вооружена" можно было прочесть повсюду. Агенты ФБР обнаружили её следы на Западном побережье, севернее Сан-Франциско, и началась погоня по всей стране. Розыск велся несколько недель: обыскивали квартиры, проверяли сотни людей.
      После более чем восьми недель розыска, 13 октября, ФБР напало на горячий след: разыскиваемая женщина остановилась в одном мотеле в центре Манхэттена. Команда агентов ФБР блокировала все выходы из отеля, три джи-мена, предварительно сняв оружие с предохранителя, ворвались в номер 702.
      Руки вверх! - приказал командир группы. - Повернуться спиной и прижать руки к стене!
      Один из полицейских обыскал женщину.
      - Оружия нет!
      Щелкнули наручники, два агента ФБР встали с обеих сторон и отвели женщину в ожидавшую автомашину.
      Каким-то образом о предстоящем аресте пронюхал один фоторепортер, и уже через несколько часов информационные агентства вместе со снимком передали сенсационное сообщение: "Анджела Ивонна Дэвис арестована!"
      Почему ФБР проявило такое горячее стремление арестовать её, становится ясным из некоторых фактов биографии Анджелы Дэвис.
      Длинные уши ФБР в Калифорнийском университете
      Анджела Дэвис родилась в 1944 году в Бирмингеме, городе штата Алабама, где террор белых расистов против "цветных" граждан свирепствовал особенно сильно. Не случайно, например, Артур Дж. Хэйнс, длительное время занимавший пост мэра этого города, впоследствии взял на себя защиту убийцы Мартина Лютера Кинга - Рея. Именно в Бирмингеме ещё в 1963 году было предпринято покушение на этого лидера негритянского движения за гражданские права.
      Значительное влияние на всю дальнейшую жизнь Анджелы Дэвис оказало преступление, совершенное в сентябре того же года. Белые фанатики расисты бросили бомбу в негритянскую церковь Бирмингема, убив четырех девочек-негритянок. У их могилы Анджела Дэвис задала себе вопрос: как устранить преграды на пути к свободе афроамериканцев?
      Ее собственный жизненный путь отнюдь не был типичен для "цветной" женщины в США. Анджела выросла в сравнительно обеспеченной семье и с 15-летнего возраста училась в одной из частных школ Нью-Йорка. Окончив школу с отличием, она продолжала образование в Массачусетском университете, а затем в Сорбонне в Париже и в Институте социальных исследований при Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне.