"Многие из них бывали у него, как у себя дома, - сообщало упомянутое выше информационное агентство, - бесплатно пили даже после закрытия бара пиво и виски, он предоставлял им бесплатно всякие развлечения и своих стриптиз-гёрлс". А сам Дж. Руби имел за это беспрепятственный доступ в различные полицейские учреждения.
      Так было и 24 ноября 1963 года.
      В заговоре против президента Кеннеди Руби являлся одной из центральных фигур. Подробности стали известны только несколько лет спустя. Застрелив Освальда, он, как сначала казалось, мог надеяться остаться безнаказанным. Репортеры сообщали, в каком хорошем настроении пребывал он в своей камере: с бутылкой виски на столе и постоянной сигарой во рту.
      Но вскоре поведение его резко изменилось. Руби заявил, что хочет "все как есть выложить". И заявил он это не кому-нибудь, а самому Эрлу Уоррену, после того как тот лично допрашивал его в далласской тюрьме. Руби просил доставить его в Вашингтон, где он скажет всю правду, а в Техасе он этого сделать, не рискуя жизнью, не может.
      Уоррен ему отказал. "Что ж, - сказал Руби, - тогда вы больше меня никогда не увидите".
      И в этом старый, опытный гангстер оказался прав: за совсем короткое время "рак" прикончил дотоле вполне здорового человека.
      Его смерть в начале 1967 года следует рассматривать во взаимосвязи с новым расследованием, которое началось несколькими неделями раньше.
      За дело берется окружной прокурор Гаррисон
      Несмотря на все эти события, к концу 1966 года в США все ещё имелось немало людей, которые, как и прежде, верили "Докладу Уоррена".
      К ним относился и Джим Гаррисон, старший прокурор округа Новый Орлеан (штат Луизиана). В октябре 1966 года между ним и сенатором от Луизианы Расселом Б. Лонгом состоялся следующий разговор:
      - Послушайте, Джим, вы "Доклад Уоррена" читали? - спросил Лонг.
      - Нет, - ответил окружной прокурор, - но знаю содержание из многочисленных публикаций.
      - Тогда я бы на вашем месте внимательно прочел оригинал, - посоветовал сенатор. - Лично я сильно сомневаюсь, чтобы Освальд действовал в одиночку. И доклад не может доказать это. Подумайте, наконец, о том, что Освальд все-таки провел в Новом Орлеане шесть месяцев. Что он, собственно, делал все это время в вашем округе?
      После этого Гаррисон принялся изучать обширные материалы комиссии.
      "Докладу Уоррена" могли верить только те, - отметил он позднее, - кто его не читал".
      Не поднимая шума, окружной прокурор начал новое расследование убийства президента. Официально клан Кеннеди отнесся к этому сдержанно, но Гаррисон получил одобрение бостонского кардинала Кашинга, считавшегося другом семьи Кеннеди. Основанный в Новом Орлеане "Комитет совести", в который вошли 50 богатых и к тому же известных предпринимателей города, дал скудному бюджету прокуратуры субсидии на финансирование этого расследования.
      Решающим же для Гаррисона была поддержка со стороны видного нью-йоркского адвоката Марка Лейна, который в своей вышедшей в 1966 году книге "Торопливое суждение" подверг "Доклад Уоррена" уничтожающей критике. После убийства Кеннеди Лейн снял фотокопии с протоколов канцелярии окружного прокурора Далласа Уэйда, в которых примечательные факты просто бросались в глаза.
      Адвокат Дин Эндрюс из Нового Орлеана показал под присягой: "23 ноября 1963 года в мою контору явился человек, назвавшийся Клемом Бертрандом, и попросил меня, чтобы я взял на себя защиту Ли Х. Освальда на предстоящем процессе. Клиент явился ко мне под фальшивым именем, ибо это был коммерсант Клей Л. Шоу, проживающий в Новом Орлеане. Об этом факте я поставил в известность отделение ФБР в Далласе".
      Вслед за тем Дин Эндрюс неоднократно допрашивался агентами ФБР, причем джи-мены старались убедить адвоката в. том, что Бертранд существует лишь в его фантазии. Заключительный протокол ФБР направило комиссии Уоррена с примечанием, что Эндрюс от своих прежних показаний отказался.
      Лейн и Гаррисон стремились установить контакт с Эндрюсом, но поддержки с его стороны не получили, а лишь узнали, что адвоката настойчиво предостерегали на тот случай, если он снова вздумает заговорить о Клеме Бертранде. Тем не менее, Гаррисон все же заполучил в свои руки конец нити, потянув за который, он мог попытаться распутать клубок событий, связанных с убийством Кеннеди.
      Вышеназванный Клей Л. Шоу являлся в течение многих лет сотрудником ЦРУ, причем под конец - в чине майора. После официального ухода на пенсию он занимался в Новом Орлеане различными коммерческими делами. Одновременно он продолжал оставаться доверенным лицом ЦРУ и получал от него поручения такого рода, которыми секретная служба ни в коем случае себя компрометировать не хотела.
      Окружной прокурор сообщил, что он установил ряд деталей заговора против Кеннеди, из которых явствовало, что убийство президента было подготовлено в Новом Орлеане ещё летом 1963 года. Руководил этой акцией Клей Л. Шоу, действовавший под именем Клема Бертранда. Местом встреч заговорщиков служила квартира бывшего летчика Дэвида Фэрри. К числу заговорщиков принадлежали, в частности. Гордон Новел - владелец бара в Новом Орлеане, Джек Руби, Ли X. Освальд и различные контрреволюционные кубинские эмигранты. Все участники были сотрудниками ЦРУ или же поддерживали контакты с этим учреждением.
      Американская общественность впервые узнала о проводимом Гаррисоном новом расследовании 17 февраля 1967 года. Газета "New Orleans states item" сообщила об этом в краткой заметке, не называя каких-либо имен заговорщиков.
      Два дня спустя Гаррисон встретился в одном из баров с кубинским контрреволюционером-эмигрантом Серафино Эладио дель Валле. Прокурору важно было идентифицировать неизвестного человека, смутно видимого на одном фотоснимке рядом с Освальдом. Валле опознал в нем главаря кубинских контрреволюционных эмигрантов Мануэля Гарсиа Гонсалеса.
      На другой день оба кубинца-эмигранта исчезли из города. Немного позднее в Майами (Флорида) нашли изуродованный труп Валле; судьба Гонсалеса осталась неизвестной.
      Но силы, вызванные к жизни расследованием Гаррисона, этим контрударом остановить было уже нельзя.
      Коронным свидетелем прокурора стал Дэвид Фэрри, являвшийся связующим звеном между заговорщиками.
      22 февраля 1967 года, спустя пять дней после первой информации в печати, этот человек был найден мертвым у себя в квартире. На осколках винной рюмки в полицейской лаборатории обнаружили цианистый калий. Однако версию о самоубийстве Гаррисон категорически отверг.
      Близких сотрудников прокурора охватила паника, она овладела и частным детективом Джеком Мартином, собравшим большой материал, на который во многом должно было опереться обвинение. Через два дня после убийства Фэрри, Мартин исчез из Нового Орлеана в неизвестном направлении.
      "Из соображений моей личной безопасности", - написал он в оставленном объяснении.
      Чтобы сломить окружного прокурора, заставить его отказаться от своих расследований, предпринималось и многое другое. Не прекращались телефонные звонки и письма с угрозами убить, переписка его контролировалась, телефонные разговоры подслушивались, устраивались всякие провокации.
      Гаррисон обратился в министерство юстиции с просьбой дать ему ознакомиться с секретными материалами. Ему отказали. 2 марта 1967 года новый министр юстиции Рамсей Кларк даже заявил на пресс-конференции в Вашингтоне: "Судя по имеющемуся в ФБР материалу, между Клеем Шоу и убийством президента Кеннеди я Далласе никакой связи не существует".
      Но и это высокое вмешательство не смогло запугать Гаррисона. Он приказал арестовать Клея Шоу, однако ему пришлось отпустить этого человека на свободу до начала процесса под залог в 10 тысяч долларов. Быстрое предложение выкупа укрепило у Гаррисона уверенность в том, что Шоу - не последнее звено в цепи заговорщиков.
      По действующим в США правовым положениям, главному процессу должно предшествовать предварительное слушание дела, цель которого - определить, достаточен ли представленный прокуратурой материал для возбуждения обвинения. В случае, если преступление имело последствия для всех штатов, материал, как правило, должен был рассматриваться также и вторым Большим жюри. Только оно одно могло определять роль обвиняемого в данном преступлении.
      17 марта 1967 года следственный суд Нового Орлеана на предварительном заседании по делу Клея Л. Шоу установил, что мотивированный обвинительный материал против Шоу совершенно достаточен для главного процесса.
      Немного позже, 22 марта, вынесло свое решение Большое жюри: "Президент Кеннеди пал жертвой заговора. Обвиняемый Клей Л. Шоу участвовал в нем. Следственный материал прокуратуры доказывает эти факты. Таким образом, главное слушание дела должно состояться".
      Это решение явилось сенсацией. Адвокаты Шоу прибегали к всевозможным юридическим уловкам, лишь бы оттянуть начало процесса, что им и удавалось делать до января 1969 года. Тем временем неоднократно предпринимались попытки заставить Гаррисона сойти со своего пути.
      Прошла всего неделя со дня решения Большого жюри, когда 29 марта 1967 года тысячи жителей Нового Орлеана оказались охвачены паникой.
      В местном аэропорту объявили, что совершает посадку самолет "DC-8" авиакомпании "Дельта Эйрлайнс". Самолет вынырнул из облаков минутой раньше, чем ожидалось, и стал пикировать прямо на город. Тщетно пытался пилот вывести машину из пикирования: самолет снес несколько домов, повалил ряд деревьев, смел с лица земли две бензоколонки и разбился от фронтального удара в фасад "Хилтон Инн". Горючее вылилось прямо внутрь этого роскошного отеля, который через минуту вспыхнул ярким пламенем. При катастрофе, причины которой так и не определили, погибли 18 человек, в том числе 30-летний пилот Джордж Пьяцца, который до конца 1966 года являлся заместителем Гаррисона в Новом Орлеане. В качестве такового он допрашивал одного из друзей Фэрри, долгое время проживавшего с ним в одной квартире, летчика Джеймса Льюоллена. Благодаря полученным от него сведениям Пьяцца сумел напасть на след новых подробностей.
      Но, несмотря на эту катастрофу, которую многие восприняли как недвусмысленное предостережение Гаррисону, окружной прокурор Нового Орлеана продолжал свое расследование.
      В ФБР знали план убийства
      На пресс-конференции 26 декабря 1967 года Гаррисон заявил, что за пять дней до 22 ноября 1963 года ФБР уже знало о запланированном покушении. Он сказал, что одному информатору ФБР удалось проникнуть в круг заговорщиков, и этот человек 17 ноября участвовал в совещании, которое состоялось в квартире Фэрри. В тот же день все филиалы ФБР были информированы об этом телеграммой "TWX".
      В качестве доказательства Гаррисон предъявил журналистам копию этой телеграммы. Прокурор дал понять, что Гувер тоже знал о предстоящем покушении, но не предпринял ровно ничего, чтобы предупредить или уберечь президента.
      "Само собой разумеется, этот сигнал пошел "наверх", то есть к Гуверу, - сказал Гаррисон и затем добавил: - Что именно было спущено "сверху" президенту Кеннеди, известно всем".
      Это поведение Гувера невозможно было оправдать даже ссылкой на то, что за два предшествующих года в одном только Техасе президенту Кеннеди 36 раз адресовались угрозы убить его. Ведь совещание у Фэрри в ноябре 1963 года было не простой угрозой, - это был конкретный и тщательно подготовленный план покушения.
      Благодаря Гаррисону всплыли на свет и другие факты. Сразу же после убийства арестовали 10 подозрительных лиц в Далласе, ещё троих - в Новом Орлеане и одного - в Форт-Уэрте. Часть этих лиц принадлежала к группе заговорщиков, но спустя некоторое время (после того, как была подготовлена версия об Освальде-одиночке) их выпустили на свободу. Ни местная полиция, ни ФБР показания их в протокол не включили. Подозреваемые, заявил Гаррисон, допрашивались столь небрежно, "как будто им вменялось в вину загрязнение тротуара".
      Поскольку в одно и то же время в трех разных городах полиция и ФБР действовали в данном случае одинаково, совершенно ясно, что все полицейские органы получили указание заниматься только Освальдом.
      Во время допроса Освальда ни одно его высказывание тоже письменно не фиксировалось. Поэтому после 24 ноября 1963 года ни в полиции Далласа, ни в ФБР никаких протоколов допросов не оказалось.
      Единственное средство оградить себя от покушений Гаррисон видел в обращении к общественности. О результатах своих расследований он неоднократно сообщал в печати, по радио и телевидению, чтобы не оставаться единственным хранителем тайны, с устранением которого канули бы в воду все концы.
      Благодаря этому были даны ответы на многие вопросы, например какую роль играл Ли Харви Освальд.
      В лагере на лагуне
      Освальд - он родился в 1939 году, - сначала жил в Нью-Йорке, потом в Новом Орлеане, а семнадцати лет поступил на службу в морскую пехоту, стал одним из тех, кого в США называют "кожаными затылками".
      Во время пребывания в этих войсках он был завербован ЦРУ в качестве агента. На военно-морской базе Этсьюджи его готовили для выполнения специальных заданий. Поэтому он изучал русский язык и должен был усвоить некоторые основные понятия марксизма. С 1959 года Освальд использовался как агент ЦРУ в Советском Союзе: ему было поручено шпионить и, если удастся, распространять дезинформирующие материалы.
      Единственный "успех", которого Освальд добился в СССР, был чисто личного свойства: он женился на советской гражданке, хорошенькой девушке Марине. Советские органы государственной безопасности не дали ему сделать ни единого шага на пути выполнения его заданий, а потому он решил, что лучше устраниться, и в 1962 году вернулся с женой в США.
      В США Освальд вел двойную жизнь и в качестве агента ЦРУ использовался как инструктор в лагере, находившемся в лагуне Понтчартрейн около Нового Орлеана. Здесь контрреволюционные кубинские эмигранты готовили покушение на Фиделя Кастро. В этом лагере Освальд познакомился с агентами ЦРУ Руби и Фэрри.
      Работая на секретную службу США, Освальд выдавал себя за "коммуниста" и даже подвизался в качестве руководителя фиктивного комитета "За справедливое отношение к Кубе", распространял листовки, пытаясь таким образом проникнуть в те круги, которые симпатизировали социалистической Кубе.
      Само собой разумеется, что и тут Освальд выполнял свои шпионские задания. Но он неоднократно, работая в качестве "подсадной утки", допускал грубые ошибки, которые чуть не провалили его. Так, в листовках комитета по оплошности Освальда был назван адрес контрреволюционного центра. Тем самым Освальд вновь подтвердил, что обладает крайне ограниченными умственными способностями. К этому добавлялись его предыдущие провалы как агента ЦРУ.
      Поэтому неудивительно, что без Освальда можно было обойтись. И когда заговорщикам потребовалась жертва для "большого дела", Освальд оказался подходящим человеком. Ничего не подозревавшего бывшего морского пехотинца стали планомерно готовить на роль козла отпущения.
      План убийства президента, как считал Гаррисон, возник летом 1963 года.
      Клей Шоу, он же Клем Бертранд, принял на себя руководство убийцами из числа контрреволюционных кубинских эмигрантов, следил за стрелковой подготовкой снайперов и вместе со своей командой разрабатывал в квартире Фэрри покушение на президента. По всей вероятности, в этом принимал участие и Освальд, но что конкретно делал он на этой стадии - Гаррисону установить не удалось.
      Вскоре было принято решение о месте покушения. 4 октября стало впервые известно, что президент Кеннеди планирует поездку в Техас, во время которой посетит и Даллас.
      В эти первые дни октября Освальд был без работы, но с некоторых пор стал объектом назойливой заботы со стороны одной пожилой и на первый взгляд совершенно бескорыстной дамы - миссис Рут Пейн.
      Освальд не знал, что эта набожная квакерша имела тесные связи с ЦРУ и ФБР. В середине октября 1963 года миссис Пейн подыскала предназначенному на роль козла отпущения Освальду "джоб", т. е. работу, в "Тексас скул бук дипозитори" и сунула ему в руки план города, на котором красным карандашом были отчеркнуты здание склада учебников и часть пути к будущему месту работы. По этим отмеченным красным карандашом улицам и проехал 22 ноября 1963 года президентский кортеж, а карта эта, найденная затем в квартире Освальда, стала "доказательством" его единоличной вины.
      Но и это ещё не все.
      В то время, как Ли Харви таскал книги на своем складе, в Далласе и его окрестностях находился человек, удивительно похожий на него внешне; их можно было легко спутать. Он побывал в одной оружейной лавке, желая купить запасную часть для своей винтовки, и вызвал на стрельбище всеобщее восхищение своей меткостью. А чтобы его лучше запомнили, он специально попадал в центр мишеней других стрелков и всем и всюду представлялся: "Освальд, меня зовут Освальд". Когда этому двойнику в одном автосалоне Далласа отказали в кредите, он, сделав вид, будто его терпение лопнуло, заявил: "Ну что ж, придется мне вернуться в Россию, чтобы купить себе машину".
      В этой игре с двойником заговорщики явно старались заблаговременно продемонстрировать снайперское мастерство мнимого убийцы Кеннеди, ибо на официальные свидетельства полагаться не могли, поскольку настоящий Освальд во время своего обучения в корпусе морской пехоты всегда имел за стрельбу посредственные оценки.
      Факт с двойником упомянут и в "Докладе Уоррена". Там названо и его имя - Ларри Крейфард. Этот человек, двадцати двух лет от роду, бродяжничал по улицам многих городов США и в середине октября 1963 года был привлечен Руби в качестве вспомогательного лица.
      Но комиссия Уоррена отнюдь не сочла уликой заговора странное и провокационное поведение двойника Освальда. Напротив, личность Крейфарда должна была считаться доказательством того, что Руби и Освальд якобы не были знакомы друг с другом. Мол, владельца ночного клуба никто и никогда с Освальдом вместе не видел: Руби постоянно имел дело с Крейфардом.
      Что Руби держал Освальда подальше от своего бара, ясно и так, ибо он не хотел допустить его неожиданной встречи с двойником. Дж. Руби и "козел отпущения", после того как они познакомились в лагере на лагуне, неоднократно встречались на квартире Фэрри в Новом Орлеане. След организованной преступности (мафии) в этом деле представляется весьма убедительным. Одна из ключевых фигур здесь - Джек Руби (Рубинштейн), далласский мафиози средней руки, работавший на клан Мейерсов (а за кланом стоял один из лидеров преступного мира Меир Лански).
      Рубинштейн - выходец из Чикаго, создатель городского профсоюза мусорщиков, который вскоре влился в насквозь "мафизированный" профсоюз водителей грузовых машин и складских рабочих (лидер - мафиози Джимми Хоффа). В Далласе жил 1947 года, осуществляя связь между местными мафией и полицией. Прикрытием этой связи стал его ресторан, фактически полицейский клуб, где все копы получали бесплатную выпивку и еду - и могли без опасений встречаться с "нужными людьми". Руби в полиции знали все - это, кстати, позволило ему расстрелять нежелательного свидетеля Освальда при большом стечении полицейских и журналистов.
      Как только было объявлено о поездке Дж. Кеннеди в Даллас, Руби - это доказано, - обзвонил и навестил более десятка известных гангстеров (кстати, ряд встреч осуществлялся под сфабрикованным алиби). За несколько дней до убийства Руби подвозил на своей машине некоего человека с винтовкой на виадук (одна из трех точек, откуда, по данным независимых расследований, велся огонь по машине президента). За день до покушения допоздна советовался с братьями Лоуренсом и Элом Мейерсами и Юджином Брейдингом, доном Южнокалифорнийской мафии. Наконец, и сам Руби сказал (во время того, как его перевозили из тюрьмы в суд): "Настоящий заговор... и убийство тоже... если бы вы знали факты, то ужаснулись бы"...
      Эта, растиражированная на миллионы телеэкранов откровенность стала, возможно, причиной скоропостижного заболевания Рубинштейна раком печени и смерти в тюремной больнице; возможно, и причиной долгого бессознательного состояния его перед смертью - а предсмертных показаний Джека, которому-уже-нечего-терять, весьма ждали.
      Существовали ещё тысячи свидетельств, прямо или косвенно указывающих на существование заговора. Но все они были старательно проигнорированы Комиссией Уоррена и прямо отвергнуты Эдгаром Гувером.
      Весьма распространены до сего дня версии о непосредственном участии ФБР в убийстве Кеннеди. Но наиболее вероятно другое. ФБР не организовывала и не осуществляла убийство - но оно, прежде всего в лице Гувера, постаралось истолковать его в наиболее выгодном или хотя бы приемлемом для себя аспекте. Гувер, совершенно несомненно, ненавидел братьев Кеннеди (возможно, и весь "семейный клан" Кеннеди). Есть четкие указания о неприязни между Джозефом Кеннеди и Гувером; в период пребывания на посту министра Юстиции в правительстве старшего брата, Роберт Кеннеди предпринял одно из самых серьезных ограничений власти и влияния ФБР - а такое не забывается и не прощается, во всяком случае не Гувером. "Железный Эдгар" был не одинок - так, его заместитель и ближайший помощник Клайд Толсэн однажды в ходе перепалки бросил Роберту Кеннеди: "Надеюсь, кто-нибудь просто пристрелит такую сволочь, как вы!". И все-таки реальной мотивации для организации и осуществления мощного заговора у ФБР не было - в отличии от американской мафии, против которой администрация Кеннеди развернула самую эффективную в истории США войну, и ЦРУ, в котором в то время, вопреки американскому законодательству, действовал специальный контрразведывательный центр, осуществлявший убийства "нежелательных граждан" - американских и иностранных. Братьям Кеннеди не хватило не так уж много времени, чтобы всерьез заняться ЦРУ - что обернулось бы не только ломкой карьеры многих высококвалифицированных и высокооплачиваемых руководителей и агентов спецслужбы. Не зря Л. Б. Джонсон сказал (в 1967 году) заместителю директора ФБР К. Делоучу, что "ЦРУ каким-то путем было замешано в заговоре".
      Наилучшей интерпретацией убийства Дж. Кеннеди, возможно, с точки зрения Гувера был бы коммунистический заговор, но само ФБР в ходе операции "СОЛО" получило самые что ни есть убедительные доказательства непричастности Москвы (или Гаваны) к этому делу и эта информация была принята, "легитимизирована" правительством США. Остальные версии устраивали меньше или не устраивали - и вот все влияние было сосредоточено на отработке и поддержании вывода об убийце-одиночке.
      Под перекрестным огнем убийц
      Согласно "докладу Уоррена", Освальд должен был успеть всего за шесть секунд сделать три смертельных выстрела, когда машина президента удалялась от здания склада школьных учебников. По этой версии, все выстрелы были произведены сзади. Хирурги же, которые тщетно боролись за жизнь Кеннеди, сразу после покушения заявили журналистам, что одна пуля пробила горло спереди. Но после нескольких допросов у агентов ФБР все они стали показывать другое.
      Основой соответствующего утверждения "Доклада Уоррена" явилась, в конечном итоге, "реконструкция" убийства, произведенная экспертом ведомства Гувера.
      При следственно-экспериментальном воспроизведении обстоятельств убийства 24 мая 1964 года большинство деталей было изменено, а место настоящих доказательств заняли их эрзацы. Пиджаком, который был на Кеннеди в момент убийства, следствие уже не располагало. Его "линкольн" именно в этот день отправили на металлолом, и его заменили для следственного эксперимента другой машиной. Дабы сохранить версию, что все выстрелы были сделаны сзади, экспертиза ФБР представила такую траекторию первой пули, которая даже совсем несведущего человека поражала своей зигзагообразностью. Пуля, выпущенная будто бы сзади, вонзилась в шею президента, прошла немного вверх и снова вышла наружу через гортань, чтобы затем ударить в спину губернатора Коннэли. Пробив ему легкое, раздробив ребро, она потом, скользнув по суставу руки, избрала путь вниз, чтобы под конец застрять в левом бедре губернатора! Но ещё удивительнее было то, что эта пуля "вещественное доказательство" № 399 - при всем этом совершенно не деформировалась.
      Гораздо убедительнее версия, разработанная прокурором Гаррисоном. Непосредственно в самом покушении участвовали семь человек. Три снайпера стреляли координировано и с разных позиций: со стоянки полицейских автомашин на площади Дили, с насыпи железнодорожного полотна, а также из здания склада учебников. Освальд к этой группе не принадлежал: он, как считал Гаррисон, не сделал 22 ноября 1963 года ни единого выстрела. Каждый из трех стрелков-убийц имел своего помощника, который немедленно подбирал стреляные гильзы. Седьмой же человек - тот самый, в зеленом комбинезоне, за несколько секунд до выстрелов симулировал на месте преступления эпилептический припадок, чтобы отвлечь внимание, а затем исчез в возбужденной толпе.
      Орудия убийства могли быть беспрепятственно спрятаны в одной из машин на полицейской автостоянке.
      Убитый в 1966 году железнодорожный диспетчер Ли Э. Бауэрс наверняка увидел бы со своего рабочего места двух стрелявших, если бы не побежал немедленно после выстрелов в президента сообщить в полицию.
      Среди десяти упомянутых выше арестованных в Далласе находились и двое из "команды семерых" - команды убийц. Полицейское управление через несколько часов выпустило их, и они быстро убрались из города, но прокурору Гаррисону все-таки удалось установить имена этих людей.
      Похититель документов Том Бетел
      Все эти факты (а также и кое-что другое) были известны к тому времени, когда 21 января 1969 года в Новом Орлеане должен был начаться главный процесс против Клея Л. Шоу.
      Все ещё веривший в торжество справедливости, Гаррисон считал, что день 21 января окажется удачным, ибо в Вашингтоне вступил в свою должность новый президент США Ричард Никсон. Но уже вскоре окружному прокурору пришлось убедиться в тщетности своих надежд. Свыше трех недель тянулся один лишь выбор двенадцати присяжных. И именно в этот период ожидания ЦРУ вновь показало себя.
      Джим Гаррисон сидел в кабинете, продумывая ещё раз детали своей работы на предстоящем процессе. На столе перед ним лежала гора папок. Разыскивая нужный документ, он вдруг взволновался, вскочил, бросился к сейфу и вскоре все понял. Ему был нанесен решающий удар: пропали важнейшие вещественные доказательства, протоколы, фотографии и обобщающие материалы. Гаррисон немедленно созвал своих ближайших сотрудников. Отсутствовал только Том Бетел.
      Нельзя было терять ни минуты. До полудня, хорошо помнил прокурор, он ещё держал эти документы в руках, работал над ними. Уже вскоре Джим Гаррисон с тремя надежными полицейскими стоял перед квартирой Бетела, но дверь им никто не открыл. "Копы", не теряя времени, быстро вскрыли квартиру. Все шкафы были открыты настежь, в комнатах царил беспорядок, говоривший о поспешном бегстве хозяина. Несмотря на центральное отопление, в гостиной имелся камин, в котором они обнаружили груду пепла и полусгоревшие куски бумаги.
      Гаррисон и трое его сотрудников проехали до ближайшей бензозаправочной станции, где узнали, что Бетел заправлял здесь свою машину, а затем отправился в направлении Бейтон Роуджа. Окружной прокурор распорядился начать розыск Тома Бетела. Следующей ночью он лично участвовал в операции, "прочесал" Бейтон Роудж и другие места, но все было бесполезно: Том Бетел исчез.
      Позиция Гаррисона в результате похищения документов сильно пошатнулась, но он все-таки не сдался и предъявил обвинение, поскольку у него сохранился ряд важных документов об убийстве Кеннеди.
      Было известно и ранее, что моряк Запрудер, стоявший на тротуаре во время проезда президента, своей 8-миллиметровой кинокамерой зафиксировал роковые секунды. В частности, кадры кинопленки отчетливо показывали, как Кеннеди первой пулей перекрестного огня был ранен в горло и отброшен назад. Иллюстрированный журнал "Лайф" купил оригинал фильма за 25 тысяч долларов, ФБР имело только копию.
      Фильм Запрудера, разумеется, не укладывался в концепцию комиссии Уоррена, и кто-то решил пуститься на простейший трюк: важнейшие кадры поменяли местами и смонтировали в обратной последовательности. Эта фальсификация сделала все "задом наперед", и у зрителя создавалось впечатление, будто президент был ранен сзади. Таким образом, все стало на "свои места". Лучшего свидетеля этой фальсификации не найти - им оказался сам Дж. Эдгар Гувер8.
      В феврале 1969 года Гаррисону удалось показать в зале суда фильм Запрудера с подлинной последовательностью кадров. Это произвело достаточно сильное впечатление.
      Чтобы сделать свои доказательства ещё более убедительными, окружной прокурор добился перед тем важного решения: Национальный архив в Вашингтоне получил распоряжение передать в Новый Орлеан материалы о вскрытии тела Кеннеди.
      Но в самый последний момент этому помешало правительство США. Так Гаррисона лишили возможности подтвердить свои положения материалами вскрытия. И свидетели, которые прежде, на закрытых допросах во время предварительного следствия, говорили правду, при публичном слушании дела вдруг изменили свои показания.
      Правые газеты изо дня в день печатали "предостережения" по адресу присяжных, и это определило исход процесса. Присяжные совещались всего 50 минут и вынесли Клею Шоу оправдательный вердикт, сняв с него обвинение в участии в заговоре с целью убийства президента.
      Тем временем ЦРУ предприняло новую атаку на Гаррисона. В прессе появились сообщения, будто окружная прокуратура пыталась подкупить "видных официальных лиц".
      В начале июля 1971 года Джим Гаррисон был отстранен от исполнения своих обязанностей "до выяснения дела", а вскоре арестован полицией штата и посажен в тюрьму Нового Орлеана.
      Но Гаррисон никого не подкупал и сумел это доказать. Итак, он смог вновь приступить к своим обязанностям окружного прокурора и к новым расследованиям. Однако осенью 1972 года Гаррисоном вновь занялся Верховный суд США, который запретил ему впредь вести в служебном порядке дело об убийстве Кеннеди. "Я буду и дальше расследовать дело на частной основе", заявил этот мужественный человек в начале 1973 года и снова принялся за работу.
      Тогда пустили в ход Клея Шоу. Он возбудил против Гаррисона обвинение в том, что окружной прокурор якобы брал взятки и поэтому не трогал игорные дома. Кабинет окружного прокурора, как утверждал Клей, был постоянным местом таких сделок между Гаррисоном и его друзьями.