Даш с Бургером разместились в отеле "Губернатор Клинтон" на углу Седьмой авеню и Третьей улицы в южной части Манхеттена. Этот роскошный отель они могли себе позволить, поскольку группе Кнаппе была выдана на руки солидная по тем временам сумма в сто семьдесят пять тысяч долларов.
      Укрывшись в номере отеля, они стали соображать, что им делать, поскольку неожиданно появившийся матрос береговой охраны основательно подпортил им дело. Разыскивать снова место с закопанными ящиками казалось им слишком рискованным. Если они теперь, когда шла война, будут схвачены как немецкие саботажники, то это будет означать неминуемую смерть. И они решили сдаться властям, и чтобы спасти собственную голову, принести в жертву других шестерых.
      Чтобы его не опередил кто-то из остальных с подобным намерением, Даш осуществил первый, уже упоминавшийся телефонный разговор. Затем стал выжидать высадки второй четверки, чтобы и её передать в руки ФБР.
      В эту вторую группу, возглавляемую командиром Эдуардом Керлингом, тридцати двух лет, вошли Херман Нойбауэр того же возраста, Вернер Тиль, на три года старше, и Херберт Хаупт двадцати двух лет. Они 17 июня высадились незаметно с другой подводной лодки на побережье Понте Ведра, южнее Джексонвилля во Флориде. Керлинг и Тиль отправились также в Нью-Йорк, в то время как Нойбауэр и Хаупт отбыли в Чикаго.
      Когда Даш получил сообщение, что все прибыли в предназначенные им места, он поехал в Вашингтон, информировал ФБР о своем местонахождении и передал сведения о диверсионных группах. Кроме того, он передал ФБР также список с именами и адресами людей, что в предшествующее пребывание саботажников в США причисляли себя к их друзьям, а теперь рассматривались как партнеры, предоставлявшие место для контактов. Джи-менам оставалось лишь арестовать всю группу.
      20 июня все диверсанты и их пособники находились уже под стражей.
      Чтобы предотвратить подобные акции, президент Рузвельт отдал распоряжение тотчас же опубликовать материалы о данной успешной акции.
      В августе 1942 года состоялся процесс. Георг Даш надеялся на слишком многое и был страшно разочарован. Наиболее мягкий приговор был вынесен ему - тридцать лет тюремного заключения. Суд зачел ему в оправдание то, что он сразу же по прибытии в США обратился в ФБР по телефону.
      Бургер был лишен свободы пожизненно. Шестеро остальных были казнены на электрическом стуле. Такая же участь выпала трем американским друзьям саботажников, вызвавшимся помочь им.
      "...Тем самым дело заканчивалось"
      Шестого сентября 1939 года президент Рузвельт специальной директивой поручил ФБР "взять на себя расследование дел о шпионаже, саботаже и нарушении нейтралитета".
      Это, в частности, означало, что отныне в компетенцию ФБР входит расследование подобных дел.
      Вместе с тем это означало огромный рост влияния ФБР, которое тем самым получило в свое ведение дела внутренней государственной безопасности США. Теперь любую политическую активность оно, в принципе, могло подвести под одну из трех указанных в директиве категорий, - или же истолковать как подготовку к названным в ней действиям. Задания подобного рода были, конечно, не новы, но прежде ФБР вынуждено было делить приобретенную ныне власть с другими федеральными органами. Такое положение не устраивало Гувера, он настойчиво стремился к большей власти, и уже много лет практиковал то, что теперь было закреплено за ним официально.
      Итак, в соответствии со своими новыми задачами ФБР было уполномочено проводить расследования по заданиям государственного департамента.
      Таким образом, Гувер и его друг - государственный секретарь Корделл Хэлл, - договорились о том, что ФБР должно координировать действия против "коммунизма и фашизма".
      Поводом для договоренности между Гувером и Хэллом послужил затяжной экономический кризис ЗО-х годов, который потряс основы американского государства.
      К 1936 году на улицу было выброшено 9 миллионов трудящихся. Крупные забастовки на предприятиях "Дженерал электрик", "Дженерал моторс" и других концернов служили явным сигналом того, что трудящиеся больше не желали безропотно принимать бремя кризиса на свои плечи. Миллионы рабочих, по примеру "Индустриальных рабочих мира", стали объединяться; монополистическая буржуазия оказалась перед опасностью возникновения массовой революционной организации. Кроме того, решившиеся на борьбу "цветные" создали "Национальный негритянский союз"; тысячи американцев, для которых демократия являлась не пустым понятием, вступили в батальон имени Линкольна, защищавший республику на испанской земле.
      Все это происходило в середине 30-х годов и прибавило ФБР много работы. В официальном отчете бюро за 1936 год говорилось:
      "Итак, ФБР тайно, не раскрывая характера своих полномочий, установило контроль за деятельностью коммунистов".
      Пресловутая персональная картотека Гувера невероятно разрослась, причем особое внимание в ней уделялось бойцам батальона имени Линкольна, которые, якобы, нарушили "Закон о нейтралитете" от 31 августа 1935тода.
      Даже те, кто пожертвовал какой-нибудь доллар в помощь Испанской республике, вносились в картотеку ФБР, так что эти досье впоследствии сыграли роковую роль для многих граждан США. Разумеется, ФБР вело расследование и по деятельности таких организаций, как "Германо-американский союз".
      В уже цитированном отчете ФБР говорилось:
      "Периодически ФБР получало задание внимательнее приглядеться к тем лицам или организациям, которые вели пронацистскую деятельность. Обычно в таких случаях проводилось расследование, сведения предоставлялись министерству юстиции, и тем самым дело заканчивалось".
      Нацистские организации - числом более ста, - могли, таким образом, беспрепятственно вести свою агитацию, ибо их цели явно находились в согласии с государственной доктриной США тех времен - изоляционизмом.
      Сохранение нейтралитета любой ценой, никакой военной конфронтации с Германией - за это выступали такие влиятельные промышленники, как Дюпон и Форд, которые в 20-х годах помогли Германии снова стать на ноги, дабы создать в Европе надежный оплот против коммунизма.
      Существовали самые различные переплетения американских монополий с такими крупными германскими концернами, как "IG Farbenindustry" и другие.
      Например, через полгода после захвата власти Гитлером основатель и глава "International telephone and telegraph corporation", Бен отправился в Германию, чтобы изыскать там возможности расширения своего концерна. Визит оказался успешным - было создано дочернее предприятие ИТТ, "Standard Elektrizitat - Gesellschaft", и куплена фирма "Лоренц" в Штутгарте. Эти два дочерних предприятия американского концерна получили затем военные заказы от фашистского вермахта. Беседа Бена с Герингам привела к контракту, благодаря которому "International telephone and telegraph corporation" вложила миллионы долларов в вооружение фашистской "люфтваффе", получив в последующие годы огромные прибыли.
      Гитлер был для многих американских империалистов тем человеком, который оберегал капиталистический строй от революционной опасности. Они рассчитывали направить агрессивность (не являвшуюся для них, разумеется, секретом) фашистской Германии против Советского Союза.
      Политические деятели, группировавшиеся вокруг Франклина Д. Рузвельта, более реалистически оценивали планы гитлеровской Германии, сознавали опасность сохранения "нейтралитета любой ценой". Президент нашел поддержку и у тех монополий, которые видели в военной конъюнктуре выход из затяжного кризиса.
      Подготовка общественного мнения дала свои результаты. Когда 11 декабря 1941 года в Белом доме получили официальное объявление войны из Берлина и Рима, то даже в тех слоях американского народа, которые ещё до недавнего времени верили в пользу изоляционизма, произошло быстрое изменение настроений, благодаря чему большинство трудящихся поддержало цели антигитлеровской коалиции с Советским Союзом.
      ФБР, вынужденное считаться и с официальной политикой, и с этими антифашистскими настроениями, тоже "вступило в войну".
      Другим немаловажным стимулом для ФБР было стремление к введению строгого, обеспечивающего прибыль монополиям военного режима, а для этого нужны были доказательства вражеской деятельности внутри страны.
      ФБР обладало во время войны огромными полномочиями. Гувер был назначен ещё и начальником почтовой цензуры. Разрешалось контролировать любые почтовые отправления и официально санкционировалось подслушивание телефонных разговоров. Другие федеральные органы были обязаны передать ФБР личные дела своих сотрудников. Так, например, федеральное ведомство путей сообщения и связи передало ФБР материалы примерно на 200 тысяч сотрудников радио и транспорта.
      Шпионы на Гавайях
      Одними из первых, кто узнал в Вашингтоне о нападении японцев на Пирл Харбор, были Джон Эдгар Гувер; Роберт Л. Шиверс, руководитель представительства ФБР в Гонолулу, незамедлительно подтвердил это ему по телефону.
      Над Пирл Харбор ещё висело черное облако от взрывов и пожаров, когда осуществилась первая военная акция ФБР. Семьсот тридцать три японца, проживавших в разных местах США, помеченных в картотеках ФБР словом "подозрителен", было арестовано.
      Тем самым пришла в движение лавина; истерия восторжествовала, началась широко задуманная депортация. Только на одном западной побережье США джи-мены, солдаты и полицейские изгнали из их домов и ферм около ста двадцати тысяч американских граждан японского происхождения, чтобы загнать в концентрационные лагеря с военной охраной.
      Официально сообщалось, что поскольку в Пирл Харборе действовали шпионы, которые сообщали о якорных стоянках военно-морских линейных кораблей, крейсеров, эскадренных миноносцев и других единиц, и о встречах военных кораблей, что послужило исходными данными для определения оптимального времени для нападения, - эта депортация была будто бы необходимой.
      Большинство перемещенных лиц - американцев японского происхождения, примерно восемьдесят тысяч человек, - были "нисеями", людьми, которые проживали в США уже несколько поколений, в преобладающей части имели достаточные средства к существованию, вели хозяйства крупных ферм, занимались разведением цветов и овощей и повсюду считались прилежными и способными людьми. Со шпионами в Пирл Харборе, которых вскоре действительно обнаружили в совсем других сферах, они не имели ничего общего. Нападение на американский военный флот было для определенных кругов, к которым принадлежал среди прочих и тогдашний министр финансов Моргент, было благоприятным поводом избавиться от не столько неприятных, сколько нежелательных японцев.
      Хотя расистская заносчивость сыграла здесь свою роль, куда более важными были экономические причины. Речь шла об устранении большой группировки конкурентов - фермеров, ремесленников, мелких предпринимателей, рабочих во всех областях промышленности. Речь шла о присвоении конфискованного имущества перемещенных лиц; то, что они были "цветными", было тоже неплохим, но не решающим фактором.
      ФБР обнаруживало шпионов из Пирл Харбора весьма прямолинейно, хотя и эффективно. Шиверс после бомбардировки приказал оккупировать японское консульство в Гонолулу. Хотя многие документы там уже сгорели, оставшийся материал давал ещё достаточные разъяснения. Генеральный консул Нагао Кита направлял в Токио многочисленные шпионские сообщения, однако, не все следы его информаторов были устранены.
      Так, анализируя остатки "трофейного" архива, джи-мены столкнулись с супружеской парой Бернхард-Отто и Фридель Кюн, родом из Германии, которая числилась в картотеке уже с 1939 года.
      Кюн, который нигде не работал и не занимался никаким делом, постоянно располагал большими денежными средствами. Уже при первой тайной проверке ФБР зарегистрировало выписку из счета свыше семидесяти тысяч долларов. Сумма эта с 1936 года возросла.. С этого времени, после заключения антикоминтерновского пакта, немецкий агент Кюн работал на японскую тайную политическую полицию. Другие значительные суммы последовали после 1939 года. Последним поручением для Кюна был Пирл Харбор. Он должен был вести наблюдение в гавани за прибытием и отплытием боевых единиц флота. Его информация передавалась в консульство или через согласованные сигналы с берега прямо на японские суда. Кюн был изобличен, дал показания и был осужден - весьма строго, по законам военного времени.
      Подобных случаев было много - в годы войны ФБР передало в суд дела ста других шпионов...
      Радист из Центрального порта
      Фашистская Германия пыталась создать в США, как и в годы первой мировой войны, отлично функционирующую систему шпионажа и саботажа. Однако этот замысел не удался, успехи оказались весьма скромными.
      Отношение населения США к войне против Гитлера было, в противоположность отношению к войне 1914-1918 годов, весьма положительно, и в ФБР или другие органы власти приходили сообщения о подозрительных личностях. Некоторые агентурные круги проваливались ещё до того, как они могли начать свою деятельность. Да и работе ФБР кое-что изменилось, что затрудняло жизнь немецким шпионам. Так численность персонала возросла; через два года после начала войны бюро располагало уже тринадцатью тысячами тремястами семнадцатью сотрудниками. Многие среди них получили хорошее образование, часть из них приобрела квалификацию в Академии ФБР в Квентико в штате Вирджиния, существовавшей с 1935 года. Опорой была последовательно создаваемая система шпионажа.
      ФБР, сверх того, удалось переманить на свою сторону нескольких немецких агентов.
      Самый известный из них - Уильям С. Зеболд. Во время поездки по Европе в 1939 году Зеболд позволил завербовать себя нацистской тайной полиции в качестве шпиона, чтобы спасти своих еврейских родственников от концлагеря и дать им возможность выехать из Германии. Сначала Зеболд выучился в Гамбурге на радиста, о чем он сообщил ФБР, когда в начале 1940 года возвратился в Штаты.
      Бюро решило использовать шанс обрести двойного агента. Последовало предложение ему, и Зеболд принял участие в этой игре. В Центральном порту Лонг Айленда техник соорудил станцию с коротковолновым передатчиком, с помощью которого он вскоре вступил в интенсивную связь с Гамбургом. Радиосообщения Зеболда наряду с вымышленным материалом содержали всегда достаточно точную информацию, чтобы казаться правдоподобными.
      Люди из Министерства обороны на реке Альстер попались на его удочку. Поскольку их человек на Лонг Айленде хорошо делал свое дело, в Гамбурге не было никаких сомнений в том, что его надо связать с другими немецкими агентами в США.
      Зеболд посоветовал избрать в качестве места для контактов свою квартиру в Манхеттене. Предназначенная для посетителей комната была соответственно подготовлена людьми из ФБР. Скрытый магнитофон записывал их разговоры, скрытая камера снимала гостей. На одной стороне комнаты висело огромное зеркало весьма особого рода - того, кто стоял за ним, можно было видеть, как через окно, однако на другой стороне его нельзя было заметить. Когда у Зеболда были гости, в соседней комнате сидели джи-мены не только для того, чтобы наблюдать за сценой, но и чтобы держать под контролем двойного агента.
      Благодаря съемке и записи ФБР получало данные о шпионах, ещё находящихся на свободе, и одновременно почти исчерпывающий обвинительный материал для будущих процессов. Таким образом, напали на след большей части шпионов, направленных нацистами в США, в особенности тех, кто был приставлен к вооружению и новой системе в ВВС.
      Группа из четырех человек действовала под руководством Фредерика Жубера Дюквиньи.
      Это был старейшина немецких агентов в Штатах, родом из Южной Африки, шпион с большим стажем. В двадцать два года он стал им в англо-бурскую войну, в первую мировую войну действовал в пользу кайзеровского генерального штаба и теперь снова в пользу немцев.
      После того как ФБР разгромило Дюквиньи и его окружение, тридцать три агента были осуждены в целом на более чем триста лет тюремного заключения. Лишь после этого Зеболд прекратил свою деятельность. Центральный порт и Гамбург обменялись ровно пятьюстами радиограммами.
      Борьба ФБР со шпионажем далеко не безупречна, а в отдельных случаях имели место и провалы. Так, многим фашистским шпионам удалось вовремя скрыться и избегнуть наказания, например, замешанному в деле о шпионаже в Перл-Харборе Клаусу Менерту, который позже стал известен в Федеративной Республике Германии как "советолог". Теперь он является "экспертом по вопросам Восточной Европы" и, став "профессором", заведует в Аахене кафедрой "политических наук". Боннское министерство иностранных дел даже использует его в качестве "консультанта по восточным проблемам".
      Широким кругам ФРГ имя Менерта стало известно после того, как он начал выступать комментатором кельнского радио, где не скупился на резкие выпады против социализма. Правящие круги США давно предали забвению его преступную шпионскую деятельность, о чем говорит, например, приглашение Менерта в качестве лектора в Колумбийский университет в Нью-Йорке.
      Фашистским агентам удалось похитить из секретных американских лабораторий образцы самых современных бомбометателей и навигационных приборов. Эти приборы в последствии серийно производились в Германии для вооружения люфтваффе.
      Но, конечно, такие "накладки" ФБР не афишировало - что совершенно естественно для вской большой организации; многие факты неудач и просчетов Бюро стали известными только два-три десятилетия спустя после окончания войны: ведомство умело на долгие годы засекречивать информацию.
      Стремясь, для получения ещё больших ассигнований, повысить реноме своего бюро, Гувер оперировал астрономическими числами обезвреженных шпионов и донесениями о потрясающих успехах. Так, в годовом отчете от 9 октября 1943 года он утверждал, будто ФБР "обработало" 390 805 "случаев угрозы национальной безопасности", т. с. на 50 процентов больше, чем в предыдущем году, и держит под своим контролем все враждебные элементы внутри страны.
      Д-98 просит сообщить...
      ФБР удалось ещё раз обмануть немецкую тайную полицию с территории Лонг Айленда при помощи двойного агента - немецкого купца-экспортера, прибывшего через Уругвай в США и там служившего ФБР за вознаграждение. Официальное сообщение называет лишь номер агента - Д-98, но не его имя.
      С начала 1942 года до вступления британских войск в Гамбург в мае 1945 года шли через эфир вымышленные сообщения; снова посылали антенны коротковолновой станции шифрованные сигналы в ганзейский город.
      Тайная полиция всех трех видов вооруженных сил поставляла ФБР ложный материал.
      Когда в феврале 1944 года американские войска готовились к большому десанту на Маршалловы острова, Д-98 сообщил по радио ложную информацию о запланированном нападении на Курилы. Это прозвучало правдоподобно, поскольку на этой группе островов предусматривался, а затем и был осуществлен небольшой отвлекающий маневр.
      Несколько месяцев спустя генерал Эйзенхауэр закончил последние приготовления к вторжению в Нормандию.
      В эти дни агент Д-98 был особенно активен:
      "...высадка англо-американцев откладывается точка помехи в снабжении точка войска сша в средиземном море приведены в боевое состояние точка определенные для великобритании танковые войска также переведены в средиземное море...".
      Так звучит дешифрованная запись радиосообщения, которым радист на Лонг Айленде внес свой вклад в дезинформацию фашистского верховного командования.
      Такие мероприятия ФБР и в этом случае использовались для справедливого дела антигитлеровской коалиции. Они показывали одновременно, насколько изменился характер этого ведомства со времен его основания. Уже не только задачи государственной полиции вовне и тайной политической полиции внутри страны определяли его лицо, но и обязанности военной тайной полиции за границей.
      Ровно год понадобился для значительного расширения заграничной деятельности. Служащие ФБР пересекли границы Мексики, - и с этого времени Латинская Америка стала регионом для операций джи-менов.
      Южнее Рио-Гранде
      ФБР уже давно под предлогом "охраны" посольств США в зарубежных странах стало внедрять в их персонал своих агентов. На самом деле эти агенты имели задачу следить за своими собственными дипломатами и вести зарубежный шпионаж. В 1940 году Гувер послал группу своих агентов в Лондон, где они обменивались опытом с британской секретной службой и договорились с ней о сотрудничестве на будущее.
      Тот же год принес дальнейшее расширение внешней деятельности ФБР. Его сотрудники "перешагнули" границу Мексики, и с этого момента вся Латинская Америка стала полем деятельности джи-менов.
      Уже в мае 1940 года в Вашингтоне состоялось несколько совещаний, в которых приняли участие шеф ФБР Гувер, государственный секретарь и руководители военных разведывательных служб. Обсуждался вопрос о том, как сделать более успешной борьбу с нацистскими агентами в Южной Америке, вытеснить их с занятых позиций и усилить влияние США в этой части Западного полушария.
      Гувер, всегда отлично знающий, как можно расширить свою власть, сумел добиться при обсуждении вопроса о том, кто будет осуществлять зарубежные акции, принятия своей точки зрения: в ФБР должен быть создан новый специальный разведывательный отдел Эс-ай-эс, предназначенный для операций в Южной Америке.
      Были сформулированы и задачи этого отдела: действовать незаметно, уничтожать вражескую шпионскую и диверсионную сеть, вести самостоятельную разведывательную работу, снабжать информацией все виды вооруженных сил США и государственный департамент. Руководитель нового отдела - лично директор ФБР Гувер.
      Эти предложения были направлены в Белый дом. 24 июля 1940 года Рузвельт одобрил их.
      Более сотни джи-менов были спешно подготовлены для выполнения новых задач, получили кодовые имена и опознавательные номера. Уже через месяц они находились на пути к месту своей деятельности в южной части Западного полушария.
      Акция началась совершенно секретно. Одни агенты Эс-ай-эс были зачислены в штат американских посольств в качестве новых сотрудников, другие разъезжали под видом маклеров или поступили на службу в экспортные фирмы для работы в их южноамериканских филиалах, третьи пересекли границы под видом простых туристов. Идя по следам германских агентов, джи-мены просочились во все латиноамериканские страны. Но определить при этом точно, что сделано именно отделом ФБР, в большинстве случаев было весьма трудно, ибо в южноамериканском "Эльдорадо для шпионов" действовало множество секретных служб, в том числе и "Intelligence service", и, разумеется, органы контрразведки стран Латинской Америки.
      Со временем между Эс-ай-эс и полицейскими органами латиноамериканских государств установилось тесное сотрудничество. США даже добились того, что девять латиноамериканских государств приняли их предложение зачислить в свои полицейские части сотрудников ФБР в качестве советников по борьбе со шпионажем и диверсиями.
      Сказка о рыболовах из Ориноко
      До 1956 года ФБР хранило молчание о своих акциях в Южной Америке. Все, о чем тогда официально сообщалось, было лишь романтическим прославлением его успехов. Так, в сообщениях ловкие джи-мены проникали на каноэ к истокам Амазонки и сражались там с помощью пиранового газа с дьявольски опасными рыбаками, прежде чем им удавалось ликвидировать шпионский центр. Другие агенты ФБР преследовали банды, работавшие на нацистов и провозившие контрабандой платину. На древнем дребезжащем биплане они кружили у истоков Ориноко. Гроза заставила их совершить вынужденную посадку. На храбрых мужей из Штатов бушевание природных стихий не производило никакого впечатления: они располагались у реки начинали удить. Тем временем другая команда преследовала такую же банду. Охота шла в течение нескольких недель в Эквадоре, Боливии и теперь в Аргентине, снова и снова преследуемые ускользали, пока не были схвачены в зарослях пампасов. Однако неожиданно появилась аргентинская полиция, которую больше интересовали янки, чем немцы. Так джи-мены оказались в тюрьме. Поскольку аргентинцы знали, что это за матерые парни, дело не дошло даже до допроса. Они прибегли к picana electrica - пытке электрическим током, доставлявшей мучительную боль бравым джи-менам. Однако тот, кто думал, что агенты проронят хоть слово, основательно ошибался, ибо эти крутые парни не издали ни звука. Ночью они бежали из тюрьмы, а затем выполнили свою миссию. Прежде всего, они захватили караульные посты перед домом префекта, затем к ним присоединились немцы, жившие в Аргентине. Начиналась вторая часть мероприятия.
      Все опасности для жизни были устранены. Они направлялись в Монтевидео, где джи-мены, способные преодолеть любые препятствия, подняли шумиху и их, как солдат-победителей, внесли на плечах в отель.
      И во всех других официальных сообщениях всегда одерживали победу предки Джерри Коттона в стиле Джеймса Бонда. О том, что в действительности дело шло часто иначе и намного менее славно, свидетельствует пример Мексики, где решалась первая главная задача Службы специальных расследований.
      Пьяница из Тампико
      Для нацистских шпионов особую важность родина ацтеков представляла из-за её географического положения. В апреле 1941 года здесь уже действовало шесть немецких агентур. Однако из-за их неспособности они большей частью просуществовали недолго.
      По отношению к мексиканцам агенты вели себя так, как этого можно было ожидать от арийского "сверхчеловека", - надменно и хвастливо. Кое-кто хвастался в пьяном виде своими "поручениями", орал во всю глотку "Хайль Гитлер" и рассказывал мексиканцам, что фюрер намеревается спасти и Южную Америку. И вот они теперь здесь, так сказать, как авангард "Великой Германии". Всеобщее внимание привлекли к себе в Тампико агент Барке, в Гвадалхаре - его сообщник Руге. Это были будто бы офицеры штаба немецкого вермахта, - так рассказывали они всем, кто хотел знать об этом.
      Самое интересное произошло в Сьюдад де Мехико, поскольку немецкий шпион Хилгерт, как нарочно, избрал для своих каждодневных алкогольных возлияний винный погребок, который служил также местом явок для агентов Службы специальных расследований. Это был не единичный случай. Немецкий посол в Мексике Рюдт фон Калленберг кое о чем уже прослышал, остальное узнал из газет. Ужаснувшись, он сообщил в Берлин о том, что здесь происходит, после чего несколько агентов было заменено.
      В октябре 1941 года тысячи мексиканцев собрались на антифашистскую демонстрацию.
      Генеральный секретарь объединения профсоюзов Ломбардо Толедано назвал в своей речи имена большинства немецких агентов в стране, после чего многие из них были арестованы.
      Через полгода Мексика присоединилась к антигитлеровской коалиции. Нацистские шпионы едва ли имели здесь теперь шансы. ФБР было действительно информировано о каждом их шаге, а южная граница США считалась надежной. То, что это была не в последнюю очередь заслуга трудящихся Мексики и их профсоюзов, осталось без упоминаний в сотворении блистательной славной эпопеи о ФБР.
      Ночь зеленых рубашек
      Деятельность немецких шпионов в Бразилии начиналась под счастливой звездой. Президент Гетульо Варгас правил страной с помощью полуфашистских методов. С 1933 по 1937 год торговля его страны с Германией удвоилась.
      И с гестапо существовали тесные контакты. Ольга Бернарио, жена председателя Коммунистической партии Бразилии, была выдана в 1935 году Германии, и вместе с ней другие бразильские революционеры немецкого происхождения.
      В начале 1937 года представители тайной полиции отбыли из Рио-де-Жанейро в Берлин к шефу Хайнриху Гиммлеру, "рейхсфюреру СС и начальнику гестапо", их авторитету в методах работы и убеждениях.
      В Южной Бразилии проживало около миллиона немецких иммигрантов, из которых многие симпатизировали нацизму. Неудивительно, что в Бразилии имелось сильнейшее в Латинской Америке фашистское движение "интегралистов". От своих немецких единомышленников отличались они лишь цветом своих рубашек, - они были не коричневыми, а зелеными.
      Для тайных немецких агентов, казалось, сложилась прямо-таки идеальные условия; наряду с благосклонным правительством имелась ещё поддержка части населения и фашистов страны. После 11 мая 1938 года все должно было стать ещё лучше, ведь в предшествующую ночь "зеленорубашечники" нанесли удар, чтобы достичь неограниченной власти. Однако армия подавила путч.
      Президент Варгас уже был предупрежден, что вместе с "интегралистами" он вводит в страну троянского коня. Не долго думая, он запретил эту организацию; последующая попытка путча была её реакцией на это решение.
      Немецкие шпионы принимали активное участие в восстании. Когда это получило огласку, Гетульо Варгас окончательно ориентировал свою политику на проамериканский курс.
      Времена лояльности миновали - бразильская тайная полиция арестовала огромное количество немцев-конспираторов.
      Агенты ФБР, прибывшие в страну в 1940 году, тотчас же приступили к сотрудничеству с местными властями. Здесь ещё находилось шестеро радистов, которые сообщали в Германию на коротковолновиках важную информацию, однако их код стал известен. Они сообщали о прибытии и отправлении судов в различных гаванях и обо всем происходящем в международном аэропорту Наталь, через который США отправляли транспортные машины, позже и соединения бомбардировщиков и истребительные авиационные соединения в Африку и на Средний Восток. Теперь это стало для США чрезвычайно важно, и начались поиски мест нахождения радистов. Техники из Службы специальных расследований пеленговали станции, как только они начинали работать. При этом сталкивались они с привычными контрмерами: постоянно меняющимися местами для станций, с коротким и нерегулярным временем передач. Но эти методы были тщетными, все уже становился круг, станции обнаруживались одна за другой.
      Бразильские суды вынесли приговоры более чем восьмидесяти нацистским шпионам и их пособникам с юга страны.
      На Рио-Де-Ла-Плата
      После провалов в Мексике и Бразилии немецкая тайная полиция перенесла свой центр в Южной Америке в Аргентину. Нацистские шпионы действовали и в других странах, особенно в Чили, большинство нитей сходилось, однако в Буэнос-Айресе, где капитан второго ранга Нибур, военно-морской и военно-воздушный атташе немецкого посольства, завязывал отношения.