Глава 27

Все дороги ведут в Амстердам…

После получения письма от Светы Вечнов пребывал в прекраснейшем настроении. Света ему верна. Осипу с двумя миллионами вышло по бороде. Единственное, что беспокоило Сеню – кто же взял деньги? Да и кто убил бухгалтера, тоже было небезынтересно!

Сеня, впервые почувствовав преимущество того, что он надежно спрятан от потенциальных убийц в тюрьме на краю света, решил начать свое собственное, так сказать независимое, расследование. Первым делом он разыскал через маму домашний номер своей секретарши и позвонил ей. Та чуть не выронила телефонную трубку от удивления. Возможно, она удивилась бы меньше, если бы ей с того света позвонил бухгалтер!

– Семен Яковлевич? – нерешительно спросила она.

Несмотря на то что в Израиле все русскоязычные обычно обращались друг к другу на «ты» и без отчества, в Сениной конторе были приняты российские нормы. «А то так в гроб положат, а все буду «Сеня», «ты!»», – ворчал Семен и заставлял своих сотрудников обращаться друг к другу, как положено, хотя сам звал всех на «ты» и просто по имени.

– Я, Лена, я. У меня нет времени. Наверное, знаешь, откуда я звоню. Ответь мне, тебе известно, кто снял деньги со счета? – решительно заговорил Сеня и снова почувствовал себя строгим начальником. В свое время он имел на Лену виды, выходящие за пределы служебных отношений, но как-то руки не дошли. Да и не в его принципах было следить на рабочем месте. Да и зачем? За деньги выйдет дешевле, профессиональнее, быстрее и без шума и пыли, которые обычно сопровождают служебные романы с секретаршами. Лена же, как и положено секретарше, была тайно в него влюблена, и, видя Сенину нерешительность, неверно интерпретировала его «неожиданную порядочность».

– Семен Яковлевич, здесь такое происходит! – запричитала Лена и расплакалась.

– Прекрати реветь. Я знаю, что у вас происходит. Отвечай! Ты знаешь, кто снял деньги со счета? Ты ведь работала с банковскими документами… Чья подпись стояла под квитанцией? Ты видела квитанцию?

– Никакой квитанции не было, – ответила Лена, продолжая всхлипывать.

– А что же было? Не испарились же два миллиона со счета сами собой?

– Был факс в банк, – ответила Лена упавшим голосом. – Я сама подшила этот документ ко всем другим факсам о переводах.

– Факс? – переспросил Сеня. – Но с чьей подписью?

– Лев Эдуардович умер! Его нашли мертвым в лесу. Мне так страшно! – снова разрыдалась Лена.

– Я знаю, что бухгалтера убили. Лена, скажи мне, чья подпись стояла под факсом?

– …чья? Вы разве не знаете? – услышал Сеня Ленин голос после минутного молчания, прерываемого Сениными «ну?!»

– Если б знал, не спрашивал! – отрезал Сеня. – Чья подпись?

– Ваша! – прозвучал ответ, и у Сени потемнело в глазах.

– Как – моя? Я ведь к тому времени уже сидел в тюрьме в Новой Зеландии! – заорал Сеня.

– Семен Яковлевич, я тогда еще не знала, что вас посадили. Я просто увидела факс и подшила его в папку.

– Но куда был сделан перевод? – не унимался Сеня.

– На счет какой-то компании в Амстердаме, – ответила Лена.

– Какой компании? Чьей компании?

– Откуда мне знать… – снова заплакала Лена. – Мне даже последнюю зарплату не заплатили! А теперь Льва Эдуардовича убили. Мне страшно!

Сеня, поняв, что от Лены больше ничего не добиться, резко оборвал разговор и побрел в задумчивости в свой угол…

«Так, так, так! Значит, кто-то подделал мою подпись. Хотя зачем? Можно было просто пропустить через копировальную машину листок с письмом, так, чтобы он скопировался на листок с вырезанной из другого документа и моей наклеенной подписью. И подделывать ничего не надо. А поскольку мы часто делали банковские переводы, то банк принимал наши распоряжения по факсу. Значит, это сделал бухгалтер. Лена слишком глупа для такого, да и должна быть в бегах, если бы прикарманила деньги. Эх, Лева, Лева… Сучья жила… Видимо, как только узнал, что я так влип в Новой Зеландии, решил прикарманить деньги. А еще интеллигента из себя корчил. Да и сейчас, будь он жив, наплел бы мне свою чушь… «Семен Яковлевич! Я почел своим долгом сохранить ваши деньги!» Лева давно не доверял Осипу и даже несколько раз высказывал свои опасения Сене. А может, и правда хотел спасти деньги от Осипа? Так или иначе, все они такие интеллигентные, хоть крести! А где теперь его честь и совесть? На полке в морге. Нет. Наверное, уже в могиле. Как же он это все прокрутил? Видимо, договорился с какой-нибудь оффшорной компанией в Голландии пропустить через нее деньги, процентов за десять от суммы… Но кто же тебя завалил? Как теперь узнать? Может, те быки, что переводили нам деньги, а может, и правда Осип? Ведь он сам собирался прокрутить подобную аферу. Только не успел. Вернулся из Киева – а денег нет…

Позвоню-ка я на квартиру Леве, выражу соболезнования жене покойного, может быть, что-нибудь разнюхаю…»

Домашний телефон бухгалтера он помнил наизусть. Однако к телефону никто не подходил, несмотря на то, что в Израиле было такое время, что обязательно кто-нибудь должен был находиться дома. «Видимо, жена пустилась в бега, а может, отправилась в Европу за деньгами… Будет теперь осторожненько снимать бабки наличными и раскладывать по разным счетам, чтобы не замели…», – подумал Сеня.

Оставалось одно, самое неприятное. Попробовать позвонить Осипу, человеку, который грозил Свете убить его детей! Он и раньше пытался дозвониться до него, но телефон глухо молчал.

«Ну, попытка не пытка!», – решил Сеня и набрал по памяти номер мобильного телефона Осипа.

– Алло! – ответил ненавистный, но до боли знакомый голос.

– Ты – сука! – немедленно вырвалось у Сени.

– Семен? Ты? – в голосе Осипа звучало неприкрытое удивление. – Короче, слушай! – быстро заговорил Осип, не давая Сене вставить ни слова, хотя у Сени много чего накипело. – Лева, бухгалтер хренов, спиз…л бабки! Я сначала подумал на тебя, когда пошел в банк, потребовал факс, а там – твоя подпись. Ну, короче, слушай… Потом кто-то завалил Леву. Все подумали на меня. Я на самолет – и в Киев, от греха подальше. Ну, короче, слушай… Думал, что те, чьи деньги, сами во всем разобрались, ну, с Левой и поговорили… Но нет! Они теперь у меня на хвосте. Мол, где бабки? Я вот что думаю. Кто-то Леву из своих грохнул. То ли жена, а может, ее хахаль… У Левиной бабы ведь был любовник. Сотрудник из ее института. Она же ученый. Кстати, у них там что-то с электротехникой связано… Ну, ты знаешь. Ну, короче, слушай… Деньги вернуть не удалось… Все пошло кувырком…

– Так ты в Киеве? – удивился Сеня.

– Ну да! В Израиле мне хана… Да и тут тоже хана… Твоя старуха, что тебя с хохлами отправила, достала! – затараторил Осип, но сразу осекся. Сеня почувствовал, что он что-то скрывает.

– Ей-то, блядище, что надо? – заорал Сеня.

– А? Что? Ничего не слышно! – Осип явно ломал комедию, притворившись, что не расслышал вопроса Сени.

В трубке повисла тишина. Сеня для проформы попытался перезвонить, но на том конце ответа, конечно же, не было.

– Просто детектив какой-то! Пинкертона из меня сделали, блин! – раздраженно выпалил Сеня и отдал телефон владельцу.

Глава 28

Пулю в лоб и две в живот

Сеня решил собраться с мыслями. Получалось, что, кроме как бухгалтеру, некому было слямзить деньги, и сделал ли он это из корыстных побуждений, или для того, чтобы спасти их от Осипа, было уже не важно. Эту тайну он унес с собой в могилу. Сене казалось маловероятным, что это Осип убил бухгалтера. Ну не стал бы он для этого пользоваться электричеством. Сеня знал, что у Осипа был пистолет, причем ни один.

«Да и какой смысл Осипу его убивать? Ведь все, что Сениному партнеру было нужно, – это вернуть пропавшие деньги. А кому нужен мертвый бухгалтер с деньгами, зависшими где-то за границей на счету какой-то левой компании? А может, Леву пытали и заставили отдать деньги? Но кто? Ведь хозяева денег по-прежнему охотятся на Осипа (хоть бы они его поскорее поймали!). Если Леву пытали, то зачем убили в лесу? А может, его убили в другом месте, а тело бросили в лесу? Как это теперь выяснишь… Не звонить же из тюрьмы в Новой Зеландии в Израиль и расспрашивать полицейских и следователя?

Невероятно, чтобы Левина жена пошла на убийство. Она хоть и имела любовника, но Леву тоже нежно любила. Это все знали, за это, возможно, Лева ее и прощал… Так может быть, это дело рук любовника? О нем я ничего не знаю. Видел только один раз на вечеринке. Тип очень обаятельный, нужно признать. Хотя внешность всегда обманчива.

Детей у бухгалтера не было… Терять им, в общем, было нечего. Хотя нет, жена Левы доктор наук, причем увлечена своей наукой. Не стала бы она из-за двух миллионов идти на такое… Да и не так уж это много – два миллиона шекелей. Ну хороший дом в Европе, ну мебель, ну барахло… Вот тебе и все два миллиона… Это я и пытался вдолбить Осипу, но тот никогда не слышал. У него всегда одно на уме – деньги поделить и рвать когти. Идиот! Как я вообще мог взять в партнеры такого отморозка?»

Сеня чувствовал себя очень некомфортно без четкой теории, объясняющей происходящее.

«Ладно, если верить даосистам, все в мире иллюзия. Так что я построю себе пусть ложную, но зато целостную картину того, что произошло…

Итак, бухгалтер, узнав об аресте Сени и опасаясь, что Осип в Сенино отсутствие сбежит с деньгами – неважно, из благородных побуждений или с корыстными намерениями, – посылает фиктивный факс в банк с Сениной подписью и успевает сделать перевод на счет одной из амстердамских компаний, с которой предварительно договаривается о сохранении денег или о переводе их дальше, на контролируемый им счет. Он во всем признается жене и предлагает ей уехать на время за границу, переждать бурю, в связи с неизбежным развалом Сениной компании в результате его ареста и исчезновения двух миллионов. Возможно, он дает жене нотариальную доверенность с апостилем, данные счета и инструкции, как эти деньги получить. Такая доверенность нужна на всякий пожарный случай, чтобы она могла получить эти деньги в Амстердаме. Жена пробалтывается своему любовнику, который работает в лаборатории, разрабатывающей портативные электрические батареи высокой мощности. Каким-то образом перед отъездом он встречается с Левой и убивает его… Детали не важны, хотя весьма интересны. Возможно, они вписали бы в криминальную историю новую страницу… Дальше любовник увозит напуганную вдову в Амстердам, убеждая ее, что Леву убил Осип…»

Итак, с этим теперь все более или менее ясно… Хотя бы до поры до времени. Сеня почувствовал себя уютнее. Он подумал, что если это так, то еще не все потеряно. Он в результате успешной апелляции скоро выйдет из тюрьмы, попытается отыскать Левину жену и таким образом выйдет на деньги. Хотя интуиция подсказывала, что любовник кинет несчастную женщину, как только доберется до денег…

Постепенно Сеню перестали интересовать деньги, смерть бухгалтера и прочая чушь. Все, что его теперь волновало в этом сюжете, не подставили ли его со всей этой новозеландской историей? Почему старуха достает Осипа? Разве они вообще были знакомы?

И тут Сеню осенило. Конечно, ведь именно Осип дал ему адресок старухи! В тот памятный вечер, узнав, что Сеня никак не может найти турагента, работающего с Новой Зеландией, услужливо подбросил ему адресок.

«Но что же старухе теперь нужно от Осипа? Нонсенс! Хотя почему нонсенс? – рассуждал Сеня. – Осип сначала был против моей идеи фикс смотаться в Новую Зеландию. Он предлагал снять деньги со счета, а потом уже рвать когти. Когда я наотрез отказался, он вдруг изменил свое отношение к этой поездке и даже позаботился, дал адресок. Но как Осип мог знать, что в Новой Зеландии я попаду в тюрьму? Никто не мог знать… Хотя почему никто? Если Осип был знаком со старухой, он мог знать и то, что паспорта у хохлов поддельные. И даже то, что в Новой Зеландии есть новый закон, карающий за эту ерунду сроком до двадцати лет и штрафом до полумиллиона долларов?.. Может быть, таким способом он хотел меня вынудить взять деньги? Для уплаты моего штрафа?.. Чушь какая-то получается. Хотя не такая уж и чушь! Это самый удобный путь увести деньги и все свалить на меня… Он поставил мою подпись на факс, а бухгалтер каким-то образом заменил данные счета, куда перевели деньги! Осип всегда был ленив и мог быть очень неосмотрительным. Скажем, оставил этот документ на столе, а Лева взял его и подменил… Нет, слишком сложно. В жизни все происходит гораздо проще… Однако откуда Осип мог знать про поддельные паспорта?.. Про тюрьму?.. А может, не знал, а действовал, как всегда, интуитивно, хотел меня сплавить подальше со всеми этими заморочками, а самому провернуть дельце. Но все-таки как он мог знать про ворованные паспорта? Ведь если бы я вернулся, то подлог сразу раскрылся бы!»

Вдруг Сеню словно ударило молнией.

«Паспорта! Это Осип достал старухе паспорта! Ведь у Осипа была подружка в министерстве внутренних дел Израиля «мисрадhа-пним». Она еще в прошлом году внезапно переехала жить обратно в Киев, и Осип с довольным видом заявлял, что в Киеве теперь чувствует себя как дома!

Сомнения быть не может. Осип с помощью своей подружки провернул аферу с кражей бланков паспортов и продал их старухе, более того, намеренно порекомендовав ей Сеню как возможного сопровождающего для хохлов! А теперь хохлы вернулись и потребовали деньги назад, а старуха, естественно, наехала на Осипа! Ведь наверняка у старухи крыша имеется…»

«Боже мой, как меня подставили! – пронзила Сенино сознание отвратительная мысль. – Хотя, может, я все-таки ошибаюсь. Очень часто так бывает, что все сходится один к одному, и сомнения быть не может. А потом все оказывается совсем не так».

Сеня вспомнил, как у Светы однажды пропали все драгоценности. Она уволила уборщицу, а через несколько дней обнаружила, что исчезла шкатулка с драгоценностями. Все говорило за то, что ее взяла уборщица. Будучи бабой скандальной, она как-то слишком покорно смирилась со своим увольнением. Сеня уже решил навести справедливость по-свойски, но в последний момент шкатулка нашлась…

«Да, истина многолика! Теперь мне кажется, что все сходится, но вдруг раскроется еще какой-нибудь факт и не оставит и следа от моей теории», – рассудил Сеня со вздохом.

«Ведь если посмотреть на это дело строго – фактов у меня раз-два и обчелся… Единственный выход – поскорее выйти из тюрьмы и разыскать Осипа, да поговорить со старухой, прежде чем пустить им обоим пулю в лоб и две в живот», – мечтательно подумал Сеня, хотя знал, что рука у него на это все равно не поднимется…

Глава 29

Мертвые не лгут

Через несколько дней Сеня снова позвонил маме, и тут его ждал сюрприз – трубку взяла Света!

– Это ты? – радостно закричал Сеня.

– А у тебя, что есть еще одна жена? – спросил низкий голос в трубке, и Сеня поморщился: «Опять напилась!»

– Осипа убили, вот мы и вышли из подполья. Оказывается, он сам от кого-то прятался в Киеве. Вчера по новостям сообщили: «В Киеве убит израильский бизнесмен…». Бизнесмен гребаный! Туда ему и дорога!

– Да ты что! А я с ним на днях говорил! – признался в растерянности Сеня. – Он сказал, что не убивал Леву.

– А он тебе не сказал, что он – архангел Гавриил собственной персоной? – съязвила Света.

– Нет… Да, кстати, архангел Гавриил, точно как в том анекдоте… – пробормотал Сеня.

– Ты, как я погляжу, там неплохо устроился, анекдоты травишь? – задиристо спросила Света, но не стала дожидаться ответа. – Короче, дело темное. Ты говоришь, Осип бухгалтера не убивал. Жена его, кстати, тоже из подполья вылезла, и она от Осипа пряталась. Так кто же убил-то? Полиция вообще заявила, что несчастный случай, неизвестное природное явление… И закрыла дело. Классно, да? Деньги пропали, два трупа, а им все – природное явление…

– Так кто же Осипа приговорил? – заволновался Сеня.

– А ты его самого спроси! Он тебе не соврет… Мертвые не лгут… А знаешь, почему? Потому что молчат! – неожиданно философски заметила Света. В подпитии у нее иногда возникали весьма просветленные мысли.

– Ну, а ты-то что опять навеселе? Как дети? Дай мне с ними поговорить!

– Дети спят. Ночь у нас уже. А я не пью. Так, слегка. Грамм тридцать… Ну, может, пятьдесят! А выпила от радости, что козла этого твоего завалили… Тоже мне, козлик безобидный! Не убивал… Я ему не верю!

– Так ты ж говоришь, мертвые не лгут… – задумчиво повторил Сеня.

Разговор не клеился. Света опять вернулась в свое озлобленное состояние, и от чувств, излитых в письме, не осталось и следа.

В полной растерянности Сеня позвонил жене покойного бухгалтера. Когда он услышал гудки, то вдруг осознал, что забыл, как ее зовут. Люда? Нет! Лиля? Тоже нет… Как-то на Л…

– Алло! – ответил женский голос.

– Извините за поздний звонок. Это Сеня Вечнов. Я очень сожалею о том, что произошло с Левой.

– Сеня, вы! – оживился голос.

– Вы извините за поздний час…

– Ничего, ничего! Так вы уже освободились? Вы в Израиле?

– Если бы… Вот хотите верьте, хотите нет – звоню вам из новозеландской тюрьмы.

На другом конце провода помолчали.

– Ну, и каковы шансы на освобождение?

– Подаю на апелляцию. С Божьей помощью, скоро вернусь… Вы простите, что я задаю такие вопросы, но вам Лева ничего не говорил о деньгах, пропавших со счета?

– Нет. Я об этом узнала от Осипа. Он звонил и угрожал! А Лева накануне гибели сказал, что пойдет прогуляться в лес. Вы знаете, он ведь у меня заядлый грибник! Был… Да. И какие грибы под Иерусалимом? Так, смех один, да и только… А потом его там нашли. Говорят – шаровая молния. А я не верю. Сначала мы подозревали Осипа и прятались от него, но вот теперь и его убили, и мне почему-то кажется, что это не он…

– А кто, по вашему мнению?

– Да откуда ж мне знать, миленький! – вздохнула Лидия Исааковна. (Сеня внезапно вспомнил ее имя и даже отчество.)

– Лидия Исааковна, а вам никто не звонил, никто не приходил? Муж вам точно ничего не говорил про деньги?

– Нет. Вот только за несколько часов до того, как Лева отправился в лес, ему звонила Лена, ваша секретарша…

– Ах, вот оно что!

– Мне вообще казалось, что у них с Левой назревал роман.

– Да бросьте… Такая пустышка, дурочка… Хотя как знать?

– Да, теперь спросить некого… Да и спросила бы – Лева все равно соврал бы. Пожалел бы мои чувства… Я ведь его очень любила! А вот теперь он мертв… Он всегда мне лгал, когда хотел оградить от неприятностей…

– Да, да. Мертвые не лгут… – задумчиво произнес Сеня.

– Простите, что вы сказали?

– Да, так, ничего. Еще раз примите мои соболезнования…

– Спасибо конечно, но тут соболезнованиями не поможешь…

Этот разговор привел Сеню в еще большее замешательство. Так что же выходило?.. Может быть, в лес бухгалтера пригласила Лена… Нужно немедленно ей позвонить и все разузнать. Вот тебе и дурочка…

Сеня лихорадочно набрал телефон Лены, но в трубке прозвучал механический голос: «hа миспар эйно мехубар…» – телефон отключен!

«Вот так так! Значит, это Лена подделала факс! Бухгалтер, возможно, узнал об этом и начал шантажировать. Но зачем она пригласила его в лес? И как она его убила? Ах, ну конечно же… У Лены был электрический пистолетик для самозащиты… Или газовый? Нет, кажется электрический. Она параноидально опасалась, что ее изнасилуют, и всем и каждому об этом не без удовольствия рассказывала…

Так, что же, Лева решил ее того… Встреча с романтическими целями? Но почему в лесу? Что они, дети? Может, просто хотел навести мосты, а она его током? Ну, дела! Совсем запутался. Одно ясно, что деньги украла она. Или все-таки Лева? Тогда почему Лена сбежала? А может, и не сбежала. Ведь ей последнюю зарплату не заплатили. Вот и отключили телефон за неуплату!

Нет, ну вы поглядите, как все замечательно выходит. Я – в тюрьме. Осип – убит. Бухгалтер – мертв. Конечно же, шаровая молния… А Осипа, наверное, не иначе как метеоритом убило!

Короче говоря, мое расследование можно считать временно приостановленным. Сидя здесь, ни в чем разобраться нельзя. Нужно сконцентрироваться на апелляции… А там посмотрим!»

Глава 30

В поисках справедливости

Первым серьезным препятствием на пути Вечнова к свободе стала попытка уволить своего адвоката. Мистер Мудэн, услышав Сенино решение, воспринял его спокойно, но при этом заявил, что Вечнов неблагодарный тип, что без его, адвоката, помощи Вечнова осудили бы на двадцать лет, и что Вечнов напрасно думает, что если он решился пойти на преступление против Новой Зеландии, то ему удастся уйти от ответственности.

Сеня грубо и не без удовольствия уволил мистера Мудэна и обратился к другому адвокату, которого ему посоветовал наркоеврей. Новый адвокат сказал, что с радостью возьмется за дело Вечнова. Единственной заминкой было, что согласно адвокатской этике он не мог приступить к работе, пока не будет получено открепительное письмо от прежнего адвоката Сени. Он также сообщил, что его услуги обойдутся примерно в двадцать тысяч долларов. Мистер Мудэн уже вытянул с Сени двадцать пять тысяч и соглашался подать апелляцию всего за дополнительные пятнадцать тысяч долларов. У семьи Вечнова просто не хватало средств, чтобы оплатить нового адвоката, тем более что Сеня собирался предложить суду выкуп в размере десяти тысяч долларов.

Однако Вечнов ни за что не хотел возвращаться к своему прежнему адвокату и твердо решил изыскать средства на нового. После испытанного в суде он понимал, что самому себя ему защищать не дадут. То есть формально позволят, но фактически, что бы он ни говорил, его засмеют и просьбу о пересмотре приговора отклонят, даже не рассматривая. Судьи ведь происходят из той же братии, что и адвокаты, а посему ни за что не допустят, чтобы возник прецедент, чтоб в таком сложном деле преступник, сам себя представляя в суде, добился каких-либо положительных результатов.

Вечнов снова связался с мистером Мудэном, однако тот сказал, что очень занят и стал тянуть с открепительным письмом. Мудэн не лгал. После завершения подробного освещения дела Вечнова в новозеландской прессе к адвокату снова повалили клиенты. Инцидент с женской одеждой, надетой им однажды в суд, был полностью забыт!

Однако Вечнов настоял на открепительном письме, и в конце концов ему принесли пакет от адвоката. Только вместо письма там был счет на десять тысяч долларов, которые Сеня якобы не заплатил мистеру Мудэну за уже начатую работу по подготовке апелляции. Вечнов позвонил адвокату и стал орать так, что у мистера Мудэна заложило ухо. Тот отвел трубку подальше и сказал, что Вечнов может думать все что угодно, и если он не согласен со счетом, то может обратиться в арбитражный суд, но еще не было случая, чтобы этот арбитраж принимал решение в пользу клиента. Адвокатская братия Новой Зеландии крепко держала за горло свой народ.

Сеня обругал мистера Мудэна последними словами и бросил трубку, однако через несколько дней снова позвонил ему, извинился и спросил, не согласится ли тот взяться за его апелляцию на прежних условиях, отказавшись от липового счета? Мистер Мудэн опять обиделся, потребовав, чтобы Вечнов извинился письменно и больше не смел называть этот счет липовым. Когда Вечнов подчинился, адвокат сказал, что взвесит возможность взяться за его апелляцию и отменить этот счет, но ему надо подумать и он даст ответ через пару недель.

Дело затягивалось. Апелляцию можно было подавать только в определенный срок после вынесения приговора. Вечнов был уже согласен на все, чтобы вернуть своего старого адвоката.

Наконец после каждодневных Сениных звонков мистер Мудэн торжественно сообщил Вечнову о своем согласии и принялся за работу. Теперь он был гораздо белее покладистым и согласился с большинством того, что Вечнов пожелал написать в просьбе о пересмотре приговора. Единственное, с чем адвокат не согласился, это с попыткой Вечнова заявить, что он отменяет свои показания по всем трем пунктам обвинения и отрицает, что помогал украинцам.

– Вам не следует этого делать! Вот увидите, если вы на это пойдете, вас даже никто и слушать не будет, и я с профессиональной точки зрения в таком процессе участвовать не согласен. Впрочем, можно добиться пересмотра приговора и не отказываясь от вины.

Вечнов подспудно чувствовал, что эта адвокатская рожа, для покрытия гонораров которой его жене пришлось продать их квартиру в Иерусалиме и с двумя детьми переселиться к Сениным престарелым родителям, снова впутывает его в гиблое дело.

Наконец мистер Мудэн под беспрестанным давлением Вечнова составил новое заявление в суд, которое после долгого изучения Сеня решился наконец подписать.

В этом заявлении снова пространно описывалось все преступление, но отмечалась незначительность участия в нем Вечнова. Вечнов заявлял, что не отзывает свои прежние показания и признание вины, однако просит суд пересмотреть интерпретацию фактов и обстоятельства преступления. В заявлении отмечалось, что Вечнов не согласен с той интерпретацией фактов, которая была дана во время основного слушания, и просит пересмотреть эту интерпретацию и приговор.

Сеню снова нарядили в чистое и повезли в Апелляционный суд. На этот раз его не угощали ни печеньем, ни кофе. Это заседание совершенно не привлекло внимание прессы.

Когда началось слушанье, представители Короны (государственные обвинители) возразили, что существует, по крайней мере, две сложности в апелляции Вечнова. Во-первых, нет доказательства того, что адвокат Вечнова согласился с интерпретацией фактов на основном заседании против воли подсудимого, ведь именно такая интерпретация фактов и легла в основу вынесения приговора. Также провозглашался тот факт, что обвинение окажется в невыгодной ситуации, если Вечнов передумает и откажется от принятой интерпретации фактов, поскольку теперь вызов в суд основных свидетелей обвинения, трех украинцев, практически невозможен, поскольку они депортированы из страны. Так как Вечнов на основном суде согласился на прежнюю интерпретацию, не было необходимости заслушивать свидетелей, и они не участвовали в основном процессе. Теперь же их свидетельства могли потребоваться, коль скоро Вечнов вдруг решил пересматривать интерпретацию фактов.

Второй сложностью, согласно государственным обвинителям, было то, что большая часть нового заявления Вечнова фактически отрицает его вину, в то время как он признал себя виновным ранее, а делать это Вечнов не имеет права! В частности, он пытается изобразить себя введенным в заблуждение и «обманутым», а именно использованным украинцами без понимания их преступных целей.

Апелляционный суд принял во внимание заявление представителей обвинения.

Далее были рассмотрены основания просьбы Вечнова о пересмотре приговора. Адвокат Вечнова заявил, что их просьба базируется на трех основаниях.

Во-первых, его честь судья Матэрсон вынес приговор, не определив спорных фактов, с интерпретацией которых Вечнов не был согласен.

Во-вторых, было назначено чрезмерное наказание: не следовало исходить изначально из семи лет лишения свободы.

И третий довод, как казалось Вечнову, самый сильный, заключался в том, что его относительно строгое наказание не соответствовало легкости наказания украинцев, что как бы заявляло, что попытка пересечения границы с поддельными паспортами является более легким правонарушением, чем сопровождение этих нарушителей человеком с настоящим паспортом, а это может стимулировать других нарушителей специально нанимать сопровождающих лиц в качестве «козлов отпущения», поскольку Сенин случай будет использоваться в будущем как прецедент. Вот теперь Сеня начал думать по-судебному, рассуждая категориями интересов государства…

Дополнительно адвокат заявил, что не были учтены такие облегчающие обстоятельства, как отсутствие какой-либо опасности по отношению к украинцам, и что австралийское дело с перевозкой мигрантов в душном контейнере не должно было использоваться как прецедент.

Наконец, адвокат, в соответствии с требованием Вечнова, заявил, что судья Матэрсон не принял во внимание тот факт, что Вечнову приходится отбывать наказание вдали от семьи и что судья отнесся к этому фактору так же, как в случаях с контрабандой наркотиков, в которых этот фактор не учитывается.

Сене показалось, что все идет хорошо, и когда ему снова дали слово, он в общих чертах повторил на своем ломаном английском то, что сказал адвокат.

Потом было объявлено решение суда.

Апелляция была отклонена на основании аргументов обвинения. Принять выкуп в размере десять тысяч долларов суд отказался на основании того, что, с одной стороны, такая выплата будет слишком тяжела для бюджета Сениной семьи, а с другой – возможность «откупиться» такой незначительной суммой будет неверно воспринята преступным миром.

Больше Вечнову было не на что надеяться. Вот теперь он был полностью раздавлен!

Глава 31

Человеколюбие людоедов

Вечнов не мог очнуться, пока не очутился запертым в фургоне, везущем его назад, в тюрьму. Он был вне себя от охватившего его возмущения. Злоба, клокоча, пыталась вырваться наружу, ему хотелось размахивать руками, но наручники сковывали движения, и казалось, еще минута – и Вечнова разорвет на части. Казалось странным, как его и без того тщедушное тело, еще более исхудавшее в последние месяцы и имевшее в этой вселенной столь ничтожный вес, могло вмещать столько невыраженной злости и горькой ненависти!

– Будь проклята моя чертова жизнь! Будь проклято все! Ненавижу! Ненавижу! Подонки! Как это возможно, чтобы ни в чем неповинный человек оказался запертым на три с половиной года в клетку, да еще на краю земли!

– Впрочем, чему удивляться? – с досадой рассудил Вечнов, немного успокоившись. – Эта земля всегда отличалась исключительно «теплым» отношением к чужакам. В течение столетий всякий, кто ступал на песчаные берега Новой Зеландии, немедленно бывал убит и съеден. От кого можно ожидать большего человеколюбия, чем от людоедов? И в гостеприимстве новозеландцам не откажешь! Каждого незваного гостя сразу приглашают на обед, в котором тот принимает самое непосредственное участие – в качестве основного блюда!