Южные Кресты

Паспортный контроль и таможня прошли без особых эксцессов, но Сеня зачем-то еще немного покрутился по аэропорту.

Кстати, из Киева до Новой Зеландии добраться было дешевле, чем из Израиля. Дело в том, что зимой билеты в Киев могут быть довольно дешевы. Билеты из Киева в Таиланд тоже не очень дороги, ну а из Таиланда до Новой Зеландии, как говорится, рукой поддать да ногой подтопнуть…

Конечно, если начать считать с пристрастием, сколько по дороге потратишь на еду, да на гостиницы, да на всякие скромные и нескромные развлечения, то выйдет, может быть, и наоборот, дороже. Но кто думает о таких вещах, когда твое молодое и пока не ведающее усталости тело несет мощная железная птица навстречу экзотическим странам и захватывающим приключениям?

Но для удовольствий и приключений не обязательно останавливаться в Бангкоке. Киев, хотя небольшой и домашний город, полон красот и красоток и бьющих по глазам богатства и нищеты. Вечнов был прост в своих вкусах. Ему, как и многим мужчинам невысокого роста, нравились длинноногие. Ну что поделаешь, такой был у него вкус. Наклонности наши неисповедимы, хотя наверняка имеют какие-нибудь глубинные корни. Конечно, когда никто не смотрел Вечнову вслед, он мог отвести душу с длинноногой девчонкой за какие-нибудь сто баксов, хотя в той самой душе был истинным семьянином и у него к тому времени было двое детей и жена-красавица, правда, с неожиданно грубоватым голосом. Однако об этих приключениях Вечнов быстро забывал, они не оставляли в его сознании никакого следа, а поэтому он даже не видел в этом ничего предосудительного. Устройство мужского темперамента весьма просто. Женщина всегда была и будет для мужчины исключительно и прежде всего объектом вожделения. Ее человеческие качества: ум, ирония, изменчивость, грация – все это отдельно. В момент желания мужчину интересует исключительно упругость ее груди, гладкость босых ног или выпуклость обнаженных бедер – кому что больше по сердцу, и как разгневанные в своем разочаровании женщины ни бьются над оголтелой техногенностью мужской страсти, ничего поделать нельзя. Для мужчины секс и чувства идут порознь, и когда они встречаются, то об этом слагают легенды. Чаще всего мужской взгляд скользит по голым коленкам собеседницы чисто машинально, на рефлекторном уровне, и если интеллект и годы тренировок сдерживают мужчину откровенно разглядывать подробности женского тела, то он неизбежно взглянет украдкой, едва собеседница отвернется, и если не взглянет, то подумает, а если не подумает – то плохи его дела, потому что нормальное стремление диктует именно такое поведение, и не имеет значения, изменяет мужчина своей единственной или нет. Он неизбежно изменяет в своем подсознании, ибо такова его природа, или, во всяком случае, природа большинства мужчин. Конечно, в последние времена жизнь стала настолько асексуальной, что встречаются мужчины, которые забывают о своей привычке видеть в каждой женщине потенциальный объект обладания. Вечнов, однако, опасался впасть в такой неприятный транс, грозящий многим деловым людям, когда мужчина имеет столько же любовной энергии, сколько вареный индюк. Поэтому, набирая номер очередного агентства, найденного по грудастой рекламе в местной газете, Вечнов делал это практически машинально, как чистил зубы или заказывал кофе. Он понимал, что жена расстроилась бы, если бы ей стали известны его привычки, но он был платонист, то есть не сторонник платонической любви, конечно, а человек, философски полагающий, что если дерево падает в момент, когда за ним никто не наблюдает, то ствол при этом не трещит, ибо звук не имеет смысла, если рядом нет того, кто мог бы его услышать… Поэтому падение его стволов проходило бесшумно, и семейную жизнь Вечнова не омрачали неприятности, возникающие у некоторых от неаккуратности удовлетворения подобных привычек. Он просто стирал их из памяти, как ненужный номер телефона в электронной записной книжке, а потому очевидное удовольствие от посещений Киева оставалось у Вечнова скорее на уровне подсознательного, чем сознательного сладострастия. В промежутках между делами и отдыхом Вечнов ходил по туристическим агентствам и искал маршрут для поездки. Наконец Сенин партнер по бизнесу, который проводил больше времени в Киеве и знал все ходы и выходы, подбросил адресок одной агентши-пенсионерки, которая организовывала поездки именно в эту забытую всеми часть земного шара.

– Я от Осипа, – представился Сеня. Меня интересует Новая Зеландия.

– Новая Зеландия? – с деланным безразличием переспросила старуха, усадив Вечнова за свой картинно заваленный бумагами стол.

– Именно она самая, – с удовольствием подтвердил Вечнов, – я согласился бы на старую, да вот приспичило в новую!

Старуха пропустила шутку мимо ушей, и Вечнов не понял, то ли это он слишком много лет провел на чужбине и перестал чувствовать правильный юмор, то ли незалежная Украина настолько проэволюциони-ровала в направлении незаезженных далей, что простые шутки на уровне урока географии пятого или шестого класса уже перестали действовать.

– Так, а как у вас с визой? – поинтересовалась старуха, и ее маленькие вороватые глазки отчего-то забегали. – В Новую Зеландию так просто визу не получить…

– А мне не надо визы. Я – израильтянин, – с некоторой излишней гордостью в голосе заявил Вечнов.

– То я и гляжу, что вы, извините, смахиваете на жида, – приветливо выпалила старуха и почему-то ощутимо обрадовалась.

– Ну а на кого мне еще смахивать, на Тараса Бульбу, что ли? – немного обиделся Вечнов, который никак не мог привыкнуть, что на Украине еврей совершенно официально именовался «жид». Конечно, приличные люди не позволяли себе бросать это обидное слово так запросто в лицо… Но старуха явно не претендовала на приличия.

– Так у меня тут есть «бывшие израильтяне», которые попаслись с годик там и вернулись обратненько, а теперь хотят поехать поработать, а то и зацепиться в Новой Зеландии, но вот только по-английски они ни бум-бум. Вы их случайно не знаете? Сейчас я посмотрю фамилии… – закопошилась старуха.

– Не стоит беспокоиться, в Израиле больше миллиона русскоязычных, со всеми не перезнакомишься, – устало возразил Вечнов.

– А у меня к вам будет вот какое деловое предложение! Вы ведь все равно собрались в Новую Зеландию, так что вам стоит присмотреть за ними в дороге, а я вам в компенсацию дам билет бесплатно… Точнее, ну почти бесплатно.

Сеня сначала с непониманием посмотрел на старуху. Ее неприятное лицо пыталось принять сладостное выражение, но было видно, что такая маска этому лицу непривычна. Сеня подумал и ответил, усмехнувшись:

– Поможем, почему не помочь…

Вообще-то Сеня не очень понял, почему ему предлагают такую халяву, но решил, что какими бы ни были старушечьи заморочки с этими «израильтянами», ему это до лампочки, а денег, опять же, лишних не бывает. И, обсудив даты тура и поговорив с полчаса о том о сем, они расстались.

Через неделю старуха представила упомянутых ею «бывших израильтян» Сене. Их было трое – двое мужчин средних лет и женщина, тоже не первой молодости. Конечно, ничего израильского в этих людях не было, но один из них бойко бросал фразы на иврите, да и Израиль они знали. «Ну что за проблемы, конечно, помогу, нет проблем», – дал «добро» Вечнов, и ему вручили тур в Таиланд и координаты тамошнего агентства, в котором нужно будет выкупить билеты до места назначения. Обменялись рукопожатиями. Следующая встреча была назначена в Таиланде через неделю, поскольку «израильтяне» летели другим рейсом.

Когда Вечнов выходил от старухи, его кольнуло: «Они такие же израильтяне, как я папа римский», но эта мимолетная мысль тут же растворилась в морозном январском воздухе. Когда занят собой, о других совсем не думаешь, да и зачем думать, если, кроме совместного маршрута, тебя ничего с этими «израильтянами» не связывает?

Глава 7

Под сенью золотых пагод

Итак, у Сени до намеченного возвращения в Израиль было в запасе две недели, которые он выделил себе на открытие новых земель. Иногда на нас нападает какая-то бродильная страсть, и мы незаметно для себя можем оказаться на другом конце планеты. Советские времена как-то сдерживали эти состояния транса, и народ болтался исключительно в пределах границ Великого Нерушимого. Теперь же пределов нет, лети куда хочешь, только знай плати бабки – и гордые птицы из легкого авиационного алюминия донесут тебя на своих негнущихся крыльях куда угодно, в любую точку кривизны земного шара, где есть хоть какой-нибудь завалящий аэропорт. Говорят, что лет через десять аэропорт построят даже на острове Святой Елены, где отбывал свой срок Наполеон. Туда до сих пор можно добраться только морем, и это самый удаленный от Большой земли остров в Южной Атлантике. Но Вечнов был не Наполеон, и его не прельщало почетное заключение на дальних островах.

Новая Зеландия тоже весьма далека от всего обозреваемого нами мира. Мы забываем истинную географию пространств, ибо, случайно заснув в самолете, можно недосчитаться тысячи-другой километров. Знаете, пара часов дремоты, а потом выглянул в окно – а там зелень лесов сменяют пустыни, марсообразность пустынь перетекает в синеву океана, а потом снова пустынь, а потом снова лесов… Городов с самолета практически не видно, они проступают серыми пятнами плесени на гордом безлюдье земли.

Подобные перелетные переживания делают всех нас немного сумасшедшими, отрывают от нашей излюбленной реальности, ибо люди в процессе своей эволюции не слишком приспособились к перелетам и смене часовых поясов. Поэтому любая поездка превращается в некую череду бредовых снов, и все, о чем нам остается беспокоиться, так это о том, чтобы сны наши не превратились в кошмары. А в остальном мы можем положиться на мощные крылья и неумолкающие двигатели. Ведь самолеты гораздо безопаснее курения. По крайней мере, так утверждает большинство министерств здравоохранения подлунного мира, ибо если на пачках сигарет значится, что курение опасно для нашего здоровья, то на самолетах такой надписи почему-то не делают.

Прилетев в Бангкок, Сеня устроился в гостиницу по ваучеру, выданному ему киевской старухой. Там его ждало сообщение от его подопечных, что они разместились в другой гостинице, где остановилась целая группа, собиравшаяся добраться до Новой Зеландии, – человек двадцать. Сеня незамедлительно отправился к ним. Встреча с бывшими соотечественниками, беспокойными и все время куда-то отходящими на минутку по утилитарно-корыстным копеечным делам, не произвела на Вечнова особо трогательного впечатления. Ему не хотелось бросаться к ним в объятия с криками: «Родные вы мои!» Они неприятной массой выделялись на фоне экзотики Таиланда, и Вечнову хотелось держаться от них в отдалении, но долг требовал тусоваться – и Вечнов тусовался.

Всей толпой они отправились в агентство, в котором должны были выкупить билеты. Но оказалось, что никаких билетов там не было, и никто о группе ничего не знал.

Что тут началось! Большая часть решила досидеть в Таиланде до конца тура и вернуться. Но семь человек были полны решимости идти до конца. В некоторых из нас до сих пор теплятся искорки Колумбов, и мы не уступаем неблагоприятным обстоятельствам.

Ситуация напоминала почти забытый исторический факт – детский крестовый поход, когда в Европе формировались целые полки воодушевленных воинов-детей, которые так и не добрались до Святой земли, ибо большинство из них было продано в рабство по дороге, а назад вернулись только единицы[3].

Нынешние рабочие пилигримы так же беспомощны, как те дети-крестоносцы, и их так же беспрестанно фигурально продают в рабство. Они стремятся в богатые страны в поисках счастья и справедливости, а находят презрение, унижение и свинское отношение к себе. А потом, в награду за рабский труд, их отлавливает полиция и депортирует обратно, подержав для острастки какое-то время в местных тюрьмах и предъявив счет за съеденные в тюрьме харчи. Что, скажете, харчи бесплатно? Какое великодушие! Недаром говорят, что горек хлеб чужбины.

Куда бредут эти пилигримы? Хотя подчас их домашние страны и не пригодны для достойной жизни, однако там им, по крайней мере, все знакомо, они знают ходы и выходы, а попав за границу без языка и почти без денег, они уподобляются оборванным деткам, несущим в своих хлипких ручонках поблекшее знамя свободы и человеческого достоинства.

Какая сила движет миграцией народов? Как перелетные птицы, они подчиняются древнему инстинкту, и едва их страны сковывает зима, как они длинными вереницами отправляются на юг, на юг, на юг… А дальше Новой Зеландии юга нет, и снова начинается сплошной непроходимый север, только теперь уже на этом самом юге. Трудно не запутаться с тех пор, как люди смирились с круглостью Земли, на которой им выпало проживать.

Проблема для Сени с его движением на юг заключалась в следующем. На носу был китайский Новый год, и билетов не предвиделось вообще до начала февраля, а у Вечнова на всё про всё было всего семь дней, чтобы успеть вернуться по имеющимся билетам в Киев и оттуда домой, в Израиль.

Что оставалось делать? Сеня с попутчиками продолжили тур по Таиланду и отправились в город Паттайю, где и собирались выкупить заказанные билеты.

Паттайя – известный курорт, принесший Таиланду славу туристической Мекки. В переводе «Паттайя» означает «ветер, дующий с юго-запада на северо-восток в начале сезона дождей». В недавнем прошлом Паттайя была маленькой рыбацкой деревушкой на берегу Сиамского залива. Это место превратилась в курорт после того, как в 1961 году стало любимым местом отдыха американских солдат. В период Индокитайской войны, когда Таиланд играл роль тыла для американцев, открыто воевавших во Вьетнаме, и тайно – хотя это не было секретом – в Лаосе и Камбодже, в близлежащем аэропорту располагалась одна из военно-воздушных баз США.

В Паттайе Сеня окунулся в вихрь отдыха и развлечений. Много пили, ездили на экскурсии, ходили на концерты, а также купались и гуляли. Там было все, о чем можно мечтать. Широкий выбор отелей – от бунгало, утопающих в зелени и цветах, до современных корпусов – способен удовлетворить вкусы как тех, кто ищет восточной роскоши, так и тех, кто рассчитывает на тихий отдых. Паттайя является признанным центром подводного плавания и рыбалки; здесь можно исследовать подводный мир, увидеть китайские джонки, пролежавшие на дне около шести веков.

А какое там разнообразие ресторанов различных направлений мировой кухни, какая изысканная индустрия неприхотливых развлечений и особая атмосфера веселья, беззаботности, вселенского миролюбия и радости! И при всем этом – не слишком жаркий климат, свежий морской ветерок, воздух, пронизанный запахом душистых тропических цветов и диких южных трав… Нельзя умолчать, что Таиланд приятно удивил Сеню разнообразием предлагаемой на продажу плоти. Ведь именно разнообразие лежит в основе мужской ненасытности. Природа толкает мужчин оставить как можно больше наследников на бренной земле, и чем разнообразнее женская красота, тем она привлекательней. Хотя есть немало и мужчин-лебедей, моногамных, как детские гаммы, верных своей избраннице на веки вечные. Но Вечнов, несмотря на свою фамилию, не любил вечность, ибо это, по его мнению, было слишком долго и нудно. В Таиланде он пребывал на вершине чувственного рогоблудия, представляя себя то завоевателем-покорителем, то самозабвенно очаровываясь непритязательностью и недороговизною местных носительниц точеных миниатюрных грудок.

Однако Сеня не забывал и о семье. В Паттайе он накупил множество подарков своим домашним – ведь это место известно как один из лучших торговых центров страны, а так уж заведено, что в поездке обязательно нужно покупать подарки…

Сеня чувствовал себя на вершине жизни. В отличие от попутчиков, деньги у него водились, и немалые, так что он мог позволить себе отдохнуть от души. Эта страна, наполненная миниатюрными и как будто кукольными местными жителями, окружала Сеню экзотической беззаботностью. Для Сени местные были какими-то селенитами[4], и он чувствовал свое несомненное превосходство и свободу, которые могут дать только заграничный паспорт и кошелек с валютой и кредитными карточками.

В перерывах между развлечениями и покупками Сеня заскакивал к своим подопечным и интересовался, есть ли новости от старухи. Заодно трепались на разные темы, говорили про грядущие еврейские праздники. Иногда женщина спрашивала между прочим всякие слова на иврите под предлогом непонимания различий между родами, объясняя это тем, что они с первого дня жизни в Израиле работали и не успевали учиться.

Эти трое беспрестанно ныли, будто старуха обещала, что их встретят, но они в это уже не верят. Сеня объяснял им, что не имеет никакого отношения к этой старухе и что это их заморочки, но «израильтяне» буквально вцепились в Сенин рукав, как утопающие, и он не мог не уступить этой мертвой хватке. Сеня даже пробовал дозвониться до того человека в Новой Зеландии, чей номер у них был, и там даже кто-то ответил, но тут же повесил трубку. Они стенали, что если их не встретят, то им некуда податься. В итоге Сеня отправился с ними в Интернет-кафе – искать им гостиницу на всякий случай, но заказ можно было сделать только по кредитке, которой у них не было, и Сеня дал свою. Правда, предусмотрительно искал места, где не взимался штраф за отмену заказа.

Наконец пришло время покупать билеты. Сеня заехал к своим хохлам-«новозеландцам», и дружно порешили, что он, как владеющий английским, соберет деньги и пойдет в агентство сам. Сеня взял паспорта и деньги и отправился в агентство, где ему выдали семь билетов на ночной рейс через город, названия которого Сеня никогда не слышал. Предварительно турагент удостоверился, что у хохлов есть визы, а израильтянам, понятно, визы были не нужны.

Все вроде складывалось удачно, и оставшиеся пять дней Сеня мог потратить на разведку.

И вот группа товарищей приезжает в аэропорт, идут на регистрацию, а их разворачивают и сообщают, что это транзит через Австралию и поэтому им нужны транзитные визы…

Трое хохлов решили, что утро вечера мудренее, завтра пойдут в посольство получать визы, а Сеня с «израильтянами» решили поменять билеты на другой рейс и вылететь утром. Точнее, решил Сеня – из-за нехватки времени, которое у него оставалось. А «израильтяне» привычно увязались за Сеней. В итоге они вернулись в агентство и со скандалом и небольшой доплатой получили билеты через Гонконг, прошли паспортный контроль и вылетели.

Глава 8

Катастрофа

Ангелы в черных масках носились над бурным морем. «Это что еще за кавардак?» – подумал Вечнов, но ангелы не унимались и громко жужжали крыльями. Потом жужжанье перешло в мерное хлопанье. Вух, вух, вух… Вечнов пригляделся и понял, что это никакие не ангелы, а обыкновенные игральные карты. Почему-то они летали среди облаков, и он, Сеня, тоже мерно парил между ними. Ему было холодно и страшно. «Что за ересь? Человек летать не может, а в загробную жизнь я вроде бы не верую… или верую?» – подумал Сеня и тут же ощутил себя с картами в руках за игральным столом. «Из колоды моей утащили туза, да такого туза, без которого смерть!» – вдруг захрипел голос Высоцкого, и Сеня стал лихорадочно искать тузы в колоде карт, но в ней были только пиковые дамы! «Не иначе я сошел с ума!» – решил Вечнов, но тут все снова встало на свои места, так сказать, устаканилось в соответствии со стандартами сиюминутной реальности. «Дальняя дорога да казённый дом – вот тебе какая судьбинушка выпала, сынок!» – услышал Вечнов голос своей мамы, почему-то переодевшейся в цыганские лохмотья и говорящей скороговоркой сквозь слезы. «Глупости!» – отмахнулся Сеня с раздражением и проснулся.

Двигатель самолета производил мерное и почему-то внезапно ставшее неприятным урчание «вух, вух, вух…», которое Сеня, задремав, принял за хлопанье крыльев ангелов в черных масках. Рядом, открыв рот, храпел один из хохлов. Сеня намеренно не запоминал имен своих попутчиков и во втором лице именовал их: «слышь, ты…», а в третьем – «ну, этот, как его…»

Сене очень не хотелось ощущать себя как-либо связанным с этими людишками, ему было неприятно, что его купили за какой-то билет, а намаялся он с этими ублюдками недоделанными уже по самые уши.

Сеня вообще почти фанатически любил халяву и никогда не пропускал случая ею воспользоваться. Как-то, приехав в аэропорт просто от нечего делать и случайно имея при себе паспорт, он умудрился достать горящий билет в Италию практически бесплатно, а в другой раз вступил в долю с Косолапским и Бабайским, когда те спекулировали недвижимостью на юге страны, и, дав десять тысяч шекелей, через несколько недель получил обратно двадцать.

Между тем текущая халява Сене как-то совсем нравилась. Уж больно хохлы были по-детски беспомощными и требовали к себе беспрестанного внимания.

Сеня вздохнул и снова закрыл глаза. Он твердо решил больше не снить себе ничего неприятного. Для того чтобы отогнать от себя дурные мысли, он стал перебирать в памяти свои таиландские победы на эротическом фронте, те самые, которые он еще не успел стереть без следа в своем сознании. Вдруг самолет подбросило, и с Сени немедленно слетел сон. Хохол тоже проснулся и рукавом вытер стекавшую у него по подбородку тоненькую струйку слюны.

«Дите, да и только, – с откуда ни возьмись настоящим раздражением подумал Вечнов. – И куда они намылились? Сидели бы в своей незалежной, ели бы свои галушки!»

Вечнов посмотрел на часы. Лететь оставалось еще часа два, то есть целую вечность. «Значит, сейчас мы где-то над Австралией, или уже над морем», – рассудил Сеня, но эта мысль, которая раньше его обрадовала бы, подняв со дна детской души мечты о дальних мореплаваньях, теперь вызвала у него раздражение на себя самого. «Тоже мне, Синдбад-мореход», – проворчал он и попытался разглядеть что-либо в окошко. Там было темно, и Сене не верилось, что этот светлый, спокойный салон самолета несется со страшной скоростью на гибельной высоте.

«Только бы спокойно долететь», – подумал Сеня, но тут самолет снова тряхнуло, а потом еще, и еще, и еще… Включились огоньки над сидениями, указывающие пассажирам, что им необходимо пристегнуться. Объявили по-английски, что самолет проходит через зону плохой погоды и что возможна турбуленция, поэтому пассажирам надлежит оставаться на своих местах.

Еще через минуту по проходу между кресел быстро прокурсировала попка стюардессы, которая формально наклонялась к каждому пассажиру, проверяя, застегнул ли он ремень.

Самолет продолжало периодически встряхивать. «Сейчас как грохнется, а я все о попках думаю!» – вдруг испугался Вечнов. Он впервые посмотрел на другую, проходящую по проходу стюардессу не как на женщину, а как на источник информации, пытаясь прочесть по ее лицу, нормально ли происходящее, или что-то не в порядке. Лицо стюардессы было напряженным, и у Вечнова куда-то провалилось сердце. Ему показалось, что в груди внезапно стало пусто. По времени самолет теперь должен был лететь над океаном, направляясь к довольно удаленным от туши Австралийского материка островам Новой Зеландии.

Самолет снова затрясло, и теперь значительно сильнее прежнего. Сеня вцепился в ручки кресла. Сидящий рядом хохол выругался и с надеждой посмотрел на Сеню. Сеня раздражился, придал своему лицу презрительный окрас и снова отвернулся к окну.

Вечнов буквально всем нутром чувствовал, как там, внизу, в одиннадцати километрах сплошных туч и ливня, бушевал внезапный океан. И действительно, там, внизу, неистовствовала буря. Ну, не штиль же с чистым звездным небом? «Кстати, а ведь и небо-то тут другое», – отметил Сеня, который в заморочках переездов и забыл, что пересек экватор и теперь находится в Южном полушарии. Он с детства мечтал увидеть созвездие Южного Креста, и одна из первых романтических подружек даже написала ему шуточное стихотворение, которое сейчас почему-то вспомнилось:

И снится Сене неспроста –

Он умный очень –

Созвездье Южного Креста

И сумрак ночи…

«Как же ее звали?» – силился вспомнить Сеня, но имя девушки почему-то не желало приходить ему на ум. Он решил, что, наверное, ее звали Таня… А что, пусть будет Таня, потому что Сене было неприятно, что он не помнит того, чего намеренно не забывал. В те стародавние времена первой юности он еще не стирал воспоминания о своих романтических встречах, и вот, кроме фактических подробностей телесных очертаний, в его мозгу застряли еще и стихи…

Самолет тряхануло так сильно, что Сеня громко стукнул зубами. «Ничего себе! – опять испугался Вечнов. – Точно не долетим! Черт меня попутал тащиться в эту долбаную…»

– Слушай, – спросил хохол, – чего так трясет? Это, вообще, нормально?

Сеня неохотно повернулся к соседу, но, увидев его перепуганное лицо, решил успокоить.

– Не дрейфь, долетим, – сказал Сеня, и почему-то почувствовал себя спокойнее и снова отвернулся.

Вечнов подумал: хорошо, что баба со вторым хохлом сидела через несколько рядов впереди и не могла приставать к нему с дурацкими вопросами. Сеня стал смотреть на полоски на обшивке кресла. Полоски неприятно рябили у него в глазах. «Какого черта я поперся на край света? – опять кольнула Сеню булавочная мысль. – Что я там за пять дней в этой Новой Зеландии разведаю? Ах, какая глупость… Не надо было мне сюда тащиться. Я бы еще на Марс намылился. Лучше бы остался в Таиланде, а потом в Киев, а там и до дому…»

Воспоминание о доме очень больно защемило душу. В какой-то момент даже слезы подступили к горлу. Он почувствовал себя, как в тот первый день в детском саду, когда мама привела его и оставила в большом, холодном помещении с другими детьми. Вспомнились квадраты на линолеуме, по которым воспитательница заставляла их прыгать, приговаривая: «Вот скоро весна, будут ручейки, и вы должны научиться их перепрыгивать!» И Сеня старательно прыгал, и ему хотелось плакать, точно как сейчас. «Мама, мама, что же ты мне такое нагадала?» – вдруг вспомнился Сене мимолетный самолетный сон…

Самолет снова затрясло, и теперь уже послышались испуганные крики других пассажиров. Сене показалось, что он расслышал где-то впереди слегка истеричный голос своей попутчицы: «Господи, что же это такое делается? Что же с нами будет?»

– А что будет, ничего не будет, – пробормотал Сеня. – Сейчас потрясет еще немного, а потом прилетим и забудем всё это, как страшный сон…

Однако самолет трясло, и Сеня тоже стал трясти коленками, как в первом классе, когда ему очень нужно было выйти по-маленькому, но отпроситься у учительницы он стеснялся.

«Ну сколько можно, сколько можно!» – лихорадочно в такт своей тряске думал Сеня, и вдруг быстро и несвязно стал молиться.

«Господи, спаси и помоги! Господи, спаси и помоги! Я отмолю, я отстрадаю, только не дай пропасть вот так по-глупому…» Почему-то перед глазами Сени, которые он заблаговременно сомкнул, все время вставал образ его жены Светки, которая смотрела на него с досадой и жалостью. «Да что за глупости, – это как боль зубная. Лучше выдрать себе половину зубов, чем пережить такое…»

Сеня пытался представить, что он в колхозе и едет в грузовике по ухабистой дороге. Обычно это помогало ему абстрагироваться от осознания того, что самолет несется над воздушной и океанской бездной. Но салон так трясло, что это не походило на грузовик…

– Сейчас будет говорить старший пилот самолета, – сообщил взволнованный голос.

«Всё, пропали», – подумал Сеня.

Однако голос пилота был совершенно спокойный и даже веселый. Он дежурными фразами сообщил, что самолет начинает снижение и будет в аэропорту примерно через 35 минут.

У Сени ангелы запели в голове. «Господи, спасибо! Спасибо, Господи!» – зашептал он неслышно, даже не шевеля губами, и стал вглядываться в темноту окошка.

– Чего сказали-то? – стал дергать Сеню за рукав сосед. Он тоже был совершенно перепуган.

– Что, что? Ничего. Сейчас прилетим! – ответил Сеня и отметил, что на минуту рожа хохла показалась ему родной.

Посадка прошла на удивление гладко, и у Сени отлегло от сердца.

– Ну, Господи, я твой должник! – сказал Сеня, хотя в Бога не верил. То есть пока летел – верил, а как приземлился – уже не очень. Сеня умел включать и выключать свои отношения с Богом так же, как имел способность забывать и вспоминать свои смуглокожие и длинноволосые переживания. Удобно и хорошо. Надо – вспомнил, не надо – забыл.

Ступив на твердую землю, Сеня подумал: «Ну, теперь самое страшное позади!», – и у него стало хорошо и весело на душе.

Пройдя таможню, Сеня из-за карантинных правил расстался с немалой частью подарков, купленных жене и маме, ответил на миллион вопросов о цели поездки, почему только на пять дней, почему не заказано жилье и транспорт, кого он знает в Новой Зеландии…

Когда Сеня проходил визовый отдел, к нему подошли два полицейских иммиграционной службы и попросили пройти с ними. Сеня не волновался. Он знал этих англоязычных ублюдков по учебе в Бостоне, где он, тогда еще рассчитывая на карьеру в системе здравоохранения, частным образом получал сначала первую, а потом и вторую академическую степень по ускоренной программе. Они тогда решили на пару дней съездить в Канаду, и там ему устраивали такие же спектакли с расспросами и деланием вида, что не пустят или не выпустят.

Сеню привели в кабинет, где он увидел одного из своих протеже. Вечнов спросил хохла, в чем у него проблема, и тот сообщил, что у него взяли паспорт на проверку. На вопрос, где остальные, он пожал плечами.

Потом Сене вдруг сообщили, что ему отказано в разрешении на въезд и что его отправят обратно в течение трех суток.

«Так вот она где, катастрофа!» – подумал Вечнов, еще не совсем осознавая, что же произошло.

Глава 9

В шоке

Сеня Вечнов ошибался. Это была еще не катастрофа… Катастрофа началась, когда сначала на просьбу связаться с домом Сеня получил отказ, а потом его отвели в полицейский участок аэропорта и запихнули в камеру. В ответ на просьбу увидеться с представителем Израиля Сеня получил пару раз по почкам, на него надели наручники и заперли в туалете вместо карцера на несколько часов!