Глава тридцать пятая

Как Маськин комету спасал

После разговора с Булыжником Маськин долго думал – и каково это быть небесным телом! Задумался, и глядь в окно – а там Плюшевый Медведь с Шушуткой расшалились, бегают по двору с детским луком и запускают стрелу в небо. Она плавно и грациозно взлетает высоко-высоко, до самого неба, а потом стремительно летит вниз и втыкается в лужайку. Плюшевый Медведь с Шушуткой бегают и проверяют, не попали ли они в подходящую Царевну-Лягушку. Шушутка как раз решил жениться, потому что его дядя из Восточной Сумасбродии, который был счастливо женат, Шушутку предупредил, что, мол, если не женишься, так всю жизнь сам себе и будешь кровать заправлять. Шушутка сразу постановил, что дело с браком надо решать незамедлительно, и попросил Плюшевого Медведя помочь ему найти подходящую Царевну-Лягушку. Лягушек на полянке было немало, и они еле-еле уносили свои отъетые попки из-под валящейся с неба стрелы, но вот царевен среди них как-то не попадалось.

Надо отдать должное Шушутке и Плюшевому Медведю – они заблаговременно эвакуировали охапочных котов со двора, чтобы не угодить в кого-нибудь из них стрелой, а то представьте себе кошку Басю в качестве Царевны-Лягушки, да ещё и с дырочкой в боку – ведь всё, что эта бочкообразная кошка съест, сразу же будет вываливаться обратно, и она похудеет, что ей вовсе не рекомендуется, потому что худые обычно ещё более нервные, чем толстые, так что пусть уж она будет лучше толстой… Да и родные Маськина из Восточной Сумасбродии, как раз гостившие в Маськином доме, тоже советовали кошку Басю не худеть.

Советы от родственников из Восточной Сумасбродии вообще очень ценились в Маськином доме. Маськин брат Димыч, например, посоветовал Плюшевому Медведю бросить лечиться у доктора Изморова, а обратиться к доктору Абсолюткину, который хоть и был водкой по национальности, но имел высшее медицинское образование и врачевал вполне изрядно. Жена Димыча, Танич, советовала Плюшевому Медведю дышать в специальный аппарат, сделанный из перевёрнутой кастрюльки с трубочкой, который вызывал просветление в голове Плюшевого Медведя и отчищал головные опилки от мусора. Вот и лук Шушутка с Плюшевым Медведем одолжили у Димыча, чтобы было чем за Царевной-Лягушкой охотиться, ну, то есть невесту Шушутке искать, чтобы она заправляла ему кровать. Чтобы Шушутка не расстраивался, его двоюродная сестрёнка Дашатка сделала из золотинки от шоколадки маленькую корону, поймала лягушку и корону на неё нацепила. Шушутка в восторге чуть не пришиб новоявленную Царевну-Лягушку стрелой, посадил её в банку и отнёс к себе в комнату. Правда, наутро лягушка заправлять Шушутке кровать отказалась, и они развелись.

Пока Шушутка с Плюшевым Медведем запускали стрелу в небо, а Маськин глядел на это в окно, кто-то нервно стал дёргать его за рукав. «А вдруг они собьют какое-нибудь низко летящее небесное тело?» – суетился Маськин Невроз, который забыл сегодня принять таблетку «Прозы» (лекарства, помогающего усваивать прозу жизни) и был очень неспокойным.

Маськин погладил свой Невроз по голове, попытавшись его успокоить, что небесные тела так низко не летают, но на всякий случай послал телеграмму одной знакомой комете «Темпель-1»[17], чтобы она к Земле близко сегодня не приближалась, потому что она и так давеча пострадала от президента Бушкина, который поставил ей фингал под глазом в честь Дня Независимости Соединённых Штанов. Маськин не понимал, почему в честь дня независимости каких-то штанов надо обижать небесное тело, и послал Бушкину ноту протеста, однако Бушкин в ответной ноте пояснил, что это был превентивный удар для того, чтобы комете не пришло в голову падать на Землю. Повод был уважительный, но Маськин всё равно решил, что с кометой поступают несправедливо, и постановил ей всячески помогать и предупреждать о повторных опасностях. За это комета Маськину приветливо махала хвостом. А другим не махала. А это так приятно, когда небесное тело делает что-то особенное специально для тебя.

В этот день все очень утомились и быстро заснули. Когда часы пробили что-то около двух ночи и, накушавшись сметаной, уснули, проснулся Маськин Невроз и тихо вылез из корзинки Золотого кота, в которой он спал в Маськиной спальне. Ему показалось, что он заметил хвост кометы, болтающийся перед Маськиным окном. Подойдя к окну, он ничего не заметил и решил, что это побочное действие таблеток «Прозы», из-за которых проза жизни иногда смягчается лёгкими галлюцинациями. Поскольку Маськин напоил его этими таблетками перед сном, Маськин Невроз решил ничему не удивляться и снова лёг спать.

Следующим проснулся Невроз Плюшевого Медведя, который так ворочался в корзинке для бумаг, что уронил её набок и выкатился на пол. В окне ясно болтался хвост кометы. Невроз Плюшевого Медведя тоже принимал таблетки «Прозы» и поэтому тоже, не поверив собственным глазам, залез обратно в корзинку для бумаг и заснул мирным фармакологическим сном.

Невроз Кашатки вообще ещё спать не ложился. Он каждую ночь напролёт сначала завивал феном Кашаткины волосы на ночь, а потом распрямлял их к утру. Таким образом Кашаткин Невроз вообще ночью не спал, а спал днём на её туалетном столике, обнявшись с феном. А чему удивляться? Вы позавивайте полночи волосы, а вторую половину ночи их пораспрямляйте! Каждый волос в отдельности! Ещё и не в таком месте и не с тем в обнимку заснёте.

Кашаткин Невроз тоже заметил, что в окне болтается хвост кометы, но отвлекаться не стал, потому что у него оставалось ещё много незавитых волос, а в три часа ночи надо было уже начинать их распрямлять обратно.

Шушуткин Невроз тоже заметил хвост кометы, но он спал в песочном термометре и боялся, что его опять украдёт корова Пегаска и сдаст в старьёвщицкий магазин. Поэтому Шушуткин Невроз не мог оставить без присмотра песочный термометр и решил, что в доме полно и других неврозов, которые и побеспокоятся.

У Золотого кота невроза не было. Он был единственный психически здоровый человек в доме Маськина, хотя при строгом рассмотрении был не человек, а кот, и поэтому здоровым не считался.

Кошка Бася не имела невроза. Потому что сама своим неврозом и была.

Попугаи были столь мелки, что по штатному расписанию им невроза не полагалось, поэтому они занимались самообслуживанием и служили друг другу неврозами по мере надобности.

Невроз Коровы Пегаски улетел с ней на юг и поэтому в коровнике отсутствовал.

Ну, а Невроз домового-барабашки Тыркина отбывал срок за кражу плоскогубцев в местном промтоварном магазине.

Итак, в Маськином доме некому было заметить престранное астрономическое явление, происходящее на крыше Маськиного дома в эту удивительную ночь. Только одна пара недремлющих, безумно блестящих глаз следила за ним из дупла. Это был Невроз соседа Отжимкина, который жил в дупле дуба, растущего на Маськином дворе.

Держась за печную трубу Маськиного дома, висела самая настоящая комета с огромным белым хвостом, развевающимся в лучах заговорщически поблёскивающей луны.

– А-А-А-А-А!!!! – внезапно закричал Невроз соседа Отжимкина и со всех ног побежал колотить в дверь Маськиного дома.

Маськин слетел с кровати и побежал открывать.

На пороге стоял Невроз соседа Отжимкина.

– Надо спасать комету, она может упасть и ушибиться! – закричал Невроз соседа Отжимкина.

– Не волнуйся, – ответил Маськин, зевая, – иди спать. Я уже её предупредил телеграммой, что Шушутка с Плюшевым Медведем сегодня стреляли из лука в небо, и чтобы она поэтому к Земле не приближалась.

– Но она приблизилась и сидит у нас на трубе! – закричал Невроз соседа Отжимкина так громко, что в доме все проснулись и сбежались на крик.

Поскольку дело приняло такой громкий оборот, Маськин со всеми жильцами дома высыпали во двор и, к их величайшему удивлению, перед их сонными, непроспавшимися взорами предстала следующая картина:

Держась за печную трубу Маськиного дома, висела самая настоящая комета с огромным белым хвостом.

– Спасайте комету! – закричали все и побежали кто за лестницей, кто за бинтами, а кто за тарелкой манной каши.

От крика комета так заволновалась, что упала с крыши во двор.

Все к ней подбежали и, когда размотали хвост, увидели, что это была никакая не комета «Темпель-1», а Маськин Булыжник собственной персоной, который, повязав белую простыню вместо хвоста кометы, решил стать небесным телом и залез на крышу. Но не сумел набрать первую космическую скорость[18], необходимую, чтобы покинуть Землю, и так и застрял на трубе Маськиного дома.

Остальное вы знаете. Вот как подействовал на Булыжник вчерашний разговор. Его, бедного, пришлось показать доктору Абсолюткину, который прописал ему постельный режим и спиртовые промывания внутрь. Диагноз доктора Абсолюткина гласил «ушиб Булыжника», что тоже встречается, хотя и реже, чем более распространённый диагноз «ушиб булыжником».

Глава тридцать шестая

Маськин и капитан Ибн-Маслинкин-Алибабуев

Восток – это не географическое направление, не область земли, не место в душе. Восток – это красочное кружение таинственных тканей древности, где среди шёлка всегда блестят клинки кинжалов, и нет такого уголка на Земле, где бы не чувствовалось терпкое дыхание Востока.

Вот и Маськин однажды решил дописать тысячу вторую ночь к тысяче и одной ночи. Для сбора материалов для этой сказки он снарядил шхуну из своего старого корыта и уже к шести часам утра шёл на всех парусах курсом наискосок через Маськин Атлантический океан, туда, на Восток, где всё начинается и заканчивается, где слово «да» чаще всего значит «нет», где всё оказывается иначе, чем оно кажется, а чудится там, что Восток – это не смесь грязи и пряностей, а нечто величественное в своём опалённом солнцем темпераменте. Явившись же туда, вы не находите ничего, кроме витиеватых сказок и душных ночей да запаха кинжальной крови, доносимого откуда-то из соседнего квартала… Ах, Восток, Восток, – сколько противоречий таят твои горячие объятия…

Маськин прибыл на Восток в 6:05 утра, потому что, как вы помните, Маськин Атлантический океан был всего лишь огромной лужей в Маськином дворе и пересечь его можно было за пять минут, ещё даже успев поругаться с лягушками и поиграв в кораблики на середине лужи. Итак, без особых приключений Маськин прибыл на Восток, где его встретил знаменитый капитан Ибн-Маслинкин-Алибабуев, который сначала хотел Маськина сразу зарезать, как это в последнее время принято по местному обычаю, но оказалось, что Маськин, зная местные традиции, предварительно накануне, в качестве подготовки к визиту, послал домового-барабашку Тыркина, который у Ибн-Маслинкина-Алибабуева кинжал-то и спёр. Тогда Ибн-Маслинкин-Алибабуев решил проявить гостеприимство и сначала принять Маськина, как дорогого гостя, накормить, напоить чёрным арабским кофе, дать выбрать любую жену из своего гарема и потом уже наутро, если, конечно, получится, зарезать, как того требует древняя непререкаемая традиция восточного гостеприимства.

Маськин знал эти культурные особенности Востока и решил ночевать не оставаться, тем более что Маськин был лицом неопределённого пола и гаремом интересовался не очень. Разве что поболтать с девицами о хозяйстве да справиться, как там у них со снабжением. Но для этих целей знакомство с гаремом программа визита не предусматривала.

Итак, Ибн-Маслинкин-Алибабуев усадил Маськина за стол и стал угощать восточными яствами: праздничный обед начали по традиции арбузом и ароматной дыней, затем угощались бинтас-сахи – сладким тестом, залитым растопленным маслом и мёдом, потом последовал барашек, начинённый рисом, изюмом, миндалём и пряностями, а также острый соус хельба из красного перца, горчицы и ароматической травы, а завершился обед бульоном. Такой странный порядок блюд типичен на Востоке.

В качестве закуски, конечно же, ели хумус, фалафель, чёрные и зелёные маслины, помидоры, перец, а также орехи, арбузные семена, финики.

На сладкое Ибн-Маслинкин-Алибабуев угощал Маськина халвой и цукатами. Маськину халва особенно понравилась. И уже после обеда капитан подал свой знаменитый кофе[19], который, как водится, без сахара, но с добавлением пряностей – гвоздики, кардамона, шафрана и мускатного ореха.

Маськин хорошо знал восточные традиции и стал отказываться от четвёртой чашки кофе, но Ибн-Маслинкин-Алибабуев, тоже по традиции, настаивал, и Маськин выпил весь кофейник, причём тапки ему помогали. Вообще ни Маськин, ни Маськины тапки кофе обычно не пили, но чего не сделаешь во имя традиции? Разве что только не дашь себя зарезать.

Вот традиция сразу зарезать дорогого гостя возникла недавно и явно связана не с цинизмом настоящего времени, а с появлением холодильников. Раньше хранить еду было негде и провизия скармливалась гостям, чтоб не пропадала, а гостя расспрашивали о новостях, потому что не было телевизоров. Сейчас же, с появлением холодильников и телевизоров есть возможность вести более экономное хозяйство. Зарезав гостя до обеда, можно сэкономить огромное количество высококачественных продуктов и таким образом вести гораздо более экономное хозяйство, не требующее таких колоссальных потрат, в которых нуждались шейхи и имамы древности. Излишки средств можно положить на счёт в швейцарском банке или купить наконец атомную бомбу, чтобы наглядно доказать, что на Востоке не только всё начинается, но и всё кончается.

Наконец после обеда капитан Ибн-Маслинкин-Алибабуев незаметно за спиной пошарил рукой – где его кинжал? Кинжал не нащупался, и он, вздохнув, закурил кальян и начал свой рассказ о тысяче второй ночи.

– Мы вышли в море, как водится, из Басры и направились в дальние страны с грузом парчи, пряностей и биологического оружия, которое президент Бушкин напрасно искал в Басре по секретным подвалам и ямам. Оно у нас находится совершенно открыто в системе водопровода и канализации и на самих наших жителей давно не действует. Но вот если капнуть лишь каплю такой воды в систему водопровода крупных городов Соединённых Штанов – победа наших традиций на все грядущие века обеспечена! Команда моя была надёжной, все честные люди – сорок разбойников, один порядочнее другого. Они потеряли пассворд к пещере Сим-Сим и с тех пор качают нефть, а в свободное от нефтекачания время по традиции грабят караваны, а отмывают награбленное через международную торговлю.

Капитан Ибн-Маслинкин-Алибабуев затянулся кальяном, мечтательно зажмурился и продолжил:

– По дороге мы заехали в страну циклопов, которые нынче объединились в Единую Циклопию, где нас, к нашему удивлению, приняли на редкость хорошо. Циклопы нынче стали большими защитниками мира и больше никого своими руками не обижают. Мы же, следуя традиции, в стране циклопов напакостничали, повытыкали циклопам последние глаза и отправились к птице Рухх на гору Каф[20]. Птица Рухх нынче стала двуглавой и играет на балалайке. К нашему удивлению, она нас тоже приняла благосклонно, но мы ей яйца разбили и скорлупу стибрили.

Наконец прибыв в Соединённые Штаны, потому что дальше страны не нашлось, мы решили сразу биологическое оружие и применить, но нас хорошо приняли, обучили английскому языку, всю команду мою взяли на государственную работу, а меня назначили помощником начальника разведки. Вот я и подумал: зачем мне их травить? Они от нашей службы сами передохнут…

– А что, эти Соединённые Штаны ко всем такие гостеприимные? – недоверчиво спросил Левый тапок, которому три раза отказывали в визе в Соединённые Штаны на основании его левых убеждений.

– Что-то я не замечал, – насупился Правый тапок, которому тоже три раза отказали в визе за правые взгляды.

– Нет, не ко всем, – пояснил капитан Ибн-Маслинкин-Алибабуев, – Соединённые Штаны гостеприимны только к террористам. Простые же люди им, наоборот, хуже врагов. Они даже в анкете на визу спрашивают: «Вы не террорист?» – если не террорист, то не пускают.

– Не может быть! – не поверил Маськин.

– На то она и сказка тысяча второй ночи, чтобы рассказывать невероятные вещи, – пояснил Правый тапок.

– А я так считаю, что терроризм есть следствие невнимательного отношения к нуждам трудового народа, – пояснил Маськин Левый тапок и съел ещё маслинку, уж очень они ему понравились.

– Так отчего же вы всех в мире донимаете? – спросил Маськин капитана Ибн-Маслинкина-Алибабуева.

– Традиция у нас такая, а куда попрёшь против традиции? – задумчиво сказал капитан Ибн-Маслинкин-Алибабуев и снова незаметно за спиной пошарил рукой – где его кинжал? Кинжал опять не нащупался, и он продолжил: – То, что циклопы с птицами Рухх нынче стали хлюпиками, дела не меняет. Мы как были вольными детьми песков – так и остались, и пока на свете ходит последний хлюпик – не успокоимся.

– Ага! – Маськин сделал вид, что понял, а сам попятился к своей шхуне.

– Куда же досточтимый Ибн-Маськин собрался? – по традиции в третьем лице вкрадчиво вопросил капитан Ибн-Маслинкин-Алибабуев и нащупал за спиной рукоятку сковородки.

– А, мне морковку сажать пора, – соврал Маськин, потому что морковка у него давно была посажена, и бросился бежать со всех ног на свою шхуну, а тапки за ним едва поспевали.

– Ну и хлюпик же этот Маськин, – с сожалением процедил сквозь зубы капитан Ибн-Маслинкин-Алибабуев, – ничего не смыслит в традициях…

А кинжал домовой-барабашка Тыркин Ибн-Маслинкину-Алибабуеву всё-таки вернул по почте, чтоб не связываться, а то он мужик, знаете ли, горячий, не посмотрит, что Тыркин домовой…

Глава тридцать седьмая

Маськин и еврейский вопрос

Однажды Маськин услышал по радио, что всех Маськиных приглашают поселиться в одном месте, чтобы за ними легче было наблюдать. Маськин был положительным гражданином и решил навестить это место, потому что подумал, как бы это было здорово жить со всеми Маськиными вместе. Эту страну назвали Маськапатамия, чтобы всем было ясно, где теперь живут все Маськины.

В мире снова подымал голову антимаськинизм, представители которого считали, что быть Маськиным – явление вредное вообще и для всего человечества в частности. В результате этого более ста лет назад среди Маськиных возникло обратное движение: маськинизм, которое, наоборот, считало, что быть Маськиным – явление полезное. Маськинизм, конечно, никогда бы не преуспел, как сотни других течений и верований, возникших и канувших в небытие, если бы не основные кукловоды Земли, которым идея выдворить подальше всех Маськиных и собрать их в одном месте понравилась.

Как, вы разве не знаете, что на Земле есть шесть-семь основных кукловодов, которые и разыгрывают основные мировые спектакли? А, так вы, мой читатель, наивно полагаете, что судьбы мира вершатся у всех на виду? Ха-ха-ха!!! (Извините. Этот смех у меня вырвался не нарочно. Он скорее нервный, чем весёлый.) Вы действительно полагаете, что те фигуры, которые мы наблюдаем в наших телевизорах, и есть те самые, кто организует все эти спектакли?

Простите покорно… Но я вам должен открыть глаза: миром правят кукловоды. Самих их не видно, потому что они одеты в чёрное, а на фоне чёрных кулис они невидимы. Как в кукольном театре Образцова. Помните? Дёрнул кукловод за верёвочку – началась война. Дёрнул за другую – война закончилась. Взмахнул усатый кукловод рукой – и организовалось новое государство – Маськапатамия.

Место для поселения Маськиных кукловоды выбрали не очень удачное для проживания, потому что там жило больше всего антимаськинитов, но что поделаешь, по древней Маськиной легенде это было именно то место, где Маськиным было наиболее рекомендовано свыше заниматься натуральным хозяйством. Кукловодам, однако, это место было удобно. Эдакая кукольная арена, где можно малой, а главное, чужой кровью решать мировые конфликты.

Почему выбрали именно Маськиных? Потому что они самые наивные. Им морковку покажи – они две видят. Вот поэтому их и назначили избранными Маськиными, чтобы они для всего человечества видели по две морковки вместо одной, а всё человечество могло бы их шпынять…

Все Маськины, особенно кто попроще, ринулись селиться в Маськапатамии.

Маськин тоже не выдержал и, погрузив всех обитателей своего дома, направился в Маськапатамию. Однако по прибытии ему сказали, что он не совсем настоящий Маськин и чтобы стать настоящим Маськиным, ему надо обрезать уши до определённой стандартной длины. Кроме того, Плюшевого Меддведя надо было срочно отправить назад, потому что он не Маськин и подстригать ему нечего, и здесь ему не страна Плюшевых Медведей, и пусть себе не думает…

А остальных жителей Маськиного дома постановили переделать в Маськиных в 24 часа. Для переделки в Маськиных Шушутке велели нарастить уши, Кашатке укоротить, обоим охапочным котам надеть бумажные уши, попугаям выщипать перья в форме ушей, а домовому Тыркину в приказном порядке вставить зубы за его счёт и отправить обратно вместе с Плюшевым Медведем, потому что если он домовой – то должен сидеть дома. (Зачем вставлять зубы, да ещё за свой счёт? Чтобы обеспечить занятостью дантистов Маськапатамии, которых там была большая часть населения.)

Маськину всё это не очень понравилось, но он решил подождать и сразу не уезжать из Маськапатамии, тем более что сразу обратно и не выпускали.

Маськин, спрятав Плюшевого Медведя с домовым Тыркиным под кроватью в гостинице, направился осматривать страну и обнаружил, что большей частью она располагается на пустыре и по ней всё время шляются антимаськиниты и Маськиных обижают.

Маськин подумал, что, наверное, эту Маськапатамию для того и придумали, чтобы антимаськинитам было удобнее за Маськиными охотиться. А то раньше все Маськины были разбросаны по миру и кучно их собрать было непросто.

В Маськапатамии все говорили на маськапатамском языке, на котором всё было наоборот. Маськину поменяли имя на Никьсам (что значит Маськин, только справа налево). Потом Маськина со всеми обитателями дома призвали в Армию обороны Маськапатамии, в которой служить было очень сложно, потому что она всё время играла в такую странную игру: называется поддавки. Надо было бегать под камнями и пулями антимаськинитов, а самим стрелять было нельзя, иначе сразу сажали в турму.

Дело в том, что у кукловодов были очень странные правила игры. Особенно всё усложнилось, когда у них оказались свои кукловоды, а куклы первых кукловодов иногда слушаться отказывались и умудрялись дёргать за верёвочки самых главных кукловодов, у которых кукловодов вроде бы не должно было быть. Ситуация так запуталась, что без ножниц разобраться было уже нельзя. Все ниточки и верёвочки завязались узлами и все кто ни попадя пытались за них дёргать.

Первой в армию призвали кошку Басю, которую назначили инструкторшей парашютистов, потому что предварительно её сбросили со второго этажа военкомата и убедились, что она прекрасно парашютирует.

Золотого кота комиссовали по психическим показаниям. Он не смог пройти комиссию психиатра, потому что, как вы помните, был единственным нормальным с психической точки зрения, что уже давно стало считаться серьёзным отклонением от нормы. А что делать? Когда подавляющее большинство свихнуто на всю голову, приходится корректировать нормы.

Попугаев призвали в дезинформационные войска, где они должны были дезинформировать противника, но поскольку противник так и не был назначен, то эти войска дезинформировали сами себя, чтобы не простаивать.

Маськин с тапками от военной службы уклонился и решил поехать домой. Но не тут-то было. На дороге у него встали два стража Маськапатамии, которые берегли вход и выход. Это были Маськапатамы и Маськазавры. Маськапатамы считали, что Маськапатамию надо отдать антимаськинитам, а самим утопиться в море. Поскольку многие в море топиться не хотели, Маськапатамы ревниво следили, чтобы никто из Маськапатамии не убежал, а то топиться будет некому. Маськазавры молились с утра до вечера и вообще считали, что Маськапатамии не существует, однако из Маськапатамии тоже никого не выпускали.

Маськин тогда им говорит:

– Вот смотрю я на вас, вроде вы нормальные, руки у вас есть, ноги есть, голова даже кое-какая имеется… Что ж вы себя до такой жизни-то доводите?

А Маськапатамы с Маськазаврами делают вид, что Маськин не с ними разговаривает, и смотрят куда-то в сторону моря.

Правый Маськин тапок тогда и говорит:

– Что на них сердиться, они люди подневольные. Куда их кукловод дёргает, туда они и тянутся. Надо с кукловода спрашивать.

– А давайте разберёмся, кто тут кукловодит, и рога ему пообломаем! Ведь в том-то и есть преимущество простого люда над кукловодами, что как бы ты высоко ни засел за свои верёвочки дёргать, рано или поздно любому кукловоду промеж глаз навалять можно, – решительно заявил Левый тапок и, выплюнув па пироску, ловко прокусил лаз в колючей проволоке, отделяющей Маськапатамию от всего остального мира.

Прежде чем покинуть Маськапатамию, Маськин забрал кошку Басю из армии и тут-то и заметил, что к кошке Басе привязана верёвочка, поскольку она была как бы последним звеном в цепочке кукловодов. Верёвочку Маськин обрезать сразу не стал, а решил проследить, куда она ведёт. Оказалось, что верёвочка от Баси через её начальство вела к правительству Маськапатамии, которое дёргали за верёвочку и Маськапатамы, и Маськазавры, да и вообще за эту верёвочку дёргало огромное число кукловодов, но самая крепкая верёвка вела к одной анонимной благотворительной организации, снабжавшей Маськапатамию кучей денег, в которых та очень нуждалась, поскольку там никто давно никакого натурального хозяйства не вёл.

Кто же дёргал за верёвочку анонимную организацию? Вы не поверите. Маськин старый знакомый капитан Ибн-Маслинкин-Алибабуев и его сорок разбойников. «Не может быть!» – поразился Маськин, хотя, пораздумав, решил, что в этом нет ничего удивительного. Если бы не капитан Ибн-Маслинкин-Алибабуев, Маськапатамов, предлагающих добровольно утопиться в море, давно бы госпитализировали, а поскольку они, сами того не ведая, процветают на деньги сорока разбойников, то считаются уважаемыми людьми и ведущей силой в государстве.