- Отец его светлости, герцог Вильям, приказал устроить здесь все специально для меня. Хороший он был парень, наш покойный герцог. Сильный и чистый. Больше всех на свете любил своего мальчика.
      - Я слышала об этом, - кивнула девушка. - Но и его светлость - ваш мальчик - тоже, похоже, души в отце не чаял.
      - Верно, - согласилась старуха. - Чего только его светлость не вытворял, вечно пускался во всякие приключения, узнав о которых, любые родители рассудка бы лишились, да только не герцог Вильям. Он лишь посмеивался, да говорил сынку, чтобы тот никого не убивал, не брюхатил девок и не причинял людям боли. Он готов был жизнь отдать за сына. Что за грустный день был, когда его светлость умер. - Миссис Нидл покачала головой. - Его светлость тут же так изменился... Все время бывал трезвым, словно монах какой, а взгляд его стал холодным и тяжелым. И уж больше он не смеялся..; Ничего такого больше не делает, чтобы не огорчать мамочку и не заставлять ее седеть раньше времени... Таким степенным заделался! - Миссис Нидл улыбнулась, обнажив два оставшихся у нее во рту зуба, причем оба были белоснежными. - Да, у ее светлости волосы все еще темные, как сны грешника. Лишь небольшая проседь, - добавила она.
      - Насколько я поняла, его светлость женился на моей кузине, потому что его отец хотел, чтобы сын немного остепенился?
      - Может, о чем-то таком он и думал... Мне кажется, герцогу Вильяму нравилась Марисса. Он хотел, чтобы она стала его дочерью, и знал, что, если не заставит сына повести девушку к алтарю, на это тут же найдутся другие охотники. Я уж говорила, что его светлость так любил папочку, что на все был готов ради него, на все! Он даже согласился жениться на нелюбимой женщине! Однако не сбивай меня с толку, детка, как бы там ни было, герцог хотел ее, а уложить Мариссу в свою постель он мог, лишь женившись на ней, - договорила миссис Нидл.
      Эванжелина была в смятении. Выпрямившись, девушка покачала головой.
      - Нет, не может быть! Герцог женился на моей кузине, потому что любил ее! Мне об этом говорили люди, которым я доверяю, - горячо произнесла она.
      - Ох любовь, любовь! И не думал вовсе о любви наш молодой герцог, когда повстречал Мариссу! Он хотел ее, детка, хотел спать с ней и никогда не выпускать из постели, и всем это было известно. Он и не скрывал этого... Ричард был молод, горяч и упрям как осел. Ох, детка, молодыми людьми движет только страсть, ничего больше, поверь. И его светлость не был исключением. Он увидел Мариссу и захотел ее. Но герцог Вильям был доволен - страсть сына не противоречила его планам.
      Налив Эванжелине зеленого травяного чая - на вид просто тошнотворного - в изящную чашку, миссис Нидл уселась напротив нее. Девушка сделала маленький глоток. На вкус чай оказался удивительно вкусным, словно в него добавили кислых яблок и сахара. Хозяйка попивала какой-то особенный чай, с шумом прихлебывая его из чашки.
      - Все шло так хорошо, - продолжала она, - пока наша юная Марисса не забеременела. И тогда все переменилось. Она боялась помереть при родах, но этого не случилось. Однако она уже не стала прежней.
      - Мать Мариссы умерла при родах, - вымолвила Эванжелина. - Наверное, она боялась, что с ней случится то же самое.
      - Я тоже так думала, пока не потолковала с ней. Видишь ли, Марисса доверилась мне, попросила спасти ее. Роды-то у нее не были трудными. К тому же я дала ей опия, чтобы уменьшить боли. Лорд Эдмунд появился на свет всего за шесть часов, а уже через пару дней она оправилась. Я даже давала ей специальные травки, чтобы у нее не шло молоко - не хотела она сама кормить сыночка.
      - Мариссе повезло, что вы были здесь, - заметила девушка.
      - Ну да, а этот глупый доктор, которого его светлость привез из Лондона, ничего не хотел давать бедняжке. Он считал, что женщина должна страдать, говорил, что, дескать, это ее доля, такой женщину создал Господь. А я сказала, что все это чушь, и дала ей опия, едва он вышел из спальни ее светлости. Уж больно сильное кровотечение у нее было после родов, а этот тип просто покачал головой и заявил, что кровь должна остановиться. Вот так... Думаю, он просто знать не знал, что надо делать в таких случаях. Так что я сама заботилась о ее светлости. Она быстро пошла на поправку, я уж говорила тебе, что через два дня Марисса уже хорошо себя чувствовала. Но оказалось, что это не имело для нее никакого значения... Ну да ладно, - продолжала старуха, - не желаю я больше толковать о Мариссе. Прости, если наговорила лишнего, да в мои годы каждое мгновение считаешь даром Божьим. Так что я не хочу тратить драгоценные минутки. Итак, детка, я знаю, что тебе не по нраву находиться в замке. Ты только и думаешь об этом, все твое нутро восстает против этого. Хотела бы я знать отчего? Может, расскажешь мне все-таки, почему ты приехала сюда против воли?
      Эванжелина похолодела.
      - Вы - колдунья, - пролепетала она.
      - Может, конечно, так оно и есть, но я ощущаю какую-то связь с тобой, детка. Ты боишься, но самое странное - твой приезд сюда. Разве не так?
      - Вам известно, почему я здесь, - заговорила Эванжелина, стараясь держаться уверенно. - Мой муж умер, оставив меня без средств к существованию. Так что я полностью завишу от герцога. Он обещал сделать меня гувернанткой лорда Эдмунда. Во всем этом нет ничего странного. И поверьте, ничего я не боюсь, во всяком случае, здесь, в Чеслее.
      - А ты ужасная лгунья, детка. Ужасная, - повторила миссис Нидл. - Ее светлость несколько раз говорила со мной о тебе. Ей так хотелось повстречаться с тобой, увидеть, как ты выросла, да вот только ее отец и покойный герцог не разговаривали друг с другом, а твой отец сторонился ее отца. Как нехорошо!
      - А вам известно, отчего наши семьи в разладе? - спросила девушка. - Я ведь тоже скучала по кузине и хотела увидеть лорда Эдмунда.
      Миссис Нидл сделала еще один глоток, а потом поставила чашку на маленький ветхий столик, стоявший возле ее стула.
      - Ее отец не разрывал отношений с твоей семьей. Старый Рольф отнюдь не собирался отгораживаться до тех пор, пока его не пустили по миру.
      - Не понимаю, о чем вы говорите, мадам. Отец Мариссы был порядочным человеком, причем состоятельным.
      - Рольф был игроком, детка. Он прокутил три состояния. Думаю, сейчас тратит четвертое - то, что ему удалось украсть, когда он женил своего сына на богатой наследнице. Бедная девочка, у которой такой свекор, как старый Рольф!
      - Но папа никогда не рассказывал мне об этом, - промолвила Эванжелина. Уверена, вы ошибаетесь.
      - Верь в то, во что верится, детка. Старый Рольф не дал ни соверена из приданого бедняжки герцогу Вильяму. Ни единого су. - Старуха рассмеялась.
      - Господи! Как это неприятно, миссис Нидл!
      - Да уж, детка. Насколько я знаю, он до сих пор не изменился, впрочем, мне мало что известно после смерти Мариссы. Ну а ты, детка, почему не хочешь рассказать мне, что тебя беспокоит?
      Эванжелина молчала.
      - Ты такая же пылкая, как и она, но ты знала и другую жизнь. Твоя мать-англичанка стала твоей спасительницей, дитя мое. Это она помогла тебе научиться владеть собой. Да-а... А каким славным человеком был твой отец! Я отлично помню его, ведь я видела его в день свадьбы. У него был такой хороший смех... Так жаль, что он умер. Странно, но я этого не ждала. Этого не должно было случиться.
      - У него было больное сердце, - вымолвила девушка. Миссис Нидл, нахмурившись, посмотрела на Эванжелину, а потом перевела взор на огонь.
      Эванжелина не сводила глаз с ее лица.
      - Откуда вам что-то известно о моей матери? Откуда вы знаете, какой у меня характер? Вы же впервые увидели меня вчера!
      - Я так давно живу на свете, детка, - покачала головой старуха. - Кое-что я действительно вижу, ты уже это заметила, к тому же я знаю людей. Ну и, разумеется, ее светлость рассказывала о твоей семье. Верно говорят, что характер некоторых людей можно определить по их глазам. Ты из таких людей, детка.
      Девушка облизнула губы.
      - Вы говорили, что у меня в глазах огонь, - пролепетала она. - Что вы имели в виду?
      Старческие губы растянулись в широкой улыбке.
      - Ты только об этом и думала, да? Но я не виню тебя, девочка. Это чудесно - иметь огонь в глазах. Скоро ты сможешь в этом убедиться. Твоя жизнь только начинается. Но мне бы хотелось, чтобы ты сказала, что тебя тревожит. Ты боишься странных вещей и... - Она помолчала. - И испытываешь чувство вины.
      Эванжелина вскочила на ноги.
      - Все дело в том, что я не должна быть здесь! - Она поставила чашку с блюдцем на столик миссис Нидл. - Я не должна была приезжать в Чеслей-Касл! Но прошу вас, никому не говорите об этом. Все это ерунда, просто забудьте мои слова, миссис Нидл. Умоляю вас забыть все, что вы знаете обо мне.
      Или чувствуете... Пожалуйста!
      - Я никому ничего не скажу, - пообещала старуха. - Кроме герцога, добавила она. - Вот ему я все расскажу. Мой гордый, мой чудесный мальчик!
      - Он не только такой! - вскричала Эванжелина. - Ему все дозволено! Он невыносим! И он такой удивительный! - Девушка провела рукой по волосам. - Я не ожидала, что он окажется таким.
      Миссис Нидл подняла голову, внимательно глядя на Эванжелину.
      - Его светлость научился владеть собой, умеривать свой аппетит. Он стал хорошим мальчиком. И ждет, когда повстречает свою половину, по которой томится его сердце, чтобы стать таким же счастливым, каким был его отец.
      - Вы говорите о любви, как о судьбе, - удивилась девушка.
      - Для некоторых людей так оно и есть, - отозвалась старуха.
      - Не верю я в то, что на земле есть женщина, предназначенная именно для герцога, или мужчина именно для меня, - пожала плечами Эванжелина. - У этих людей слишком мало шансов повстречать нас.
      - Что ж, думай что хочешь, только в этом есть смысл. Наш мир огромен, и в нем живет так много людей, что и не представить. - Миссис Нидл улыбнулась и кивнула девушке. А потом ее веки опустились.
      Эванжелина оторопело посмотрела на старую женщину, которая, похоже, засыпала прямо на глазах.
      - Я, пожалуй, пойду, миссис Нидл, - тихо проговорила она. - Не вставайте, спасибо за чай.
      - Подумай о моих словах, детка, и заходи еще.
      - Я непременно приду, - пообещала девушка.
      - Хотелось бы мне услышать что-нибудь о муже, который, по твоим словам, у тебя был. Хотя нет, ни к чему мне слушать всякие сказки. - Миссис Нидл открыла глаза, и в них не было сна, скорее, их взгляд стал внимательнее. Можно было подумать, что она знает правду. - Детка, преданность временами становится тяжким грузом. Она рвет нас на части, а порой даже ослепляет.
      - Это верно, но ко мне не имеет никакого отношения, - заявила Эванжелина. - Всего хорошего, миссис Нидл.
      Выходя из комнаты, девушка услышала за спиной храп миссис Нидл. Неужто на нее действительно достаточно только посмотреть и понять, что ее что-то тревожит? Нет, этого не может быть. Несомненно, старуха - ведьма. Правда, до сих пор Эванжелина в ведьм не верила.
      ***
      Заплетя волосы Эванжелины в две толстые косы, Дорри уложила их на макушке. Затем осторожно вытянула несколько прядей, чтобы те, курчавясь, спадали на шею девушки. Эта прическа очень шла ей. Эванжелина посмотрела на свое отражение в большом зеркале, а потом перевела взгляд на Дорри, которая с нетерпением ждала ее реакции. Эванжелина улыбнулась. Желтое шелковое платье с завышенной талией мягкими складками спадало на пол. Дорри отпорола оборки и удлинила подол, так что создалось впечатление, что платье сшито специально для Эванжелины.
      Женщины понимали, что это настоящий успех. А успех был очень нужен Эванжелине: по словам миссис Роули, герцог желал видеть ее. Наверное, он сообщил об этом и Дорри, потому что великолепное платье уже поджидало Эванжелину.
      Девушка слегка отпрянула назад, когда Бэссик распахнул перед ней дверь огромного салона. И тут же до Эванжелины долетел заливистый девичий смех. Подняв глаза, она увидела элегантную молодую леди, которая смеялась, положив белую руку на черный рукав герцога. Возле камина сидела пожилая дама с нарумяненными щеками, серебристо-седые волосы которой украшала внушительных размеров диадема. По бокам от нее стояли два господина.
      - Мадам де ла Валетт, - зычным голосом объявил Бэссик.
      Присутствующие повернулись к Эванжелине. Куда еще, черт возьми, ее занесет? Кто эти люди? Она хотела, чтобы ее оставили в покое - тогда она смогла бы предать герцога и спасти тем самым своего отца. Девушка на мгновение зажмурилась, а затем, широко распахнув глаза, улыбнулась и вошла в гостиную.
      Молодая леди, чья рука все еще лежала на рукаве герцога, приветливо посмотрела на нее. Она была такой светлой блондинкой, что ее волосы в свете свечей казались почти серебряными. В ее светло-голубых глазах играли искорки смеха, и Эванжелине подумалось, что улыбка редко покидает ее лицо.
      - Входите, мадам, - просто сказал Ричард, направляясь к ней.
      Его темные глаза задержались на ее прическе, и девушка увидела, что Ричард одобрительно кивнул. Внезапно ей захотелось сказать ему, что она даже подрумянила щеки, хотя никогда не делала этого прежде. Он должен посмотреть на ее лицо и тоже одобрительно кивнуть. Однако он внимательно смотрел на ее грудь, и Эванжелина видела это, а он знал, что она знает. Заговорщически ухмыльнувшись, Ричард взял ее руку, поднес к губам и слегка поцеловал запястье.
      - Вы прекрасно выглядите и, конечно же, знаете об этом, - шепнул он.
      - Прекратите глазеть на мою грудь. У меня есть и другие части тела ничуть не хуже, между прочим.
      - Не думаю, что ты понимаешь, о чем говоришь, - возразил герцог. - Что это за части тела? Позднее ты мне непременно объяснишь, что имела в виду. Возможно, я соглашусь с тобой, а возможно - нет. А смотреть на твой бюст доставляет мне истинное наслаждение. Или - твой бюст мне очень нравится. Нет, не знаю, как правильно выразиться, признаюсь, я просто забываю о правилах, когда говорю о столь важных вещах. Кстати, Дорри отлично поработала над платьем. А теперь, перед тем как ты позволишь мне отпустить еще пару каких-нибудь столь же невинных замечаний, позволь представить тебе мою тетушку, леди Эудору Пемберли, и ее крестницу, мисс Фелисию Сторлей. Джентльмен, волосы которого взлохмачены, словно он стоит на сильном ветру, хотя на самом деле он соорудил такую шевелюру лишь для того, чтобы придать себе романтический вид, - это лорд Петтигрю, он же Дрю Хелси. А рядом с ним сэр Джон Эджертон, настоящий щеголь, считающий себя истинным законодателем моды вроде покойного лорда Браммела. Оба джентльмена не больше часа назад приехали из Лондона. Леди, джентльмены, перед вами моя кузина, мадам де ла Валетт. - Герцог улыбнулся. - Мадам недавно из Парижа, - добавил он.
      Эванжелина вежливо кивнула каждому из присутствующих, но это простое движение далось ей с большим трудом. Девушке не верилось, что он здесь. Он прибыл слишком рано, слишком рано... Сердце ее бешено заколотилось, она едва стояла на ногах. Оцепенев, Эванжелина смотрела на Джона Эджертона.
      Глава 13
      Он был все таким же, возможно, лишь на висках прибавилось седины. Впрочем, не так уж давно она его видела. У Эджертона было узкое лицо эстета, как однажды сказал о нем ее отец, лицо человека, у которого слишком много мыслей в голове, но которому вечно недостает времени. И вот этот человек приехал в Чеслей-Касл.
      Потому что она была там.
      Эванжелина надеялась, что ей дадут больше времени. Страх сковал ее, на мгновение девушка потеряла дар речи. И вдруг ей безумно захотелось иметь пистолет. Она бы пристрелила негодяя. Этого мерзкого предателя, подонка.
      Ей было известно, что сэр Джон должен связаться с ней, да, но она не успела приготовиться к встрече с ним. Какой же она была идиоткой! Всего лишь несколько часов провела в обществе герцога, но и этого времени хватило, чтобы забыть о цели своего приезда в Чеслей-Касл. А теперь... Теперь все встало на свои места. Чудесное забытье прошло, уступив место грязной реальности. Девушке все было ненавистно, ненавистна она сама.
      - А меня не надо представлять Эванжелине, - проговорил Эджертон, делая шаг ей навстречу. - Я знаю мадам де ла Валетт с тех пор, как она была маленькой девочкой с растрепанными косичками, грязным носом и носила стоптанные башмачки. - Низко поклонившись, Эджертон взял похолодевшую руку девушки и поцеловал ее.
      Его губы были сухими и холодными. Но взгляд, как ни странно, казался теплым и ласковым, словно не было этого ужаса, словно он был всего лишь мужчиной, с улыбкой узнавшим в молодой красавице растрепанную девчушку, которую видел много лет назад.
      - Как приятно встречать старых друзей, не правда ли, Эванжелина? - вновь заговорил Эджертон. - Надеюсь, с вами все в порядке? Позволено ли мне будет заметить, что выглядите вы великолепно? Вы - вылитая копия вашего замечательного отца, вот только глаза унаследовали от матери.
      - В чем дело? - нахмурился герцог, переводя взгляд с Эванжелины на Эджертона, все еще державшего девушку за руку.
      Эванжелина замерла, казалось, она боится шевельнуться, хотя.., это было просто нелепо.
      - Так ты знаешь ее, Джон?
      В это мгновение девушке удалось наконец справиться с собой. Она высвободила руку из руки Эджертона и заговорила спокойным и уверенным голосом:
      - Да, мы знакомы, ваша светлость, причем очень давно. Но я просто поражена, сэр Джон. Никак не ожидала увидеть вас, тем более так скоро.
      Они были почти одного роста. Глаза их встретились, но Эванжелина ничего не увидела во взоре Эджертона, ничего, кроме явной радости по поводу внезапной встречи. Он был настоящим виртуозом по части обмана, да и как могло быть иначе, если вся его жизнь была сплошной ложью, а окружающие даже не замечали этого? И чего она ожидала? Что поперек его лба крупными буквами будет написано "зло"?
      - Надеюсь, неожиданная встреча не огорчила вас, Эванжелина? - елейным голосом осведомился сэр Джон, опустив глаза на ее грудь.
      Герцог заметил этот взгляд и чуть покраснел. Удивившись себе самому, он отступил назад. Господи, что с ним произошло? Эта женщина не имела к нему никакого отношения, она всего лишь его родственница, к тому же дальняя. Впрочем, он чувствовал ответственность за нее, поэтому взял Эванжелину под свою защиту. Да, так оно и было. Но отчего-то Ричарду захотелось влепить сэру Джону пощечину - за то, что тот имел наглость так глазеть на ее грудь.
      - Ого, по-моему, ваш кузен нахмурился, Эванжелина, - улыбнулся сэр Джон. Полагаю, он решил, что я на весь вечер завладею вашим вниманием. Да, конечно же, вы должны поклониться леди Пемберли. Она - сущий дракон, но пламя, вырывающееся из ее пасти, не сожжет вас, а лишь слегка опалит. Мы с вами после обеда потолкуем, ведь нам наверняка есть что обсудить. Сколько же лет прошло с тех пор, как мы встречались, а? - Он повернулся к герцогу:
      - Я не видел Эванжелину почти три года. Я знал ее родителей, - добавил негодяй.
      Герцогу подумалось, что Эджертон неподобающим образом ведет себя с его гостьей, поэтому желание ударить сэра Джона не оставляло его. Ричард увидел, как Эванжелина кланяется его тетушке Эудоре. Он слышал, что девушка что-то говорит ей, впрочем, слов разобрать не мог. Что за черт! Повернувшись, герцог посмотрел на Дрю Хелси, с которым разговаривал, размахивая длинными руками, сэр Джон.
      - Стало быть, вы - кузина Мариссы, - проговорила леди Пемберли, оглядев Эванжелину с головы до ног. - Очевидного сходства я не вижу. Ваши волосы довольно темные, а у Мариссы они были золотистыми. Она в противоположность вам была совсем маленького роста. Есть и другие отличия.
      - Да, миледи, - кивнула Эванжелина. - Я, как тут уже было сказано, большая девочка.
      - Это я позволил себе отпустить подобное замечание, - внезапно проговорил за спиной девушки герцог. От неожиданности та едва не подскочила.
      - Не сомневаюсь, что ты многого наговорил ей, мой мальчик, - отозвалась леди Пемберли. - Итак, мадам, должна заметить, что ваше произношение превосходно, вы говорите почти как англичанка. Полагаю, вам следует отблагодарить за это своих наставников. Можно не сомневаться, что со временем вы избавитесь от акцента.
      - Моя мать была англичанкой, - сообщила Эванжелина. - К тому же я выросла в Англии, миледи.
      - Думаю, вы уже достаточно смутили се, тетушка, - проговорил герцог. Довольно, тетя Эудора, она же только что приехала. Между прочим, Эдмунд боготворит ее, так что подумайте хотя бы о счастье моего сына, тетушка. Эдмунд предпочитает ее общество обществу Роана Каррингтона и Филипа Мерсеро.
      Герцог, смеясь, тут же поведал пожилой даме о подарке, который его кузина привезла Эдмунду.
      - Я и не думала, что он станет стрелять в павлина, - заметила Эванжелина, обращаясь к леди Пемберли.
      - Кстати, он выстрелил и в веревку, которой была привязана его лодочка, добавил Ричард. - К счастью, это не принесло никому вреда.
      Эванжелина удивленно наблюдала за накрашенным лицом леди Пемберли казалось, ее кожа вот-вот треснет от широкой улыбки, а в больших зеленых глазах пожилой леди вспыхнуло любопытство.
      - Что ж, детка, если вы привезли ребенку пистолет, то, несомненно, вы скорее англичанка, чем француженка. Ох уж эти мужчины с их пистолетами! Можно подумать, они спят, положив оружие под подушку. Помнится, мой отец палил направо и налево, а мама лишь хваталась за голову. Да, детка, вы сделали хороший подарок. Мой мальчик научит своего малыша не убивать никого, кроме разбойников, да, может, премьер-министра и принца-регента - этих напыщенных дураков, которые, несомненно, заслуживают подобной участи. А теперь, обратилась леди Пемберли к своей крестнице, - скажи что-нибудь приятное мадам, Фелисия. Одному Господу известно, сколько усилий приложил твой отец, чтобы превратить тебя в настоящую леди. Свое искусство обольщения ты уже испробовала на герцоге. Я видела, как он едва сдерживал смех, но ты ему нравишься, так что его светлость держал себя в руках. Впрочем, думаю, тебе удастся достичь больших успехов с Дрю. Уж он-то по крайней мере до сих пор улыбается. Давай же, Фелисия, постарайся, пока кто-нибудь из этих господ не отправил тебя назад в классную комнату. Хотя, пожалуй, они и ручку тебе поцеловать могут, чтобы раззадорить.
      Кокетливо взмахнув длинными ресницами, Фелисия посмотрела на Дрю Хелси, а затем перевела взор на герцога.
      - Так это правда, ваша светлость? Вы остались равнодушны ко мне? Вы, оказывается, просто шутили со мною, а я так старалась! - воскликнула она. Фелисия поклонилась Эванжелине:
      - Рада познакомиться с вами, мадам. Надеюсь, вы простите нас за неожиданное вторжение, но крестная настаивала, чтобы мы приехали к обеду. Между прочим, она уверяла меня, что предупредить о визите за три часа вполне нормально. У герцога отличная кухарка, так что крестная уверена, что мы не умрем с голоду. Видите ли, лорд Петтигрю и сэр Джон заехали к нам с визитом, и леди Пемберли тут же предложила им сопровождать нас. Его светлость, разумеется, обрадовался, что мы приехали. Он заверил нас, что обожает сюрпризы.
      Леди Пемберли картинно закатила глаза, а Ричард произнес:
      - Знаете, Фелисия, глядя на вас, я чувствую себя древним старцем.
      - Мне пришла в голову та же мысль, - добавил лорд Петтигрю, однако улыбка, которой он наградил девушку, была далеко не отеческой.
      - Вот это да! - воскликнула Фелисия. - Вам, джентльмены, всего лишь по двадцать семь лет! Это женщина в подобном возрасте должна считать себя древней старухой. Но вы, господа, ощущаете себя такими зрелыми и умудренными опытом, что наверняка думаете, будто в состоянии развлечь даму своими доводами и подкупить ее искренней привязанностью. Во всяком случае, так говорит моя мама.
      - Да твоя бедная мама никогда в жизни не произносила так много слов за один раз! Во всяком случае, после твоего рождения, - заметила леди Пемберли.
      - Да, я стар, - повторил Ричард. - Полагаю, Дрю, следующей ступенью нашего падения станут трости. Хересу, Джон? Эванжелина? Налить кому-нибудь?
      После того как вино было разлито по бокалам, лорд Петтигрю проронил своим низким голосом:
      - Джон, ну ты и негодяй! Даже не предупредил нас, не намекнул, что вы с мадам знакомы.
      - Как говорила Фелисия, герцог любит сюрпризы, - улыбнулась леди Пемберли. - Так вы сказали, что были знакомы с ее родителями, Джон?
      - Совершенно верно, миледи. Ее отец был талантливым ученым и одним из самых красивых мужчин из всех, кого мне доводилось встречать. Эванжелина очень похожа на него. Позвольте выразить вам мое соболезнование, Эванжелина, ведь, как я слышал, он недавно умер?
      Девушка молча кивнула.
      - А когда ты в последний раз видел Эванжелину? - спросил герцог у Эджертона.
      - Она была тогда еще совсем юной. А потом вышла замуж и вскоре овдовела. Так много неприятностей за столь короткий срок! Временами жизнь становится невыносимой, не так ли?
      Эванжелина молчала. Ей не нужен был игрушечный пистолет Эдмунда, нет, она мечтала держать в руке настоящий пистолет, причем заряженный, и нацелить его в голову сэра Джона.
      - Да уж, - продолжал Эджертон, - те времена были не самыми счастливыми. Мать Эванжелины умерла всего за год до печальных событий, дамы так и вертелись вокруг ее отца, так что Эванжелина большую часть времени проводила хоронясь от людей в кленовой рощице. Помнится, мне несколько раз приходилось искать ее там, когда я приезжал с визитами. Кстати, что вы там делали?
      - Ничего особенного, - пожала плечами девушка. Она едва сдерживалась, чтобы не сказать, что пряталась в роще от него.
      - Кленовая роща! Как романтично! - воскликнула Фелисия. Она отпила большой глоток хереса, и у нее был такой вид, словно она вот-вот выплюнет его.
      - Только вам могло такое в голову прийти, - усмехнулся герцог.
      - Вы, наверное, уже заметили, - обратилась Фелисия к Эванжелине, - что герцогу нравится смотреть на меня, но он не любит, когда я болтаю. От моих слов он то и дело хватается за бутылку бренди - во всяком случае, так утверждает крестная.
      - Перестаньте строить глазки и попридержите язычок, - строго проговорил Ричард. - Представляю, до чего вы доведете своего мужа. - Он покачал головой. - Бедняга, мне так и видится, на кого он будет похож после первой брачной ночи. Можно не сомневаться, что вы с ума его сведете своей болтовней, указаниями, как надо поступать и чего не надо делать ни в коем случае, а также размышлениями вслух о том, чего бы вы хотели на завтрак.
      - Вот еще! - пожала плечами Фелисия. - Знаете, мне всегда казалось, что наутро после первой брачной ночи я буду спать как младенец.
      Наступило молчание, а потом герцог спросил:
      - Надеюсь, хоть во сне-то вы не разговариваете.
      - Попрошу мужа сообщить вам об этом сразу же, как выйду замуж, - лукаво улыбнулась Фелисия. У нее был вид нашалившей девчонки.
      - Я отвечаю за нее, - напомнила леди Пемберли, - и мне кажется, что разговор зашел слишком далеко. Так что, мадам, если с вас достаточно, то, пожалуй, сменим тему. А ты, дитя мое, если еще хоть раз заговоришь о вещах, которых девушка должна стыдиться, то я буду вынуждена вывести тебя.
      - Не вижу ничего неприличного в ее словах, - вступился за Фелисию Ричард. - Одна надежда на то, что она не выйдет замуж за болвана.
      - Стало быть, выбора у меня нет, остаетесь только вы, ваша светлость, улыбнулась Фелисия. Прижав руки к груди, она вздохнула. - Я слышала, как мама говорила, что вы очень любите женщин и вас даже можно назвать распутником, но из-за вашего герцогского титула никто не осмеливается вызвать вас на дуэль.
      - У меня просто голова идет кругом, - произнес Ричард. - Я вовсе не распутник, Фелисия. Я сдержанный человек, заботливый отец, гостеприимный хозяин. Только посмотрите - вы все еще здесь, не так ли?
      - Да-да, мой мальчик, - вымолвила леди Пемберли, - ты таков и есть, но прекрати подзадоривать ее. Замечательно, что ты такой смелый и решительный джентльмен, на которого приятно смотреть. Даже я, зрелая женщина, замечаю, как ты умеешь себя подать, хотя наверняка ты и не думаешь об этом. К тому же, полагаю, у тебя в голове побольше мозгов, чем у моего восемнадцатилетнего "багажа", который я имела глупость захватить с собой, но от которого, увы, не отвяжешься, ведь она моя крестница.
      - Крестная, а мне-то казалось, что вы боготворите меня с того самого мгновения, как я появилась на свет. Мне говорили, что вы так упрашивали сделать вас моей крестной матерью. Разве это не правда?
      Леди Пемберли закатила свои загадочные зеленые глаза.
      - Не обращайте на них внимания, мадам, - обратился лорд Петтигрю к Эванжелине. - Сколько я их знаю, они вечно ругаются, а ведь я знаю их давным-давно. Потому что познакомился с герцогом и его семьей еще мальчишкой. На самом деле они просто обожают друг друга.
      - Да, - кивнула Эванжелина, отпивая глоток вина. - Я вижу.
      Лорд Петтигрю рассмеялся:
      - Вообще-то я знаю Фелисию с пеленок. И довольно быстро понял, что эта девочка имеет железную волю. Однако ей нравится, когда о ней сплетничают. По ее словам, это помогает сохранять форму, так что ее язычок отточен постоянно. К тому же благодаря всем этим разговорам Фелисия постоянно находится в центре внимания, а ей только это и надо.
      - Она не нравится вам, лорд Петтигрю? - осведомилась Эванжелина.
      - Господи, вы не правильно меня поняли! - воскликнул Дрю Хелси, улыбнувшись гостье герцога. - По правде говоря, я собираюсь жениться на маленькой болтушке. Но мне бы не хотелось, чтобы она пропустила светский сезон. Каждая девушка заслуживает того, чтобы как следует развлечься перед замужеством. Думаю, в июне ей уже можно будет сделать предложение. - Внезапно Дрю нахмурился, глядя на огонь в камине. - Кстати, меня и в самом деле волнует, что она скажет после первой брачной ночи. Может, уже пора побеспокоиться об этом?
      - Думаю, говорить об этом не стоит, - пожала плечами Эванжелина. - А Фелисии уже известно, какое счастье ей уготовано?
      - Кажется, я слышу в вашем голосе иронию? Нет, она еще ничего не знает. Но скоро ее неведение рассеется. Надеюсь, вы не слишком любите разговаривать за обедом? Потому что если это так, вас ждет невеселый вечер. - Помолчав, он обратился к крестнице леди Пемберли:
      - Фелисия, я только что сказал мадам, что мы с Джоном договорились пользоваться языком жестов в вашей компании, ведь иначе нам и слова не удается вставить.