Ночь (№2) - Ночная тень

Найт."

— Этот… Этот…

— Благородный болван? Упрямый осел? — услужливо подсказала Арнель.

Пальцы Лили невольно сжались в кулаки. Она гневно смяла записку и швырнула на пол, немедленно застонав от боли в плече.

— Я убью его. Будь он проклят, Ариель. Он же ранен!

— Знаю, — кивнула графиня, жалея, что была такой несдержанной. Теперь Лили совсем расстроится, и ей станет хуже. — Лили, не волнуйтесь, все будет хорошо. Берк говорил, что Найт из тех людей, которые могут постоять за себя. Однажды, в Португалии, он прошел пешком через холмы в страшную жару, когда даже камни плавились, н добрался до моря, да еще привел двух пленных французских шпионов. Рана нетяжелая. Лили. Он все сделает, как надо.

— Пусть только появится, долго он не проживет! Сейчас я гораздо злее и безжалостнее, чем двое французов, вместе взятых.

— Не французов. Француженок. Он захватил двух женщин-шпионок.

— Что?!!

По крайней мере, хоть снег перестал. Благодарение небесам и за малые милости. Теперь можно пустить коня в галоп. Найт, в отличие от Берка, знал короткий путь в Каслроз. Нужно повернуть на северо-запад. Вполне возможно, он успеет догнать графа еще до того, как оба попадут в усадьбу. Ребра ныли, но не слишком, тело немело от леденящего холода. Он долго лежал рядом со своей прелестной женой, гадая, тревожась, прежде чем сообразил, что не может позволить Берку идти одному навстречу опасности. Берк не подозревает, насколько опасен Монк.

Найт три раза менял коней на почтовых станциях. Хозяин постоялого двора «Дикий Гусь» в Нетерфилде смог дать ему всего лишь понурого мерина, который, как оказалось, обладал резвостью и выносливостью скаковой лошади. Поездка в Каслроз заняла всего шесть часов.

О Монке не было ни слуху ни духу. Стоило Найту переступить порог отделанного мрамором холла Каслроза, в доме началось настоящее столпотворение. Берка нагнать не удалось, поскольку граф Рейвнсуорт был закаленным солдатом и бывалым путешественником. — Папа!

Лора Бет споткнулась на лестнице и, пролетев последние три ступеньки, приземлилась на полу у йог Найта. Он подхватил девочку, подбросил в воздух и так крепко прижал к груди, что малышка взвизгнула.

Берк Драммонд вышел из гостиной и молча наблюдал за радостной встречей.

— Дядя Найт здесь! — воскликнул Тео из-за его спины.

— Мне показалось, будто вы сказали, что он в Рейвнсуорте, сэр. О небо, как он плохо выглядит! Лора Бет задушит его!

И ринувшись вперед, прижался к правой руке Найта, которую тот поспешно высвободил.

— Тео, Тео, я чертовски по тебе соскучился!

— Вы ранены! Дядя Берк сказал, что эти ужасные люди стреляли в вас. Это те, которые пытались похитить Сэма? И напали на вас в Лондоне?

— Совершенно верно. Но рана нетяжелая, Тео. Перестань трястись. Так значит, дядя Берк? Лора Бет, прекрати целовать меня в ухо, оно уже и так все мокрое внутри. А, вот и Сэм. Давай поближе, паренек, расскажи, каким ты был святым в мое отсутствие.

— Мама. Где мама?

— Разве Берк… дядя Берк не рассказал вам? — Найт осторожно обнял Сэма, которого держал на руках лакей Чарли, и похлопал мальчика по щеке. — Ваша мама в безопасности, лежит в постели, ничего не делает, только гоняет слуг дяди Берка по разным поручениям и бросается стаканами с водой в каждого, кто осмелится ей возразить.

Так что все в порядке. — Сэм хихикнул. Тео облегченно вздохнул.

— Я не мог позволить тебе развлекаться в одиночку, Берк.

— Вижу. Однако выглядишь ты, как живой мертвец.

— Уж это точно, — подтвердил Тромбин.

— Еще хуже, — вставил Чарли. Найт удивленно взглянул на собравшихся слуг. Миссис Крамп сложила руки на пышной груди, и даже Миме с огромным блюдом пирожных в руках выглядывал из-за двери. Но всех затмил величественно выпрямившийся Тромбин. Вид у него был крайне неодобрительный, а губы превратились в тонкую бледную линию.

— Его лордство, — продолжал дворецкий, — сказал, что приехал увезти детей в Рейвнсуорт. Он также заверил нас, что вы чувствуете себя неплохо, хотя и ранены, милорд, и благополучно лежите в постели.

— Хорошо, Тромбин, теперь послушайте меня.

Лора Бет, перестань жевать мое ухо! Сэм, не вертись, иначе Чарли уронит тебя. Тео, прекрати ломать руки, как плакальщицы в греческом хоре! Миссис Крамп, мы будем в гостиной, я проголодался. Пожалуйста, принесите поесть и что-нибудь вроде чая. Пойдем, Берк, нам многое нужно обсудить.

— Папа, — спросила Лора Бет, в приливе любви стискивая горло Найта, — ты привез подарок Царице Екатерине?

— Да. Себя.

Лора Бет не нашла подходящего ответа и тут же отвлеклась:

— У тебя лицо царапучее.

— Да, и к тому же я грязнее козла. Нет, Бетти, — обратился он к няне Лоры Бет, — я пока подержу эту озорницу. Но только, если будешь себя хорошо вести, пуговка.

— Хорошо, папа, — заверила Лора Бет, а Найт застонал, прекрасно понимая, что означает эта чистая бесхитростная улыбка.

Чарли отнес Сэма в гостиную и усадил на кушетку. Тео хлопотал над братом, пока тот презрительно не посоветовал ему пойти и утопиться в канаве. Лора Бет мирно свернулась клубочком на плече Найта. Ребро сразу заныло, но Найт не пошевелился. Все опять казалось благословенно мирным и спокойным, стирая кошмар двух последних дней.

Прошло еще полчаса, прежде чем Берк и Найт остались наедине. Ноющих и хныкающих детей удалось отправить спать. В камине горело яркое пламя, Берк вынул бутылку бренди.

— Твои дети — просто чудо.

— Да, совершенно необыкновенные дьяволята, — сонно улыбнулся Найт. — Царица Екатерина — кукла Лоры Бет.

— Спасибо. Этот вопрос меня страшно мучил.

— Никаких следов Монка?

— Ничего. Правда, я обогнал тебя только на три часа, но зато успел предупредить слуг, особенно конюхов. Они готовы, Найт.

Найт кивнул:

— Теперь нужно поймать негодяя в ловушку.

— У тебя есть план?

Найт устроился поудобнее и протянул ладони к пляшущим языкам пламени.

— Да, — сказал он, сузив глаза, — да, и такой, который быстро заманит сюда Монка. Ублюдок проклятый!

Глава 23

Следующим утром Ариель привела Джорджа Керлью, управляющего графским поместьем, вместе с доктором Броуди на чашку чая в спальню Лили.

— Мне показалось, что вам для разнообразия неплохо бы увидеть еще какие-нибудь лица, кроме моего, — пояснила она. Лили, кивнув, поднесла к губам чашку.

— Не хотите ли несколько капель опия? — осведомился доктор Броуди.

Лили покачала головой. Боль была сильной и неотвязной, но она хотела, чтобы голова оставалась ясной.

— Пока нет, спасибо.

Ариель старательно болтала о пустяках, не сводя глаз с Лили, которая держалась спокойно, слишком спокойно. Хотя она еще не вставала, Ариель сделала ей прическу и накинула на плечи прелестный бледно-голубой шелковый пеньюар. Графиня заметила, что Джордж и Майкл бросают на Лили совсем иные, по-мужски оценивающие взгляды, осыпая ее при этом бесчисленными комплиментами. Ариель весело улыбнулась про себя. Если бы на НЕЕ посмотрели так еще прошлым летом или восхитились бы ее платьем, она просто ужаснулась бы и немедленно сбежала. Но Лили была прекрасна, Ариель без капли зависти признавала это. Дело было не только в красоте и гармонии черт: лицо Лили светилось каким-то особенным мягким одухотворенным сиянием, причиной которого, как сильно подозревала Ариель, был Найт Уинтроп.

Графиня оглянулась, желая проверить, как воспринимает гостья столь повышенное мужское внимание. Но Лили, казалось, ничего не замечала. Ариель встревожилась, что рана доставляет ей больше страданий, чем кажется на первый взгляд, но, поскольку здесь присутствовал доктор, волноваться не было причин, поэтому Ариель сохраняла спокойствие. Только когда Лили проглотила вторую лепешку, Ариель едва заметно улыбнулась:

— Лили, по-моему, вы все время думаете о Найте и беспокоитесь. Но вы должны помнить, что Берк и Найт были солдатами и офицерами. Они достаточно умны, сообразительны…

— Они идиоты!

— Ну да, истинные мужчины, так что это правда.

— Я убью Найта.

— Он, без сомнения, будет благодарен, что вы так волнуетесь за него. А теперь прекратите трястись, а то сляжете надолго.

— Вы сказали, ДВЕ француженки?

— Они были шпионками. Лили, французскими шпионками. Не столько женщинами, сколько врагами.

— Ха! И сколько времени он пробыл с ними наедине в жарких пыльных холмах Португалии?

— Совсем недолго. Не больше двух… или трех недель. Не помню. Да это и неважно. Это было задание, пусть трудное, но задание.

— По-моему, — вмешался Джордж Керлью, готовый на все, лишь бы успокоить это совершенство в образе женщины, — лорд Каслроз пробыл наедине со шпионами не больше недели. Потом, миледи, — обратился он к Ариель, — к нему присоединился граф, и они вместе доставили французских шпионок в штаб английских войск, кажется, в город Опорто.

Ариель круто повернулась к бедняге управляющему:

— Вы хотите сказать, что БЕРК тоже сопровождал этих мерзких женщин?

— Погодите, Ариель, — вступилась Лили, — они же шпионки, враги! Это всего лишь задание, несомненно трудное, но все же задание.

— Я задушу его!

В этот момент волосы Ариель потеряли свой тициановский оттенок и выглядели огненно-рыжими.

— Еще чаю, Майкл? — процедила она сквозь стиснутые зубы.

Лили рассмеялась при виде встревоженного лица доктора Броуди, но тут же охнула от резкой боли в плече.

Доктор немедленно поднялся и подошел к ней:

— Я скоро должен уходить, миледи. Трудные роды и требуется срочная помощь. Могу я осмотреть вас сейчас?

Как все еще странно звучало это обращение! Лили кивнула. Ариель и мистер Керлью вышли из спальни. Доктор Броуди, олицетворение профессионального хладнокровия, обнажил рану.

— Очень сильно болит?

— Да, но по большей части я могу терпеть. Приходится платить слишком высокую цену, только когда громко смеюсь.

— Попробую сказать Ариель, чтобы держалась как можно холоднее и не смела шутить в вашем присутствии.

Доктор Броуди помог ей лечь на бок и осторожно стянул с плеч платье, чтобы взглянуть на спину.

Закончив осмотр, он выпрямился и улыбнулся:

— Такой замечательной пациентки у меня еще не было. Никакого жара, воспаления, заражения крови. Рана выглядит розовой и хорошо заживает. Все же, миледи, вы должны отдыхать, не слишком напрягаться и не поднимать ничего тяжелее чашки с чаем. Если выздоровление и впредь будет идти такими шагами, в следующий вторник или среду я сниму швы. Потом… — пожав плечами, он снова улыбнулся. — Потом я буду танцевать на балу, — докончила Лили. — И поеду в Венецию. После того, — добавила она, — как убью мужа.

Но скоро мысли ее вернулись к Монку. Лили не переставала гадать, как там без нее дети, не грозит ли им опасность, и пыталась убедить себя, что Берк и Найт Смогут справиться с Монком, не дадут ему причинить ало Тео, Саму и Лоре Бет. Кроме того, они должны приехать сегодня вечером. Она так соскучилась по своим маленьким дикарям! Интересно, как они встретили отчима?

К полудню боль усилилась, и Лили охотно проглотила немного настойки опия, проспав после этого остаток дня. Ариель поужинала вместе с Лили в ее спальне, все время прислушиваясь, не стучат ли на улице колеса экипажа. Ни звука.

Они не приехали и на следующий день.

— Прекрати суетиться, Ариель, — посоветовала наконец Лили новой подруге, наблюдая, как та упорно мерит шагами комнату, останавливаясь у окна каждые несколько секунд, чтобы отдернуть тяжелые шторы и выглянуть на улицу.

— Мне просто не нравится все это. Жалкий распутник, должно быть, попал в беду.

— Они были шпионками, Ариель, врагами, — в который раз напомнила Лили, весело хихикнув.

— Снова снег пошел, — вздохнула Ариель. — Как они могут путешествовать в такую погоду? Разве ты не сказала, что у Сэма больная нога? Как они справятся?

Лили не знала. Попытки думать об этом кончались тем, что голова начинала болеть больше плеча.

Вскоре она опять задремала, и сны ее были полны кошмаров. Монк гнался за ней н Найтом по узким каналам, заполненным затхлой водой. Они плыли в длинных узких лодках, которые Найт называл гондолами. Неожиданно гондола перевернулась от страшного толчка Монка, и Лили почувствовала, как зловонная вода смыкается над головой, услышала, как Найт отчаянно зовет ее. В ужасе она проснулась.

В комнате кто-то был. Она глядела в очень реальное и злобное лицо Монка. Огромная рука крепко зажимала ей рот. Не успела она опомниться, он сунул ей грязный платок едва ли не в глотку и, быстро обернув второй платок поверх первого, завязал его на затылке.

«Он не должен быть здесь, — тупо думала она. — Почему он не в Каслроз?»

Монк имел вид человека, очень довольного собой.

— Ты жива и наконец-то я тебя сцапал! Почему ты в постели?

Но Лили могла только смотреть на него. Монк покачал головой, схватил ее за руку и дернул вверх. Лили проглотила вопль боли. Монк нахмурился, рывком разорвал сорочку, не обращая внимания на разлетающиеся пуговицы, и увидел повязку.

— Значит, Бой не промахнулся, только не в того попал. Я не был уверен. Очень плохо?

Лили умудрилась покачать головой. На этот раз Монк вытащил кляп.

— Мое плечо, — пробормотала Лили. — Пожалуйста, ужасно больно.

Монк выругался длинно н громко:

— Я пока не хочу убивать тебя. Проклятие, его милость не отдаст сверкалки, если ты умрешь. О гром и молния, если я вытащу тебя отсюда, ты истечешь кровью до смерти, лишь бы насолить мне! Просто, чтобы сделать назло, клянусь кровью Христовой. — Лили подумала, что, возможно, так оно и будет, но не сказала, что личная неприязнь к Монку сможет послужить причиной безвременного ухода из жизни. Рана пульсировала, наливаясь болью, и Лили прикрыла глаза, чтобы не выдать страдание. Монк снова выругался. — Ну что ж, выбора все равно нет. — Он перекинул Лили через плечо, не позаботившись связать ей руки и ноги, поскольку знал, что у нее все равно нет сил сопротивляться. — Не дрыгайся только, и кровь Не пойдет. По крайней мере, надеюсь, что нет. На улице холодно, черт бы все побрал, так что придется завернуть тебя!

Схватив одеяла с кровати, он набросил их на Лили, направился к широкому окну, выходившему на восточный газон, и уже хотел перекинуть ногу через подоконник, когда неожиданно оказался лицом к лицу с человеком, лицо которого имело удивительное сходство с обезьяньей мордой. Одновременно он выглядел пристыженным и ошеломленным.

— Попался, негодяй! — заорал он прямо в физиономию Монка. — Стоять! Немедленно отпусти даму и бросай сюда свою пукалку!

Монк отскочил от окна.

— Какого дьявола ты здесь торчишь?! — заревел он в ответ.

— Я Олли Транк и служу закону. И должен доставить тебя в Лондон за убийство. Осторожнее обращайся с дамой, попробуй только что-нибудь выкинуть!

— Я раньше тебя в аду увижу, — огрызнулся Монк и влепил кулак в челюсть человечка. Лили услышала крик и поняла, что ее возможный спаситель, потеряв равновесие, вывалился из окна на мерзлую землю. Раздался топот бегущих ног, шум и обрывочная взволнованная речь.

Монк нерешительно переминался у окна. Потом, собравшись с мыслями, выглянул наружу, увидел человек шесть мужчин и с трудом поднимавшегося маленького человечка с обезьяньей физиономией. Транк старательно отряхивал снег.

— Не понимаю, — пробормотал Монк, скорее себе, чем Лили, и, казалось, только сейчас сообразив, что по-прежнему держит ее на плече, почти швырнул на постель, машинально набросив одеяло сверху. Дикая боль снова пронзила тело Лили.

— Все должны были сидеть в Каслрозе — граф, владелец этой развалины, твой муж, пострелята и еще Бог знает кто! Поэтому я и заявился сюда! Черт, каким образом этот проклятый сыщик успел оказаться здесь? Это просто чепуха какая-то, ничего в толк не возьму. — Но Лили не было дела до толка и смысла. Она хотела одного — умереть и ничего не видеть. — Эй, что с тобой? Опять плечо?

Монк нагнулся и потряс ее. Лили застонала.

— Не смей! Попробуй только сдохнуть… я тебе покажу!

Но Лили и на это не обратила внимания. Она не знала, сколько времени пролежала без сознания, но, по-видимому, не очень долго. Откуда-то издалека послышался грохот. Потом он стал приближаться, и вдруг до ее слуха донесся восхитительно знакомый голос Найта:

— Открой дверь, Монк! Немедленно! Попробуй пальцем тронуть мою жену, и я тебя на кусочки разрежу!

— Какого дьявола ты здесь делаешь?! — завопил Монк. — Твоя жена у меня и, будешь продолжать болтать вздор, ей не поздоровится!

За дверью посовещались, и на этот раз заговорил Берк Драммонд:

— Слушай, Монк, это я, граф Рейвнсуорт. Отпусти даму, и я дам тебе драгоценности.

— «Побрякушки Билли»? Они у тебя?

— Нет, не они, а фамильные драгоценности моей семьи. Или их, или деньги. Что захочешь. И уйдешь отсюда свободным человеком.

— Нет, милорд, вы не можете так поступить! Этот малый — преступник, и я должен отвезти его в Лондон.

Лили узнала голос человечка с обезьяньим лицом.

В коридоре Найт схватил за шиворот Олли Транка:

— Заткнись, идиот проклятый! Этот человек действительно убийца. И ему ничего не стоит пристрелить мою жену!

Олли мгновенно стих.

— Никогда еще не попадал в такую переделку, — пробормотал он, поправляя воротник. — Конечно, я не желаю смерти миледи, но мы просто не можем позволить этому чертову Монку уйти отсюда живым и невредимым.

— Мы тоже и помыслить не можем об этом, — заверил Берк и знаком велел сыщику успокоиться. Найт прижался лицом к двери спальни:

— Лили!

Монк быстро повернул голову в направлении голоса и, вытащив пистолет, приказал Лили:

— Не выкинешь никакого фокуса, и все прекрасно обойдется. Ответь ему, его ничего не меняет.

— Найт? Со мной все в порядке, правда. Но голос ее прерывался.

— О пожалуйста, Боже, — молился Найт, — не позволь ему совершить непоправимое.

— Мне нужны сверкалочки, — проорал Монк. — Законная доля Боя и моя.

Найт перевел дыхание.

«Правда, — подумал он, — почему не сказать правду, по крайней мере, сейчас?»

— Слушай, Монк, я тебе не солгал. Мы так и не смогли найти драгоценности. Скорее всего их вообще нет в Англии. Я не стал бы лгать тебе, особенно когда моя жена у тебя в плену.

Господи, теперь ее убьют. Перед глазами Лили все завертелось. Плечо разрывала боль, и она никак не могла уползти и спрятаться в какую-нибудь дыру. Оставалось молча лежать, позволяя боли пожирать ее заживо.

Монк неожиданно нагнулся над ней:

— Ты ужасно побледнела, просто, как смерть, но все же пока не смей откидывать копыта! Это правда? Вы ничего не нашли? Говори, или я найду способ прикончить его милость, и на этот раз не промахнусь.

— Пожалуйста, умоляю, поверьте, мы правда не смогли их найти. Клянусь!

— Значит, в конюшне Каслроз их нет? Лили молча покачала головой.

— Я так и думал. Поэтому и явился сюда, а не отправился за твоим муженьком в Каслроз. Когда я узнал, что он смылся туда, а ты осталась, сразу понял, что нужно делать. За тебя он все отдаст, только попроси! Но эти чертовы сверкалки! Проклятый Трис, лживый негодяй! Если бы только Бой не всадил ему в спину нож! Если бы только стража не нагрянула!

Монк ругался, сыпал проклятиями, выходил из себя, но в конце концов, немного успокоившись, огляделся. Что он теперь будет делать? Лили могла лишь гадать. Значит Монк следил за ними и видел, как уезжали Найт и Берк.

Воцарилась тишина. Мертвая тишина. Лили закрыла глаза, пытаясь хоть немного собраться с силами и перехитрить Монка. Сделать что-то, чтобы положить конец атому кошмару раз и навсегда. Но она не могла даже поднять руку. По плечу поползла теплая струйка, и она поняла, что рана вновь открылась. Значит, она умирает? Только не это, не сейчас, когда она нашла свое счастье! А где дети? О небо, что с детьми? Они должны, просто должны быть в безопасности! По крайней мере, если она умрет, у них останется Найт.

Лили почувствовала, как слезы жгут веки, солеными ручьями льются по щекам.

— Монк!

Это был голос Найта. — Впусти меня. Я должен убедиться, что моя жена невредима. Можешь взять меня в заложники вместо нее.

— Нет! — Лили не знала, откуда взялись силы, чтобы выкрикнуть это единственное слово. Она вновь откинулась на подушки, тяжело дыша, ожидая, молясь, чтобы Монк не послушался Найта. — Нет, — повторила она, но из пересохшего горла вырвался лишь слабый шепот.

— Ладно, — отозвался Монк, — но никаких трюков, иначе твоя девчонка немедленно встретится с Создателем!

— Нет, — снова сказала Лили, едва слыша себя, и затуманенными болью глазами наблюдала, как Монк медленно открывает дверь. В комнату ворвался Найт. Господи, как он великолепно выглядит — сильный, стройный, красивый!

Монк прицелился в него и велел поднять руки. Найт повиновался. Громила обыскал его и, кивнув, выпрямился.

— Все чисто, — подтвердил он.

Найт глядел на человека, преследовавшего и терзавшего его весь последний месяц. Как ему хотелось придушить негодяя! Но сейчас не до него, главное — Лили. Найт подошел к кровати.

— Любимая, — нежно прошептал он, садясь возле Лили, — все будет хорошо. Только держись, любовь моя, пожалуйста, только держись. — И поцеловав ее в щеку, добавил:

— Верь мне, прошу.

— Да, — выдохнула она. — Ты просто великолепен, Найт. — Он улыбнулся, и она заметила в золотистых лисьих глазах мрачную решимость. — Только будь поосторожнее, — попросила Лили. Найт кивнул, выпрямился и не спеша встал.

Монк, огромный, зловещий, стоял посреди комнаты, расставив ноги, не сводя с Найта нацеленного в грудь пистолета.

— Ты превратил нашу жизнь в кошмар, Монк, — процедил Найт. — Я дам тебе столько денег, сколько ты выручил бы за драгоценности, только убирайся навсегда.

— Она пойдет со мной.

— Ни за что. Она слишком слаба и только будет тебе помехой. Если ты попробуешь похитить ее, я последую за тобой на край земли и не успокоюсь, пока не прикончу тебя. По-моему, ты предпочтешь спокойно жить и тратить награбленное.

— Ты убил Боя. Взамен я пристрелю ее. Это справедливо.

— Уходи, Монк. Оставь нас в покое. Ты получишь столько денег, что хватит твоим детям, если, конечно, они у тебя останутся.

В эту минуту послышался ужасный грохот. Стекло с треском разлетелось, и через подоконник перевалился Берк, волоча за собой обмотанную вокруг запястья веревку. Он едва не потерял равновесия, но тут же, ловко вывернувшись, вскочил и прицелился в Монка. Лили услышала, как внизу кто-то воскликнул:

— Он уже там! Я отпустил веревку, но он успел!

Не обращая внимания на крик, Берк взвел курок, но Монк успел приставить дуло своего пистолета к голове Лили.

— Посмей только! — завопил он. — И я прикончу ее, прямо сейчас!

Берк с презрением сплюнул на пол и прорычал, не сдерживая бешенства:

— Эта насквозь пропитанная джином шлюха, твоя мать, должна была удушить тебя еще в колыбели!

Монк, побагровев, с воинственно-яростным криком отвернулся от Лили, направив пистолет в живот Берка. Найт спокойно вынул из рукава спрятанный там кинжал и, резко размахнувшись, послал в Монка за мгновение до того, как тот выстрелил. Лезвие вонзилось Монку в шею так глубоко, что окровавленный конец непристойно, словно дразнящий язык, высунулся с другой стороны, под правым ухом бандита. Монк уставился на Берка, потом, медленно повернувшись, взглянул на Найта:

— Стилет… ты прикончил меня стилетом, таким же, как моя мать дала мне…

Он пытался сказать что-то еще, но в горле заклокотало, и тут же фонтаном хлынула кровь. Лили видела, как нож вонзился в Монка, как тот, уронив пистолет, медленно падает, а огромное тело, словно бессильно, складывается и, как ни странно, почти беззвучно валится на пол, как Берк, неподвижно застыв у подоконника, нерешительно озирается, а муж все еще стоит, не успев даже опустить руку. Она приоткрыла рот, пытаясь что-то сказать, но только жалобно всхлипнула. Найт метнулся к кровати:

— Лили, все кончено, не плачь, умоляю, все кончено!

Лили только смотрела на него, не в силах даже поднять руку, чтобы дотронуться до его лица.

— Я не смогла помочь тебе. Ничего не сумела сделать, кроме как лежать тут, словно жалкое слабое создание, и наблюдать, как Монк терзает тебя.

— Он ничего мне не сделал. Он мертв. Лили, мертв и больше не сможет причинить нам зло. Пожалуйста, любимая, не тревожься, все хорошо, и я здоров.

Неожиданно в комнате потемнело, словно ночью. Или это у нее в глазах? Лили попыталась побороть мрак, но не смогла.

— Найт, — успела прошептать она, прежде чем скользнуть в обморочную пропасть.

Три дня спустя Лили по-прежнему лежала в Алмазной комнате, в постели, окруженная детьми. Найт и граф с графиней сидели чуть поодаль. Сэм гордо демонстрировал умение обращаться с костылями. Тео ходил за ним по пятам, готовый подхватить брата, если тот упадет. Лора Бет устроилась на постели, прижавшись к Лили и не выпуская из рук Царицу Екатерину.

— Вижу, мне места не осталось, — пожаловался Найт. — Может, ты слезешь оттуда, Лора Бет? Пойдешь, поиграешь с дядей Берком? Он выглядит ужасно одиноким, правда?

Малышка вытащила палец изо рта и широко улыбнулась Найту.

— Папа, — пролепетала она и, очевидно, довольная тем, как звучит это слово, вернула палец на привычное место.

— Полагаю, это и есть что-то вроде ответа. Прошу прощения, дядя Берк, может быть, позже. Осторожно, Сэм, ты выпадешь из окна. Тео, сядь, пожалуйста. Ариель, могу я получить чашку чая? Вся эта затея с отцовством и возня с детьми просто доведут меня до истощения.

Лили улыбнулась и дотронулась до его рукава:

— Ты прекрасный отец.

— Но далеко еще не такой прекрасный муж, — заметил Найт, надеясь, что никто, кроме Лили, его не слышит.

— У меня великолепная память, милорд.

— У меня тоже. Лили, я больше просто не выдержу. Не могла бы ты ускорить свое выздоровление? В конце концов, пуля всего-навсего прошила плечо — обыкновенная царапина, не больше! Где же твоя выносливость?

— Найт, не будешь ли ты так любезен сесть и предоставить Лили Лоре Бет и кукле? — осведомилась Ариель. — Вот твой чай. И веди себя прилично. Ты сам хуже любого ребенка.

Найт беспрекословно подчинился.

— И ты тоже, Ариель, — вмешался Берк. — Лили спрашивала меня насчет плана Найта.

— Того, который не удался, — добавила Ариель.

— Ну что ж, зато попытка была, — возразил Найт. — И замысел сам по себе довольно несложный. Я разослал с полдюжины слуг по окрестным лавкам и гостиницам, велев невзначай упоминать в разговоре, что мы нашли знаменитые драгоценности и как порядочные законопослушные люди решили доставить их в Лондон. Они даже называли день и час. План был совсем неплохим, хотя ничего не получилось, поскольку Монк не попался на удочку и явился прямо сюда.

— Ты вправду отправил кого-то в Лондон? — удивилась Лили.

— Да, Джошуа, камердинера Берка. Два человека следовали за ним на расстоянии, на случай, если Монк решился бы напасть. Джошуа был просто в отчаянии, когда узнал, что пропустил самое главное!

— Джошуа был моим ординарцем в армии, — пояснил Берк. — За последние несколько месяцев это было единственным стоящим событием, и он с удовольствием бы проломил пару-тройку голов. С момента возвращения Джошуа только и делает, что ноет и жалуется. — Его речь прервал Монтегю, дворецкий Рейвнсуортов. Он что-то тихо сказал хозяину. Тот на секунду нахмурился, но все же кивнул. Дворецкий удалился. — Как странно, — заметил Берк. — Олли, только что приехавший из Лондона, просит разрешения поговорить с тобой, Найт.

— Я ведь заплатил ему, не так ли?

— Да, — согласился Берк, — и, возможно, он вернулся за наградой.

— Нет, сэр, — оскорбление объявил вошедший Олли. — Мы, сыщики с Боу-стрит, люди порядочные, не какие-нибудь кровопийцы.

— Я просто шутил, Олли. Входите, пожалуйста. Что вы хотели рассказать его милости?

Олли, по очереди оглядев присутствующих, смущенно откашлялся.

— «Побрякушки Билли», — объявил он. Все уставились на него. — «Побрякушки Билли», — повторил Олли. — Проклятые драгоценности. Неужели не понимаете?

— Нет, — честно признался Найт.

— Билли — это Вильям, — пояснил Олли преувеличенно-терпеливым тоном, но поскольку лица слушателей по-прежнему выражали недоумение, положительно взорвался:

— Вы все просто стадо безмозглых овец! Вильям — чертов принц Вильям Оранский! Он был помолвлен с Шарлоттой — принцессой Шарлоттой Английской. Прошлым летом она натянула нос жениху, заявив, что не желает выходить за него. Билли забрал подарки и отослал их домой, в Брюссель, но по дороге их украли. Все, что мне потребовалось, — потихоньку, не поднимая шума, расспросить кое-кого. Поскольку дело произошло за границей, мало кто знал об этом, но лорду Киттейкеру было вое известно.

— О Господи, — охнула Лили, — подумать только! Неудивительно, что они настолько ценны!

— Ну и ну! — удивился Найт. — А я думал, что этот Билли какой-нибудь богатый торговец или ростовщик.

— Английская принцесса, — повторяла Лили. — Драгоценности английской принцессы!

— Ну что ж, не имеет значения, кто их владелец, — покачала головой Ариель, — главное, что мы не знаем, где они спрятаны.

Ответа на эту загадку не было.

За столь ценные сведения Олли получил в награду сто долларов.

На следующий день экономка, миссис Пепперолл, с непривычно встревоженным лицом вошла в гостиную.

Найт отнес Лили вниз и уложил на софу у камина, заботливо прикрыв одеялом. Дети вместе с недавно приехавшим Джоном играли на улице в снежки.

Миссис Пепперолл нервно откашлялась:

— Миледи, случилось нечто странное. Дрожащими руками она протянула Лили ее, еще недавно такой красивый горностаевый плащ.

— Да, миссис Пепперолл? Ах, плащ!

— О мам, мы пытались отчистить его… то есть одна из горничных хотела выщипать запачканный кровью мех, чтобы вы смогли снова надеть плащ, и тут произошло такое… Посмотрите, что она нашла за подкладкой!