Глава 10

Лорд Гарри и сэр Гарри Брэндон остановились у дверей элегантного трехэтажного особняка графа Марча на северном углу Гросвенор-сквер. Холодный февральский ветер хлестал их по лодыжкам полами пальто и срывал с их напомаженных волос лихо надвинутые цилиндры.

— Не беспокойтесь, лорд Гарри. Я уверен, мой зять поддержит вас. И в тот же день вы станете членом «Уайтса», как все порядочные люди. Не волнуйтесь, и все будет в порядке. Я не сомневаюсь, что вы понравитесь Жюльену. Я уже черкнул ему записку. Так что он поставлен в известность насчет вашего происхождения.

— Если вы так уверены в этом, Гарри, то, может быть, не стоит лишний раз беспокоить его?

— Да что вы, в самом деле! Жюльен не кусается, хотя иногда любит пощекотать нервы. Мне, например. Этого у него не отнимешь. Он может даже показаться немного заносчивым. Может заставить вас покраснеть. Но в общем он неплохой человек. Они с сестрой — я ведь вам говорил о моей сестре Кейт — только что вернулись из Сен-Клер. Там их поместье. Мы уже порядочно не виделись с шурином, поэтому, я думаю, он не без удовольствия примет родственника. Я замечаю, что с течением времени он относится ко мне все терпимее. Ну, довольно болтовни, вперед!

Сэр Гарри схватил лорда Гарри за руку и втащил на ступеньки парадной лестницы. Хэтти толком не понимала, почему она так боится знакомства со всемогущим графом. Но жребий был брошен, и отступать сейчас она не могла. Членство в «Уайтсе» представлялось ей не светской забавой, оно было для нее насущной потребностью. Она должна была стать завсегдатаем этого знаменитого клуба — места, где Джейсон Кэвендер, лорд Оберлон, проводил добрую часть своего времени.

Сэр Гарри стукнул несколько раз большим бронзовым кольцом. Дверь открыл степенный человек благообразной наружности, самый представительный из всех дворецких, которых ей когда-либо доводилось видеть.

— Доброе утро, Джордж, это я, — сказал ему сэр Гарри, улыбаясь во весь рот. — Давненько я не был здесь. Его светлость, должно быть, будет рад видеть меня? Как вы считаете, Джордж?

— Ваша сестра, несомненно, обрадуется вам, сэр. — Джордж быстро отступил в сторону, давая им пройти. — Что касается его светлости, наверное, тоже. Я только что слышал, как они смеялись. Думаю, что вас ожидает вполне радушный прием. Ах да, я вижу, вы пришли вместе с другом? Прошу в гостиную, сэр.

— Ну, как моя сестра, Джордж?

— Вполне прилично, сэр Гарри. Вполне прилично. Джордж приветливо посмотрел на лорда Гарри и вопросительно приподнял свою седую бровь.

— Джентльмен, которого вы видите, Джордж, тоже Гарри, — с улыбкой сказал сэр Гарри. — Только этого Гарри зовут лорд Монтейт. Он приехал к нам с севера. Можете себе представить места, где нет ничего, кроме торфяников, вереска и лугов с пасущимися коровами? И никакого общества! Вот там он и жил, несчастный. Но теперь у него другая жизнь. Я взял его под свое покровительство.

— Очень интересно. Рад приветствовать вас, милорд. Джордж поклонился и легонько щелкнул пальцами. В то же мгновение появился лакей, который помог джентльменам снять пальто. — Кейт никогда не любила нежиться в постели, — продолжал сэр Гарри. — Надеюсь, она уже на ногах?

Хэтти показалось, что Джордж испытал некоторую неловкость.

— Да, конечно, сэр Гарри, — ответил он. — Ее светлость вместе с графом в библиотеке. — Голос Джорджа вместе с тем прозвучал довольно спокойно.

— Отлично. Вы говорите, что слышали их смех? Это хороший признак. Пойдемте, лорд Гарри. Нечего тянуть. Да и мой шурин не любит мешкать. Он говорит, что от чужой медлительности у него желчь разливается.

На лице Джорджа отразилось легкое замешательство, и он даже немного нахмурился.

— Вы не хотите, чтобы я доложил о вас, сэр Гарри? — осведомился он.

— Не трудитесь, Джордж. Я и сам найду дорогу. Присутствовавший при этом разговоре лакей по имени Маклс осклабился, прикрывая рот рукой в белой перчатке.

— Перестань скалить зубы, — цыкнул на него Джордж. — Отправляйся к себе. Приготовь фрак его светлости. Тот, в котором он собирался идти к Вестону.

— Черт возьми, шикарный дом! Вы не находите, лорд Гарри? — спросил сэр Гарри, когда они проходили по длинному коридору.

Хэтти не успела ответить ему, потому что в это время они как раз подошли к библиотеке. Поравнявшись с дверью, они дружно остановились, так как услышали доносившиеся изнутри разгневанные голоса хозяев.

— К чему эта блажь, Кейт? — кричал граф. — Вот я задам тебе хорошую трепку, чтобы ты помнила всю жизнь. А потом отправлю тебя в монастырь. Что за глупость?! Почему ты не удосужилась сказать мне, что…

— Ну почему ты такой грубый, Жюльен, — послышался рассерженный женский голос. — Неужели ты способен обидеть меня? И у тебя поднимется рука на такую маленькую хрупкую леди? Ведь я же рассыплюсь от одного твоего удара. Как можно быть таким деспотом? Ведешь себя, будто мужлан какой-то. Я этого не потерплю!

— Я и есть мужлан! Чертова кукла!

— Это моя сестрица, как вы догадываетесь, — сказал сэр Гарри, весело скаля зубы. — Ее голыми руками не возьмешь. Знает, что сказать. Изучила все его слабые места. Ох и мастерица! Запросто может довести его до безумия. До такого безумия, что потом он ползает у ее ног и бросается целовать ее. Веселая парочка, правда? Это называется — женатые люди. Пойдемте. Сейчас мы их разнимем.

Хэтти чувствовала себя явно не в своей тарелке.

— Постойте, Гарри, — сказала она, придерживая его за рукав. — Мне кажется, сейчас не время обсуждать вопрос о моем членстве в клубе. Вы же видите, в каком состоянии его светлость. Можно подумать, что он и впрямь собирается ее поколотить.

Но сэр Гарри уже повернул ручку и распахнул дверь. При виде странной картины Хэтти приросла к порогу и глазам своим не поверила.

В просторной комнате, друг против друга, разделенные огромным дубовым столом, стояли два человека — джентльмен и леди. Необычность картины состояла в том, что на леди были, мужские узкие черные брюки и белая шелковая блуза. В руке она держала рапиру. Она была молода и очень красива. У нее были длинные, распущенные по спине темно-каштановые волосы, перехваченные узкой черной лентой. Услышав посторонний звук, леди резко обернулась:

— Гарри!

Она швырнула рапиру на письменный стол и бросилась обнимать брата.

— О, мой дорогой, как я рада снова видеть тебя, — сказала она. Когда она на секунду отпрянула назад, Хэтти увидела ее живые, блестевшие от удовольствия зеленые глаза. — Какой ты нарядный, милый. Мне нравится твой жилет. И эти желтые талуны. Красиво. Боже, как замечательно, что ты появился! О Гарри…

Она перевела дыхание и взглянула поверх плеча брата на растерянное лицо лорда Гарри.

— Осторожнее, Кейт, — не замечая ее взгляда, сказал сэр Гарри. — Ты можешь помять мне жилет. Я им очень горжусь. Мой жилет — это вещь! Мечта любого джентльмена. Портные еще не скоро освоят этот фасон. Пока я первый, имей это в виду! — Потом, вспомнив о друге, добавил: — Ах да… познакомься, сестричка. Это лорд Гарри. Мой новый друг. Мы познакомились с ним… Впрочем, это отдельный разговор. Лорд Гарри, это моя сестра Кейт.

На лице графини не было ни малейших признаков неловкости или смущения.

— Как хорошо, что вы пришли, милорд, — приветствовала она лорда Гарри с ослепительной улыбкой. — Жюльен, да выйди же наконец из-за стола. Поздоровайся с шурином. Иди, иди, дорогой. Ведь ты не видел его добрых семь недель. Я думаю, ты уже забыл, как он выпил твой лучший кларет и попортил обюссонский ковер в библиотеке? Не так ли, милый? Посмотри, это уже не тот Гарри, какого ты знал раньше.

Хэтти видела, что граф Марч настроен вполне миролюбиво. Он посмотрел на Гарри с насмешливой улыбкой и сделал несколько больших шагов навстречу ему.

— Рад видеть тебя, Гарри. Ты не хочешь представить мне твоего друга?

— Я сообщал вам о нем во вчерашней записке, Жюльен. Это лорд Гарри Монтейт. Я готов поручиться за него. Это наш человек. Он заслуживает вашей поддержки. Нужно помочь ему вступить в «Уайте».

— Я посчитал бы это за большую честь, милорд, — сказала Хэтти, посадив голос так низко, как только могла, и почтительно поклонилась. Она не могла избавиться от ощущения, что серые глаза его светлости буравят ее грудь через фрак, жилет, рубашку…

Граф показался ей необычайно красивым человеком. Его улыбку она оценила как женщина, так, как этого не смог бы сделать лорд Гарри.

— Гм, выходит, что теперь у нас появился еще один Гарри? — сказал граф, улыбнувшись, и крепко стиснул ей руку. Потом повернулся к сэру Гарри и добавил: — А ты, Гарри, безупречно точен. Как всегда. И, как всегда, кстати. Дело в том, что перед твоим приходом мы с твоей сестрицей вели весьма горячую дискуссию. Я предвижу, что у нас с Кейт будут большие трудности. Но я думаю, она не будет возражать, если мы попозже вернемся к нашему спору. Вернемся на прежний, так сказать, театр военных действий.

Графиня едва заметно ткнула мужа локтем и сказала:

— Не слушай его, Гарри. Сейчас я тебе все объясню. Рапирой я теперь владею почти в совершенстве. И вот когда я достигла этого, Жюльен начинает проявлять свои феодальные замашки. Изображает из себя властолюбивого супруга. Запрещает мне заниматься фехтованием, потому что, видишь ли, я собираюсь стать матерью. Тебе не кажется, что это ужасно глупо с его стороны?

— Матерью? Вот это да! Так это же замечательно! Жюльен! Кейт! Бог мой, сестричка, у вас будет прибавление в семействе. И ты, Кейт, будучи беременной, все еще одеваешься под мальчика? И ты не перестаешь помышлять о фехтовании? Не могу поверить. Господи, да я на месте Жюльена запер бы тебя в чулане. Для твоего же блага.

— Вот видишь, Кейт, на этом фланге у тебя ничего не вышло, — сказал граф, с видимым удовольствием задержав взгляд на лице жены.

В его глазах было столько нежности, что Хэтти внезапно почувствовала себя неловко. Она лишний раз убедилась, что ее присутствие в этом доме сейчас совсем некстати. Должно быть, вот так же мог выглядеть стул, если бы кто-то взял да и поставил его посреди зала для танцев.

— Представь себе, Гарри, твоя сварливая сестрица, — продолжал граф, — сообщила мне об этом только несколько минут назад. Не случись этого, я никогда не позволил бы ей зацепить меня шпагой.

— Зацепить? Ты называешь это зацепить, Жюльен? Ничего себе. И ты смеешь это говорить после того, как я приставила тебе рапиру к горлу? Лучше посмотри на себя. До сих пор отдышаться не можешь. Знаешь, на кого ты похож? На чванливого мужа-собственника. Или грозно кукарекающего задиристого петушка. А ты, Гарри, еще поддакиваешь ему. Я хочу спросить вас, лорд Монтейт, разве может женщина вести себя так покорно, как хочет ее муж? Неужели она должна сидеть сложа руки только потому, что беременна? Разве это не глупо? И почему это мужчины воображают, что женщины должны выполнять все их распоряжения? А сами они только и умеют, что ходить с важным видом.

— Нет, совсем не обязательно так вести себя, — выпалила Хэтти, забыв о своей джентльменской роли. — Я слышал, что физические упражнения очень полезны женщинам, готовящимся к материнству. — «О Боже, что я говорю», — спохватилась она. Но было уже поздно: граф с искренним изумлением смотрел на нее.

Кейт встретила ее слова радостным возгласом и поспешила предупредить возражение супруга:

— Слышишь, Жюльен? Не все джентльмены такие степенные и напыщенные, как ты. Я настаиваю, чтобы ты немедленно ввел лорда Монтейта в «Уайте». Как бы я хотела тоже стать членом этого клуба. Вот было бы здорово там потренироваться. Даю голову на отсечение — через шесть месяцев я бы заткнула тебя за пояс по части фехтования.

Хэтти отвела глаза от сестры Гарри и увидела, что граф все еще не сводит с нее глаз. Она чертыхнулась про себя.

— Весьма странная позиция для мужчины, должен вам сказать, сэр, — шутливо заметил граф. — Ну а что касается вашего вхождения в «Уайте», будем считать вопрос решенным. Посмотрим, может быть, ваши взгляды окажутся прогрессивными и даже пойдут кое-кому на пользу. Кто знает, может, и впрямь некоторые мужи грешат излишней торжественностью и самонадеянностью?

— Благодарю вас, милорд, — сказала Хэтти.

— Как это мило с твоей стороны, Жюльен.

Графиня с распростертыми объятиями бросилась к мужу, повисла у него на шее и прижалась к нему. Он же, смеясь, обхватил ее за все еще тонкую талию и поднял на вытянутых руках. Взметнувшиеся вихрем длинные волосы рассыпались у нее по плечам и накрыли ему лицо.

— Сейчас же отпусти меня, дикарь неуклюжий. Лорд Монтейт, наверное, изумлен. Ведь он не привык к вашим шуткам, милорд.

— Равно как и к вашим, миледи, — сказал граф. — Ничего, скоро лорд Монтейт встанет на мою сторону, когда узнает тебя получше. Он убедится, что мне приходится в тяжелой борьбе отстаивать каждую каплю мужского достоинства. Послушай, Кейт, мы с тобой так увлеклись, что забыли предложить нашим гостям чашку чая. Или, может быть, принести кларет для твоего братца? Только тогда давайте сначала вынесем отсюда этот ковер.

Почти в ту же минуту в библиотеку вошел Джордж с чаем и кексом на красивом серебряном подносе.

Граф засмеялся:

— Ну вот, Джордж сам все предусмотрел. Итак, приличия соблюдены. Присаживайтесь, лорд Монтейт. Угощайтесь. Попробуйте кекс и забудьте про нашу семейную перебранку. Не подумайте, ради Бога, что у нас каждый день такая катавасия. Конечно, бурные сцены у нас не редкость, но если бы мы знали, что…

— Я вижу, ты упорно не хочешь придержать язык, Жюльен, — вмешалась графиня, откусывая кусочек лимонного кекса.

— А неплохой кекс, черт возьми, — сказал сэр Гарри, запихивая в рот второй кусок.

Граф тем временем решил занять разговором Хэтти:

— Гарри уже немного рассказал мне о вас. Значит, вы родом с севера. Должно быть, после родных мест Лондон вам кажется несколько необычным.

Она поспешила согласиться с ним, мысленно поблагодарив графа за то, что он удовлетворился теми генеалогическими данными, которые почерпнул из записки лорда Гарри, и не стал глубже вникать в происходящее.

— Да, здесь много такого, чего у нас нет. Но мне нравится Лондон. Меня здесь встретили очень радушно. Все без исключения. Особенно Гарри. Он замечательный друг.

Сэр Гарри засиял от удовольствия.

— Лорд Гарри больше уже не выглядит таким провинциальным, как раньше, — сказал он. — Если, конечно, не считать его одежды.

— Не надо злословить, милый, — вмешалась Кейт. — Я не вижу в одежде лорда Монтейта ничего такого, что бросалось бы в глаза. Чего ты хочешь от него? Чтобы он так же, как ты, был помешан на жилетах с желтыми полосками и брюках в обтяжку? Нет, конечно же, я не могу сказать, что они плохо смотрятся на тебе. Безусловно, узкие брюки — это твой стиль.

— В том, что они идут мне, я не сомневаюсь. Но вот лорд Гарри… Его брюки слишком широки. И фрак тоже.

— Ах, какой ужасный недостаток! — воскликнул граф, улыбнувшись, и продолжил, обращаясь к Хэтти: — Гарри сообщил мне, что вы занимаетесь фехтованием с синьором Бертиоли?

Хэтти кивнула и машинально потерла болевшую руку.

— Я получаю огромное удовольствие от этих занятий. По-видимому, не меньшее, чем ее светлость графиня.

— Я и сам время от времени бываю у синьора Бертиоли. Прекрасный учитель. Он владеет весьма оригинальными приемами. Им больше ни у кого не научишься. Он знает такие трюки, какие немногим англичанам доводилось видеть. Так что, если желаете, можем скрестить наши шпаги, лорд Монтейт. Я к вашим услугам. Хоть сейчас.

Такая перспектива показалась Хэтти малопривлекательной, и это было еще легко сказано. Однако она улыбнулась и кивнула:

— Я к вашим услугам, милорд. Как-нибудь мы с вами обязательно померимся силами. Но я считаю своим долгом выразить свое мнение — первое право должно всегда оставаться за графиней. Я только что был свидетелем находчивости и изобретательности ее светлости. Если эти качества вашей супруги в полной мере соответствуют ее искусству владения шпагой, то в ее лице вы имеете достойного противника.

— С ней и сам дьявол не справится, — добавил сэр Гарри. — Один раз она чуть не всадила мне шпагу прямо в глотку. Ты помнишь, Кейт? Бог мой, как давно это было. Сто лет назад! Папа еще был жив и…

— Конечно, помню, Гарри. Но довольно об этом. Все это малоинтересно для лорда Монтейта. Скажите, сэр, верно, что кроме фехтования вы также любите стрелять в «Мэнтоне»? Неужели можно попасть в такой крошечный диск?

— В стрельбе лорду Гарри просто нет равных, — сказал сэр Гарри, прежде чем Хэтти успела открыть рот. — Не вздумайте когда-либо вызвать его на дуэль, Жюльен. Могу поклясться, что он тут же уложит вас наповал. Если, конечно, вам придется драться на пистолетах. Он всегда стреляет без промаха.

— Ты преувеличиваешь, Гарри.

— Нисколько, Жюльен. Можете пойти с нами в «Мэнтон»… Увидите своими глазами. Лорд Гарри — великолепный стрелок.

— За этим дело не станет, — весело сказал граф, пристально глядя на Хэтти.

Перед уходом, прощаясь с графиней, Хэтти задержала ее руки в своих:

— Гарри — отличный друг, миледи. Он очень добрый, и у него на редкость легкий характер.

Сэр Гарри повернулся к шурину:

— Не забудьте о членстве лорда Гарри, Жюльен. Вы ведь будете сегодня в клубе? А то мы уже наметили вечером отпраздновать это событие.

— Разумеется, не забуду. Даже мысли такой не допускаю — учитывая ваши грандиозные планы, — сказал граф. — Вы оба можете быть совершенно спокойны на этот счет. Без шуток, Монтейт, я обязательно сделаю то, что обещал. И надеюсь, что увижу вас в «Уайтсе».

— Благодарю вас, милорд, за вашу доброту, — сказала Хэтти с почтительным поклоном.

Поздним вечером того же дня, лежа в постели рядом с мужем, Кейт потерлась носом о его щеку и шепнула ему на ухо:

— Милорд, может быть, мы все-таки продолжим наши уроки фехтования? Поверьте, мне не придется перенапрягаться. Ведь для этого требуется не больше сил, чем для наших утех.

Граф даже приподнял голову с подушки, чтобы заглянуть в лукавые зеленые глаза жены.

— Ты так думаешь? И тебе не стыдно это говорить? Ты заставляешь меня, как колоду, лежать рядом с тобой, а сама тем временем делаешь с моим телом все, что тебе хочется. И после этого ты еще будешь рассуждать о напряжении? Если хочешь знать правду, то это похлеще, чем верховая езда.

— Фи, как вульгарно. Ну, хорошо, Жюльен. Я полагаю, что какое-то время я все-таки смогу этим заниматься: буду фехтовать не в полную силу. По крайней мере, до тех пор, пока не появится на свет ребенок.

— Я высоко ценю твои способности идти на уступки. Ладно, скажи мне, что ты думаешь о новом друге Гарри?

Графиня задумалась на мгновение.

— Я нахожу, что он чем-то отличается от известных нам друзей Гарри, — медленно проговорила она. — Он кажется мне рассудительным и вполне зрелым. Даже более зрелым, чем это свойственно людям его возраста. И еще, знаешь, Жюльен — только не смейся надо мной, — сначала этот молодой человек показался мне несколько женоподобным. Может быть, потому, что он такой миловидный? Но когда я послушала его разговор, спокойный и совершенно здравый, и посмотрела, как с ним считается наш Гарри, скажу честно, я изменила мнение о нем. Я совершенно искренне говорю тебе, он мне понравился.

— Хоть ты и считаешь, что твой лорд Монтейт добрый малый, а факт остается фактом: он уже успел снискать себе репутацию весьма распутного молодого человека.

— Да нет, Жюльен. Это он-то? Лорд Монтейт? Не может быть. Он выглядит таким скромным, обходительным и…

— Твой брат успел мне шепнуть, что Монтейт уже обзавелся любовницей здесь, в Лондоне. Если верить словам Гарри, он нашел ее в заведении леди Бакстел. Сманил ее в первую же ночь и снял для нее квартиру.

— Завести любовницу — это еще не значит быть ловеласом. Ведь он пока не женат. В конце концов, мой дорогой, у тебя до нашей встречи был целый полк любовниц.

— Ну хорошо, давай оставим этот разговор. — Граф поспешил прервать жену, дабы не нарушать свой покой на ночь глядя и вообще не осложнять себе жизнь. — Как бы то ни было, я уже позаботился о том, чтобы юноша был принят в «Уайте». И я не сомневаюсь, что Гарри сделал все остальное. Наверняка имя лорда Монтейта уже вписано в памятную книгу Генри. Что до моего отношения к нему, то в любом случае я нахожу, что Монтейт чрезвычайно занятный и незаурядный молодой человек. Теперь, когда он стал членом «Уайтса», я могу с большой уверенностью сказать, что предвижу для него весьма интересную карьеру. Впрочем, дорогая, сколько можно нам обсуждать этих Гарри?

Глава 11

Когда граф и графиня уже видели десятый сон, пиршество в «Уайтсе» близилось к своему апогею. Оба Гарри и мистер Скаддимор сидели в небольшой гостиной за столом, сплошь уставленным бутылками. Шампанское лилось рекой, и тостам не было конца.

— Так держать! — сказал сэр Гарри услужливому лакею. — Неси лучшее, что есть. — Повернувшись к лорду Гарри, он весело добавил: — Отличный банкет, черт возьми! Верно, лорд Гарри? Предлагаю еще один тост!

Когда Хэтти подумала о том, во сколько им обойдется эта оргия, ей стало не по себе. Она ни на минуту не забывала о своем кошельке, твердо зная, что без крайней надобности не должна вторгаться в финансы сэра Арчибальда. Этого нельзя было делать хотя бы потому, что он мог ненароком спросить управляющего об их хозяйственных расходах. Конечно, такое поведение сэра Арчибальда представлялось ей маловероятным, но тем не менее, раз такой риск существовал, нельзя было забывать об этом обстоятельстве. Возместить свой пай для оплаты данного торжества она, пожалуй, могла бы только за счет одного — пикета или фаро.

После семи бокалов шампанского сэр Гарри был уже изрядно навеселе.

— Ну вот, наконец, лорд Гарри официально введен в наш клуб, — сказал он, — и теперь мы все равны. Поэтому я считаю, что он не должен ничего утаивать от нас. А у него, между прочим, есть маленький секрет. Пусть он нам его откроет и скажет, где он прячет свою пичужку.

— Единственное, что я могу сказать вам, с ней все в порядке. И естественно, она безмерно счастлива. — С этими словами Хэтти подняла свой бокал в честь отсутствующей Маврин, молясь за нее в душе и надеясь, что так оно и есть на самом деле.

— Теперь, надо полагать, вы уже не пойдете с нами к леди Бакстел? — спросил Скадди, поглядывая на нее поверх бокала с вином.

— Всякое может быть. Разве можно все знать наперед? А что, если моя крошка разонравится мне? Вкусы джентльмена, как известно, меняются. И подчас весьма круто. Так что поживем — увидим.

Сэр Гарри старательно запоминал слова лорда Гарри, решив взять их себе на вооружение. Он уже прикидывал, как он изменит их на свой лад, чтобы в подходящий момент произнести их с такой же небрежностью и безразличием перед кем-либо еще из своих знакомых.

Хэтти встала из-за стола, одернула свой бледно-голубой жилет и бодро отсалютовала:

— Итак, друзья мои, вы оба в тостах прославляли мои достоинства. Мой долг — оправдать ваше доверие. Я не вижу лучшего средства, чем карты. Теперь, когда я сравнялся с уважаемыми членами «Уайтса», пора попытаться сорвать банк. За ваше здоровье, джентльмены!

Она допила шампанское — второй бокал! — и, оставив сэра Гарри и мистера Скаддимора вдвоем, спустилась на первый этаж.

Когда она вошла в элегантный игорный зал, то невольно прониклась доселе незнакомым чувством, представлявшим собой смесь самоуверенности и возбуждения. Как-никак наконец она проникла в эту хваленую мужскую цитадель. Она подняла глаза на массивные бронзовые люстры с хрустальными подвесками, в которых мерцали огоньки горящих свечей; увидела освещенные головы джентльменов и заговорщически подмигнула себе и своему двойнику.

Она еще находилась под впечатлением, которое произвела на нее обстановка клуба. Больше всего ее поражала гурьба молчаливых расторопных лакеев, облаченных в черные, шитые золотом ливреи — униформу «Уайтса». Они ловко сновали между карточными столиками, услужливо подставляя цепким пальцам джентльменов изящные хрустальные бокалы на серебряных подносах.

Неторопливо и важно Хэтти подошла к столику, где играли в фаро, и тихо встала рядом с лордом Элвани, у которого она, как и прежде, перенимала фасон шейного платка. Этот джентльмен был приятен ей не только своей элегантной наружностью, но и остроумием. Как-то раз он очень мило пошутил по поводу нынешней моды, сказав, что имеет несчастье жить в одну эпоху с Бо Брумелем[2], из чего Хэтти заключила, что его ни на йоту не занимают причуды собратьев. Поэтому она без малейших опасений обратить на себя внимание остановилась возле него.

Лорд Элвани, казалось, был всецело поглощен игрой. Однако, к своему величайшему удивлению, она вдруг услышала его бархатный голос, хотя он не отрывал глаз от столика.