— Не думаю, что подземным ходом пользовались последнюю тысячу лет. Знают о нем немногие, разве что члены королевской семьи, да и то не все. Старые люди и книги неохотно делятся тайнами. Раньше на месте Дрогдоуна находился другой город. В те времена только закончились великие битвы за обладание властью над миром. Темные силы Мрака проиграли, и местом их заточения стало подземелье старого города. Время рушило здания, строились новые, и вскоре над тюрьмой вырос новый Дрогдоун. Иногда при строительстве таинственно исчезали люди, но на это не обращали внимания, кого могут интересовать презренные рабы. А силы Зла продолжали находиться в подземельях, сдерживаемые тайными заклинаниями. Так продолжалось до тех пор, пока Силы Света не согнали их в один из подземных залов. Со временем события старых лет забылись, а вместе с ними и тайный ход, соединяющий это место с дворцом. Все забывается, и только один Повелитель знает, что там сейчас происходит.

Старуха замолчала. Вместе с ней молчал и я, переваривая полученную информацию.

— И ты думаешь, старуха, что я полезу в эту жуть? Судя по твоему рассказу, это не слишком приятное место.

— Другой дороги нет. Или ты пойдешь по трупам, или попытаешь счастья в знакомом тебе деле.

Мне не улыбалось встречаться с тем, кто внизу, но, с другой стороны, старуха, безусловно, права. Кажется, это единственный путь.

— Что ты решил, варркан? — ведьма пристально смотрела на меня, а я молчал. Куда спешить, все необходимо взвесить.

— Я забыла сказать еще одну вещь.

— Давай уж. Одной неприятностью больше или меньше, какая разница. Но если ты меня сильно расстроишь — благодарности не жди.

— Ты стал варрканом и волшебником. Выполнив дело — получишь Глаз Дракона. Но останется еще одно — ты должен стать ИМ. Разве не стоит рискнуть ради этого?

— Ты точно ведьма, если знаешь слова Книги Судеб. Впрочем, ее предсказания мне до сих пор не понятны, — я почесал затылок и добавил: — Ладно, ведьма, считай, что ты меня убедила. Когда начнем? Мне не терпится влезть в это дерьмо.

— Как только луна пойдет на убыль, я сама тебя найду.

Старуха, не попрощавшись, развернулась и исчезла. Да, такая где угодно найдет. Ведьма!

Я посмотрел на всходившую бледную луну — до назначенного часа оставалось не так уж и много, всего дня два.

Вернувшись на свою квартиру, я застал на пороге хозяйку. Эта милая женщина нашла слабую жилку в моем характере — вот уже три дня она встречала меня у дверей и клянчила прибавки к плате. Я, как истинный джентельмен, шел ей навстречу, хотя считал, что мы с Джеком проедаем только третью часть тех денег, которые я плачу. К чему щепетильность, главное то, что кормили нас неплохо и не докучали любопытством. Поэтому я без лишних разговоров сунул в руку хозяйки, которая, между делом, давно была наготове, еще пять монет.

— Мы уйдем через два дня. Думаю, что денег хватит, чтобы тебе не помереть с голоду, — сказал я и, приподняв за плечи открывшую было рот хозяйку, отодвинул ее в сторону.

Пройдя в хоромы, за которые я платил такие бешеные деньги и которые представляли небольшой сарай, я брякнулся на импровизированную постель из соломы и шкур. Джек, нагрузившись мясом, валялся на своем месте.

Жрать он любил, как стая голодных бездельников. Мне никогда не удавалось перегнать его в соревновании по заглатыванию пищи.

— Ну что, малыш? Кажется, мы ввязались в очень неприятную историю. Оказывается, все не так просто.

Джек, приподняв гибкое тело, грациозно потянулся и, подойдя с негромким рыком, положил голову мне на грудь. Это было бы весьма лестно, если бы не стало трудно дышать.

— Джек, идиот, убери башку, я сейчас задохнусь.

Джек послушно убрал голову, но перед этим мстительно оперся о меня лапой, что равнялось давлению парового катка. Правильно, нечего называть варакуду словами, о смысле которых он может только догадываться.

— Спасибо, милый, — просипел я, расправляя смятые ребра, — но в следующий раз выбирай место, куда прислоняться.

Джек виновато оскалился, но я-то видел, что он просто издевается надо мной.

— Ну так что, ты пойдешь со мной? — вернулся я к прерванному разговору. — Дорога будет трудной и опасной. Ты уже достаточно взрослый, чтобы самому решать. В лесах для таких, как ты, достаточно дичи. Выбирай сам. Обязательство, данное твоей матери, я выполнил, и теперь ты сам себе хозяин. Ну так как?

Джек смотрел на меня глазами, в которых я видел осуждение.

— Не обижайся. Я так и думал, что ты останешься со мной. Наверное, у нас одна судьба. Поэтому, если ты не против, завтра мы провернем одну маленькую операцию с твоими зубами. Серебряные клыки, по-моему, будут тебе к морде. А пока набирайся сил.

Старуха-ведьма нашла меня ровно через два дня. К этому времени я кое-что предпринял и ожидал ее полностью экипированный. Вместе со старой ведьмой мы вышли за пределы города и направились к месту, которое знала только она.

Джек, довольный, что наконец-то выбрался из городской суеты, трусил рядом, пугая встречных клацанием зубов, среди которых гордо сверкали восемь серебряных клыков. Операция по их внедрению прошла на удивление легко и спокойно. Если не считать, что Джек чуть не отхватил полруки ветеринара, протезирование было выполнено на высоком и надежном уровне.

Старуха, увидав варакуду, высказалась категорически против такого спутника, но после аргументированного грозного рыка нехотя согласилась. Иногда простое (гар) весомее остальных доводов.

А Джек! Он стал поистине великолепен. Как и все животные этого мира, он быстро достиг совершеннолетия, и теперь для него открывался долгий жизненный путь. (Если, конечно, раньше не пострадает от того, что связался со мной.) Черный, словно ночь, с мощными лапами и пастью с двумя рядами острейших зубов, он представлял тот экземпляр животного, который лучше разглядывать на картинках, нежели встречать в лесу.

Что же касается серебряных клыков, то мне не хотелось, чтобы Джек оставался беспомощным среди моих врагов.

Часа через два неторопливой ходьбы мы подошли к старому и давно заброшенному кладбищу. Ну конечно, если в жизни существует подземный ход, то он должен начинаться только с заброшенных кладбищ. Иначе просто не интересно. Кстати, местечко — не дай бог! Среди полуразвалившихся каменных героев и идолов тут и там зияли провалы просевших могил. Скорченные деревья и пожухшая трава. Казалось, даже солнце старательно обходит этот заброшенный всеми клочок земли своим светлым, теплым даром. Прах и тлен. Тлен и прах.

Я плелся за старухой, рассматривая полустертые и совсем стертые надписи на сохранившихся надгробных камнях. Ведьма остановилась так внезапно, что я едва успел затормозить. Прямо перед нами стоял старый склеп. Перед ним, в трех шагах от основания, лежала плита, почти полностью засыпанная сгнившими листьями.

Мы пришли, — почему-то шепотом сказала старуха.

— Ты уверена, что нашла правильно?

— Так же, как и то, что я…

— Я знаю, кто ты, если ты хотела сказать именно это. Как открывается этот метрополитен?

— И ты спрашиваешь об этом меня? Взгляд мой можно было сравнить разве что с айсбергом. Ну и старуха. Впрочем, я ничего не сказал, только покрутил ладошкой около уха. Трепло…

Минут пять эта ведьма наблюдала за моими безуспешными попытками подковырнуть плиту. Изредка, смахивая пот, я бросал на ведьму косые взгляды. Наконец старуха не выдержала:

— Я и не говорила, что открою подземный ход. Я просто указала, где он находится.

Я задумчиво опустил бедовую голову на кулак и тихо сказал:

— Кажется, сейчас я действительно пойду по трупам.

Интонация моего голоса совершенно не понравилась старухе:

— Варркан, зачем пугаешь старую женщину? Ты сам должен открыть вход. Так говорят наши книги.

— Мне ваши книги вот где, — я показал где и, поднявшись, принялся разгребать с плиты листья и пыль. Я весь перекашлялся и обчертыхался, пока очищал плиту, но старания не пропали даром. Я нашел то, что искал. А имеио — старые письмена. И провалиться мне на месте, если я хоть слово понимал в этой пута нице завитушек и палочек. Старуха участливо поинтересовалась:

— Ты понимаешь, что здесь написано?

— Абракадабра, — сделал я заключение после короткого обдумывания.

— А что это такое?

— А это, мать, означает только одно — труба дело. И вообще, — прорычал я, — ты бы отошла. Я щас колдовать буду.

Дождавшись, пока старуха и Джек отойдут на приличное расстояние, я повернулся к плите и доверился своей памяти.

Разноцветное сияние поглотило меня. Оно принесло страх перед силами, которые тайно существовали в моем сознании. Собственное (я) пыталось протестовать, но вскоре, поняв тщетность этих усилий, погасло.

Я не знаю, что делало мое тело, оно отказалось подчиняться. Я не помню, что за слова произносил и что открывалось взору моему. Знаю только, что, когда разум снова занял свое законное место, первое, что я увидел — зияющая чернота открывшегося склепа. Обернувшись, я посмотрел на ведьму. Она лежала на земле, уткнувшись лицом в жухлую могильную траву. Джек, мой храбрый Джек скулил и прятал нос в складках ведьминого платья.

М-да. Очевидно, одному мне повезло и я не видел происходящего. Первым делом я привел в чувство старуху. Когда она открыла глаза и взглянула, я понял, что лучше бы я этого не видел. В ее глазах горел такой страх, что, казалось: самая малость — и с губ сорвется безумный крик. Она приподняла дрожащую руку и жутким голосом проговорила:

— Ты не варркан!

— Ага. Я граф Монте-Кристо. Ладно, кончай валяться и расскажи в конце концов, что здесь произошло.

Старуха отпрянула от меня, словно случившиеся вновь предстало перед ее глазами, и молча затрясла головой.

— Нет — и не надо. Я так понимаю, что теперь со мной ты не пойдешь? Хорошо. Баба с возу, варркану легче. Расскажи-ка, где искать принцессу…

Через полчаса, полностью осведомленный о всех комнатах, где могла содержаться и бывать принцесса, я, в последний раз проверив крепление амуниции и весело бросив: (Покой нам только снится), — двинулся к черной пасти подземного хода. И что я так веселился?

Спускаясь по крутым ступеням, я не почувствовал присущих подобным местам сырости и затхлости. Почему-то даже через столетия воздух оставался достаточно сухим и свежим. Опасности не ощущалось.

Коридор постепенно расширялся, и свет факела далеко вперед освещал серые стены. Бла годать и спокойствие. Именно это меня и настораживало. Для места с такой страшной историей слишком все хорошо. Хотя все возможно в безумном мире.

Джек заволновался, почуяв что-то неладное. Я отбросил посторонние мысли и сосредоточился на деле.

Впереди что-то было. Все правильно. Слишком долго мы идем по коридору, как на демонстрации. Пора хоть что-нибудь да и встретить. Не зря же старуха чуть не сошла с ума.

А вот и оно. Передо мной, розовая от света факела, стояла стена, перекрывая дорогу. Ну вот и приехали. Стоило спускаться вниз ради осмотра какой-то стены?

Я подошел поближе в надежде отыскать клю-чик, служивший пропуском. На первый взгляд, стена как стена, но необычный ее цвет насторожил меня. Где вы видели розовые стены? Нигде. Я тоже. Бог ты мой! Это была не стена. Плотная вертикальная масса, напоминающая студень, на ощупь оказалась мягкой и податливой. Простая стенка из холодца, чему тут удивляться? Странно только, почему так стучит сердце и Джек мечется, словно помешанный?

— Джек! — я не узнал своего голоса. — Джек. Надо решаться. В конце концов, это единствен. ный путь. Ты идешь со мной?

Джек потерся об мою грудь, показывая полную решимость следовать со мной до конца. Но я решил по-своему.

— Джек. Ты должен остаться здесь. И никаких возражений. Если я не выйду через сутки, можешь идти следом. Но при малейшем подозрении на опасность неизвестного тебе свойства, поворачивай обратно. Иди в лес. Там твой дом. И давай без нежностей и слез, -проворчал я напоследок, оттаскивая за уши навалившуюся морду Джека, пытавшегося облизать меня языком, похожим на полотенце из наждачной бумаги.

Я зажег свежий факел, поднял его над головой, меч в правой — в боевом положении, и шаг вперед, навстречу туману.

Ощущение не из приятных, словно в желудке у дохлой жабы. Скользкий туман обволок меня, просачиваясь сквозь одежду. Факел, зашипев, погас. Наступила такая тьма, что даже зрение варркана оказалось бесполезным. Ругаясь последними словами, я пошарил по сторонам и, найдя стену, последовал дальше. Где-то за спиной раздавался глухой вой Джека. Студень гасил звуки сковывал движения. С каждой секундой идти становилось все труднее и труднее.

Стена оборвалась слишком внезапно, чтобы снова попытаться найти ее. Размахивая по сторонам руками, я тем не менее попробовал отыскать опору. Я думал, что не найду этой чертовой стены, как неожиданно плечо натолкнулось на что-то твердое. А вот и долгожданная стена. Я собрался продолжить дорогу, но неожиданное понимание того, на что я напоролся, заставило приподняться волосы на затылке.

Это была человеческая рука, которая цепко вцепилась в меня. Не помня себя от нахлынувшего страха, я отпрянул в сторону, стараясь прогнать природное чувство бессилия. Простая человеческая рука меня бы не испугала, но то, что я нащупал, или вернее то, что нащупало меня, оказалось заросшим шерстью.

Взмахнув мечом, я рубанул по руке, но тут перед глазами промелькнуло серое покрывало, заставившее тело безвольно замереть, а глаза закрыться.

Сознание, корчась от проникающей в него неведомой силы, стремилось укрыться в бездонаых провалах мозга. Но все это с бесчеловеческой бесцеремонностью вытаскивалось наверх, пробуждая картины прежней жизни.

Снова передо мной струилось серое полотно дороги, грузовик, глаза Кошки, пропасть. А потом вдруг детство, старый дом, родители, склонившиеся над детской кроваткой. Я увидел себя в материнском чреве. Маленький комочек, прислушивающийся к звукам извне. И снова мрачное покрывало. Испуганное сознание заметалось в поисках спасения, но его не было. Мозг разорвался на сотни кусков, разум вывернуло наизнанку и обнажило то, что называют снами. Или видением. Или пророчеством. Или бредом.

Круговорот звезд и незнакомых миров. Чужие образы и планеты. На одних я жил гигантским цветком, вздыхающим от печали и любви. На других — невиданным существом, летящим по бескрайним просторам саванн и размъьтцлятощим о бесконечности звезд.

Множество чередующихся жизней промелькнуло в сознании. Я был всем и в то же время ничем. Одним мгновением промелькнула та жизнь, где я охотился за ведьмами. И, наконец, вереница изменений остановилась и задержалась на одном. Я бал Властелином Мира. Что это? Чужая память, проникшая в меня во время обучения в королевстве Корч, или моя собственная, но отдаленная от настоящего неимоверным, не поддающимся описанию расстоянием и временем? Я не знал.

Чужая воля, проникшая в сознание, прикоснулась к этой, доселе не известной мне памяти и поспешно отпрянула, оставив меня наконец-то в покое. Пятясь, она собрала свои липкие щупальцы и спешно покинула меня.

Тщетно пытался я удержать память о Повелителе Мира. Она ускользала, как вода, прячась в самых темных и неизвестных закоулках подсознания. Я потерял ее. Осталась только тень того, что когда-то называлось столь громким именем.

Я стоял в просторном помещении, постепенно приходя в себя. Стена из холодца переливалась за спиной. Вокруг слабое освещение, будто сами стены испускали неясный свет. Интересно, куда меня занесло?

— Не спеши, человек, — раздавшийся ниоткуда голос был настолько холоден и бесцветен, что у меня по спине забегали табуны взбесившихся мурашек.

Тем не менее, следуя варрканскому воспитанию и навыкам, вколоченными в меня в Корче, я старался оставаться спокойным.

Ничего пока не произошло! Голос — подумаешь, невидаль.

Уняв дрожь в коленках, я как можно тверже спросил у невидимого собеседника: — Ну, и что дальше?

Я сам вздрогнул от мощного эха, отразившегося от невидимых стен.

— Говори тише, человек, — прошелестело сра)у со всех сторон.

— Хорошо, — также шепотом согласился я. Попробовал бы кто не согласиться, услышав голос самого мрака.

Услышанное дальше не столько испугало, сколько удивило меня.

— Приветствуем тебя, человек. Приветствуем и тебя. Повелитель Мира, не помнящий своего великого прошлого.

Шепот стих, и наступила тишина, нарушаемая лишь моим судорожным дыханием.

— Кто вы? — казалось, нет звуков, одно движение губ, но ОНИ услышали меня.

— Ты сам это знаешь. В прошлых жизнях ты часто встречался с нами. — Я не помню и не знаю вас.

— Мы помним и понимаем тебя.

— Объясните, если это возможно.

— Когда-то ты был Повелителем Мира. Но разум Повелителя по истечении времени оказался в теле существа, которое зовется твоим именем. Повелитель забыл былое величие. Может, это шутка времени, а может и прихоть Повелителя Мира.

— Почему?

— Таковамудрость-мира — А вы, кто же вы?

— Мы — твои взбунтовавшиеся вассалы.

— Значит, вы пошли против Повелителя Мира. Он за добро?

— Ты неправильно говоришь, человек. Повелитель Мира не может быть ни на чьей стороне. Он просто правит миром. А мы. Повелители Мрака, и наши враги. Повелители Света — твои слуги.

Сказанное с трудом доходило до меня. С одной стороны — если что и неподвластно варркану, так это то, что находится в пещере. Но они называют меня Повелителем Мира. Значит, я все-таки имею какую-то власть над ними? Во, блин! Во что я вляпался?

Я уже немного освоился с беспрецедентной ролью, дрожь в коленках прошла, мурашки улеглись, и поэтому я сказал довольно непринужденным голосом:

— Послушайте! Кто бы вы ни были! Не могли бы вы принять какое-нибудь физическое обличье?

В ответ долгое молчание, а затем: — Мы не можем предстать перед тобой, а память Повелителя Мира глубоко спрятана, и мы не знаем, выдержит ли твой ум.

— Хорошо, — меня не надо долго убеждать. — Тогда ответьте: правду ли говорят о вас? — Что ты имеешь в виду, человек? — Рассказы о вашей жестокости и силе. — Мы находимся здесь уже тысячи лет, и немало храбрецов сложили головы в этом зале.

— Не значит ли это, что та же участь постигнет и меня? — данная перспектива мне совершенно не улыбалась. — Мы говорим с тобой.

— И что?

— Ты непонятлив, человек. У нас нет привычки разговаривать с простыми смертными. Благодари Повелителя, что его память живет в твоем ничтожном теле.

От сердца отлегло. Слава тебе. Господи, что я такой особенный.

— Нам жаль, — прошептал голос. И впервые я уловил в нем жалость, граничащую со страданием.

— Жаль чего?

— Жаль, что разум Повелителя Мира спит. Но мы верим, что когда-нибудь он снова проснется и вернет былое величие могучим силам. Мы будем ждать тебя. Повелитель.

Последние слова не были шепотом. Словно безумный крик всех умерших и страдающих. Я едва не оглох. Скорчившись на земле, я зажал уши ладонями и ждал, пока гром не стихнет.

— Эй, ребята? — обратился я к темноте и к тому, что со мной говорило. В ответ — мертвая тишина. Так ничего не дождавшись, я решил поскорее сматываться, пока эти духи, или кто там еще — не знаю, не передумали и не нашли в моей биографии место, за которое можно и убить ничтожного человечишкуу, носящего память По— велителя Мира.

(В общем-то, все прошло на самом высоком уровне, — думал я, семеня двухметровыми прыжками к выходу. — Встреча оказалась недолгой, но плодотворной. Званого ужина не состоялось, но зато мне стало кое-что про себя известно. Повелитель Мира! Ого-го! Должность или звание почетное, а главное, налогом не облагается и ни к чему не обязывает. Хорошо! Впрочем, и пользы от этого никакой).

Зажечь факел я рискнул, только завернув за первый поворот. Идти пришлось рефлекторно, следуя многочисленным поворотам коридора. Все мысли остались там — в пещере Шепота. Мне одно непонятно. Если эти парни здесь, то кто же безобразничает наверху? Вполне возможно, — возразил я сам себе, — что в мире осталось много неучтенного мусора, который возродился сам по себе.

Додумать эту интереснейшую гипотезу до логического конца помешал удар по голове. Под няв глаза, я увидел, что на этот раз стою перед настоящей каменной стеной. Это и есть стены дворца. Все-таки я дошел. О том, что возвращаться предстоит той же дорогой, думать не хотелось.

Тщательно осмотрев поверхность стены, я нашел скрытый замок. Туго повернувшись, большой кусок камня отъехал в сторону, открывая потайные коридоры, идущие внутри дворцовых стен. Старуха убеждала меня, что они давно забыты, и поэтому встретить здесь коголибо просто невозможно. Задвинув за собой камень и отметив место, я первым делом осмотрелся. Направо и налево разбегались узкие каналы ходов. То и дело задевая плечами за стенки, я направился в свою любимую сторону — левую. По словам ведьмы, именно там, скорее всего, находилась принцесса.

Бывшие хозяева дворца были, по-видимому, весьма любопытными ребятами — примерно через каждые десять шагов в стенах я находил крошечные отверстия. И хотя половина из них забилась пылью, остальные помогали ориентироваться во многочисленных королевских апартаментах. Кроме того (что мне особенно нравилось), слышимость была достаточной для уха варркана. Не работа, а сплошной праздник.

В некоторых комнатах я видел людей, но меня интересовал только один конкретный человек. А именно — принцесса. Не знаю, долго ли я шлялся по коридорам, но, протискиваясь через очередное узкое место, я уловил только одно слово: (Иннея…) Это могло быть что угодно: пересуды придворных, сплетни слуг, но сердце подсказывало, что я нахожусь на верном пути. Найдя смотровое отверстие и порадовавшись, что оно не забито и не занавешено, я прильнул к нему.

Передо мной открылась довольно интересная картина. В полутемной комнате на высоком позолоченном столе лежала обгаженная девушка. Я даже поперхнулся, до чего она была красива. Одного этого достаточно, чтобы понять — судьба сама привела меня на место.

Я смотрел на прекрасное лицо девушки, забыв обо всем, даже о цели визита в королевский замок. От этого, не скрою, весьма интересйого занятия, меня отвлекли голоса:

— Ее Величество?… — Принцесса готова.

Если эта девушка и есть принцесса, в чем я уже не сомневаюсь, то люди не врут, говоря о ее красоте. Весьма жаль, что существует и вторая половинка характеристики, касающаяся ума.

Несколькот мешковатых фигур, облаченные в странные одежды, закружились вокруг стола, то и дело вскидывая руки и что-то бормоча. Подобного метода лечения глупости я не знал, поэтому понятно, что меня заинтересовали новоявленные шарлатаны. Действия напоминали скорее шаманство, нежели лечение. В ПОСЛеду ющие десять минут над телом неподвижной девушки отчаянно махали руками, жгли траву и веревку, лили воду, зажигали свечи и вообще делали черт знает что!

Глупость не лечится, ее удел следовать за человеком до самого конца. Если человек глуп, то ему поможет только Повелитель Мира.

Повелитель Мира? Меня словно током передернуло. Я знал, я был уверен, что сказал исгину. Принцессе поможет только Повелитель. Значт ли это, что помогу я? Если да — так угодно судьбе, нет — мне все равно. Моя профессия уничтожать нелюдей, а не лечить всяких там глупых принцесс.

Обряд, между тем, по всем приметам близился к концу. На тело спящей девушки накинуули прозрачное покрывало, сделавшее ее еще более обворожительной, после чего четверо носильщиков приподняли тело и понесли его в следующую комнату.

Я метнулся к следующей дырке, но на беду она оказалась совершенно непригодной для подсматривания. Дальше все происходило так, как учили в Корче — обдумать, взвесить, выполнить. Варианты овладения телом просчитывалось с математической точностью, учитывая все возможные варианты. Случайностям нет места в профессии варркана. Небрежность — смерть.

От этого увлекательного занятия меня отвлекла двигающая по узкому коридору фигура. Непростительная ошибка — уверился в словах ведьмы и потерял бдительность. Проходы известны не только членам королевской семьи По крайней мере, внутренние стены.

Знаком того, что я замечен, послужил удивленный возглас. Не раздумывая ни мгновения, я ринулся прямиком на стражника. Он рубанул неумело и сильно, желая, видимо, снести мне голову одним ударом. Но я уже поднырнул под его руку и всадил кулак в солнечное сплетение. Солдат открыл-рот и повалился на камень.

Но время везения прошло. Из-за угла показался еще один воин. Увидев такое дело, он с криком развернулся и, вопя во все горло о проникших в замок шпионах, бросился бежать по проходу.

Вот именно в таких случаях все решает скорость. Пробежав до первой комнаты, коротким ударом сапога я проломил на удивление непрочную перегородку и со страшным грохотом ввалился внутрь. Из дверей, за которыми, по моим наблюдениям, находилась принцесса, на шум выбежали два бугая с короткими мечами. Им не повезло. У меня не оставалось времени на переговоры. Перешагнув через трупы (да простит меня Магистр за это вынужденное убийство), я влетел в соседнюю комнату, где меня встретил визг дюжины старушек. Я не обратил на них никакого внимания, зная, что сейчас мое яйцо вызывает только ужас и страх. Все внимание было приковано к ложу, на котором ле жала принцесса, прикрытая все тем же прозрачным покрывалом.

Проскочить к ней и взвалить на себя — дело одной минуты. Следовало торопиться. Я нутром чуял, что через пять минут здесь будет весь замок. Я бросился к пролому, по ходу дела прихватив у одной старухи ее накидку. Не тут-то было. Оказывается, для этой карги ее собственность дороже, нежели жизнь и здоровье принцессы. Плюнув на все приличия, я попер принцессу в том, в чем она была. Говоря нормаль— ными словами — в чем мать родила.

Протискиваясь со своей драгоценной ношей по узкому коридору, я вслушивался в перестук кованых сапог, доносившихся со всех сторон. Когда солдаты влезали в проделанное мною отверстие, я уже старательно прикрывал камень с другой стороны потайного хода. Теперь все зависит от моей силы-и ловкости. И от Повелителей Мрака. Я немного отдышался, но, услышав, как тяжелые удары сотрясают стены, поспешно закинул Иннею на плечо и потрусил в сторону комнаты Шепота. Кажется, неплохое название придумал я для пещеры с голосами.

Хорошо хоть, что принцессу не откормили на королевских харчах. Да и спит она крепко, если, конечно, не умерла от счастья, что ее похитил такой парень. А операция прошла, надо сказать, довольно успешно, с минимальными потерями с той и с другой стороны.

Шум погони постепенно стихал, и я перешел на шаг. Если и догонят, ничего. Придется защищаться. У меня имеются тысячи причин действовать именно так, а не иначе. Во-первых, успокаивал я себя, есть, пусть и косвенное, но разрешение самого Магистра. Минимальным злом предотвратить зло большое. А во-вторых — открывается дорога домой.

Я совсем забыл о Повелителях Мрака и поэтому вздрогнул, когда надо мной прозвучали голоса:

— Остановись, человек, и оставь то, что принадлежит нам, — в голосе не просто гнев — ярость.

— Вам никогда не будет принадлежать то, что принадлежит мне, — я наглел прямо на глазах. А что делать?

— Никто не смеет пройти через пещеру Повелителей Мрака. То, что ты носишь в себе память Повелителя Мира, не дает тебе права проводить с собой кого бы то ни было. Оставь это.

— А если я не подчинюсь? — выход, где выход?

— Твое желание — ничто. Мозг старательно прокручивал все варианты, и решение пришло через пять секунд.

— Вы убиваете только людей?

— Да, — последовал короткий ответ.

— А животных?

— У них разум зверя. Они не нужны нам.

— Но разум этого человека — разум зверя, я очень хотел, чтобы так оно и было на самом деле.

Тело принцессы дернулось, глаза широко распахнулись и чуть не повылазили из орбит. Рот раскрылся в безвучном крике. Через несколько секунд тело обмякло, рот и глаза снова закрылись. Я с нетерпением ждал решения.

— Зачем тебе это подобие человека? — прошептали голоса.

— Если вы копались в моем мозгу, должны знать ответ.

— Нам мешает присутствие разума Повелителя Мира.

— Тогда это останется во мне.

— Хорошо, человек, носящий разум Повелителя. Иди со своей ношей. А сейчас у нас другие дела.

Значение последних слов я понял несколькими секундами позже, когда пещера осветилась ярким светом факелов и в нее вбежали человек двадцать воинов. Крик радости возвестил о том, что погоня за похитителем принцессы приближается к концу.

Я приготовился опустить на землю драгоценную ношу и дать достойный бой. Но что-то холодное и тяжелое опустилось на мои плечи и прошептало прямо в мозг: — Иди и не оборачивайся. Это наша добыча. И почти тотчас же за спиной раздались крики, полные ужаса и нечеловеческой боли. У самого выхода я пересилил страх и бросил взгляд через плечо.

То, что я увидел, было ужасным. Не живое. Сама смерть сошла на землю. Повелители Мрака черными чудовищными силуэтами бросались на обезумевших людей, разрывая их на части, расшвыривая остатки тел по сторонам.

Господи, не приведи мне увидеть этот ад еще раз. Я мчался по коридору, совершенно не заботясь о том, что в темноте могу наскочить на какую-нибудь стену. Но единственная преграда, попавшаяся на пути — стенка из розового холодца. Только миновав ее, я почувствовал, что нахожусь в сравнительной безопасности. Выскочив из подземного коридора, я даже не заметил, как захлопнулась за мной каменная пли— та, закрывая зев хода. Лишь холодный хохот неземного существа прогрохотал в последний раз и затих за каменным замком. Слава тебе, кто бы ты ни был — я спасен! Старуха-ведьма терпеливо ждала меня у склепа, и я был весьма благодарен, когда она приняла тело принцессы. Немного отдышавшись и наблюдая, как старуха обхаживает принцессу, я рассказал о погоне. Только о ней, обо всем остальном я даже не заикнулся.

— Пора отсюда сматываться, — подвел я итог сказанному. — Через час откроется сезон охо— ты, на которую выйдет все королевство. За себято я не переживаю. Но ты и принцесса…

Старуха оказалась сообразительной, и через пять минут мы уже шагали по направлению к морю. Джека я послал вперед — наши уши и глаза. Принцессу я тащил на плече, а старуха, не отставая, семенила сзади.