Последней появилась Киндра, знойная чернокожая дива, у которой была извечная привычка всюду опаздывать.

Лиза выразительно взглянула на часы.

— Что опять случилось? Тяжелые времена настали? — беззлобно спросила она.

— Ну, знаешь, дорогая, если б у меня настали тяжелые времена, вы бы тут до ночи сидели, — ответила Киндра своим низким, прокуренным голосом.

Все засмеялись, а Киндра заняла свое место. Это была пышная женщина с роскошным бюстом, длинными, как у Тины Тернер, ногами и массой темных вьющихся волос. Киндра уже двадцать четыре года была замужем за Норио Домингосом, одним из самых удачливых продюсеров в мире грамзаписи.

— Начиная с завтрашнего дня, девочки, мы с Норио садимся за запись, — нараспев проговорила Киндра, — так что до самого юбилея вы нас не увидите. А сейчас налейте-ка мне мартини, и давайте поедим!

Обед оплачивала Лиза. Она сделала знак официанту и заказала напитки и всякие закуски — от салата из водорослей до жареных ребрышек. Она знала, что, скорее всего, еда останется нетронутой — поскольку все, включая Джеймса, постоянно сидели на диете. Но стол не должен пустовать — вдруг у кого-нибудь прорежется аппетит.

— Джеймс, начинай, — сказала Лиза, повернувшись к своему лучшему другу из представителей сильного пола. — Ты у нас всегда в курсе всех сплетен, так что поделись свеженькими. — Нельзя сказать, что ее разбирало особенное любопытство, сплетни не были ее стихией, просто ей нужно было как-то отвлечься от своих проблем.

— Ну… — начал Джеймс, заговорщически блеснув серыми глазами. — Кто-нибудь уже слышал о Рики Мартине и двух французских манекенщицах?

— И не только слышали, — перебила Стелла. — Я даже была у него на одной вечеринке. Ты нам что-нибудь неслыханное расскажи!

— Я тоже имела счастье, — оживилась Тейлор. — Можете себе представить: резиновые члены прямо из посудомоечной машины! И смешная бывшая медсестра, которая пыталась всех научить, как это делается. Нет, вы только вообразите!

— Я вас умоляю! — простонал Джеймс. — Еще не вечер для таких сальностей.

— Вот что, дамы, — пропела Киндра, — если вас до сих пор еще можно чем-то таким удивить — советую сложить чемоданы и отправляться туда, откуда приехали.

После этого все пошло в штатном режиме.

Ники мчалась на большой скорости, держа одну руку на рулевом колесе, а второй сжимая мобильник. Эвана она застала на съемочной площадке в Аризоне, где он работал над очередной картиной.

— Занят? — без предисловий спросила она.

— Главным образом тем, что скучаю по тебе, — ответил жених.

— Признайся, как у тебя это получается — всегда находить нужные слова в нужный момент? — спросила она, испытывая удовольствие оттого, что он по ней соскучился.

— Опыт.

— Не говори мне ничего об опыте! — Ники с визгом затормозила на красный сигнал светофора.

— Это почему же?

— Опыт означает: у тебя были до меня другие женщины. Я даже думать об этом не желаю.

— Никаких других женщин! — торжественно поклялся Эван. — До тебя я был девственником. И не позволял себе ничего, кроме онанизма.

— Ого! Уж лучше бы были другие женщины! — рассмеялась она, не обращая внимания на мужика в «Тойоте» позади, который малопристойными жестами выражал негодование по поводу ее чересчур резкой остановки.

— Ну, тебе сегодня не угодишь, — весело заметил Эван.

— Я решила позвонить отцу, — объявила Ники и достала из сумочки сигареты.

— Зачем? Сообщить, что я онанист?

— Какой ты смешной! — Ники снова засмеялась.

— Согласен, — признал он. — Но для тебя, я думаю, это не новость.

— Хм-мм… А как там Брайан? — небрежно поинтересовалась она и закурила.

— Дурит, как всегда.

— Иными словами, все, как обычно?

— Можно и так сказать.

Зажегся зеленый, и Ники так же резко рванула с места.

— Пришли мне на «мыло» выражения своей любви и преданности.

— Уже отправил.

— Я по тебе соскучилась, — сказала она. — Позвони мне потом.

— Конечно.

Ники выключила телефон и улыбнулась. Эван всегда вызывает у нее улыбку, чего нельзя сказать ни об одном из тех, с кем у нее раньше были романы. У Карлоса чувство юмора отсутствовало начисто. Сейчас, оглядываясь назад, Ники сама удивлялась: что она в нем нашла? Ничего, кроме смазливой физиономии и изобретательности в постели. Хм-мм… Казалось бы, ни то ни другое не должно иметь решающего значения. Однако же имело… Безудержный секс просто так со счетов не сбросишь.

Эван был хорош в постели. Внимательный, нежный… Но никак не безудержный. У Ники было сильное подозрение, что главным специалистом в этой области являлся в их семье Брайан. И ее терзало искушение проверить это на себе.

«Нет! — строго сказал внутренний голос. — И думать об этом не смей! Ты выходишь замуж за Эвана, а не за Брайана, не пропускающего ни одной юбки. Уж ему-то ни за что нельзя доверять так, как можно доверять его брату».

Подрезав белый «Мерседес», за рулем которого сидел седовласый распутник, она припарковалась возле кафетерия «Стар-бакс» и торопливо вошла внутрь.

Проскользнув в начало очереди, Ники подмигнула долговязому рыжеволосому продавцу за прилавком, изображавшему из себя актера, несмотря на испорченные зубы. Он ее хорошо знал, поэтому Ники не пришлось произносить вслух свой заказ.

— Фредди, что у вас тут за столпотворение? — спросила она, беря из вазы на стойке печенье.

— Здесь была Кортни Кокс, — доверительно поведал тот. — Круто!

Фредди понятия не имел, кто такая Ники, поскольку она никогда не спекулировала на родстве с Лизой Роман. Ники считала, что чем меньше людей об этом знают, тем лучше: ведь она не испытывала ни малейшего желания становиться актрисой или певицей. По правде говоря, она еще вообще не решила, кем хочет стать. Ники успела опробовать несколько специальностей — точно так же, как и несколько видов наркотиков. Она была по натуре авантюристка и жаждала испробовать в жизни всего.

Недавно Эван предложил ей поработать с ним — раз уж учиться в колледже она явно не собиралась.

— В каком качестве? Посыльной? — недоверчиво уточнила она.

— Ага, — с иронией ответил он. — Так и вижу, как ты бегаешь по чужим поручениям.

— Тогда кем?

— Покрутись на площадке — посмотри, от чего у тебя адреналин бурлит.

— У меня адреналин бурлит от тебя, — с нежностью произнесла она.

— Вот за это я тебя и люблю.

— Ты любишь меня потому, что тебе со мной хорошо в постели, — пошутила она.

— Я люблю тебя потому, что ты единственная женщина, с которой я могу находиться дольше пяти минут.

И это была правда, поскольку у Эвана за плечами не было столь долгой и сложной истории романтических отношений, как у его брата Брайана. Если верить Эвану, у него вообще до Ники не было серьезных романов. От этого она чувствовала себя совершенно особенной.

«Я выхожу замуж! — подумала она, выбросив пустой стаканчик из-под кофе. — И, наверное, это означает, что больше романов у меня не будет».

Эван высказал просьбу отпраздновать свадьбу в традиционном ключе. Ники лелеяла мысль удрать в Лас-Вегас, чтобы их обвенчал какой-нибудь двойник Элвиса Пресли, но Эван и слышать об этом не хотел. «Тайное венчание убьет мою маму», — заявил он.

Ники почему-то очень удивилась, узнав, что у него есть мама. Вдова, проживающая в Нью-Йорке. Они даже слетали в Нью-Йорк, чтобы мама познакомилась с будущей снохой. Ники представляла себе пожилую даму в мягких старушечьих туфлях и уютном ангорском свитере. И обязательно с кучей кошек в доме. Оказалось — ничего подобного. Линда Рихтер была высокая, ширококостная женщина, одетая из дорогого бутика и увешанная бриллиантами (подарок от сыновей). Зубищи у нее были каждый с детскую надгробную плиту, а манера держаться излишне властная.

Ники от нее совсем оробела — особенно после того, как вернулась в Лос-Анджелес и ей пришлось ежедневно отчитываться по телефону о ходе приготовлений к свадьбе.

— Ты торт заказала? А оркестр? Рассадку гостей перепроверила? Ты что-нибудь решила насчет букета? А священника пригласила? Фотографа наняла? Платье себе выбрала? А платья подружкам невесты? Да что же ты медлишь, дорогая? ДО ВАШЕЙ СВАДЬБЫ ОСТАЛОСЬ ВСЕГО ПОЛТОРА МЕСЯЦА!

Линда звонила ежедневно, и в конце концов Ники начала шарахаться от телефонных звонков. Она все чаще включала автоответчик, но скоро ее стало раздражать, что она не может брать трубку в собственном доме.

Ники пыталась говорить об этом с Званом, но тот в истинно мужской манере выразил уверенность, что его драгоценная мамочка ничем не может навредить, и отказывался выслушивать критические замечания в ее адрес.

Единственным спасением было то, что Линда Рихтер жила в Нью-Йорке. Ники была уверена, что погибла бы, живи свекровь под боком. Вот это действительно был бы кошмар, даже подумать страшно! А кроме всего прочего, ее бесило, что Линда лезет во все дела с таким видом, будто у самой Ники в голове один ветер. На самом деле она вполне в состоянии организовать собственную свадьбу и все у нее под контролем.

Ну… почти.

Зал Ники уже зарезервировала — роскошное заведение в живописном городке Палос-Вердес, с видом на океан. Она решила, что церемония и прием пройдут на открытом воздухе, в лучах заката. Не совсем так, как хочет Эван, но зато как романтично… И хозяйка заведения заверила ее, что сумеет все устроить так, как пожелает Ники.

Стало быть, от нее требовалось только решить, чего она, собственно, желает.

Список Линды, как заклинание, звучал у нее в ушах: платье, торт, оркестр, подружки невесты… Подружки невесты! Боже! Неужели без этого никак?

Беда была в том, что подруг у нее практически не было — Ники предпочитала водить дружбу с мужчинами. Немало помаявшись, она наконец выбрала шесть более или менее подходящих кандидатур. Теперь надо было приготовить им платья. Она понимала, что безумно затянула с этим вопросом, хотя главная из «подружек» — ив действительности ее лучшая подруга Сэфрон Доминго — и предлагала свою помощь.

Впрочем, едва ли на Сэфрон можно было в чем-то положиться. Подобно Ники, она была вольной птицей и не слишком почитала традиции. Сэфрон была дочерью подруги ее матери, певицы Киндры, и жила по своим правилам. Ей было всего девятнадцать, однако она уже имела трехгодовалую дочку Лулу, чьей крестной была как раз Ники. Малышка жила попеременно то у мамы в ее скромном доме в Вествуде, то у папаши, знаменитого игрока НБА Бронсона Ливингстона, обитавшего в гигантском особняке в закрытом поселке со своей второй женой.

Ники его ненавидела. В ее глазах это был безмозглый детина с непомерным самомнением, дурно обошедшийся с ее лучшей подругой. Кроме всего прочего, Бронсон выплачивал алименты по минимуму, а Сэфрон отказывалась судиться с ним за большее. Ники ненавидела его потому, что он украл у Сэфрон юность, и самое печальное было то, что ее уже не вернешь.

— Мне пора, — объявила Лиза и жестом попросила счет. — Как всегда, все было чудесно.

— Радость моя, когда я с вами, иначе и быть не может, — пропела Киндра, доставая золотую пудреницу и нанося на губы слишком толстый слой яркого блеска. — И не забудьте: скоро у меня юбилей, и я надеюсь вас там всех увидеть.

— Уж это мы не пропустим! — хором пообещали подруги.

— Боюсь, Ларри не сможет выбраться, — сказала Тейлор, стреляя зелеными глазами по залу, дабы не пропустить какой-нибудь важной персоны. — Он сейчас ведет переговоры о новом крупном проекте с Джеймсом Вудсом, Харрисоном Фордом и Ником Энджелом. Вы же знаете Ларри, стоит ему за что-то взяться — и все остальное для него перестает существовать.

— Хотела бы я сняться в какой-нибудь его картине! — мечтательно протянула Лиза и взяла в руки сумочку.

— По-моему, в сценарии есть неплохая женская роль, — задумчиво произнесла Тейлор. — Как только они решат основные вопросы, начнутся пробы.

— Можно подумать, что наша Лиза опустится до проб! — усмехнулась Стелла.

— Ну, ради Ларри можно и не такое стерпеть, — возразила Лиза, протягивая официанту кредитку. — Если уж на то пошло, им со Спилбергом здесь нет равных.

— А на мой взгляд, им обоим недостает остроты, — заметила Стелла. — Типа Гая Ричи или Сэма Мендеса.

— «Красота по-американски», вот что я называю классик кой! — подхватил Джеймс. — Мы с Клодом ее четыре раза смотрели.

— Да ты что? — удивилась Тейлор не без лукавства. — И кому же из вас приглянулся Кевин Спейси?

— Я тебя умоляю! — нараспев произнес Джеймс. — Он не в моем вкусе.

— Да ладно, у тебя все милашки, — пошутила Киндра. Джеймс бросил в ее сторону взгляд, означающий: «Не люблю, когда надо мной потешаются».

— Лично мне больше понравился «Большой куш». У Гая Ричи великолепный фирменный стиль.

— Для нашего нового проекта мы пригласили превосходного режиссера, — объявила Стелла, беря с блюда какую-то тропическую ягоду. — Молодой англичанин, который снял несколько рекламных роликов на телевидении, — и все взяли призы.

— Считаешь, что вам повезло? Не обольщайся, родная, — с иронией отозвался Джеймс. — Телевизионщики известные транжиры. Особенно англичане. Клод говорит, от них лучше держаться подальше.

— У нас с Сетом не больно-то разгуляешься, — хвастливо произнесла Стелла. — Мы знаем, как сдерживать аппетиты. Даже у отъявленных говнюков.

— Ого, какие выражения! — пробурчал Джеймс.

— У тебя учусь, — огрызнулась Стелла. Все расхохотались.

Вернулся официант с кредиткой. Лиза подписала чек и поднялась.

— Куда это ты так спешишь? — поинтересовалась Киндра. Лиза решила, что нет никакой необходимости докладывать всем о встрече с частным детективом. И так уж неудобно, что придется затевать четвертый развод (а, судя по всему, придется-таки), — так зачем раньше времени трезвонить? Хотя не сказать, чтоб в ее компании Грег пользовался популярностью. Подруги еще до свадьбы ее предостерегали: Киндра уверяла, что он потребительски относится к женщинам. Тейлор подозревала, что он будет ходить налево, а Стелла считала, что он неспособен обеспечить даже себя. Как же они все оказались правы! Но никто не сказал, что Грег окажется не просто неверным мужем, потребителем и, мягко говоря, небогатым человеком, но очень быстро окончательно обанкротится и со скоростью звука начнет тратить ее деньги. Грег уже сейчас потерял на фондовом рынке больше миллиона долларов. И лиха беда начало.

«Нет уж, этому не бывать!» — твердо решила Лиза. Она была убеждена, что нанятый ею частный детектив соберет достаточно изобличающих Грега улик.

Вскоре после ухода Лизы Тейлор объявила, что у нее назначена встреча со сценаристом и ей пора бежать.

— Боже мой! — воскликнула Стелла. — И сколько же времени ты уже работаешь над этим творением?

— Долго. Слишком долго, — скривившись, призналась Тейлор. — А до ума все никак не доведу. Вот уж работенка, не позавидуешь!

— А Ларри что же не поможет? — удивился Джеймс.

Тейлор, нахмурившись, неопределенно пожала плечами. Затевая весь этот проект, она и подумать не могла, что ей потребуется помощь мужа. Она была преисполнена решимости доказать Голливуду, что в их семье не один талант, что она вполне в состоянии самостоятельно сделать фильм.

На поверку это оказалось иллюзией. Черт! Выяснилось, что Голливуд — настоящее царство мужчин, и даже статус жены одного из таких мужчин ровным счетом ничего не меняет, когда речь идет о самостоятельной работе. Это ее бесило, поскольку больше всего на свете Тейлор мечтала о том, чтобы ее признали как самостоятельную творческую величину. Голливуд знал ее как миссис Лоренс Сингер, жену разносторонне одаренного человека, обладателя трех «Оскаров» и несметного числа прочих наград. Человека уважаемого и любимого всеми. А поскольку она была его женой (второй), то ее тоже уважали и любили. Заодно с ним.

Ларри было пятьдесят, он всего на шестнадцать лет был ее старше — незначительная разница, по меркам Голливуда, где нормой были хотя бы лет двадцать. Как правило, достигнув успеха, мужчина вскоре оставлял свою первую жену, женился на молоденькой и создавал новую семью, уверяя во всех интервью, что теперь-то у него будет время на воспитание отпрысков. При этом, разумеется, благополучно игнорировалось то, как болезненно реагируют на такое утверждение дети от первого брака.

Классическим примером подобного семьянина был муж Стеллы Сет.

Тейлор же сразу решила, что сейчас дети на повестке дня не стоят. Сначала головокружительная карьера, а уж потом, может быть, ребенок. Ну, максимум, два. Не сказать, чтобы Ларри по этому поводу особенно переживал. На эту тему у них состоялся единственный разговор, и Ларри заявил, что ему, в общем-то, все равно. От первого брака у него была дочь-старшеклассница, к счастью, она жила с матерью на Гавайях, так что Тейлор, можно сказать, ее и видела-то всего пару раз.

С Ларри они были женаты пять лет. До этого они полтора года жили вместе, пока он дожидался развода — развода, который стоил ему несколько миллионов. Он, впрочем, не возражал. Зато возражала Тейлор. В особенности после того, как заявились его адвокаты и предложили ей подписать брачный контракт.

Она в негодовании съехала от Ларри и несколько дней с ним не разговаривала. Это сработало. Он приполз с извинениями, и больше вопрос брачного контракта не поднимался.

Познакомились они на одной из его картин. У нее была эпизодическая роль, а он царствовал на площадке. С первого же дня Тейлор пустилась за добычей. Неважно, что Ларри Сингер был женат, — она решила, что ему самой судьбой предначертано стать ее пропуском на все карусели удачи.

Заарканить Ларри было несложно — особенно для такой опытной охотницы, как Тейлор, которая вот уже несколько лет крутилась в Голливуде, время от времени перехватывая ролишки в заурядных фильмах и успев сыграть две крупные роли в провальных комедиях. Тейлор попала в актрисы после того, как в качестве участницы группы поддержки спортивной команды выиграла в провинциальном конкурсе красоты. Главное было попасть в Голливуд, а уж дальше она готова была любыми способами пробивать себе дорогу наверх.

Ларри был исключительно талантливый человек, но как мужчина несколько скучноват. Он явно не стремился познать всех своих возможностей в сексе, а Тейлор ему в этом помогла. И теперь была его очередь помочь ей.

У Тейлор имелся сценарий, в котором все как будто бы было на месте. Что и неудивительно — ведь она достаточно долго над ним корпела, перепробовав целую гвардию сценаристов. Теперь, когда наконец сценарий принял сравнительно достойный вид, Тейлор собиралась сама поставить по нему фильм и сыграть в нем главную роль. Роль сильной женщины. Но пока что три студии пролетели мимо, и в конце концов она была вынуждена обратиться за помощью к Ларри.

Оба знали, что Ларри с его влиянием способен добиться невозможного. Сценарий еще не был утвержден, а он уже устроил ей контракт со студией «Орфей». Одному богу известно, что он им наобещал, ей это было неизвестно, да и неинтересно. Теперь была ее очередь блистать, ее очередь получить признание! Ради Ларри она забросила актерскую карьеру, и пора было ее вспомнить и поднять на должную высоту.

Тейлор стояла на крыльце ресторана и ждала, пока служащий автостоянки подгонит ее машину — «Ягуар» цвета «синий металлик», подаренный Ларри на последний день рождения. По ее мнению она ничуть не уступала в одаренности своему знаменитому мужу, и настало время всему миру это осознать!