36.

По дороге в аэропорт Джеймс больше молчал, говорил только по делу и очень скупо, что было признаком крайнего недовольства.

— Что с тобой? — наконец не выдержал Клод. — Ведешь себя, как какая-то примадонна, которой шлея под хвост попала.

— Ну, насчет шлеи под хвост ты у нас все знаешь, — съязвил Джеймс.

— Прекрати! — предостерег Клод. — Ну да, переночевал в летнем домике, велика важность!

— Ты не просто переночевал в бунгало, ты был там с этим чертовым латиносом! — прошипел Джеймс.

— Господи, ты неисправимый англичанин! — довольно резко парировал Клод. — А теперь еще становишься ревнивым брюзгой.

— Я? Ревнивым? — возмущенно воскликнул Джеймс. — Давай уточним. Не забывай, мой милый Клод, что я на двадцать один год тебя моложе. Так что, если кто из нас двоих и может ревновать, то это ты.

— Ну и утешайся этим.

«Роллс-Ройс» выкатил на частное летное поле.

— Черт возьми, все-таки здорово, что у тебя есть свой самолет, — обиженно произнес Джеймс.

— Вот именно, — поддакнул Клод. — Ты дружи со мной, парнишка, будешь и на своем самолете летать.

Поскольку у Ларри был пунктик никогда никуда не опаздывать, они с Тейлор уже находились на борту. Все дружно расцеловались.

— Ненавижу Вегас! — проворчал Ларри. — Понять не могу, чего нас туда несет?

— Мы едем ради Лизы, — спокойно ответила Тейлор. — Она моя лучшая подруга. И тебе она тоже симпатична, ты сам знаешь.

— Ну, уж ни для кого другого я бы туда не полетел, это факт! С того дня как Ларри побывал на съемках у жены и застал ее в разгар жаркой сцены с Соней Люсерн, он пребывал в дурном расположении духа. В тот вечер, приехав домой, она застала его в ярости. Ларри расхаживал по гостиной и метал молнии.

— Тейлор, я это не просто так говорю! — объявил он. — Ты не должна была допускать такой ситуации. То, что ты делаешь, может повредить нам обоим.

В конце концов ей надоело выслушивать его брюзжание.

— Видишь ли, Ларри, если ты не хочешь, чтобы я снималась у чужих, займи меня в какой-нибудь своей картине.

— Тебе мало, что я взялся помочь тебе с твоим фильмом?

— Это должно было произойти два года назад! — огрызнулась она. — Ты не спешил мне помочь.

На другое утро они продолжали дуться друг на друга и почти не разговаривали. Тейлор не знала, что, когда она попросила Ларри еще раз подняться в спальню и принести оставленный в будуаре футляр с украшениями, он ненароком наткнулся на чек, выписанный Оливером на ее имя задолго до того дня, как он их представил друг другу. «Что-то тут не так», — понял Ларри и твердо решил все выяснить в ближайшие же выходные.

— Симпатичный самолет, — заметила Тейлор, любуясь креслами с обивкой под леопарда и черной лакированной мебелью.

— Я его недавно заново обставил, — сообщил Клод. — Но Джеймс считает, что со стилем перебор.

— На самом деле я бы назвал это высшей степенью безвкусицы, — уточнил Джеймс голосом отпетого сноба. — Но с моим мнением здесь, похоже, никто не считается.

— Когда куплю следующий самолет, обставлять его будешь сам, — великодушно изрек Клод. — Устроит тебя такой вариант?

— О, большое спасибо! — надменно ответил Джеймс. — Как это благородно с твоей стороны!

Клод бросил взгляд на часы:

— Где же Норио с Киндрой?

— Ты же не думал, что Киндра явится вовремя? — огрызнулся Джеймс.

— Я велел секретарше назвать ей время отлета на час раньше. Они с минуты на минуту будут.

Так и вышло. Через пять минут в салон вплыла Киндра, в полной уверенности, что опаздывает уже на час. Она была неотразима в белоснежном наряде.

— О боже! — с порога пожаловалась она. — Эти съемки! Эти концерты! И все — на моих хрупких плечах. Как я только поспеваю? Это только мне под силу.

Следом за ней показался Норио.

— Наша дива проспала, — сухо сообщил он. — Простите нас, ребята.

— Так, кого еще ждем? — спросил Клод.

— Сета со Стеллой, — сказала Тейлор. — Странно. Обычно они не опаздывают.

Клод еще раз посмотрел на часы.

— Разрешение на взлет уже получено, мне бы не хотелось задерживаться.

— Я ей позвоню, — предложила Тейлор и достала сотовый. Ответила Стелла. В голосе ее слышалась паника.

— Вы где? — спросила Тейлор. — Мы вас все ждем.

— Я рожаю! — прокричала Стелла. — Мы сейчас в клинике. О боже… Это что-то невероятное!

— Она рожает, — объявила Тейлор, повернувшись к остальным.

— Я даже не знал, что она беременна, — удивился Клод.

— Она не беременна, — пояснила Тейлор. — Сложно объяснять. Взяли ее яйцеклетку и сперму Сета, все смешали в бленде-ре и ввели суррогатной матери — вот вам и ребенок готов.

— Иными словами, они не едут? — уточнил Клод.

— Сейчас спрошу. Стелла! Стелла, радость моя, успокойся, — сказала Тейлор в телефон. — Скажи, вы летите с нами в Вегас или нет?

— Не могу же я бросить своих двойняшек в тот момент, когда они появляются на свет! Как считаешь? А вообще-то… кормить мне их не нужно, присмотреть есть кому… Наверное, первые недели за ними положено ухаживать суррогатной матери, как ты думаешь?

— Стелла, откуда мне знать? У меня детей нет.

— Я уверена, что тут обо всем позаботятся. Не хочется Лизу подводить.

— Так вы едете?

— Да, но на самолет не поспеем. Вы же не станете ждать целый час?

— Нет, уж извини, — сказала Тейлор. — Клод прямо сейчас хочет вылетать.

— Ну тогда увидимся в Вегасе.

— Они прилетят попозже, — сказала Тейлор, отключая телефон.

Клод взял микрофон внутренней связи и сказал пилоту:

— Мы готовы. Можем лететь.

В этот момент на другом конце города Грег, Белинда и Патрик совещались в перегруженной мебелью гостиной.

— Думаю, пятьдесят штук за этот материал тебе отвалят, — сказал Патрик.

— Неплохо, — прокомментировала Белинда.

— Но и не слишком хорошо, — возразил Грег.

— То есть как «не слишком хорошо»? — вскинулся Патрик. — Сам должен понимать, время высших ставок для тебя уже прошло!

— То, что я вам нарыл, стоит по меньшей мере сотню. — Грег уже про себя решил, что этот Патрик ему не нравится и доверять ему нельзя.

— Сто тысяч?! — Патрик явно был шокирован. — Эк ты махнул, парень!

— Отправляйся к своим боссам и послушай, что они тебе скажут, — посоветовал Грег, решив его дожать. — А я пока другим редакциям материал предложу.

— Вот этого не надо! — быстро сказал Патрик.

— Тогда я хотел бы к вечеру иметь соглашение, — заявил Грег. — В противном случае выставлю свой материал на торги.

— Господи! — застонал Патрик. — Ведь это же я тебя на него навел!

— Ну так неси сто штук — и материал твой, — невозмутимо ответил Грег. — По-моему, это будет справедливо.

Он перехватил взгляд Белинды. Та едва заметно кивнула, словно говоря: «Ты все делаешь правильно».

Интересно, не рассчитывает ли она, что он станет с ней делиться? Пусть застрелится! Чтобы он отдал кому-то хоть один доллар? Не дождетесь! Хотя, если быть честным, это Белинда обнаружила тетрадь с Лизиными откровениями…

В коробке за 7б-й год Белинда откопала маленькую тетрадку в черной обложке с большим красным восклицательным знаком. Тетрадь содержала то, что можно было назвать историей одной девочки, и эта история потрясала.

Начинался рассказ таким образом:

«Мне шестнадцать лет. И я ненавижу своих родителей. Я ненавижу их за то, что они со мной сделали. Начиная с восьми лет, они ко мне лезут, оба, но в особенности мать. По вечерам они являются ко мне в спальню, и она все время меня лапает и еще зовет отца себе на помощь. Ненавижу ее! Ненавижу ее! Ненавижу ее! Еще немного, и я ее убью. Но пока этого не случилось, я лучше уйду от них. Иначе я их обоих убью. Мне этого страшно хочется. С каким бы удовольствием я смотрела, как они мучаются! Так же, как все эти годы мучаюсь я. В восьмилетнем возрасте меня лишили невинности. Сейчас мне шестнадцать, и я твердо решила уйти из этого дома. Если нет — я убью себя или их».

Когда Грег впервые прочел эти признания, он был в шоке. А Грега Линча не так легко шокировать! Затем кое-что начало вставать на свои места. Так вот почему Лиза такая эгоистка и такая жалкая: в детстве над ней надругались. А впрочем, кому в детстве было легко?

Белинда вызвала Патрика, и тот примчался в один миг.

— Ого! Ставки растут! — воскликнул он, потирая руки. И вот теперь они торгуются.

Грег встал, давая понять, что разговор окончен.

Патрик нехотя откланялся, пообещав, что к вечеру позвонит.

— Заплатят как миленькие! — сказал Грег, закрыв за ним дверь.

— Ты так думаешь? — с сомнением спросила Белинда.

— Я это знаю.

Проснуться рядом с Майклом оказалось чрезвычайно приятно и волнующе. Лиза приподнялась на локте и стала смотреть на него. Красивый мужчина… Но дело не только в привлекательной внешности — он еще и нежный, чуткий любовник. Она дотронулась до его лица, ласково провела пальцами по чуть наметившейся щетине. Потом тронула шрам на груди — отметина, оставшаяся со времен его службы в полиции Нью-Йорка.

Майкл пошевелился во сне, и Лиза отняла руку, боясь его разбудить. Было еще только шесть часов, а ночь выдалась бурная.

Губы ее тронула улыбка. Этой ночью случилось волшебство — два человека, искавшие друг друга всю жизнь, наконец соединились. Это был не просто секс или свидание на одну ночь.

Это было что-то необыкновенное, нечто такое, что нужно беречь…

И как же, интересно, она станет беречь отношения с таким мужчиной, как Майкл Скорсинни? Он не актер, не певец. В профессиональном плане ему от нее ничего не нужно. Он сам по себе — сильный, независимый, не такой, кто хотел бы купаться в лучах ее славы. Майкл вообще не хотел быть рядом с ней. По каким-то своим соображениям.

Она лежала и думала, как повести себя, когда он проснется. Главное — его не нервировать. А как не нервировать, если надвигается ее концерт, когда все внимание будет приковано к ней. Временами быть звездой совсем не просто…

Не выдержав, она легонько провела пальцами по его груди. Майкл снова пошевелился и на сей раз проснулся.

— Доброе утро, — тихо сказала Лиза.

— Доброе утро, — отозвался он, открывая глаза. — Я что, вижу сон?

Это был хороший знак.

— Нет, — счастливым голосом ответила она. — И знаешь что? Мы ведь с тобой вчера даже не были пьяны. Ну, ты-то и не мог. А я тоже весь вечер пила только воду, так что никаких обычных в таких случаях оправданий быть не может.

— Я не думал, что нам нужны какие-то оправдания, — сказал он и сладко потянулся.

— Ты прав, — согласилась Лиза, тряхнув головой. — Они нам не нужны.

— А кстати, должен тебе сказать, что без косметики ты потрясающе красива. Зачем ты столько дряни на себя намазываешь?

— Ну-ну, Майкл, — упрекнула она, — рановато ты начал меня перевоспитывать.

— Перевоспитывать? Тебя никто не сможет перевоспитать, — с нежностью произнес он.

— Это верно, — улыбнулась она.

— Иди сюда, — сказал он и протянул руку.

Она с жаром приникла к нему, и они снова предались любви — не торопясь, смакуя каждое мгновение, как если бы в их распоряжении была вечность.

Когда все кончилось, она сладко заснула в его объятиях.

Их разбудил звонок телефона. Лиза протянула руку, взяла трубку и услышала голос Макса.

— Ты где? — набросился он на нее вместо приветствия.

— А где я должна быть?

— В пентхаусе Б! Тебя дожидаются восемь телесъемочных групп, у тебя же интервью!

— Прости, Макс. Я, кажется, проспала, — виновато пробормотала Лиза. — Дай мне двадцать минут.

— Черт бы тебя побрал! У нас очень плотный график…

— Успокойся, я мигом. — Она повесила трубку и повернулась к Майклу: — Чувствую, безумный день начался. Надеюсь, ты меня поймешь.

— Еще бы!

— И кстати, я должна тебе кое-что сказать.

— То есть?

— Ты совсем не «рак на безрыбье», не думай. Я с первого взгляда в тебя влюбилась.

— Какая прелесть! — улыбнулся он. — А вот я тебе должен сказать кое-что неприятное.

— Хм-мм… — промычала Лиза. Она была настроена легкомысленно. — И что же это, интересно? Хочешь признаться в своем криминальном прошлом?

— Не совсем.

— Тогда придется тебе отложить свои откровения на потом.

Ты же со мной весь день будешь, правда?

— Безусловно. Только, по-моему, лучше будет не афишировать наши отношения.

— Почему? — удивилась Лиза, готовая поведать всему миру о своем счастье.

— Еще не утих скандал с Линчем. Можешь навредить своей репутации.

— Иными словами, сегодня ты — мой телохранитель?

— Можешь называть меня Кевин, — засмеялся он.

Она с улыбкой потянулась:

— Ночь была… необыкновенная. Я хочу, чтобы ты это знал.

— Для меня тоже. — Майкл не мог представить себе, как скажет ей про Кэрол и ребенка.

— Знаешь, Майкл, — тихо произнесла Лиза, — у меня такое чувство, словно нас свела судьба.

— Как это?

— Понимаешь, ведь мы с тобой познакомились в силу обстоятельств, так?

— Пожалуй.

— Если бы я не надумала выставить за дверь этого мерзавца…

— Лиза, — перебил Майкл, — ты должна быть уверена: я никогда тебя не обману.

— Обещаешь?

— По гроб.

— Будем надеяться. — Она посмотрела ему в глаза и вдруг вспомнила, что ее ждет Макс и восемь съемочных групп. — Бедный Макс! Надо поторопиться, не то его удар хватит.

К удивлению Ники, Брайан вел себя как настоящий джентльмен. После ужина с омаром он отвез ее домой, помог выйти из машины и не попытался даже поцеловать на сон грядущий. Ники была несколько разочарована.

— Ну пока, — сказала она тоскливо.

— Пока.

— Надеюсь, до свадьбы еще повидаемся.

Закрыв за собой дверь, Ники пожалела, что упустила свой шанс. А впрочем, какой, собственно, шанс? Она ему неинтересна, он обращается с ней как с младшей сестренкой…

Утром Ники позвонила Эвану.

— Я тебя встречу в аэропорту, — сказала она.

— Не нужно, — отказался тот. — Я лечу с двумя нашими актерами. Студия пришлет машину.

— Ты что, не хочешь, чтобы я тебя встретила?

— Лучше жди меня дома.

— Но дома будет твоя мамочка!

— И что?

— Эван, нам надо поговорить. — Ники твердо решила, что дальше так продолжаться не может. — В последние дни отношения между нами какие-то… натянутые.

— Это оттого, что ты нервничаешь из-за свадьбы.

— Я не нервничаю!

— Конечно, нервничаешь. Мама говорит, что ты перевозбуждена.

— А мне плевать, что говорит твоя мама! — Ники взбесило, что Линда обсуждает ее с Эваном.

— Не смей так говорить о моей матери!

— Нам с тобой надо поговорить не о твоей матери. Но у меня такое впечатление, что тебя больше волную не я, а что скажет мамочка.

— Глупости.

— Никакие не глупости! — упрямо ответила Ники.

— Хорошо, мы это обсудим завтра, когда я вернусь, — оборвал Эван. — А сейчас мне надо идти.

В его голосе было что-то новое, но что именно — она пока не поняла.

Ники очень захотелось позвонить Брайану. А почему бы нет? У нее впереди целый день, а дел никаких — только вечером этот девичник. И она снова взялась за телефон.

— Я не вытащила тебя из постели с очередной блондинкой? — спросила она, шутя только наполовину.

— Вчера была рыжая, сегодня блондинка… На самом деле, как ни печально, я один. Разве это не горько?

— А почему это ты один?

— Как почему? — обиженно произнес он. — Потому что вчера я весь вечер провел с тобой. Забыла?

— Ах да…

— И на свидание времени не осталось.

— Прости.

— «Прости»! Можно подумать, тебе и вправду жаль.

— Послушай, Брайан, — вдруг сказала она. — Ты не хочешь куда-нибудь съездить позавтракать?

— А других развлечений, кроме еды, ты не признаешь?

— Перестань, — попросила она. — Мне осталось гулять на свободе каких-то две недели. Надо использовать их по максимуму!

— А что это мы вдруг с тобой так подружились? — озадаченно произнес Брайан.

— Сама не пойму, — призналась Ники. — Должно быть, это случилось в ту ночь, когда мы оказались голышом в одной постели. Думаю, нам следует договориться, что мы ни за что не расскажем Эвану о той ночи.

— А кстати, — вспомнил он, — я все собирался тебе сказать, что у тебя потрясающая фигура.

— Ой, я тебя умоляю! — простонала она, заливаясь краской.

— Можешь мне поверить, я в этом деле спец.

— Спец. Не сомневаюсь. Только прибереги эти пошлые комплименты для своих девиц.

— Да нет, ты правда мне подходишь. Жаль только, что не блондинка и уже забита.

— Иди ты!

— Через десять минут я у тебя.

…В субботу утром Эрик Верной доехал до лос-анджелесского международного аэропорта, занял ячейку в автоматической камере хранения и поставил в нее чемодан. Затем вернулся в город, заехал в знакомое кафе и плотно позавтракал. Зажаренная с двух сторон яичница, бекон, тосты, две чашки кофе и стакан апельсинового сока. Сегодня ему потребуются силы.

После этого он поехал к их зданию, где встретился с Арлисом и еще раз все досконально проверил. По пути он пару раз проехал мимо дома жениха Ники. Вчера женщина, которая объявилась в доме, уехала на такси в аэропорт. Это было хорошо: Эрик уже начал бояться, как быв доме не оказалось посторонних. Теперь путь ему был открыт. Точнее сказать, не ему, а Верзиле Марку и Малышу Джо, которые должны будут выкрасть девушку. Сам он останется ждать в машине. Так выйдет надежнее. А рисковать Эрик не собирался.

Арлис явно нервничал. Лицо у него беспрерывно дергалось, тощие руки ходили ходуном.