28.

Стоило появиться Тейлор, как Ларри заторопился домой.

— Пойми, я тут уже несколько часов торчу! — пожаловался он, для убедительности постучав по циферблату часов. — Я очень устал.

— А я — нет! — заявила Тейлор. Настроение у нее было приподнятое, она и слышать ни о чем не желала.

— Ты завтра разве не работаешь?

— Завтра попозже начинаем, — сказала она и приветственно помахала Стелле с Сетом.

— Нам с тобой предстоит обсудить кое-какие серьезные вещи, связанные с твоим проектом, — сказал Ларри, рассчитывая таким образом заманить ее домой.

— Давай-ка мы для начала сядем, и я хотя бы поем. Заодно и поговорим.

— Я уже наелся. И вообще, нам лучше поговорить дома. У них тут музыка грохочет, разговаривать невозможно.

— Какой ты ворчун, — вздохнула Тейлор. — Пожалуйста, не порти мне такой день! Идем, я познакомлю тебя с Монтаной Грей.

— С Монтаной я и так знаком. Мы когда-то работали с ее мужем.

— Да, она мне говорила. Ты тогда еще был женат на Сюзан.

— Какое это все имеет значение?

— Никакого.

— Тогда зачем ты об этом вспомнила?

— Мне жутко нравится работать с Монтаной! — объявила Тейлор.

— Не сомневаюсь, — сказал Ларри, с каждой минутой становясь все большим занудой.

— Она потрясающий режиссер, она так чувствует своих актеров…

— Очень хорошо, — согласился Ларри.

— Но ты ведь тоже всегда чувствуешь своих актеров, правда? — пропела Тейлор, перехватывая бокал шампанского у проходящего мимо официанта.

— Стараюсь, — сказал Ларри. Он уже понял, что вечер будет длинный. — Тейлор, — с серьезным видом произнес он, — я тщательно обдумал твой проект. Ты права, ты должна руководить, а не работать на других людей.

— А если этим «другим человеком» будешь ты, Ларри?

— То есть?

— В твоей следующей картине есть дивная женская роль, — сказала она. — Почему бы ее не сыграть мне?

Тейлор никогда раньше не просила его дать ей роль, но сейчас она чувствовала себя необыкновенно храброй. Какого черта?! В конце концов, она актриса, а он ее муж! Почему бы не снять ее в своей картине? Так все делают.

— Я… Я как-то об этом не думал, — замялся Ларри. — Студия…

— Только не надо! — перебила она. — Студия ни при чем. Все, что касается творческой стороны, решаешь ты.

— Я не думал, что у тебя есть желание сниматься в моей картине.

— А почему бы нет? Ты превосходный режиссер. Да большинство актеров на все пойдут, лишь бы только сняться у тебя. — Она глотнула шампанского. — И, между прочим, Монтана говорит, что сегодня я играла блестяще, просто фантастически.

— И что вы сегодня снимали?

— Любовную сцену. Я и Соня Люсерн. Которая, надо сказать, просто очаровательна и на сто процентов профессионал!

— Я рад, что ты получаешь удовольствие от работы, — спокойно сказал Ларри, хотя ему сильно не понравилось, что жена с таким упоением рассказывает о любовной сцене с другой женщиной. Откровенно говоря, его аж передернуло.

— Ну, хорошо, дорогой, — пропела Тейлор. — Если ты в самом деле хочешь домой — поезжай. Уверена, ты не будешь против, если я останусь и немного развеюсь. Ты же знаешь, что это такое, когда в крови бурлит адреналин. Я все равно сейчас не засну.

— Я останусь с тобой, — с каменным лицом объявил он. — Заодно узнаешь, о чем я для тебя договорился.

— Что? — переспросила она, ища глазами Монтану Грей.

— Я отдал твой сценарий новому автору, — сообщил Ларри, поглаживая бороду. — Думаю, он сумеет сделать из него конфетку, чтобы понравилось студии. Если хочешь, я тоже могу принять участие.

— Ларри! — обрадовалась она. — Какая замечательная новость! А кто этот автор?

— Только не падай: студия его уже утвердила.

— Правда?!

— Можешь мне довериться, если я в чем и понимаю, так это в талантливых ребятах.

— И кто же это?

— Оливер Рок!

В особняке Лизы Роман царила предотъездная суета. Командовал парадом Фабио.

— Радость моя, хочу, чтоб ты примерила этот шиньон. Посмотри, волосы почти не отличаются от твоих. Это будет что-то божественное!

— Фабио, я не уверена, нужен ли он мне. Когда я танцую, лишние волосы мне могут помешать.

— Так, может, сегодня и попробуем?

— Нет, мы это сделаем в Вегасе. Сегодня я не в настроении.

Дизайнер по костюмам и трое его ассистентов носились то в дом, то из дома, перетаскивая какие-то наряды, которые ей предстояло примерить. Любимый ювелир Лизы, Нил Лейн искушал ее роскошными украшениями в стиле арт-деко, а она пыталась определить, что именно наденет на предстоящий концерт. В этот момент к ней подскочил Макс, уговаривая дать интервью «Лос-Анджелес тайме».

Лиза покачала головой.

— Слишком рано, — сказала она. — Они наверняка будут спрашивать о Греге.

— У них строжайшие указания эту тему не затрагивать, — заверил Макс.

— Макс, я знаю, как это бывает. Неважно, стану я о нем говорить или нет, — они непременно упомянут его в материале.

— Этот журналист — мой личный друг, — упрашивал Макс. — Ему можно верить.

— Ну, хорошо, — вздохнула Лиза, поняв, что Макс не отстанет. — И когда я должна это сделать?

— Может, пообедаешь с ним в отеле «Беверли-Хиллз»?

— Я сегодня не планировала никуда выезжать.

— Тогда, может, попросить Нелли, чтобы соорудила что-нибудь на обед дома?

— Ты же знаешь, в дом я журналистов не пускаю.

— Ну, решай сама, — сказал Макс, теряя терпение.

— Черт с тобой, — сдалась Лиза. — Пускай будет «Беверли-Хиллз». — Она позвонила Дэнни. — К завтрашнему дню у нас все готово?

— Я все проверил, мисс Роман, — отрапортовал тот.

— Внеси в список мистера Скорсинни. Он летит с нами. Лиза хотела было позвонить Куинси, проверить, летит ли в самом деле Майкл, но потом решила, что это будет выглядеть как-то нарочито. Да и зачем он ей вообще понадобился? На этот вопрос ответа у Лизы не было. Просто с Майклом ей было как-то спокойнее. Да, именно так — спокойнее, надежнее. С ним она чувствовала себя в безопасности, независимо от любых выходок Трега.

Позвонил Джеймс и начал жаловаться на Клода, который, как она поняла, вовсе не пришел ночевать.

— Говорит, поехал на море и заночевал в бунгало, — сказал Джеймс. — Ну, конечно. И наверняка не один, а с этим проклятым латиносом! Ох уж эти мне мужчины!

— И что ты собираешься делать? — осторожно спросила Лиза.

— Пока ничего, — угрюмо ответил Джеймс. — Но я еще отыграюсь — сама увидишь!

Только этого ей не хватало — страдающего Джеймса, мечущегося по Лас-Вегасу в неуемной жажде мести.

Тем временем Грег Линч сидел в кафе на Ларчмонт-авеню с приятелем Белинды, австралийским репортером по имени Патрик, и силился придумать еще что-нибудь пикантное о Лизе Роман.

— Эта дрянь даже на звонки не отвечает, — жаловался он. — Первостатейная шлюха!

— Все они такие, — поддакивал Патрик. — Я достаточно повидал кинозвезд, чтобы знать им цену.

— Во-во, — согласился Грег.

— Ты должен понять, — сказал Патрик, крепкий мужчина с зализанными назад, крашеными черными волосами, — любые твои откровения будут стоить денег. Ну, скажем, что-нибудь из ее детства — об этом еще никто не писал. Есть там что рассказать?

— Да нет, ничего такого я не знаю, — ответил Грег. — Знаю только, что она убежала из дома в шестнадцать лет и с тех пор с родителями не виделась.

— Класс! — обрадовался Патрик, помахивая авторучкой. — Это уже кое-что!

— Да? — рассеянно переспросил Грег.

— Вот тебе и сюжет: бросила родных и перестала с ними знаться.

— Ну, не знаю, — замялся Грег. — Она о них ничего не рассказывала, говорила как-то, что они даже не пытались ее искать — и она решила тоже инициативы не проявлять.

— Так, уже есть, от чего оттолкнуться! — подхватил репортер и что-то черкнул в своем потертом блокноте. — Теперь от тебя требуется только назвать, откуда она родом, а остальное — дело техники. Может, какой-нибудь адрес знаешь? От чего можно было бы плясать.

— Да откуда же мне знать? — удивился Грег.

— Вот тебе на! Ты ведь был на ней женат! И ты хочешь сказать, что не знаешь, откуда она родом?

— Вообще-то мы ее прошлое детально не обсуждали. Мы все больше трахались.

— Это я уже усвоил, — сказал Патрик. — По нимфомании тоже пройдемся. Но мне нужно что-нибудь еще. Она, случаем, дневник не вела?

— А между прочим, — вдруг вспомнил Грег, — у нее где-то была целая пачка дневников, еще детских.

— И где она их держит?

— В домике за бассейном. Она там весь хлам хранит.

— А ты туда попасть можешь?

— Какое там! У нее под каждым кустом охрана, мне и за ворота-то не проникнуть. Они же шмотки мои упаковали и выставили за дверь. Ну не дрянь?

— Но какие-то ходы у тебя наверняка остались! Ну, там… горничная, садовник… Неужели ни к кому нельзя подобраться?

— У нее есть помощник, Дэнни. Он «голубой». Кажется, постреливал глазками в мою сторону.

— Ну, так позвони ему!

— Это я могу.

— Вот и давай, — сказал Патрик и сделал знак официантке, чтобы принесла еще кофе. — Если хочешь за свой материал слупить хорошие бабки, надо землю рыть. Юношеские дневники могут оказаться весьма кстати. Я уже вижу заголовки.

— Может, пока она в Вегасе, удастся проникнуть в дом, — призадумался Грег. — В субботу она дает концерт на открытии отеля «Принцесс-Миллениум».

— По закону ты еще ее муж, — продолжал напирать Патрик. — Никто тебя твоих прав пока не лишал. Не вижу, как они могут тебе воспрепятствовать, если ты захочешь войти в дом. А пока она в отъезде, небось и охрана будет послабей.

— Это верно, — согласился Грег. — Позвоню Дэнни, посмотрим, что удастся сделать.

— Обязательно, старик. Нельзя такой шанс упускать!

— Да что сегодня с тобой такое? — спросил Куинси, с изумлением уставившись на напарника.

Весь день Майкл ходил как сомнамбула, плохо понимая, что происходит. Услышанная от Кэрол новость его так ошарашила, что он не знал, что делать дальше.

— Что-то я неважно себя чувствую, — сказал он, потирая подбородок.

— Да и выглядишь не очень, — заметил Куинси. — Но в Ве-гас-то завтра полетишь? Ты же понимаешь, я бы сам поехал, если бы не костыли.

— Да-да, я поеду, — сказал Майкл и закурил. — Выбраться из этого города мне сейчас не повредит.

— У вас вчера что-то с Кэрол произошло? — с любопытством спросил Куинси. — Надеюсь, ты не объявил ей что собираешься ее бросить?

Майклу очень хотелось рассказать все как есть, да только Куинс ведь побежит делиться с Эмбер, а та растрезвонит на весь белый свет. Кому это нужно?

С другой стороны, если не поделиться с другом, тогда что?

Держать все в себе?

Он встал и закрыл зверь.

— Куинс, давай договоримся. Я тебе расскажу, но ты дашь мне слово, что не станешь обсуждать это с женой. Впрочем, возможно, она и так уже в курсе… Но все равно пусть это останется между нами, идет?

— Да о чем ты толкуешь, черт бы тебя побрал? — вскинулся Куинси.

— Кэрол беременна.

— Что?!

— Беременна. Залетела. Называй как хочешь.

— От тебя?

— Она так говорит, — ответил Майкл, выпуская струйку дыма. — Конечно, можно было бы послать ее на тест ДНК, но я и так знаю, что от меня.

— Вот так дела! Плакала твоя прощальная речь! И что же ты собираешься делать?

— А что я могу сделать? Аборты я не признаю, а если бы и признавал, она бы все равно на это не пошла. Она говорит, что будет рожать и от меня ей ничего не нужно.

— Вот черт! — присвистнул Куинси. — Сочувствую, старик.

— Думаешь, мне хочется пускать в мир еще одного чужого ребенка?

— Ты же только что сказал, что он твой, — напомнил Куинс.

— Куинс, ты что, не понимаешь? — Майкл вскочил и принялся мерить шагами кабинет. — Я не хочу быть с Кэрол, не хочу на ней жениться! Я даже встречаться с ней больше не хочу! А теперь еще этот ребенок… Дьявол! Одного ребенка я уже потерял. Теперь, конечно, другой случай, но я чувствую себя в западне.

— Надо было надевать резинку, — заметил Куинси.

— Она мне сказала, что пьет таблетки, а я и поверил. Твою мать! Просто не знаю, что и делать.

— Ничего ты не можешь сделать, — сказал Куинси. — Придется смириться.

— Ты правда так считаешь, Куинс? — Майкл уставился на приятеля. — Понимаешь, мне кажется, смириться у меня не получится.

— Но у тебя нет выбора.

— Это точно, — угрюмо признал Майкл. — Выбора у меня нет.

Первая мысль, с которой Тейлор пробудилась наутро после юбилея Домингосов, была об Оливере Роке. Как Ларри мог так поступить? Как он мог нанять Оливера, не посоветовавшись с ней?

Они всю ночь проспорили.

— Мне не нужен новый сценарист, — твердила Тейлор.

— Нет, нужен! — говорил Ларри. — Оливер только что продал сценарий за миллион баксов. Он идет нарасхват. Именно такой автор тебе сейчас и нужен.

— А с чего ты так уверен в его способностях?

— Говорю тебе, парень очень талантлив. Я читал его сценарий, в нем есть острота. Если ты хочешь, чтобы я тебе помогал, — делай, что я говорю.

Во всем, что касалось кинематографа, Ларри был король. Тейлор знала, что спорить с ним бесполезно. Он считал, что выполняет ее желание — ив чем-то был совершенно прав.

Во всей этой ситуации хорошо было то, что Ларри наконец подключился к ее проекту — а значит, все пойдет куда быстрее, особенно если он, как обещал, возьмет на себя функции исполнительного продюсера. И все же она была разгневана. Как Ларри посмел предпринимать что бы то ни было за ее спиной? А главное — как Оливер посмел принять предложение?

Когда утром Тейлор спустилась вниз, Ларри сидел на веранде и читал «Нью-Йорк тайме».

— Я еду на съемки, — сообщила она. — Пока.

— Так как с твоим проектом? Мы договорились? — спросил он. — Могу я назначить Оливеру встречу и двигаться дальше?

Тейлор наклонилась и чмокнула его в щеку. Независимость, конечно, вещь хорошая, но надо знать меру.

— О'кей, действуй. Спасибо тебе за помощь. Я просто была удивлена, что ты остановил свой выбор на таком неопытном юнце.

— Тейлор, доверься мне, — сказал Ларри со своей мерзкой интонацией «я всегда прав». — Талант я за версту вижу.

— Понимаю, милый. Пока.

— Опять допоздна?

— Нет, сегодня мало работы. К семи буду.

— Хорошо. — Он помолчал. — Может, для разнообразия побудем сегодня дома? Вдвоем?

Тейлор поняла, о чем идет речь. Они уже давно не спали вместе, и Ларри начинал впадать в беспокойство.

— Конечно, любимый, — сказала она, целуя его в лоб. — А на работе подумай, пожалуйста, о том, что я тебе говорила.

— То есть?

— О роли для меня. Я не подведу!

Линда Рихтер нагрянула как смерч — большая, шумная, полная энергии.

Открыв дверь собственным ключом, она решительно прошагала в спальню и встала над кроватью, где Ники еще мирно спала.

— Сюрприз! — громогласно возвестила она. — А невеста еще в постели? Вставай, дорогая, у тебя, должно быть, масса дел.

Ники открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд.

— Миссис Рихтер… — промямлила она. — Я вас в пятницу ждала…

— А я решила приехать пораньше, — бодрым голосом сообщила Линда. — Разве Эван тебе не сказал?

— Забыл, наверное.

— Негодник! Сам он вернется в воскресенье, и я решила все подготовить к его приезду, навести в доме красоту и уют. Уверена, у тебя самой слишком много дел, чтобы думать о бедном малыше Эване.

— Он никакой не бедный и не малыш! — возмутилась Ники. Жаль, что она не успела встать и одеться, чтобы дать достойный отпор этой назойливой даме. — Он работает над новым фильмом, и он давно уже большой мальчик. А я вполне в состоянии обеспечить ему должную заботу и внимание.

— Не сомневаюсь, милая. Но уверена, что со свадьбой тебе моя помощь понадобится, — заявила Линда, бросая недовольный взгляд на тумбочку, где валялась пара использованных бумажных платков и стояла недопитая кружка кофе. — Какой тут беспорядок! В котором часу к тебе приходит горничная?

— Скоро явится, — ответила Ники.

— Похоже, придется с ней серьезно побеседовать, — нахмурилась Линда, пальцем проверяя наличие пыли на полке. — О боже! Эти горничные не почешутся, пока их не начнешь шпынять. За ними глаз да глаз! Эван, конечно, мужчина, его они и слушать не станут, но ты-то могла с ней переговорить!

— О чем? — с вызовом спросила Ники.

— О том, что дом надо убирать так, чтобы в нем не было ни соринки, — сказала Линда. — Мы им за это и платим, детка.

— Прошу меня извинить, — сказала Ники, выпрыгивая из постели, — но мне надо принять душ и одеться.

— Поздно легла? — поинтересовалась Линда, поднимая одну бровь.

— С подругой в гости ходили, — пояснила Ники.

— В гости? — неодобрительно переспросила Линда. — А тебе не кажется, что сейчас, когда ты собираешься замуж, не пристало ходить по гостям?

— Родители моей лучшей подруги отмечали годовщину свадьбы, — сказала Ники, про себя удивляясь, зачем она что-то объясняет этой наглой, назойливой тетке. — Там и моя мама была.

— Ах, твоя мама… — протянула Линда. — Очень хочу с ней познакомиться.

— Это можно будет сделать только на той неделе, — сказала Ники. — Она уезжает на концерт в Вегас.

— Какой такой концерт, детка?

— Она дает сольный концерт в честь открытия отеля «Принцесс-Миллениум».

— А мы с тобой тоже едем? — спросила Линда.

— Лично я — нет.

— А я бы с удовольствием поехала, — заявила Линда. — Можно это устроить?

— Эван мне не говорил, что вы захотите там быть.

— Да я знать не знала ни о каком концерте! Я считаю, мы все трое должны поехать и выказать уважение твоей маме.

— Мама не любит, когда я присутствую на ее выступлениях. Она начинает чувствовать себя неловко, а кроме того, она оберегает меня от прессы.

— Впервые слышу подобную чушь! — припечатала Линда. — Пока не появилась ты, дорогая, я всегда ходила с Званом на все его премьеры. Операторы меня просто обожают. В каких только телепрограммах я потом не мелькала!

— А Брайан? — перебила Ники. — С ним вы тоже ходили?

— Брайан сам в состоянии о себе позаботиться, — отмахнулась Линда.

Ники пожала плечами.

— Ну… думаю, вы знаете, где гостевая комната.

— Конечно, знаю, детка, я же сама ее обставляла. Как и весь этот дом, к слову сказать. Так где же эта горничная? Надо, чтобы она сделала в моей комнате влажную уборку, прежде чем я начну разбирать вещи. А потом я хочу посмотреть твое платье и услышать от тебя полный отчет о приготовлениях к свадьбе.

— Ах ты, дерьмо! — с порога закричала Тейлор, врываясь в убогое жилище Оливера.

— Что опять не так? — удивился Оливер. Он сидел за компьютером — без рубашки, в отрезанных джинсах и бейсболке.

— Да как ты смеешь? — бушевала Тейлор.

Она заскочила к Оливеру по дороге на студию с единственной целью — сказать ему, что она о нем думает.

— Как у тебя наглости хватило принять предложение от моего мужа о доработке моего сценария?

— Да вот хватило, — сказал он с нахальной усмешкой.

— Что с тобой? — ледяным тоном продолжала она. — Ты что, не понимаешь, что, если Ларри обо всем узнает, последствия будут катастрофическими для нас обоих?

— Остынь, Тей, — беспечно сказал Оливер. — Я думал, ты будешь довольна.

— Довольна? Это чем же?

— Тем, что мы сможем снова видеться. — Он встал в полный рост. Воплощение молодости и силы. — Должен тебе сказать, я соскучился.

Это заявление застигло Тейлор врасплох. Она-то считала, что интрижка с Оливером Роком у нее закончилась. Только вот… он сегодня такой неотразимый… Трезвый — и говорит, что соскучился…

Тейлор опустила глаза и увидела, что он возбужден. Возбуждение моментально передалось ей.

— А ты по мне не соскучилась? — спросил он и, обхватив за талию, притянул ее к себе.

Тут бы ей и сказать: «Нет, не соскучилась. И убери свои детские лапки». Но было уже поздно: стоило ей ощутить его прикосновение, и она уже была не в силах его оттолкнуть.

— Оливер, — задохнулась она, — мы не должны…

Он не дал ей договорить, приникнув к ее рту своими хищными губами. Пальцы его скользнули ей под джемпер и легонько коснулись сосков, отчего она возбужденно застонала.

Он взял ее ладонь и поднес к своему твердому пенису. Тейлор расстегнула ему «молнию» и высвободила пробудившегося зверя.

— В рот! — приказал он.

— Я тороплюсь…

— В рот! — повторил он.

В Оливере Роке было что-то неотразимое. Какое-то юношеское высокомерие. Уверенность в том, что она неукоснительно исполнит его приказание.

Тейлор опустилась на колени и разомкнула губы. Она умела доставить мужчине удовольствие. Оливер застонал и быстро кончил, но уже через несколько мгновений был готов продолжать. Следовало отдать ему должное: в любви Оливер Рок не был эгоистом. Он стянул с Тейлор спортивные брюки, рванул дорогие трусики из черного кружева и перегнул ее через стол рядом с компьютером.

Никогда еще Тейлор не испытывала такого бурного оргазма.

— О боже! — простонала она, чувствуя, что слабеет. — Это было восхитительно…

— Хорошо, что мы будем работать вместе, — усмехнулся Оливер. — Думаю, сработаемся, а?

29.

Чем ближе к центру, тем плотнее становилось движение. К тому моменту, как Эрик добрался до места назначения, он уже пребывал в сквернейшем расположении духа. И, только получив свой заказ, немного успокоился.

Сев в машину, Эрик с минуту рассматривал новый паспорт, водительские права и карточку социального страхования. Все документы были исполнены безупречно. Едва ли кто распознает подделку. На следующей неделе он уже будет именоваться Норманом Браунингом, а Эрик Верной канет в небытие. Новое имя ему нравилось — в нем чувствовался какой-то шик.

После этого Эрик заехал еще по одному адресу и забрал пистолет. Собственно, применять его он не собирался, но в случае, если Арлис с дружками вздумают ерепениться, пушка может оказаться полезной. В успехе самого похищения Эрик не сомневался. Захватить Ники, потребовать денег, получить выкуп — и лети себе на Багамы ближайшим самолетом. Прощай, Эрик Вер-нон!

Вернувшись к себе, Эрик с удивлением обнаружил на полу у входной двери конверт. Почту он не получал, никто его адреса не знал, друзей у него не было — кто бы стал ему писать? Неужели этот козел Арлис? Неужто поднапрягся и вызнал, где он живет?

Эрик надорвал конверт. Внутри было письмо, написанное на розовой бумаге с цветочками, пахнущей дешевыми духами. Текст был написан от руки:

«Дорогой Эрик!

Я знаю, ты сочтешь меня нескромной. Не сердись. Я за тобой много наблюдала, ты мне нравишься, и, я думаю, я тебе тоже. Пишу тебе потому, что мы с тобой оба люди застенчивые. Пожалуйста, давай как-нибудь сходим поужинать?

Твой друг Пэтти (из бара).

P.S. У меня выходной в понедельник».

Эрик в ужасе уставился на письмо. Пэтти. Официантка. Как она, черт возьми, узнала, где он живет? Этого никто не знает. Никто не должен знать!

Он схватил куртку и направился в бар. Надо было срочно все выяснить.

В баре «У Сэма» было почти пусто. Завсегдатаи собирались не раньше часов пяти-шести, Пэтти тоже не было видно. Хозяин заведения Сэм сидел на высоком табурете за потертой стойкой и читал газету. В дальнем конце стойки ссутулился какой-то пьянчужка.

— Рановато ты сегодня, а? — заметил Сэм, отрываясь от своей газеты.

— В котором часу приходит Пэтти? — спросил Эрик.

— В пять, — ответил Сэм.

— А где она живет?

— Эту информацию я тебе дать не могу.

— А я иного мнения, — сказал Эрик и достал десятку. Сэм посмотрел на купюру и сунул ее в карман.