Когда я открыл глаза, стояла глубокая ночь, но мою душу еще бередили картины нашего полета. Я лежал, растянувшись на тротуаре, а хлопья снега, нерешительные, как молодые белые бабочки, медленно парили рядом со мной, словно проявляя сожаление.
      Грифиус сидел под боком у меня. Моя голова раскалывалась от сильной боли.
      — Что произошло? Где дракон?
      Я приподнялся на одном локте и начал массировать ноющие плечи. Мы находились на холме, на одном из его склонов. За спиной у нас стояли старые заброшенные каменные постройки. Одиночество, снег, который начал укрывать округу и оседать на ветках мертвых деревьев, неподвижные вороны — все это обрушилось на нас. Перед нами было огромное поместье, серая масса с башенками по бокам, стоящее позади заросшего сада.
      Серые статуи, казалось, вылезали прямо из земли. Ограда поместья относилась к неопределенному времени.
      Putrefactio Vita est, гласила вывеска. Мне стало ясно, что мы добрались до цели. Но как? На спине дракона?
      — Это усадьба барона Мордайкена, не так ли? — спросил я, поднимаясь на ноги.
      Грифиус кивнул.
      Я поплотнее запахнул пальто, мое старое, грязное и изодранное пальто, которое совершенно не подходило к этому месту, и засунул руки в карманы. Стоял собачий холод, пробиравший до костей.
      Маленький дракон поднялся ко мне, и мы вместе посмотрели на усадьбу. Странный сад у Мордайкенов — чернеющие ветви деревьев и обледеневшие измученные стволы, медленно покрывающиеся снегом. Вот уж действительно загадочное место.
      Еще ниже располагалось кладбище: в безумном беспорядке рассеянные замшелые стелы, засохшие кустарники, кривые деревья, забытые памятники, надгробья, обвалившиеся склепы, мавзолеи и надписи — дань уважения и сожаления. Вечность, вечность, вечность.
      — Можно задать вам несколько вопросов?
      — Слушаю тебя.
      — Как мы сюда попали?
      Грифиус ничего не ответил. Он, не мигая, уставился в невидимую точку, находящуюся где-то за усадьбой, там, где холм резко опускался и где раскинулся в необъятном мраке, пронзенном огоньками, покинутый нами город.
      — Надо попробовать проникнуть в поместье, — пробормотал маленький дракон. — Мои сестры находятся там, внутри. Сейчас я как никогда чувствую их присутствие.
      Он демонстративно мне показал, что настаивать на ответе бессмысленно.
      — Прекрасно, — вздохнул я, — каковы будут наши действия?
      И закрыл глаза, закрыл очень крепко, так, что увидел только светящиеся точки.
      Зрачок, зрачок с золотыми искорками. Нам ведь не приходилось забираться на спину дракона, не так ли? Или мы все же летали? Летали верхом на огромном металлическом звере над облаками? Согнувшись на его хребте, поднимались к изгибам небес?
      — Так что ты говоришь?
      Мои глаза вновь открылись.
      — Вы что-то сказали?
      — Да. Повторяю, что надо проникнуть вниз. Вон там есть дерево, видишь?
      Я знаком ответил, что вижу.
      — Ты умеешь лазить по деревьям?
      — …
      — Мы зайдем с другой стороны, а потом найдем потайной вход. Всегда и везде должен быть потайной вход.
      — И?
      — И заберем Глоина и Ориеля.
      — Все так просто, да?
      — Ты можешь предложить что-то получше?
      — У меня, Грифиус, по этому поводу нет ни малейшей идеи. Я замерз, я хочу есть, у меня болит голова, и я совершенно не представляю себе, как сюда попал. Сначала надо…
      Ноги сами несли меня в обход стены мрачной усадьбы. Грифиус, подпрыгивая, следовал за мной.
      — Ты уверен, что это пройдет?
      — А вы сомневаетесь?
      — Куда ты идешь?
      — На кладбище.
      От этого ответа мне стало даже забавно. Думал ли я когда-нибудь, что попытаюсь таким образом попасть на кладбище!
      Мы продолжали обходить ограду. Некрополь примыкал к усадьбе. Он хаотично спускался к долине, усеянный холмиками и впадинами, над заржавевшей входной калиткой висела кованая металлическая вывеска с гербом: одна рука что-то выпустила (что именно непонятно, поскольку оно упало), а другая все еще сжимала лопату. Калитка оказалась закрыта. Внутри ничего не было видно, это место, очевидно, не освещалось.
      Только похожие на черных часовых кипарисы да нагромождение стел и холмиков.
      — Ты рассчитываешь проникнуть туда через кладбище? — спросил Грифиус.
      Я повернулся к нему со зловещей улыбкой.
      — Ну нет! Мне слишком страшно, мадам Смерть! — Но затем ответил серьезно: — Да, у меня твердое намерение проникнуть туда таким образом. Совершенно не умею лазать по деревьям. У вас есть возражения?
      Дракон отрицательно покачал головой.
      — Но калитка закрыта.
      — Да что вы говорите? — удивился я и начал взбираться на решетку.
      — Эй, — запротестовал дракон, следя за моими действиями. — А как же я-то туда попаду?
      — Разве вы не можете летать? А почему?
      Животное беспомощно зашевелило крыльями.
      — Мне не очень-то хорошо это удается…
      Добравшись до вершины, я одним движением перекинул ногу через калитку.
      Грифиус сделал несколько шагов по тротуару и начал отчаянно работать крыльями, но так ни на дюйм и не оторвался от земли. Тогда он попытался взлететь с разбега. Результат был столь же плачевен. А я уже стоял на земле с другой стороны ограды.
      — Ждите меня здесь. Кроме всего прочего, мне просто трудно представить, какую помощь вы можете оказать в поместье.
      — Но…
      — Постараюсь надолго не задерживаться, — продолжил я. — А вы остаетесь здесь и караулите, понятно?
      Мне не хотелось ждать ответа. Узкая дорожка змеей извивалась между деревьями и поднималась к усадьбе. Она уже была покрыта пушистым ковром снега. Я пустился в путь.
      — Джон Мун, — прошептал голос у меня за спиной, — Джон Мун! Вернись сейчас же. Приказываю тебе…
      Остальное потерялось где-то в полумраке.
      За кого она себя принимает!? Подумаешь, Смерть, если это действительно она. Я считал, что и один вполне могу во всем разобраться. О чем тут речь? Пробраться в усадьбу и освободить двух пленников? Два раза плюнуть.

      Я засунул руки в карманы пальто. Б-р-р-р. Было отнюдь не тепло, да и место никак не назовешь приветливым. Могилы справа, могилы слева, большинство из них заброшены или открыты, ветви ив спадают до самых корней, земля ровная, буйно заросшая травой, темные закоулки. У меня возникло такое чувство, будто за мной наблюдают, следят за каждым шагом, и мой великолепный дебют начался с опасного головокружения. Все вокруг было вполне реальным. Пришло пробуждение, и сны закончились. Я шествовал по кладбищу, и это место, именно это, обладало очень, очень дурной репутацией.
      Мне захотелось прибавить шаг, но недалеко во мраке замерли какие-то кусты, и я остановился. В темноте что-то шевельнулось. Казалось, что мое сердце стучит так сильно, словно собирается выскочить из груди. Шорох усилился и из мрака показался силуэт: прямо передо мной, посередине дороги.
      Это был зомби. Зомби старого образца, одетый в лохмотья. Половина челюсти отсутствовала, да и вторая была не в лучшем состоянии. Я уже встречался с подобными существами на площадках Кватрека, но от появления живого мертвеца в нынешних условиях у меня буквально застыла кровь. Создание сделало несколько шагов в мою сторону и остановилось на почтительном расстоянии.
      — Ты кто такой?
      — Э-э-э, хе, хе. Так, просто посетитель.
      — Просто посетитель?
      — Ну…
      Я совершенно не представлял, что можно сказать еще в подобной ситуации.
      Хорошая погода, для этого времени года, да? Вряд ли такой ответ удовлетворит зомби.
      Или: я, Джон Мун, тренер огров, вы меня не узнаете? Определенно не пойдет.
      — Я просто вами восхищаюсь, всеми живыми мертвецами.
      — Я чуштвую жапах твоего можга.
      — Правда?
      Он протянул ко мне дрожащие руки и начал раскачиваться взад-вперед.
      — Я голоден. Сильно голоден.
      — У меня с собой ничего нет, — заявил я и похлопал себя по карманам. — Очень жаль. И все же я вами восхищен. Вашей борьбой с парламентом. Браво!
      Продолжая все это говорить, я медленно начал отступать. Вот только это животное следовало за моими движениями. Я делаю шаг назад, он — шаг вперед. У меня не было возможности просто отойди на заранее подготовленные позиции.
      — Больба с палламентом!
      Во всяком случае, складывалось впечатление, что он не прочь поговорить.
      — Ага! — заявил я и захлопал в ладоши. — Просто фантастика!
      — Больба с палламентом, говолишь?
      Чушь. Не та тема.
      — Может быть, — продолжил я, не прекращая отступать, — мне кажется, что поведение вам подобных довольно безответственно.
      Мысленно я прикидывал, сколько времени мне надо протянуть до того, как припустить бегом к калитке. Но сначала стоит выяснить, способна ли бегать эта развалина на лапах.
      Я уже готов был проверить это на деле, а он — броситься на меня, но тут из ближайших кустов раздался голос. Который можно было бы назвать и ангельским.
      — Оставь его, Селифан.
      Из сумрака появился молодой прозрачный силуэт. Его длинное белое платье казалось сшитым из тюля с шелковой вышивкой, что выглядело довольно странным для данного времени года. Оно как легкий и воздушный саван развевалось за спиной моего нежданного спасителя. Силуэт повернулся ко мне лицом.
      Леонор.
      — Вы! — пробормотал я. — Что вы… что вы здесь делаете?
      — Тс-с-с.
      Она приложила палец к губам. И подошла совсем близко к зомби. На ее лице не было видно и тени страха.
      — Селифан…
      Старая развалина поклонилась и изобразила подобие улыбки.
      Я был сражен наповал.
      — Это — друг. Очень хороший друг. Он не желает вам никакого зла.
      Зомби посмотрел на меня. Теперь в его глазах я мог прочитать свой шанс. Леонор склонилась над ним и что-то прошептала ему в ухо. На лице монстра появилось выражение удивления, которое постепенно сменилось успокоением. Селифан медленно повернулся в сторону усадьбы. И тут же превратился в тень, ничем не отличимую от других. Я остался один с Леонор.
      Она приблизилась, скорее скользя по воздуху, чем шагая по земле, круговорот снежинок образовал вокруг ее головы некое подобие нимба.
      Прекрасное видение остановилось совсем рядом со мной.
      Мне хотелось ее обнять, но мои руки прошли сквозь призрачное тело. Я одновременно испытывал холод и нежность.
      Меня охватила глубокая грусть.
      — Ты…
      Она кивнула. Леонор не прекращала улыбаться, но в ее улыбке присутствовала какая-то странная тень.
      — Ты мертвая.
      Она вскинула голову, встряхнув волосами, и при этом почти рассмеялась. В ее глазах светилась тихая нежность.
      — Да, Джон, на вещи можно посмотреть и так.
      Я почувствовал легкое головокружение и попытался взглядом найти что-то такое, за что можно было бы зацепиться. Но ничего не нашлось. Там были только мы.
      — И все же я… притронусь к тебе, обниму тебя.
      Мои руки тянулись к ней, но она слегка отодвинулась от меня.
      — Леонор.
      — Доверься своим чувствам, Джон Мун. Ты для НЕГО особенно дорог. Он не может сделать ничего плохого. Ты слишком важен для НЕГО.
      — НЕГО?
      Когда я двинулся в ее сторону, она резко отступила. Теперь Леонор летела в добрых трех футах над землей под ветвями кипарисов и была красива, как никогда. Я почти ощущал ее аромат: тонкий аромат, которым обладала только она.
      — Мне это известно лучше, чем кому-либо, — заверил прекраснейший из призраков.
      — Ведь именно ОН сделал меня такой.
      — ОН? — переспросил я, словно во сне.
      — ОН всем нам угрожает, Джон. Если ты, конечно, помнишь мой сон.
      — Леонор? О каком сне ты говоришь?
      Ее висящий в воздухе силуэт начал бледнеть и вскоре исчез вовсе.
      Я так ничего и не понял. Этот дракон, который на спине принес нас сюда. А теперь еще и Леонор! Леонор со своими снами. Эй, но сам-то я, у меня тоже были сны! Ну ладно, а дальше? Кто понимает что происходит? А потом мне на память пришли те редкие моменты, которые мы провели с ней вместе. «Я совершенно не понимаю, чего он хочет добиться, каков его замысел». Это она говорила не про мужа, нет. Тут речь шла про кого-то другого. Про кого же? Черт подери, кто же этот «ОН», упоминание о ком так режет мои уши?
      Мне определенно надо будет сходить на это тайное собрание, которое должно состояться завтра ночью на Греймерси-сквер, если, конечно, я к этому времени еще буду живым. Что-то мне говорило, что эти люди отстоят еще дальше, чем я, от происходящего.
      С другой стороны, не в этом заключается главная трудность.
      Стоило мне погрузиться в свои околонаучные размышления, как на мое плечо легла на этот раз вполне реальная рука. Я подпрыгнул словно сумасшедший.
      Это снова оказался зомби. Чем-то похожий на камнеломку. На самом деле он никуда не уходил.
      — Эй, Корешкообразный! — сказал я, поворачиваясь. — Какой приятный сюрприз!
      Я быстренько отступил назад, споткнулся о булыжник, потерял равновесие и рухнул на спину, задрав верх все четыре конечности.
      — Подожди, — сказал мне зомби.
      Он склонился надо мной, его лохмотья развевались на ветру. Ну прямо пугало на снегу.
      — Вам чем-то можно помочь? — спросил я, делая попытку подняться.
      — Нам надо кое-што шделать.
      — Нам?
      — Ждешь кломе наш никого нет.
      — Согласен.
      У меня не было ни малейшего представления о том, что он хочет сказать. И вот, Джон Мун, настало время тебе блефануть. И я, ну…
      — Она шов'ем лядом, да?
      — Каким лядом?
      — Шовшем лядом, — с трудом выговорил он.
      — А! Ты это о ком?
      — Вы и шами плекласно жнаете.
      Он поднял голову и засопел, к чему-то прислушиваясь.
      — Я это чувствую, — сказал зомби.
      В его взгляде мне показалась какая-то грусть. У меня не вызывало никакого восторга мысль провести эту ночь в прогулке по кладбищу. Особенно вместе с существом, совершенно не подходившим по виду на задушевного дружка.
      — Прекрасно, — сказал я и поднялся.
      Он повернулся ко мне в профиль, если, конечно, это можно назвать профилем, его глаза уставились на решетку калитки у входа на кладбище. Снег падал все сильнее и сильнее, целая армия белых хлопьев в полном хаосе спускалась на землю, поглощая облака, а в особенности луну, при этом за всем наблюдая и все понимая.
      Пальто у меня было в комьях мокрой земли. Я отряхнул его.
      — Там у входа остался мой приятель, — сказал я.
      — Приятель?
      — Да, ручной дракон.
      Зомби покачал головой.
      — Мы ей нужны.
      — Да скажи же, кому, в конце концов.
      Он поднял то, что осталось от его бровей.
      — Шмерти! — воскликнул живой мертвец, возведя к луне свои лишенные плоти руки. — Шмерти!
      Спокойно, приказал я сам себе.
      Внезапно повсюду вокруг нас зашевелились кусты. Костлявые руки раздвинули в стороны ветки. Несколько силуэтов возникло из сумрака и начало зигзагами приближаться к нам. Еще зомби! Прекрасный набор полуразложившихся трупов. В полумраке мне показалось, что я узнал несколько игроков из Потрошителей, акробата и некоторых других, но из-за густого снегопада я в этом не был полностью уверен: уж больно они все походили друг на друга. У одного из них в руках была черная шапочка.
      — Шмерть, — уже спокойней повторил Селифан.
      Остальные, похоже, не обращали особого внимания на мое присутствие.
      — Смерть, в этом можно не сомневаться, — согласился кто-то еще.
      — Вы уверены?
      — А ты что, сам-то, не чувствуешь?
      — Смерть!
      Один за другим они начали спускаться по узенькой кладбищенской тропинке.
      Калитка была закрыта, Грифиус ничем особенно не рисковал. Но я все же боялся оставить его одного, не представляя, что хотят живые мертвецы. Я даже не хотел задумываться о том, на что они способны. И внезапно мне стало очень любопытно узнать, как зомби собираются поступить с ней, со Смертью.
      Я на приличном расстоянии последовал за ними.
      Они шли ровным рядом, с ленцой, сложив уважительно перед собой руки, покачиваясь и что-то бормоча, но что именно — я не мог расслышать. Ну прямо похоронная процессия, только без могильщика и гроба.
      Когда подошли к калитке, первый зомби, Селифан, или как там его, вынул откуда-то из своих лохмотьев ключ и вставил его в замок. Калитка кладбища открылась. Маленький дракон оказался тут, перед ними, и рассматривал прибывших без всякого страха, так, словно давно ожидал их прибытия. Я хотел что-то крикнуть. Но бесполезно.
      Один за другим живые мертвецы застыли в священном ступоре и опустились на колени перед крохотным силуэтом маленького зверька. Они уткнулись лбами в землю.
      Грифиус бесстрастно наблюдал за ними. Какой-то зомби осторожно поднял голову, ровно настолько, насколько это требовалось.
      — Ваше Величие, — трепетно произнес он.
      Судя по его виду, монстр прекрасно знал, что делает.
      — Поднимитесь, — сказал дракон, потом повернул голову в мою сторону: — А ты что здесь выжидаешь?
      — Но я…
      — Не бойся, — оборвал меня маленький зверек голосом, который я от него еще не слышал: более важным и более низким. — Я уж слишком стара, чтобы пускаться одной в рискованные мероприятия.
      — Может быть, но…
      — Иди, освободи моих сестер, — приказала Смерть, так как, черт подери, на данный момент в драконе находилась именно она, уж зомби-то это прекрасно чувствовали. — Иди, пока еще не поздно, вырви их из когтей Мордайкена. Ты же сам решил, что сделаешь это один. А я, я останусь с ними.
      Живые мертвецы теперь составляли ее свиту. Стоя полукругом на коленях, они источали в сторону Смерти безграничное обожание. Смотреть на это было очень забавно, особенно мне, так как я, в принципе, был знаком с зомби, но такими их, конечно же, еще не видел.
      Усадьба мрачно возвышалась передо мной.
      В словах Смерти был смысл. Мне нужно туда. И впервые за долгое время я почувствовал себя на своем месте. Не знаю, существовала ли на самом деле Леонор, и не понимаю, кем именно она была в действительности, но это не играет особой роли. Она говорила со мной, верила в меня. Фантом, ну и что с того? Своего рода предзнаменование.
      Туманное послание, которое, вполне возможно, и исходило-то именно от меня. Леонор пыталась мне что-то сказать. Доверься своим чувствам. Значит, кроме меня, этого никому не понять.
      Я провел рукой по лицу. Святые угодники, какая странная ночь!
      Вот она, настоящая жизнь.
      — Хорошо! — воскликнул я и улыбнулся так, как еще ни разу не улыбался. — Уже иду.
      — Выполняй! — крикнул мне в спину маленький дракон.
      — Как пожелаете, — не оборачиваясь, ответил я.

      Очень миленькое дельце, подумал я, изучая заднюю часть усадьбы. И с чего прикажете начинать?
      Передо мной находилось окно с цветными стеклами, которые наполовину были разбиты, а рядом с ним расположились буйные заросли пышных растений. Какая-то закрытая небольшая пристройка. Не слишком прочная у нее дверь, стоило ли запирать? А дальше ряд окон, с балконами, балюстрадами и уткнувшими в пустоту носы изогнутыми горгулиями, оскалившимися угрожающими клыками. Ужасные каменные гримасы. А далее еще один ряд освещенных маленьких окошечек, уже на втором этаже. На их бортиках скопился снег. И, наконец, третий этаж. С покосившимися башенками, бельведерами, крутыми балконами и несуразными печными трубами.
      Насколько я знал, здесь должен еще быть и подвал, раскинувший под землей свою обширную сеть до самого сада и уж, наверное, до старых кипарисов на кладбище. А под такой изогнутой неправильной крышей, над которой возвышаются турели, определенно должен находиться обширный чердак. Но как узнать, где находятся Ориель и Глоин, если, конечно, они еще тут. Вдруг мы прибыли сюда слишком поздно или ошиблись с самого начала?
      Ядовитой змеей в потаенных уголках моей души начали шевелиться неприятные сомнения. Я понял, что даже не вооружен. А Грифиус остался там, вместе со своей свитой из живых мертвецов… Отсюда наше положение казалось не таким уж и благоприятным.
      Отложив дебаты на более позднее время, я направился к маленькой пристройке.
      Дверь, как и предполагалось, закрыта. Здесь все двери оказываются закрытыми. Вздохнув, я прошелся вдоль окна с цветными стеклами. Было слышно только слабое похрустывание снега у меня под ногами. Я прижался лбом к окну и, прищурив глаза, начал вглядываться в темноту. У меня не получилось разглядеть ничего особенного. Но зато обнаружилось, что можно забраться на балкон, который нависал над окном. Кто-то подготовил мне легкий доступ?
      — Во всяком случае, — громко сказал я, чтобы несколько себя успокоить, — для этого не потребуется больших усилий…
      Я встал на подоконник одного из окон, ухватился за водосточный желоб и изо всех сил оттолкнулся ногой. Хе, хе. Крыша была скользкой, но если действовать осторожно, то на нее вполне можно взобраться.
      Однако при попытке влезть туда моя нога скользнула в сторону. Осколки стекла со звоном упали на землю и разлетелись на тысячи кусочков. Ты очень осторожен, Джон, браво! Затаив дыхание, я на некоторое время застыл и прислушался. Нигде ничего не зашевелилось.
      — Проклятье, — прошептал я, вытаскивая ногу из дыры, в которую она попала. Еще один упущенный шанс. Может, стоило подумать о том, чтобы сразу попробовать закинуть ногу на крышу, заметил я сам себе. Но как раз в этот момент окно под тяжестью моего веса рухнуло. А вот теперь провал был полный. Я почувствовал, что падаю назад, очень медленно, мой путь освещало облако звезд. Такое плавное падение, словно во сне, может длиться целую вечность, еще, еще, еще… только вот в конце сна ты врезаешься в ветви совершенно черного дерева. И никто во сне не барахтается настолько забавным образом.
      — О, проклятье, чтоб тебе пусто было! — выругался я, стараясь выбраться из зарослей.
      Ветви цеплялись мне за одежду. С большим трудом мне удалось высвободиться и, наконец, отчаянно и бессмысленно жестикулируя, рухнуть на землю. В результате я оказался сидящим, прислонясь к толстому стволу дерева, мое пальто было покрыто мелкими блестящими осколками и продолговатыми листьями, которые, в отличие от стеклянной крошки, выглядели почти черными.
      Я повернулся к дереву:
      — Большое спасибо.
      И тут дверь около окна с разноцветными стеклами открылась и ко мне приблизилась огромная тень с факелом в руке.
      — Так, так, так, — сказал голос, который никак не ассоциировался с чем-то приятным. — Прямо в волчью пасть.
      Ко мне приближался здоровенный тип, одетый во все черное, на ходу натягивающий перчатки. Хотя у него теперь не было ни шляпы, ни усов, я его немедленно узнал. Барон Мордайкен.
      Великолепно сыграно, подумал я. Лучше не придумаешь.
      Барона окружали трое слуг, насколько можно судить по их росту, два гоблина и огр.
      У огра была внушительная борода, и он старался все время держаться в тени. Я поднялся и прижался спиной к дереву.
      — Пожалуй, мне пора домой.
      — Так, так, — покачал головой барон. — Наш дорогой Джон Мун. Очень мило с вашей стороны зайти навестить меня. Мы сбились с ног, пытаясь отыскать вас. Собачье ремесло. Уверен, что вы это проделали нарочно.
      — Послушайте, — сказал я, пощипывая переносицу и прищуривая глаза, — полагаю, что вы ошиблись в выборе нужного вам объекта, вам… э-э-э… так не кажется?
      — Мой милый Джон, здесь никакая ошибка просто невозможна.
      — И все равно, мы практически не знакомы, — заметил я. — Ладно, вы тренер, но меня уволили, вы должны быть в курсе дела. И значит, э-э-э…
      — Но если, — улыбнулся барон, — но если все же мы знакомы?! Вспомните недавний вечер в «Мулигане». Смертельное пойло, а? Такое, такие вечеринки, не забываются, правда? У вас тогда был такой вид, будто вы знакомы со всеми вокруг.
      — А, припоминаю ту вечеринку, — кивнул я и вдруг почувствовал жуткую усталость.
      — Уведите его, — рявкнул, поворачиваясь, барон. — И проверьте, чтобы все было готово для того, чтобы сегодня вечером провести ритуал. Хозяин будет доволен. Ха, ха, ха!
      Эхо его смеха рассеялось в разбитом окне, как выбежавшие после занятий из школы дети.
      — Пустите, — сказал огр. — Я им займусь.
      Его голос мне о чем-то говорил. Это…
      Он поднял меня с земли и, как вульгарный мешок с зерном, взвалил себе на спину.
      Двое гоблинов обменялись удовлетворенными взглядами и пустились вслед за бароном.
      — Все идет как надо, — прошептал огр, когда те удалились на достаточное расстояние.
      — Нет, — сказал я, провожая взглядом барона и его слуг, — все идет совсем не так, как надо.
      — Патрон, эй, патрон. Это же я.
      — Ты?
      Мы начали подниматься по небольшой каменной винтовой лестнице. Огр на мгновение остановился и посмотрел мне прямо в глаза.
      — Пришлось с рекордной скоростью отрастить бороду, — объяснил он. — Спасибо волшебному капиллярному бальзаму профессора Фитцгибона.
      — Гораций! Гораций Плум!
      Огр тут же приложил палец к губам.
      — Они не знают, кто я такой. Меня наняли несколько дней назад, но я и понятия не имел, в чем будет заключаться моя работа. Мне пришлось похитить одного из ваших друзей.