14

Сидней Джослин сидел за одним из столиков на галерее, выходящей на улицу, когда Дейв Уоллес покинул кондиционированную прохладу зала и вышел на полуденную жару. Его полотняный пиджак был наброшен на спинку стула, а сам он, облокотившись локтями о столик, смотрел в сторону Марин-сквер.

– Я надеюсь, ты не возражаешь посидеть на открытом воздухе, – заметил он при появлении Уоллеса. – Не люблю кондиционеры и стараюсь по возможности избегать их, если это возможно.

Дейв заметил, что у него нет ни малейших возражений, и снял свой пиджак.

– Как насчет пива, Сидней? Или что-нибудь покрепче? – спросил он при появлении официанта.

– Спасибо, я бы предпочел пиво. Сорт значения не имеет.

Уоллес сделал заказ и попросил официанта принести меню. Он сел напротив Джослина, который, казалось, избегал смотреть ему в глаза. Сидней снял свои очки в металлической оправе и стал протирать стекла носовым платком. Он старался хоть на время занять себя чем-нибудь, тщательно протер стекла и не заговорил, пока не водрузил очки на место.

– Ты считаешь, что полиция поверила твоему рассказу Давид?

– Трудно понять, чему они верят? – сказал Уоллес. – Полицейские задали массу вопросов, но они скупо делятся своими соображениями. Не думаю, чтобы им хотелось поверить в то, что тело моей жены всю ночь пролежало в спальной, а мне об этом ничего не было известно. К счастью для меня, я могу в некотором роде подтвердить свою версию.

– Каким образом?

– Мне казалось, я рассказывал вам, что Ширли Годдард заезжала в тот вечер и заглядывала в её спальню, как это мог бы сделать и я.

– Да, я кое-что припоминаю.

– Ну вот, полиция заезжала в «Бретань» поговорить с Ширли, и она подтвердила мои слова.

– Почему бы тебе просто не рассказать, что затем произошло? – укорил его старик. – Начал бы с самого начала и…

При появлении официанта он замолчал и подождал, пока тот поставит пиво и даст меню, а потом заметил, что не голоден и удовлетворится сэндвичами. Но, после некоторых колебаний заказал бекон, салат, помидоры и тосты. Уоллес попросил чашку холодного бульона, ветчину и сэндвичи с яйцом, и псле этого рассказал ему о событиях сегодняшнего утра, начиная с момента, когда он услышал, как служанка выронила поднос.

Потом уточнил некоторые детали и передал содержание своей беседы с полицией, Оливером, о своем визите к карверам, чтобы воспользоваться их телефоном и дошел до того места, как застал около своего дома Джо Андерсона.

Он упомянул о мускулистом негре-водителе по имени Джефф и о массивном серебряном перстне, который заметил на его левой руке, пояснив, что у нападавшего на него мужчины на левой руке тоже было какое-то кольцо, и он почувствовал это, когда тот зажал ему рот левой рукой. затем пересказал свою беседу с Ником Рэндом, не забыв при этом отметить, что вексель на десять тысяч долларов, выданный Герберту Карверу, также мог быть достаточным основанием для убийства.

Его рассказ был прерван появлением официанта с заказанными блюдами, и до тех пор, пока Уоллес поглощал ветчину с сэндвичами и потягивал чай со льдом за столом воцарилось молчание. Все это время его беспокоила одна проблема, возникшая, когда он изучал окурки в пепельнице гостиной. Наконец Дейв решил, что не может больше откладывать её обсуждение, и попросил у Джослина сигарету.

– Пожалуйста, – ответил старик, – если тебя устроит этот сорт. Вкус у них преотвратный, но мне приходиься притворяться, что мне он нравится.

Он протянил ему белую пачку в желтой упаковке с откидной крышкой. Уоллес извлек из неё сигарету и поместил её в центре стола, достал из кармана окурок дюйма два длиной, который нашел в пепельнице. В глазах у Джослина появилось неподдельное удивление, несколько секунд он молча наблюдал за его манипуляциями, потом повертел окурок в руках и озадаченно посмотрел на Дейва.

– Только не говори мне, что тебе нравятся мои сигареты, Давид, – заметил он.

– Это не мой окурок, – пояснил Уоллес. – Я раскопал его в пепельнице у себя в бунгало, перед тем, как лечь спать прошлой ночью.

– И что? – взгляд Джослина скользнул в центр стола, и он снова стал разглядывать сигареты

– Когда прошлой ночью я заехал к вам с Энн, – продолжил Дейв. Ему не нравилось заводить весь этот разговор, но выбора у него не было, – было очень темно и мне пришлось наощупь пробираться мимо вашей машины. Случилось так, что я положил руку на радиатор. Он был ещё теплым и мне стало понятно, что машиной ещё недавно пользовались.

– Я понял, – тихо сказал Джослин. По всему было видно, что он обескуражен. – С твоей точки зрения очень немногие курят эту марку сигарет.

– Что-то вроде этого.

– Я полагаю, что должен быть благодарен тебе, что этот окурок не попал в руки полиции.

– А что вы сказали Энн? Ведь ей нужно было объяснить причину вашей отлучки из коттеджа.

Джослин откинулся на спинку стула и устало махнул рукой. Весь его вид говорил о покорности.

– Мне казалось, что все было сделано очень ловко, и даже был доволен собой, – он взял со стола целую сигарету, прежде чем закурить послюнявил её кончик и снова стал смотреть на улицу внизу.

– Я не думаю, что ты когда-нибудь слышал про Кокосовую Исследовательскую компанию Тринидада и Тобаго. Само название в той или иной мере объясняет её цели и сферу деятельности, хотя сама организация включает в себя многие подразделения, она главным образом занимается борьбой с болезнью кокосовых пальм, которая поражает их крону и корни.

– Это не она называется «Красным кольцом»?

– Именно. Копра все ещё составляет основной продукт производства на острове, и довольно трудно поверить, что её производство не удовлетворяет местные потребности… Главой этой организации является доктор Викаршем. Это очень приятный человек, англичанин, курит трубку, вообще-то он специалист по паразитам, и мы изредка проводим вечерок за банкой пива и беседой. Я познакомился с ним вскоре после того, как приехал сюда. Поэтому, когда я вчера вечером сказал энн, что собираюся заехать к нему на пару часов, то у неё не было никаких причин уличать меня во лжи. А вместо этого я сделал глупость и нанес непрошенный визит к твоей жене. Если тебе потребуется живой пример к старой пословице, что нет хуже дурака, чем старый глупец, то это я, Давид. Как ты думаешь, что у меня было на уме, когда я отправился к ней?

– Могу догадаться, – сказал Уоллес. – Вы предлагали ссудить мне денег, чтобы я мог получить у Фэй развод, а я оказался слишком гордым, чтобы принять их. Значит вы решили попробовать с другой стороны.

– Я думал только об Энн. Она любит тебя, да и мне ты по-своему нравишся. У меня больше нет близких людей. Врачи отмерили мне не больше двух лет жизни, денег у меня для удовлетворения собственных нужд хватает, и даже кое-что остается. Так или иначе все останется Энн, и я решил, что небольшой задаток в такое время будет неплохим вложением денег.

– Извините, тихо сказал Уоллес.

– Энн держала меня в курсе продвижения дел или скорее об его отсутствии, – продолжил Джослин не обращая внимания на извинения Дейва. – Как ей казалось, она почти убедила тебя, что если твоя жена не согласится уладить это дело по справедливости, то придется кого-нибудь нанять, чтобы получить необходимые доказательства и ускорить решение вопроса. По своей старомодной глупости я решил, что прежде чем это произойдет, возможно стоит попробовать связаться напрямую с твоей женой и сделать ей предложение. Мне даже казалось, что она легче даст согласие, если такое предложение будет исходить не от тебя.

Джослин поднял руку, давая понять, чтобы его не перебивали.

– С твоих слов мне казалось, что характер твоей жены мне понятен. Ты рассказывал мне о её окружении, воспитании, о том, что её отец был слабовольный, бесхарактерный мужчина, про её мать, которая научила её презирать не только отца, но и всех мужчин вообще. Ведь по твоим словам в первые месяцы вашего брака она к тебе испытывала подобное чувство.

– Несомненно, – согласился Дейв.

– А с тех пор, как она появилась на Трнидаде и поселилась у тебя, вы много ссорились.

– Постоянно.

– Вот мне и показалось, что разумное предложение окажется для неё более приемлемым.

Я имел в виду личные мотивы: никакой враждебности или злобы ни с моей, ни с её стороны. Она могла бы получить десять – пятнадцать тысяч долларов наличными, ведь это лучше, чем постоянные скандалы.

– Но если вы рассказали ей про Энн…

– Ни слова. Я даже не могу выразить насколько был потрясен, когда прошлой ночью ты появился в коттедже и рассказал о существовании частного детектива – как там его звали…

Он что-то горестно и тихо проворчал себе под нос.

– О, я все очень хорошо обдумал с психологической точки зрения. Мне нужно было представиться твоим другом или старым другом твоего отца, обеспокоенным твоей неустроенной жизнью. Собирался убедить её, что ваш брак не только был ошибкой, но и не имел никакой будущности. Из-за нашей старой дружбы плюс возможности свободно распоряжаться своими средствами я был готов уплатить любую приемлемую сумму за быстрый и полюбовный развод. Я очень надеялся на результаты этой встречи. В самом деле очень надеялся.

– Встреча была заранее назначена?

– Да.

– Вы звонили ей в магазин? – неожиданно сообразил Уоллес.

– Как ты об этом узнал?… Вчера после полудня, – сказал Джослин, не дожидаясь ответа.

– На какое время была назначена встреча?

– В половине десятого. Возможно я на несколько минут опоздал. Мы с тобой едва не встретились, Давид.

– Так вот почему она так хотела выставить меня из дома. А что вы сказали ей по телефону, когда звонили в магазин сувениров?

– Я назвал себя. Объяснил, что мы с ней не знакомы, но вопрос срочный и может принести ей некоторую выгоду.

– Ну и что затем произошло?

– Я сразу же понял, что совершил ужасную глупость, – с отвращением признался Сидней и потушил сигарету. – Это была безнадежная попытка, поверь мне. она вела себя удивительно отвратительно. Должно быть очень много выпила в тот вечер.

– Это точно.

– Едва только я начал излагать свою хорошо отрепетированную легенду, как она оборвала меня и заявила, что не надо делать из неё дурочку. Но что действительно испугало меня, так это её полная осведомленность не только о том, кто я на самом длеле, но и все о твоих отношениях с Энн.

– Когда я уехал, у неё было неважное настроение, – заметил Уоллес.

– Враждебное, скорее именно это слово определяет его более точно, – не согласился Джослин. Он снова тяжело вздохнул, и взгляд его снова устремился куда-то в пустоту. – И что ещё более странно, у меня сложилось впечатление, что она была в этом настроении ещё задолго до моего появления, а сама враждебность не была направлена против меня лично.

– И как долго вы там пробыли?

– Совсем недолго, Давид. Вместо того, чтобы я рассказал ей о своем деле, она сама все выложила. Мне едва хватило времени выкурить часть этой сигареты, которую ты нашел в пепельнице, и все. Она буквально выставила меня за двкрь. Повторяя, что не возражает против развода, если цена будет нормальной, но не стала лбсуждать её размер. Ей хотелось избавиться от меня как можно скорее, и, честно признаюсь, я сделал это с большим облегчением. Мне жаль, что вся эта неразбериха из-за меня только испортила дело. Но… тебе в голову не приходили мысли, что возможно это я убил ее?

– Это могло случиться, – подитожил Уоллес. – У неё был редкостный талант провоцировать насилие, когда она впадала в подобное настроение. Но я уверен, что вы не могли на меня напасть сзади, для этого у вас не хватит сил.

– Мне следовало рассказать тебе об этом визите, когда ты вчера появился у нас. Возможно мне изменило мужество, но мне хотелось бы считать основной причиной этому мое нежелпние, чтобы энн стало известно и о самом визите и его плачевных результатах. Сейчас я могу тебе сказать, я не убивал твою жену и надеюсь, что ты мне веришь.

– Если бы у меня появились хоть какие-нибудь сомнения по этому поводу, я бы предоставил возможность полиции разбираться с этим сигаретным окурком, – Уоллес заколебался, заметив как обмякли его плечи, а на его тонком интеллигентном лице появилось выражение облегчения. В наступившей тишине он лихорадочно оценивал полученную информацию в поисках хот какой-нибудь зацепки, которая могла ему помочь. – У вас сложилось впечатление, что она хочет поскорее избавится от вашего присутствия, – прервал он наконец молчание, – но вы не знаете, почему?

– Нет, хотя… – старик нахмурился и попробовал пояснить. – Там было ещё коечто, и это не дает мне покоя.

– Что это было?

– Боюсь, что от этого особой пользы не будет, но я не переставал гадать по этому поводу.

Дейв замолчал, надеясь узнать что-то новое и не желая перебивать его мысли.

– Я уже уселся в машину и запустил мотор, – начал Джослин секунд через десять, – когда обернулся в сторону бунгало. Окно боковой дверцы было открыто и я увидел твою жену, звонившую по телефону. Не могу понять, что заставило меня оставить машину, возможно любопытство, ведь она так хотела остаться одна. Боюсь признаться, но я подслушивал. Когда мне удалось подойти поближе, то я смог услышать её слова… но боюсь, что застал только самый конец разговора, – извиняющимся тоном сказал Сидней.

– Вы не знаете, с кем она разговаривала?

– Нет, я просто услышал последнюю фразу, перед тем, как она бросила трубку.

– И что это были за слова?

– Тебе бы через десять минут лучше быть здесь, а не то я разнесу эту историю по всей округе.

Уоллес тщательно проанализировал каждое слово в этой фразе, но попытка понятьее скрытый смысл не принесла ничего кроме ощущения безысходности.

– Итак вы сели в свою машину и уехали, вас даже не заинтересовал этот телефонный звонок.

– Не совсем так, – мягко заметил Джослин. – Когда я доехал до конца дорожки и выехал на шоссе, то заглушил мотор и стал ждать. Мне было не по себе от того, что я сделал, и хотелось выяснить, чем она так обеспокоена.

– И что произошло?

– Боюсь, что ничего особенного. Я подождал минут десять, все было тихо, но поскольку спешить мне было некуда, я задержался ещё минут на пять – десять. Наконец на шоссе со стороны города появилась машина и свернула на дорожку, ведущую к дому.

Уоллес мгновенно оживился и даже подался вперед.

– Вы не узнали ее? – поинтересовался Дейв, хотя здравый смысл подсказывал ему, что это было маловероятно. – Вам не удалось заметить, кто был в автомашине?

– За рулем был цветной шофер, – сказал Джослин. – Мне показалось, что там был кто-то еще, но я не могу быть в этом точно уверен, но её номер у меня записан, – добавил он, потом повернулся, снял пиджак со спинки стула и долго рылся в карманах пока не извлекиз него обрывок бумаги, – Экс – восемьдесят семь – девяносто один, – прочитал Сидней и положил его на стол.

Уоллес взял бумажку с нацарапанным карандашом номером автомашины. Дейв был готов согласиться, что это и была та самая машина, которую он заметил стоявшей под хлебным деревом в тот вечер, но прежде, чем ему удалось поразмышлять над этой проблемой, он услышал тяжелый вздох Джослина, который привлек его внимание. Уоллес заметил, что старик смотрит на кого-то, стоявшего за его спиной.

– Ах, дорогая, – огорченно вырвалось у Джослина.

Дейв почувствовал дуновения прохладного воздуха из зала, стеклянные двери распахнулись, и на пороге появилась Энн. Ее глаза были скрыты за стеклами солнечных очков.

15

Поначалу её появление показалось для Дейва Уоллеса приятным сюрпризом, и когда они с Джослином вставали из-за столика, в глубине души он чувствовал радостное возбуждение, которое быстро сменилось досадой или даже раздражением.

– Считалось, что ты должна была остаться дома, – буркнул он и с укоризной посмотрел на Джослина. – Вам было известно, что она все это время была в городе.

Джослин протестующе поднял руку.

– Она очень решительная девушка, мой мальчик. Тебе придется с этим смириться. Если уж она что-нибудь решила…

– Но мы же условились… – оборвал его Уоллес, но восклицание Энн заставило его замолчать.

– Прекратите ссориться! – она строго смерила взглядом обоих мужчин, стоя перед ними в своем облегающем, хорошо сшитом рыжевато-коричневом платье, её каштановые волосы переливались на солнце, и решительно задрав вверх свой округлый подбородок.

– Ты считаешь, я смогу остаться одна в своем захолустье наедине со своими мрачными мыслями? В самом деле? И в любом случае, – твердо заявила Энн, – что плохого в том, что я встретилась здесь со своим дядей? Все покупки сделаны, я в одиночестве пообедала и…

– Ты понял, что я хотел тебе сказать? – заметил Джослин.

– Ну, хорошо, – согласился Дейв, понимая всю тщетность дальнейших препирательств и чувствуя, что ему нравится её неповиновение. – Ты уже здесь. Сделанного уже не исправишь.

– Что в этом плохого? – возразила девушка. – Полиция все равно обо мне узнает. Я хочу понять, что происходит. Может случиться, и моя помощь может оказаться полезной. Я уверена в этом.

– Хорошо, моя дорогая, – снисходительно сказал Джослин, его глаза за линзами очков улыбались. – я оставляю вас с Давидом, можете взять машину и…

– Не надо, пожалуйста.

– Я настаиваю. мне совершенно по силам добраться автобусом до Сангре Гранде и взять там такси. Я делал это и раньше, те же знаешь.

Дейв наблюдал за их спором и неожиданно почувствовал, что утратил всякое желание сопротивляться. Ему хотелось крепко обнять её за талию и поцеловать кончик её прелестного носика. Чтобы не дать ей повода считать, что он одобряет её поведение, Уоллес небрежно пожал плечами и нарочито грубовато заменил: