Час на убийство

– О'кей, – сказал Уоллес, но его надежда стала таять. – Тогда вам быть может известно, что Нейл Бенедикт поставил за неё пятьдесят фунтов и в результате она выиграла вчера больше пяти сотен долларов.

– Мы смогли получить и эту информацию, – сказал эдвардс и начал излагать ту же самую историю, которую Уоллес уже слышал от Бенедикта раньше. – Конечно, здесь могут присутствовать и другие мотивы.

– Вот в этом вы чертовски правы, – поддержал его Дейв. – И он, и Андерсон, и Ник Рэнд весело проводили время с моей женой. Не буду утверждать, что они спали с ней, ведь возможно этого и не было, но могу заметить одно, когда моя жена запускала в когонибудь свои коготочки, она терпеть не могла выпускать добычу из рук. Я не могу винить вас за то, что вы проверяете меня, но не надо останавливаться только на этом.

Перкинс, который, как казалось, не прислушивался к его словам, выдвинул центральный ящик своего письменного стола и стал разворачивать папиросную бумагу. То, что увидел Уоллес, сначала показалось ему крошечными сахарными кристаллами, пока, придвинувшись ближе, он не рассмотрел ещё и треугольный осколок стекла. Перкинс начал свой рассказ, прежде чем он смог догадаться об их происхождении.

– Этот кусочек стекла мы обнаружили в вашей пепельнице. Сегодня днем инспектор пылесосил вашу гостиную, что объясняет происхождение остальных осколков. Этим утром мы обнаружили женский футляр для очков. Он принадлежал вашей жене?

– Если это был черный парчовый футляр, то да.

– Но где же очки?

– Ничего не могу сказать по этому поводу, – заметил Уоллес, припоминая, что нигде их не видел. – Я не искал.

– Причина, по которой я спрашиваю, – сказал полицейский и поднял труегольный осколок, – состоит в том, что нам удалось установить, что это не обычное стекло, а оптическое. Прошлым вечером, когда она вас оцарапала, вы не разбивали её очки?

– Нет, не разбивал. Тот осколок, что у вас в руках, если он был обнаружен в пепельнице, то только потому, что я туда его положил. Служанка наступила на него и порезала свою ногу незадолго до того, как я вышел к завтраку.

Перкинс обдумал его слова, потом кивнул и стал заворачивать осколки в папиросную бумагу. Уоллес опять стал нервничать, ему не давал покоя Джо Андерсон, и он решил сказать несколько слов по этому поводу.

– Кое-что ещё насчет Андерсона, я могу доказать, что он заезжал ко мне домой приблизительно в то время, когда она, по вашим словам была убита. Ваш медицинский эксперт не уточнял свои первоначальные предположения?

– Вообще-то его у нас называют патологоанатомом, – заметил суперинтендант. – По уточненным данным смерть вашей жены могла наступить в пределах одного часа.

– Между девятью и десятью?

– Именно так. А теперь перейдем к тому, что вы говорили по поводу Андерсона.

– Видели, как его машина сворачивала на дорожку, ведущую к моему бунгало, минит пять одиннадцатого.

– Кто видел? – темные глаза полицейского загорелись живым интересом, и он снова подался вперед.

– Я не стал бы об этом говорить прямо сейчас, но, возможно, буду вынужден это сделать.

– Возможно, вам придется это сделать.

– Все, что я прошу, это не ходить за мной по пятам и немного нажать на Андерсона.

Он выпрямился, ещё не зная, позволят ли ему отсюда уйти, но мысленно он уже скрестил пальцы и продолжал надеяться, что его нерешительность не заметна.

Когда Перкинс встал вместе с ним, у него немного отлегло от сердца, а после его слов он почувствовал себя уже значительно лучше.

– Мы собираемся, мистер Уоллес, – суперинтендант снова взял в руки отпечатанные на машинке страницы, – сделать соответствующие изменения в вашем заявлении. Я попрошу вас зайти ко мне завтра утром, ну скажем к десяти. Вы приедете на своей машине или мне прислать за вами?

– Если я смогу к тому времени предъявить обвинение, то с вашей стороны будет не лишним привести с собой адвоката.

– Неужели? – когда до него дошел смысл этих слов, Уоллес умудрился выжать из себя кривую усмешку. – Вы хотите сказать, что мне потребуется помощь квалифицированного советчика.

– Не исключено. В люблм случае вам будет лучше, если у вас будет кто-то, защищающий ваши интересы. Возможно ваш консул сможет кого-нибудь рекомендовать.

17

Предупреждение суперинтенданта Перкинся произвело на Дейва Уоллеса глубокое впечатление, и когда он вышел на галерею под нежаркие лучи предвечернего солнца, его охватило чувство подавленности и безнадежности. Дейв стал спускаться по длинному пролету лестницы и почувствовал на лице дуновение ветерка, то понял, что рубашка прилипла к его спине. Он быстро скинул пиджак, и постарался отодвинуть ткань рубашки от своего тела так, чтобы туда смог проникать воздух. И только когда уоллес ступил на мощеную мостовую внутреннего дворика, то сообразил, что не знает куда идет. Но он ещё не успел расстроиться по этому поводу, как со стоянки автомашин по диагонали от него раздался гудок автомобильного клаксона, и из опущенного окна машины во втором ряду кто-то помахал ему рукой.

Когда Дейв догадался, что это была Энн Джослин, то ему стало легче. Он был рад её видеть, но только оказавшись на переднем сиденье рядом с ней, понял всю необычность сложившейся ситуации. Дейв окинул взглядом другие автомашины и понял, что навес в другом конце стоянки предназначен для автомобилей высших полицейских чинов.

– Черт побери, как ты здесь оказалась?

– Заехала.

– А этот щеголь-охранник у ворот?

Она ласково потрепала его по щеке и нажала на стартер.

– Я подарила ему свою самую лучшую улыбку и сказала, что хочу видеть инспектора.

– Какого инспектора?

– Я не сказала, а он не спросил, а просто махнул, чтобы я проезжала… Куда мы сейчас направляемся?

Уоллес вздохнул, откинулся на спинку сиденья и сказал, что надо сначала забрать его машину. К тому времени, когда они разыскали её, присутствие Энн помимо удовлетворения от появления близкого ему человека позволило ему наконец собраться с мыслями, и теперь он точно знал, что собирается предпринять.

Сначала Дейв нашел телефонную будку и, попросив её подождать, вошел в неё и набрал номер. Наконец он убедился, что ответа не последует, вернулся к машине и попросил её следовать за ним, все это было проделано так быстро, что девушка даже не успела возразить. Через десять минут Уоллес уже остановился на Вестерн Мейн-роуд и просигналил ей занять место перед ним.

Теперь они находились неподалеку от яхт-клуба и рядом с дорогой, которая поворачивала вправо и тянулась вдоль левой кромки густо поросшей лесом долины. Холмы с правой стороны тянулись вглубь острова и ограничивали участок земли, принадлежавший Джо Андерсону. Дейв наклонился к окну автомобиля и рассказал ей план своих действий. Энн сняла свои солнечные очки, отложила их в сторону и внимательно прислушалась к его словам. В её карих глазах все явственнее, по мере того, как он объяснял ей свои намерения, нарастала тревога.

– Хорошо, я иду с тобой.

– Нет. Я собираюсь обыскать это место и не исключено, что меня поймают.

– Но зачем? – между её бровей пролегли глубокие морщины. – Я хотела узнать, что ты надеешься там обнаружить?

Уоллес промедлил, стараясь сформулировать свой ответ. Не мог же он сказать, что суперинтендант Перкинс предупредил его о возможном аресте на следующее утро, а тем более, как её дядя видел вчера вечером машину Андерсона.

– Назовем это подозрением или предчувствием, – сказал Уоллес, стараясь сохранять спокойствие. – Андерсон каждую неделю выписывал Фэй чеки по сто долларов. Мне известно, что он вчера вечером заезжал ко мне домой. Кто-то взломал замок и рылся у Фэй в футляре для шляп. Я не знаю, что он мог оттуда взять, но если удастся найти что-нибудь, то Андерсон будет у меня на крючке.

Девушка кивнула и ещё больше нахмурила брови.

– Ты думаешь, она могла шантажировать его? И обыскав его дом, хочешь выяснить причину?

– Что-то вроде того, но скоро стемнеет, а мне не хотелось бы пользоваться освещением.

– А я должна сидеть здесь и ждать?

– Мне ещё надо разыскать этого частного детектива с Барбадоса, Леона Дусетта, и здесь ты можешь быть полезной мне. Отправляйся в бунгало, найди в справочнике телефоны отелей «Виктория» и «Фламинго», запиши адреса и постарайся выяснить у администратора, не останавливался у них Дусетт и жди. Я появлюсь, как только буду свободен.

– Давид! – почти выкрикнула она, как только он повернулся к ней спиной. Дейв не остановился, но посмотрел через плечо и увидел, что она грозила ему пальцем. – Будь осторожен!

Уоллес в присутствии Энн всегда чувствовал себя уверенней и это помогало ему, когда он повел свой маленький седан и включил третью скорость. Приблизительно через четверть часа езды по этой дороге Уоллес заметил бульдозер, стоявший на площадке, расчищенной для строительства дома. К этому часу работа была закончена и никого видно не было. Здесь было место для стоянки машины, дом Андерсона был неподалеку, но он решил отправиться на автомобиле.

Дом, построенный Андерсоном на склоне холма, был новый и выглядел довольно непривычно. Бетонная конструкция в сочетании с темно-окрашенным деревом своей фронтальной частью нависла над крутой террасой, так что гостиная и веранда казалось парили в воздухе. Гаражная пристройка была врезана прямо в холм чуть пониже. Ее верхняя часть была стеклянной и Уоллес мог заметить, что машины в ней не было, и это радовало. Он свернул с дорожки и остановил свой седан в пятидесяти ярдах от холма так, что мог воспользоваться узкой дорожкой и выехать на открытое место, расчищенное бульдозером.

Крутые ступеньки между домом и гаражом вели к квадратной площадке, находившейся прамо перед входом, но Уоллес достаточно долго жил здесь и знал, что на острове достаточно людей, желающих поживиться всем, что плохо лежит и находится без присмотра. Поэтому покидая дом, входную дверь здесь не оставляют незапертой, и он даже не пытался проникнуть внутрь через нее. Дейв был достаточно высоким, чтобы заглянуть в гараж, ведь ему было известно, с тех пор как по прибытии на остров он однажды был приглашен сюда на коктейль, что там должна быть внутренняя лестница ведущая к дому. Дверь гаража была, как он и ожидал, на запоре, и ему пришлось продираться сквозь кустарник, росший вдоль гаража.

Ему было известно о существовании на острове ядовитых змей, поэтому он не торопясь, с осторожностью отмеривая каждое движение, добрался до задней двери гаража. Она также оказалась закрытой, но следующее за ней окно было приоткрыто. Изнутри его закрывала сетка от насекомых с запором в нижней части, но ему не сотавило труда прорезать в ней квадратное отверстие при помощи перочинного ножа. Потом Дейв дотянулся до запора и открыл его.

Теперь он очутился на хорошо оборудованной кухне с прилегавшей к ней крошечной столовой, частично отгороженной стеной от гостиной по левую сторону от нее. Справа находились две спальные комнаты, разделенные большой ванной. Передняя комната тянулась над гаражом и её высокие окна выходили на веранду. Все полы были мраморными, обстановка в гостиной была новой, но подобранной со вкусом, кое-что было куплено на месте, а остальное привезено из Канады или Штатов. Стоял мягкий диван с двумя креслами, отделанный красным деревом столик, напольные лампы, массивный обеденный стол у одной из стен, двухтумбовый письменный стол и три симпатичных тканых ковра, сработанных мастерами где-нибудь в Доминиканской Республике. Передняя стена комнаты была стеклянной, и некоторое время Дейв смотрел на раскинувшуюся внизу долину.

Направо от него по диагонали за лентой шоссе виднелись крыши домов рабочих предприятия известного здесь как компания Беймор, ещё дальше начинался залив, его воды в лучах заходящего солнца казались темно-серыми. В помещении тоже начинало темнеть, и Уоллес, все ещё не догадываясь о цели своих поисков, направился к письменному столу.

Его ящики были не заперты, в них было множество бумаг относившихся к вопросам развития и застройки его участка, это были отчеты, планы и синьки различных чертежей и документов. После неудачи в этой комнате он направился в дальнюю спальню и сразу понял, что она ещё не жилая, тогда Дейв поспешил в ближнюю спальню, которая была просторнее с роскошной двухспальной кроватью, высоким комодом, туалетным столиком, обтянутым тканью стулом и телевизором.

В одной из её стен за раздвижной дверью был платяной шкаф, набитый костюмами, широкими спортивными брюками и куртками, и три стоявших на полу дорожных сумки сразу привлекли внимание Уоллеса. Две из них были просто громадными, а третья довольно небольшой, из тех, что берут с собой в короткие поездки. Он присел на корточки, чтобы поближе познакомиться с ней, и тут же вспомнил, что произошло с небольшим футляром для шляп его жены, а когда обнаружил, что из всех трех эта сумка единственная оказалась незапертой, то его охватило сильное возбуждение.

Дейв знал почти наверняка, что его перочинному ножу будет не по силам справиться с запором. Он встал и поискал глазами какое-нибудь орудие. Новое препятствие заставило его поторопиться, и Уоллес бегом направился на кухню и стал рыться по ящикам. Он даже выругался про себя, когда не смог найти ничего мощнее обычной отвертки, а на его лбу и спине выступил пот. Но и с этим инструментом ему удалось успешно справиться с работой, а когда Дейв начал знакрмиться с её содержимым, то что-то обнадежило его и утвердило его в своей правоте.

На эту мысль его не подтолкнул ни один из попавшихся ему на глаза предметов – ни паспорт, ни корешки использованных авиабилетов и пара обычных конвертов, ни даже пачка новых американских пятидесятидолларовых банкнот. Это был запах.

Слабый, но явственно различимый для того, кто жил с ним все эти три года, и он знал, ошибки быть не могло. Это был запах духов Фэй. Уоллес обнюхал первый конверт и положил на место. Второй из них оправдал его ожидания, и ему стало понятно, что именно он был взят из её футляра, пролежав там какое-то время, конверт приобрел сильный и устойчивый запах её вещей. Через мгновение Дейв был уже на ногах и доставал из него довольно толстую пачку газетных и журнальных вырезок, из которых две или три были с фотографиями. Заголовки статей настроили его на соответствующий лад, а выбрав лучшую фотографию, он закрыл сумку и дверцу шкафа и мысленно сравнил фото с оригиналом. Его воображение рисовало ему короткую стрижку тронутых сединой волос, загорелое лицо, выдающийся вперед нос, полные губы с нависающими над ними усами и затемненные стекла очков. Лицо на фотографии было бледным, ни усов, ни очков на нем не было, волосы были черными и длинными, но черты были ему знакомы. Без всякого сомнения это был Джо Андерсон собственной персоной.

Вырезки рассказывали о человеке по имени Джеймс Эдерли, и Уоллесу надо было только пробежать их глазами, чтобы понять, что это была за птица, и почему этот конверт представлял собой такую ценность. Он уже был наслышан о знаменитом или уже безвестном мистере Эдерли. Больше недели все Нью-Йоркские газеты пестрели материалами об этом человеке.

То, что он совершил, было уже само по себе сногсшибательной новостью, и это было замешано на его склонности к личной известности. У него был двухквартирный дом на Саттон Плейс в Нью-Йорке, дом в Палм Спрингс и арендованная вилла на итальянской Ривьере. его жена, к тому времени уже разведенная с ним, коллекционировала картины и драгоценности, а сам Эдерли, неутомимый восходитель по социальной лестнице, кутила и развратник, постоянный посетитель ночных клубов, из которого вытягивали стодолларовые чаевые, если только кто-нибудь ещё кроме метрдотеля знал о его щедрости.

Когда-то это был мелкий спекулянт на фондовой бирже, удача повернулась к нему лицом и вот он уже крупный финансовый воротила. С помощью друзей он овладел контрольным пакетом акций компании по производству косметики и сделал её процветающей. Из-за своих непомерных амбиций или может быть жадности начал скупать акции конкурирующей фирмы в надежде слияния этих компаний под своим началом.

К несчастью фондовая биржа никогда не была улицей с односторонним движением, для него наступили тяжелые времена. Чтобы поддержать свои позиции во второй компании безоглядно тратились все активы первой и такие огромные траты оказались непомерными даже для его состояния. Развязка наступила весной 1961, когда в отчаянии он присвоил себе всю наличность, которую только смог получить и улетел в Бразилию как раз тогда, когда окружной прокурор готовил обвинительный акт. И если верить вырезкам он обвинялся в незаконном присвоении двух с половиной миллионов долларов из фондов компании и в настоящее время на нем висели шесть пунктов федерального обвинительного акта за ложь и незаконное присвоение плюс обвинительный акт в Нью-Йорке, где значились двенадцать пунктов по обвинению в воровстве…

Уоллес находился в гостиной, когда услышал глухой удар, донесшийся откуда-то снизу. Почти мгновенно он понял, что могло послужить источником этого звука, но пока его сомнения в этом множились, худшие опасения сделали свое дело, и теперь Дейв точно знал, что сейчас Андерсон тихо ставит машину на место, а то, что он слышал, был звук от удара распахнутой створки ворот гаража. Уоллес опрометью бросился на кухню, все ещё сжимая в руке вырезки из конверта.

Теперь ему не надо было возиться с окном и сеткой для насекомых, достаточно было просто открыть дверь и выити на узкое крыльцо. Прохладный ветерок несколько остудил его разгоряченное лицо и помог ему успокоиться. Он положил вырезки в конверт, запихнул его в карман и, теперь уже совсем не думая о возможной встрече с ядовитой змеей, стал спускаться вниз по склону цепляясь за ветки и стараясь производить как можно меньше шума.

Страха у него не было. Возбуждение все ещё было сильным, но это было приятное, бодрящее чувство, потому что ему было известно, что Андерсон воспользуется лестницей в гараже и не сможет заметить его, если не выйдет на крыльцо сразу, как только войдет в дом. Стараясь не рисковать Дейв задержался, чтобы убедиться, что ворота гаража закрыты, и побежал вниз к дороге. Носки его туфель тихо шлепали по асфальту мостовой.

Он замедлил свой бег, как только густая листва деревьев закрыла его от нависающей веранды. Его дыхание все ещё было прерывистым, когда в быстро сгущающихся сумерках он добрался до своей машины, но во всем его теле чувствовалась легкость и приятное расслабление. Неожиданно его насторожило какое-то едва заметное движение, и Дейв понял, что он здесь не один.

Он уже нащупал в кармане ключи, а другая рука потянулась к ручке двери, когда перед машиной выросла огромная человеческая фигура и направилась к нему. Тут Дейв понял, что тот негр, Джефф, прятался в тени, поджидая его.

Первые одну-две секунды пока он приближался, Уоллес был слишком подавлен его внушительными размерами, чтобы решиться что-либо предпринять. Ему стало понятно, что он оказался в ловушке, сопротивление бесполезно и лучше не создавать себе лишних проблем. На этот раз ему не повезло. Улики против Андерсона бесполезным грузом аккуратно были сложены в его кармане, но, к несчастью, ему не придется ими воспользоваться.

Но это был всего лишь трезвый анализ создавшегося положения, а он не мог примириться с поражением. Неожиданно в нем запротестовал внутренний голос, и это не было следствием оценки своих возможностей, а скорее результатом постоянного подавления собственных эмоций, и этот горький сарказм появился не в результате событий, развернувшихся за последние двадцать четыре часа, а скорее за время проведенное с Фэй. Годами Дейв отрицал саму возможность мщения, а сейчас этот тлеющий огонек превратился в пламя, которое заставило его не обращать внимания на значительное превосходство противника в силе.

Уоллес опустил ключи обратно в карман, но его правая рука продолжала держаться за дверцу автомобиля. Дейв немного подался вперед и решил сделать её своим орудием. Какая-то новая уверенность, которой ему не приходилось испытывать раньше, превратила его тело в хорошо сбалансированный механизм, и он стал ждать. Когда Джефф подошел к нему вплотную, он изо всей силы рванул дверь на себя.

Это было удачным решением. Расчет оправдался, и удар попал точно в цель, застав противника врасплох. Дверь своим краем ударила его в грудь, голову и сбила набок его фуражку. Еще более важно было то, что на мгновение он стал беззащитным и Дейв смог направить сильнейший удар прямо в центр живота.

От удара его рука завибрировала до самого плеча. Чувство было такое, словно кулак попал по мешку с мокрым песком. Негр стал сгибаться пополам6 и как только его голова оказалась в пределах досягаемости, Дейв нанес хук левой. На этот раз фуражка слетела на землю. Уоллес увидел, как тот закрыл глаза, и стал понемногу сползать на колени. Он выставил вперед свою левую ногу, дикое торжество над побежденным противником охватило его, и уже занес для удара правую, когда его остановил властный, грубый и отрывисты голос.

Дейв шагнул назад и обернулся, все ещё готовый в любую секунду ударить правой ногой. Джо Андерсон, сбегавший вниз по дороге, перешел на шаг. Он был уже футах в тридцати, но темнота ещё не полностью опустилась на землю, и Дейв смог безошибочно определить, что тот держит в правой руке револьвер.

– Не стоит усердствовать, Уоллес, – заметил Андерсон подходя ближе. – Видишь, что у меня в руке?

– Уже вижу, – сказал Дейв, теряя последнюю надежду.

– Пошли вернемся и поговорим, но на этот раз мы воспользуемся входной дверью.

18

К тому времени, как все трое собрались в гостиной, Дейв Уоллес уже понял, что произошло, но ему хотелось удостовериться в этом.

– Я полагаю, ты узнал мою машину, когда проезжал по дороге мимо.

– Именно так. Пару-тройку раз ей пользовалась Фэжй, да я и тебя видел за рулем пару раз. Черт побери, мне сразу стало понятно, что ты собираешься исследовать холмы, и на всякий случай попросил Джеффа подождать

Андерсон переложил в руках револьвер, его темные глаза внимательно следили за ним из-за затемненных стекол очков.

– Мне известно, как ты попал в дом, но я ещё не знаю зачем, – на мгновение он задумался и затем сказал. – Не спускай с него глаз, Джефф. Тебе ведь оружие не требуется.

Огромный негр тихо заворчал.

– Совсем не нужно, сэр, – он говорил с сильным и мягким акцентом, так что вместо слова «сэр» у него получалось нечто вроде «сэх». Тут Джефф взглянул на Уоллеса. – У тебя неплохой удар, парень, хотя он недостаточно хорош для Джеффа.

И это было правдой, такой же как и то, что Андерсон сейчас исчез в спальне. По правилам маркиза Квинсберри у него не было шансов продержаться против Джеффа. В этот раз он ошеломил его, но теперь единственной возможностью одолеть его без дубинки, было искусать его и подождать, когда он истечет кровью.

Легкая улыбка играла на губах Андерсона, когда он вернулся.

– Обыщи его, Джефф.

Первое, что тот обнаружил в его карманах, был конветр с вырезками, и ухмылка его шефа стала ещё шире.

– Так это и есть та вещь? – сказал он, протягивая за ним руку.

– Понюхай его, – ответил Уоллес.

Андерсон выполнил его просьбу.

– Ну и что?

– Этот запах указывает на то, откуда ты взял его, не так ли?

– Неужели? – возразил Андерсон.

Дейву пришлось объяснить ему, что у парфюмерии, которой пользовалась фэй уже довольно давно, был довольно своеобразный запах.

– Он чувствовался уже на пороге её комнаты. Все предметы в шляпной коробке пропахли им же. И этот конверт тоже… Но откуда он мог появиться у Фэй?

Джо Андерсон убрал конверт во внутренний карман пиджака и уселся на край дивана. Когда он заговорил, то его взгляд устремился куда-то вдаль и в его голосе появилось раздражение.

– Однажды она провела здесь ночь, – спокойно сказал Джо, – и я оказался достаточно глуп, думая, что иногда будет неплохо иметь эту крошку под руками. На следующее утро я встал как обычно и отправился работать, а она осталась валяться в постели.

Андерсон снова перевел взгляд на Уоллеса и тихо хмыкнул.

– Полагаю, тебе должно быть хорошо известно, что Фэй любила повсюду совать свой нос. Не думаю, чтобы она искала его специально, просто не смогла устоять, не перерыть все подряд. Конверт лежал в комоде под одеждой, я не держал его под замком.

– Тебе должно быть было приятно перечитывать статьи о себе.

– А кто этого не любит? – Джо пожал плечами. – Иногда просто приятно освежить в памяти то прекрасное время.

– Тебе не понравилось в Сан-Пауло?

– Не особенно. Не так уж и много мне удалось унести в своем клюве, а Сан-Пауло город дорогой. К тому же о нем было известно репортерам, и они всегда висели у меня на хвосте, – он сделал паузу и затем продолжил. – Когда я решил бросить свое дело, это оказалось нетрудно. Нужны были только деньги на фальшивый паспорт и необходимые бумаги. Первым делом я посетил Парамарибо в Суринаме, и поверь мне, таким парням как я там делать нечего. Джорджтаун в Британской Гвиане оказался не намного лучше. Вкладывать деньги, не зная какое правительство завтра окажется у власти, смысла не имело. Здесь можно делать бизнес, и мне это нравится. Цены на землю в городе просто фантастические. Известно ли тебе, что за акр земли в хорошем месте можно получить от пятидесяти до сотни штук?

– Так вот почему ты платил Фэй по сотне в неделю, – буркнул Уоллес, его больше не интересовали воспоминания Андерсона.

– А что ещё мне было делать? Конверт она держала у себя, да, как мне кажется, и не в нем уже было дело, я был у неё под прицелом и платил ей, сколько мог себе позволить.

– Полагаю, она стала слишком жадной, а вчера или ещё накануне заявила тебе, что эта сумма её не устраивает или выдвинула какие-нибудь новые требования.

– Фэй говорила, что это началось у неё в Тринидаде, но мне кажется, дело совсем не в этом. Просто все стали от неё шарахаться, местная публика уже поняла, что это за птица. Она решила сматывать удочки и стала вытягивать деньги, из кого только могла. Фэй говорила, что сможет урвать у тебя жирный кусок за развод и потребовала десять кусков с меня, – Джо громко вздохнул. – Мне бы удалось наскрести эту сумму, но…

– Но не стал этого делать, – закончил за него Уоллес, – а вместо этого подъехал к бунгало минат пять одиннадцатого, и это я могу доказать. Сделка ен удалась, или ты не захотел её зеключать, а просто схватил её за ожерелье и задушил.

– Забавная вещь, – отвлеченно заметил Андерсон. – Я подарил ей его после второго свидания.

– А затем, – не обращая на его лирические отступления продолжал Уоллес, – ты взломал футляр и завлвдел конвертом. Если бы я задержался минут на пять, то тебе удалось бы ускользнуть незамеченным. Но я появился раньше, и ты приказал негру напасть на меня.

– В основном ты все понял правильно, – заметил Джо. – Я направился туда, чтобы так или иначе заполучить этот конверт, а все, что мне надо было сделать, так это открыть эту шляпную коробку. Но оФэй кто-то позаботился ещё до моего прихода.

– Где ты нашел ее?

– Когда я вошел, она лежала на полу в холле.

– Это ты перенес её в спальню?

– Мне и в голову не пришло, что она мертва. Даже не думал об этом. Я просто взял её на руки и положил её в кресло, а когда включил свет в спальне и посмотрел на её лицо, то сразу понял, что даже пульс искать незачем. Я сделал то, что собирался и ушел.

Дейв смотрел на оттопыренный карман Андерсона, в который тот положил револьвер. Он бросил взгляд на Джеффа, который неподвижно стоял поодаль, лицо его было бесстрастно, и только глаза внимательно смотрели за Дейвом. Уоллес обдумал заявление Андерсона и понял, что в данный момент совершенно не играет никакой роли была ли хот доля правды в его словах или нет. В любом случае Джо был очевидцем этого преступления, а когда Дейв начал строить предположения о его дальнейших действиях, Андерсон сам внес ясность в этот вопрос.

– Не стоило тебе совать сюда свой нос, черт побери, – он медленно поднялся, на его скулах заиграли желваки, за стеклами очков настороженно поблескивали глаза. – Зачем?

– Что зачем?

– Зачем было загонять себя в угол?

– По словам полицейских завтра утром я могу оказаться в тюрьме за убийство своей жены. Я знаю, что не совершал его. Подозрение пало на тебя, и мне нужен был мотив преступления. Теперь он у меня есть.

– Я уже сказал тебе, как все было на самом деле, и что мне удалось предпринять, когда я обнаружил её тело.

– Это я слышал.

– О'кей. Ты сам сюда заявился, и теперь тебе будет трудно отсюда выбраться, – он угрожающе хмыкнул. – Тебе не кажется, что я не позволю тебе уйти отсюда и натравить на меня полицию?

– А что ещё ты сможешь предпринять?

– Я позабочусь о тебе.

– Чушь.

– Ты так считаешь?

Уоллес не знал, что и думать. Нараставшее напряжение поколебало его уверонность, и он не мог не принять во внимание тот факт, что если Андерсон убил Фэй, то не остановится и ещё перед одним убийством, ведь терять ему было уже нечего.

Он знал, что если дело здесь попадало в суд, то машина правосудия действовала без промедления, у него не было иллюзий, что смертный приговор через повешение, который следовал за соответствующим обвинением, приводился в исполнение без промедления. Но несмотря на все это ему трудно было поверить, что Андерсон был хладнокровным убийцей. Конечно любой человек мог стать им при определенных обстоятельствах, а он хорошо знал, что предшествовало смерти Фэй. Но Андерсон присвоил себе деньги компании и, насколько ему было известно, раньше склонностью к насилию не отличался. Терять было нечего, и Дейв решил разыграть эту карту.

– Насколько мне известно, люди замешанные в финансовых преступлениях, растратчики и фальшивомонетчики никогда не идут на мокрое дело. Не тот склад ума. Я даже удивлен, что у тебя оказался револьвер.

– В округе водятся змеи, – пояснил Андерсон, – я их страшно боюсь. Так ты оказывается эксперт, тогда скажи нам, откуда берутся убийцы?