9

Первыми появильсь двое в штатской отдежде, тот что был пониже ростом, стройный, темнокожий мужчина в очках представился.

– Инспектор Эдвардс, Центральный отдел расследований, – сказал он и повнрнулся к своему напарнику, который был выше его ростом, крепче сложением и очень черный. – Зто сержант Финли.

Инспектор переговорил с ранее прибывшими полицейскими и быстро пошел в комнату. Уоллесу снова пришлось ждать за дверью, но на этот раз он был уверен, что Эдвардс сделал быстрый осмотр тела. Потом он вышел и поинтересовался, где здесь телефон.

На его слова Уоллес почти не обратил внимания. Он уселся на плетеный диванчик и закурил, а вскоре к дому подъехали и другие машины. В сопровождении ассистента по ступенькам поднялся мужчина с фотоаппаратом и кейсом для инструментов. За ними проследовал невысокий, аккуратно одетый мужчина с сумкой врача.

Все они были неграми. Они были хорошо одеты, и все носили пиджаки и фетровые шляпы. Этот факт показался Уоллесу удивительным, поскольку даже для крупных бизнесменов дневной наряд состоял из широких брюк спортивного покроя, белой рубашки и галстука, а пиджак можно было увидеть только в качестве исключения. Некоторое время эксперты были заняты в спальне, Уоллес остался в одиночестве, а двое полицейских ждали у входной двери.

– Служанка первой обнаружила тело, мистер Уоллес? И вы сразу же после этого позвонили в полицию?

– Да, это так.

– Вы спите в другой комнате?

– Уже довольно давно.

– Вам не было известно, что она там находится до тех пор, пока её не обнаружила служанка?

– Нет.

– Когда вы легли спать?

– Точно не знаю, но было уже поздно.

– И все-таки?

– Вскоре после полуночи.

Эдвардс нахмурился и в его темных гдазах за линзами очков появилось озадаченное выражение.

– Врачь может сообщить нам подробнее только после вскрытия, но по его предположениям ваша жена мертва уже по крайней мере двенадцать часов. Я не понимаю, если вы были дома весь вечер…

– Я не был, – возразил Уоллес и, собравшись с духои, добавил. – Возможно мне лучше будет подробнее рассказать, что я делал вчера вечером. Так быдет гораздо быстрее, а затем можете задавать ваши вопросы.

– Отличная идея, – Эдвардс кивнул сержанту Финли, который принял невысказанное приказание, сня шляпу, пододвинул к столу стул и раскрыл блокнот. – Сержант занесет в протокол ваше заявление, а вы сможете подписать его позже, а теперь моим долгом будет предупредить, что все сказанное вами может быть использовано как свидетельство против вас.

– С какого момента мне начать?

– Извините?

– Я имел в виду с какого времени вчерашнего вечера.

– Ну, положим, с шести часов.

И Уоллес начал с того момента, когда он вернулся в свое бунгало и застал Фэй с бокалом в руке. Он тщательно выбирал слова, стараясь сконцентрироваться на фактах. Он не стал пересказывать содержание их разговора, ограничившись только приглашением к ужину. Затем рассказал, куда они ездили, кого видели и когда вернулись домой. После этого сообщил об их короткой стычке, поскольку уже заметил, с каким вниманием инспектор рассматривает царапины на его руке.

– О чем мы препирались в данный момент значения не имеет. У нас часто бывали подобные ссоры. Она дала мне пощечину, а я схватил её за руку. мне не кажется, что она намеревалась меня исцарапать, это случилось, когда Фэй попыталась высвободить свою руку. Я счел за лучшее уехать в «Таверну», а когда вернулся здесь никого не было. По крайней мере мне так показалось.

Он умолк и закурил ещё одну сигарету, стараясь привести свои мысли в порядок. Дейв знал, что не может рассказать им про неизвестную машину и напавшего на него сзади человека. Ему показалось, что он сможет заставить полицию поверить в убедительность своего рассказа, если умолчит об этом нападении. Никто бы не поверил, что после этого он не обследовал бы тщательно весь дом, попвтавшись выяснить, что случилось с Фэй.

Помня об этом, он рассказал о своем визите к Карверам, объяснив его причину. Потом, умолчав о цели её посещения, сообщил, как застал в доме Ширли Годдард. Полиция наверняка допросит её, и уж тогда она сможет сообщить им все, что сочтет нужным. А пока Дейв просто упомянул, как она проезжала мимо и заглянула на огонек.

Эдвардс проверил, все ли успел записать сержант и спросил:

– Когда вы вернулись во второй раз и искали свою жену, то открывали дверь в спальню?

– Только заглянул, инспектор. Я редко заходил в эту комнату с тех пор как приехала моя жена.

– В комнате горел свет?

– Нет, – сказал Уоллес и удивился как легко далась ему эта ложь. – Я приоткрыл дверь настолько, чтобы увидеть постель. Ею не пользовались. Искать дальше причины не было. Кстати, мисс Годдард проделала то же самое.

И он рассказал, что Ширли сделала по дороге из ванной комнаты.

– Мисс Годдард задала мне тот же вопрос, что и вы, и получила аналогичный ответ.

– Вы полагали, что ваша жена уехала за время вашего отсутствия?

– Естественно.

– Это не показалось необычным?

– Совсем нет. Она часто уходила из дому с другими мужчинами и редко делилась со мной своими планами, а я платил ей той же самой монетой.

Эдвардс оценил ситуацию.

– Из того, что она говорила раньше и в «Таверне» – я имел в виду её возвращение назад – у вас возникла идея, что она кого-то ждала. Вы полагаете, именно по этой причине ей хотелось, чтобы вы уехали?

– Теперь да, – сказал Уоллес. – Но тогда я был слишком раздражен, чтобы задуматься над этим.

– Значит последний раз, когда вы видели свою жену в живых, было ваше возвращение из ресторана… В какое время это было?

– Я не смотрел на часы, но могу предположить, что была четверть десятого.

– Согласно вашему расскозу, можно сделать вывод, что она была убита вл время вашего отсутствия.

– А какое ещё может быть объяснение этому?

– Скажите мне, мистер Уоллес, вы когда-нибудь курите сигары?

Стараясь уловить связь, Дейв хмуро посмотрел на инспектора и заметил, что тот исследует содержимое пепельницы и один за одним извлекает оттуда окурки.

– Практически никогда.

Эдвардс наклонил пепельницу в его сторону, и он смог заметить, что часть комочков пепоа была темнее и плотнее, чем остальные.

– Сигарный пепел, – заметил инспектор. – Вы знаете кого-нибудь, кто курит сигары?

– Да, ответил Уоллес, вспомнив Джо Андерсона с сигарой в баре ресторана. – Человек по имени Андерсон, Джо Андерсон. Он владеет какой-то собственностью в центре острова.

Дейв рассказал, как Фэй остановилась переброситься парой слов с Андерсоном, Нейлом Бенедиктом и Ником Рэндом.

– Она была в дружеских отношениях с мистером Андерсоном?

– Я бы сказал, да.

– Возможно его появление здесь в ваше отсутствие?

– Конечно возможно.

– Когда здесь чистят пепельницы? Я имею в виду, как правило?

Уоллес сообщил, что не думает о каком-то установленном порядке. Эрнестина убирается в комнате после завтрака, а Оливер наводил порядок на веранде, после их отъезда на ужин.

Эдвардс кивнул сержанту и встал, когда вернулся врач. Пока они беседовали, два санитара в белых халатах и со сложенными носилками поднялись по ступенькам и исчезли в глубине холла.

Минуту-другую спустя Дейв подошел к боковому окну, его худощавое лицо было мрачным. Он старался не думать о Фэй, но это не помогало ему выйти из удрученного состояния. Уоллес стал рассматривать высокую соседнюю изгородь и стену, закрывавшую пляж, ещё дальше справа можно было увидеть покрытые рябью сероватые воды залива, которые даже в лучах яркого, утреннего солнца выглядели холодно и неприветливо. Он услышал тяжелые шаги санитаров, когда они выносили свою ношу, но даже не двинулся с места до тех пор, пока кто-то не позвал его по имени.

– мистер Уоллес, проходите пожалуйста.

Фотограф уже закончил свою работу в спальне, теперь там снимали отпечатки пальцев. То тут, то там виднелись следы порошка, использовавшегося для этой цели, часть его была белого цвета, а другая – черного. В данный момент сотрудник полиции обрабатывал вещи в нише. Когда он закончил, то обратился к Эдвардсу.

– Большой чемодан пуст, сэр. Я ещё не открывал это, – эксперт указал на темносинюю коробку для шляп, – но похоже, что замок взломан.

Инспектор взял у него из ру лупу и сгорбился над коробкой. Когда он удовлетворил свое любопытство, то открыл её и осмотрел паспорт, туристические проспекты, авиабилет. Потом открыл кожаный футляр и повернулся к Уоллесу.

– Вы сможете определить, если здесь чего-нибудь не кватает?

Дейв ответил отрицательно, а Эдвардс извлек наручные часы с бриллиантами, массивный золотой браслет, кольцо из платины с сапфиром прчудливой формы, набор заколок.

– Составьте опись, сержант, – сказал он. – И отдайте копию мистеру Уоллесу, – потом инспектор ещё раз посмотрел на него и добавил, – Похоже это исключает ограбление.

– Если только, – уточнил Дейв, – она не застала грабителя во время преступления. Я хотел сказать, что она могла спугнуть его ещё до того, как он закончил свое дело.

– И это возможно, – заметил Эдвардс.

Он отвел Уоллеса в холл, где детектив исследовал пол, стоя на четвереньках и направляя луч фонарика в сторону гостиной.

– Что-нибудь заметили, Стенли?

– Думаю, да, сэр.

Инспектор снова повернулся к уоллесу.

– Она не была убита в спальне. Ее перенесли на стул позже. Мы считаем, что должны быть следы борьбы. Она могла начаться в гостиной. Следы в холле указывают, что часть пути её тащили, пока у неё не слетели туфли. потом её взли на руки и отнесли в спальню, а туфли принесли потом.

Уоллес вспомнил свои собственные догадки по поводу туфель и с уважением посмотрел на инспектора. Он подумал, что это очень сообразительный сыщик и надо взвешивать свой каждый шаг.

Инспектор взял из шкафчика соломенную сумочку и занялся её содержимым. С предосторожностями достал бумажник, но эксперт, который уже осматривал его, заметил, что хороших отпечатков пальцев на нем не сохранилось. А когда Эдвардс извлек из него новые стодолларовые банкноты, даже его невозмутимость была поколеблена. У него вырвалось удивленное восклицание и его брови заметно поползли вверх.

– Пять сотенных? – спросил он негромко. – Она часто носила с собой такие суммы?

– Не могу вам сказать.

– А это вас не удивляет?

– Черт возьми, да.

Инспектор положил их обратно и стал изучать чек, подписанный Джозефом Андерсоном.

– Вам что-нибудь известно по этому поводу?

– Нет.

Сыщик отложил чек в сторону и занялся чековой книжкой. Он тщательно осмотрел корешки квитанций, но комментировать не стал и заметил, что они на время заберут сумочку и её содержимое, с чем Уоллес сразу же согласился.

Они молча вернулись в гостиную, и Уоллес заметил, что обе пепельницы теперь стояли пустые. Это снова напомнило ему про Сиднея Джослина, и он стал размышлять по поводу правильности своего поступка, когда вчера выбросил этот предательский окурок. Снова появился эксперт по отпечаткам пальцев и приступил к работе.

– Ну, хорошо, мистер Уоллес, – сказал инспектор. – Елси у вас есть сегодня какие-нибудь дела, мы не станем вас больше задерживать. С вами можно будет связаться?

– Конечно.

– Ваше заявление будет отпечатано и позднее вам нужно будет зайти в полицейское управление.

– Подписать его?

– Именно так. Кроме того суперинтендант несомненно захочет задать вам несколько вопросов.

Сам факт, что его не задержали оказался для него приятным сюрпризом, но когда Эдвардс и Финли сошли с веранды и направились к хижине на заднем дворе, он даже не знал, чем себя занять. Посмотрел на холст с вчерашним наброском, понимая, что какое-то время он так и будет стоять неоконченным. Потом решил приготовить себе виски со льдом и тут же отбросил эту идею, хотя и чувствовал, что ему надо что-нибудь, чтобы успокоить свои нервы. В конце концов Дейв захотел позвонить Сиднею Джослину, но не решился из-зм того, что эксперты все ещё продолжали работать. Тогда он окликнул Оливера, вместе с Эрнестиной занятого с полицейскими около хижины, и сказал, что ненадолго сходит к Карверам. Со стороны Эдвардса Уоллес возражений не ожидал и зашагал по тропинке к берегу.

10

Над цепью гор к северу появились тучи, но здесь небо было ясным и ярко светило солнце. Оно буквально пекло ему в спину, когда он шел вдоль пляжа мимо дальней границы участка со сгоревшим домом и уже мог видеть Лоррейн Карвер, сидящую у бассейна под зонтиком.

Еще дальше выстроенная Карвером дамба в дальнем конце образовывала Уобразную лодочную стоянку, над которой была сооружена крыша, но без стен и ограждений. Там была пришвартована довольно внушительная крытая яхта, дополненная для устойчивости аутриггерами, и Дейв сразу заметил худощавую, жилистую фигуру, работавшую на кокпите. Одетый только в шорты и в старой соломенной шляпе на голове Карвер не видел Уоллеса, равно как и Лоррейн, до тех пор пока он не поднялся на террасу и не направился к бассейну.

Она полулежала, вытянув свои длинные ноги, в алюминиевом шезлонге рядом с круглым металлическим столиком и читала утреннюю газету. Полупрозрачный, цвета слоновой кости купальный халат был распахнут так, что был хорошо виден белый закрытый купальник, плотно облегающий её фигуру. На ней была местная широкополая соломенная шляпка, несильно сдвинутая на затылок. Когда Уоллес приблизился к ней, она сняла очки, чтобы получше рассмотреть утреннего визитера, улыбнулась и отложила газету в сторону.

– Доброе утро, Давид, – с приятной хрипотцой в голосе сказала она. – Так нашел свою жену вчера вечером, надеюсь она в добром здравии?

Уоллес тяжело опустился на один из металлических стульчиков и потянулся за сигаретой.

– Я нашел её, но только утром.

– И где она была?

– В своей комнате, но я не знал об этом.

– Ах, так? – она подняла свои красивые, ухоженные брови.

– Служанка обнаружила её этим утром. Мертвой.

– Мертвой? – Лоррейн медленно присела.

– Задушенной.

Ее рот полуоткрылся, а в темных глазах читалось недоверие. Она скептически улыбнулась.

– Ты шутишь.

– Мне жаль, но это не так.

– Ах, Давид! – она почти выпрямилась, голос её был взволнован и хрипотца стала ещё заметней. – Какой ужас… Ты хочешь сказать, что кто-то… вчера вечером… и только утром…

Лоррейн умолкла, как если бы спохватилась, сболтнув лишнее. Она тяжело вздохнула, и белая ткань купальника натянулась, подчеркивая её красивую крупную грудь, а потом встряхнула головой, словно тытаясь привести свои мысли в порядок.

– Не могу в это поверить. Просто не могу, – она подалась вперед и накрыла его ладонь своей рукой. – Как это могло случиться? Ты сказал, что узнал об этом только сегодня утром. Полиция уже…

– Только что имел с ними дело, – вздохнул Уоллес и вкратце, без нежелательных подробностей, обрисовал ей суть дела.

Несколько раз Лоррейн перебивала его. Теперь она снова вытянулась в шезлонге, и он не мог не залюбоваться её красивой фигурой и даже пытался припомнить, что ему было о ней известно. С точки зрения художника перемены произошедшие в ней последнее время только только пошли ей на пользу и Дейв мысленно сравнил эту женщину с известными ему топ-моделями. Ни рост, ни выдающаяся красота её лица не изменились ни на йоту, но теперь трудно было найти что-нибудь общее с этими длинноногими, узкобедрыми и плоскогрудыми моделями, которых ему часто приходилось использовать в своей работе в агентстве.

Теперь у неё был Карвер, и необходимость в строгом режиме, диете и прочих ограничениях для поддержания формы отпала. Жизнь теперь требовала от неё минимальных физических усилий, и в результате её грудь и бедра округлились, что выгодно подчеркивал белый купальный костюм от известного модельера. Тщательно ухоженная кожа была гладкой и равномерно покрыта золотистым загаром на открытых местах. Где-то в глубине его артистического сознания чутье подсказывало ему, что в качестве ню она могла бы быть просто великолепной…

Краем глаза Дейв уловил какое-то постороннее движение и заметил, что к ним направляется Карвер. Его худощавое, загорелое тело для человека его возраста было просто в замечательной форме. По дороге он вытирал руки хлопчатобумажной ветошью, а на его плече остались следы смазочного масла. Карвер приветствовал Уоллеса и с ходу перевел разговор на свои проблемы, словно желая предупредить его или наставить на путь истинный.

– Никогда не покупайте моторное судно, если не привычны к работе механика, – заметил он. – Проклятая топливная линия дала течь, и всю ночь подтекало, черт побери.

– Разве ты не можешь почигить ее? – спросила Лоррейн.

– Конечно могу, но сначала мне нужно слить топливо из бака, да откачать воду из трюма, и черт меня побери, если у меня есть настроение заниматься этим сегодня. Рыба может подождать.

– Присядь, Герб, – сказала Лоррейн.

С какой-то подозрительностью он посмотрел на жену своими бледно-голубыми глазами.

– С какой это стати я должен присесть? мне нужно привести себя в порядок и…

– Сядь или ты запросто можешь упасть, заторопилась она словно уже не могла больше скрывать от него эту новость. – Случилось нечто ужасно. Это Фэй. Ее нашли мертвой этим утром, и Давид говорит, что её убили вчера вечером.

Приятное лицо Карвера исказила гримасса удивления и боли. Он ловил ртом воздух словно рыба и переводил свой взгляд со своей жены на Уоллеса.

– Убита? Боже праведный, этого не может быть! – он тяжело опустился на стул, все ещё сжимая в руках ветошь. – Неужели это правда?

Уоллес кивнул в ответ, пересказал заключение медицинского эксперта по поводу возможного времени этого происшествия и снова объяснил, почему не сразу обнаружил тело своей жены.

– Тогда это могло случиться, когда ты возвращался в «Таверну», – заметил Карвер.

– Это могло быть даже тогда, когда ты расспрашивал нас о ней, не так ли? – Сколько времени ты был у нас, минут десять?

– Не больше, – подтвердил Герберт.

Он задал ещё несколько вопросов, а мысли Уоллеса снова сосредоточились на этой супружеской паре. В то время, когда он был здесь постоянным гостем, ему часто приходилось беседовать с ним. Дейв знал, что у него остались в Англии двое взрослых детей от предыдущего брака, а Карвер появился на Багамах в поисках налоговых льгот и новых объектов помещения инвестиций. Как раз тогда появилась Лоррейн, выполняя условия своего последнего контракта с модным женским журналом, и, хотя никто не смог бы объяснить Уоллесу какую-то особую причину, нетрудно было понять, почему они несмотря на разницу в возрасте оказались вместе.

Лоррейн была удивительно красивая женщина с хорошей школой в умении себя подать. В отличие от долговязых девушек, стеснявшихся своего роста, она скорее гордилась им. Поскольку ей больше не нужно было изображать походку манекенщицы на подиуме, теперь она держалась прямо, не скрывая свою грудь, чтобы весь мир мог восхищаться и наслаждаться её созерцанием. Лоррейн ещё в довольно юном возрасте уже успела выйти замуж и развестись, а когда ей исполнилось двадцать восемь, на её пути встретился Герберт. К этому времени она была достаточно научена опытом своей прежней жизни, чтобы понять все выгоды предложения Карвера и принять его. Как-то Лоррейн намекнула Уоллесу, что брак с пожилым мужчиной лишен огня и прелести молодости, но у неё остаются любовь, уважение и привязанность, не говоря уже о материальном достатке, что тоже немаловажно.

Увлечение Карвера тоже можно было легко понять. В дополнение к царственной красоте и внешней надменности в ней были какие-то скрытые качества, которые создавали у Дейва впечатление, что эта женщина сможет многое предложить мужчине, разбудившему в ней страсть. Она знала, чего хочет и так или иначе добьется этого. То, что Лоррейн иногда флиртовала, как это было с Рэндом, или имела мелкие интрижки время от времени, было неизбежным злом, которое Карвер принимал как неотъемлемое условие их сделки, но по всем признакам это был преданный и терпеливый супруг.

Уоллес не мог сказать, что привело его на Тринидад, но по всем признакам он собирался вложить приличные суммы в дом и участок, инвестировал свои средства в кокосовую плантацию в юго-восточной части острова, следил за её работой, хотя это вложение средств не сулило чрезмерной прибыли. Копру доставляли на грузовиках в Порт-оф-Спейн и продавали через Ассоциацию Производителей Копры, но все хозяева плантаций постоянно боролись с болезнью пальм, известной под названием «красное кольцо», которая была страшным бичом на некоторых плантациях. Уоллес подозревал, что эта собственность скорее была для Герберта чем-то вроде хобби да ещё возможностью два-три раза в неделю объезжать свои владения.

Новый вопрос Карвера отвлек его от размышлений, как раз чтобы услышать его предположение о том, что Фэй была убита случайным бродягой.

– Я так не думаю, – возразил он, – и это совпадает с мнением полиции. В футляре с драгоценностями у Фэй остались нетронутыми весьма ценные вещи.

– У полиции есть какие-нибудь предположения по поводу возможного убийцы?

– На данный момент это выглядит так, что вероятнее всего подозревают меня.

– Чушь, – поморщился Карвер, а его жена спросила:

– Но почему?

– Им известно, что мы не ладили. От слуг они могут узнать, как часто у нас бывали ссоры. Я хотел развестись, а Фэй удерживала меня, – с этими словами он вытянул вперед руку, чтобы показать царапины на тыльной стороне ладони. – У нас была отвратительная сцена вчера вечером, именно поэтому я и вернулся в бар. Я чуть было не дошел до того, чтобы вцепиться ей пальцами в глотку, и только огромное усилие воли не позволило мне выполнить свое намерение.

– Не думаю, что это было заранее спланировано, – у него безвольно опустились руки. – Я не считаю, что кто-нибудь пришел в бунгало с целью убить её. Но она была в ужасном настроении. После всех этих возлияний она могла дать волю рукам и так это могло случиться. Если бы это случилось в Нью-Йорке, я бы уже сидел в полицейском участке вместе с детективами и помощником окружного прокурора, которые последующие двадцать четыре часа выбивали из меня признание. К счастью для меня, английская система правосудия предоставляет некоторую отсрочку. По крайней мере пока дело не будет закончено. Судопроизводство здесь сильно отличается от него.

– Да, – пробормотал Карвер, – и они это сделают, не так ли? – он смотрел как Уоллес поднялся и тоже всьал на ноги. – Смотри, старина, местный комиссар полиции – мой старый друг. Если твои дела пойдут совсем плохо, я буду счастлив замолвить за тебя словечко. И, вообще, если мы можем хоть что-нибудь сделать…

– Только одну вещь. Мне бы хотелось воспользоваться вашим телефоном, если можно. Именно за этим я и пришел, – он усмехнулся, глядя на их обескураженные лица. – Кроме того мне хотелось предупредить, что сегодня здесь обязательно появится полиция со своими расспросами.

– Допрашивать нас? – вырвался у Лоррейн удивленный возглас.

– с какой стати они будут этим заниматься? – сказал её муж.

– Мне пришлось подробно рассказать им все, что я делал в тот вечер. И яне мог не упоминуть, как заходил к вам в поисках Фэй. Может быть вы сможете дать мне характеристику, – сухо добавил он.

– Самую лучшую, – кисло улыбаясь подыграл ему Карвер. – Воспользуйся телефоном в гостиной, ты же знаешь где это находится.

Когда Уоллес вошел через французское окно, служанка пылесосила пол в гостиной. После того, как он объяснил причину своего появления, она выключила пылесос и вышла из комнаты, что с её стороны было проявлением деликатности. А полминуты спустя он уже разговаривал с Сиднеем Джослином и даже был рад, что к телефону подошел он, а не Энн.

– Первый раунд закончен, – сказал он.

– Они поверили вашей истории?

– Пока да.

– Ты ведь не арестован?

– Я сделал заявление. Пологаю, что мне позднее придется сходить в полицейское управление и подписать его. Не знаю, что может произойти после этого, но пока я на свободе и не ограничен в передвижении. Поэтому-то мне и удалось вам позвонить. Нам нужно увидеться.

– Обязательно, Давид.

– Вы знаете, где находится «Оазис», – сказал он, имея в виду ресторан с баром, одним из владельцев которого был Нейл Бенедикт. – Это на втором этаже выходящем на Марин-сквер, но вход находится за углом.

– Мне это известно. Во сколько?

– В час дня. Мы сможем там же и пообедать.

– Мне прийти одному?

– Да. Передайте Энн мои лучшие пожелания, пусть не беспокоится, но на этот раз я хочу видеть именно вас. Я уверен, что она поймет.

Когда ДейвУоллес вернулся домой, под хлебным деревом стояла машина, которую он до сих пор не видел. Она была немного получше, чем полицейская машина, за рулем сидел негр. Рядом стоял мужчина в костюме из рубчатой ткани и разговаривал с Оливером. Когда он повернулся Уоллес узна Джо Андерсона.

– О, Господи, Дейв! – воскликнул он при приближении Уоллеса. – Твой слуга рассказал мне, что случилось. Фэй не была самой кроткой дамой на этом свете, но убийство… – неоконченная фраза повисла в воздухе, Джо достал сигару изо рта, покачал головой и тяжело вздохнул. – Это отвратительно. Кто же мог на такое решиться? Зачем? У полиции есть какие-нибудь подозрения9

Уоллес ответил на эти вопросы и ещё массу других, но это уже стало рутиной, и он делал это не задумываясь. Дейв рассмотрел его темные глаза, скрытые за слегка тонированными стеклами очков, усы вечавшие довольно толстые губы, выдающийся вперед нос и коротко подстриженные седеющие волосы. Он видел, как тот снова взял в рот сигару, и снова вспомнил про пепел, который обнарущили сегодня утром. Уоллес понимал, что подобные свидетельства являются прерогативой полиции, и когда поток вопросов иссяк, заметил:

– Я полагаю, что они захотят переговорить с тобой ещё сегодня.

– Полиция? – Андерсон нахмурился и закусил зубами кончик сигары. – Какого дьявола им это нужно?

– Можно догадаться, что им захочется поговорить со всеми её знакомыми. Не так давно вы довольно приятно проводили время, разве не так?

– Она приятно проводила время с массой людей, – без обиняков заметил Андерсон. – Но тебя это никогда не волновало, не так ли?

Если верить Фэй, то тебя это заботило меньше всех. В любом случае я едва ли виделся с ней последние три недели.

– И именно поэтому выписал на неё чек?

– Какой ещё чек?

– Полиция нашла твой чек на сто долларов в её бумажнике. Он был датирован двумя днями ранее, но так и не обналичен.

– Ах, так, – Андерсон вынул сигару и выдохнул вверх струйку дыма. – Она сказала, что у неё трудности с деньгами, и я выдал ей авансом.

– На каких условиях?

– Ты же знаешь, что у меня естьсобственность, – Джо махнул рукой в направлении города. – Живу в одном доме, а другой использую для спекулятивных сделок. Продаю участки или стараюсь их продать. Фэй служила мне подсадной уткой, подбирала перспективных клиентов. Она работала в магазине отеля и встречалась с разными людьми. Фэй давала мне кое-какие наметки, и именно поэтому я и заехал сюда сегодня утром. Хотел узнать, нет ли чего-нибудь для меня.

Пока Андерсон говорил, его слова звучали довольно убедительно, но в конце концов убеждать людей в своей правоте было его профессией. Насколько ему было известно Джо по утрам никогда здесь не появлялся, но у Дейва сейчас не было настроения спорить с ним. Вместо этого он направился к его машине. Андерсон шел рядом и без умолку болтал о том, насколько его потрясла смерть Фэй, и предлагал свою помощь в случае необходимости. Уоллес почти не обращал на него внимания, все его внимание было сосредоточено на громадном негре, сидевшем за рулем. Его белая фуражка была сдвинута назад, и, когда он посмотрел на Дейва, его крупное, волевое лицо было непроницаемым. Но Уоллеса интересовало совсем другое, Дейв смотрел на его большие, мускулистые руки, покоившиеся на рулевом колесе. На мизинце левой руки у шофера он заметил массивный серебряный перстень.

Это показалось ему убедительным доказательством того, что этот негр со своим хозяином или бел него набросился на него прошлым вечером, но в тот же момент он сообразил, что оснований для обвинения нет. Полиции не было известно об этой части вчерашних событий, и не было никакой возможности говорить об этом в данный момент. Когда-нибудь6 если его загонят в угол, можно будет постараться рассказать эту историю, а в данный момент он удовлетворился простым вопросом к его хозяину.

– Ты не появлялся здесь около десяти вчера вечером?

– Я? – брови у Андерсона поползли вверх, и его удивление казалось искренним. – Черт подери, нет. Ты же видел меня в баре.