Глава 18

Не осталось ни одного уголка Легара, не затронутого звуком, однако за пределами полуострова, в частности в районе Исиди и в Зуу, ничего не было слышно. Те, в ком туман вызывал любопытство достаточно сильное, чтобы отправиться на Легар, возвращались в большой тревоге. Даже агенты лорда Д'Фарани, которые пытались вернуться в лагерь, не сумели сделать это. Вместо этого они направлялись на север, внезапно обретя уверенность, что разумнее будет никогда не возвращаться в негостеприимные земли Легара.

А на Легарском полуострове заклинание Хрустального Дракона сделало свое дело. Квели, чей слух среди прочих обитателей, включая людей, был наиболее чутким, воя, падали на землю в ужасной агонии. Волки-рейдеры не смогли воспользоваться преимуществом, вызванным несчастьем квелей, они так же сильно страдали от ужасного пронзительного звука. Некоторые арамиты скатывались по склонам вновь образовавшихся скал и падали в расщелины и кратеры. С некоторыми квелями случилось то же самое, но у большинства неуклюжих созданий боль от звука была настолько сильна, что они просто катались по земле, пытаясь заткнуть уши. Тоннели в земле тоже не были спасением, так как из-за вибрации проходы обвалились с такой легкостью, с какой нога давит муравья. Панцирь квелей был крепким, но не настолько, чтобы выдержать обвал, и даже если они и выживали, то только на то время, на которое они могли задержать свое дыхание. По правде говоря, уйти от гибели было невозможно.

Кейб, почти забытый всем миром, все еще держал талисман арамитов, не давая ему развалиться. С-с скоро… — обещал Хрустальный Дракон. — С с-скоро это кончится.

В этой мысли, посланной Кейбу Хрустальным Драконом, было что-то странное и пугающее, но у него почти не было возможности разобраться в этом. Самым главным сейчас было удержать талисман от гибели… и не погибнуть самому, пока он занят этим.

Находившиеся повсюду в лагере квели начали умирать. Звук уничтожал их, разрушая их через уши. Усиленный волшебством звук был охотником, от которого нельзя было скрыться, потому что не было на поверхности Легара ничего такого, что могло бы хоть как-то приглушить его.

Звук продолжал, продолжал и продолжал сверлить насквозь все. Судьба Грифона и Темного Коня беспокоили Кейба, но он знал, что на данный момент тут ничего уже нельзя сделать, если это не было сделано раньше. Хрустальный Дракон не предупредил Кейба о глобальности его задачи, и поэтому Кейб был на него зол. Однако взаимные обвинения придется оставить на потом.

При условии, что потом действительно настанет.

Первый… ш-ш-шаг з-з-закопчен! Теперь при-ш-ш-шло время… з-з-закрытъ павс-с-сегда… дверь! — Угу!

Кейба Бедлама всего затрясло, когда поток энергии внезапно изменил свое направление на обратное. Он думал, что до сих пор поток был огромным, но теперь он стал таким страшным, что Кейб чуть не потерял контроль над ним. На какую-то секунду талисман стал сильнее его. И все же еще до того, как талисман начал разваливаться, Кейб сумел справиться с ним. С волшебника ручьями лил пот. Боль в руке была смешной по сравнению с тем, что творилось во всем его организме. Кейб был уверен, что умирает, и все же усталый волшебник продолжал держаться.

Медленно, очень медленно вибрация начала затихать. Чувство извращенности окружающего, вкус вторжения Нимта ослабли.

Почти… — думал Кейб, стараясь подбодрить себя. — Почти!

Длинная тонкая рука вырвала Зуб Разрушителя из рук Кейба.

Первой реакцией отброшенного Кейба было закричать, так как все его сознание наполнил звук. Он зажал уши руками, но это почти не уменьшило смертельную боль. Он начал оглядываться, пытаясь понять, что же произошло.

Плул, выглядевший так, будто его совсем и не коснулось заклинание, бежал вприпрыжку и был вне досягаемости Кейба. Безобразная фигура высоко над головой держала Зуб. Его широкополая шляпа была сдвинута на затылок, открыв угловатую улыбку и блестящие кристаллические глаза, горящие триумфом. То ли он стащил талисман для своего собственного выживания, то ли для того, чтобы превратить Драконье царство в новый Нимт, — об этом знал только сам враад. Наконец Плул остановился, сложил под себя ноги и поплыл в воздухе, перебрасывая Зуб с одной руки на другую.

Кейб знал, что кричал, но даже сам не услышал своего предупреждения.

Враад опустил руку с талисманом, и его необычные глаза сузились в глубокой сосредоточенности. Струйки тумана потянулись к нему, как дети, ищущие отца. Вокруг Плула образовалась аура. Предмет в его руках ослепительно засветился.

Клык взорвался.

Не управляемая больше ни Кейбом, ни Королем-Драконом энергия, наполнявшая талисман, наконец растянула оболочку игрушки Д'Фарани сверх всех пределов. Возможно, что враад и не понимал опасности заклинания, когда украл талисман у Кейба. Волшебство Нимта не всегда следует тем же правилам, что и волшебство Драконьего царства; отрывочные знания Кейба о другом мире включали, но крайней мере, и этот кусочек. К сожалению, это знание уже не могло снасти Плула.

Неуправляемая энергия собралась вокруг враада, и за короткое мгновение Плул превратился в дырявый мешок. Это привело волшебника в такой ужас, что он почти забыл о разрывающей его на части боли. Плул не кричал; казалось, он даже не успел заметить своего уничтожения. Сумасбродная фигура просто обвалилась в гадостную кучу, которая, к счастью, тут же развеялась. Заклинание, которое начал Хрустальный Дракон, предназначалось для того, чтобы собрать и использовать всю магию Нимта. Возможно, Плул был буквально настоящим порождением того волшебства.

С кончиной враада пронизанному болью магу пришел в голову вопрос; а что успел натворить Плул? Талисман пропал, и теперь не было возможности завершить заклинание. Возможно, даже не было способа погасить этот ужасный звук.

Волшебник! — Голос пробился через звук. — Мне нужна твоя энергия! Мы почти у ц-ц-цели!

Он не стал спорить. Сказать по правде, у Кейба просто не было сил спорить. В данный момент Хрустальный Дракон мог получить от него все, что угодно. Кейб хотел только одного: чтобы прекратился этот визг.

И он прекратился. Сам по себе. Туман сгорел прямо на его глазах, возвратив времена сияющих солнечных дней. Земля перестала вибрировать. Просто перестала. Все было как раньше, до прихода волков-рейдеров… если не считать того, что появились новые расщелины и долины по всему полуострову и, куда ни посмотри, новый ландшафт был усеян трупами.

Кейб Бедлам рухнул на землю, внезапно почувствовав, что совершенно истощен. Он вспомнил вопль-просьбу дать свою энергию и свою силу. Король-Дракон выкачал из него энергию для того, чтобы закончить то, что они начали, но этим он опустошил Кейба почти полностью. Протащить столько волшебной энергии через волшебника и потом воспользоваться ею — это чуть не погубило его. Кейб трепетал от сознания, что они закончили такое великое заклинание, но он от всей души хотел бы, чтобы для его осуществления был избран какой-нибудь другой путь.

И все же, как бы ни страдал волшебник, Хрустальный Дракон должен был страдать намного сильнее. Это он управлял заклинанием с самого начала и до конца. Это его воля, а не Кейба, заставляла действовать заклинание. Прекрасно зная, в каком состоянии был разум повелителя дрейков перед этим, волшебник испугался, что сталось теперь с этим сознанием.

Ваше величество?

Тишина. Возможно, Король-Дракон просто прервал их связь, но все равно каким-то чувством Кейб знал, что его союзник-затворник страдает. Насколько серьезны были последствия этой борьбы, Кейб не мог сказать, не побывав в святая святых Хрустального Дракона. Он знал лишь то, что эта комната, похороненная под тоннами каменистой земли, теперь тоже — только намять.

Все зло Нимта исчезло, остались только его небольшие следы. Даже не будучи там, Кейб знал, что дыра закрыта и сила, которая ее запечатала, — волшебство, содержавшееся в тумане. Мощь самого Нимта была использована для того, чтобы уничтожить его же собственные силы в Драконьем царстве. Король-Дракон дополнительно использовал возможности Кейба, чтобы совместными усилиями выполнить эту задачу, нечто такое, что мог сделать только он, знакомый с силами обоих миров. Все это волшебник понимал без всяких объяснений. Он просто все это знал, потому что только что был частью этого.

Грифон! Темный Копь! В его сознании появились изображения двух его друзей. Как он мог забыть о них? Частично благодаря и ему, они, может быть, уже мертвы, Хрустальный Дракон не упоминал, защитил ли он в действительности этих двоих от убийственного звука, как он защитил Кейба. Кейб не настолько доверял Королю-Дракону, чтобы принять на веру его заявления об их благополучии. Он повернулся, собираясь идти назад, туда, где он оставил призрачного жеребца.

Перед ним стоял лорд Д'Фарани. Еще один, о ком забыл Кейб. Он про себя выругался и приготовился к битве, хотя сомневался, что у него хватит воли поднять на дюйм даже перышко с земли, не то что бороться насмерть с Хранителем.

Однако Д'Фарани просто неподвижно стоял, его пустые глаза глядели туда, где находился Кейб, но не на него. Волшебник сделал осторожный шаг в сторону рейдера и заметил, что его губы шевелятся. Лорд Д'Фарани что-то бормотал, но только когда Кейб подошел гораздо ближе, он кое-что понял из того, что говорил командующий арамитами.

— Пропал… Зуб Разрушителя… пустой… такой… пустой… не может… не может…

Хранитель пережил уже однажды потерю силы, но только после того, как испытал временное безумие. Кейб смотрел на оболочку, принадлежавшую когда-то человеку, которого боялись, и был совершенно уверен, что нынешнее его безумие уже необратимо. Волшебник осмотрелся. Другие рейдеры сгинули; воронка, размерами больше, чем Мэнор с его окрестностями, говорила об участи командиров и их лошадей, купленных или украденных где-то шпионами для никогда уже не реализуемого похода на Зуу или куда там еще планировали арамиты. Кейб испытывал большую жалость к лошадям, чем к рейдерам.

Он повернулся к Хранителю и протянул ему руку. Как бы сильно ни презирал он этого человека, Кейб не мог оставить его здесь в таком состоянии.

— Пойдем со…

Оттолкнув его руку, Д'Фарани с бледным изуродованным лицом, на котором отражались страдание и потери, закричал:

— Пустой! Его никогда уже не наполнить! Я никогда не буду совершенным! Я никогда не смогу… не смогу…

Рейдер рухнул на руки Кейбу. Под его тяжестью волшебник упал на колено. После непродолжительных усилий он сумел положить неподвижное тело на землю. Кейб посмотрел на опустошенное лицо Д'Фарани, затем дотронулся до его шеи. Он дотянулся до запястья арамита и проверил там пульс.

Ивон Д'Фарани, чье имя наводило ужас на тех, кто сражался с израненной империей, был мертв. Он не смог перенести потери силы во второй раз, решил Кейб. Ни один человек не должен попасть в такое рабство к своей власти. Грифон, по крайней мере, будет доволен.

Это вернуло Кейба опять к судьбе своих соратников. Оставив труп там, где он лежал, волшебник направился к бывшему лагерю. По сравнению с нынешним, его первое путешествие по этим местам было очень простой задачей. Теперь весь Легар был в руинах, а некоторые его части все еще продолжали обваливаться. Он следил, не наткнется ли здесь на признаки жизни, но большая часть осела в подземное королевство квелей, забрав с собой все остальное. Кое-где валялись человеческие и нечеловеческие тела. Однако в отдалении Кейб видел сотни неподвижных тел. Несколько раз он натыкался на человеческие фигуры. Это были волки-рейдеры, но желания сражаться у них уже не было. Они либо убегали от него, либо просто продолжали идти своей дорогой, не обращая на него никакого внимания, как не обращали внимания и на все остальное. Он сомневался, что они сохранили разум. Не все умерли от того пронзающего звука, но, глядя на выживших, он не был уверен, что они оказались счастливее.

Живых квелей Кейб не видел, остались только следы: ямки от нор были разбросаны по опустошенному лагерю тут и там. По крайней мере несколько дюжин, а может и больше, подземных жителей сумели уйти в безопасность, под землю. Несколько сотен других, под землей и на поверхности, никогда больше не будут угрозой для Легара или Драконьего царства. Выжившие не будут тоже — по крайней мере, в течение своей жизни. Он поплевал через плечо, но, судя по тому, что он чувствовал раньше и что видел сейчас, кнелям потребуется несколько поколений, чтобы наверстать потерянное. И потребуется еще несколько поколений, чтобы после этого восстановить свою численность, если это вообще будет возможно. По правде говоря, если хоть один из них будет существовать, он уже будет опасен, они будут опасны, но далеко не настолько, насколько они были бы опасны, если бы ничто не помешало их возвращению.

Так что никто никогда по-настоящему не поймет, какая угроза появилась и исчезла здесь за этот срок. В этом была ирония. Спящие квели были для многих только легендой, и только некоторые, кто знал эту тайну, видели в них настоящую опасность. Арамиты теми силами, с которыми пришли, могли бы обратить в руины западную часть Драконьего царства, даже если бы их в конце концов и одолели. Дыра, которая была открыта, дыра, которая впустила столько Нимта, распространяя его заразу…

Он не хотел даже думать о том, что бы могло произойти, если бы эта ситуация осталась неконтролируемой.

К своему великому облегчению, Кейб внезапно почувствовал поблизости присутствие кого-то знакомого.

Темный Конь? — послал он мысль.

Какое-то время ответа не было. Затем появилось медленное неуверенное касание, предшествующее такому же неуверенному ответу. «Кейб? Ты действительно жив?»

Жив! Где ты?

Следуй… следуй по нашей связи. Кейб, лорд Грифон ранен.

Судя по голосу, бессмертный тоже был не в лучшей форме. Собрав остатки воли, волшебник немедленно телепортировался.

Опустошение, которое его встретило, было еще хуже, чем то, что он уже видел. Одна резня, сопровождавшая битву, и та уже вызывала тошноту. Несмотря на всю свою ярость, квели столкнулись с достойным противником. Их размеры и бронированные тела не дали подземным обитателям того преимущества, как это бывало обычно. В то же время быстрота и отточенное военное мастерство волков-рейдеров не спасло и их тоже. Было удивительно, что кто-то еще остался лишь для того, чтобы обвалиться под землю.

Однако Темный Конь поразил Кейба намного больше, нежели все окружающее. Вместо доблестного черного жеребца, с которым был знаком темноволосый волшебник, его встретило нелепое существо с примитивными конечностями, по форме смутно напоминающее очертания животного, которое плыло навстречу ему. Только синие ледяные глаза были все те же, но они были бледными настолько, что казались белыми.

— Темный Конь?

— Вот что осталось от… от меня, друг Кейб, — даже голос его стал тише. — С… помощью… лорда Грифона, я только что… только что освободился… но это было почти выше моих сил…

Кейб не мог придумать, что бы можно было сделать для бессмертного, но он очень хотел помочь ему.

Что я могу сделать для тебя? Что-нибудь надо?

— Ты мне не можешь помочь, Кейб. Мне надо… чтобы поправиться… время. Лучше посмотри… посмотри, что ты можешь… сделать для лорда Грифона…

— Грифон? Где он?

— Внутри меня… — Темная изменчивая форма подплыла к одному боку бессмертного, и тогда появились очертания Грифона. Кейб тяжело сглотнул, когда увидел, насколько неподвижен его товарищ.

— Уже что, слишком поздно?

— Он живой… но, как и я… он весь истощен… истощен почти полностью… совершенно. Я защищал его… от звука, который на меня… не больно-то действовал… по сравнению с ним.

Бессмертный замолчал.

Кейб присел на колени рядом с Грифоном и нащупал пульс. Пульс был слабый, но ровный. Затем пульс резко подскочил, и Грифон открыл глаза.

— Кейб?

Было бы лучше время от времени встречаться при более приятных обстоятельствах, — улыбнулся в ответ волшебник.

Грифон попробовал подняться.

— Арамиты!

Кейб уложил его обратно.

— Мертвы или разбежались. То же самое и квели. Но большинство, я думаю, мертвы.

— Мой сын… его убийца…

— Демион? — Ни волшебник, ни Темный Конь еще не слышали этой ужасной вести. — Когда? Кто сделал это?

В волшебнике проснулась ярость. Если у Грифона и нет сил отомстить за своего единственного сына, то волшебник постарается найти у себя силы, чтобы сделать это.

Однако птица-лев покачал головой:

— Нет, Кейб, убийца Демиона… Оррил… Д'Марр, — Во взгляде птицеподобного появилось отвращение, которое вызывали у него все волки-рейдеры. — Он лежит там, в кратере… похоронен од несколькими тоннами… земли, — Грифон указал своей искалеченной рукой на зияющую яму. — Д'Марр уже никогда не узнает… великой тайны квелей… Квели сами. Мне бы хотелось… разрушило ли бы это… его маску. — Он усмехнулся, потом всхлипнул. — Мой сын может отдыхать. И я могу отдохнуть… но только недолго. Лорд Д'Фарани…

— И твой сын, и ты, и Тройя, все вы можете отдохнуть. Хранитель мертв. Я это знаю. Он умер прямо у меня на глазах.

В ответ на вопросительный взгляд своего товарища волшебник рассказал и о заклинании Хрустального Дракона, и об использовании при этом талисмана лорда Д'Фарани. Он также рассказал о Плуле и о быстрой и глупой смерти враада. На самый конец своего рассказа он приберег историю о том, что Ивон Д'Фарани не смог пережить вторую за свою жизнь потерю волшебной силы.

— Он рухнул прямо мне на руки, и когда я посмотрел внимательней, то увидел, что он мертв.

— Он… он вполне заслужил это. Спасибо тебе, Кейб. Волшебник покачал головой:

— Я был только частью всего этого. Тот, кто вел меня через все это, хотя и не всегда с моего согласия, это…

— Кейб! — внезапно воскликнул Темный Конь, теперь он уже больше походил на того старого бессмертного, к которому так привык Кейб. Он все еще был той изменчивой, почти бесформенной массой, но его глаза, казалось, засияли ярче… а сейчас были довольно озабоченны. — Мне кажется, я вижу… я вижу приближающихся солдат!

Грифон был еще очень слаб, чтобы помочь Кейбу, поэтому тот попробовал сам разглядеть приближающиеся тени. К счастью, на Легаре был далеко не полдень, но все равно солнце светило так ярко, что заставило Кейба прищуриться. Ему надо будет при случае сделать копию устройства для защиты глаз, как у Хрустального Дракона. Но это, если у него будет возможность. В отдалении фигуры напоминали солдат, а их высокие шлемы, но крайней мере с этого расстояния, очень были похожи на шлемы арамитов.

— Какие-то чудом выжившие командиры, должно быть… собрали уцелевших солдат, — добавил птица-лев, задыхаясь от того, что старался говорить разборчиво. — Нам придется вступить в бой с… ними.

Вид друзей не очень-то обнадежил Кейба. Он мог бы создать какое-то заклинание, но он не знал возможностей противника. Если у волков-рейдеров есть хоть какая-то волшебная защита, то шансов у Кейба и его друзей немного. У их самой большой надежды, Темного Коня, даже не было сил восстановить свой внешний вид.

Солдаты были все еще слишком далеко.

— А может быть, это солдаты из Зуу?

— Они на конях? — спросил Грифон в свою очередь.