Шутки в сторону!

Но если признать, что Харрисону Форду пятьдесят восемь лет, то приходилось смириться с тем, что ей самой тридцать семь. Ей тридцать семь, а она еще не совершила ничего, чем обычно гордятся в столь зрелом возрасте: не родила детей, не посадила дерево, не купила мебель в рассрочку на пять лет. Словом, ничего, что олицетворяет уверенность в стабильном будущем. Что же она успела за эти годы? Имеет ли право быть довольной собой?

С другой стороны, раз Ричард даже моложе ее кумира, это значит… Значит что? Ей следует взглянуть на него иначе, не как на потенциального возлюбленного своей матери? К чему клонит Иззи?

В сознании мелькала какая-то важная мысль, но Лорен ее никак не могла ухватить. Потом вдруг ее как громом поразило. Встретив Ричарда, она бессознательно отнесла его к категории мужчин, годящихся ей в отцы. Она провела с ним ночь, говорила о возможности иметь детей и ни разу не представила его в иной роли, чем роль друга. Что это — извращение, безумие, самообман? Лорен окончательно запуталась.

Зато Иззи точно знала, что происходит с ее подругой. Она словно бы подвела Лорен к окну в мир, который ранее для нее не существовал, и теперь Лорен озадаченно всматривалась в открывшийся перед ней вид. Иззи хотелось захлопнуть окно и крикнуть: «Оставайся там, где ты есть! С моим братом тебе будет лучше!» В воображении она создала прекрасное будущее, где Лорен выходит замуж за Криса и становится ее сестрой. Иззи понимала, что ее мотивы эгоистичны, но не осуждала себя. Впервые в жизни она получила шанс найти увлекательную работу и обрести настоящую подругу, но не была уверена, что сумеет удержать удачу благодаря собственным качествам. Получалось, что Крис — краеугольный камень ее новой жизни. Если Лорен с Крисом будут вместе, их судьбы окажутся навсегда связаны с судьбой Иззи. Если же нет…

Конечно, она бы не опустилась до того, чтобы мешать отношениям Ричарда и Лорен, но и не собиралась радостно поприветствовать их.

— Кстати, — небрежно заметила она, — ты не общалась с моим братцем?

Лорен нахмурилась:

— Нет, и не собиралась. Я пришла к выводу, что судьба восстала против нас, и смирилась с этим.

— Но ты не должна сдаваться! — горячо воскликнула Иззи. — Вы идеально подходите друг другу!

Однако Лорен не желала обсуждать будущее с Крисом; ей хотелось понять, какое место в ее будущем уготовано Ричарду. К тому же сегодня она слишком устала.

Когда Лорен засыпала на хрустящих белоснежных простынях, ей казалось, что она очутилась в раю.

Именно так казалось Ричарду, когда он сжимал Лорен в объятиях на хрустящей от инея траве в пустынных горах.

Бет плохо спала. За пять лет жизни с Крисом она привыкла к его постоянному физическому присутствию. Она выросла в семье, где привязанность проявлялась в покупке необходимых вещей, и была удивлена, поняв, что Крис может обнимать и ласкать ее просто так, потому что любит.

Теперь же она проклинала Криса за то, что он научил ее простым человеческим радостям и лишил их, едва она научилась воспринимать их как неотъемлемую часть жизни. Она не понимала, скучает ли по Крису или по тому ощущению близости, чьей-то заботы, тепла, которое он разбудил в ней.

После его ухода она словно разбилась на мелкие кусочки, как фарфоровая кукла, и только когда она была с Питом, эти осколки снова собирались в единую Бет. Возможно, она чувствовала бы то же самое и с любым другим мужчиной, но Бет подозревала, что дело в Пите: было в нем что-то, вызывающее в ней желание жить дальше. Но теперь она никогда не узнает этого наверняка, потому что больше не будет с ним видеться…

Бет ворочалась в постели, пытаясь хоть немного поспать перед дежурством в клинике. Она уже погружалась в сон, когда раздался телефонный звонок.

— Алло? — пробормотала она сонно.

— Здравствуйте, Бет! — с энтузиазмом воскликнула Морин. — Надеюсь, что не отрываю вас отдел. Врачи всегда так заняты…

— Кто это? — раздраженно перебила Бет.

— О, извините, пожалуйста! Обычно люди сразу узнают меня. Я Морин Коннор, мама Лорен.

«Какой еще Лорен?» — чуть было не спросила Бет, но внезапно вспомнила встречу в суши-баре. Увидев несносную Иззи, весело щебечущую с той девушкой с вечеринки, Бет ощутила острый укол ревности. Несмотря на презрение, которое она испытывала к сестре Криса, Бет утешала себя мыслью, что Иззи ненавидит каждую подружку брата и в ее плохом отношении к ней нет ничего личного.

Но в тот вечер Бет пришлось признать: в отношении Иззи к ней было много личного. Открытие огорчило Бет. Раньше она никогда не становилась объектом неприязни. Ее часто не понимали, не замечали, над ней смеялись, но она никогда не ощущала на себе чужую неприязнь.

Бет была настолько потрясена, что напилась в тот вечер и легла в постель с доктором, с которым пришла в ресторан. Эта ночь послужила ей хорошим уроком — утром проблемы показались ей еще ужаснее, а душу отравляло чувство горечи.

Морин же была одним из действующих лиц спектакля, разыгравшегося в ресторане. Своим звонком она оживила неприятные воспоминания. Бет смутно вспомнила светлые волосы и обильный макияж, способный изуродовать естественные черты любой женщины.

— Чего вы хотите? — резко спросила она, не заботясь о вежливости.

— Дорогая, я, наверное, вас разбудила, — с материнской заботой проворковала Морин. — Надеюсь на ваше великодушное прощение. Я не задержу вас. Видите ли, в субботу я устраиваю вечеринку в честь дня рождения Лорен. Она считает, что ее ожидает маленький семейный ленч, но я хочу сделать сюрприз, пригласив всех ее друзей. Что вы думаете об этом?

— О чем? — Бет спросила себя, не снится ли ей разговор с этой женщиной.

Морин добродушно рассмеялась:

— Вы, наверное, считаете меня сумасшедшей. Я бы хотела пригласить вас. Я уверена, что Лорен обрадуется.

— Извините, миссис Коннор, но я не думаю…

— Ничего не говорите сейчас, пока окончательно не проснулись. А когда как следует отдохнете, проверьте, свободны ли в субботу. Я пришлю вам открытку с адресом. Хорошо, моя дорогая?

— Но я могу вам сказать уже сейчас…

— Ну и замечательно. Увидимся в субботу.

И Морин повесила трубку. Бет едва сдержалась, чтобы не швырнуть телефон о стену. Из-за этой ненормальной она теперь уже точно не заснет! Бет легла на спину и попыталась сосредоточиться на дыхании, чтобы успокоиться. Вдох, задержка дыхания, медленный выдох… Вдох, выдох… Вдох…

Телефон зазвонил опять. На этот раз мобильный. Бет решила не отвечать, но звонивший не унимался. Обреченно вздохнув, она взяла аппарат. На дисплее высветился номер Пита. Она быстро нажала кнопку приема звонка.

— Привет, Бет, это Стелла. Надеюсь, я тебе не помешала? Я знаю, как бывают заняты врачи.

Бет мысленно выругалась. Почему люди говорят одно и то же, но все равно звонят? Она ненавидела Стеллу за собственное разочарование. Ведь она на секунду понадеялась, что услышит голос Пита.

— Ты разбудила меня! — резко оборвала она ее приветствия. — Сегодня меня будят уже во второй раз.

Однако Стелла не обиделась, несмотря на прозрачный намек Бет.

— О, моя дорогая, не стану тебя задерживать. Я только хотела узнать, сможешь ли ты прийти к нам на ленч завтра?

— Извини, но…

Однако Стелла не дала ей договорить:

— Я уже узнала у твоего секретаря. Завтра у тебя нет дежурства.

Бет в сотый раз поразилась наглости и напору Стеллы. Но на этот раз она не собиралась идти у нее на поводу.

— Извини, Стелла, но у меня другие планы. Поскольку мы с Крисом расстались, у меня появилось много забот. Я хочу продать квартиру и купить меньшую, поэтому мне придется сделать ремонт, чтобы получить хорошую цену.

Стелла просияла:

— Тогда я позвонила как раз вовремя! По части ремонта мне нет равных. Вот и обсудим это завтра.

— Послушай, — не сдавалась Бет, — я знаю, что ты хочешь, как лучше, но я намерена все сделать сама. Мне нужно отвлечься.

Она слышала в трубке прерывистое дыхание Стеллы, которая пыталась найти новый предлог для встречи. Наконец ее усилия увенчались успехом.

— Хорошо. Я не хотела говорить, но придется. У меня срочное дело, и оно касается Пита.

У Бет перехватило дыхание, и от Стеллы не укрылась внезапная перемена в ее настроении.

— Вижу, ты поняла, о чем я. Не знаю, что с ним происходит, но схожу с ума от беспокойства. Если ты не поговоришь со мной, я буду вынуждена спросить Пита, а он наверняка уйдет от ответа, и мы снова окажемся в тупике.

Бет лихорадочно соображала. Если бы Стелла что-то подозревала, то не вела бы себя с ней так дружелюбно. Ей хотелось хорошенько выспаться и со свежей головой обдумать ситуацию. Однако времени на размышления не было.

— Хорошо, — устало согласилась Бет. — Я приду. Но не знаю, что ты ожидаешь от меня услышать.

— Приходи, и все узнаешь, — были последние слова Стеллы. Нажав кнопку отбоя, она шумно перевела дыхание. Первая часть ее плана была выполнена.

Крис в сотый раз посмотрел на часы. До начала заседания попечителей школы оставалось десять минут.

Полиция была обязана уведомить дирекцию об аресте Дина Райдера. И, разумеется, офицер, позвонивший в школу, с нескрываемом удовлетворением сообщил о некоем преподавателе, также замешанном в инциденте.

После сообщения из полиции официальная машина закрутилась с устрашающей скоростью. Очевидно было, что школу закроют, а Дина Райдера отошлют в учреждение для малолетних преступников, где он быстро научится необходимым во взрослой жизни вещам: как украсть оружие, угнать начиненную сигнализацией машину и тому подобное.

Крис медленно вошел в кабинет дирекции. За длинным столом с неприступным видом сидели попечители. Предвидя длинную гневную речь в свой адрес, он начал первым:

— Прежде чем вы что-нибудь скажете, разрешите мне уведомить вас, что я сегодня же подаю в отставку. Думаю, так мы сбережем время.

Он оглядел каменные лица присутствующих. Никто не возразил ему. Тогда он продолжил:

— Но я хочу просить вас не закрывать школу. Во всем случившемся виноват только я. Дин Райдер ввязался в эту драку, чтобы спасти меня.

Ответом ему послужили десять пар поднятых бровей.

— Все, о чем я прошу, — задуматься о пользе, которую приносит школа. Не с точки зрения статистики успеваемости, а с точки зрения успехов, которых добились конкретные ученики. Может быть, их не так много, но мы помогли им вырваться из криминальной среды. Они получили образование, устроились на хорошую, а главное, честную работу…

Крис перевел дух. В кабинете воцарилась гробовая тишина. Он понял, что проиграл. В глазах этих бездушных бюрократов превращение юных преступников в низкооплачиваемых рабочих не имело никакой ценности. И, конечно, подобные результаты не стоили двадцати пяти тысяч фунтов, которые государство ежегодно тратило на обучение одного трудного подростка.

— Полагаю, вас не интересует тот факт, что через год после закрытия школы девяносто процентов учащихся здесь детей окажутся в тюрьмах.

Он оказался прав: их это не интересовало.

Директор поднялся и зачитал постановление совета о закрытии школы, видимо, составленное уже накануне.

— До пятницы вы сможете продолжать работу, — сказал он Крису. — После чего ваш контракт с департаментом образования закончится. Разумеется, факт ареста будет отражен в ваших рекомендациях и может повлиять на последующее трудоустройство.

Крис сглотнул. Переносить унижение было нелегко.

— Что будет с Дином Райдером?

— Его уже перевели в Нортвью, — сухо ответил чиновник.

При мысли о том, что мальчик, оказался среди закоренелых уголовников, Крису стало плохо.

— Это несправедливо, — тихо сказал он. — Драка произошла не по его вине.

— Может быть, — равнодушно откликнулся директор. — Но ему были известны условия.

Борьба была проиграна. Крис встал.

— Вы останетесь до пятницы? — осведомился один из попечителей.

Он кивнул и вышел.

Стелла взяла трубку после первого же звонка.

— Стелла, это Крис. Пит дома?

Она была удивлена. По дороге из Манчестера у нее сложилось впечатление, что Пит ждет не дождется, когда Крис исчезнет из его жизни.

— Он скоро придет. Попросить его перезвонить?

— Не стоит. Я просто искал компанию, чтобы выпить, но это можно сделать и в одиночестве. Сейчас отключу телефон и тихо напьюсь.

— Что случилось? О боже, я совсем забыла о твоих неприятностях в школе!

— Я знал, что школу закроют, но все же расстроился, когда это случилось.

— Как не повезло… — сочувственно вздохнула Стелла.

— Такова жизнь. Пока.

Положив трубку, Стелла увидела на пороге кухни Пита.

— Кто звонил?

— Крис.

— Чего он хотел? — подозрительно спросил Пит.

— Поговорить с тобой.

— Да? Тогда я перезвоню.

Он потянулся к трубке, но Стелла остановила его:

— Не имеет смысла. Он сказал, что отключит телефон.

— Что ж, очень удобно, — заметил Пит. Стелла с удивлением посмотрела на него:

— Что ты имеешь в виду?

Он не отвел взгляда, как делал это обычно.

— Это ты должна мне сказать! Стелла пожала плечами:

— Знаешь что, дорогой, я устала от твоих недомолвок и постоянной смены настроений. Если ты хочешь мне что-то сказать, так говори. Если нет, тогда не мешай мне. У меня нет времени.

— А что ты делаешь? — спросил Пит, удивленный размахом деятельности, которую развила на кухне Стелла.

— Готовлю завтрашний ленч. К нам придет Бет. Я хочу, чтобы ты тоже был.

— Извини, но я не могу всякий раз бросать работу и мчаться домой по твоему приказу.

— Нет, можешь, — твердо возразила Стелла, не переставая что-то помешивать в кастрюльке. — Я позвонила твоей секретарше, и она сказала, что на завтра у тебя нет никаких встреч. Поэтому я попросила ее внести в твое расписание домашний ленч.

Пит пришел в ярость.

— Как ты смеешь манипулировать мной?! Почему ты решила, что мне хочется принимать участие в этом ленче с тобой и Бет? С меня достаточно твоих бесконечных вечеринок!

Стелла резко повернулась к нему:

— Мне все равно, хочешь ты этого или нет! Этого хочу я! Ты отказываешься поделиться со мной своими мыслями, но я вижу: с тобой что-то происходит. И так или иначе в этом замешана Бет. Так вот, завтра мы все выясним и закроем тему. А теперь оставь меня в покое, я пеку луковый пирог!

Пит выполнил ее просьбу. Ему тоже покой был необходим. В голове у него все перепуталось, а мысль о завтрашнем ленче приводила в отчаяние. Но, может быть, все как раз к лучшему? Стелла уже несколько дней вела себя странно. Непредсказуемость была не в ее стиле, и Пит просто не узнавал собственную жену Как бы то ни было, завтрашний день все расставит по местам.

Глава 17

— Иззи, пора заканчивать работу, — сказала Лорен. Было уже семь вечера, а Иззи не отходила от компьютера с девяти утра.

— Сейчас, только закончу расчеты для магазина в Эмблсайде, — ответила она, не отводя взгляда от экрана.

Лорен с симпатией наблюдала за своей новой протеже. Предлагая ей работу, она недооценила способности Иззи. Она не сомневалась в ее сообразительности и в том, что Иззи с легкостью усвоит поставленные перед ней задачи. Но Лорен не ожидала от нее такого взрыва энтузиазма.

— Здорово! — Пальцы Иззи порхали по клавишам.

— Что ты нашла увлекательного в этих расчетах? — Поручение, которое она дала Иззи, было самым заурядным.

— Ты не понимаешь. Я никогда не выполняла работу, требующую наличия мозгов.

Лорен не верила своим ушам.

— Я знаю, что за тобой числятся самые невероятные занятия, но ведь были и другие, правда? У тебя ведь есть диплом. — Лорен смутно помнила, что Иззи рассказывала об учебе в университете.

— Да. По физике.

— По физике? — потрясенно воскликнула Лорен. — Ты не шутишь?

— Нет. Почему все считают, что физика и я несовместимы? Ты отреагировала так же, как и все остальные.

Лорен не понравился ее тон. Она заметила, что после откровений прошлой пятницы Иззи излишне остро воспринимает любые замечания на свой счет, и попыталась исправить ситуацию.

— Но это комплимент! Люди с техническим образованием всегда казались мне лишенными воображения. А уж тебе в фантазии не откажешь.

Спасибо, Лорен, но я знаю, что ты на самом деле думаешь — я недостаточно умна, чтобы иметь диплом по физике.

Лорен смутилась, но все-таки решилась на откровенность:

— Я так не думаю, потому что успела хорошо тебя узнать. Но я не понимаю, почему ты позволяешь другим неправильно судить о себе.

Пальцы Иззи замерли над клавиатурой.

— Но я же объяснила…

— Нет. Ты объяснила, почему так экстравагантно одеваешься, и это имеет смысл, хотя я считаю, что тут ты себя недооцениваешь. Думаю, хороший парикмахер и стилист помогут тебе выглядеть потрясающе и при этом не пугать маленьких детей.

Иззи криво улыбнулась:

— Сомневаюсь, хотя чего не бывает.

— Вот именно. Но это не главное. Я не понимаю, зачем растрачивать свою жизнь на бессмысленные метания. Разве можно после этого обвинять людей в том, что они считают тебя недостаточно умной для более интеллектуальных задач?

— Дело в том, что я никогда не знала, чем в действительности хочу заниматься. Но я всегда мечтала найти свое место в жизни — найти друзей, любовников, коллег, которые не отворачивались бы при виде меня.

— Может быть, для тебя это новость, но все люди хотят именно этого. Теперь о работе. Ты думаешь, в одно прекрасное утро я проснулась и поняла, что хочу внедрять новые компьютерные технологии в офисы международных корпораций?

Иззи хихикнула:

— Звучит не очень заманчиво. А как же ты начала свою карьеру?

Закончив университет, я разослала резюме в пятьсот самых крупных компаний в Англии. Ответы пришли из шести. После интервью меня взяли на место стажера в одну телефонную компанию. У меня неплохо получалось, и скоро я стала техническим экспертом. В остальном же…

— Но ведь ты, наверное, не об этом мечтала?

— Пора тебе повзрослеть, Иззи. Мечты могут позволить себе люди, имеющие время и деньги. А если у тебя куча неоплаченных счетов, ты запираешь мечты на замок и ищешь работу. Если ты хочешь жить в реальном мире, то забываешь об идеалах и играешь по принятым в реальном мире правилам. Ну а если ты хочешь создать семью с достойным мужчиной, то…

— То что? — спросила Иззи, словно надеясь услышать разгадку тайны философского камня.

— То находишь тех, кому посчастливилось ее иметь, и спрашиваешь их, как им это удалось. А потом рассказываешь мне, — улыбнулась Лорен.

Несмотря на разочарование, Иззи ощущала нечто похожее на удовлетворение. Она наконец нашла себе занятие по душе, которое, возможно, позволит ей обрести самоуважение и заслужить уважение окружающих.

Глядя на Иззи, освободившуюся от преследующего ее страха поражения, Лорен увидела себя двадцать лет назад. Конечно, она никогда не доходила до таких крайностей, но тоже чувствовала себя потерянной и несчастной. Став жертвой безграничного обожания отца, после его смерти она пустилась на поиски человека, способного заменить ей его. Она влюблялась в школьных учителей, а позже — в мужчин, которые презирали ее тем больше, чем больше она пыталась им угодить. В конце концов, она пришла к выводу, что нужно научиться жить в ладу с самой собой, не заботясь о мнении окружающих.

До недавних пор Лорен считала себя вполне довольной жизнью, пока не оказалась на той злосчастной вечеринке у Стеллы. Ей не нравилось находить у себя общие черты с Иззи. Она не хотела считать себя женщиной, способной солгать мужчине, чтобы понравиться ему. И конечно, она совсем не приходила в восторг, ловя себя на том, что исподтишка наблюдает за Ричардом. Она больше не сравнивала его с отцом и задавалась вопросом, что их так привлекает друг в друге.

Ко всему прочему, ей хватало забот с мамой. Сегодня она позвонила ей, опасаясь, что Морин все еще сердится на нее, — и трубку взял мужчина…

— Ну зачем ты взял трубку? — в отчаянии крикнула Морин.

— Потому что мне должны были позвонить и на дисплее высветился похожий номер. Вот я и ответил.

— Боже, что подумает Лорен?! — простонала Морин.

Эдди из последних сил старался сохранять спокойствие.

— Наверное, она подумает, что у ее мамы появился друг. А поскольку ее отец умер тридцать лет назад, она, возможно, порадуется за тебя.

— Тебе легко рассуждать! Ты не мать…

— Да, но и она тебе не мать. А мне иногда кажется, что это именно так. Потому что она все время стоит между нами. Когда ты звонишь ей, то не смотришь на меня. Когда она приезжает, мне приходится убираться. Когда мы идем в ресторан пообедать, а там появляется она, я вынужден стоять на улице под проливным дождем, рискуя подхватить воспаление легких. — Он закашлялся.

Морин кинулась за водой.

— Немедленно выпей! Еще два дня приема антибиотиков — и все будет в порядке.

Эдди сердито посмотрел на нее:

— Если бы ты сказала Лорен о нас, как обещала, я не должен был бы сейчас пить таблетки.

— Любимый, я же объяснила, почему не сделала этого.

Эдди фыркнул:

— Ах да, я забыл! Она повздорила с кавалером, которого встретила неделю назад. А если в субботу она скажет, что у нее вскочила бородавка, или сломался видеомагнитофон, или она вообще не в настроении? Ты опять решишь, что не стоит ей ничего говорить, и выставишь меня за дверь?

— Не говори глупостей. — Морин похлопала Эдди по руке. — Я сейчас сделаю пунш, и тебе сразу станет лучше.

Эдди отдернул руку:

— Нет. Мне станет лучше, только если ты немедленно позвонишь Лорен и расскажешь ей обо мне.

— Я не могу, Эдди.

— Прекрасно. Все понятно.

— Нет, ты не понимаешь! Это невозможно, потому что Лорен выбросила мобильник в озеро, а личного телефона своего клиента она мне не дала. Это было бы непрофессионально.

— Выбросила в озеро?! — Эдди оторопел. — Ну, вот что, дорогая, мне все это надоело. В субботу, когда ты откроешь дверь своей дочери, я буду стоять рядом с тобой. Пусть у нее не останется сомнений на мой счет. Но если ты хотя бы заикнешься о том, чтобы я затерялся в толпе гостей или прикинулся электриком, я уйду и больше никогда не вернусь!

Морин побледнела. Она разрывалась надвое. Ее терзал страх, что Лорен воспримет ее роман, случившийся так скоро после их примирения, как второе предательство.

Это абсолютно ошибочное мнение о дочери сложилось у Морин оттого, что она совершенно не знала ее. Она не решалась попросить у Лорен позволения узнать ее ближе и лишь надеялась, что со временем Лорен сама позовет ее в свою жизнь. А Лорен не решалась позвать ее, опасаясь снова получить отказ. Так они и ходили друг вокруг друга, ожидая, когда другой сделает первый шаг. Морин была уверена, что терпение поможет им. Если бы только Эдди не был так настойчив!

Морин снова взяла его руку в свою:

— Эдди, любимый, что конкретно ты сказал Лорен?

— И что же он сказал? — поинтересовалась Иззи. Лорен пожала плечами:

— Он сказал, что она принимает ванну. Понимаешь, что это значит?

Иззи могла синхронно переводить тексты немецких опер на английский, но совершенно терялась, если речь заходила о таких обыденных вещах.

— Нет, — призналась она. — Извини.

— Это значит, что он с ней спит! — заявила Лорен.

— Почему ты так решила?

— Ты издеваешься?

— Совсем чуть-чуть. — Иззи была уверена, что у матери Лорен есть друг, и даже видела их вместе в суши-баре, но решила молчать, опасаясь гнева Лорен. — Объясни, почему ты пришла к такому выводу.

— Сама посуди: в каком еще случае ты можешь принимать ванну, если в доме находится мужчина?

Иззи послушно задумалась:

— Я часто принимаю ванну, когда у меня дома Трис.

— Он твой брат. У моей мамы брата нет. Подумай еще.

— Если мужчина занят делом, которое требует много времени, а я очень испачкалась — скажем, после ремонта машины. Тогда я не стану дожидаться, когда он закончит и уйдет. Между прочим, на двери моей ванной есть замок. А у твоей мамы в ванной есть замок?

— Не знаю. — Лорен попыталась представить себе ванную комнату Морин, но вспомнила лишь зеленый держатель для туалетной бумаги в форме дельфина.

— Ты меня сведешь с ума своими дурацкими гипотезами! — Она вскочила и начала мерить шагами комнату. — Нет, он спит с ней — и точка.

Иззи выключила компьютер. Она не могла сосредоточиться, видя, как мечется Лорен.

— Я считала себя сумасшедшей, но, похоже, ты меня переплюнула.

— Ничего подобного. Я просто чувствую свою ответственность за мать, и мне не безразлично, с кем она видится, и тем более — с кем спит.

— Тогда позвони ей и спроси прямо! — потеряв терпение, воскликнула Иззи. — Ты действуешь мне на нервы. Звони сейчас же!

— Алло?

Эдди взял трубку, считая, что звонит Морин, — она вечно что-то забывала дома. Лорен закрыла трубку рукой.

— Опять он! — прошептала она Иззи. — Что мне сказать?

— Спроси его, дома ли мама.

— Ммм… извините, что беспокою вас. Морин Коннор дома? — спросила Лорен и мысленно добавила: «А вы спите с моей матерью?»

— Она пошла по магазинам. Что ей передать? — вежливо откликнулся Эдди, а про себя подумал: «Почему бы не спросить меня прямо, сплю ли я с твоей матерью?»

— Это ее дочь. Я звоню узнать, все ли готово для субботы. Она устраивает ленч в честь моего дня рождения. — «Он, конечно, знает об этом, если спит с моей матерью».

— Да, я знаю. — «Конечно, я знаю, ведь я сплю с твоей матерью».

— Ах, вот как? — воскликнула Лорен так громко, что Эдди и Иззи вздрогнули от неожиданности.

— Прошу прощения?.. Лорен взяла себя в руки.

— Нет, это вы меня извините. Послушайте, это глупо. Я позвонила — вернее, позвонила в первый раз, чтобы убедиться, что все готово к субботе. Но вы ответили, что мама в ванной, поэтому я позвонила еще раз, чтобы… чтобы…

— Чтобы узнать, что, черт возьми, я здесь делаю и каковы мои намерения в отношении вашей матери?

— Нет-нет, что вы… — Помолчав, Лорен призналась: — То есть да, я именно это хотела узнать.

Эдди засмеялся. У него был приятный смех.

— Еще бы. Она же ваша мать. Было бы странно, если бы дочь не хотела узнать, с кем она встречается.

— Спасибо. — Лорен испытала прилив искренней благодарности к этому мужчине.

Меня зовут Эдди Найт. Я менеджер по продажам, встречаюсь с вашей матерью больше года, живу с ней полгода. Я ее не бью и не упрекаю в излишней болтливости, провожаю ее во все пабы, где она поет, громко аплодирую вне зависимости от того, берет ли она верхние ноты, приношу ей чашку чая в постель и наполняю ей ванну. Я люблю ее.

Лорен слушала, не проронив ни слова. •

— Что он говорит? — зашептала Иззи ей на ухо.

— Он ее любит, — растерянно ответила она.

— Как романтично! — вздохнула Иззи.

Лорен была с ней согласна. Но, посчитав, что ее дочерняя миссия еще не выполнена, строго спросила:

— Я не ослышалась? Вы живете с ней полгода?

— Да, — ответил Эдди, — а встречаемся мы уже больше года.

— Я не верю! Почему же она ничего мне не говорила? Может, у вас есть какие-то недостатки? Вы женаты? У вас все тело в татуировках? Или вы закоренелый уголовник? У нее должна быть веская причина, чтобы держать в тайне вашу связь.

— У нее действительно есть веская причина, но я не могу вам ее объяснить, потому что сам не понимаю. Ей кажется, что вы расстроитесь, узнав, что у нее появился друг, и сочтете ее увлечение предательством по отношению к памяти отца. Так она говорит.

— Господи, что за чепуха! Мы с ней даже никогда не говорили об отце. Наверное, она считает меня жутким монстром, если думает, что я не хочу ей счастья.

— Не судите строго свою маму, Лорен. Она очень трепетно относится к вашим отношениям и боится сделать неверный шаг, чтобы вы ее не оттолкнули.

— Невероятно! — вспылила Лорен. — И что она, интересно, собиралась делать? Прятать вас до восьмидесяти лет и потом, шамкая вставной челюстью, признаться мне, что последние тридцать лет у нее есть возлюбленный?

Постарайтесь понять ее. Я пытался убедить Морин, но она меня не слушала. Она очень любит вас и боится потерять.

Его слова были новостью для Лорен. Странно было услышать о любви Морин к ней из уст незнакомца.

— Так когда же мама собиралась рассказать мне о вас? — Она вдруг с удивлением поняла, что чувствует себя с ним абсолютно свободно.

— Морин хотела во всем признаться около недели назад, когда приехала к вам. Но почему-то она посчитала момент неподходящим.

Вспомнив события того вечера, Лорен чуть не застонала.

— В прошлую пятницу мы пошли в суши-бар, — продолжал Эдди. — Потом внезапно появились вы, и я решил, что настал удобный случай представить меня вам.

— Но я никого не видела с мамой.

— Потому что ваша мама снова не согласилась со мной и выставила меня на улицу.

— А куда же вы пошли? Ведь шел проливной дождь.

— Я ждал под проливным дождем, пока она болтала с вами.

— О, мама, мама! А если в субботу пойдет дождь! Что будет тогда?

— Субботний ленч в вашу честь должен стать грандиозным днем, когда я наконец выскочу из шкафа и признаюсь в своем существовании.

— Мне кажется, я должна серьезно поговорить с мамой, — задумчиво пробормотала Лорен.

— Ни в коем случае! — горячо возразил Эдди.

— Почему?

— Потому что Морин придет в бешенство, узнав, что я говорил с вами, несмотря на ее запрет. Она скажет, что я наверняка все испортил.

— Но вы ничего не испортили. Наоборот. Я счастлива узнать, что у мамы устроена личная жизнь.

Эдди глубоко вздохнул:

— Я всегда был уверен, что Морин плохо знает вас. Но, судя по всему, вы тоже плохо знаете свою мать. В первую очередь она подумает не о том, что в итоге получилось, а о других возможных вариантах развития событий. Например, она живо себе представит, как вы после нашего разговора пришли в ярость и поклялись больше никогда ее не видеть или прыгнули с моста, проклиная ее и обвиняя в предательстве.