ГЛАВА 12

«Если я не буду осторожен, — думал Дэв вечером, когда выбирался из ком-модуля на палубе отдыха после еще одной беседы с ИИ аналитиком, — то скоро буду общаться с программным обеспечением ИИ больше, чем с нормальными людьми».

Несмотря на постоянные столпотворения на борту корабля, было очень сложно поступить по-другому. Дэву всегда с трудом давалось заставить себя заговорить с людьми на любом уровне, более личном, чем вежливое приветствие или отдача распоряжении. Фактически близко расположенные жилые отсеки «Орла» увеличивали стремление Дэва к изоляции, пока неделя за неделей проходили в бесконечной монотонности К-Т пространства.

Большинство военного персонала, имеющего опыт службы в Гегемонии, имело тенденцию к адаптации почти нихонджинского ощущения собственного пространства, уединению сознания там, где физическое уединение было чрезвычайно трудно отыскать, и Дэв не являлся исключением. Империалы называли это найбуно секай — внутренний мир, — и стены, которые он воздвигал, были в такой же степени непроницаемыми, как и дюрасплавовый корпус. Мужчина и женщина могли гневно пререкаться друг с другом рядом с переборкой основного коридора, а другие просто проходили мимо них, даже не видя. «Выборочная» слепота позволяла членам экипажа поддерживать нормальное психологическое состояние день за днем в нескончаемой и неизменной рутине космического полета.

Корабли были переполненными. «Орел» был гигантом, 395 метров в длину и весом в восемьдесят четыре тонны, но большую часть его туши занимали электростанция, двигатели и топливные цистерны. Четыреста мужчин и женщин ютились в двух вращающихся отсеках жизнеобеспечения, которые могли удобно разместить лишь пятьдесят.

Самой лучшей терапией того давления, которое налагал переход через К-Т пространство, было время доступа к ВИРком-модулю, разделенное поровну на всех людей. Там на час или два каждый день мечты становились реальностью, и зловонная, тесная монотонность корабельной жизни могла быть на время забыта. Дэв, конечно, проводил большое количество времени в многоканальном подключении к членам экипажа. Было необходимо участвовать в конференциях и собраниях, становившихся все более нудными сессиях планирования, но взаимодействие там было безличным и сугубо профессиональным. Он мог считать большинство офицеров «Орла» друзьями, включая Лару Андерс, своего старшего пилота, и Лизу Кеннеди, ее нового шкипера. Но неписаный закон, существовавший из века в век с тех пор, как деревянные корабли бороздили просторы морей, гласил, что ни один командир не может позволить себе дружбу, платоническую или любую другую, которая нанесла бы ущерб его способности командовать.

Так что, несмотря на столпотворение, Дэв чувствовал себя одиноким. Его чувство изоляции постоянно возрастало с момента поспешного отбытия с Геракла. Он с трудом понимал тех, с кем разговаривал, часто упускал эмоциональное сопровождение и жестикуляцию собеседника, являвшиеся основой любого разговора. Подключение к ВИР-туальной реальности делало вещи такими легкими, удаленными, отделенными и безопасными, что он отдавал предпочтение именно ей.

Он скучал по Кате, тосковал по ней еще больше, если это вообще возможно, чем в прошлый раз, но она была там, где должна быть — со своим полком на борту другого корабля. Она преодолевала путь к Алии на борту «Виндемиатрикса» и не могла перейти на «Орел» вплоть до их прибытия на место назначения. В любом случае, после ужасного кошмара в грузовом отсеке он едва ли посмел бы открыться кому-нибудь. Командование гарантировало ему уединение, которое он сейчас очень ценил.

ИИ продолжал выдавать ему уровень техномегаломании в четыре десятых. Он был убежден, . что с ним что-то не так, что-то тянулось из ксенолинка. Он разрывался… с одной стороны ужасаясь силе, которую испытал во время ксенолинка, а с другой стороны, мечтая о чувстве силы, законченности и полноты, которые ощущал во время подключения к корабельному ИИ. Сначала он не мог связать эти два ощущения, кажущиеся совершенно различными, пока, наконец, не стал задаваться вопросом, не может ли удобное окружение корабельного ИИ в какой-то степени заменить ему более обширную и основательную трансформацию сознания и тела, которые он короткое время чувствовал на Геракле.

Не сошел ли он с ума? Мог ли он знать это, если бы сходил с ума?

Ответа на это не было, даже обещания ответа. Все, что у него было, так это растущее желание снова подключиться к ИИ «Орла» и вести корабль в бой.

Только в подключении он чувствовал себя уверенным. Вне подключения он пытался избегать других членов команды «Орла», удаляясь от них в найбуно секай, раз этого нельзя было сделать в реальности. Его статус командора в операции «Далекая Звезда» помогал ему поддерживать определенный уровень личной изоляции, что он с радостью принимал.

Конечно, он остался доступен для тех, с кем необходимо было общаться. Многие из людей на борту «Орла» имели жен, подружек и членов семей, все еще остававшихся на Новой Америке или на других мирах, захваченных Империей, и вынужденная разлука также добавляла свою долю в атмосферу корабельной жизни. Время от времени когда давление поднималось слишком высоко, случались драки или другие нарушения правил и установлений, по которым жил каждый корабль и по которым он умирал. И тогда он вынужден был наказывать провинившихся. Иногда наказание состояло из временного лишения подключения к модулям отдыха Но очень часто получалось, что принуждение членов команды к влачению корабельной жизни без временных исчезновений в ВИР-туальную реальность приводило к обратным результатам. Чаще всего драки между членами команды разрешались ими же самими через ВИР— симуляцию с аналогами двух поспоривших сторон в сражении на уорстрайдерах или флайерах. Терапия, как решил Дэв, могла быть также и тренировкой, средством для поддержания его людей в полной готовности встретить то, что ждало их на Алии.

От всего этого Дэв старался держаться в стороне, не вмешиваясь, насколько это было возможно. Он не мог позволить себе показать даже намек на расположение к кому-либо, чтобы в глазах команды быть честным и объективным. В то же время он понимал, что ставит все больше барьеров между собой и другими офицерами, дойдя до того, что к концу перелета он даже ел в одиночестве в своей каюте и разговаривал с другими только в четких рамках профессиональных обязанностей.

Через пятнадцать недель после отбытия с Мю Геркулеса, «Орел» вынырнул в нормальном пространстве на границе с системой Алия А.

«Созвездие», «Мятежник» и корветы «Неустрашимый» и «Дерзкий» были уже там, прибыв несколькими часами раньше. Пассивное сканирование выявило в системе нейтринную эмиссию пятнадцати кораблей, двенадцать из которых находились на орбите вокруг Алии А-6, а остальные три в перелете на поверхность планеты или с нее. До сих пор не было никаких признаков того, что вновь прибывшие обнаружены.

Солнце Алии А представляло собой крохотный, интенсивно сиявший диск, висевший в млечном сиянии зодиакального света, в то время как его далекий близнец сиял ярче, чем Венера, видимая с Земли. Алианские солнца были молодыми звездами. Менее миллиарда лет прошло с тех пор, как они явились из плотного газа, породившего их, и воцарились в центре огромной массы планетоидов, пыли и метеоритных обломков. Кометы тоже часто встречались в этих молодых звездных системах, некоторые сияли бледными изящными пучками, их хвосты были направлены в сторону от солнца.

Дэв подключился к сенсорам «Орла», анализируя тонкий слой светящейся пыли и обломков, вращавшихся вокруг планеты Алия А.

Скорость, с которой здесь возник разум, ошарашивала. Еще удивительнее была хватка, которой жизнь держалась за свое существование в системе, где падение на планеты метеоров и комет было обычным делом. Дэв помнил метеоры, видимые в золотых вспышках на фоне ночной стороны ШраРиша во время своего предыдущего визита три года назад. Брэнда Ортиз говорила ему во время путешествия, что убийственные удары, подобные тому, что привел столько видов на Земле к вымиранию шестьдесят пять миллионов лет назад, возможно, случались на ШраРише каждые несколько десятков тысяч лет. Каким-то образом жизнь на мирах ДалРиссов научилась переживать космическое бомбометание. Современная теория предполагала, что, вполне возможно, частые падения метеоритов ответственны за разнообразие и жесткость алианских форм жизни. Если радиация молодых, горячих звезд ускорила эволюцию на планете, то обстрел ее астероидами и кометами, похоже, относился к холодной дискриминации естественного отбора.

Пыль также диктовала и стратегию, которую Дэв отрабатывал в симуляциях почти большую часть путешествия с Геракла. Они намеренно появились на границах пыльного облака звезды достаточно далеко от ШраРиша, чтобы всплеск энергии, высвободившейся из К-Т пространства во время их прибытия, прошел незамеченным, также как и постоянный поток нейтрино от раскалившихся энергетических станций. Обломки закрывали их от радаров и гасили их собственное излучение.

Крохотный флот ожидал прибытия остальной части эскадры. В то время как К-Т приводы пятого поколения позволяли кораблям преодолевать космос со скоростью один световой год в день, искусство корабельных джекеров и непредсказуемые эффекты течений Божественного Океана или просто невезение могли повлиять на ожидаемое время прибытия… И гораздо хуже, если поломка привода оставляла корабль беспомощно дрейфовать в глубинах межзвездного пространства.

Однако они не могли позволить себе ждать слишком долго, даже укрывшись за пределами пыльного облака Алия А. Нейтрино, высвобождаемые энергостанциями, невозможно замаскировать межпланетной пылью. То, что корабли Конфедерации смогли обнаружить нейтринную эмиссию имперских кораблей, говорило о том, что империалы в свою очередь тоже могли обнаружить их. Каждый час увеличивал вероятность того, что сенсорное оборудование на борту одного из имперских кораблей засечет корабли Конфедерации… или, что какая-нибудь ошибка или элементарное невезение тем или иным способом выдаст их присутствие.

Дэв хотел бы иметь возможность применить обычную тактику, чтобы подобраться поближе к неприятелю и атаковать, но он знал, что рассчитывать на это нельзя. Слишком велика была вероятность того, что здесь уже знали о подобных обманах на Асене и Новой Америке. Кроме того, необходимо проводить опознавание классов кораблей врага и сканировать их вооружение, а ни одна имперская эскадра не стала бы этого делать.

План атаки был разработан еще до отбытия с Геракла и отточен в симуляциях во время путешествия. Эскадре предписывалось ожидать, скрываясь за пылевым облаком и поддерживая молчание в эфире в течение пятидесяти часов после прибытия «Мятежника», оказавшегося первым кораблем, вынырнувшим из подпространства у Алии. В течение этого времени прибыли все корабли, кроме трех — «Созвездие», фрегат «Доблестный», корветы «Неустрашимый» и «Дерзкий», большой экс-танкер «Tapa-Z», четыре из пяти невооруженных грузовиков и, к большому облегчению Дэва, «Виндемиатрикс». Все еще не хватало одного из грузовиков, корвета «Отважный» и вооруженного транспорта «Мираж».

Отсутствие последнего могло означать неприятности. «Мираж» нес в себе половину первых рейнджеров Конфедерации и оборудование, и Дэв не хотел начинать атаку без него, так что приходилось подождать еще, рискуя быть обнаруженными и атакованными. «Виндемиатрикс» причалил прямо к шлюзу «Орла», давая возможность персоналу перебраться с одного корабля на другой. Дэв ожидал Катю в комнате отдыха.

Катя также чувствовала себя одиноко во время долгого перелета. «Виндемиатрикс» был довольно большим. Менее маневренный и с меньшей степенью ускорения, чем любой боевой корабль, он требовал гораздо меньше топлива и мог предложить пассажирам гораздо больший простор, чем «Орел». После переоборудования половины его огромных грузовых отсеков для размещения пассажиров, «Трикси» нес в себе восемьсот человек — солдат и ремонтного персонала, кроме команды из сорока пяти человек. Это было вдвое больше чем на борту «Орла» где дополнительные пассажиры ютились в общих спальнях, не имея возможности уединиться. Транспорт, действительно, имел сто модулей подключения, вмонтированных в его отсеки с нулевым g, и пассажиры могли наслаждаться тремя часами подключения каждые сутки. Остальное время они проводили в тренировках, занятиях гимнастикой, слушали лекции по тактике, имитации полевых учений и планетологии, преподаваемые по старинке, без цефлоподключения… просто, чтобы занять войска.

К тому времени, когда они вынырнули из К-Т пространства, ее подразделение было готово встретить лицом к лицу хоть самого дьявола, только бы выйти на осточертевшей тюрьмы транспорта.

Катя чувствовала то же самое. С ней случались приступы клаустрофобии, последствия несчастного случая, который произошел; когда она командовала торговым кораблем несколько лет назад. Отказ системы ИИ оставил ее замурованной в тесном пространстве на долгие часы, прежде чем ее спасли. Обычно ей удавалось сдержать свое чувство страха при попадании в закрытые помещения или кромешную тьму, но пятнадцать недель в душной, заполненной человеческими запахами тесноте транспорта исчерпали ее самоконтроль до предела.

Когда Катя высадилась на «Орел», она почти ожидала, что бросится в объятия Дэва в тот момент, когда увидит его. Инцидент на борту аэрокосмолета был забыт. Осталось беспокойство за Дэва и желание быть с ним. Но, когда двери растворились и она шагнула внутрь и увидела его у обзорного экрана, Катя осознала, что сама отгорожена стеной своего внутреннего мира, неспособная перекинуть мост между ними.

— Добро пожаловать на борт, Катя, — сказал Дэв. Он улыбался, но Катя чувствовала в нем какую-то отстраненность, также как и в себе. За его спиной видовая стена показывала «Трикси», отчалившую от «Орла», занимая место на безопасном расстоянии от эсминца в приготовлениях к последнему прыжку во внутреннюю систему Алии А. В коридоре по ферропластовому покрытию палубы грохотали башмаки снующих взад-вперед людей. Боевые станции готовились к началу операции.

— Спасибо, Дэв, — сказала она почти застенчиво. — Я… рада видеть тебя снова.

— Похоже, в эти дни мы проводим большую часть нашего времени врозь. Я начинаю думать, что нам пора бы позаботиться о том, чтобы нас приписали к одному и тому же кораблю… вероятно, двухместному разведчику.

— У меня тоже возникали такие мысли. Только, сделай мы это, работа останется невыполненной.

— Верно. Кстати, о работе. Что ты думаешь о том, чтобы подключиться ко мне для последнего броска?

Она кивнула.

— Это было бы неплохо. Особенно я хочу увидеть, что ты выяснишь, когда подберешься достаточно близко, чтобы послать зонды.

— Правильно. Мы конечно еще ничего не сделали, но собираемся запустить РД-40, как только вынырнем из К-Т. Это поможет нам увидеть, против чего мы идем.

Более всего эскадре «Далекая Звезда» требовались разведданные. Какого типа имперские корабли находятся на орбите, каков их операционный статус? Какое количество войск все еще на поверхности? Какого рода орбитальную оборону они построили? Изменился ли статус их обороны после случая атаки ДалРиссов?

Чтобы найти ответы на те или иные взаимосвязанные вопросы, они планировали запустить более сотни разведчиков дистанционного управления РД-40, которые обеспечат детальную картину того, что находится на и около ШраРиша. Каждый разведчик представлял собой маленький космолет пяти метров в длину, где внутреннее пространство почти все занято топливной реакционной массой. Сигарообразная форма, а также короткие крылья позволяли зонду оперировать в планетарной атмосфере. Компактная фьюзорная установка «Мицубиси» ПВ-1220 обеспечивала кораблик тягой. Малого объема ИИ позволял ему дистанционно подключаться к большим кораблям. Аппаратом, способным развивать ускорение 50 g, управляли дистанционные пилоты, которые оставались в безопасности на корабле. РД-40 были быстрее и маневреннее любого корабля с пилотом на борту, будь то истребитель или боевой флайер. И так как они были одноразовыми, то им не нужно было экономить топливо для возвращения. Они были невооружены, но существовала возможность дистанционно отключить фьюзорное поле, вызывая плазменный взрыв. Единственной неприятной стороной управления этими малышами была невозможность телеоперировать ими на расстоянии, превышающем небольшую долю световой секунды. Задержка во времени, пока радио— и лазерные сигналы доползут туда и назад на медленной скорости света, делала управление на дальних расстояниях опасным и превращала атмосферные маневры в невозможные.

Развертывая свои боевые станции, «Орел» переключился с нормального режима полета на боевой. Вращение его отсеков жизнеобеспечения замедлилось, затем остановилось, и модули медленно втянулись в ниши корпуса корабля. В нулевом g Катя и ее офицеры последовали за Дэвом вниз по коридору из отсека No 2 в основной коридор доступа, проходивший по всей оси вращения корабля. Транспортная платформа быстро унесла их на мостик «Орла», спрятанный глубоко в корпусе эсминца. Там члены команды, плававшие в невесомости при нулевом g, помогли Кате и Дэву скользнуть в мягкие объятия ВИРком-модулей и присоединили контакты к их В и 3 разъемам.

Люки модулей захлопнулись, и Катя нервно поежилась в темноте, нарушаемой лишь миганиями сигнальных лампочек. Ее левая рука шарила в поисках панели интерфейса. Когда она нашла ее, то загрузила необходимые коды подключения…

…и оказалась в пространстве, глядя в черноту, имеющую объем, который придавал ей разбросанные тут и там звезды, сияние Алии А и мягкохвостые пучки комет.

— Подключилась? — спросил ее Дэв, его ровный, без эмоций голос прозвучал совсем рядом с ней.

— Все в порядке.

— Эй, Катя, — окликнула ее Лара Андерс. — Видела, как ты поднялась на борт, но не удалось даже сказать «привет». Как ты себя чувствуешь на борту настоящего корабля?

— В отличие от транспорта для перевозки скота? Достаточно хорошо, Лара.

— А вот и данные по имперским кораблям в системе, — сказал ей Дэв.

Данные пробежали по ее внутреннему дисплею, частично закрывая космос, в виде графических символов, отмечающих цели, расстояния и азимуты. Кроме одной далекой отметки, принадлежащей, судя по всему, какому-то транспорту, все цели с плазменными двигателями, исключая, конечно, саму эскадру «Далекой Звезды», все еще теснились вокруг Алии А-6. Все графические линии курсов сходились в точке, обозначавшей планету. Не было признаков того, что эскадру обнаружили, но Катя напомнила себе, что сигналы, которые она сейчас воспринимала, начали свой путь от целей несколько часов назад.

Вдали слышались голоса командиров других кораблей эскадры, докладывавших о готовности к К-Т переходу. Только восемь кораблей совершат последний скачок, четыре грузовоза останутся, чтобы, не вступая в драку, дождаться трех недостающих кораблей.

— Держитесь, — сказал Дэв. Она поняла, что его переполняет возбуждение.

— Все будет происходить быстро.

— Это уж точно, — сказала Лара. — К-Т прыжок через пять… четыре… три… два… один… отсчет!

Космос вокруг нее засиял бело-голубым свечением, «Орел» рванулся к ШраРишу на скорости, в триста раз превышающей световую.

ГЛАВА 13

Их последний прыжок через Божественный Океан длился менее одной секунды, свечение сине-белого света разорвалось позади «Орла» дрожащей волной холодного пламени. Свет увял, и знакомая россыпь звезд нормального космоса возникла перед ними, вынырнувшими достаточно близко от Алии А-6, чтобы был снят вопрос о маскировке Все восемь кораблей Конфедерации одновременно появились в шестистах тысячах километров от планеты и шли плотным строем При таком коротком прыжке сохранение боевого порядка не составляло труда.

Дэв пропустил каскад информации через свое сознание и возликовал Цели, которые до этого представляли собой неразличимые источники нейтрино, теперь можно было разглядеть в подробностях. Два корабля недалеко от орбиты были легкими эсминцами, почти определенно Йари-класса, подобно «Созвездию», и это были самые тяжелые корабли, которые имел здесь Имперский флот. Большинство составляли транспорты, охраняемые двумя фрегатами и парой корветов.

— Запустить зонды! — скомандовал Дэв на тактической частоте, и от каждого корабля отделились точки черных реактивных снарядов с запрограммированной нанооболочкой, которая поглощала свет и делала их почти невидимыми.

Один за другим, парами, тройками и пятерками узлы дистанционного управления ускорились, двигательные сопла в хвосте каждого из разведчиков сверкали яркой плазмой. Балансируя на тонких конусах света, зонды стрелой неслись к поверхности ШраРиша, достигая скорости более двухсот километров в секунду.

— Похоже, нам везет, — сказал Дэв Кате, наблюдая за созвездием огней, неровно дрожащим вдалеке. — Ну что ж, мы превосходим их как по количеству, так и по массе, и это, когда у нас все еще не хватает трех кораблей.

— Но как долго это будет продолжаться? — поинтересовалась Катя. — Их флот поддержки не может быть слишком далеко?

Они долго и детально обсуждали эту проблему еще до отбытия с Геракла. Неважно, насколько слаб или силен их противник в системе Алии, не было сомнений, что империалы обязательно пошлют подкрепление. Выступив вскоре после сообщения о нападении ДалРиссов на имперскую базу, «Далекая Звезда» выиграла немного времени … но лишь столько, сколько потребуется Имперскому Военному Командованию для анализа событий на ШраРише. Империалы раскачивались достаточно долго из-за огромных размеров управленческого аппарата и самого флота. Командование считало, что империалы среагируют с существенной задержкой, так как они не хотели ввязываться в полномасштабную войну с ДалРиссами, особенно, не зная мотивов их первоначальной атаки на базу.

Все же какой-то «ответ», видимо, уже был на пути сюда и достаточно мощный, чтобы противостоять любой угрозе, включая присутствующие силы Конфедерации. Командование бесконечное число раз прогоняло возможные варианты по ВИР— симуляциям, и пришло к заключению, что, вполне вероятно, силы поддержки будут включать как минимум четыре или больше крейсеров класса Аматуказэ подобных «Орлу», и вполне могут иметь один из больших РИУ-авианосцев вместе с соответствующим эскортом. Как только такая мощь вывалится из К-Т пространства, единственное, что может спасти повстанцев, это бегство.

Во всей этой ситуации, как обычно, присутствовала моральная дилемма, стоявшая перед Катей с тех пор, как они покинули Геракл.

Если ДалРиссы атаковали имперскую базу на ШраРише, то логично предположить, что это было сделано только потому, что они чувствовали себя достаточно сильными, чтобы выкинуть с планеты Империю и держать ее на расстоянии, вне зависимости от того, какое подкрепление она пошлет. Однако, оставался вопрос, понимали ли ДалРиссы, насколько в действительности силен Имперский флот. Они видели только корабли, которые приходили и уходили из системы Алии за последние три года, и никто не знал, насколько точна их информация о мощи Гегемонии и Империи или насколько хорошо они могут понять эту информацию. Был шанс, что они понимают людей настолько же, насколько люди понимают их… что не сулило ничего хорошего.

И вот прибыли Экспедиционные Силы Конфедерации, надеясь заключить военный союз с ДалРиссами, пытаясь убедить алианцев присоединиться к ним в войне против Империи.

Но в тот момент, когда основной Имперский флот вынырнет из К-Т пространства, мятежники будут вынуждены удрать, или их просто уничтожат.

Однако ДалРиссам придется остаться и принять наказание, какое бы оно ни было, которому Империя решила подвергнуть эти миры. Ситуация была, черт подери, невыносимый для Кати, которая все еще осуждала решение Синклера оставить Новую Америку врагу. Когда «Далекая Звезда» была только намечена, когда Синклер впервые предложил, что она может стать посланником к ДалРиссам, Катя считала, что союз с ДалРиссами, вполне возможно, является шансом Федерации на выживание.

Теперь, однако, она уже не была так уверена. Что хорошего может выйти из союза с ДалРиссами, если в результате это подставит алианцев под пушки Империи? Их биологически построенная технология потерпела поражение в борьбе против ксенофоба на ШраРише и проигрывала в свое время такую же схватку на Генну Рише. Сравнительно короткая кампания, проведенная Имперскими Экспедиционными Силами в 2541 году уничтожила ксенов ШраРиша в короткий срок, и таким же путем могла бы быть проведена операция на родине ДалРиссов, если бы Дэву не удалось установить контакт с Нага. Совершенно очевидно, что человеческая военная технология была более мощной, более быстрой, более эффективной и имеющей большую огневую мощь, чем биотехнический эквивалент ДалРиссов.

Как долго ДалРиссы могли надеяться вести полномасштабную войну с Империей?

— Черт возьми, Дэв, — прошептала Катя. — Конфедерация будет нести на себе вину за их уничтожение.

— Прошу прощения? — Она услышала удивление в его голосе и осознала, что он не понял, о чем она говорит. — Катя, это война. Гражданская война, одна из самых кровавых.

— Нет, я имею ввиду ДалРиссов. Мы будем виноваты, если империалы придут и разрушат до основания всю их планету. У них даже шанса не будет.

— Что ж, я мог бы заметить, что мы здесь потому, что они начали стрелять в империалов, так что, если они сейчас вовлечены в войну, так это оттого, что они же ее и начали. Об этом нам тоже нужно будет поговорить с ними, не так ли? — Его голос звучал почти беззаботно. — ДалРиссы кажутся мне умным народом. Каковы бы ни были их причины ударить по империалам, они должно быть достаточно основательны.

— Кузо, Дэв. Как ты можешь рассуждать об этом так холодно?

— Нисколько не холодно. Просто практично. Кроме того, мы говорим о целом населении планеты. Если они помогут нам, то… чем? Секретом космических двигателей? Может быть, несколькими из своих живых уорстрайдеров, если они хотят участвовать в боевых действиях, хотя я бы настойчиво не рекомендовал выставлять эти штуки против КУ-1001 «Катана». Империя, определенно, примет это к сведению, и ясно, что они могут ответить ударом, но не будут уничтожать всю планету ДалРиссов, как это было на Новой Америке, где они просто постарались расправиться с мятежниками. Черт, Катя, они не могут этого делать. Они знают, что Геракл на сто процентов мятежен, и самое худшее, на что они способны, так это бомбардировка поверхности планеты с орбиты. Они не могут уничтожить целую планету.

— Насыщенная ядерная бомбардировка может опустошить планету, — заметила Катя, — А это то же самое. Я, черт возьми, уверена, что это за ними не заржавеет, за некоторыми из них уж точно.

— Кансей, — сказал Дэв. — Да. По крайней мере, некоторые из них серьезно обдумают эту идею. Если она может означать быстрый и дешевый конец для восстания, что ж…

Кансей но Отоко — «Человек Совершенный» — была фракцией на самых высоких уровнях имперских военных и правительства. Разведка Конфедерации немногое знала об этих людях, кроме того, что они были преданы очистке высших эшелонов как военного, так и гражданского имперского правительства от влияния гайджинов. Существовало мнение, что предыдущий император, человек, известный своим желанием интегрировать японское и неяпонское лидерство на всех уровнях как в Гегемонии так и в Империи, был убит именно фракцией Кансей. Новый Император Тенрай, его нингье, или имя-эпоха, означало «Небесный Гром», был марионеткой в руках офицеров Кансей.