Шагающая смерть

Сообщив искусственному интеллекту машины другие коды, дающие ему право доступа к системам вооружения страйдера, Дэв начал с проверки подвесных боекомплектов KV-70, левого и правого. На «Призраке» они могли включать реактивные ракетные установки, тяжелые зенитные орудия, 30-миллиметровые гранатометы, либо комбинацию всех трех видов оружия. В данный момент ни один из видов не нес боевых зарядов. Дэв, как уже не раз делал во время виртуального моделирования, прочитал ряд бегущих перед его мысленным взглядом цифр и отрапортовал:

— Оба KV-70 функционируют нормально. Зарядные устройства, системы слежения за целью и ведения огня в полном порядке.

— Челюстной лазер, контрольная проверка.

— Остановить проверку, — последовало минутное колебание. — Камерон, прими внешний вызов. Канал номер один.

Он ввел коммуникационный код и услышал щелчок срабатывания связи.

— Камерон на связи. Говорите.

— Камерон. Это капитан Алессандро. Мне срочно нужно вас увидеть, жду у себя в кабинете.

— Уже иду, сэр. Буду на месте через пять минут.

— Что ты сделал на этот раз, новичок? — спросила Лейниер.

— Не знаю. Я изо всех сил старался держаться от всех неприятностей подальше. Вернусь, как только смогу.

— Обязательно. Нам еще нужно осуществить проверку бортовой материальной части.

Назвав коды для прерывания связи, он снова ощутил левой ладонью гладкую поверхность встроенного интерфейса. Резко оторвав руку от панели, он прервал связь, И вновь оказался в тесном помещении пилотского модуля.

Дэв прикоснулся к соответствующей кнопке на пульте ручного управления, и входной люк с шипением открылся. Высунувшись на свет божий, он протиснулся сквозь отверстие люка, подтянулся на руках, и, оказавшись снаружи, спрыгнул на платформу портального крана и уже оттуда начал спуск вниз. Кабинет капитана размещался у основания купола, сразу за складом, где хранились корпуса, тела и другие элементы страйдеров, служившие в качестве запасных частей. Разрозненные, полуспекшиеся останки носили следы боевых увечий. Их вид, наряду с легкой депрессией, которую он испытывал всякий раз, выходя из состояния полного цефлинка, вызвали у Дэва небольшую дрожь, как если бы он немного замерз. Но на этот раз включать внутренний подогрев он не стал. Оказавшись перед дверью кабинета, он прикоснулся к замку.

— Войдите! — раздался изнутри голос Алессандро.

— Вы хотели меня видеть, сэр, — сказал Дэв, переступив через порог комнаты.

В маленьком помещении не было ничего лишнего. Обстановку можно было бы назвать спартанской, если бы не голографическая картина в рамке, украшавшая одну из стен. На ней был изображен некий тропический пейзаж с широколиственными пальмами и белыми строениями, освещенными ярким южным солнцем.

— А, Камерон. — Она указала жестом на второй из двух стульев, что были в кабинете. — Проходите и присаживайтесь. Как вы устроились? Привыкаете ?

— Думаю, все отлично, спасибо. Нам еще многое нужно усвоить, многому научиться. Есть вещи, с которыми нас не знакомили в базовом лагере.

Услышав это замечание, она улыбнулась.

— Такая она есть, реальность. Всегда немного выбивает из колеи.

Она замолчала, словно не знала, как выразить словами то, что собиралась сказать.

— Думаю, что самым верным будет сказать вам обо всем прямо. Вашу просьбу о повторном тестировании я отклоняю.

Он почувствовал, как его захлестнула волна ярости. Все его существо протестовало против такой несправедливости. Но он сдержался и не дал гневу воли.

Не услышав от него ни слова, Алессандро продолжила:

— Меня очень впечатлили ваши успехи во время моделирования боевых ситуаций в базовом лагере. Вы обладаете всеми данными оператора страйдера. Я помню, мистер Фишер говорил вам, что после прохождения начальной военной подготовки в базовом лагере вы сможете попробовать пройти повторное тестирование и обратиться с просьбой о переводе. Но прежнее препятствие сохраняется. Ваши показатели ОПС делают вас для флота непригодным.

— Мне представляется, другого и не могло быть.

Это было близко к истине. Просьбу о переводе он подал в тот же день, как только оказался в первом батальоне пятого полка. Но особой надежды получить то, чего хотелось бы, у него не было. Он обратился за помощью к банку данных персональной памяти. Перед его мысленным взором возникло миниатюрное окошко дисплея. На него смотрело усмехающееся высокомерное лицо Кастельяно. «Да за тебя здесь никто и гроша ломаного не даст. Те ублюдки, что сидят наверху, впихнут тебя на первое же освободившееся место…» Кастельяно был прав. Они — вездесущие и всесильные — они, которые представляют командование комплекса военной подготовки новобранцев Военкома Гегемонии, включая и саму Алессандро, не остановятся ни перед чем, только бы сохранить численное равновесие.

— Я хочу, чтобы вы проверили себя. А через некоторое время, скажем, через шесть месяцев, мы вернемся к этому разговору снова. Кто знает? Может быть, за этот срок накопленный вами опыт позволит улучшить ваши показатели.

Но по голосу ее не чувствовалось, чтобы она сама верила в то, что говорит.

— Это все, капитан?

— Не совсем. Я хочу, чтобы вы честно и прямо сказали мне прямо сейчас, что вы думаете по поводу вашего пребывания здесь, а не во флоте.

— Если честно, то я не слишком рад этому. Я уже начинаю думать, что совершил ошибку, решившись завербоваться. — Он замолчал и пожал плечами. — Я буду делать то, что мне прикажут, считать дни и по возможности избегать неприятностей.

Он снова замолчал, не зная, что еще сказать этой женщине.

— Но почему вам во что бы то ни стало хотелось попасть во флот?

Поскольку он сразу не ответил, она добавила:

— Это все из-за вашего отца?

— Думаю, что да. А вы знаете о нем?

— Полагаю, здесь не найдется ни одного новоамериканца, кто не слышал бы о нем. Если это вам поможет, то знайте, я считаю, что на Лунг Ши он сделал все как нужно. У него были секунды, чтобы принять решение, которое не доводилось принимать никому. И он сделал его. Что до меня, так я считаю, что оно было единственно верным.

Дэв кивнул.

— Понимаете, я всегда думал, что мог бы… Не знаю, доказать что-то, если бы служил во флоте.

— Что? Что он был прав? Но как можно доказать подобное?

— Если ставить вопрос таким образом, то все это звучит ужасно глупо. Я знаю. Возможно, я в первую очередь хотел что-то доказать самому себе, — он откинулся на спинку стула и скрестил ноги. — С тех пор, как я себя помню, мне всегда хотелось стать звездолетчиком. Первым шлемом. Когда же, летая с «Орион Лайнз» я узнал, что это такое…

— Плавание в гиперпространстве.

Дэв поймал ее взгляд, и ему показалось, что он уловил в нем отсвет чего-то неясного, может быть, тоски? Поэтому спросил:

— Так вы… знаете?

— Я тоже когда-то водила звездолеты, Дэв. Когда была еще совсем молодой, я оперировала маленькой пятидесятиметровой яхтой. Позже, когда я пошла добровольцем служить в Вооруженные силы Гегемонии, они дали мне 1-4000.

Дэв присвистнул. Корабли класса Ишикавадзимы 4К были самыми крупными транспортами для межзвездных перелетов, используемых в космосе человеком. Гигантские монстры, достигавшие в длину километра, они, как правило, применялись в качестве транспорта для перевозки колонистов. Военные же обычно использовали их для переброски из системы в систему целых полков, включая личный состав и материально-техническое обеспечение.

— Производит впечатление, — произнес Дэв. Тут сработала память. — Постойте, вы же говорили, что у вас тоже высокий уровень ТМ. Как же…

— Это длинная история, — ответила она. — Скажите мне лучше, что бы вы стали делать, если бы вам представился шанс попасть на звездолет?

— Пока не знаю. Может быть, ничего. Когда-то мне казалось, что, не знаю, может быть, смог бы каким-то образом вести прямую запись. Но сейчас… я, право, не знаю.

— А что изменилось?

— Все этот проклятый ТМ-рейтинг, — сказал Дэв. Его ладони, до сих пор спокойно лежавшие на коленях, сжались в кулаки.

— Капитан, я всегда думал, что человек — это не просто совокупность каких-то чисел. Но сегодня эти чертовы цифры преследуют нас повсюду. Психотехнические нарушения, — когда он произносил эту фразу, его рот искривился в гримасе, как если бы ему на язык попало что-то омерзительное. — Складывается такое впечатление, будто нас всех запрограммировали. Загрузили нам оперативную персональную память и теперь все о нас знают, вплоть до того, когда мы запускаем палец в рот, чтобы выковырять застрявшие в зубах остатки пищи.

Он замолчал и поднял на Катю глаза.

— Как вы думаете, капитан, может быть, мой отец просто сдрейфил, и у него из-за дурацкого ТМ-рейтинга не выдержали нервы? А может быть, он оплошал и ошибся в расчетах или решил проявить удаль молодецкую и пожертвовать людьми ради славы?

Катя покачала головой:

— Как я уже говорила, я думаю, что ваш отец сделал единственный правильный выбор. Я скажу даже больше. Послушай, я видела ксенофобов в действии. Ты же нет, во всяком случае, в реальности. Если ксенофобы уже заняли небесный лифт, ничто не смогло бы спасти колонистов, все еще находящихся на Лунг Ши. Это я гарантирую.

— Я все время думаю, а как бы поступил я, если бы находился на «Хатаказе»? Черт, кого я пытаюсь обмануть? Я видел ксенов на учебных моделированиях и скажу вам по правде, капитан, я боюсь. Я не знаю, как бы поступил в реальном мире.

Его рот растянулся в спокойной усмешке:

— Это не совсем то же, что управлять межзвездными грузовыми транспортами.

— У тебя все получится, Дэв. Я наблюдала за тобой.

— Но ведь то было моделирование…

— В жизни то же самое. Я думаю, сейчас тебе в первую очередь нужно прекратить заниматься интроспекцией.

— Что, не понял…

— Перестань заниматься чертовым самоанализом, перестань так беспокоиться. Если во время боя ты будешь продолжать думать об этом, ты покойник. Уж я-то знаю, можешь мне поверить.

Дэв увидел боль в ее темных глазах.

— Капитан, вы же не хотите, чтобы я плохо кончил, так что выкладывайте, что там за история?

Она, немного поколебавшись, словно обдумывая что-то, пожала плечами и сказала:

— В общем, можно сказать, что я, впервые оказавшись в трудном положении, совершила непростительный промах, понятно? А знаешь почему? Потому что слишком много думала об этом, и мне это дорого стоило.

— И что дальше?

— Я справилась с этим. Вернее, мне каждый день приходится преодолевать себя, — она на минуту замолчала и принялась внимательно рассматривать сложенные на столе руки.

— Дэв, помнится, ты сказал мне, что являешься не просто совокупностью цифр и чисел. Если это так, ты не позволишь цифрам загнать себя в угол. Когда меня лишили звездолета, все думали, что я все брошу и отправлюсь домой. И я действительно могла поступить так. — Она постучала пальцем по своему виску. — Знаешь, у меня это засело вот где. Наверное, тот факт, что я понимала, чего они ждут от меня, и заставил меня поступить иначе.

— Не хотите ли вы этим сказать мне, что ваше решение оставить меня в отряде должно заставить меня сопротивляться вашей воле? — Он выдавил вымученную улыбку. — Не приведет ли это к бунту?

— Нет, я хочу сказать, чтобы ты не зацикливался на этом и не думал о проклятом тесте. А через шесть месяцев предпримешь новую попытку. Я тоже думаю, Дэв, что ты больше, чем совокупность чисел. А раз так, значит, ты сможешь стать тем, кем хочешь.

«Больше, чем совокупность чисел». С тех пор, как его отец получил новое служебное назначение, Дэв осознал, что вел постоянную борьбу с безликой и бесстрастной системой, системой, которая превращает людей в набор цифр и поддающихся обработке статистических данных, цифр, которыми удобно манипулировать, уравнений, которые можно решать. Странно. Еще недавно он был зол на Алессандро, зол на всю систему, но теперь ярость прошла. И только потому, что этот капитан, эта подстриженная «ежиком» женщина обращалась с ним как с личностью.

И это вызывало необычные чувства.

ГЛАВА 9

В бою человек и машина должны становиться единым целым, когда машина получает жизненную силу и энергию человека, а человек — бесстрастную непоколебимость и целеустремленность машины. Мысли о страхе и быть не должно.

«Кокородо: обучение воинов» Йеасу Суцуми, 2529 год Всеобщей Эры

— Ка-3, говорит Золотая Семерка, — сообщил Дэв. — Мы находимся в кратере и теперь направляемся на позицию.

— Тебя понял, Семерка. Оставайся на связи и будь готов к принятию новых приказов.

— Ка-3, мы готовы.

— Семерка, начинается передача.

В сознании Дэва возник поток сведений, неясная буквенно-числовая последовательность, не сопровождаемая необходимыми дешифровальными кодами. Он ввел ее в ИИ страйдера.

«Призрак» продвигался по краю кратера. Вокруг него бушевала снежная буря. Валил густой снег, ветер яростно гнал хлопья льда и замерзшего углекислого газа. Время близилось к полудню, но из-за плотной свинцовой облачности и без того суровый пейзаж был окутан мрачным серо-зеленым сумраком. Несколько раз Дэв подумывал о том, чтобы включить на LaG-42 внешние прожектора, но вместо этого решил усилить чувствительность оптических сканеров. Не было необходимости привлекать к «Рысаку» излишнее внимание. Пленочный нанофляж страйдера, приняв серо-бело-коричневую окраску окружающего ландшафта Локи, хорошо маскировал машину. В такой метели на расстоянии нескольких десятков метров страйдер, размытыми очертаниями похожий на серый призрак, был почти незаметен. «Интересно, — думал он, — имела ли для ксенов маскировка сколько-нибудь важное значение ?»

— О'кей, новичок, — прозвучал в ушах голос Тами. — Теперь я беру управление на себя.

Командир «Призрака», проводившая до сих пор проверку готовности вооружения страйдера, доверила Дэву связь с Ка-3 Военного Командования Гегемонии, а также передвижение машины по краю кратера. Теперь, освободившись, она снова перевела его в статус пассажира. «Было ли причиной тому ее недоверие или еще что-то?» — размышлял Дэв.

— Только что были получены приказы Ка-3, — сообщил он. — Я загрузил их в память страйдера.

— Я уже видела их. Возможно, Военком Гегемонии, чтобы произвести хорошее впечатление на власти, хочет провести еще одно инспектирование с полной боевой выкладкой. — Она остановила страйдер и принялась осматривать двадцатиметровое пространство покрытого снегом дна кратера. — Продолжай наблюдение, а я тем временем попробую уточнить, что им нужно.

— Хорошо, лейтенант.

С помощью пары стереоскопических камер, установленных в лазерной башне челюсти страйдера, Дэв принялся сканировать окрестности. Слева от него, почти невидимый в густом снегопаде, вздымался на склоне холма купол горнодобывающего комплекса Шлутер. «Ка-3» — этим жаргонным словечком, образованным от названия наиважнейших военных команд, наиболее часто используемых во время боевых действий, а именно: команда, контроль, коммуникации, военные именовали людей, стоявших за этими понятиями. Наблюдение за развертыванием военных сил Ка-3 вел именно оттуда. Прямо по курсу, значительно возвышаясь над кратером, на фоне более далеких гор поднималась пирамида завода по преобразованию атмосферы. Сейчас из-за густой пелены снега его силуэт вырисовывался неясной тенью. Справа, на расстоянии километра от него, тянулась исчезающая в свинцовом мраке облачности вереница отдельно стоящих башен.

Свидетельств атаки ксенофобов на горнодобывающей комплекс Шлутера почти не осталось, если не считать самого кратера, представлявшего собой вход в тоннель, из которого семь недель назад вышли на земную поверхность пришельцы. Купол комплекса был отремонтирован. Большую часть обломков и мусора, возникшего в результате взрыва, убрали строители исполинские машины на четырех ногах. Им помогали солдаты-пехотинцы в боевых бронедоспехах, те самые, которых Кастельяно прозвал «хрустящими чипсами». Они устанавливали извлекаемые из просторных внутренних отсеков строителей огромные рогановские* [по имени Филиппа Рогана, изобретателя, разработавшего дешевую технологию быстрого возведения стен, строений, дорог и других крупных конструкций из подсобного материала: камней, грунта, мусора] опалубки, внутри которых проходил нанотехнический процесс по преобразованию камня и грунта в искусственный бетон,* [искусственный строительный материал, получаемый в результате строительной нанотехнологии, разработанной Филиппом Роганом] из которого возводились стены оборонных сооружений.

Остальные страйдеры роты собрались возле купола, в то время как две машины — «Рысак» и LaG-42 Руди Карлссона «Змеиный плясун» — получили приказ занять позицию у края кратера, оскалившегося теперь полудюжиной сторожевых башен, выросших на разбитых камнях благодаря изобретению Филиппа Рогана как по мановению волшебной палочки. Их автоматизированные системы наблюдения бдительно несли боевое дежурство, готовые в любую минуту ответить смертоносным огнем.

Отделение Имперских пехотинцев, прибывших в горнодобывающий комплекс Шлутера для оказания помощи «Ассасинам», все еще находилось здесь, но в связи с тем, что были зафиксированы новые сигналы возрастающей активности ксенофобов, — сотрясения грунта, свидетельствующие о передвижениях объектов в глубоких пластах земли, — Военком Гегемонии приказала «Ассассинам» занять исходные позиции у кратера в районе Шлутера для укрепления боеспособности морских пехотинцев на случай повторной атаки со стороны ксенофобов. Дэв сфокусировал внимание на небольшом отряде Имперских морских пехотинцев, состоявшем из шести громоздких страйдеров типа «Даймио», несших охрану небольшой взлетно-посадочной полосы горнодобывающего комплекса, которая находилась в двух километрах от него. Несмотря на расстояние и густую снежную пелену они были хорошо видны, поскольку пленочное покрытие их корпусов имело черный цвет. Эти люди, по мнению Дэва, были настоящими механизированными воинами, прошедшими подготовку по всем правилам воинского искусства, называемого кокородо, что значит «образ мышления». Они были способны управлять своими страйдерами почти со сверхчеловеческой скоростью и эффективностью. Их было не так-то много, но из уст в уста передавались слухи, что не раз случалось так, что одного их присутствия бывало достаточно, чтобы повернуть ксенофобную атаку вспять.

Он понимал, что близкое соседство морских пехотинцев само по себе должно вызывать у него чувство спокойствия, но, рассматривая неподвижные точки Имперского отряда, он не мог не спрашивать себя, зачем у Шлутера потребовалось дополнительное разворачивание сил «Ассасинов», если морские пехотинцы были так хороши. Дэв, несмотря на то, что был еще в отряде новичком и чужаком, все же несколько раз принимал участие в ночных дискуссиях, поздним вечером происходивших в казарме «Ассасинов». Он слышал, как некоторые из пилотов 1/5 говорили, что «имперцы» — так они окрестили военнослужащих Имперских Вооруженных сил — считают воинские подразделения Гегемонии пушечным мясом. В конце концов, зачем рисковать высококлассными морскими пехотинцами и их чудными черными машинами, когда под руками имеются местные силы, способные смягчить остроту вражеской атаки? Странно, но в этих замечаниях не чувствовалось ни злобы, ни обиды. Скорее, они отражали соперничество, испокон веков существующее между сухопутными и морскими Вооруженными силами. Поэтому были добродушными и носили характер шуток. Дэв тоже хотел бы проникнуться таким же духом, но в глубине души он сознавал, что не способен оценить такого подтрунивания. Почему, черт возьми, они не испытывали такого страха, какой испытывал он?

— Отлично, новичок, — услышал он голос Лейниер, прервавший его мрачные мысли.

— Будь начеку. Гегвоенком Асгарда объявил боевую готовность номер два. Прямо под нашими ногами они засекли значительные ГСА.

— Глубинную сейсмическую аномалию? Здесь?

— Угу. Такое впечатление, что ксены здесь будут с минуты на минуту.

Это было жуткое ощущение, знать, что у тебя под ногами, в глубине кратера, в нескольких сотнях метров от его дна, раздвигая каменистый грунт, недосягаемые и безнаказанные, плывут ксены. Дэву и другим новичкам роты показали записи атаки ксенофобов, случившейся здесь семь недель тому назад. Это было почти в это же время, в его первый день пребывания на Локи, когда боевая тревога вырубила на планете все коммуникационные линии.

Люди не знали о ксенофобах почти ничего, в том числе был им неведом и тот способ, с помощью которого они осуществляли подземные перемещения. Предполагалось, что с помощью интенсивных сфокусированных магнитных полей и целой орды нанотехнических тунеллекопателей они способны делать твердь камня пластичной или даже жидкой. Во время имитационных учений Дэв не раз видел, как из-под земли выходят обтекаемой формы змеевидные ксенофобы, носом прокладывая себе путь в камне скал, делая его пластичным с помощью технологии, которую человечество еще не в состоянии ни скопировать, ни постичь. Камень после прохождения ксенофобов не оставался пластичным, также не сохранялись тоннели и в грунте. Тем не менее, скалы все же несли в себе некоторые следы прохождения инопланетных машин, образуя так называемые ППД,

— подземные пути деформации. Камень в тех местах становился более податливым. По выдвинутой Гегвоенкомом теории силы ксенофобов для своего подземного передвижения должны были использовать уже имеющиеся ППД. Предполагалось, что прокладывать путь в деформированном скалистом грунте легче, чем в девственном. Теперь, раз Гегвоенком улавливал здесь глубинную сейсмическую аномалию, по его мнению, были все основания ожидать выхода ксенофобных машин на поверхность в зоне кратера.

— Что мы должны будем делать, лейтенант? — спросил Дэв.

— Мы — разведывательный страйдер, новичок. Поэтому будем осуществлять разведку.

— Но почему бы им не взорвать этот вход в подземелье ко всем чертям? Один ядерный заряд, и с этим будет покончено.

— Вероятно, Шлутер для кого-то очень дорог, раз этот кто-то не желает превратить его в пепелище.

— Но раз они знают, что ксены возвращаются, почему они не эвакуировали людей? — не унимался Дэв. — Сколько человек здесь работает и живет?

— Пять или шесть тысяч. Это крупнейший на Локи завод «Мицубиси» по переработке атмосферы, поэтому я не думаю, что они отдадут его просто так, без боя.

Этот аргумент, по мнению Дэва, был лишен здравого смысла. За семь недель они, безусловно, могли изыскать возможность эвакуировать на Асгард шесть тысяч людей. Что было важнее, люди или капиталовложения «Мицубиси»?

Снова прозвучал кодовый сигнал.

— Золотая Семерка, Золотая Семерка, — услышал он по стратегическому каналу связи голос Кати Алессандро. — Говорит Золотой Лидер.

— Золотой Лидер, вас слышу, Золотая Семерка на связи, — ответила Лейниер. — Слушаю вас.

— Похоже, все будет, как и предполагалось. Сенсоры фиксируют горячий треугольник с координатами Браво три-семь, Отель один-девять. Это значит, что они у вас прямо под ногами, Тами. Откатитесь назад, пусть первыми удар примут сторожевые башни.

— Пока я ничего не вижу, — ответила Лейниер. — Мертвая тишина вокруг.

«Скоро и мы к ней приобщимся, если ты не выполнишь приказ Алессандро и не отведешь нас отсюда подальше», — подумал Дэв. Однако он постарался, чтобы эта мысль не попала в канал внутренней связи. Все свое внимание он сосредоточил на ложе кратера. Он представил себе и почти физически ощутил воспринимаемую ногами «Призрака» вибрацию, идущую из глубины планетного лона. Он попытался настроить аудиосенсоры на восприятие более низких звуков. Во время прохождения боевой подготовки на базе он узнал, что приближение ксенов иногда можно обнаружить по инфразвуку, низкочастотному ропоту камня, испытывающему глубоко под землей инородное воздействие.

— Золотая Семерка, в зоне с вашими координатами интенсивность инфракрасного излучения плюс пять, — произнес незнакомый голос. — Магнитное излучение равняется теперь трем гауссам, скорость потока ноль целых двадцать пять сотых. Передача данных идет по каналу пять.

Один угол визуального дисплея Дэва теперь занимали вереницы сменяющих друг друга данных Ка-3. Свое собственное зрение он также перевел в режим инфракрасного восприятия и наложил на него выдаваемую компьютером кривую магнитного излучения в данной зоне. Земля внутри кратера была теперь теплее и мерцала зеленым светом, резко контрастируя с синими и пурпурными тонами окружающих скал и снежного покрова. В центре кратера выделялся четкий источник электромагнитного излучения.

— Золотая Семерка, говорит Золотой Лидер, предлагаю отойти на безопасное расстояние. Немедленно!

— На мой взгляд, хорошее предложение, лейтенант, — не удержался Дэв. Он всей душой надеялся, что голос его не выдал того страха, который он испытывал. Но цефалосвязь порой передавала и тонкие эмоциональные оттенки, которые говорящий не желал показывать.

— Золотой Лидер, опасности пока нет. Может быть, когда ублюдок высунет свою поганую голову, я успею произвести выстрел или два.

«Черт побери, — подумал Дэв. — Для этой цели существуют сторожевые башни. Я не жажду стать героем».

— Всем подразделениям — объявляется боевая тревога! — отрывисто прозвучал голос Алессандро. — Оружие наизготовку!

— ИК плюс шесть, — бесстрастно произнес голос Ка-3. — Источник ИК-излучения — кратер Шлутера. Магнитное излучение — ноль целых тридцать две сотых, скорость потока — ноль целых тридцать семь сотых.

— Золотая Семерка, отойти за край кратера. Это приказ!

— Вас понял, Золотой Лидер.

В голосе Лейниер явно слышалось разочарование. «Призрак» повернулся и осторожно начал спускаться по внешнему склону кратера. Дэв был уверен, что дрожание земли под ногами стало явственным. Сторожевые башни, до сих пор дремавшие, вдруг ожили. Стволы мощных лазерных пушек, плотоядно зияя жерлами, пришли в движение.

— Дайте нам визуальные данные одной из сторожевых башен.

— Ваша просьбы выполнена, Золотая Семерка. Откройте окошко.

Перед мысленным взором Дэва возникло окно, дающее панораму ложа кратера с точки зрения одной из сторожевых башен, боевые дежурства в которых осуществляли автоматизированные системы. Там происходило что-то, что трудно было разглядеть, поскольку видимость ухудшалась прямо на глазах. Снег начал таять, превращаясь в пар, клубами стелющийся по земле. Из передаваемых Ка-3 данных явствовало, что температура в кратере за последние пятнадцать секунд выросла на десять градусов по шкале Цельсия.

Вдруг что-то прорвалось наружу сквозь пелену тумана. В обложенное тучами небо взметнулся фонтан булыжников, как если бы началось извержение вулкана. Вслед за ним в воздух ударила струя пара. В эту минуту Дэв ощутил сзади сильный удар по ногам. Он был таким сильным, что Дэв едва не свалился на землю. Он выругался и попытался восстановить равновесие, но тут понял, что не отвечает за управление машиной. Тами Лейниер взяла на себя полный контроль над страйдером. Единственное, что ему оставалось, так это только наблюдать, как дно кратера взорвалось, рассыпавшись мелкими осколками. Каменная шрапнель звонко ударялась о корпус страйдера. Земля под ногами продолжала вибрировать. Во встроенном в мысленный дисплей окне, передающем картинку со сторожевой башни, появилась тупорылая морда толстого червя или змеи пятиметровой толщины, выползающей из-под земли.

Все шесть сторожевых башен выстрелили в одно и то же мгновение. Тучи над кратером осветились сине-белым сиянием. Теперь по долине в сторону кратера двигались все остальные страйдеры. Стремительно приближающаяся шеренга боевых машин, спешащих заслонить ксенофобам путь к куполу. Ближе всех к месту прорыва находились «Рысак» и «Змеиный плясун», второй LaG-42. Краем глаза Дэв заметил, как неясный благодаря нанофляжу силуэт страйдера Карлссона припал к кромке кратера и выпустил целую серию ракет. Сопровождаемые оглушительным грохотом взрывы на мгновение закрыли дно кратера. Дэв увидел взлетевшие в утративший прозрачность воздух закрученные спиралью металлические обломки.

В это время из-под земли продолжали появляться все новые и новые червеобразные тела. Взрывная волна потревожила пелену тумана, земля содрогнулась, и посыпались камни. По обнаженной поверхности планеты, как по воде, стали распространяться круги. Дэву показалось, что земля морщится, словно от боли. Потом видимость значительно ухудшилась. Из-под земли повалили клубы густого пара, который легко можно было бы принять за туман, если бы не молочная его плотность, благодаря которой он казался почти жидким. Почти тотчас защелкал наносчетчик.

— Лейтенант! — воскликнул Дэв. — Наш корпус испытывает воздействие нанодезинтеграторов! Наносчет равен нулю целых тридцати одной сотой, вернее нулю тридцати двум… и продолжает расти!

— Вижу.

Не мешкая ни секунды, Лейниер обрушила из обоих стволов М-22 целый шквал огня в направлении кратера. Дэв увидел, как огромный серебряный червь вздрогнул, когда один из посланных страйдером снарядов попал в цель. Последовал громовой раскат взрыва, вспышка света, и в воздух полетели ошметки грязи. Над машиной ксенов закурился дымок. С поразительной неожиданностью обтекаемое тело чудовища вдруг стало менять свои формы. Оно начало удлиняться, одновременно отращивая серебряные хлыстовидные щупальца. На базе Дэв неоднократно видел, как ксеномашины преобразуют свои формы, но видеть это воочию и знать, что это не творение разума ИИ, а реальность, было совсем другим делом. Машина из странника превращалась в убийцу. Дэв узнал очертания новой формы — уплощенная сфера, утыканная тонкими отростками шипов и щупалец, — смертоносная боевая машина. Сначала чудовище было матово-черным, но как только луч прожектора со сторожевой башни коснулся его поверхности, монстр вспыхнул серебряным светом и затем заиграл многоцветным радужным каскадом.

— Камерон, — раздался по каналу внутренней связи голос Лейниер. — Возьми на себя челюстной лазер!

Дэв почувствовал, как началось восстановление внутренних связей со страйдером, и через секунду перед его взором возникло перекрестье прицела стомегаваттной лазерной пушки. Теперь лейтенант отвечала за передвижение «Призрака» и два его подвесных орудия, а Дэв управлял мощной лазерной установкой производства «Тошиба», смонтированной под тупым рылом страйдера.