Глава 31

Луч лазера опалил переборку над головой Дэва, что-то упало, и он пригнулся: впереди люди и стрелять было нельзя. Схватка на борту «Токитукадзе» не имела ничего общего с классическим боем уорстрайдеров на открытой местности, не лишенном определенной элегантности. Здесь же в тесноте и неразберихе столкнулись две группы, не имеющие никакого представления о силах противника и его диспозиции. Впереди взорвалась граната, кто-то вскрикнул.

Пробиваясь по лабиринту коридоров к главному переходу, им не оставалось ничего другого, как расчищать себе дорогу огнем. Система жизнеобеспечения корабля уже ликвидировала брешь, проделанную ракетами, сохранив вполне приемлемый для дыхания уровень кислорода, но и за это короткое время штурмующие успели просочиться на борт эсминца и пробивались теперь к мостику.

Звуки боя становились все громче, все страшнее. Кто-то захрипел… Еще один взрыв… и вдруг полная тишина, еще более тревожная и нервирующая, чем треск, стук и гром. Дэв пробежал вперед…

…и оказался перед разбитой дверью, ведущей на мостик. Большое круглое помещение с низким потолком, затянутое дымом. В центре три безоружных морских пехотинца с поднятыми руками. Еще два лежат на полу. Группа повстанцев с лазерными пистолетами. Из множества линк-кабин занято лишь четыре-пять.

Дэв торопливо огляделся, нашел мануальную линк-консоль и опустил на нее руку. Через секунду на черной панели загорелись красные огоньки, зеленые погасли, а из кабин стали вылезать операторы. Еще не понимая, что случилось, они сразу же попадали в руки повстанцев. Дэв указал на молодого японского офицера.

— Канчо деска? — резко спросил он. Канчо было одним из слов, означавших на нихонго «капитан», особенно капитан военного корабля.

— Вы командир эсминца?

Офицер сдержанно поклонился.

— Хай! — Нашивки свидетельствовали о том, что он шоса, возможно, третий или четвертый по рангу офицер на корабле. Шоса — японский эквивалент армейскому званию «майор».

— Канчо деска? — вмешался Бондевик, В его произношении первый слог «ка» прозвучал с другой интонацией, и японец напрягся, лицо его залилось краской, пальцы сжались в кулаки. В устах Бондевика вопрос означал: «ты клизма?» Повстанцы рассмеялись, и Дэву пришлось призывать их к порядку:

— О'кей, ребята, хватит! Оставьте их в покое!

Он махнул рукой в направлении линк-кабин.

— Бондевик, Николсон, Шнайдер, Деврейс! Из этих кабин управляют вооружением. Лэнгли, Гомес, Тевари, Кенич! Займитесь теми четырьмя кабинами. Это инженерная рубка. Нужно сделать так, чтобы нас не отключили от вспомогательного мостика. Карпоши, те кабины за тобой. Андерс, возьми шлем. Вот этот. Дагуссе, найди любой терминал и начинай работать с бортовым ИИ. Ну, все. Пошевеливайтесь!

Когда первая группа направилась к своим местам, он повернулся, несколько неуклюже, в бронированном скафандре.

— Беленко. Каковы наши потери?

— Восемь человек погибло, сэр, — ответил юноша. — Трое довольно серьезно ранены. С ними сейчас Михаэлс.

Дэв кивнул. Из 30 человек 11 уже выбыли из строя. Потери слишком велики.

— О'кей. Вы, Абрамс и Канавски. Обыщите весь корабль и позаботьтесь о пленных. Заприте их в одном из помещений в носовой части. Остальные, рассредоточьтесь по этой палубе. Блокируйте переходы. Нам неизвестно, сколько еще на борту плохих парней, но можно не сомневаться, как только они разберутся в том, что происходит, сразу же постараются выбить нас отсюда. О'кей? Все ясно? Пошли!

«Токитукадзе» уже начал готовиться к расстыковке, работала внутренняя энергосистема. Самая большая опасность для повстанцев заключалась сейчас в том, что кто-то на вспомогательном мостике мог изолировать их от корабельного компьютера, отрезав таким образом от внешнего мира и сведя успех операции к нулю. Оставалось только надеяться, что во время стоянки вспомогательный пункт управления часто остается даже без охраны, что потребуется некоторое время для подключения его к системам корабля. Дэв еще немного постоял, наблюдая, как его товарищи втискиваются в узкие линк-кабины, потом снял шлем и перчатки, выбрал капсулу для себя и влез в нее.

Это была та самая кабина, в которой находился молодой офицер, и которая, как Дэв догадался, предназначалась для вахтенного. Он подсоединил штекеры к разъемам, положил ладонь на интерфейс и стал «Токитукадзе». Все его существо налилось мощью корабля, ставшего смыслом и целью жизни. Он ощутил всю свою длину, почувствовал рану в боку, куда врезался «шаттл». Стыковочный колпак перекрывал передний обзор, но позади Дэв-"Токитукадзе" видел огни Вавилона, рассыпанные по небу, как жемчужное ожерелье, а еще дальше среди звезд висела на фоне космоса во всем великолепии цветов и красок, слегка приглушенных облачным покровом, сама Эриду.

— Камерон на линии, — объявил он, и память вдруг услужливо вернула все давно знакомое и казавшееся совершенно забытым, то чему Дэв когда-то научился в свои молодые годы: жесты, фразы, движения, команды. — Координация через меня.

— Капитан, — сказал Деврейс.

— В чем дело, Поль?

— Вижу две цели на расстоянии 103 тысячи километров, курс 2-1-1. Предположительно, класс «Кумано». Похоже, торопятся.

«Кумано». Фрегаты по 50 тысяч тонн каждый. Поменьше эсминца, но целехонькие и более маневренные. Да, они могут осложнить положение.

— Примерное время сближения?

— При сохранении данного курса и скорости.. 18 минут, капитан.

Почти 100 километров в секунду. Действительно, торопятся.

— Как у нас с вооружением?

— Это Николсон. Кормовой гигаваттный лазер вышел из строя. В защитных лазерах падение мощности на 22 процента. Еще три гигаваттные башни подключены. «Зеленый». Система пуска ракет тоже в полном порядке и готовности.

— Хорошо. Продолжайте слежение. Посмотрите, что можно сделать с главной башней.

На связь вышла Лара Андерс.

— Обычные двигатели и маневренная система в порядке. Готова к расстыковке.

— Я тоже, — вставил Кенич. — Похоже, система жизнеобеспечения устранила все утечки. Давление стабилизировалось на уровне 98 бар.

— Энергоустановки подключены, — сообщил Онкар Тевари, индус, уроженец Земли. — Криоводород под давлением.

Хорошо, значит столкновение не привело к потере реактивного топлива.

— К переднему входу направляется взвод морских пехотинцев, — сообщил Антал Карпоши. — Вооружены плазменными пистолетами и ракетометами. Похоже, настроены серьезно.

— Блокируй!

— Передний люк заблокирован. Грузовой отсек открыт.

— Вышла на компьютерную систему, — доложила Симона. — Но не могу подобрать коды доступа к ядерным ракетам и гипердвигателю. Все остальное в нашем распоряжении.

— Не волнуйся, — успокоил ее Дэв. Он и не рассчитывал, что удастся добраться до ядерных боезарядов. Такие вещи охранялись особенно тщательно. А что касается гипердвигателя… Вряд ли им понадобится такая скорость. — Начинай работать с магнитными держателями.

— Да, сэр.

Это, пожалуй, самое трудное. Магнитные держатели контролировались не корабельной системой, а ИИ Шиппурпорта. Чтобы отключить их и таким образом освободить эсминец, Симоне нужно было пробраться в компьютерную сеть синхроорбитальной станции.

— Капитан? Служба безопасности порта требует, чтобы мы сдались и открыли передний люк.

Дэв рассмеялся.

— Скажи им, что для этого нам необходимо разрешение самого Омигато. Пусть думают.

Интересно, здесь ли Омигато? Дэв сомневался в этом. Более вероятно, что дайхьо покинул «Токитукадзе» сразу после того, как обострилась обстановка в Библе, и сейчас, наверное, окопался в какой-нибудь крепости ВОКОГа на синхроорбите.

— Капитан, это Симона. Не могу отключить магнитные держатели.

— Проклятие!

— Но зато я могу включить систему экстренной расстыковки.

— Великолепно! Всем станциям! Доложите готовность!

— Инженерная рубка. Мы готовы, капитан. Энергосистема включена, маневровые двигатели в режиме. По вашей команде передадим управление.

— Капитан, те две цели приближаются.

— О'кей, Симона. Включай!

Электрический сигнал достиг специальных зарядов, расположенных у основания магнитных держателей. В вакууме космоса никто не услышал взрыва, но «Токитукадзе» вздрогнул, нос его освободился, корабль чуть подался назад.

Центробежная сила синхроорбитальной станции толкнула эсминец, и тут же Кенич включил носовой двигатель. Выйдя из-под стыковочного колпака, «Токитукадзе» стал падать в мрак ночи.

После жестокого боя на площади Библа прошло почти три часа. Взяв под охрану Тауэрдаун, основание небесного лифта и коммуникационный центр, Катя вывела основную часть повстанческих сил из-под купола.

Они расположились на склоне холма в километре к югу от Тауэрдауна. В честь первого губернатора Эриду возвышенность назвали Редер Хилл. Чудесный вид! Внизу, в сотне метров от них плескалось фиолетовое море. Позади непроходимая стена джунглей. Еще дальше — устремленная в небо стрела небесного лифта, теряющаяся в зеленовато-голубой бездне. Катя вздохнула.

Все утро на помощь им прибывали другие повстанческие отряды — из Галфпорта, Эмдена, из отдаленных, разбросанных в экваториальной зоне поселков, и даже из далеких Винчестера и Бореаля по монорельсовой дороге. Включая бывшие гвардейские уорстрайдеры, перешедшие теперь на сторону революции, силы Конфедерации располагали 33 боевыми машинами и, примерно, 800 пехотинцами в полном боевом облачении, что позволяло им сражаться за пределами городских куполов. Еще две тысячи человек, снаряженных лишь частично, находились в городе, наблюдая за подготовкой к грядущей битве.

— Отличная работа, Катя, — услышала она знакомый голос.

— Генерал Синклер! Где вы?

«Бог войны» RS-740, 10-метровый гигант, стоявший чуть впереди, поднял правую руку.

— Здесь!

— Но… но вы же не…

— Не должен рисковать?

— "Сеть" не может позволить себе потерять вас, сэр.

— В данный момент, Катя, моя жизнь или смерть не имеют особого значения. Мой аналог получил всю необходимую информацию, все мои контакты и коды. Так что в случае чего, свяжитесь с ним. Ну, а теперь, когда Декларация опубликована, я решил стать просто еще одним джекером.

— Но генерал, «Сети» нужен лидер.

— Уж чего-чего, а лидеров у Конфедерации достаточно. Сейчас нужнее всего люди, которые не боятся испачкать руки. Верно?

Катя помолчала, затем согласилась.

— Да, сэр.

Он переключился на общекомандную частоту.

— Верно, Алессандро! Занимайте правый фланг. И следите за монорельсом.

— Да, сэр.

— Квиллер и Сунч, вы со мной в центре. Крейтон, на левый фланг. Пехотные командиры, пусть ваши люди рассредоточатся и хорошенько окопаются. Будем рассчитывать и на них, чтобы хоть чуть уравнять шансы.

Пока Синклер раздавал указания — и делал это, как показалось Кате, с удовольствием, — она переключила внимание на опушку леса метрах в семистах к югу. У подножия холма уже появились первые гегемонийские уорстрайдеры, уверенные в том, что с такого расстояния повстанцы стрелять по ним не станут. Ракеты, снаряды и прочее снаряжение имелись в крайне ограниченном количестве. Катю так и подмывало пройтись по этой шеренге лазером, но она подавила желание. Будь ее воля, Катя начала бы бой сейчас, пока не подошли пехотинцы. Но раз уж эти ублюдки решили показать свою выдержку, что ж… Уверены в себе, даже знамена развернули. И действительно, на головном страйдере развевалось знамя: две стилизованные желтые звезды и кентавр на темно-зеленом поле. Широнские Центуриане. Интересно, есть ли там кто-нибудь из Новоамериканского полка или Терранских рейнджеров? И вообще, каково это — сражаться против своих?

«Стоп, — сказала она себе. — Все уже решено. Не начинай сначала. Или ты убьешь его, или он убьет тебя. Как хорошо, что на этот раз Дэв на этой стороне».

Времени оставалось немного. Катя оглядела свой фланг, проверяя еще раз расположение страйдеров с необходимым интервалом в 50 метров друг от друга, так чтобы перекрывать сектора огня. Еще раз сухо и четко повторила приказания. Чунг, Хаган и Якобсен заняли ключевые позиции, Дарси стоял на самом краю справа.

Она еще раз подняла взгляд на небо. Где же противник? У повстанцев имелось несколько аэрокосмолетов, слишком мало, чтобы бросить вызов превосходящим силам правительственных войск. Она полагала, что они воспользуются своим преимуществом. В этом и заключалась одна из причин того, что во время предварительного обсуждения Катя доказывала, что если они хотят защищать Библ, то делать это следует под куполами. Однако Синклер переубедил ее и настоял на другом плане. В столкновении страйдеров под куполом население понесет огромные потери. С этим Катя была согласна, хотя все равно считала, что выйдя из города, они потеряли те немногие военные преимущества, которые имели; например, дополнительное прикрытие в виде купольных сооружений. Здесь, на открытом склоне холма, у них было лишь преимущество в позиции, но не в прикрытии.

Столь же неубедительны оказались попытки Кати склонить Синклера к тому, чтобы призвать на помощь ксенофобов, воспользовавшись тем ходом, который они впечатали в комель во время контакта с Единым.

— Катя, — сказал он, — нам нужны союзники, которым можно доверять!

А что она могла сказать в ответ?

Взрывы… глубоко в скале, шептал ей комель после возвращения из каверны. Мощные магнитные поля, концентрации чистых металлов. Сам почувствует это. Он в этом нуждается, Сам придет…

Когда она рассказала обо всем Дэву, тот рассмеялся.

— Веселенькое дело, — проговорил он, отдышавшись. — Мы тут топаем по поверхности в своих уорстрайдерах, 20, а то и все 40 тонн дюраллоя, стали и «чистых металлов», да и «мощные магнитные поля» — скиммеры, аэрокосмолеты…

— Он опять расхохотался. — Ты что, не понимаешь? Каждый раз, когда мы собираем страйдеры, чтобы поохотиться на ксенов, мы им как бы говорим: — Эй, парни! Обед! Поторопитесь!

Конечно, не все так просто. Она подумала о том, что «взрывы, отдающиеся в скале и быстро повторяющиеся» исключают возможность того, что ксенофобы могут просто появиться из-под земли в разгар битвы. Чувство, которое Катя получила от комеля, означало определенный сигнал, нечто такое, что дойдет до залегших в глубинах планеты ксенофобов, на что они смогут ответить. Но Синклер отказался даже рассматривать возможность использования ксенофобов.

— Слишком опасно, — сказал он, — особенно в такой близости от небесного лифта. Мы сами напрашиваемся на неприятности, вызывая этих чудовищ на поверхность.

Катя понимала его опасения, и после отказа Синклера даже почувствовала некоторое облегчение. После возвращения к свету, она пыталась не думать, не вспоминать те минуты в животе ксенофоба. Нет, ей не хотелось бы еще раз увидеть все эти ужасы. Синклер может сколько угодно рассуждать о Библе и небесном лифте, но она, Катя, просто не хочет вызывать их на поверхность, потому что опасается за свой разум. Теперь это стало ей ясно.

Один за другим выходили на связь пехотные отделения, докладывая о своей готовности. Строительные машины, так называемые конструкторы, рыли траншеи. Жаль, что не хватило времени построить оборонительные сооружения.

Когда уже последние подразделения занимали свои позиции, кто-то воскликнул:

— Смотрите! Вон они!

И верно. Перед этим Катя насчитала пять легких уорстрайдеров, LaG-17 и «Арес-12», то ли разведывательное подразделение, то ли прикрытие группирующихся в лесу сил. И теперь из-за деревьев появились еще несколько боевых машин, едва различимых из-за нанофляжа. За ними двигалась вторая шеренга, тяжелые, могучие страйдеры выбирались на опушку, ломая кусты и грибообразные растения.

Помимо «Призраков» и «Скаутов» Катя заметила плоские, двурогие тела KR-9 «Манта», 42-тонные средние штурмовые страйдеры со спаренными 100-мегаваттными лазерами, ракетными установками, автоматическими пушками. Еще дальше шли четыре RS-64D «Бог войны», по меньшей мере один Qu-19E «Каллиопед» и грозный 54-тонный гигант Кг-200 «Дух смерти». Промелькнули несколько скиммеров, на каждом по отделению пехоты.

Внушительная сила… Катя вела счет страйдерам и насчитала уже 38, когда Синклер приказал приготовиться к бою. Повстанцы значительно уступали и в количестве, и в качестве, а значит, в огневой мощи. Самыми тяжелыми у них были три «Бога войны» и четыре скрипящих «Разрушителя», а у противника имелось по меньшей мере 12 страйдеров массой более 40 тонн. Если только Синклер не решит обратиться за помощью к ксенам или отступить в город, то бой будет недолог.

Над повстанческими шеренгами прошелестела ракета, сопровождаемая густым длинным хвостом, и с громким хлопком разорвалась где-то за спиной. Из-под холма донесся низкий грозный рокот — правительственные войска пришли в движение.

И Катя поняла, что пришла пора сразиться за саму жизнь.

Главной задачей для Дэва на данный момент было узнать, сколько имперских морских пехотинцев все еще находится на борту «Токитукадзе». Изолированные в кормовой части корабля, они могли в любой момент атаковать группу повстанцев или, что еще хуже, нарушить каким-то образом работу двигателей или энергетической установки; тогда эсминец обречен на беспомощный дрейф в космосе.

Решить эту проблему не составляло особого труда. Через несколько секунд после расстыковки Дэв передал предупреждение всем, кто не находился в линк-кабинах, найти противоперегрузочные кресла, затем на минуту дал ускорение в 4g. Любой, кто в этот момент стоял на ногах, был бы сбит с ног и лежал теперь со сломанными костями. Дэв рассчитывал, что те, у кого хватило ума и времени найти убежище, останутся в нем до конца. Время от времени он «пришпоривал» «Токитукадзе», просто так, чтобы нежелательные пассажиры не забывали об осторожности.

И вот теперь Дэв смотрел на Эриду. Вавилон и небесный лифт уже исчезли из вида, и планета издали выглядела мирной, прекрасной и величественной. Что там происходит? Лучше бы он остался с ней.

Дэв чувствовал, что его отношения с Катей изменились, хотя он по-прежнему любил ее. За последние месяцы она как-то отдалилась, или это отдалился он сам? Кто скажет? Может быть, когда все закончится, они смогут еще раз попытаться сблизиться друг с другом. Он этого хотел, а она? Если, конечно, они останутся в живых. Дэв не любил думать об этом. Два имперских фрегата находились сейчас менее чем в 50 тысячах километров, и «Токитукадзе» начал уже готовиться к встрече. Еще восемь минут, и противники окажутся в пределах досягаемости, когда можно будет обменяться ракетными ударами.

А пока есть время подумать. Много времени. Даже слишком.

Дэв всегда, всегда хотел быть капитаном корабля, эта мечта зародилась еще в детстве и немалую роль в этом сыграло преклонение перед отцом. Вид небесного лифта Эриду из космоса, когда «Токитукадзе» отошел от синхроорбитальной станции, вдруг вызвал в нем взрыв эмоций: вины за то, что он так и не повидал своего отца перед тем, как Майкл Камерон покончил с жизнью, понимания того, что чувствовал его отец, командуя имперским эсминцем.

И вот теперь Дэв может ощутить то же самое, но как же это трудно! Майкла Камерона окрестили предателем за то, что он уничтожил небесный лифт, не дав ксенофобам достичь синхроорбиты, где укрылись беженцы с Лунг Ши. Столкнувшись с необходимостью выбора и не располагая временем для размышлений, его отец действовал. Герой…

И вот Дэв, недавний герой Империи, совершает акт измены, похищает имперский корабль ради того, чтобы воспрепятствовать его возможному использованию против повстанцев на планете.

Думаю, что ты бы понял меня, отец.

Впервые за долгие годы Дэв пожалел, что рядом нет отца, который мог бы дать совет, подсказать, что делать. Он чувствовал себя совершенно не на месте, управляя поврежденным кораблем, решая трудные, не его уровня задачи. Сначала просто планировалось, что они попытаются воспрепятствовать участию «Токитукадзе» в боевых действиях против повстанцев в Библе. Теперь же его понуждают вступить в бой, при нехватке людей и с раной на боку.

Имперские корабли имели большой экипаж; прежде всего потому, что таким образом обеспечивался отдых от дежурств, а еще ради того, чтобы большее число операторов могло при необходимости лучше, эффективнее распорядиться мощным военным арсеналом эсминца и средствами связи, контроля и управления. Один джекер может управлять только одной ракетой, а в современных боевых условиях он часто просто не успевал выпустить вторую. Под командой Дэва находилось 19 человек, 9 из них ухаживали за раненными или охраняли пленных и мостик. Из оставшихся четверо были заняты управлением эсминцем, а Симона, помимо контроля бортовых ИИ, еще и следила за тем, чтобы оставшиеся на свободе члены команды не пробрались к жизненно важным системам корабля.

Так что оставались Дэв и 4 других: Бондевик и Николсон, старые товарищи из Торхаммеров, Шнайдер и Деврейс из Терранских рейнджеров. И на них все вооружение «Токитукадзе».

Явно недостаточно; по крайней мере, на долго не хватит. Ну что ж, ты же всегда хотел быть капитаном корабля, сказал он себе без всякого юмора. Вот он, твой шанс. Мысленно Дэв перешел на японский, ему вспомнился невольный каламбур Бондевика со словом канчо. Может, ты всего лишь клизма, а не звездный капитан.

— Запуск ракеты! — предупредил Деврейс. Дэв уже увидел ее, пятнышко света в красных скобках бортового боевого ИИ.

— Итак, ребята! — сказал он и сам удивился тому, как ровно и спокойно прозвучал его голос. — Посмотрим, что нам удастся сделать. Давайте-ка подергаем черта за хвост.

Глава 32