ГЛАВА 30

Сначала Единый ощутил только тепло, источающую тепло массу, упавшую в пределы Единого, в глубине пещеры она светилась так же ярко, как вспышка пламени. По зову инстинкта, заложенного в Едином, отдельные компоненты начали смыкаться вокруг объекта, вытягивая на всю длину рецепторные поверхности, чтобы насладиться этой щедростью, так неожиданно возникшей на уровне, столь удаленном от благодатной Глубины.

Через мгновение, пока Единый изучал источник тепла, внутри его существа всколыхнулись эмоции — удивление такому неожиданному подарку и… любопытство.

Древние проблески разума Самого, видно, еще не были утрачены или забыты.

Единый, конечно, ничего не знал о людях, ничего не знал о странной двусторонней машине, которая была источником такого щедрого тепла. Троичная логика Единого вмещала лишь три понятия: для него существовали только Камень, Не-Камень и Сам. С точки зрения Единого, Вселенная представляла собой невообразимо огромную пещеру, пустую пропасть без Камня, проделанную в Камне, который, в свою очередь, был окружен беспредельным, полурасплавленным морем дающего жизнь тепла.

Единый занимал крошечное местечко в этой Пещере между морем тепла и температурными перепадами Пропасти. Он знал, что где-то в Великой Пещере обитают другие Единые, частицы Самого, хотя многие из них были еще Детьми Тьмы, примитивными и неразумными.

Это сияющее явление не было ни благодатным, несущим информацию Самого, ни пустой чистотой He-Камня. Значит, это Камень… но какая-то странная его субстанция, способная передвигаться по собственной воле, как Сам, но которая решительно не была Самим.

Концепция казалась совершенно невероятной, но Единый уже не раз сталкивался с подобными парадоксами. Среди Детей Тьмы, давным-давно, во время первой смутной стадии пробуждения сознания Детей, память передавалась как генетический код от Ребенка к Ребенку с каждой тройственной конъюгацией. Единый обладал памятью, уходящей к Началу Начал, вмещающей все эпохи прошлого, в пределах Великой Пещеры, значительно удаленной от места, где он пребывал в настоящий момент. В ней хранились сведения о Самих-которые-не-были-Самими, и которые угрожали Детям Рассвета… и которые потом еще неоднократно появлялись во время многих Циклов в разных обличиях. В ней хранились сведения о Самих-которые-не-были-Самими, которые угрожали этому циклу. Сами-которые-не-были-Самими всегда представляли опасность.

Защита от этой угрозы, конечно же, входила в обязанности Детей, иначе Циклы не смогли бы продолжаться. Понятие «смерть» было чуждо Единому, поскольку он мог жить столько, сколько существует тепловое море. Однако Единый понимал, что значит вымирание отдельно взятых Детей, в его разумении это было сродни трансформации в пустоту He-Камня, безвременный ад небытия.

Никогда еще на своей памяти Единый не ощущал угрозы собственному существованию… никогда на своей памяти после того, как Дети стали Единым, не подвергался он никакой угрозе.

Этот цикл, похоже, отличался от других, к тому же ужасно…

ГЛАВА 31

— Капитан! Мы потеряли «Дельту четыре»!

Крик Хейган застал Катю в тот момент, когда она заканчивала реактивный прыжок через узкую расселину. С трудом ей удалось сохранить присутствие духа и с металлическим лязгом приземлиться на твердой поверхности. Слабо взвизгнули приводы и гидравлика.

— Что случилось? — нервно спросила она. Повернув «Полководец» вправо, Катя увидела «Манту» Хейгана и припустилась бежать по пересеченной местности в его сторону. — Где он?

— Приземлился на что-то, похожее на керамическую крышку, прикрывавшую вход в подземный тоннель. Она не выдержала его веса, и он полетел вниз. Будьте осторожны, капитан. Здесь могут оказаться и другие прикрытые дыры, подобные этой.

Проклиная свое беспечное нетерпение, она замедлила бег, тщательно выбирая место, куда поставить ногу. Этот чужой город был сплошь усеян ксенофобными формами, так что каждый шаг был решением шарады, которое зависело от воли случая. Старательно избегая плоскостей круглой формы, которые могли оказаться крышками тоннелей, она благополучно и быстро добралась до «Манты» Виктора.

Рядом из ШБТ «Краб» только что высадились ребята из коммандос Дэва, семнадцать мужчин и женщин, неуклюжих в своих черных бронескафандрах с оружием на ремнях. Под проломанной поверхностью крышки, на которую приземлился Дэв, виднелась черная, непроницаемая утроба уходящей в подземелье шахты. Обломки были блестящими и гладкими, как будто ветер и вода на протяжении столетий долго и тщательно полировали их.

Катя недоумевала по поводу решения Дэва взять в разведывательную экспедицию коммандос, но ни о чем его не спрашивала. В Области Авроры он доказал, что был прав: есть вещи, посильные для людей в скафандрах и в то же время невозможные или исключительно трудные для уорстрайдеров. Так что люди и машины в любой операции могут прекрасно дополнять друг друга.

Катя приблизилась к шахте, возле которой солдаты в черных с красным доспехах вытаскивали из наружных грузовых отсеков «Краба» бухты троса. Осторожно прошла она среди леггеров, стараясь не задеть их, и заглянула в жерло провала. Уже в полуметре от ее ног начиналась непроницаемая чернота. Монотонное пение на частотах GH было здесь особенно сильным, один раз ей даже показалось, что она слышит человеческий голос, голос Дэва, заглушаемый треском статического электричества. Измерительный лазером Катя замерила глубину. Восемьдесят пять метров — прилично для падения. Моля Бога, чтобы Дэв отозвался, она перешла на линию лазерной связи, сделав луч достаточно широким, чтобы охватить все дно шахты.

Ответа не последовало. Это могло означать, что Дэв мертв, а его страйдер лежит на дне колодца бесполезной грудой разбитого металла. Могло случиться, что его лазерное коммуникационное устройство, получив повреждения в результате падения, не функционировало, не исключалась также и возможность, что Дэв находился без сознания или был отключен от ИИ страйдера. Еще он мог сместиться в боковой карман шахты, и лазерный луч не доставал его, одним словом, возможностей было множество. Если лазерное коммуникационное устройство его страйдера работает и «Призрак» находится в зоне действия луча, она сможет связаться с ИИ LaG-42 даже в том случае, если Дэв без сознания или вне компьютерной цепи.

— Нам показалось, что мы заметили промелькнувший там свет всего несколько секунд назад, — прозвучал у нее в голове женский голос.

Оторвав взгляд от головокружительной черноты ночи, господствовавшей в провале, она переключила внимание на фигурку в бронескафандре, стоящую подле нее.

— Кто вы?

— Сержант Уилкинс, сэр. Командир команды лейтенанта Камерона.

— Вы думаете… он жив?

— Возможно. Если он сумел сориентироваться и воспользоваться для смягчения приземления реактивной тягой. Мы собираемся спуститься вниз и проверить.

— Проверить? Как?

Уилкинс задраенной в перчатку рукой указала ей на «Краба».

— У нас есть трос, с его помощью мы можем опустить вниз пятерых человек. Я возьму с собой вооруженный отряд, и мы посмотрим, сумеем ли отыскать его там.

Катя снова перевела оптические датчики на шахту и еще раз измерила глубину. Восемьдесят пять метров. Нет… в дальнем углу она достигала отметки в сто три метра. Падение Дэва могло вызвать частичный обвал. Она представляла себе опасность спуска по темному тоннелю, загроможденному обломками и мусором, свисающими со стен.

Чернота! Она с трудом подавила дрожь.

— Внизу могут быть ксенофобы, сержант.

— Да, сэр. — Она похлопала висящую на боку пушку. — Поэтому я и четверо моих молодцов спускаемся вниз с оружием.

— Трое молодцов, сержант.

— Прошу прощения, капитан?

— Вы и трое ваших ребят. Я тоже иду с вами.

Уилкинс заколебалась.

— Боюсь, это не самая лучшая идея, капитан.

«Безусловно, в этом вы правы, сержант», — подумала Катя. Она чувствовал себя возбужденной, даже чуточку сумасшедшей. Еще она ощущала ужас тьмы, начинавшейся у нее под ногами.

Но там, внизу, находился Дэв, и ей во что бы то ни стало нужно было добраться до него. Если он без сознания в выведенном из строя уорстрайдере, то, чтобы связаться с ИИ машины и вызволить его из плена, нужен оператор страйдера. Никто другой не мог помочь ему. Она должна была идти.

В темноту.

— Никаких возражений, сержант, — сказала она. — Раздобудьте пушку и для меня. Торольф? Поручаю своего малыша тебе, пока я не вернусь.

— Будьте спокойны, капитан.

Она начала процедуру отключения от «Полководца».

ГЛАВА 32

Дэв напрягся, приготовившись в любую минуту сократить мышцы, которые обеспечат срабатывание флеймера «Призрака». На таком близком расстоянии он уничтожит сотни этих монстров. Но стрелять он не спешил.

Во-первых, выхода из этой пещеры он не видел. Во-вторых, эхо взрыва непременно обрушит дряхлые стены тоннеля, похоронив как ксенофобов, так и его «Морган Холд».

Но в действительности им руководило не только чувство самосохранения. Насколько Дэв знал, никто и никогда не видел, чтобы ксенофобы жили внутри темных лабиринтов своих тоннелей… никогда. Не раз на других планетах люди посылали в провалы роботы и страйдеры, но связь с ними была невозможна, и ни один еще не выбрался на поверхность. Поведение этих созданий, купавшихся в лучах его прожекторов, разительно отличалось от поведения тех экземпляров, которые ему доводилось видеть раньше. Те, другие, выползавшие из открывшихся транспортных сфер, были как будто отдельными особями, взаимосвязанными между собой. А эти словно были сплетены вместе и казались живой сетью, напомнившей Дэву об отдельных, соединенных между собой клетках, составляющих единое целое более крупного организма.

Может быть, в этом и заключался ответ? Ксены были частью группового разума, с которым человек еще не научился общаться? Но это представлялось маловероятным. Завоевания ксенов, оказавшиеся успешными настолько, что они сумели вытеснить человека с двенадцати планет, были победоносными только благодаря их несметному числу и недосягаемости гнезд, залегающих в глубинных пластах планетной коры. Но отдельно взятые массы ксенофобов во время атак производили впечатление дезорганизации, хаоса. Он вспомнил попытки людей проанализировать планы их атак и мысленно улыбнулся осенившей его догадке. Никаких планов не было, и анализировать было нечего. Не удивительно, что Имперский Военный Штаб зашел в тупик.

Черт, с ними связано столько загадок, ответы на которые человечество до сих пор не получило. Он немного расслабился, но продолжал внимательное наблюдение. Желание сражаться пропало. Он лучше подождет и посмотрит, что эта толпа собирается делать.

Сомневаться не приходилось, они реагировали на присутствие страйдера и ползли в его сторону, медленно, очень медленно, но упорно. Он отключил внешние прожектора «Призрака», но это как будто не имело никакого значения. Дэв понимающе кивнул. Кажется, он понял, существа реагировали не на свет, а на тепло, и его опыт подтвердил это. На созданиях, которые он видел, не было органов зрения, если только эти полупрозрачные желеобразные массы не обладали фоточувствительностью, но такую возможность он считал маловероятной.

Итак, создания были теплоедами. Когда он включил реактивные двигатели страйдера, в пещере произошел адский выброс тепла, так что ИИ машины пришлось перекрыть вентиляционные отверстия «Призрака», поскольку температура в пещере превысила внутреннюю и достигла пятидесяти одного градуса по шкале Цельсия.

Тут до Дэва дошло, что тепловой фонтан, который привлек их внимание, был вовсе не тепловыми отходами какого-то производства, а средством планетарной инженерии крупного масштаба, сродни той, что направлена на изменение атмосферы Локи. Эти существа были теплолюбивы. Возможно, в этом и состояло назначение гигантских тоннелей, как системы для доставки тепла из недр планеты на ее поверхность. А образования в виде черных экскрементов на поверхности Генну Риш были созданы в качестве поглотителей солнечного света, вероятно, с целью его преобразования в тепло.

Интересно, подумал он, мог бы холод стать эффективным оружием, однако не стал развивать эту мысль дальше. Он видел подобные создания, слепо расползавшиеся по поверхности Локи, где температура колебалась от тридцати до сорока градусов мороза. Едва ли эти условия могли стать благоприятными для форм жизни, поддерживающих существование за счет тепла. Теперь ему представился сТеперь ему представился случай узнать об этом… возможно. Контакт.

Повелители Жизни ДалРиссов на борту «Дарвина» заверяли, что создали Переводчиков, которые смогли бы заполнить коммуникационный провал между человеком и ксенофобами и сделать возможным контакт между ними. Непосредственно перед этой операцией в оперативную память цефлинка Дэва загрузили новую программу, специально разработанную для осуществления подобного контакта. Сам он получил задание попробовать проверить ее в действии, если представится удобный случай. «Такой случай, — удрученно подумал Дэв, — ему представился».

Существовало только одно препятствие. Нужен был Переводчик для установления физического контакта между Дэвом и ксенофобом. Но для того, чтобы воспользоваться им, он должен был выйти из компьютерной цепи страйдера, покинуть относительную безопасность его корпуса, выйти к этим мерзким тварям и прикоснуться к ним.

Это не представляло бы для него неразрешимой проблемы, если бы ксены являли собой пузырящуюся массу жировых сгустков или желе, лежащую в открытой скорлупе их транспортных модулей. Но здесь!..

Он снова включил внешнее освещение и продолжил сканирование ксенофобов. Эти создания занимали все поверхности, им не было числа. Единственное, что немного утешало его, так это то, что ни у одного ксенофоба не было оружия и брони. Если бы здесь, внизу, появился столкер или даже гамма, шансы выжить равнялись бы нулю.

Дэв снова подумал о возможности выйти из кабины страйдера и внутренне содрогнулся. В его памяти еще были живы воспоминания о пробеге по выжженному огнем полю боя на Локи, когда он был незащищенный и совсем один. Он вспомнил о сражении вне укрытия «Полководца», испытанные им ужас и боль, когда гамма впилась в его ноги.

— Ладно, — сказал он вслух обступившим его со всех сторон тварям. — Мы можем сидеть и пялить друг на друга глаза всю оставшуюся неделю, пока вы не высосете из меня весь свет.

Ответа, конечно же, не последовало. Аморфные тела теперь, определенно, находились ближе.

«Никакого выбора, — подумал он. — Придется встречаться с ними на их условиях».

Безмолвно совершил он процедуру выхода из компьютерной цепи и внезапно оказался лежащим в тесном, душном, погруженном в темноту помещении. Тело, как это всегда бывает после выхода из цефлинка, бурно протестовало, отзываясь болью в затекших мышцах. Он снял шлем и разъединил провода.

На мгновение Дэв стал глухим, слепым и немым. Потом, когда чувства вернулись к нему, он снова очутился в темной, вонючей тесноте командного модуля «Призрака». Было одуряюще жарко. Ему показалось, что он сидит в печке, дышать было нечем. Не прошло и несколько секунд, как тело его покрылось испариной, и по лицу заструился обильный пот, источавший запах страха и крайнего изнеможения.

Нащупав крышку шкафчика для хранения дополнительного оборудования и аппаратуры, он открыл ее и вытащил дыхательную маску. Ему отчаянно хотелось надеть герметичный шлем скафандра, но даже несмотря на создаваемое портативной системой жизнеобеспечения положительное давление внутри шлема, существовала опасность, что углекислый газ из атмосферы все же проникнет внутрь, а даже незначительное повышение парциального давления двуокиси углерода могло привести к потере сознания и к смерти. Он натянул маску, проверил ее герметичность и поступление дыхательной смеси. Все было в норме. Дышать стало легче.

Подумав о том ужасе, который ждал его снаружи, Дэв едва не отказался от своих намерений.

Акуту. Это слово на нихонго означало «ночной кошмар». А сейчас ему предстояло пройти через свой собственный кошмар, покинуть защиту искусственной брони уорстрайдера и выйти наружу, таким как есть, — уязвимым, незащищенным.

Он снова залез рукой в шкафчик и извлек оттуда поблескивающий контейнер. Прикоснувшись к замку, он открыл его, вытащил кусок бесформенной серой желеобразной массы. Она была очень похожа на тех тварей, что облепили стены пещеры. Испытывая отвращение — он все еще не привык к ним — Дэв погрузил в массу голые пальцы правой руки. Амебовидное создание медленно стало растекаться по его кисти, обволакивая сначала пальцы и тыльную часть ладони, потом запястье и саму ладонь. Через несколько секунд его рука была полностью заключена в нечто, похожее на поблескивающую влагой перчатку из прозрачной серой резины, с безобразной серо-коричневой массой, прилепившейся к его предплечью.

Осторожно, чтобы не повредить комеля, он расстегнул ремни безопасности и выбрался из сложного переплетения строп. Подняв руку, в слабом свете, отбрасываемом контрольными индикаторами консоли, он увидел своего искусственного симбионта и улыбнулся. Кисть его правой руки стала теперь прохладней; комель, как и ксенофобы снаружи, был пожирателем тепла. Тепло тела Дэва питало его.

— Ладно, парнишка, — сказал он. — Теперь мы узнаем, не зря ли ты ешь свой хлеб. Я очень надеюсь, что ты умеешь говорить на местном диалекте…

Дэв вытянулся и с громким щелчком открыл входной люк.

ГЛАВА 33

Катя одной рукой остановила раскачивание, начавшееся сразу, как только ее стали опускать в темноту шахты. Она висела на одном конце троса, надежно укрепленного на скафандре, похожая на паука, вцепившегося в нить бесконечно длинной паутины. И название у него было подходящее — «классная нить». Он представлял собой наносинтезированную молекулу из атомов углерода, соединенных между собой звеньями в очень длинную трубку. Трос отличался необычайной прочностью, превосходившей алмазное волокно. Разрезать его можно было только при помощи специального нано, запрограммированного на разъединение углеродных связей. Так что опасности, что нить разорвется и она полетит в неведомую бездну, не существовало.

Пугала ее не опасность падения, а совсем другое. Липкая тьма, не желавшая отступать под натиском света лампы, прикрепленной к ее шлему, и еще замкнутость пространства, которое из-за темноты и страха казалось еще более ограниченным.

Надежно прикрепленный к стоявшему на тормозном якоре «Крабу» трос был пропущен через небольшой ролик, имевшийся в снаряжении ее скафандра. Специальная пластина, регулирующая силу натяжения троса, позволяла ей самой управлять скоростью своего спуска. Она чувствовала себя довольно неловкой, и четыре огонька, светившиеся далеко внизу, подтверждали ее мнение о том, что коммандос Дэва куда проворнее ее самой. Одной ногой она ударилась о торчавший из стены выступ и резко качнулась в сторону. Описав головокружительную дугу, она вернулась на прежнее место и врезалась в стену плечом, больно ушибившись. Ручной пулемет нещадно колотил Катю по бедру, и вес портативной системы жизнеобеспечения на спине вдруг стал весьма ощутимым. Она прекратила спуск и дождалась, пока не прекратится болтанка, потом закрепила оружие, подтянула подпругу и снова продолжила погружение в беспросветную тьму.

Она чувствовал себя слепой, такой же слепой, как тогда, много лет назад, когда повисла в Темноте между двумя мирами, И тот факт, что ее зрению был доступен светлый кусок неба наверху и четыре огонька товарищей внизу, был не в силах прогнать почти осязаемой черноты обступившей ее ночи.

Еще хуже было то, что, невидимые во мгле, со всех сторон ее могли окружать ксенофобы. К ней с новой силой и отчетливой ясностью вернулись ночные кошмары детских снов, воображаемые монстры, прячущиеся в темноте.

Но Катя упорно прижимала руку к регулятору шкива, и разматывающаяся нить уносила ее в бездну. Теперь она немного освоилась с окружением и в большей степени контролировала спуск, отталкиваясь время от времени от стен ногами.

Как бы то ни было, ей удалось удержать монстров в узде.

ГЛАВА 34

Жара внутри страйдера была невыносимой, но снаружи воздух походил на раскаленную топку. Дэв прислонился к открытому люку, голова кружилась. Постояв немного, он с трудом вытащил лестницу и начал спускаться по ступенькам вниз. Огни «Призрака» освещали крошечный мир блестящих, отливающих серебром, медленно наступающих ксенофобов. Дальше была непроницаемая темнота.

Земля под ногами была скользкой. Опустив глаза, он увидел, что стоит на растекшемся желе. Это были клетки ксенофобов, раздавленные ногами «Призрака», когда после падения он выпрямил машину. Осторожно ступая, Дэв приблизился к ближайшей стене и вытянул вперед правую руку. Он почувствовал, как комель, прилепившийся к предплечью, зашевелился, словно ожидая чего-то.

Интересно, как это будет выглядеть, общение с ксенофобами? Когда он разговаривал с ДалРиссами, он просто слышал голос, звучавший в его голове, что достигалось благодаря переводу комеля и цефлинку. Но ксены настолько отличались от них обоих, что люди и ДалРиссы на этом фоне выглядели как братья. Дэв не представлял, чего можно ожидать.