– Я… Мы были в саду, но…

– Проклятие! – рявкнул сэр Рейналф. – Что должно случиться, чтобы вы наконец поняли, с кем имеете дело? Мало того, что он использует всех остальных домочадцев в своих целях, он и вас пытается втянуть в свои делишки! Неужели у вас совсем нет разума? Никакого понятия о приличиях?

– Тебе не кажется, что ты чуточку перегибаешь? – сухо поинтересовался Джастин. – В конце концов, она вот-вот станет моей невесткой. Вряд ли она может полностью избегать меня.

Сэр Рейналф резко повернулся к нему:

– Могла бы, если бы ты не торчал здесь. Если бы ты, этот проклятый корабль и его чертов капитан убрались из порта и никогда больше не возвращались назад!

– Уверяю тебя, Рейналф, – спокойно отозвался Джастин, – как только «Реюнион» подготовится к отплытию, капитан Сэвидж будет только счастлив сняться с якоря.

– Если бы существовал хоть малейший шанс, что этот корабль отправится в ад и останется там навеки, я бы лично ускорил его отплытие.

– Капитан будет рад это услышать. У него сложилось впечатление, будто ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы задержать его в порту.

– Вот как? И потому он послал двух своих подручных, чтобы напасть на меня сегодня вечером? Может, он планировал что-нибудь похуже, чем просто ограбление?

Джастин медлил с ответом. Только бившаяся на виске жилка указывала, чего ему стоит держать себя в руках. Он холодно улыбнулся:

– Будь у него такие планы и поручи он их выполнение членам своей команды, можешь быть уверен, ты не стоял бы сейчас здесь.

Сэр Рейналф высокомерно выпрямился.

– Ты заходишь слишком далеко, Джастин. Не забывай, это мой дом и ты здесь всего лишь гость.

– Ты предлагаешь мне уехать?

– Держись подальше от моей невесты. Я больше не потерплю ни прогулок в саду, ни двусмысленных намеков за обеденным столом, ни непристойных замечаний в моем присутствии. – Он взглянул на Чайну: – Что же касается вашего поведения, сударыня, я нахожу его достойным сожаления. Полагаю, это результат вашего крайне необычного воспитания, но даже это оправдание исчерпало себя. Мое терпение не безгранично. Советую вам не испытывать его. А теперь, – он повернулся к остальным, – если вы извините меня, Юджин, я хотел бы побеседовать с тобой у себя в кабинете. Сэр Уилфред, леди Пруденс… спокойной ночи.

Он допил свое виски, поставил бокал на стол и вышел из гостиной в сопровождении Юджина.

Сэр Уилфред опомнился первым. Он громко кашлянул, чтобы привлечь внимание жены.

– Пожалуй, нам пора на покой, дорогая.

– А как же ужин?! – воскликнула леди Пруденс.

– Я распоряжусь, чтобы его прислали к нам в комнаты, – сказал он. – Мисс Грант, вас это устроит?

Чайна, бледная и потрясенная, направилась к двери, стараясь не встречаться взглядом с Джастином.

– Я… я не очень голодна. Думаю, мне лучше лечь.

– Постойте, так нельзя! – окликнул ее сэр Уилфред. – Вы должны что-нибудь съесть.

Чайна остановилась.

– Спасибо, но… – она взглянула на Джастина, – у меня пропал аппетит. Я предпочла бы остаться одна. Спокойной ночи.

Она выскользнула из гостиной и заторопилась к лестнице. Лорд и леди Беренджер-Уайт шумно вышли следом, и Чайна ускорила шаги, не желая, чтобы они видели слезы, выступившие у нее на глазах. Оказавшись в уединении своей комнаты, она заперла дверь и, прижав к груди медный ключ, подошла к туалетному столику, заставленному духами и кремами. Она швырнула ключ на столик, сбив при этом пару флаконов, и уставилась на свое отражение в зеркале, изумляясь, как постоянная диета из возмущения, страха и разочарования изменила ее черты за одну только неделю.

Вокруг глаз появились темные круги, рот принял суровые очертания, живо напомнившие Чайне миссис Биггз.

Прикусив дрожащую нижнюю губу, она направилась в гардеробную. Тина еще не успела приготовить ее ночное одеяние, и ей потребовалось несколько минут, чтобы найти ночную рубашку.

Она умылась и переоделась в тонкую сорочку, стянув ленточки, продетые в вырез горловины. Затем распустила собранные на макушке локоны и расчесала их, яростно проводя щеткой подлинным прядям. Нервы ее были на пределе, слезы жгли веки, но Чайна упрямо отказывалась дать им волю.

Она вернулась в спальню, где щетка в конечном счете тоже полетела на туалетный столик, сбив еще несколько пузырьков и баночек.

– Надеюсь, вы метили не в меня.

Чайна резко обернулась на голос. В дальнем конце комнаты на парчовом диване сидел Джастин Кросс, вытянув длинные ноги и пристроив их на мягкую скамеечку.

Чайна взглянула на закрытую дверь, затем снова на Джастина:

– Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?

– Я же говорил вам…

– Зачем вы пришли? Вы же знаете, что сделает сэр Рейналф, если обнаружит вас здесь! Вы слышали, что он сказал внизу! Что вам нужно от меня?

Последняя фраза завершилась приглушенным всхлипом. Джастин быстро пересек комнату, обнял девушку и крепко прижал ее к себе, чувствуя, что слезы, которые она так долго сдерживала, рвутся наружу.

Чайна не сопротивлялась. Уткнувшись лицом в его плечо, она горько заплакала, и вскоре на его белой рубашке расплылось мокрое пятно. Сквозь рыдания она слышала его успокаивающий голос, ощущала прикосновения его рук, гладивших ее волосы, и губ, касавшихся ее виска и щеки. Измученная и несчастная, она позволила утешать себя, и только тихий смех Джастина заставил ее опомниться и высвободиться из его объятий.

– Ну вот, – сказал он, протянув ей платок. – Теперь вам станет легче. Высморкайте носик, как хорошая девочка, посушите глазки. Я пришел с единственной целью: удостовериться, что с вами все в порядке, и, как оказалось, весьма кстати. Посидите у огня, вы дрожите как осиновый лист.

– Это все из-за вас. – Чайна судорожно вздохнула. – Со мной все в порядке, пока вас нет. Но стоит вам появиться, как все катится кувырком. В половине случаев я даже не понимаю, что происходит, пока не оказывается, что я увязла по уши и слишком поздно оправдываться. Все, что бы я ни сказала, оборачивается против меня.

Джастин с трудом сдержал улыбку.

– Зато я целиком и полностью на вашей стороне.

– О, как мило! – Она устремила на него обвиняющий взгляд. – Как приятно сознавать, что я могу рассчитывать на защиту… разбойника и ловеласа.

Джастин выгнул брови:

– Вам нужна защита, миледи?

– Вам чертовки хорошо известно, что да! – воскликнула Чайна и прикусила губу, смущенная собственной несдержанностью. – Во всяком случае, она мне понадобится. Если я не ошибаюсь, это называется пособничеством: знать, кто совершил преступление, и молчать об этом.

Джастин вздохнул:

– Я подозревал, что вы что-то видели, но не знал, что именно.

– Конечно, видела! Неужели вы думаете, что я не только наивная, но и слепая?

– Я думаю, вы чересчур доверчивы. Это может доставить вам кучу неприятностей в здешнем окружении.

– Не в здешнем, – поправила она, презрительно хмыкнув, – а в вашем. Вам следовало выбросить этот нелепый плащ где-нибудь по дороге, а не тащить его сюда.

– Плащ как плащ, не понимаю, чем он вам не понравился. – Он пожал плечами.

– А капюшон как капюшон, полагаю? – сухо поинтересовалась Чайна. – Не потому ли вы пытались спрятать его в кустах, когда я проходила мимо? А затем поспешили увести меня в сад на эту дурацкую прогулку?

– Значит, вы не отнеслись к тому, что произошло в саду, серьезно?

– Не морочьте мне голову! Я имею право знать…

Она резко замолкла, когда крепкая ладонь зажала ее рот. Глаза Чайны округлились. В наступившей тишине явственно прозвучало легкое дребезжание, словно кто-то пытался повернуть ручку ее двери. Хватка Джастина ослабла, и она снова смогла дышать.

– Миссис Биггз, – шепнула она.

Кивнув, он приложил палец к губам и бесшумно пересек комнату, направившись к двери. При всем драматизме ситуации Чайна не могла не отметить ловкости, с которой он обошел поскрипывающие половицы. Это явилось последней каплей. Это и ухмылка, игравшая на его губах, когда он вернулся к камину.

Размахнувшись, она отвесила ему звонкую пощечину.

– Это были вы! – прошипела она и занесла руку для следующего удара.

– Хватит! Постойте! О чем, к дьяволу, вы толкуете?

– Вы знали, куда нельзя ступать! Вы знали, какие половицы скрипят!

– Конечно, знал. Да хватит вам! – Он поймал ее руки и прижал их к своей груди. – Это моя комната, в конце концов. За тридцать лет я изучил ее вдоль и поперек.

Чайна перестала вырываться.

– Что? Что вы сказали?

– Вы прекрасно слышали, сударыня. Раньше здесь была моя комната. Правда, с моего прошлого посещения она здорово изменилась – все эти розовые занавески и кружевные оборки не совсем в моем вкусе.

– Это была ваша комната? – Она вырвала руки.

– Представьте. И если вас это интересует, я не лелеял никаких гнусных замыслов, занимая комнату напротив. Это была первая попавшаяся спальня, которая выглядела пригодной для жилья. Уверяю вас, если бы я знал, что меня ждет, то расположился бы рядом с леди Пруденс. По крайней мере, мне был бы обеспечен нормальный ночной сон.

В течение нескольких мгновений Чайна вглядывалась в его лицо и пришла к выводу, что он говорит правду.

– Извините, – сказала она, чувствуя себя очень глупой и несчастной.

– Не за что. – Джастин усмехнулся и потер подбородок. – У вас отличный удар правой.

Она прикусила губу.

– И все же это не объясняет, что вы делаете здесь сейчас. Если вы пришли поблагодарить меня за спасение вашей шеи, то, право, не стоит. Если помните, мне не позволили закончить то, что я начала говорить. Может, я собиралась подсказать вашему брату, где ему следует искать плащ с капюшоном?

– Но вы этого не сделали.

– И в благодарность за свою глупость я обнаруживаю у себя в спальне мужчину, испугавшего меня до полусмерти.

Он снова потер подбородок.

– На вашем месте я не стал бы так волноваться. Вы способны дать отпор любому злоумышленнику.

– Особенно такому, которому место в тюрьме! Даже ваши ближайшие родственники, кажется, уверены, что существуют веские основания посадить вас под замок на долгие годы. И пока вы не сделали ничего, чтобы опровергнуть всеобщее убеждение, что вы не джентльмен и не заслуживаете доверия. Сегодня в саду и в прошлый раз… – Чайна замолчала, смутившись.

– В прошлый раз? Что вы имеете в виду? Она свирепо сверкнула глазами:

– Вашу свидетельницу. Молодую особу, которую вы оставили нежиться в своей постели.

– Понятно. – Джастин кивнул и снова расплылся в ухмылке. – Так вот что вас волнует.

– Меня это нисколько не волнует, – высокомерно отозвалась она.

– И правильно, поскольку никакой молодой особы не было.

– Что?

– В моей комнате никого не было, во всяком случае, в ту ночь. Но согласитесь, надо пасть совсем уж низко, чтобы пойти проверять?

Чайна изумленно воззрилась на него:

– Так вы солгали? Это был блеф? У вас хватило нахальства предложить ему заглянуть в вашу комнату, прекрасно зная, что… – Она попятилась от него. – Нет, вы точно ненормальный. Рейналф так разозлился, что мог совершить любой, самый дикий поступок.

Джастин пожал плечами:

– Пришлось рискнуть.

– Но почему? – требовательно спросила Чайна. – И что, скажите на милость, заставило вас напасть на него сегодня вечером? Ограбить собственного брата, прости Господи! Наверняка существуют более простые способы заработать тридцать фунтов.

– Боюсь, вы несколько недооцениваете ситуацию, – заметил Джастин.

– Но он же ваш брат! Его избили до потери сознания!

– Это не входило в наши планы, – признал он.

– Входило или нет, но как можно оправдывать тот факт, что вашего брата ударили по голове и ограбили как… какого-то бродягу?!

Челюсти Джастина напряглись, на щеке задергался мускул.

– Есть вещи, касающиеся Рейналфа и нашей семьи, о которых вы даже не подозреваете. Рейналф отнюдь не тот образец добродетели, каким пытается выглядеть.

– Может, он контрабандист? Грабитель? Или лжец? Может, он сознательно компрометирует невесту своего брата и ставит ее в положение, которое невозможно объяснить? – Чайна замолчала, сообразив, что сказала больше, чем собиралась. А что, если он прав? Может, есть вещи, о которых ей лучше не знать. Джастин Кросс не слишком щепетилен, когда дело касается других, и, хотя по отношению к ней он проявляет непонятную снисходительность, она не настолько наивна и доверчива, как ему кажется. – Ладно, – холодно добавила она. – Можете не отвечать на эти вопросы. Я больше не желаю слышать лжи. Ни от кого.

– Я никогда не лгал вам, – возразил Джастин. – Возможно, я был не совсем правдив, но никогда не лгал.

– Но и не рассказывали мне того, что я хотела знать. Вы либо отвечаете вопросом на вопрос, либо говорите… или делаете что-нибудь такое, что заставляет меня забыть, о чем я спрашивала.

– Например?

Чайна смешалась. Оба подумали о поцелуе в саду, но по разным причинам.

– Все, хватит. Что может быть глупее, чем стоять посреди спальни и препираться?

– Сударыня, – его серые глаза скользнули по ее телу, – вы очень точно выразили мои чувства.

Чайна только сейчас вспомнила о состоянии своей одежды. Ночная рубашка из тонкого батиста вдруг показалась ей прозрачной, как вуаль. Шагнув к туалетному столику, она отыскала среди флаконов и баночек медный ключ и направилась к двери. Она чувствовала себя так, словно с каждым шагом одежда, слой за слоем, спадает с нее, тая под его жарким взглядом. Непослушными пальцами повернув ключ в замочной скважине, Чайна приоткрыла дверь.

И оказалась лицом к лицу с миссис Биггз.

– Добрый вечер, мисс Грант. Надеюсь, я не побеспокоила вас? Вы хорошо себя чувствуете?

– Да, спасибо, – выдавила Чайна, проглотив застрявший в горле ком. Домоправительница заглядывала ей через плечо, словно ожидала увидеть пару голых мужчин, катающихся по ковру. Загородив собой проход, Чайна постаралась незаметно сузить щель. – Вы что-нибудь хотели, миссис Биггз?

– Ваше платье на завтра. Тина оставила его в гардеробе. Она сказала, что его нужно погладить.

– О! Хорошо, я вынесу его вам, если вы подождете…

– Не беспокойтесь, мисс Грант, – перебила ее миссис Биггз и решительно протиснулась в спальню. Чайна крепко зажмурилась, приготовившись к возмущенным воплям.

Однако единственным звуком, доносившимся изнутри, были деловитые шаги домоправительницы, которая пересекла комнату и вошла в гардеробную. Судорожно вздохнув, Чайна медленно повернулась.

Джастина нигде не было видно.

На пороге гардеробной появилась миссис Биггз с переброшенным через руку платьем.

– Я велю Тине принести его утром наверх. Вы не забыли, что завтра вы приглашены на ленч? Сэр Рейналф оставил особые указания относительно кареты, которая будет предоставлена в ваше распоряжение. Он также уведомил меня, что отныне вас будут сопровождать два лакея во всех поездках. Вооруженных, как я поняла.

– Спасибо, – прошептала Чайна.

– Спокойной ночи, мисс Грант.

– Спокойной ночи.

Чайна закрыла дверь и заперла ее на ключ. Подождав, пока звуки шагов затихли, она повернулась лицом к комнате и огляделась. Ни одна занавеска не изменила своего положения, нигде не появилось выпуклостей или теней, которых не было ранее.

– Джастин? – тихо позвала она. Ответа не последовало.

Подойдя на цыпочках к постели, она приподняла краешек покрывала и заглянула под кровать. И не обнаружила ничего, даже пыли, между матрасом и полом.

Выпрямившись, Чайна обследовала каждую из четырех стен по очереди. В одной из них должен был находиться потайной ход, о котором говорил Джастин. Иного объяснения его таинственного исчезновения просто не существовало. Он опять говорил правду.

Она взглянула на диван, где он сидел, ожидая ее появления из гардеробной, и почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

На парчовом сиденье лежала белая роза.

В тот первый вечер в библиотеке она проговорилась, сообщив Джастину Кроссу значение своего имени. Что это: некий символ или просто жестокая, бездумная игра на ее чувствах?

Чайна взяла розу и задумчиво повертела ее между пальцами, вспоминая собственные слова: «…залог того, что он всегда придет к ней на помощь».