Александер Камерон и Кэтрин Эшбрук - Чайная роза

Единственным ответом Чайны явился еще более густой румянец.

– Я не давал таких обещаний, – тихо произнес он.

– Знаю.

– Я дорожу своей свободой. Ты вольна разделить ее со мной при условии, что не станешь требовать большего.

– Не стану, – прошептала она.

– Даже если твой живот округлится, а характер испортится?

Чайна напряглась и повторила:

– Я не стану требовать большего.

Джастин поцеловал ее. Затем поцеловал снова, настойчивее, пока не почувствовал, что она расслабилась в его объятиях.

– Рейналф – еще больший дурак, чем я думал, – промолвил он. – Наверное, это судьба, что я спас тебя от него. Рейн слишком ослеплен жадностью и амбициями, чтобы ценить простые радости жизни. Не то чтобы я считал тебя простушкой. Отнюдь. Порой даже мой блестящий ум пасует перед твоими сложными умозаключениями.

– Блестящий? – переспросила она с явной иронией.

– Конечно. Разве ты не заметила?

– Скорее опасный. И уж точно неуравновешенный. Но «блестящий»?

Джастин усмехнулся:

– Ты забыла сказать – страстный. – Его руки скользнули по ее атласной спине. – Причем настолько, что, боюсь, этот разговор скоро подойдет к концу.

– Но… но ты сказал, – она заерзала в его объятиях, – что сведения об «Орионе» так и не стали достоянием гласности.

– Конечно. Разве можно упрекнуть трибунал за желание утаить от общества, что ведущие деятели страны оказались изменниками? Да еще в тот момент, когда мораль находится на грани гибели?

– Да, но, с другой стороны, если команду твоего корабля обвинили в преступлении, не имея на то веских оснований, разве ты не хочешь, чтобы все факты вышли наружу, невзирая на последствия? Что сказал капитан «Скорпиона» в свою защиту?

– Ничего.

– Ничего? Будучи невиновным, он безропотно позволил приговорить себя к пожизненному заключению? – Не дождавшись от Джастина ответа, она снова устроилась на его груди. – Но почему? Почему… – Ее глаза внезапно округлились, а рот приоткрылся. – Рейналф! Он заявил вчера, будто ты шантажируешь его! В этом все дело, да? Кто-то шантажирует сэра Рейналфа из-за твоего отца?

– Похоже на то.

– И теперь ты пытаешься выяснить, кто это? Джастин насмешливо улыбнулся:

– Я не настолько благороден. Мне плевать, даже если шантажист снимет с Рейналфа последние штаны. Я ввязался в это дело не для того, чтобы спасти его шкуру или его драгоценную репутацию.

– Тогда зачем?

Джастин задумался. Стоит ли говорить Чайне больше? И какого черта он рассказал ей так много? Это может оказаться небезопасным для нее.

– Из любопытства, – произнес он наконец. – Уверен, тебе знакомо это чувство. Что ты делала в моей комнате позавчера?

– В твоей комнате? – растерянно переспросила Чайна, сбитая с толку неожиданной сменой темы.

– Ну да. Ты ведь побывала там, верно?

– А… да. Я случайно обнаружила потайной коридор и решила обследовать его.

– Коридор или мою спальню?

– Собственно, его обнаружила Тина, а я решила воспользоваться случаем, чтобы выяснить, как тебе удалось пробраться из своей комнаты в мою. – Она снова вспыхнула под его пристальным взглядом. – Я не пыталась ничего разнюхать. И не искала ничего определенного.

Руки Джастина скользнули вверх, погрузившись в ее волосы.

– А что бы ты делала, если бы я оказался у себя?

– Повернулась бы и ушла… естественно.

– Естественно, – повторил он, улыбнувшись. – С каким-нибудь правдоподобным объяснением, полагаю?

– Ты намекаешь, будто я надеялась найти тебя там?

– А разве нет?

– Конечно, нет!

– Но такая мысль приходила тебе в голову?

Чайна вздрогнула, борясь с восхитительными мурашками, пробегавшими по ее спине от прикосновений его пальцев, ласкавших ее затылок.

– Не раньше, чем я оказалась внутри и подумала…

– Что?

Она вздохнула и закрыла глаза, когда он прижался губами к ее шее.

– Что ты можешь вернуться и застать меня в ночной рубашке…

– Что? Опять, мисс Грант? – вкрадчиво произнес Джастин, обдавая теплым дыханием ее кожу. – У вас вошло в привычку разгуливать в ночной рубашке. Надеюсь, в такой же прелестной, как в первый раз? Или как во второй? – Его руки блуждали по ее груди. – В любом случае ты испытывала судьбу.

– Уверяю тебя, я не нарочно, – оправдывалась Чайна.

Он слегка передвинулся и расположился поверх нее, не прерывая своих действий. Казалось невозможным думать о чем-либо, помимо его рук, губ и тела, но что-то из сказанного Джастином не давало Чайне покоя.

– Джастин?

– М-м?.. – последовал приглушенный и несколько рассеянный ответ.

– Ты говорил, – она стиснула зубы, сдерживая трепет, – что Бесси сказала доктору, будто того типа прислал ты, то есть Джейсон Сэвидж.

Губы Джастина переместились с ее груди вниз, к теплой поверхности живота.

– Да.

– Это не мог быть Рейналф.

– Нет, – отозвался он, лаская ее бедра.

– Тогда… О!.. Это был кто-то из гостиницы… или с «Реюниона»… О, Джастин, не смей, ты не должен!

Джастин поймал ее руки и прижал их к ее бокам.

– Джастин! – воскликнула она, забыв обо всем, что собиралась сказать. Она даже перестала дышать, а когда он выпустил ее руки, вцепилась в простыню, сдерживая крик.

Спустя некоторое время Джастин целовал ее влажный лоб и веки, а она только вздыхала под его невесомыми поцелуями.

– Вот вам первый урок корабельного устава, мисс Грант, – шепнул он ей на ухо. – Никогда не говорите капитану, что он чего-то не смеет или не должен.

– Ладно…

– А что касается твоих попыток отвлечь меня от моих удовольствий… – Ее глаза широко раскрылись. – Сейчас ты получишь второй урок.

Глава 13

К утру дождь прекратился. Облака рассеялись, и на лазурном небе засияло солнце. Помимо трех кораблей, не уступавших по габаритам «Реюниону», в гавани Портсмута швартовалось множество более мелких судов, между которыми деловито сновала целая флотилия рыбацких лодок. Над водой с пронзительными криками носились чайки, выхватывая на лету отбросы и объедки, выброшенные из судовых камбузов. На горизонте сквозь дымку тумана проступал остров Уайт.

Чайна лежала на узкой койке, прислушиваясь к незнакомым звукам и пытаясь связать их с запахами моря, висевшими в воздухе. Это было так не похоже на привычную ей сельскую тишину, что она чувствовала себя слишком взбудораженной, чтобы спать. Джастин поднялся задолго до рассвета, но она все еще ощущала тепло его тела. Улыбнувшись, она перекатилась на бок и взбила подушку, прежде чем снова улечься.

Ни одному из них не удалось толком поспать этой ночью. Они много разговаривали. Собственно, говорила в основном она, а Джастин слушал, но кое-что сказанное им, некоторые замечания, слетевшие с его языка, имели прямое отношение к беспокойству, которое она испытывала сейчас.

Ночью, когда было совершено нападение на карету сэра Рейналфа, роли разбойников исполнили Джастин и Тед Бейтс. То, что у брата будет при себе большая сумма денег, Джастин узнал от Бесси Тун, хотя и не догадывался, что это за деньги. Обвинение в шантаже, выдвинутое против него сэром Рейналфом, расставило некоторые фрагменты головоломки по местам, особенно в свете печальной участи «Ориона». Джастин выяснил, что Рейналф влез в долги, чтобы собрать две тысячи фунтов, и что ему пришлось снова одолжить ту же сумму спустя пару дней. Для человека с политическими амбициями воскрешение старого скандала, связанного с «Орионом», означало бы полный крах. Сэр Рейналф подозревал, что за шантажом стоит Джастин, а следовательно, имел веский мотив отправить брата на виселицу. Вполне возможно, что объявленная им награда должна была убедить общество, что он искренне стремится к справедливости, и смягчить ущерб, нанесенный его имени.

Но ведь Бесси сказала: «Его прислал Джей».

И если Джастин не шантажировал сэра Рейналфа, то кто же? Кому еще было известно об обстоятельствах гибели «Ориона»? Кто мог знать, что Джастин и Джейсон Сэвидж – одно лицо?

Вся команда «Реюниона».

Хотя вряд ли. Из более чем двадцати членов команды «Скорпиона» только двое до сих пор оставались на «Реюнионе». Только эти двое знали достаточно, чтобы заняться шантажом.

Тед Бейтс, помощник капитана на «Скорпионе», стал первым помощником Джастина и его доверенным лицом. Он знал о гибели «Ориона» во всех подробностях и служил курьером между Бесси и Джастином. Ему ничего не стоило организовать убийство Бесси, а самому отправиться на встречу с сэром Рейналфом на Мейберри-Бридж. Кроме того, у него был идеальный мотив: половина акций «Реюниона» принадлежала ему. Убрав Джастина с пути, он мог завладеть всем кораблем.

Второй мужчина, служивший боцманом на «Реюнионе», лишь смутно запомнился Чайне. Она почти ничего не знала о Бартоломью Исте и сомневалась, что узнает его при дневном свете. Насколько она помнила, это был очень крупный мужчина с густой гривой волос, свисавших мокрыми прядями на его лицо и плечи: описание, которое, вне всякого сомнения, подошло бы дюжине моряков.

Чем больше Чайна размышляла, тем шире становился круг вопросов. Почти все они были напрямую связаны с Джастином, сэром Рейналфом и с ней… О Господи, как же все запуталось!

Если Бейтс или Ист шантажировали сэра Рейналфа, то, опасаясь, что капитан узнает об их деятельности через Бесси, они могли нанять кого-нибудь, кто сыграл роль Джастина Кросса. Посадив Чайну в карету, Джастин вернулся в «Кабанью голову», но, по его словам, Тед Бейтс не показывался весь вечер… Тот самый вечер, когда убили Бесси. Зато Ист был в гостинице. Он зашил руку Джастина и вскоре ушел, однако на корабль не вернулся и до сих пор не объяснил, где пропадал все это время. Впрочем, Джастин не требовал объяснений. Он хорошо знал обоих членов команды и, как он выразился, доверил бы им свою жизнь.

Так кто же? Один из них? Или оба? А может, это был сэр Рейналф или Юджин. Или сэр Уилфред… Чайна застонала и села на краешек койки. Это может быть любой из них, все вместе или кто-то совершенно посторонний.

Она натянула полотняную рубаху, с неудовольствием отметив, что ее одежда так и не появилась. Затем умылась и воспользовалась щеткой Джастина, чтобы привести в порядок волосы, перетянув непокорные пряди обрывком шнурка. Погруженная в свои мысли, Чайна не слышала, как дверь каюты открылась. Раздался звук шагов, за которыми последовал хрипловатый смешок Джастина.

– Сударыня, если вы намерены одеваться таким образом и стоять на фоне окна, вам следует быть готовой к возможным последствиям.

Чайна улыбнулась и откинулась назад, когда он обнял ее сзади, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи.

– Если мне вернут одежду, сэр, я избавлю вас от подобных неудобств.

– В таком случае мне следует выбросить ее за борт. – Джастин отпустил ее и направился к письменному столу. – «Реюнион» готов к отплытию. Бейтс отправился на берег, чтобы позаботиться о незаконченных делах. Так что со следующим приливом мы снимемся с якоря во избежание непредвиденных проблем с берега. Команда предупреждена и к вечеру должна вернуться на корабль. Ну а если нет, придется набрать недостающих матросов в Фалмуте.

– Джастин…

– Я еще не решил, куда направиться. – Он нахмурился, делая вид, что изучает карту. – Возможно, на север, чтобы взять груз шерсти в Эйре. Или на юг, в Гибралтар. Там можно закупить чай и шелк по сходной цене. В колониях они идут на вес золота. У тебя есть какие-нибудь предпочтения?

Последнее прозвучало так тихо, что Чайна не была уверена, что правильно расслышала. За всю долгую ночь не было сказано ни слова об их будущем и о том, что они как-то связаны.

– Если, конечно, ты решила остаться, – отрывисто произнес Джастин, не дожидаясь ответа. – В противном случае – а это нетрудно понять – тебя доставят на берег. Худшее уже позади. У Рейна бешеный нрав, но он отходчив. Обычно, отоспавшись, он успокаивается достаточно, чтобы трезво оценить ситуацию. – Он помолчал, затем добавил: – Говорят, в Девоншире красиво.

– Да, – прошептала она. – Красиво.

– И наверное, у тебя есть друзья, у которых ты можешь пожить, пока твое будущее не определится.

Чайна облизнула губы.

– Честно говоря, я предпочла бы шелк, а не шерсть. В той глуши, где я выросла, немногие могли позволить себе что-нибудь более изысканное, чем муслин.

– В тропиках носят муслин.

– В тропиках?

– Да. Там, куда я направляюсь. – Он впервые взглянул на нее. – У меня есть остров в Багамском архипелаге. Песок там такой белый, что похож на снег, а вода чистая и голубая, как… твои глаза. Возможно, когда-нибудь я захочу там поселиться. Впрочем, – он криво улыбнулся, – это чертовски далеко от дома. Крохотный островок, где ничего нет, кроме неба и моря.

– Мне бы это понравилось.

– И ты не будешь тосковать по зеленым долинам Англии? По родному Девонширу? Не станешь сожалеть, что не связала свою жизнь с богатым и титулованным джентльменом? Что тебя никогда не представят ко двору? Оставшись со мной сейчас, ты лишишь себя последнего шанса на респектабельное будущее.

– Думаю, я его уже лишилась.

– Пожалуй, – задумчиво произнес Джастин, обойдя вокруг стола. – Сегодня должна была состояться твоя свадьба, не так ли?

– Да, но я не стану плакать по этому поводу. Помимо грандиозного приема и нарядного платья, это событие ничего мне не сулило: ни радости, ни счастья.

Он подошел ближе, весело блеснув глазами.

– Что ж, мисс Грант, я не могу предложить вам ничего, кроме этой старой посудины и бескрайнего моря. Возможно, пару приключений, ночи под луной, теплый песок и тихий плеск волн…

– Это намного больше, чем мне предлагали раньше, – сказала Чайна, обвив руками его шею. Она привстала на цыпочки и прильнула к его губам в поцелуе, чувствуя, как его руки скользнули под ее просторную рубашку.

Они все еще пребывали в этом положении, когда в каюту ворвался сэр Рейналф Кросс.

– Это было незабываемое зрелище, моя дорогая, – сказал сэр Рейналф, восседавший за письменным столом красного дерева в своем кабинете. Чайна сидела напротив, потупив глаза и чопорно сложив руки на коленях. На ней было мятое бежевое платье, в котором она взошла на борт «Реюниона», запачканное, с оторванным подолом, полинявшее и севшее после купания в морской воде. Волосы, по-прежнему стянутые сзади шнурком, растрепались, и выбившиеся пряди падали на щеки и шею, колеблясь от ветерка, залетавшего в открытое окно.

– Воистину незабываемое, – повторил сэр Рейналф. – Войти в каюту контрабандистского судна и застать собственную невесту в обнимку с бесчестным негодяем, посмевшим замарать имя Кроссов. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Чайна подняла глаза. Сэр Рейналф сидел спиной кокну. В лучах солнца его волосы и бакенбарды отсвечивали золотом. Челюсти были непреклонно сжаты, глаза холодно сверкали. Неужели она когда-то считала его красивым?

– Не думаю, что я обязана отчитываться перед вами за свои действия, – отозвалась она. – Вы не имеете на меня никаких прав, сэр.

– Пока.

– В таком случае мне нечего вам сказать… пока.

Он коротко улыбнулся:

– Очень трогательно. Меня поражает ваша бравада. Вы хоть знаете, в каком преступлении обвиняют Джастина?

Чайна внутренне напряглась. В последний раз, когда она видела Джастина, его скрутили, заковали в цепи и утащили с палубы корабля в полубессознательном состоянии.

– Насколько я поняла, его обвиняют в убийстве вашей любовницы, – невозмутимо ответила она.

Сэр Рейналф иронически выгнул бровь:

– Какая преданность, однако. И кому? Мошеннику и работорговцу.

– Преданность здесь ни при чем. Просто я не верю, что Джастин способен зверски избить женщину. К тому же он был со мной тем вечером.

– С вами? – вкрадчиво произнес Рейналф; ноздри его слегка раздулись, свидетельствуя о крайнем неудовольствии.

– Со мной. Это произошло в тот день, когда я, если помните, заблудилась в городе. Джастин случайно оказался там и пришел мне на помощь в весьма неприятной ситуации. Видя, как я расстроена, он отвел меня в таверну, чтобы я могла успокоиться. Спустя час, когда он пытался проводить меня домой, на нас напали трое головорезов, вооруженных ножами. Именно тогда, сэр, Джастин был ранен, защищая мою честь.

– Скорее сохраняя, – сухо заметил сэр Рейналф, – для себя.

Щеки Чайны вспыхнули.

– Полагаю, я выслушала более чем достаточно. Если вы будете настолько любезны, чтобы сообщить мне, куда увезли Джастина, я исчезну с ваших глаз.

– Он там, где в конце концов оказываются все преступники, мисс Грант. В тюрьме. Чтобы предстать перед судом за совершенные им преступления.

– Чтобы предстать перед вашими марионетками, наряженными в мантии судей! – сердито воскликнула Чайна. – Ибо ни один честный судья не приговорит его на основании жалких доказательств, представленных вами.

– Вы совершенно правы, моя дорогая. Тех доказательств, которыми они располагают сейчас, явно недостаточно.

– Что вы хотите этим сказать? – настороженно поинтересовалась она.

Сэр Рейналф улыбнулся:

– Только то, что многое зависит от вашего дальнейшего поведения. Надеюсь, мы сумеем прийти к пониманию.

– Едва ли.

– Вы уверены? Мисс Грант, я не насколько слеп и неразумен, чтобы не понимать, чем Джастин притягивает женщин всех возрастов и склонностей. Вы не первое юное создание, совершившее роковую ошибку, приняв его авансы за чистую монету.

– Я не совершала никаких ошибок…

– Более того, я сам отнюдь не безгрешен в вопросах, касающихся противоположного пола. С моей точки зрения, супружеские отношения только выигрывают при наличии некоторого опыта у обеих сторон.

– Отношения? Между нами нет и никогда не будет никаких отношений. Нас ничто не связывает, кроме договоренности, которую я, по вашим собственным словам, могу в любой момент расторгнуть.

Сэр Рейналф снова улыбнулся и выдвинул ящик письменного стола.

– Разумеется. Вы вправе это сделать, если решите, что сей пакет не повредит ни Джастину, ни вам лично. Как вы понимаете, я обязан передать его властям.

Чайна взглянула на конверт, который сэр Рейналф положил на стол.

– Вы не узнаете его, мисс Грант? Странно, поскольку он был найден среди ваших вещей. Миссис Биггз обнаружила его в ящике вашего комода прошлым вечером, когда мы пытались понять, сбежали вы по собственной воле или были похищены. Честно говоря, это было бы неплохим объяснением всего случившегося. – Он ненадолго задумался. – Вы были похищены и удерживались на борту «Реюниона» в качестве заложницы, чтобы обеспечить Джастину беспрепятственный выход из порта. Звучит убедительно.

– Я не понимаю, о чем вы говорите! – воскликнула Чайна. – Я не знаю, что это за конверт и что в нем…

– Две тысячи фунтов, мисс Грант. Довольно странно, учитывая, что именно такая сумма была украдена у меня – в тех же купюрах, заметьте, – на дороге между Портсмутом и Брейдон-Холлом. Полагаю, вы помните ту ночь?

Чайна помнила. Более того, она помнила, что на следующий день Джастин сказал, что ему нужно наведаться в ее комнату. Она почему-то решила, что он собирается что-то забрать, а не положить. И еще он сказал, что хочет сделать это в ее отсутствие, чтобы избавить ее от необходимости лгать.

– Судя по вашей реакции, которая кажется мне искренней, – никто не смог бы так очаровательно краснеть по собственному желанию, – вы ничего не знали о деньгах?

– Нет, – шепотом признала она.

– А об участии Джастина в ограблении?

Чайна поспешно опустила глаза, но сэр Рейналф успел заметить мелькнувший в них страх.

– Понятно, – уронил он. – И тем не менее вы считаете необоснованными предъявленные ему обвинения?

– Если он украл деньги, то, надо полагать, тому были веские причины, – сказала она. – Но вы никогда не убедите меня, что Джастин способен на убийство. Во всяком случае, на хладнокровное и преднамеренное.

– Я не утверждаю, что убийство было преднамеренным. – Сэр Рейналф приподнял брови. – Бедняжка была жестоко избита, но ее смерть могла быть случайной. Не исключено, что он набросился на нее в приступе ярости. Джастин – темпераментный человек с буйным нравом. Возможно, он просто потерял власть над собой, что и привело к прискорбному финалу.

Чайна покачала головой:

– Джастин – заботливый и осмотрительный человек. Я видела его в гневе. Его способность владеть собой намного превышает вашу.

– Уж не хотите ли вы сказать, что это моих рук дело?

– Почему бы и нет? Где вы были тем вечером? Сэр Рейналф подался вперед:

– Принимал участие в судебном разбирательстве на другом конце города. Вы утверждаете, что человек, которого я подстрелил на мосту, не Джастин. В таком случае позвольте указать вам, что это мог быть капитан Сэвидж, а Джастин тем временем вымещал свою досаду на несчастной Бесси Тун!

– Нет! – выкрикнула Чайна, чувствуя, как слезы жгут глаза. – Джастин даже не приближался к квартире той девушки! Он…

– Ложь, мисс Грант! Он солгал вам, и вы поверили ему! Однако существуют весьма убедительные доказательства, которые свидетельствуют об обратном.

– Вы имеете в виду слова женщины, полуживой от боли? Сказанные человеку, который, вне всякого сомнения, предан вам душой и телом?

– Не стану отрицать, доктор Джефрис обязан мне своим благосостоянием. – Глаза сэра Рейналфа иронично блеснули. – Но к несчастью, я не присутствовал в тот момент, когда она сделала свое заявление, и не мог помешать ему обратиться к властям. Он и понятия не имел, что я знаком с девушкой. – От его улыбки по спине Чайны пробежали мурашки. Она затаила дыхание, когда сэр Рейналф снова полез в ящик стола. – Нет, мисс Грант, мне незачем фабриковать улики. Джастин предоставил все необходимое, чтобы затянуть петлю на его шее.

Он положил рядом с пакетом золотую цепочку, на которой был подвешен овальный медальон с гербом Кроссов, выгравированным на крышке. Чайна уставилась на медальон, пытаясь ухватить смутные воспоминания, шевельнувшиеся в ее памяти.

– Вам приходилось видеть эту вещь? – спросил сэр Рейналф, пристально наблюдая за ней.

Да, подумала Чайна, надеясь, что эта мысль не отразилась у нее на лице. В их первую встречу в библиотеке рубашка Джастина была распахнута до пояса, позволяя видеть медальон, покоившийся в поросли рыжеватых волос. Она также отчетливо помнила, что его не было на нем вчера, когда она пришла в «Кабанью голову».

– Как видите, – длинные пальцы Рейналфа поиграли с застежкой цепочки, – замок сломан. Возможно, во время отчаянной попытки защититься от нападающего. Конечно, это только предположение, но медальон и цепочка были найдены в квартире мисс Тун – под ее кроватью.

Чайна молчала, устремив на сэра Рейналфа мятежный взгляд.

Он рассмеялся и покачал головой:

– Теперь вы видите, мисс Грант? Улика, – кончиком пальца он подтолкнул цепочку к ней, – свидетельствует, что Джастин был на месте преступления. Джастин, а не я.

– Ее могли подкинуть… – начала Чайна.

– Вы сами не верите в это, – насмешливо произнес он. – Да и никто не поверит. Даже Джастин не станет отрицать, что медальон принадлежит ему. Это подарок матери. Он очень дорожит им из сентиментальных соображений.

Чайна ничего не сказала, но на глазах у нее выступили слезы, грозившие скатиться с ресниц.

– Сентиментальность, – вздохнул сэр Рейналф, в третий и последний раз сунув руку в ящик стола. – Все мы так или иначе подвержены этой слабости.

Он вытащил два изящных гребня из слоновой кости и лениво повертел их в руках.

– Я сразу понял, кому они принадлежат. Мне было известно, что команда Джейсона Сэвиджа, включая Джастина, часто посещает захудалую гостиницу в окрестностях порта, так что нетрудно было догадаться, куда вы направитесь, сбежав из дома. Состояние комнаты и местонахождение этих вещиц навело меня на самые шокирующие предположения относительно того, как вы провели время с моим братом. Впрочем, когда я несколько остыл и поразмыслил над событиями последних дней, то только посмеялся над собственной слепотой.

– Что вам нужно от меня? – устало спросила Чайна, вспомнив слова Джастина о любви всех Кроссов к играм.

– Мне, мисс Грант? Мне ничего не нужно. – Ом небрежно уронил гребни на стол. – Ничего, помимо того, что я получу в день нашей свадьбы.

– Свадьбы?

– Мы, вне всякого сомнения, вступим в брак, как и планировалось, – невозмутимо произнес он.

Чайна вздрогнула и побледнела.

– Я не имею ни малейшего намерения выходить за вас замуж! Ни сейчас, ни в будущем!

– Вам следовало бы все тщательно продумать… Она вскочила на ноги.

– Нет! Мне не о чем думать! Я не люблю вас! Ни о каком браке не может быть и речи! Я намерена добиваться освобождения Джастина и аннулирования всех сфабрикованных против него обвинений. А когда его освободят, я уеду с ним!

– Уедете? Куда, позвольте спросить? И в каком качестве – его любовницы? – Сэр Рейналф рассмеялся. – Сколько, по-вашему, вам удастся удерживать такого распутника, как Джастин, у своей юбки? Он не женится на вас, как не женился на бессчетном количестве других девственниц, которых соблазнил и оставил растить его незаконнорожденных отпрысков.

– Никакие ваши слова или действия не заставят меня передумать, – сердито парировала девушка.

– В самом деле? Вы заблуждаетесь, моя дорогая. – Он поднялся на ноги и свирепо уставился на нее сверху вниз. – Вы будете делать то, что я велю, – до и после церемонии.

– Никакой церемонии не будет! Я не выйду за вас, и не в вашей власти принудить меня!

– Мне не придется принуждать вас, мисс Грант. Вы придете ко мне сами, по доброй воле и сгорая от нетерпения.

– Вы сошли с ума.

– Не более чем вы, если намерены и дальше испытывать мое терпение. В данный момент Джастин сидит в холодной темной камере, ожидая решения своей судьбы. Ключи от его камеры у меня, мисс Грант. Если вы согласитесь выйти за меня замуж, эти предметы – он указал на деньги и медальон, – станут вашими. Будем считать это свадебным подарком. Если же вы откажетесь, я немедленно отправлю их властям с собственноручным свидетельством, где и когда они были обнаружены. Более того, я выступлю в суде с разоблачением его прошлых грехов и преступлений.

– Вы не посмеете! – воскликнула Чайна.

– Почему же? Надеюсь, вы не забыли, кто назначил награду за его поимку? Уверяю вас, я сделаю все, что в моих силах, чтобы Джастина вздернули, если вы откажетесь.

– Но… – она снова опустилась в кресло, – почему? Почему вы настаиваете на свадьбе, хотя знаете, что я люблю Джастина? Ведь вам известно, что мы с ним… что мы…

– Переспали? Ну, это не столь ужасный проступок, чтобы посыпать голову пеплом. Я бы даже сказал, что это положительно сказалось на вашей внешности: глаза сияют, на щеках румянец. Я приложу все усилия, чтобы так оставалось и дальше.

Чайна в ужасе замотала головой:

– Зачем? Зачем вам это? Вы не любите меня. Найдутся десятки, сотни более подходящих вам девушек. У меня нет ни денег, ни собственности. Я не стремлюсь быть представленной ко двору и не испытываю потребности быть чем-то большим, чем женой человека, которого люблю. Впрочем, я согласилась бы на меньшее. Я была бы довольна – нет, счастлива! – стать любовницей Джастина. Но что заставляет вас довольствоваться меньшим?

– Ах, дорогая, когда формальности, связанные со свадьбой, будут позади, можете становиться любовницей кого угодно. Хоть кучера, если пожелаете. Или садовника. Мне все равно. До тех пор, пока вы будете играть роль преданной супруги на публике.

– Но почему? – вскричала Чайна.

– Вы поражаете меня, мисс Грант, – невозмутимо откликнулся сэр Рейналф. – Говорите, нет денег? Нет собственности? Зачем в таком случае я стал бы настаивать на этом издевательстве?

Чайну начала бить дрожь. Его взгляд прожигал насквозь, и она невольно сжалась, пораженная светившейся в карих глазах жестокостью. Он ненормальный! Это единственное объяснение.

– Но у меня действительно ничего нет, – прошептала она. – Только ферма, за которую можно выручить несколько тысяч фунтов.

Сэр Рейналф рассмеялся:

– Несколько тысяч! Дай Бог каждому иметь столько же. Десять лет назад, когда ваш отец предложил мне вашу руку…

– Десять лет назад!

– …он оценивал свое состояние в несколько сотен тысяч фунтов.

Чайна уставилась на сэра Рейналфа, уверенная, что видит величайшего глупца на свете. Нет у нее никаких денег! Никакого приданого и наследства!

Сэр Рейналф вздохнул, наблюдая за румянцем, залившим ее щеки.

– Вижу, здесь тоже нужны доказательства. Но можете быть уверены, я досконально исследовал этот вопрос. Здесь нет и тени ошибки.

Он поднялся, распахнул дверцы шкафа, высившегося за его письменным столом, и отпер встроенный сейф, воспользовавшись ключом, пристегнутым к брелоку для часов. Вытащив из сейфа пачку документов, он бросил ее на стол.

– Это только копии, разумеется. Оригиналы хранятся в банках, которые вели дела Тимоти Гранта. Вряд ли вы поймете весь этот юридический жаргон, но последняя строка, – он перевернул несколько листков, – содержит все, что вам нужно знать. Девятьсот шестьдесят три тысячи двести восемьдесят фунтов стерлингов. – Он поднял глаза. – Ваш отец был весьма ловким бизнесменом, мисс Грант. Он умел делать деньги.

– Девятьсот! – ошарашено повторила Чайна.

– Огромное состояние по любым меркам, моя дорогая. Согласитесь, это стоит десятилетнего ожидания, пока вы достигнете брачного возраста.

– Но это невозможно! Откуда взялись эти деньги? Почему я ничего не знала?

– Боюсь, я не знаю ответов на эти вопросы. Мне неведомо, почему ваш отец предпочитал держать эти факты в секрете, но я рискнул бы высказать догадку. Мне кажется, это связано с происхождением денег. – Он выдержал паузу и, убедившись, что полностью завладел ее вниманием, продолжил: – Черное золото, мисс Грант. Ваш отец владел целым флотом невольничьих судов, совершавших регулярные и чрезвычайно прибыльные рейсы из Африки в Америку.