Александер Камерон и Кэтрин Эшбрук - Чайная роза

– Едва ли это характеризует меня как личность. Может, я кажусь вам холодным и бессердечным? Неприступным, слишком категоричным в суждениях? Ну же, не стесняйтесь. Та, которая не побоялась отдавать приказы моей грозной домоправительнице, меня уж точно не должна бояться.

Чайна залилась румянцем.

– В-вы знаете об этом? – прошептала она.

– Разумеется. Я знаю обо всем, что происходит под крышей моего дома. Честно говоря, мне часто приходится выбирать между различными версиями одной и той же истории. Рассерженные женщины способны на многое, дабы удовлетворить свое уязвленное самолюбие. – Он улыбнулся. – В данном случае я склонен думать, что миссис Биггз была непозволительно груба. Похоже, она возомнила, что Брейдон-Холл принадлежит ей. Она живет здесь дольше, чем я, и, осмелюсь предположить, ее предки служили в имении со дня его основания. Ей потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к вам, а также сильная воля, если вы хотите заслужить ее уважение. Возьмем хотя бы сегодняшнюю ссору. Вы вправе настаивать на замене мисс Пим. Если девушка проявила к вам непочтительность, ее необходимо призвать к порядку. С другой стороны, она дочь миссис Биггз…

– Дочь? – удивилась Чайна.

– Представьте. С точки зрения миссис Бигтз, это дает ей право критически относиться к вашему, скажем, не совсем обычному воспитанию. Она очень четко представляет себе, как вести дела в этом доме. У меня, однако, есть не менее четкое понятие о том, кто должен управлять моим домом. Думаю, теперь она усвоила, на чьей стороне мои симпатии, и у вас больше не возникнет затруднений. Но мы отвлеклись. Вы так и не сказали мне, согласны ли вы стать моей женой и хозяйкой Брейдон-Холла.

Чайна прикусила губу и потупила взгляд.

– Думаю, у меня нет выбора.

– Дорогая, у вас всегда был выбор. Я никогда не стал бы навязываться женщине, которую не устраивает брак со мной. Это была идея вашего отца. И я не затаю на вас злобы, если вы сочтете меня абсолютно неприемлемым.

– О, я… не считаю вас неприемлемым. Просто все происходит так быстро, что я с трудом понимаю кто друг, а кто враг.

– Вы имеете в виду моих братьев? – Сэр Рей?1алф вздохнул. – Боюсь, тут ничего не поделаешь. Кажется, нам предназначено судьбой вечно вцепляться друг другу в глотку. Единственное утешение, что Джастин скоро снова исчезнет за горизонтом, а Юджин… Он любит рисоваться, поражая новых знакомых своим остроумием и дерзкими выходками, но это проходит вместе с прелестью новизны. Так что со временем ни один из них не будет докучать вам. Чего не скажешь обо мне. Я могу быть нетерпеливым, деспотичным, требовательным. У меня нет ни времени, ни склонности возиться с дураками. Я деловой человек, и с каждым годом дел у меня только прибавляется. Жизнь со мной не будет простой, мисс Грант, да и сам я не легкий человек. Если у вас есть сомнения насчет брака, постарайтесь разрешить их, пока не поздно. Я приму любое ваше решение.

В сущности, это было предложением руки и сердца.

Чайна молчала, изучая его красивое лицо в новом свете. Неужели она с самого начала вела себя неправильно? Может, столкнувшись с действительностью, далекой от ее романтических мечтаний, она поспешила с выводами? Сумеет ли она приспособиться к новой жизни? И следует ли ей это делать? Едва ли мужчина, подобный сэру Рейналфу, станет на коленях умолять ее о благосклонности. Она здесь чужая, и естественно, что к ней относятся настороженно. До сих пор она не сделала ничего, чтобы доказать, что она не просто деревенская девчонка, избалованная и невежественная. Она могла бы пренебречь мелкими обидами и унижениями и постараться соответствовать великолепию Брейдон-Холла. Возможно, ее отец предвидел, что уединение в девонширской глуши может закончиться для нее одиночеством, и, предлагая этот брак, пытался исправить собственные ошибки.

Сэр Рейналф говорит, у нее есть выбор.

Едва ли.

– Благодарю вас за честность и искренность, – еле слышно промолвила она. – Думаю, я хотела бы стать вашей женой.

Он протянул руку и легко погладил ее по щеке, заставив поднять на него глаза. Сердце Чайны оглушительно забилось, когда он накрыл ее губы своими. Она попыталась отстраниться, но он с мягкой настойчивостью удержал ее, положив ладонь ей на затылок, чтобы продлить поцелуй. Когда он оторвался от ее губ, глаза у Чайны были круглыми, а тело сотрясала мелкая дрожь.

– Кажется, сегодня нам удалось преодолеть некоторые препятствия, – задумчиво проговорил сэр Рейналф. – Следующие две недели пролетят очень быстро.

Глава 4

Бесси Тун сидела за туалетным столиком, напевая веселые куплеты и терзая свою буйную рыжую гриву в тщетных попытках привести ее в относительный порядок. Капризно выпятив губы, она повертела головой, разглядывая прическу со всех сторон.

– Приди ко мне, моя любовь, – пропела Бесси, довольная результатом. – Приди скорей, пылает кровь… – В таком виде можно хоть ко двору! Она перестала напевать и принялась насвистывать, кокетливо улыбаясь своему отражению в зеркале. – Ах, мои прелестные утятки! Похоже, вы пришлись ему по вкусу… – Она подхватила свои пышные груди снизу и приподняла их над вырезом ярко-розовой сорочки, изучая кремовые округлости на предмет первых признаков обвислости или увядания. И не обнаружила ни одного. Настоящее чудо, учитывая их размер и знаки внимания, которым они постоянно подвергались. Мужчинам пришлись по вкусу ее груди, нравилось ощущать их тяжесть в ладонях, ласкать их, говорить с ними, зарываться в них лицом. Бесси не возражала. Пожалуй, ей это было даже приятно. Как сейчас. Она вымылась, надушилась, напудрилась, завила локоны, и нет никого, кто мог бы восхищаться результатами!

Даже ее последнего завоевания, сэра Рейналфа Кросса.

Вряд ли он придет сегодня, подумала она с капризной гримаской. У него не хватит сил.

Она склонила голову набок и прислушалась.

Ничего.

Ни музыки, ни смеха. У мисс Эммелин сегодня нет гостей, а ее собственные друзья вряд ли сунутся на такую шикарную улицу, как Монтмейер-лейн, если им дорога жизнь.

Впрочем, она не стала бы их приглашать, даже если бы они пришли.

За исключением одного.

Бесси вздохнула. Говорят, его корабль здесь. Вошел в гавань на прошлой неделе с богатым грузом. На Грейси-стрит наверняка праздник. С песнями, танцами. Пристань сияет огнями, как всегда, когда капитан Джейсон Сэвидж возвращается в Портсмут.

Бесси удрученно уставилась на свое отражение. Что ж, сам виноват, что не обнаружил ее на прежнем месте. Надо было взять ее с собой. Или позаботиться о том, чтобы ей не пришлось бороться за кусок хлеба.

– Ладно, Джейсон Сэвидж, я и сама неплохо устроилась, – пробормотала она, мстительно прищурившись. – Очень даже неплохо. Заполучила настоящего лорда, который обращается со мной как с дамой из общества. – Она вздохнула, бросив сердитый взгляд на напрягшиеся соски. Достаточно одной мысли о Джейсоне, чтобы привести ее в расстройство, одной только мысли о том, что она теряет! – О, надеюсь, ты лопнешь от злости, когда узнаешь, что твою Бесс содержит благородный джентльмен. И еще я надеюсь, что самое лучшее, на что ты можешь рассчитывать, – это Жирная Лайма, рябая и беззубая. Может, тогда ты поймешь, что потерял! – Она горестно вздохнула, подперев подбородок рукой. Зачем наряжаться, пудриться, прихорашиваться, если…

– Бесси! – Дверь содрогнулась под ударом кулака. Бесси подпрыгнула на стуле.

– Бесси! Черт бы тебя побрал! Бесси, ты там?

Рот Бесси изумленно округлился. Это невозможно. Она только что думала о нем! Наверное, это воображение сыграло с ней шутку или кто-нибудь из девушек мисс Эммелин.

– Считаю до трех, Бесс, моя девочка, или эта дверь вылетит из петель. Раз…

Джейсон! Джейсон Сэвидж! – Два…

– Джей… – прошептала она и кинулась к двери. Распахнув ее настежь, она прижала ладони к губам. – Нет! Этого не может быть!

На пороге стоял Джейсон Сэвидж во всем своем дерзком великолепии, уперев руки в бока, расставив ноги, с самонадеянной улыбкой на лице.

– Джей! – радостно задохнулась она.

– Будь я проклят! – Он рассмеялся. – Это правда. Моя Бесс нашла себе золотую клетку. И, судя по тому, что я вижу, куда более уютную, чем мог обеспечить я. Неудивительно, что ты меня бросила.

– Это ты бросил меня! – воскликнула Бесси, все еще пребывая в шоке. – Даже не попрощавшись!

– У меня на хвосте сидели легавые. Пришлось уносить ноги!

– Ты мог бы написать!

– Но ты же не умеешь читать.

– Кто-нибудь прочитал бы мне!

Сэвидж шагнул вперед.

– Ну да, чтобы все узнали, что творится у меня в голове, не говоря уже об остальных частях тела. – Он отшвырнул шляпу, приземлившуюся на ковре. – Не выйдет, крошка. Хватит того, что мне пришлось рыскать по всему городу, расспрашивая, куда ты делась.

Она опустила руки.

– Правда? Ты искал меня?

– Конечно. Разве я способен лгать, когда две мои любимицы смотрят мне прямо в глаза?

Бесси взвизгнула от восторга и бросилась в распростертые объятия капитана Сэвиджа. Рассмеявшись, он крепко прижал ее к широкой груди и звучно поцеловал. Затем склонил голову и с жадным рычанием приник к ее груди, пока она не начала всхлипывать и извиваться, прижимаясь к нему всем телом. Сэвидж выпрямился и, сунув руки в вырез ее сорочки, одним движением разорвал ее сверху донизу.

– Боже, Джей, – простонала она, – ты не представляешь, каково мне было без тебя!

Сэвидж выгнул бровь:

– Да, крошка, я вижу, как ты страдала.

– Это ничуть не лучше клетки! Что еще мне оставалось делать? Ты уехал. Я думала, ты больше не вернешься. Нужно же было как-то жить! Не успел «Реюнион» покинуть порт, как этот мерзкий скряга Притч полез ко мне. Он даже пырнул меня ножом! Вот сюда! Смотри, если не веришь!

Она выставила вперед округлое бедро, указывая острым ноготком на шрам длиною в дюйм.

– Видишь? Он порезал меня!

Сэвидж нежно коснулся шрама. С его потемневшего лица исчезли все признаки добродушия.

– Как это случилось?

– Как случилось? Я же говорю тебе – он пытался трахнуть меня. Приставил нож и взобрался на меня, будто я его собственность. Но я не настолько испугалась, как ему хотелось. Притворилась, будто ничего не имею против, а потом… р-раз! Так двинула его коленом, что он взвился в воздух как ошпаренный. Попала ему в самое причинное место. Говорят, теперь ему приходится нежить своего петушка, чтобы ответить на зов природы!

Опасное спокойствие Джейсона снова уступило место веселью. Заметив лукавые искорки в глазах Бесси, он широко ухмыльнулся:

– Иди сюда, крошка. Я ждал дольше, чем способен выдержать мужчина, не лишившись рассудка.

Бесси подпрыгнула, и Джейсон подхватил ее в знакомые теплые объятия. Захлопнув ногой дверь, он понес девушку к кровати с пологом, с отвращением покосившись на пышные оборки, прежде чем опустить ее на постель.

– Я бы не сказал, что здешняя атмосфера способствует улучшению моего настроения, – буркнул он, стянув с себя куртку и бросив ее на спинку стула.

– Как ты нашел меня, милый? – поинтересовалась Бесси, слегка запыхавшись.

– Меня привел инстинкт, крошка.

Глаза Бесси расширились, когда его бриджи упали на пол. Взглянув на его лицо, она медленно избавилась от половинок порванной сорочки и придвинулась к краю постели. Пробежавшись пальцами по жесткой поросли волос у него на груди, она наткнулась на цепочку золотого медальона и поиграла им, ощущая, как его налитое кровью естество упирается в ее живот.

Тяжело сглотнув, она прошептала:

– Ты и вправду скучал по мне, Джей?

Вместо ответа он встал перед ней на колени, проложив дорожку из поцелуев от ее плеч к груди, а затем к плоскому животу и ниже. Обхватив ладонями его голову, Бесси содрогалась от острого наслаждения, которое доставляли ей его язык и руки. Она стонала и выгибалась, пока не почувствовала, что больше не в силах выносить эту сладкую пытку, и, вцепившись в волосы Джейсона, оторвала его голову от себя.

– Это нечестно! – воскликнула она, глядя на него сияющими глазами.

– Может, и нет. Но мне показалось, что ты нуждаешься в напоминании, кому принадлежишь на самом деле.

Долгую минуту они молча взирали друг на друга, затем руки Бесси обвили его шею.

– Иди к Бесси, – шепнула она. – Иди и позволь мне показать, как сильно я скучала по тебе.

Чайна незаметно подавила зевок. Глаза ее слезились, голова казалась набитой войлоком, цифры на картах расплывались. Если кто и заметил ее состояние, то был достаточно деликатен, чтобы не подавать виду. Но она всерьез опасалась, что лишь вопрос времени, когда она свалится на пол.

Эта мысль вкупе с тремя бокалами восхитительного шампанского, которые она осушила с начала партии в вист, заставила ее улыбнуться. Они с сэром Рейналфом отобедали в обществе одних только Беренджер-Уайтов. Юджин предпочел отправиться в свой клуб, а Джастина было не видно и не слышно с самого утра.

– Обычное дело, – заметил сэр Рейналф. – Он налетает как ураган, наносит урон, насколько это возможно в отпущенное ему время, и исчезает. Честно говоря, ничто бы меня так не устроило, как известие, что Сэвидж бросил свой пиратский промысел и разводит рабов где-нибудь на плантации в Миссисипи. Из Джастина получился бы отличный надсмотрщик. Бубны, леди Пруденс.

– А кто бы тогда будоражил твою кровь? – хмыкнул сэр Уилфред. Зная, что у жены нет бубен, он подмигнул ей через стол.

– Мое кровообращение значительно улучшится, когда Сэвидж и его шайка навсегда исчезнут из моей жизни. – Сэр Рейналф постучал кончиками пальцев по суконной поверхности стола, подсчитывая в уме количество бубен, побывавших в игре.

– Никогда не поверю, что вы это серьезно. – Леди Пруденс выбрала три карты и отложила их в сторону.

– Совершенно серьезно, – заверил ее сэр Рейналф. Он выложил на стол две оставшиеся карты, оказавшиеся крупными козырями, и улыбнулся Чайне: – Отлично сыграно, мисс Грант. Думаю, мы не остались внакладе.

Сэр Уилфред скорчил гримасу и поднялся из-за стола.

– Хм… Жаль, что ты не можешь разделаться с Джейсоном Сэвиджем так же ловко, как играешь в вист.

– Мне известно из достоверных источников, что его дни сочтены.

– Сочтены? – Сэр Уилфред подошел к серванту и налил себе бренди. Сэр Рейналф извинился и последовал за ним, пользуясь возможностью размять ноги. – Ты уже гонялся за ним и раньше, насколько я помню. Тем не менее ему удалось удрать от погони и разгрузиться в Фалмуте.

– На сей раз за ним числятся делишки похуже, чем контрабанда, – мрачно заметил сэр Рейналф. – И я не собираюсь доверять преследование нечистым на руку таможенникам.

– Что ж, желаю удачи, хотя не совсем понятно, чего ты надеешься достигнуть, выдворив этого контрабандиста из Англии? Появятся другие, которые охотно займут его место. Всегда найдутся капитаны, готовые нарушать закон ради того, чтобы сколотить состояние. – Сэр Уилфред помолчал, затем добавил: – Ты не похож на человека, одержимого какой-то идеей. Я не сомневаюсь в благородстве твоих намерений, но должно же быть что-то, помимо принципов, что заставляет тебя с такой настойчивостью преследовать Джейсона Сэвиджа.

Сэр Рейналф в раздумье затянулся сигарой. Он легко мог направить разговор в другое русло, однако не стал.

– Возможно, – признал он, вперив твердый взгляд в собеседника. – Может быть, я добиваюсь возмездия за преступление, некогда совершенное и оставшееся безнаказанным.

– Возмездия? – Сэр Уилфред нахмурился. – Но что он сделал? Какое преступление сошло ему с рук?

Сэр Рейналф взглянул на женщин. Чайна сидела, уставившись в свой бокал, а леди Пруденс подсчитывала очки.

– Помните, несколько лет назад – десять, если быть точным; – разразился скандал в связи с гибелью торгового судна под названием «Орион».

– «Орион»? «Орион»… Ах да, конечно. Его, кажется, протаранили? Где-то у берегов Испании?

– Да, протаранили, и он затонул со всем экипажем, – негромко произнес сэр Рейналф. – После столкновения с «Реюнионом».

– Как ты сказал? «Реюнион»? Не припомню, чтобы упоминалось это название…

– С тех пор корабль поменял владельца. Его переоборудовали, переименовали, но это то же самое судно. Можете мне поверить. Я проследил его судьбу на протяжении всех этих лет.

– Вот черт…

– Капитан – некто по имени Тримбел – предстал перед судом, был признан виновным и приговорен к пожизненному заключению. Спустя несколько месяцев он умер в тюрьме от чахотки. Корабль, называвшийся тогда «Скорпион», был выставлен на продажу, и каким-то образом Сэвиджу удалось наскрести нужную сумму на его покупку. Он изменил внешний вид судна и старался держаться колониальных портов, пока не почувствовал, что история начала забываться. И не ошибся. В 1815 году, когда Бонапарт сбежал с Эльбы, чтобы снова завладеть всей Европой во имя прекрасной Франции, никого не интересовали похождения бывших работорговцев. Появление Джейсона Сэвиджа в английском порту шесть лет назад практически прошло незамеченным.

– Да, но какое отношение этот парень имеет к тем событиям? Будь иначе, его судили бы вместе с капитаном.

– Сэвидж был на борту «Скорпиона». Он служил там штурманом.

– Штурманом!

Сэр Рейналф кивнул:

– И в качестве такового должен был знать курс. Он не мог не понимать, что Тримбел движется прямо на «Орион».

– Возможно, был туман…

– Стояла ясная ночь.

– Или шторм?

– Было несколько сильных шквалов, – признал сэр Рейналф, – но корабль таких размеров и маневренности, как «Скорпион», мог запросто избежать столкновения с «Орионом». Это было сделано преднамеренно.

– И все же суд…

– Судей подкупили, – резко бросил сэр Рейналф. – Это было издевательство, а не суд. Им нужен был козел отпущения, и они выбрали Тримбела, поскольку он и так умирал.

– Да, десять лет назад, когда это случилось, у тебя был веский повод для негодования. Но сейчас? Зачем мстить человеку, который всего лишь оказался на борту корабля в неудачный момент? – Сэр Уилфред нахмурился. – Если следовать твоей логике, то нужно наказать всю команду за грехи одного человека. Даже если решение судей было предвзятым, какое это имеет значение теперь?

Сэр Рейналф помедлил, колеблясь. Он и так сказал слишком много. Если бы не письмо, лежавшее у него в нагрудном кармане, он вообще не стал бы распространяться на эту тему.

– Боже правый! – воскликнул сэр Уилфред достаточно громко, чтобы удивленные женщины посмотрели в их сторону. – «Орион»! Ну конечно же, как глупо с моей стороны! Твой отец был на борту! Он утонул со всей командой!

– Да, – подтвердил сэр Рейналф, поражаясь, как бесстрастно звучит его голос. В списке погибших числились двадцать три человека, и в тот момент он благодарил Господа за смерть каждого из них.

– Теперь понятно. – Сэр Уилфред глубоко вздохнул, словно скинул с плеч тяжелый груз. – И ты считаешь Сэвиджа ответственным за случившееся?

– Суд оправдал его, но я по-прежнему считаю, что он виновен.

– А он знает? Полагаю, ты встретился с ним лицом к лицу и обвинил в преступлении. Что он сказал в свое оправдание?

– Да, я встречался с ним. Я сидел рядом с ним на протяжении всего суда.

– И что он ответил?

– Рассмеялся мне в лицо.

– Рассмеялся?!

– Да. И заявил, что суд признал его невиновным, а мне лучше заняться лечением колик у детишек, вместо того чтобы лезть в его дела.

– Неужели? Представляю, как ты был рассержен, – нахмурился сэр Уилфред.

– Я был не рассержен, – отозвался сэр Рейналф. – Я дрожал от ярости. А теперь, если вы извините меня… – Он погасил сигару и вернулся к Чайне и леди Пруденс. – Мисс Грант, как вы отнесетесь к тому, чтобы лечь пораньше? Боюсь, вы еще не привыкли к нашему образу жизни. К тому же завтра нам предстоит чрезвычайно напряженный день. Признаться, мне и самому мысль о сне кажется заманчивой.

Чайна улыбнулась, стараясь не показать своего облегчения.

– Нам всем не мешает хорошенько выспаться, – заявила леди Пруденс, подавив зевок. – Первым делом мы отправимся к портнихе, потом нужно будет побывать на ленче в Дамском литературном клубе, и – о Господи, Уилфред, чуть не забыла – в следующем месяце приезжает дочь Шарлотты Митфорд. Представляешь? Дочь Лотти Митфорд достигла брачного возраста! Естественно, мы устроим для девочки прием, хотя одному Богу известно, что это даст. Она такая крохотная и невзрачная. Я давно говорила Лотти, чтобы она позаботилась о муже для своей дочери. Это единственный способ ее пристроить. Атак бедняжке придется подпирать стену следующие десять лет, если только какой-нибудь добряк не сжалится над ней. Что с твоим горлом, Уилфред? Ты, случайно, не подхватил простуду?

– Нет, моя дорогая, – поспешно отозвался сэр Уилфред и подошел к жене, чтобы помочь ей подняться.

Сэр Рейналф проводил Чайну до лестницы и запечатлел легкий поцелуй на тыльной стороне ее ладони.

– Придется пожелать вам спокойной ночи здесь, – негромко произнес он. – Мы же не хотим, чтобы леди Пруденс свернула себе шею, наблюдая за нами.

Чайна улыбнулась:

– Спокойной ночи, сэр Рейналф.

– Просто Рейналф, если вы не против. Я чувствую себя очень старым, слыша такое официальное обращение от столь юного и прелестного создания.

Она вспыхнула.

– Спокойной ночи… Рейналф.

Он поклонился и остался стоять у подножия лестницы, пока они с леди Пруденс не поднялись наверх и не исчезли в коридоре. Чайна едва переставляла ноги, добираясь до спальни. В камине ярко горел огонь, постель была разобрана, одеяло приглашающе откинуто. Кое-как сполоснув лицо и руки, Чайна разделась, оставив одежду там, где она упала, и рухнула на мягкую перину. Не успела ее голова коснуться подушки, как она заснула.

Снаружи начало моросить, и по оконным стеклам застучали редкие капли.

Услышав шум дождя, сэр Рейналф прихватил бренди с письменного стола в кабинете и подошел к французским дверям, выходившим в сад. Небо зловеще нахмурилось, дождь усилился, образуя лужицы на каменных плитах террасы, кипевшие пузырями. Понаблюдав за ними некоторое время, сэр Рейналф вернулся к письменному столу.

На его гладкой поверхности лежало письмо, которое он носил весь вечер в нагрудном кармане. И хотя оно не было распечатано, он наперед знал его содержание.

Письмо, как всегда, было адресовано доктору Кроссу. Почерк неразборчивый, с левым наклоном. Печать из дешевого воска оставила по краям жирные затеки. Сэр Рейналф знал, что внутри находится один листок с требованиями шантажиста и, возможно, еще пара документов, написанных другой рукой, но также знакомой. Сумма всегда указывалась одна и та же: две тысячи фунтов стерлингов. Всего таких писем поступило пять, каждое с требованием заплатить деньги в обмен на молчание.

Сэр Рейналф опрокинул в рот остатки бренди и снова наполнил бокал.

Пять писем. Совпадающих по срокам с прибытиями в порт «Реюниона». И капитана Джейсона Сэвиджа.

Шантаж.

Слово было таким же мерзким и безвкусным, как и само деяние. Таким же отвратительным, как сознание, что он, сэр Рейналф, снова заплатит шантажисту.

– Черт бы тебя побрал, Энтони Кросс! – прошипел он. – Будь ты трижды проклят, трус, предатель, вор и сын шлюхи!

Круто развернувшись, он в бешенстве отшвырнул бокал, разбившийся вдребезги о мраморный камин.

Бесси зевнула, уютно свернувшись под боком у Джейсона. Ее рука покоилась у него на груди в густой поросли волос.

– Сколько еще ты пробудешь здесь, милый?

– Примерно час, судя по тому, как разыгралась непогода. – Он вздрогнул, когда острый ноготок прошелся по его ребрам.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Сколько? – требовательно спросила Бесси.

– Пару недель, возможно.

– А потом снова уедешь? В колонии?

– Да. – Он засмеялся. – В колонии. А что? Подумываешь, не поехать ли тебе со мной? Хочешь увидеть Нью-Йорк, Бостон, Филадельфию? А еще лучше Багамы. Это цепочка островов с песчаными пляжами, такими белыми, что от них слепит глаза, и морем цвета сапфира. Там круглый год стоит жара, и, если захочется фруктов, достаточно протянуть руку из окна и сорвать плод прямо с дерева.

– Хватит врать, Джейсон Сэвидж. Ты опять дразнишь меня. От таких вот разговоров девушки и сходят с ума.

– Тогда позволь мне свести тебя с ума, – ухмыльнулся он и поцеловал ее.

– Прекрати, – хихикнула она и снова царапнула его грудь. – Я еще не отдышалась от последнего раза. Клянусь, у тебя не было стоящей женщины все эти месяцы, пока ты мотался неведомо где! Во всяком случае, такой, которая знает, как с тобой обращаться.

– Ты права, Бесс, – пробормотал он и закрыл глаза.

– Насчет чего? – поинтересовалась она после непродолжительной паузы. – Что у тебя не было женщины или что не было стоящей?

Он улыбнулся и погладил ее бедро.

– Разве это не одно и то же?

– Нет, – отозвалась она серьезно. – Когда имеешь дело со стоящей женщиной, становишься здоровее.

– В таком случае у меня была их дюжина, моя красавица, потому что я никогда не чувствовал себя лучше.

Бесси засмеялась и заерзала, но рука Джейсона внезапно замерла у нее на бедре.

– В чем дело, Джей? Тебя что-то беспокоит?

– С чего ты взяла? Разве я был недостаточно энергичен?

– Слишком энергичен, – решительно объявила она. – Тебе несвойственно злиться, занимаясь любовью.

– А почему бы мне не злиться? – осведомился он. – Я возвращаюсь домой после нескольких месяцев, проведенных в море, и обнаруживаю, что моя девушка променяла меня на какого-то… павлина.

– Он ничего не значит для меня, Джей. Ты же знаешь. И тебе известно, какая я. Пока ты со мной, мне никто не нужен, но когда ты уезжаешь… Ночи такие длинные, Джей. Я лежу и думаю о тебе, пока не начинаю сходить с ума от желания.

– Знаю, – сказал он. – Я не имею никаких прав на тебя, Бесс. А если я злюсь, то скорее на себя. Из-за собственных слабостей. Есть вещи, которые человек старается забыть, но они возвращаются и не дают ему покоя, пока он не выполнит то, что задумал… или что должен сделать, чтобы восстановить справедливость.

Она прищурилась:

– Ты опять во что-то ввязался, Джей Сэвидж? И по уши, как я погляжу. Мне это не нравится. Ты что, опять не в ладах с законом?

– Нет, моя крошка, законов я не нарушал.

– И постарайся не нарушать, – предостерегла она, – потому что на этот раз они выкинут тебя из Англии навсегда, а что я буду делать, если ты больше не вернешься? Кто будет согревать меня холодными зимними ночами?

– Богатый любовник, которым ты обзавелась, – осторожно заметил он.

– Ха! Может, он и сойдет для изголодавшейся женщины, но я больше не испытываю голода. Я сыта тобой. И мне плевать, кто он такой и как его зовут. Меня здесь не будет, прежде чем он поймет, что происходит.

– Не стоит пороть горячку. – Он вздрогнул, когда она слегка прикусила коричневый кружок у него на груди. – Просто глупо отказаться от всего этого вот так сразу.

Бесси подняла голову.

– Ты не хочешь, чтобы я уходила отсюда? По-твоему, я должна оставаться здесь и ублажать его милость? – Она задумалась, высунув изо рта кончик языка. – Так вот в чем дело! Ты хочешь, чтобы мы обвели его вокруг пальца, милый? Как того судью?

Джейсон Сэвидж усмехнулся. Бесси не могла пожаловаться на отсутствие воображения – и не только в постели.

– Ты читаешь мои мысли, крошка. Надеюсь, ты не против?

– Ты же знаешь, милый, я сделаю все, чего только пожелает твое сердце. Но при чем здесь сэр Рейналф Кросс? Что он значит для тебя? – Она приподнялась, опираясь на локоть. – Постой-постой. Ведь его фамилия Кросс, верно? Он, случайно, не родственник того джентльмена?

– Возможно.

– Вот черт, – пробормотала она. – Так я и знала. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ты поэтому пришел сюда, да? И был таким ласковым? Признавайся, Джейсон Сэвидж, ты меня просто используешь?

Он обхватил ее лицо ладонями.

– Разве я когда-нибудь лгал тебе, Бесс?

– Вообще-то нет, – протянула она, глядя ему в глаза. – Насколько мне известно.

– Ты чертовски хорошо знаешь, что нет! Я и сейчас говорю тебе правду. Для меня было полной неожиданностью узнать, кто твой нынешний любовник. – Он помолчал, затем коротко рассмеялся. – Можешь себе представить, как поразился Джастин, но это никак не связано с моим желанием найти тебя.

– В таком случае, зачем он тебе вдруг понадобился?

– Совсем не вдруг, уверяю тебя. Мне действительно чертовски важно знать, что у него на уме. Но если ты не хочешь лезть в это дело или не уверена, что справишься, тогда не надо. Я заберу тебя отсюда прямо сейчас. Вот так, проще некуда.

Бесси задумчиво пожевала нижнюю губу. Серые глаза Джейсона не отрывались от ее лица в ожидании ответа.

– Прямо сейчас? – переспросила она.

– Сию секунду.

– И ты не рассердишься? Не будешь швыряться вещами, не отлупишь меня, не отдашь старому Притчу, чтобы он творил со мной все, что ему вздумается?

Губы Джейсона сжались, дыхание замедлилось. Он заметно напрягся, сдерживая отклик своего тела на прикосновения Бесси.

– Я придушу Притча голыми руками, если он посмеет еще раз сунуться к тебе, – тихо произнес он.

– Хм… В таком случае я подумаю о твоем предложении, – снизошла она.

– Надеюсь, не слишком долго, – заметил он.

– О! – вздохнула она, сознательно искажая смысл его слов. – По-моему, в самый раз.

Джейсон открыл рот в безмолвном возгласе. Все его тело содрогнулось. Мышцы живота рельефно напряглись, ягодицы приподнялись, следуя приливу острого наслаждения. Он услышал приглушенный смех Бесси, затем мир взорвался, и его торжествующий рык пронзил тишину.

Эхо собственного крика еще звучало в ушах у Чайны, когда она полностью проснулась. На этот раз дверь осталась приоткрытой – призрачная фигура слишком спешила, чтобы беспокоиться о мелочах. Почти сразу же в коридоре послышались шаги, а спустя считанные секунды в комнату просунулась голова.