Позже Мередит осознала, что для Девлина это было ничем иным, как облегчением. Она лишила радости не его, а только себя. Мередит томилась по ночам; несколько раз едва не пошла к нему в комнату, чтобы умолять заняться с ней любовью, несмотря на явное унижение. Ей не хватало большого теплого тела Джереми, наслаждения прикосновениями его пальцев и рта, недоставало их дружного смеха, их разговоров, совместного интереса к делам плантации. Мередит чувствовала себя одинокой и несчастной. И чем несчастнее она становилась, тем больше отдалялась от мужа, боясь, что собственные слезы и предательский соблазн бросят к нему в объятия, умоляя простить.

Конечно, Мередит ненавидела Джереми, хотя замечала: ей с каждым днем становилось все труднее сохранять в живых эту непоколебимую ненависть. Но еще более этого чувства ее одолевала пронизывающая боль предательства. И больше, чем когда-либо, Мередит испытывала ужасную угнетенность от того, что Девлин даже не пытается помириться или объяснить свои поступки. Он не предлагал никаких извинений, и кажется, ему все равно, видит ли ее или нет. Напротив, Джереми проводит большую часть времени на полях и каждый вечер куда-то уезжает. Скорее всего, уезжает на свидание с Опал. Она ему безразлична. Но зато Мередит обнаружила, насколько небезразличен он ей. Она скучает по нему, желает его, любит. Несмотря на предательство, любит и начинает сознавать — будет любить всегда.

Столь мрачные размышления не давали уснуть. Вдруг Мередит услышала звяканье уздечки и приглушенный топот копыт. Застыв в постели и сжав руки на груди, она ожидала и прислушивалась к знакомым шагам мужа по лестнице. Мередит слышала, как он прошел по коридору, затем на секунду остановился. Ручка двери повернулась. Она крепче стиснула руки, ее тело застыло в ожидании, сердце заколотилось, внезапно ожив в безумной надежде, что Джереми постучит в дверь и потребует впустить его. Но он не сделал этого. Мередит уловила звуки шагов Девлина, который отправился к своей спальне и громко захлопнул за собой дверь. Она расслабилась и закрыла глаза. Из-под ресниц хлынули потоки слез.

Весной, как всегда, среди рабов вспыхнула болотная лихорадка.

Мередит стала проводить большую часть времени в хижинах работников, ухаживая за черными страдальцами, отпаивая их настоем коры хинного дерева, сражаясь с ознобом и жаром и делая все возможное, чтобы заставить пить воду и другую жидкость взамен той, что выходила из тела с потом. Дабы облегчить процесс лечения, она изолировала больных, выделив три жилища под больничные палаты. При всей ее ненависти к лихорадке, Мередит радовалась навалившейся на нее работе. Спину ломило, и по вечерам она буквально валилась на постель и спала крепко, без снов. Кроме того, эта сверхзанятость позволяла видеться с Джереми еще реже. Разговор об отъезде откладывался на неопределенное время, но висел над головой, словно меч Дамокла. Правда, нынешние отношения было трудно назвать настоящим браком, но Мередит не могла потерять даже эти жалкие крохи былого счастья.

Однажды ночью она спала, буквально отключившись от забот трудного и напряженного дня, но ее разбудила служанка, отчаянно забарабанившая в дверь спальни. Мередит спросонья соскочила с постели и повернула ключ. Лицо девушки, появившееся в дверном проеме, было искажено гримасой страха.

— Мисс, вам нужно быстрее идти… С Беном беда. Его укусила змея.

— Змея?

Страх охватил и Мередит. Если тварь ядовитая, мало надежды спасти пострадавшего. Она запахнула халат и подбежала к маленькому шкафчику, где держала лекарства. Дрожащие пальцы отомкнули его, судорожно принялись перебирать пузырьки и пакетики с порошками.

— Змея ядовитая?

— Я не знаю.

— Как она выглядела?

— Не знаю. Я ее не видела. Дейзи, женщина Бена послала меня за вами. Она только сказала, что змея его укусила.

— Ладно. Идем.

Мередит сбежала по лестнице, придерживая под мышкой тяжелую сумку с медикаментами. Тут она впервые обратила внимание на вымокшую до нитки девушку.

— Дождь?

— Да, мэм. Вам лучше что-нибудь набросить на себя. Там настоящий ливень.

Мередит выглянула в окно рядом с дверью. Действительно, льет как из ведра. Она распахнула дверцу высокого шкафа в передней и взяла свой плащ. Набросив его на плечи, Мередит схватила первую попавшуюся шляпу — старую треуголку Дэниэла. Съежившись от потоков дождя, они вдвоем побежали по скользкой траве.

К несчастью, хижина находилась в самом дальнем конце рабочего местечка. Мередит понимала, что, если Дейзи не додумалась наложить жгут, мужчина обречен. Девушка распахнула перед ней дверь лачуги, и она нырнула в низкий проем, на ходу снимая мокрый плащ и шляпу. Мередит небрежно бросила их на пол и подошла к Бену. Он лежал на кровати, стонал, дергая руками и ногами, и от боли строил ужасные гримасы.

— Где укус?

Дейзи непонимающе взглянула на хозяйку я залилась слезами, опускаясь на колени рядом с ложем пострадавшего.

— Ему конец, мисс, ему конец… Его укусила змея.

— Куда укусила? — резко бросила Мередит.

— В ногу, — взвыла женщина.

Взгляд Мередит опустился к ногам мужчины, и она сразу же заметила темные пятнышки укуса на левой икре. Приходилось соглашаться с Дейзи: Бен, скорее всего, не жилец на этом свете. Однако она все-таки наложила тугую повязку на бедро я надрезала кожу в пораженном месте. Взяв небольшую стеклянную трубочку, Мередит несколько раз отсосала кровь, надеясь удалить хотя бы часть яда. Но она прекрасно понимала, что жгут нужно было наложить немедленно, чтобы не дать отравляющим компонентам дойти до сердца. Мередит приложила к ранке мазь, перевязала пораженную икру, затем дала пострадавшему большую дозу успокаивающего, чтобы немного снять боль.

Соседи собрались в хижине и вокруг нее, а несколько женщин уже принялись успокаивать плачущую Дейзи. Мередит знала, что больше здесь не нужна. Утешение горюющей женщины — это сейчас главная задача, а подруги несчастной смогут сделать это намного лучше, чем она. Вздохнув, Мередит собрала свою сумку и надела мокрый плащ. Собрав волосы в толстый пучок, она сунула их под шляпу, которую крепко натянула на голову, защищая лицо и шею от потоков ливня. Взяв сумку, Мередит вышла из хижины и зашагала к дому, пригибаясь от ветра и дождя.

Близился рассвет. Тучи скрывали поднимающееся солнце, но небо слегка посветлело, особенно на горизонте.

Она неторопливо приближалась к крыльцу, раздумывая, стоит ли возвращаться в постель, хотя, конечно, лучше не ложиться — все равно не уснуть. Пациент, скорее всего, потерян, ее одолевает печаль, кроме того, скоро наступит время начинать Дневные дела. Лучше просто переодеться и приступить к хлопотам по хозяйству.

Погруженная в мысли, она вдруг услышала громкий треск. Инстинктивно Мередит отскочила назад и в испуге огляделась. Первое, что тут же запечатлел встревоженный мозг, — вокруг нет сломанных суков, которые могли бы вызвать такой шум, зато в стволе дерева рядом с ней появилась большая свежая дыра. Удивленная происшедшим, она шагнула ближе, чтобы осмотреть ее и тут же обнаружила пулю, застрявшую в стволе. Значит, кто-то стрелял из мушкета, чуть не попав в нее. Мередит вскипела при мысли, что какой-то «умник» посмел охотиться на дичь так близко от дома. Она резко повернулась и продолжила путь к крыльцу. Сейчас нужно поднять слуг и отправить на поиски горе-охотника.

Неожиданно прогремел второй выстрел. На сей раз Мередит вскрикнула и пригнулась к земле. «А ведь, должно быть, целятся в меня», — испуганно пронеслось в голове.

Она лежала лицом в грязи, сжимая побелевшими пальцами пучки травы, и дрожала, с трудом воспринимая происходящее. Замолкло эхо выстрела, и теперь у стрелявшего есть время перезарядить оружие и приготовиться к новому залпу. Он не мог не видеть ее перед второй попыткой. Это никак не случайность!

Мередит не имела понятия, сколько так провалялась, дрожа всем телом, прежде чем услышала шаги и голоса, зовущие ее по имени. Она открыла глаза и увидела нескольких слуг, со всех ног бегущих к ней. Они нерешительно застыли неподалеку от распростертого тела хозяйки. Затем сквозь толпу стремительно прорвался Девлин и опустился рядом с ней.

— Мередит?!

Его лицо побелело, а когда он переворачивал ее на спину, она ощутила дрожь рук мужа. Джереми был босой и без рубашки. Дождь ручьями стекал по лицу и груди, мокрые волосы прилипли к щекам и лбу.

— Мередит, с тобой все в порядке?

Она слабо кивнула, и Девлин пробежал пальцами по ее рукам и ногам, отыскивая перелом или рану. После сильнейшего испуга его прикосновения оказали большее воздействие, чем можно было вынести, и Мередит обвила шею Джереми, неожиданно разрыдавшись. Он крепко прижал ее себе и стал укачивать, словно маленького ребенка успокаивающе поглаживая спину и голову. На какое-то мгновение она задохнулась от радости, оказавшись в надежных объятиях мужа, и прильнула к нему, наслаждаясь силой и теплом родного тела, вдыхая острый запах его мокрой кожи. Ее потряс почти неконтролируемый наплыв чувств, и Мередит осознала, что вот-вот откроется в своем стремлении к нему и примется умолять вернуться к ней в постель.

Она. резко обуздала нахлынувшие эмоции и постаралась отодвинуться.

— Я в полном порядке, — чопорно сообщила Мередит мужу, освобождаясь из кольца его рук.

Джереми, удивившись ее тону, отпустил жену и присел на корточки, больно задетый такой неприязнью. Она не желает от него ни утешения, ни защиты. Ей неприятно его прикосновение, даже когда страшно или больно. Охваченный радостью, что она жива, и обидой, что вновь отталкивает его, Девлин редко спросил;

— Как все это произошло?

— Откуда мне знать? — отозвалась Мередит. — Кто-то стрелял в меня… Одна из пуль во-он в том дереве.

— Что?! — Джереми даже приоткрыл рот от изумления. — Кто-то… стрелял… в тебя? Ты уверена?

— Разумеется! Я ведь не склонна к истерическим полетам воображения. Какой-то неизвестный дважды выпалил из мушкета, но оба раза промахнулся. Правда, пули чуть-чуть не задели меня… Что еще он мог делать, как не стрелять?

У Девлина все похолодело внутри. Он оцепенело подошел к дереву и принялся разглядывать пораженный ствол: действительно, маленький кусочек металла надежно застрял в мягкой древесине. Джереми проглотил набежавшую от волнения слюну и окликнул Неба, который внимательно изучал примятую дождем траву, отыскивая следы. Тот подошел и молча протянул вторую пулю. Девлин слышал только повторный выстрел и крик Мередит, но теперь понял, что стреляли дважды. Жена права. Два залпа не могли быть случайностью, тем более, если учитывать время, необходимое для перезарядки мушкета. К моменту готовности к повторным действиям любой бы охотник заметил бы фигуру Мередит и опустил ствол оружия. Следовательно, о невнимательном человеке не может быть и речи.

Джереми никогда в жизни не испытывал такого расстройства и растерянности, такой неспособности справиться с возникшей ситуацией. Некто пытался убить Мередит! Но кто? И почему? Как ему поймать этого «любителя острых ощущений» до того, как он примет новую попытку? Страх призвал на помощь гнев, и Девлин развернулся к жене, срывая его на ней.

— Какого дьявола ты делала здесь в такое время? Порядочные люди находятся в постели, а не… Или ты была в ней, но не дома?

— Что?! Как ты смеешь?.. На что намекаешь? Джереми подошел к ней и сжал ее руку почти до боли.

— Где ты шляешься? С кем встречалась? Может, с дорогим кузеном Галеном?

— Ты… Ты идиот! Как ты мог подумать, что я… Ты, наверное, нашел свои мозги в сточной канаве?! Я лечила больного раба… то есть работника. Спроси у Дейзи, если не веришь мне. Ты ничтожное и подлое создание! Кто-то только что пытался меня убить, но единственное, о чем ты можешь думать, так это произошло ли «рандеву» с Галеном. Слава Богу, хоть я обладаю более здравым суждением!

Не успел Девлин выпалить свои фразы, как тут же пожалел о сказанном. Не то, совсем не то хотелось произнести ему! На самом же деле Джереми желал хорошенько встряхнуть жену и отшлепать ее за то, что бегает среди ночи, совершенно не заботясь о собственной безопасности, а потом прижать к груди и расцеловать. Вместо этого он набросился на нее с гневными обвинениями, словно родитель на потерявшегося ребенка, когда тот нашелся, выплескивая в злых и едких фразах любовь и страх.

— Мередит, я… — Девлин шагнул к жене, протянув руку, но она развернулась и зашагала прочь. Он рванулся за ней, но его остановил Неб.

— Мистер Джереми… — Управляющий, хмурясь, подбрасывал мушкетные пули на своей огромной ладони. — Мне нужно кое-что сказать вам.

Девлин вздохнул и повернулся к Небу: тот мог предложить что-то нужное и важное в отношении безопасности Мередит.

— Да, слушаю тебя.

— Я тут подумал… На мисс Мередит был длинный плащ, закрывающий даже щиколотки… Человек, стоящий, скажем, в тех деревьях, за домом, не мог определить, что на ней, — платье или бриджи.

— Ну и?

— Стояла темень, а она женщина высокая, как большинство мужчин… К тому же на ней — плащ, мужская шляпа…

— Понятно. Думаешь, кто-то по ошибке принял ее за мужчину?

Девлин облегченно вздохнул.

— Да, сэр. Это имеет смысл. Причем намного больше, чем предположение о покушении на мисс Мередит. Да и кто мог знать, что она собирается лечить кого-то в такой час? Если человек сидел в засаде в это время, значит, он поджидал того, кто, как ему было известно, всегда выходит из дома на рассвете. Затем злоумышленник заметил джентльмена, идущего к дому… Конечно, он не понимал, почему тот бредет в направлении здания, а не от него, но не собирался упускать подвернувшуюся возможность — и выстрелил.

— Ты хочешь сказать… подумал, что это я?

— Кто еще мог быть возле дома в такое время, да еще одетый в плащ и шляпу джентльмена? Какой еще белый мужчина есть здесь сейчас?

— Ты прав, Неб. — Сердце Джереми заколотилось от радостного облегчения. — Разумеется. Негодяй целился не в Мередит, Никто не может желать ей смерти. — Он усмехнулся. — Спасибо, Неб. Ты снял камень с моей души.

Африканец вскинул брови, явно усомнившись в здравом рассудке человека, который испытывает радость, обнаружив, что стал мишенью для убийцы. Девлин, обратив внимание на его лицо, от души расхохотался.

— Разве ты не понимаешь? Это значит, Мередит вне опасности. Я могу не волноваться за нее. Как только рассветет по-настоящему, обыщи здесь все в пределах ружейного выстрела. Посмотри, нет следов, то есть отпечатков обуви или еще чего-нибудь, что бы указывало, кто это мог быть. В такой грязи обязательно должно что-то обнаружиться.

— Ага, если, конечно, дождь ничего не смыл, — пессимистично заметил Неб.

— Да, вот еще что… Не говори никому о случившемся. Чем меньше будет сказано, тем больше у меня шансов поймать злоумышленника.

Девлин повернулся и бодро зашагал к дому. Странно, что он испытывает облегчение, узнав о попытке покушения именно на него. Но Джереми не чувствовал того останавливающего сердце страха как тогда, когда думал о выстреле в Мередит. Он вспомнил свое состояние в тот миг. Перед глазами сразу возникла картина: распростертое на земле тело жены. На мгновение ему показалось, что она мертва, и он не мог дышать, не мог думать, не мог пошевелиться. Ужас вернулся к нему вновь, когда Мередит сказала, что кто-то намеренно старался подстрелить ее.

Джереми остановился, уперев руки в бедра и не обращая внимания на капли дождя, стекающие по лицу и плечам. Он любит Мередит. Он безумно, отчаянно влюблен в нее. Вот почему ни одна женщина не привлекает его. Это объясняет и резкость, и непоследовательность, и дикие скачки эмоций с тех пор, как Мередит выбросила его из своей постели. Он так влюблен, что ее отчужденность невыносимо ранит, вынуждает причинять боль ей в отместку. Не удивительно — ведь раньше такого не случалось. Он никого не любил в те, предыдущие годы.

Джереми покачал головой, усмехаясь: «Мередит, Мередит… Своевольная, резкая, теплая и любящая… Но вот только ее нет рядом».

Он медленно пошел дальше, продолжая размышлять о превратностях судьбы: «Господи! Помоги! Я не должен дать ей возможности ускользнуть. Единственная проблема в том, что мне неизвестно, как поступить. Любовь для меня — совершенно незнакомое чувство. Успех у женщин всегда достигался легко, а если и приходилось проигрывать, — это не имело никакого значения, потому что все они были мне безразличны. Но теперь я должен завоевать Мередит. Без нее моя жизнь потеряет всякий смысл, поэтому все нужно сделать правильно. Я должен заставить полюбить себя… Должен! Но как? Соблазнить? Воспользоваться лестью? Взять штурмом? Объяснить?.. Что предпринять? Или же я уже потерял все свои шансы и нет никакой надежды на успех? Так опротивел ей, что Мередит возненавидела меня навсегда? — Он нахмурился. — Нет, об этом лучше не думать… Я буду добиваться своего мягко и осторожно. Конечно, это не в моем характере, но на сей раз я должен поступить только таким образом. Придется терпеливо ждать своего часа. Что ж, стану изучать ее и обязательно узнаю, как найти дорогу к сердцу. Сколько бы времени ни пришлось потратить и как бы ни пришлось унижаться — я добьюсь, что Мередит полюбит меня».

Она бежала в свою комнату, как в спасительную гавань. Бетси, которая тоже ходила искать госпожу вместе с другими, примчалась вслед за ней. Служанка помогла снять мокрую одежду и вымыть испачканное лицо, волосы и руки, а затем насухо вытереть влажные локоны, все время что-то бубня тихим монотонным голосом, что, в конце концов, немного расслабило ее нервы. Через некоторое время непроизвольная дрожь прошла, и мозг вернулся из ужасающегося вакуума.

Мередит забралась в постель и взяла в руки подушку. К тому часу, когда Джереми заглянул, чтобы проверить ее состояние, она крепко спала.

После пробуждения голова стала намного яснее. Мередит смогла сесть и спокойно обдумать происшедшее. «Кто-то хотел убить меня, — мелькнуло в глубинах сознания. — Это совершенно неопровержимый факт. Мне прежде всего нужно выяснить, кто это сделал. Выяснить и каким-то образом предотвратить следующую попытку. Но кто мог желать смерти? — Покусывая ноготь большого пальца, она перебирала всех, кого знала: друзей родственников, знакомых — никто из них ничего не имел против нее. — Конечно, есть такие, кто не особенно поддерживает со мной дружеские отношения, но чтобы ненавидеть до такой степени?! Нет. Правда, существует еще Опал… Возможно, ей очень не нравится, что я вышла за Джереми. — Мередит верила в существование любовной связи между Девлином и Гамильтон. — Но стала бы она стрелять в меня? Б конце концов, я ей не соперница. И даже не сплю с ним… Может, Опал желает выйти за Девлина? Но тогда остается другая проблема — мистер Гамильтон. Способна ли Опал убить двоих, чтобы заполучить столь желанного мужчину? — Самым убедительным аргументом против того, что это не миссис Гамильтон, являлся почти неоспоримый факт: вряд ли эта женщина знает, как обращаться с оружием, не говоря уж о том, чтобы прятаться на „Мшистой заводи“ в темноте под дождем, надеясь убрать Мередит. — Нет, выглядит слишком надуманно. Убийца слышал или видел, как я бежала в хижину Бена. Кто-то на усадьбе? Один из слуг? Едва ли. Насколько мне известно, меня любят, особенно после того, как мы с Джереми освободили невольников. Нет! Это просто смешно. У них нет мотивов убивать меня — да и ни у кого их нет, если уж на то пошло. „За исключением, разумеется, Джереми…“ Мозг метнулся прочь от этой неожиданной мысли, но Мередит заставила себя обдумать ее логично и Хладнокровно. С ее смертью Девлин унаследовал бы огромное состояние. Поскольку у них нет детей, по закону вся собственность перешла бы к нему. Хотя… он и сейчас богат, так как контролирует доходы всей плантации. Но она помешала продаже „Мшистой заводи“, даже пригрозила убить его, если потребуется. Убрав ее с дороги, Девлин освободит путь для осуществления своих планов. Кроме того, ему не придется мириться с ней, чтобы владеть плантацией.

Мередит отчаянно попыталась найти кого-то другого с такими же мотивами или кого-то, кто точил на нее зуб, но оказалось, что только Джереми выгодна ее смерть. Он запросто мог слышать, как она ушла лечить Бена и догадаться — это его шанс избавиться от надоевшей жены. Девлин вполне мог выскользнуть на улицу и спрятаться, а потом стрелять в нее. Увидев, как он прорывается сквозь толпу, Мередит предположила, что он пришел из дома. Но Джереми мог обойти вокруг и выйти с другой стороны. Никто бы не заметил этого маневра, потому что все смотрели на нее.

Она вспомнила случай, когда Девлин попросил ее принести ему сапоги. Из одного выскользнула змея, но лишь по чистой случайности удалось заметить ее. Если бы гадина оставалась свернувшейся на дне, Мередит схватила бы обувь, а та укусила бы обязательно. Смерть наступила бы так же быстро, как и в случае с Беном.

Мередит закрыла глаза, внезапно безотчетно задрожав. Нет, нет, нет, этого не может быть! Это не Джереми! Да, он пытался продать плантацию, но это предел его алчности и подлости. Девлин не мог столько времени спать с ней, заниматься страстной любовью, нашептывать на ухо нежные слова — и замышлять убить ее! Джереми — не такой злодей. Он не мог этого сделать. Или она принимает желаемое за действительное? Только Девлин может желать ее смерти, только он.