Найджелу стало неловко. Именно эта ситуация не так давно бурно обсуждалась. Теперь же он неуверенно сказал Кейт:
      - Это решать вам... - и протянул ей газетное воскресное приложение. Четыре цветные страницы посвящены "Аукциону века" вашей сестры. Реклама самого высшего качества. Сообщения об аукционе звучат как хвалебная песня. - Он сдержанно кашлянул и продолжал уже другим тоном:
      - Чем скорее ее фотографии в газетах уступят место вашим - тем лучше. Такая реклама оказывает весьма сильное воздействие на клиентов, колеблющихся в выборе.
      Эти слова следовало понимать таким образом: в первую очередь Кейт следовало сосредоточиться на делах "Деспардс", а не Ролло Беллами.
      - Раз в Кортланд Парке началась работа, то и мы все займемся подготовкой к этому аукциону, - твердо ответила Кейт. - К счастью, Ролло успел составить подробный план проведения рекламной кампании.
      Найджел вздохнул.
      - Я вынужден вас разочаровать. Отдел рекламы не совсем устраивает работа Ролло.
      - Я знаю, что делаю, - сказала Кейт, и в голосе ее послышалась отцовская властность. - У господина Беллами был весьма многообещающий рекламный проект, а Кортланд Парк, как вы совершенно правильно отметили, должен стать нашим ответом на аукцион в Гонконге.
      Столь же ярким, столь же интересным, столь же незабываемым "Такая твердая решимость, - подумал Найджел, - это нечто новое". Кейт похудела, выглядела измученной, глаза ввалились. Но в ней появилась стальная хватка.
      Робкая, неуверенная девушка закалилась в испытаниях.
      Что же все-таки произошло в этом Гонконге?
      - Я устала, - обезоруживающе призналась Кейт, - Да, у вас утомленный вид, - сочувственно подтвердил Найджел.
      - Я пойду домой и высплюсь. Завтра займемся делами...
      Но ей необходимо было сделать еще один визит.
      - Дорогая моя, - удрученно сказала Шарлотта. - Я так беспокоилась. Она была поражена измученным видом Кейт, ее потухшим взглядом. - О, моя дорогая... - утешала она девушку, и, растроганная ее добротой и сочувствием, Кейт разразилась слезами.
      - Если бы ты видела его лицо... - говорила она сквозь рыдания. - У него был такой взгляд, словно это я обрекла его на адские муки. Но у меня не было выбора, мне нужна была помощь... Но он теперь ненавидит меня, я уверена, Я заставила его увидеть то, что он не хотел ни видеть, ни знать.
      "И увидеть тебя совсем в другом свете, - подумала Шарлотта. - О Боже, девочка моя, ты выбрала себе трудного человека. Я поняла это, как только увидела его.
      С такими сдержанными, замкнутыми мужчинами всегда трудно, потому что когда-то они были совсем другими и дорого за это заплатили".
      Но Шарлотта продолжала утешать и успокаивать Кейт, напоила ее горячим сладким чаем и вместе с ней вернулась в пентхаус. Там она дождалась, пока Кейт ляжет.
      Две таблетки валиума, положенные Шарлоттой в чай, начали оказывать действие. Она сидела у постели девушки, пока всхлипывания той не сменились ровным дыханием.
      Потом Шарлотта поехала в больницу к Ролло.
      Спустя несколько дней Бенни Фон сидел в кабинете Блэза напротив него.
      - Это нелегко, босс. Если начать расспрашивать, никто ничего не знает, но совершенно ясно, что, как только ты выходишь за дверь, они начинают звонить как раз тем людям, которых ты и разыскиваешь. Поэтому я пошел к своему другу, которого вышибли из полиции. Он был честным полицейским и задавал слишком много вопросов там, где не надо. Он говорит, что "Триады" становятся мощнее день ото дня. Они контролируют фирму "Гонконг Коннекшн", которая транспортирует героин в Европу. Полицейские здесь бессильны, и большинство из них подкуплено. Он назвал мне несколько действительно очень важных персон, связанных с "Триадами", и еще некоторых весьма достойных людей в Гонконге - членов "Триад".
      - Например, кого?
      Бенни произнес их имена, и Блэз испытал настоящий шок. Это были люди, с которыми он был связан деловыми отношениями, люди достойные и порядочные, среди них те, кто в свое время получил награды и титулы от самой королевы.
      - Его сведения верны. А если вам нужен человек, то он как раз подходит. - Бенни помолчал, и Блэз почувствовал, что приближается самое важное. - Существует некий Чжао Ли, торговец антиквариатом. У него есть собственный магазин. По словам моего приятеля, он - Большой Брат в "Триадах" и носит имя Золотого Дракона. - Бенни опять помолчал. - У него были деловые связи с миссис Чандлер.
      Спустя минуту Блэз негромко сказал:
      - Продолжай.
      - Мой приятель ручается, что этот человек весьма опасен. Это он обнаружил моего друга, когда тот подобрался к ним слишком близко. Эта организация - "Триада" - весьма многочисленна - насчитывает, наверное, пять тысяч членов. Считается, что во всем Гонконге их пятьсот тысяч, но точной цифры никто не знает. Их может оказаться в десять раз больше. Друг мой говорит, что организация функционирует практически по армейским законам: железная дисциплина, присяга, скрепленная кровью. Если же кто-либо из организации нарушит секретность, ему это дорого обойдется - это означает смерть как для него самого, так и для членов его семьи. Совсем как мафия, только там Солдаты, а в "Триадах" их называют Воинами, а Грамотеи, посредники, - это те, кто у мафии называется "консильери". Старших именуют Дядюшками, но по-настоящему высоко стоят Красные Одежды, иначе Большие Братья. Мой приятель совершенно уверен в том, что Чжао Ли - Большой Брат. Бенни еще раз Прервал свой рассказ. - Знает ли об этом миссис Чандлер неизвестна, мой приятель считает, что вряд ли.
      Они обычно сначала глубоко втягивают людей, так что пути назад нет, а потом уж откровенничают.
      Мужчины испытующе смотрели друг на друга. Одновременно их посетила одна и та же мысль.
      - Это возможно. - Бенни тщательно выбирал слова. - Они используют любое прикрытие для перевозки Героина. Все это идет из "Золотого треугольника" - сырой опиум, я имею в виду, - и существуют фабрики для его обработки. Затем героин в виде белого порошка переправляют отсюда.
      - Каким образом? - спросил Блэз.
      - Контрабандой вместе с легальным грузом на кораблях и самолетах. Мой приятель говорил, что героин обнаруживали даже в тюбиках с зубной пастой.
      - И куда же они отправляют героин?
      - В Нью-Йорке - в Чайнатаун, в Сан-Франциско - тоже в китайские кварталы. Оба города - крупные порты, где работает много китайцев. У Чжао Ли есть также филиал на Мэдисон-авеню.
      Они снова обменялись долгими взглядами, каждый из них рисовал себе одну и ту же картину. Антиквариат из Гонконга для "Деспардс" в Нью-Йорке или для недавно открытого филиала в Сан-Франциско, таящий в себе дозы чистого героина в пластиковых мешочках.
      - Возможно, они это уже проделывали - с антиквариатом, я имею в виду, - говорил Бенни. - Никто не может поручиться. А возможно, это что-то совсем новое для них, и они пробуют этот способ впервые.
      - Ты ручаешься за свою информацию? - спросил Блэз.
      - Мой друг знает, о чем говорит. Он годами следил за ними.
      - А как могут прятать героин?
      - Внутри статуэток, фигурок, вот для чего нужны подделки. Их делают из двух частей или, возможно, с отверстиями, чтобы можно было заполнить их порошком, затем отверстия запечатывают, а фигурки обрабатывают так, что ничего нельзя заметить. Очевидно, разработана какая-то новая методика. А этот Чжао Ли легально занимается бизнесом. В его магазине продаются вещи подлинные, поэтому небольшое количество подделок проходит незаметно. Там, на другом конце маршрута, наверняка существует другая организация для изъятия героина.
      - Я хочу, чтобы именно это ты и выяснил, - сказал Блэз. - И еще мне нужно, чтобы за моей женой следили.
      Бенни низко склонил голову, делая вид, что записывает что-то в блокноте, на самом же деле он не решался посмотреть в лицо Блэзу.
      - Я хочу, чтобы в ее кабинете поставили подслушивающую аппаратуру. В пентхаусе я беру это на себя.
      Очень осторожно Бенни заметил:
      - Будьте осторожны, босс. "Триады" не доверяют никому. Ваша жена так или иначе уже у них в руках.
      - Пусть так. Она - единственное звено, которое у нас есть, а зная, что она собирается предпринять, я могу и защитить ее, и выяснить, насколько глубоко она связана с ними. Используй все свои связи, Бенни, трать сколько хочешь, но мне нужно знать все, что только можно.
      Голос Блэза звучал ровно, но Бенни все еще не мог заставить себя посмотреть ему в глаза. Он любил и уважал своего босса и не один раз поражался, как тот мог связать свою жизнь с женщиной типа Доминик дю Вивье, а сейчас, не переставая удивляться, какого черта он старается вытащить ее из скверной истории, сам решил сделать для этого все возможное.
      - Выясни, кто занимается упаковкой и транспортировкой грузов "Деспардс" и как давно. Мне нужны копии по возможности всех документов, вообще все.
      - Это несложно, - ответил Бенни. Он решил поручить это своему родственнику Чжою. Чжой работал швейцаром в местном отделении "Деспардс". А для слежки подойдет брат Эдди. Если он следит за кем-то, то сам становится невидимкой. Как и все китайцы, Бенни в первую очередь полагался на семью.
      - Я хочу еще, чтобы все поверили в то, что жизнь Ролло Беллами в опасности. Даже если он придет в себя, то будет вести растительное существование. Дай этой информации просочиться по нужным каналам.
      - Будет сделано, - отвечал Бенин, - у меня есть люди в Сохо.
      - С этим следует быть осторожным, - ответил Блэз. - Если они так безжалостно обошлись с Ролло, мне следует сделать все, чтобы защитить жену. Она в большой опасности, но я не хочу, чтобы у нее возникло даже подозрение о том, что именно нам известно. Иначе она может пойти на крайние меры, а это нам совсем не нужно.
      Слова: "А мы знаем, что она способна на многое", - остались непроизнесенными.
      "Вот ведь дрянь", - кипел негодованием Бенни, полный ненависти к Доминик. Он видел, как переживает Блэз. Сам Бенни никогда не любил миссис Чандлер и не доверял ей. Он не знал точной даты рождения Доминик, но он готов был биться об заклад, что в ее гороскопе определяющее положение занимает Змея. Женщины-змеи - это роковые женщины, они завораживают мужчин. По китайским верованиям, Змея существо сверхъестественное, которому присуще зло, и Доминик представлялась Бенни красивой коброй, сжимающей в своих объятиях Блэза. Змеи также удачливы в интригах, обладают безудержным стремлением к власти и умеют разыграть напоказ и сильную страсть, и глубокую привязанность.
      Неплохо бы распространить эти сведения, вдруг решил Бенни. Китайцы серьезно верят в знаки зодиака, все будут очень осторожны, когда узнают, что имеют дело со Змеей.
      - Я все сделаю, - пообещал он, поднимаясь, но Блэз не слышал его. Он снова смотрел в окно, а выражение его лица заставило Бенни потихоньку выйти из комнаты.
      Глава 16
      Сентябрь
      В этот вечер, покидая больницу, Кейт решила отправиться домой пешком. Стояло бабье лето, воздух казался особенно чистым и свежим после запахов эфира и лекарств, хотя сама по себе больница больше походила на роскошный отель. До Кейт доходили разговоры о том, что Ролло Беллами получил по заслугам - нечего было совать свой длинный нос куда не следовало. Но Кейт все равно еще на что-то надеялась. И она пустила в ход весь свой авторитет, заметно укрепившийся в последнее время, чтобы пресечь подобные разговоры. Кейт удалось установить строгий контроль за финансовым состоянием "Деспардс", она сделала все, чтобы устойчивое положение фирмы сохранялось и дальше, а этого можно было достичь лишь постоянным участием в аукционах как крупных, так и не слишком выигрышных и заметных. Именно поэтому за прошедшие после возвращения полтора месяца Кейт предложила ввести некоторые новшества.
      Кейт не забыла тот ужасный день в Гонконге, когда бродила около Конноут-Центр и случайно набрела на уютное кафе. С какой радостью она воспользовалась короткой передышкой и посидела в кафе. И ей в голову пришла мысль открыть такое же кафе и в "Деспардс". Она проконсультировалась с архитектором, и тот сделал проект перепланировки четвертого этажа здания на предмет размещения там небольшого кафе.
      Эта идея Кейт вызвала бурю негодования.
      - Мы известная фирма, - возмущенно клокотал Джаспер Джонс, - а не какой-нибудь дешевый универмаг в Вест-Энде!
      Но Кейт не сдавалась и утверждала, что посетителю нужно где-нибудь присесть со своим каталогом, чтобы поразмыслить о возможном приобретении за чашечкой кофе или чая, вкусным пирожным или сытным сандвичем. Это означало, что финансовому отделу придется перебираться в Даунтаун, где помещений было вполне достаточно. Кейт не обращала внимания на стоны по поводу расширения уже созданной компьютерной сети - приток информации увеличивался с каждым днем, и ее необходимо было обрабатывать.
      - Но ведь это такие затраты! - негодовал финансовый директор. - Нам необходима стабилизация, а не расширение.
      - Я полагаю, именно расширение, - настаивала Кейт.
      Джаспер Джонс пригрозил отставкой, но Кейт твердо стояла на своем, и ему пришлось смириться.
      - Господи! - жаловался он всем подряд. - Ей еще многому надо учиться, а она вообразила, будто сама может поучать всех нас.
      Но Кейт получила одобрение Клодии Джеймисон и двух-трех более молодых сотрудников, которые горячо поддержали ее идею.
      Однако Кейт прекрасно понимала, что последнее слово останется за ней, ведь и сам Чарльз Деспард был таким - приветливым, радушным, но твердым подлинным главой своей фирмы. Но никто не ожидал, что его дочь - прежде такая робкая и нерешительная - вдруг превратится в женщину, которая не только знает, чего хочет, но и умеет претворять свои желания в жизнь.
      Ее замыслы относительно Кортлаид Парка, встреченные поначалу с оскорбительным недоверием, вскоре стали предметом разговоров и серьезного внимания.
      - Похоже, она кое-чему научилась от своей сестры, - говорили некоторые.
      Другие же полагали, что Кейт Деспард весьма быстро завоюет право, как выразился Джаспер Джонс, поучать.
      - Нам нужно закрыть брешь в 28 миллионов фунтов, - заявила Кейт на правлении, - и я намерена сделать для этого все.
      Чтобы добиться своего, она ввела в фирме "Деспардс" своеобразный день открытых дверей: людям, которым никогда не пришло бы в голову посетить аукцион, было предложено приносить сюда на оценку - и, может быть, на последующую продажу - любой предмет, имеющий в их собственных глазах определенную ценность.
      В первые же четыре дня было собрано немалое количество вещей, пригодных для аукциона, - И среди них была даже одна потрясающая находка. Какой-то человек явился с небольшой картиной, которую, как он объяснил, привез из Франции после войны его отец. В ходе боев за освобождение тот поделился продуктами с француженкой, чей дом был разрушен и дети сидели голодными; в знак благодарности она заставила его взять картину - по ее словам, очень ценную. С той поры картина висела у него над сервантом; узнав из газет о дне открытых дверей, он захотел убедиться в истинности слов француженки. Дарительница была права. Одна из младших сотрудниц "Деспардс" с первого взгляда предположила, что это ранняя работа кого-то из известных мастеров, и немедленно позвала начальника отдела. Тот подтвердил ее догадку. Это оказалась ранняя работа французского примитивиста Анри Руссо по прозвищу Таможенник. Стоимость картины определялась в пределах от 200 до 400 тысяч фунтов.
      После этого мгновенно прекратились язвительные замечания снобов о "дне фирменного мусорного ящика".
      Идея принесла свои плоды.
      Очередной переполох вызвали решения Кейт по поводу распродажи драгоценностей Корнелии Фентрисс.
      Время аукциона - непривычно позднее; публика - в вечерних туалетах; драгоценности - не на бархатных подушечках, а в качестве украшений на профессиональных манекенщицах, одетых соответствующим образом.
      - Вы подумали о мерах безопасности? - с ужасом спрашивали ее сотрудники и знакомые.
      Она подумала. Агата Чандлер порекомендовала ей одну фирму, чьими услугами уже пользовалась ее Корпорация, и после детального обсуждения были разработаны надлежащие меры предосторожности.
      - Мы слишком долго замыкались на самих себе, - уверенно говорила Кейт членам правления. - Наш собственный рынок мал, а число потенциальных покупателей огромно, и нам необходимо найти и привлечь их.
      Поэтому за приемную стойку была посажена юная красавица с белозубой улыбкой - подобное создание вряд ли могло оставить равнодушным. Кейт также ввела в практику то, что никогда прежде не делалось, - клиенты, намеренные принять участие в распродажах фирмы, могли теперь рассчитывать на "аванс". Так, для гигантского аукциона драгоценностей Корнелии Фентрисс был предусмотрен годичный кредит для потенциальных покупателей - разумеется, после тщательного изучения их социального и финансового положения.
      - Здесь таятся большие возможности, - убеждала Кейт скептиков. Многие из недавних богачей готовы выложить крупную сумму за престижную вещь, скажем, за подлинное произведение искусства. Мы не должны ограничиваться узким кругом наших постоянных клиентов.
      Нам необходимо расширяться.
      Впрочем, она удержалась от соблазна включить вторую скорость и не допустила чрезмерного увеличения цен - в этом ее полностью поддержала Дороти Бейнбридж, чей консерватизм вошел в поговорку.
      И вот теперь, неторопливо шагая по парку, она ощущала гордость при мысли о финансовых показателях полугодия: доходы выросли на 55 процентов против полученных в прошлом году. Конечно, очень помогли в этом шесть картин Пикассо, найденные Ролло, и "Наследие Стенинга", но впереди были Кортланд Парк и распродажа драгоценностей Фентрисс, от которых можно ожидать многого.
      Кейт стала прикидывать, как должны выглядеть приглашения для этих двух аукционов - их следует напечатать в дополнение к великолепным каталогам в холодно-блестящих красочных обложках. Для первого подойдет синий цвет "Деспардс" с золотой каймой. На этом фоне портрет старого Гастона, а ниже изящная каллиграфическая надпись, напоминающая о традициях фирмы: "Деспардс". Кортланд Парк в Сассексе, имение покойного Джона Рэндольфа Кортланда. Начало недельного аукциона - в понедельник 30 октября. Предварительный просмотр с 23 по 27 октября". А для второго - черные каллиграфические строчки на белом фоне: "Деспардс", Арлингтон-стрит. Ювелирные украшения - собственность покойной Корнелии Фентрисс Гарднер. Среда, 16 октября, 20 часов. Вечерние туалеты".
      Кейт была настолько погружена в размышления, что, пересекая Девоншир-плейс, не обратила ни малейшего внимания на большую черную машину с потушенными фарами, медленно ползущую следом за ней. Людей вокруг почти не было, стояла полная тишина, но Кейт не успела услышать, как внезапно взревел мотор - именно в тот момент, когда она оказалась посреди улицы. Она лишь ощутила резкий толчок в спину, и кто-то навалился на нее сзади, повалив на тротуар. Она больно ударилась коленом, а голова ее уткнулась в широкую мужскую грудь.
      "На меня напали!", - успела подумать она, а потом все померкло у нее перед глазами.
      Кейт очнулась через несколько секунд и, увидев, что над ней склонилась какая-то темная фигура, инстинктивно прикрыла рукой лицо.
      - Все в порядке, мэм. Простите, что пришлось так обойтись с вами, но иначе вы очутились бы под колесами вон той машины.
      - Какой машины?
      - А вы не видели? Она прошла в нескольких сантиметрах от нас.
      - Нет, я не видела никакой машины.
      Незнакомец заботливо помог Кейт подняться, отряхнул ладонью ее одежду и быстро спросил:
      - Сильно ушиблись?
      - Наверное, завтра будут синяки, но, похоже, переломов нет.
      - Дайте я посмотрю.
      Руки у него были проворные и деликатные.
      - Надо же... Прямо чудом уцелели.
      - Спасибо вам.
      - Хорошо, что я оказался сзади. Похоже, вы о чем-то сильно задумались.
      - Это правда, - согласилась Кейт.
      Уличный фонарь освещал лицо незнакомца, и Кейт удалось рассмотреть его получше. Это был рослый человек - по меньшей мере два метра - и соответствующей комплекции. Копна соломенных волос и светло-голубые глаза. "Стопроцентный американец", - подумала она и спросила:
      - Наверное, у вас такая реакция, потому что вы играете в футбол?
      - В колледже я действительно играл.
      Судя по виду, он был одних с ней лет. Приветливый и добродушный похож на большого лохматого щенка.
      В широкой улыбке обнажились безупречные американские зубы.
      - Хотите, я поймаю такси? - спросил он.
      - Если сумеете. - И она добавила с усмешкой:
      - Повезло так повезло: в кои-то веки я решила пройтись пешком, чтобы немного развеяться.
      - Я тоже, - признался он с обезоруживающей откровенностью и пронзительно свистнул, вложив два пальца в рот.
      Такси, стоявшее примерно в пятидесяти шагах от них, тут же двинулось к ним.
      - Вы позволите проводить вас до дома?
      - Почему бы и нет? Что-нибудь выпьем.., хоть этим я вас отблагодарю.
      - Вы живете над магазином? - удивленно спросил он, когда такси остановилось у входа в "Деспардс".
      - Что-то в этом роде.
      Он продолжал изумленно оглядываться, пока они шли к лифту.
      - Это картинная галерея или нечто подобное?
      - Нечто подобное, - с улыбкой ответила Кейт. - Вы никогда не слыхали о фирме "Деспардс"?
      Он покачал головой.
      - "Сотбис"?
      - Слышал, конечно.
      - "Деспардс" занимается тем же. Аукционы.
      - Понимаю. А вы у них менеджер?
      - Отчасти.
      Двери лифта открылись в ее просторной гостиной с прекрасным видом из окна на Лондон. Она услышала, как он тихонько присвистнул.
      - Вот это да... Какая у вас здесь красота. - Он обошел гостиную. - И внутри, и снаружи.
      - Что вы будете пить?
      - Если можно, кофе.
      Он привалился к косяку двери, ведущей в кухню, наблюдая, как она готовит кофе.
      - Чем вы занимаетесь в Англии? - спросила Кейт.
      - Работаю. В посольстве на Гровенор-сквер.
      - И что делаете?
      - Всего лишь оформляю визы. - Он протянул ей свою широкую ладонь. Меня зовут Лэрри Коул.
      - Кейт Деспард.
      Он еще раз пожал ее руку.
      - Так вы босс?!
      Когда они вернулись в просторную гостиную с удобной мебелью, которую выбирал сам Чарльз Деспард, и с лампами, дающими теплый золотистый свет, Лэрри произнес таким тоном, что она сразу догадалась, как он поражен:
      - Должно быть, вы здорово разбираетесь в искусстве?
      - Конечно, ведь это моя работа.
      - Наверное, это чертовски интересно.
      - Для меня да.
      - У меня мать англичанка, - вдруг сказал он. - Отец жил в Брайз Нортоне в конце пятидесятых, - Значит, у вас есть родственники здесь?
      - Только тетка по матери.
      С этим приветливым спокойным великаном было легко разговаривать, и они просидели в гостиной до тех пор, пока на маленьких часах с купидоном не пробило одиннадцать часов.
      - Ого, вы только посмотрите, как поздно! - воскликнул он. - Кажется, я заболтался...
      - Где вы живете?
      - В Мейд-вейл.
      - На Пиккадилли можно взять такси.
      - Да, я знаю.
      - Сколько вы уже здесь пробыли?
      - Месяц.
      - Тогда вы еще многого не видели.
      - Да, не все, что хотелось бы. - И он добавил с обаятельной улыбкой:
      - Может, вы поможете мне ликвидировать пробелы?
      Кейт неожиданно для самой себя ответила:
      - Не раньше воскресенья. Сейчас у меня нет других свободных дней.
      - Воскресенье вполне сойдет. Я заеду за вами?
      - Почему бы и нет?
      - Вот и отлично! - с энтузиазмом воскликнул он.
      Вставая, Кейт вдруг почувствовала такую боль в ушибленной ноге, что невольно вздрогнула.
      - Все-таки вы сильно ударились, - с сочувствием произнес Лэрри. - Вам бы надо принять горячую ванну.
      - Пожалуй, я так и сделаю.
      Она спустилась с ним на лифте. У выхода он вновь протянул ей руку.
      - Значит, до воскресенья?
      Кейт ответила на рукопожатие.
      - Еще раз благодарю вас.
      - Рад был познакомиться с вами, мэм.
      Он снова одарил ее белозубой улыбкой и двинулся широким шагом по улице. Кейт какое-то время смотрела ему вслед, прежде чем закрыть дверь.
      Следуя его совету, она заполнила ванну и, накапав в воду ароматического масла, со вздохом забралась в нее.
      Тем временем Лэрри Коул, быстро дойдя до стоянки такси на Пиккадилли, сел в машину и назвал адрес в Хэмпстед-хит. Войдя в дом, он сразу же направился к телефону.
      - Это Лэрри Коул.
      И коротко рассказал о встрече с Кейт: описал черный автомобиль, назвав его номер, а затем добавил, что вступил в контакт согласно инструкциям. Манеры его совершенно изменились - он вел себя как хладнокровный опытный профессионал, а когда снял пиджак, под мышкой у него оказалась кобура.
      На следующее утро у Кейт болело все тело, и днем ей пришлось вызвать врача. Тот осмотрел ее и сказал, что переломов нет, но ушибы очень сильные. Посоветовав ей не напрягаться в ближайшие два дня и прописав обезболивающее, посетовал на лихачество обезумевших автомобилистов.
      - Вам повезло, что этот молодой человек действовал столь быстро и решительно, - сказал он на прощание.
      - Да, - ответила Кейт, улыбнувшись самой себе, - мне и в самом деле повезло.
      ***
      Доминик мерила шагами огромную гостиную в своем летнем доме на Виктория-пик. Чжао Ли запаздывал. Она приняла ванну и натерлась душистым кремом; бутылка шампанского стояла в ведерке со льдом рядом с блюдом его любимого дим-сум. Где же он? Обещал прийти в девять, а сейчас уже десять. Взглянув на свое отражение в зеркале, висевшем над диваном, покрытым алой драпировкой, которая некогда была кардинальской сутаной, она поправила приколотый к платью солитер с голубоватым отливом.
      Возможно, его задержали новости из Лондона; вернувшись, он наконец сообщит ей, что незавершенное дело доведено до конца и что Ролло Беллами мертв.
      Когда она услышала, что Ролло отправили в Лондон на реактивном самолете Корпорации, ярости ее не было предела, хотя она остереглась показать это мужу. Впрочем, в последнее время она не часто его видела увидев же, особой радости не испытывала.
      - У меня много своих дел, - сказал он в ответ на ее упреки в невнимании.
      - Конечно, тебе надо было обеспечить Ролло Беллами уход по самому высокому классу.
      - Кейт хотела, чтобы он вернулся домой. Она тоже сильно занята, правда, не в Гонконге.
      - Какая трудолюбивая пчелка, - презрительно фыркнула Доминик.
      - У тебя ведь тоже большие запасы меда, - последовал лаконичный ответ.
      Доминик подошла к камину и стала разглядывать сложенные в нем листья. Ее длинные пурпурные ногти барабанили по мраморной доске. На маленьких часах стрелки показывали пять минут одиннадцатого. Она придвинула ближе двух одинаковых, как близнецы, будд, стоявших по краям, а затем снова начала расхаживать по гостиной, машинально отщипывая кусочек от китайского лакомства каждый раз, когда проходила мимо пурпурно-черного лакированного столика, на котором стояло блюдо. Подойдя к окну с тонкими, как паутинка, занавесками, она раздвинула их и стала смотреть на мерцающие внизу огни Гонконга. Ногой она нетерпеливо постукивала по полу: на ней были домашние туфельки на высоких каблуках, без пятки, их белый атлас прекрасно гармонировал с надетым на голое тело облегающим платьем с широкими прозрачными рукавами. Доминик терпеть не могла ждать. Ее рука потянулась к толстой перекрученной нитке из жемчуга и сапфиров на шее, скрутив ее еще сильнее. Это было не похоже на него. Прежде он всегда приходил либо вовремя, либо раньше назначенного часа.
      И никогда не опаздывал. Она познакомилась с ним два года назад на аукционе, где он купил изящную чашу из белого нефрита. Он взглянул тогда на Доминик довольно дерзко для китайца, и взгляд его черных глаз, казалось, Проник в ее душу. Она сразу поняла, что сексуальным аппетитом он вполне может сравниться с ней, и пригласила его выпить с ней в кабинете наверху. За этим шагом последовал целый ряд других. Это был единственный мужчина, которого она не смогла прочно привязать к себе: едва ей начинало казаться, что дело сделано, он в очередной раз исчезал - именно это, вкупе с его невероятной изощренностью и неутомимостью в любовных играх, заставляло ее постоянно искать новых встреч с ним.
      Теперь же нервы ее были на пределе. При всем своем непревзойденном мастерстве в обращении с мужчинами она позволила обращаться с собой, как с последней шлюхой.
      Услышав шорох, она вздрогнула - Чжао Ли стоял под аркой, ведущей в прихожую.
      - Наконец-то! - раздраженно вскрикнула она, но тут же осеклась, увидев Чжао Ли.
      Он был одет по-китайски, в пурпурный халат, а не в привычный европейский костюм, и выглядел абсолютно чужим. Пугающе чужим. Даже поклон его был чисто китайским.
      - Мадам...
      - Мадам? Что это означает? Я жду тебя целый час, может быть, даже дольше. Где ты был? Почему так задержался? У тебя есть для меня новости?
      - Разумеется, у меня есть для тебя новости.
      И вновь этот бесстрастный, невозмутимый тон заставил ее сдвинуть брови.
      - В чем дело? - нетерпеливо бросила она.
      - Сядь, пожалуйста. - Это прозвучало не как просьба, а как приказ. Нам нужно кое-что обсудить.
      Она посмотрела на него с изумлением.
      - Что это на тебя нашло? Разумеется, нам нужно многое обсудить.., скажем, почему Ролло Беллами до сих пор жив.., и некоторые другие неприятные вещи.
      - То, о чем я хочу поговорить с тобой, покажется тебе необычным, произнес Чжао Ли.
      Доминик вновь с изумлением взглянула на него.
      - То есть?
      Он ответил не сразу, но глаза его неотрывно смотрели на нее. Ей показалось, будто какая-то тяжесть давила ей на грудь. Почти против воли она двинулась к креслу и села. Белый атлас платья резким пятном выделялся на кроваво-красной обивке кресла. Доминик напряглась в ожидании опасности: ветер явно переменился, и нужно было выбирать новый курс - вот только какой?