Ось времени

      Когда Лицо позвало нас - беззвучно - что-то неудержимо повлекло нас к нему. У нас не было возможности сопротивляться, когда мы неслись по воздуху над серой пустыней, пронизанной розовыми прожилками. По мере приближения Лицо становилось все больше и больше. Вот уже невозможно увидеть его целиком.
      Мы уже не могли видеть широкий лоб, гладкий подбородок, крылья носа, щеки, пронизанные морщинами бесконечной мудрости, и знания, которые были недоступны ни машине, ни человеку в отдельности.
      Каменные стены раскрылись, поглотили нас.
      Что я увидел? Мне бы очень хотелось рассказать. Я мог бы бесполезно размахивать в воздухе руками, говоря о спиральных улицах, об удивительных домах, мимо которых мы проносились. Но если бы я начал описывать их, оказалось бы, что это самые обычные дома, самые обычные улицы, как в любом нашем городе. Но там было все иное, чего нельзя описать словами...
      Вполне возможно, что улицы вместе с домами сами проносились мимо нас. Я даже подумал, что весь город находится в непрерывном движении, как положено машине. И когда прекратится это движение, умрут и город-машина, и все человечество.
      Но я смогу сказать вам, что мысли заполняли весь этот город, как дым фабричных труб заполняет крупным город нашего времени. Они проникали в мой мозг и покидали его, оставляя после себя обрывки воспоминаний, иногда они возбуждали разум сразу двоих из нас, и тогда наши мысли переплетались между собой, в мозгу каждого из нас всплывало чужое воспоминание...
      Много лет назад Де Калб сказал, что эти люди - боги. Он оказался прав. Эти люди во многом превосходили тех богов, которым поклонялись в наше время. Мы шли через их город, чувствовали их мысли, дышали их воздухом, но мы не видели никого.
      Но они были тут. Они были вокруг нас. Я совершенно уверен в этом. Но я не видел их. Я не слышал их. Но я знаю, что они были тут. Ведь вы уверены, что у стула есть спинка, когда садитесь на стул и откидываетесь на нее, не глядя.
      У меня было странное ощущение, что если я неожиданно повернусь, то столкнусь лицом к лицу с кем-нибудь из жителей города, но мне ни разу это не удалось. Видимо, я не смог ни разу повернуться в том направлении, в котором надо.
      Мне бы очень хотелось увидеть их.
      24. Борьба с некроном
      По мере того, как мы приближались к центру спирали, мыслей становилось все больше, и уже невозможно было понять, где свои мысли, где чужие, настолько все переплелось в наших головах.
      Затем вдруг стало темно. Я думаю, что мы перемещались по длинному туннелю внутри каменной стены.
      Когда мы снова приобрели способность видеть, мы обнаружили, что находимся в большой пустой комнате. Я не могу описать ее, так как все перспективы были искажены.
      Потом в комнате раздался голос, казалось, сама комната говорит с нами, воздух в ней давит на наши мозги. Это говорило Лицо Эа.
      Я уже слышал этот голос раньше, если его, конечно, можно назвать голосом. Человек-машина, охранявший нас сон во время путешествия во времени, говорил: - Спи! Это был именно тот голос, который, однако, изменился по мере того, как проходили тысячелетия.
      - Вы видели мое появление на свет, - сказало Лицо Эа. Мы вместе пришли сюда, к концу мира. Я охраняло ваш сон не просто так. Теперь вы мое оружие. Некрон уничтожить невозможно. Но с вашей помощью его можно устранить из нормального времени и нормального пространства. Для этого я выбрал вас. Для этого я сохранило вас в путешествии во времени. Подумайте - и вы все поймете.
      В моем мозгу, и, я полагаю, в мозгу моих спутников. промелькнула четкая последовательность изображений человекоподобного, несущего смерть существа - это был некрон. Он осциллировал во времени и, касаясь очередной жертвы, убивал ее и сам становился все более похожим на человека.
      - Он уже частично человек, - снова прозвучал голос Эа. Вы научились бороться с ним. Чтобы спасти себя и нас, вы покончите с ним. Некрона никто, кроме вас, не может коснуться. Но мы можем изгнать его из нашей вселенной - не только из пространства, но и из времени. Мы должны изменить время - не только прошлое, но и настоящее, и будущее.
      Снова у нас в мозгу пробежали видения. Я увидел галактики, вращающиеся вокруг своих осей, и, более туманно, я увидел, как время, неразрывно связанное с мирами, тоже вращается вокруг своей оси.
      - Мне нужен инструмент, - снова заговорило Лицо, - чтобы отделить некронную инфекцию от нормального пространства и времени. Вы мой инструмент. Вы понимаете свою задачу? Белем уже решил подобную задачу в далеком прошлом. Теперь мы должны решить ее в гораздо большем масштабе. Мы должны разделить Вселенную на две сферы, абсолютно равные друг другу. В противном случае, нарушится баланс, существующий во Вселенной. Они будут отличаться только в одном. Одна вселенная будет из некрона - а другая нормальная. Они никогда не придут в контакт между собой ни во времени, ни в пространстве. Понимаете ли вы свою задачу? Вы должны сражаться как мое оружие против нскронной вселенной. Вместе мы сможем разделить Вселенную на две части.
      Голос стих.
      И затем началось движение. Стены комнаты исчезали в темноте. Или, может, это я двигался? Мы, все четверо, были компонентами взрыва, который разделил нас, швырнул сквозь пространство, сквозь время. Вокруг себя я видел звезды, которые перемещались очень быстро. Я был один.
      Я знал, что двигаюсь сквозь время, то есть двигаюсь не постоянно, а вибрирую, качаюсь, как маятник, с периодом в несколько секунд. Точно с таким же, как и у некронного существа.
      Вокруг меня тоже все двигалось. Я видел только звезды, но почему-то был убежден, что мои спутники тоже где-то неподалеку.
      Вдруг передо мной появилась скользящая тень. Она двигалась ко мне все быстрее и быстрее, постоянно увеличиваясь в размерах. Я увидел ее и тоже стал увеличиваться. Я устремился к ней. И увеличивался, пока не сравнялся с ней в размерах.
      И я коснулся ее.
      Вспышка пламени озарила все вокруг и тут же погасла. Теперь существо приобрело четкие очертания. Но только очертания, так как в нем не было ничего человеческого. Может быть, это была моя воля, а может, воля Лица, что именно я сблизился с этой тенью.
      Я не знаю, как мне удалось схватить ее. Может быть, это было не физическое действие, а умственное. Я ощущал сильное давление, и чтобы ему противостоять, мне приходилось напрягать все силы - и физические и мысленные.
      Постепенно враг поддавался, но не везде, а в отдельных местах - может, во времени, а может в пространстве. Возможно, мы четверо окружили его и теперь врезаемся в сопротивляющуюся субстанцию - некронную вселенную?
      В окружающей меня темноте вспыхивали и гасли солнца,огненные дуги озаряли темный купол - это стремительно катились звезды - ведь я двигался во времени очень быстро.
      Но вот я ощутил резкий толчок и стал падать назад. Темное лицо моего противника занимало почти половину черного неба. Я падал назад и назад...
      И вдруг я ощутил поддержку, и к моим душевным силам присоединились силы моих четырех друзей. Мы четверо слились воедино, хотя и сохраняли каждый свою индивидуальность. Холодные четкие мысли Белема-Де Калба озарили меня, как свет, отраженный от граней бриллианта. Яростная свирепость Мюррея-Пайнтера, холодная рассудочность и бесконечное жизнелюбие Топаз-Эссен...
      Я почувствовал, как противник стал поддаваться нашим объединенным усилиям. Казалось, что я смотрю сразу с четырех сторон, с четырех различных точек - во времени. Как это могло быть?
      Ответ внезапно пришел ко мне.
      Мы были оружием - обоюдоострым лезвием. Именно для этого мое тело и тела остальных были обращены в пыль, когда открылась камера на оси времени. Две идентичные матрицы не могут существовать одновременно во времени и пространстве, но для того, чтобы выполнить задачу разделения Вселенной, нужны были две матрицы, существующие в различных временах.
      Ни один разум, зафиксированный в определенном времени, не может соприкоснуться с некроном. Для этого необходимо существование в двух временах. И Лицо Эа удвоило нашу мощь, когда вложило удвоенный разум в тело, абсолютно идентичное тому, что получили мы при рождении.
      Мы уже разыграли эту битву в миниатюре, когда были разбужены во время своего путешествия к концу мира. И тогда мы приготовились к решающему бою. Ведь некрон был загнан в угол - ему уже некуда было отступать во времени. И наш многократно умноженный Мозг мог сфокусироваться на нем.
      Но битва только начиналась.
      С яростной беспощадностью наш счетверенный разум обрушился на некронного противника - с яростью Пайнтера, который разрушал крепостные стены Белема, яростью полковника Мюррея, который обрушивался на врагов, мы нападали на черные некронные силы, желающие уничтожить Вселенную, всех нас.
      Иногда, найдя слабое место в наших объединенных силах, противник теснил нас, но могучий мозг Эа перегруппировывал нас, и мы снова заставляли отступать противника.
      Если бы хоть один удар некронного противника попал в цель, мы все были бы уничтожены. Но этого не случилось. Частью наших сил была Топаз, в которой сочеталось бесконечное жизнелюбие девушки с холодным проницательным умом Лотты Эссен.
      О, Топаз могла приспособиться ко всему, именно в этом и состояла ее задача в нашем союзе. Она прекрасно сохраняла контроль над чувствами, разумом, мышцами, и чисто инстиктивно, автоматически ускользала от любой угрозы, опасности. Именно благодаря ей мы выжили в этой битве, происходящей в черных глубинах Вселенной, именно благодаря ей ни один из ударов некрона не пришелся в цель.
      И вдруг мы все резко, неожиданно начали падать. Мы не перемещались ни вверх, ни вниз. Но что-то неумолимо засасывало нас в черную бездну, в глубины вселенной. Нас засасывало в самое сердце черного некрона - в его нервный центр, в его душу - все живое в нас уменьшилось до бесконечно малых размеров, охладилось до бесконечно низкой температуры... В последней попытке спастись некрон поглотил нас...
      25. Обратное путешествие
      К счастью, я не могу вспомнить того, что случилось потом.
      Я был избавлен от последних ужасов. Именно для этого я и был предназначен с самого начала. Таков был план. Именно для этого моя память была оставлена нетронутой даже в чужом теле. Я должен был быть якорем на конце цепи, несокрушимой границей между здравомыслием и сумасшествием, логикой и низвержением иррациональностей, поглотивших остальных моих друзей.
      Им был необходим двойной разум, чтобы победить в битве некрон. Но мое предназначение - служить якорем здравомыслия в мире иррациональности. Я ощущал, что они теряют связь с известным миром, что черные волны некрона смыкаются вокруг них. Они поглощали и меня.
      Но не полностью.
      Эти волны не смогли зачеркнуть память. Она была у меня одна, и это делало цепь, приковывающую нас к реальности, слишком крепкой, чтобы ее смог порвать некрон. Я помнил свой мир, свое время очень ясно. Моя память не была замутнена видениями чужой памяти. Все те мелочи прежней жизни, без которой немыслима реальность, нахлынули на меня одной мощной волной.
      Эти мелочи, сами по себе ничего не значащие, вроде теней на стенах старого дома, которые отбрасываются зыбким пламенем свечи, запаха свежей газетной краски на странице, скрипа пера по бумаге, рева самолетных двигателей, сладкого вкуса воды из источника в горах, и напомнили мне Землю.
      Да, я вспомнил Землю.
      Я разбудил моих друзей в мертвой пустыне некрона. Мой разум вернул им жизнь, вернул их в мой мир, в мое время...
      Сейчас мы были в сердце некрона, в его самом уязвимом месте. Некогда Белем с моей помощью вызвал некронного убийцу, чтобы расправиться с солдатами Пайтнера.
      Сейчас, когда мы проникли в самое сердце некрона, в его цитадель, он сжал вас так, что ваши разумы соединились, стали единым.
      Два самых могущественных ума двух эпох - разум Белема, бесстрастный, лишенный эмоций, подчиненный острой логике, и разум Де Калба - блестящий ум человека, полного страстей! И рядом с ним разум Пайнтера и Мюррея - молот и наковальня! Топаз и Лотта Эссен - неиссякаемое жизнелюбие, хитроумие, четкий ум... И я, накрепко привязанный к реальности нормальной Вселенной, стоящий, как стена, позади моих друзей, держащий ворота, через которые мы прошли сюда, открытыми. Через эти ворота вливалось могущество Лица Эа, поддерживающее нас.
      Вся мощь некрона обрушилась на нас постепенно, как океан во время отлива. Напор был могучим - но мы держались. Каким-то образом мы противостояли этому напору - соединенный ум двух цивилизаций, отобранный и руководимый самым могущественным умом, объединявшим в себе все достижения человечества.
      И затем - взрыв.
      Другого слова здесь не подберешь. Это был действительно взрыв, чудовищный и спасительный. Огромная концентрация некронной материи уничтожила сама себя.
      Мы не могли уничтожить некрон, но мы сделали его безвредным, беспомощным. Мы вытолкнули некрон за границы нашего времени - на одно мгновение, но мгновения оказалось достаточно.
      Вокруг нас снова понеслись вспыхивающие и гаснущие солнца. Вселенная содрогнулась и разделилась на две абсолютно равные части.
      Это был конец.
      Солнца затуманились у нас перед глазами. Мы погрузились в забытье, которое притупляет все ощущения, как тьма поглощает свет. Но я еще не мог уйти. Один вопрос мой оставался без ответа, и он не давал мне забыться.
      - Теперь ты с нами покончишь? - крикнул я во тьму. - И ты пошлешь нас с двойными разумами в мир, где живет лишь одно тело? Ты, который уничтожил наши тела...
      И перед моими глазами сформировалось Лицо Эа. Такое многообразное, как будто оно состояло из множества других лиц. Глубокий спокойный голос ответил мне:
      - Если Белем смог разделить сферу, а я Вселенную, то неужели ты можешь сомневаться, что ваши тела тоже могут быть разъединены на две абсолютно равные, идентичные части? Один раз это уже было сделано в Эдеме, еще до того, как стала развиваться цивилизация. И это, может быть, сделано и сейчас, когда цивилизация достигла невероятных высот. А теперь спи... спи!
      Вокруг меня начала смыкаться тьма, и в наступающем забытьи я вспомнил слова Адама из Книги Бытия: " Кость от кости моей, плоть от плоти моей..."
      Тьма все сгущалась, и Лицо Эа все удалялось и удалялось от нас, становилось все меньше и меньше, исчезало в дали времени...
      Я знал, что сейчас мы перемещаемся по оси времени, достигаем ее конца и потом повернем назад, промчимся мимо момента начала жизни на Земле и полетим дальше, по направлению к своему собственному времени.
      К миру, где уже нет некрона, никогда не было и не будет.
      Но теперь я спал без снов и ничто не тревожило моего покоя.
      Итак, мы вернулись.
      Мы просыпались.
      Когда я проснулся и сел, еще полный видений прошлых кошмаров, я увидел каменные стены пещеры и глаза Топаз. Нет - и в то же время это не были глаза Лотты Эссен. Она улыбнулась. Это была улыбка Топаз, но прошедшие тысячелетия изменили ее.
      Это была очаровательная, но повзрослевшая и помудревшая Топаз, это была помолодевшая Лотта Эссен - вот кто встретил мой взгляд, когда я проснулся и открыл глаза.
      Шевельнулся и сел Мюррей. Де Калб был уже на ногах, возился с фонариком, который лежал у входа в пещеру. На лице его было легкое замешательство. Я понимал его. Казалось невероятным, что спустя столько лет батарейка еще работает.
      Правда, время здесь почти не сдвинулось с места за время нашего путешествия.
      Мы не могли говорить. Мы были слишком потрясены - ведь буквально мгновение назад мы смотрели в Лицо Эа. Над горами все еще висело заходящее солнце.
      Инстиктивно я поискал глазами на склоне горы белое здание передатчика вещества, который открывал отдаленные уголки Галактики, но увы, я увидел только девственный лес, тянувшийся до самого горизонта.
      У подножия горы, там, где стоял самолет Мюррея, дожидавшийся нас, стояла хижина, где несколько месяцев назад, когда раскапывалась эта пещера, жил Де Калб.
      Де Калб открыл дверь. В хижине было грязно и пыльно, но мы не обращали на это внимания. Странно, но все мы ужасно хотели спать. Странно, потому что мы только что очнулись от сна, длившегося миллионы лет.
      Вот и вся история.
      И теперь вы знаете, почему я могу сказать - и доказать! что этого никогда не происходило. Этот мир не мой. Не тот мир, который я покинул. Не тот мир, в который проскользнула некронная смерть, когда Де Калб открыл ящик. Проскользнула и понесла инфекцию в мир. Все это случилось когда-то, в другом мире, который уже не существует, так как мы четверо, служа оружием в руках Лица Эа, разделили Вселенную на две части.
      Чудовищные силы пришли в движение, когда произошло разделение Вселенной, но ни вы, ни я ничего не знаем об этом, так как это произошло далеко за пределами нашего понимания, наших ощущений. Но это было! О, да, это было!
      Может быть, этот мир - правильный, хороший мир, но он не для меня.
      Здесь я снова сяду на тоббоган и буду стараться схватить пролетающие мимо меня плоды. Может, я буду делать это и в другом мире. Но никто не может этого сказать, пока не попробует жить в другом мире.
      А я собираюсь попробовать.
      Вы знаете, что в пещере на оси времени осталось четверо спящих. Если бы Де Калб поподробнее исследовал все это еще тогда, в первый раз, мы бы уже тогда многое могли предполагать. Там спят сейчас Белем, Пайнтер, Топаз и я - да, я, Джерри Кортленд.
      Я сплю там. И я здесь. Вы помните того, другого, моего двойника, который вышел из кабины передатчика и упал в обморок, приняв мой разум. Мой разум полностью подавил его разум, и теперь я сплю там, дожидаясь своего собственного пробуждения.
      Вы понимаете, что это значит? Я знаю, потому что я сам оттуда. Это был чудесный мир. Я хочу узнать его получше. Я хочу проснуться в том времени, когда человечество преодолело космическое пространство, когда перед ним открыты все миры. Я хочу быть там, и я буду.
      Но мне уже никогда не увидеть Топаз. Не увидеть Белема, Пайнтера, мира, где они проснутся.
      Все дело в том, что две идентичные матрицы не могут существовать одновременно. А мой двойник имеет передо мной приоритет. Это его мир, его время. Он проснется вместе с остальными и выйдет в этот мир. Я буду спать, пока предо мной не откроется путь. Это произойдет, когда умрет мой двойник.
      Мне бы хотелось узнать о нем побольше. Почему-то о нем в правительственных архивах нет никаких сведений. Одет он был в лохмотья, когда я в первый раз увидел его. Это могло значить, что он пришелец с отдаленных планет, где вел жизнь, полную опасностей. Может, он снова, вернется туда? Может, нет. Проснувшись вместе с Топаз и Пайнтером, Белемом, может, он предпочтет другую жизнь. Но об этом я когда-нибудь узнаю. Правда, только после его смерти. После того, как проснусь снова.
      Кто скажет сколько лет пройдет, пока он умрет, пока я проснусь. Может, к тому времени Топаз станет древней старухой. А может, она умрет к тому времени. Этого я сейчас не знаю. Более того, я не знаю даже ее настоящего имени.
      Она была Топаз в то время, когда я проснулся. А кем она была на прошлой неделе, кем она будет на будущей? Через год? Кто будет записывать капризы этой девушки, такой, как Топаз? Может, она забудет меня к тому времени, как я проснусь? Для таких, как она, время летит чрезвычайно быстро.
      Но все это принадлежит будущему. И я тоже ему принадлежу. Я не принадлежу этому миру. Он не мой. И я попробую использовать здесь все свои возможности.
      Пора! Да, пора - и это так же верно, как то, что Вашингтон - столица Соединенных Штатов!