Ось времени

- И не я. - Он снова заворочался в кресле. - Позволь мне договорить. - Он подбросил апельсин в воздух и поймал его. Раздался сочный шлепок. - Первый раз я открыл ящик в своем кабинете. Ты сам видел, что он раскрывается, как цветок. Он раскрылся впервые за миллион лет. Ящик раскрывается в четырех, а может, даже в большем числе измерений. Мы не можем воспринять этого. Но в первый раз... - он помолчал. - В первый раз случилось еще кое-что. - Он снова помолчал и неохотно добавил. - Что-то вышло из ящика.
      Я ждал. Доктор Эссен, которая не шевельнулась ни разу в течении нашей беседы, вдруг резко встала, отошла к окну ^ и стала смотреть на серую туманность гор вдали.
      - Что-то вышло из ящика, - быстро сказал Де Калб, как бы решившись сказать то, что ему говорить не хотелось. - Оно прошло сквозь меня, пролетело к камину и исчезло. Больше я ничего не видел. Но в тот вечер я впервые заметил пятно на камине. Тогда я не обратил на это внимания. Я еще слишком мало узнал из Записи, чтобы чего-то бояться. Но теперь я знаю.
      4. В ГОРАХ СВ. ЛАВРЕНТИЯ.
      Снова я ждал, но на этот раз не выдержал.
      - Что вы знаете?
      - Некрон, - сказал он. - Он растет. И он никогда не перестанет расти, пока... - Он помолчал, пожал плечами. - Мы должны поверить, что они в будущем. И помочь им. Они хотят, чтобы мы обязательно сделали это. И хотят быть уверенными в том, что мы поможем. Ведь если мы не придем на помощь, то погибнем сами. Некрон будет разрастаться и превратит весь наш мир в мертвую материю. Инертную. Некронную. Это смерть всему, поэтому я назвал это вещество некроном.
      Некрон совершенно новая форма материи. Это смерть энергии. Некрон разрушает Высший закон Вселенной, закон увяичения энтропии. Энтропия сама по себе стремится к хаосу, но некрон другой крайний случай: материя с нулевой, умершей энергией.
      - Значит, - сказал я, - люди города решили устроить западню для тех, кто откроет ящик?
      - Да. Но они вынуждены сделать это. Они хотят заставить нас откликнуться на мольбу о помощи. Нам придется сделать это, чтобы спасти себя.
      - Значит, вы убеждены, что они существуют в будущем, а не в прошлом?
      - Ты видел Лицо? Ты чувствовал, как во времени, разделяющем нас, развиваются и погибают цивилизации? Как ты можешь сомневаться, Кортленд?
      Я молчал, вспоминая.
      - Впрочем, дело не в этом, - сказал Де Калб. - Этот вопрос чисто академический. И прошлое и будущее одинаковы в ткани, сплетенной из времени. Ты сам поймешь это из Записи.
      - Но как мы можем помочь им? Если они сами не могут отвести угрозу от своего мира, то что можем сделать мы? Это смешно. А кроме того, если путешествие во времени возможно для ящика, то возможно ли оно для живого человека? И где гарантия, что мы не попадем в уже мертвый город?
      - Нет, нет, Кортленд. Тебе нужно еще многому научиться. Позволь мне самому подумать об этом.
      Некрон может быть уничтожен. Или, по крайней мере, проблемы, которые он вызывает, могут быть разрешены. И я уверен, что это можно сделать только одним способом: трое мужчин и одна женщина должны отправиться в будущее, к лицу Эа. Именно это и имели в виду люди города, когда посылали нам свою Запись
      - Почему вы в этом так уверены?
      - О, доказательств много. Запись была послана цивилизацией города нашей цивилизации, помнишь?
      - Но вы же сказали, что Запись была найдена при раскопках на Крите.
      - Конечно. Но древние не открывали ящик. Я предполагаю, что ящик существовал задолго до времен Тезея, но он оставался закрытым, так как на земле еще не было технически развитой цивилизации, способной открыть ящик. Только люди, которые являются продуктом такой цивилизации, смогут решить проблему некрона.
      - Почему же они не послали письмо прямо в нашу эру? Почему они промахнулись на несколько тысяч лет?
      - Я не эксперт по вопросам путешествий во времени, раздраженно сказал Де Калб. - Может быть, такая точность принципиально недостижима. Откуда я знаю? Но я могу доказать, что письмо попало именно к тому, кому оно и было адресовано.
      Я все еще пытался найти ошибку в его рассуждениях.
      - Вы сказали, что необходимо решить проблему некрона и уничтожить его. У вас уже есть решение?
      Де Калб воззрился на меня.
      - Нет, пока нет. Некрон весьма любопытное вещество, совершенно нетипичное. Он абсолютно инертен, у него нет спектра поглощения и спектра излучения. Ничто не действует на него. Это совсем новый вид материи. Пока я не могу уничтожить некрон. Но я уверен, чтосмогу сделать это, если воспользуюсь помощью жителей города Лица. Вообще-то говоря...
      Зазвонил телефон. Доктор Эссен резко обернулась. Де Калб усмехнулся, кивнул ей и пробормотал:
      - Я думаю, что это он, - как бы отвечая на молчаливый вопрос, и взял трубку. Я услышал возбужденный голос в трубке. - Мюррей, - поморщившись сказал Де Калб. - Мюррей, подождите, Мюррей, я все знаю, но...
      Однако, Мюррей не дал ему договорить. Голос в трубке стал таким громким, что разносился по всей комнате. Де Калб слушал его с отрешенным видом. Наконец, он выпрямился и сказал:
      - Мюррей, послушайте, здесь Кортленд.
      В трубке что-то заклокотало. Де Калб ухмыльнулся.
      - Я знаю. Возможно, Кортленд тоже недолюбливает вас. Это неважно, Мюррей. Вы можете прийти сюда? Да, это очень важно. Я хочу вам кое-что показать. - Он заколебался, посмотрел на Эссен, пожал плечами. - Послушайте, Мюррей, я хочу показать вам один ящик.
      - Ты знаешь полковника Мюррея Харрисона? - спросил Де Калб, положив трубку. Я кивнул. Я его знал и очень не любил, так как его человеческие качества находились в чудовищном противоречии с его способностями. Это был старый военный из Уэст-Пойнта, но вел он себя, как настоящая истеричка, не умеющая владеть собой. В то же время, у него был точный, никогда не ошибающийся ум робота.
      Никто не мог отрицать его таланта. Он страшно гордился тем, что всегда стоит за справедливость, хотя это было далеко не так. Он подтвердил все это во время военный действий на Тихом океане в 1945 году. Однажды я написал о нем очерк, достаточно честный. Но это ему не понравилось.
      - Вы и его берете в дело?
      - Приходится. Мне ничего не остается... Впрочем, это неважно. Правда, он сам настаивает на этом, хотя совершенно не понимает важности дела.
      - Ира, - робко вступила в разговор доктор Эссен. - Ты действительно уверен, что полковника необходимо ввести в дело?
      - Ты сама знаешь, что не уверен, Летта. - Он нахмурился. - Но нам нельзя терять время. Я боюсь ждать, Кортленд, - повернулся он ко мне. - Я думаю, что тебе пора получить более подробную информацию. Я хочу кое-что рассказать тебе о нас о тебе и о себе. Ты уже понял, что ты связан со всем этим, и не в моих силах отвергнуть или принять тебя.
      Я кивнул. Я уже понял это. Я вспомнил о том, что произошло со мной в Рио, о связи, которую я ощутил, между тем существом в Рио и пятном на камине. А затем смерти людей... Прекратились ли они в Рио? Может теперь они начнутся здесь? Ведь не может все это оказаться простым совпадением. Однако, сейчас мне оставалось только одно - ждать.
      - Вот мой рассказ, - начал Де Калб. - Наша история, твоя и моя. И доктора Эссен тоже. А может, и полковника Моргана. Я не знаю, хотя мне очень бы хотелось знать. Итак, начнем, он тяжело вздохнул. - Когда я многократно просмотрел Запись, я понял, что где-то на Земле есть место, имеющее для нас огромное значение.
      Я не могу сказать, почему. Однако, мне удалось определить его координаты. Это заняло много времени, так как пришлось перевести все меры этого мира в земные измерения. Но, повторяю, я сделал это. И направился туда. - Он помолчал, пристально глядя на меня. - Ты когда-нибудь бывал в горах Святого Лаврентия и насколько они дики? Кажется, они совсем рядом, несколько часов лета. Но как только стихнет шум двигателя, кажется, что ты очутился на другой планете. Звенящая полярная тишина окружает и поглощает тебя. Ты можешь ощущать ее чисто физически.
      Я нанял людей, которые стали рыть шахту. Они считали меня человеком, у которого в кошельке слишком много денег, а в голове мало ума. К счастью, они не догадались о моей цели. То, что я искал, нам удалось найти под землей.
      Мы выкопали вокруг этого места полость. После этого я рассчитался с ними и отпустил. Сам же спустился посмотреть, что же я нашел, - он рассмеялся. - Это было двадцать футов пустоты, Кортленд. То, что я определил с помощью своих интрументов, имело овальную, яйцеобразную форму. Я мог пройти сквозь это. Но внутри этой пустоты пространство и материя уже не принадлежали этому миру. Барьер между нашим и чужим мирами находился в каком-то другом измерении. Я не встречал барьера входя и выходя из яйца. Но человек, переходя из света в тень, тоже не встречает барьера. Хотя аналогия здесь чисто внешняя.
      Однако, внутри овала что-то было. Я долго пытался обнаружить, что именно. Но только облучение ультрафиолетом помогло мне. В этой пустоте я увидел какую-то тень. Я увеличивал мощность, уменьшал ее, менял частоту, я играл верньером настройки, как скрипач на скрипке.
      Я охотился за таинственной тенью, как кот за мышью. И, наконец, я увидел...
      Он замолчал и ухмыльнулся.
      - Нет. Пока я не скажу тебе, что я увидел. Ты мне не поверишь. А сейчас, Кортленд, настало время прочесть тебе лекцию о природе времени. - Он держал апельсин, поворачивая его в руке. - Сфера, - сказал он, - вращается на оси. Назовем это Землей. - Другой рукой он взял из вазы серебряный нож, лезвие которого, выполненное в форме листа, было чуть шире апельсина. Затем он с наслаждением вонзил нож в апельсин...
      5. НОСИТЕЛИ СМЕРТИ.
      А затем случилось нечто неожиданное. Только что я сидел, удобно устроившись в кресле, и смотрел, как Де Калб расправляется с апельсином. И вдруг...
      Снова во мне вспыхнул источник энергии.
      Комната исчезла для меня. Де Калб и доктор Эссен перестали быть для меня реальностью. По моим жилам и нервам заструилась живительная энергия. Сейчас для меня не существовало ничего, кроме этого сладостного ощущения, которое я даже не могу описать словами.
      И первое, что я увидел, когда все пришло в норму, была кровь, текущая по руке Де Калба.
      Сначала я ничего не понял. Кровь - естественный спутник смерти, а я знал, что мгновение назад где-то поблизости умер человек. Затем все чувства вернулись ко мне, я резко выпрямился в кресле, глядя на Де Калба.
      Краска схлынула с его лица. Он смотрел на свою пораненную руку тупым невидящим взглядом. На лезвии ножа была кровь.
      Значит, Де Калб просто порезался.
      Порезался...
      Наши глаза встретились. В этот момент понимание происшедшего одновременно вспыхнуло в нас. Значит, он тоже ощущает это. Значит, и в нем происходит взрыв энергии. Мы оба молчали. Говорить не было никакой необходимости.
      После долгого молчания я взглянул на Эссен. Серая сталь ее глаз спокойно встретила мой взгляд, но в нем было и легкое замешательство.
      - Что случилось? - спросила она.
      Звук ее голоса вернул нас обоих из забытья.
      - Вы не знаете? - Де Калб повернулся к ней. - Нет, конечно, нет. Но Кортленд и я... Кортленд, как часто у тебя... он не докончил фразу.
      - Впервые я ощутил это, когда в Рио произошла первая смерть, - ровным голосом ответил я. - А вы?
      - Когда погиб человек здесь. И очень слабо, когда смерть происходила в Рио.
      - 0 чем вы говорите? - спросила доктор Эссен.
      С трудом подбирая слова, Де Калб рассказал ей обо всем.
      - Что касается меня, - закончил он, глядя в мою сторону, - то это началось, когда я впервые открыл Запись. - Он помолчал" с удивлением глядя на пораненную руку, а затем, отложив нож и апельсин, достал платок и забинтовал порез. - Я совсем не ощущал боли, - сказал он как бы про себя.
      Затем продолжил, обращаясь ко мне:
      - Я открыл ящик, и тут, как я уже говорил, что-то выскользнуло из него и исчезло в направлении камина, где потом образовалось некронное пятно. - Он угрюмо посмотрел на меня сузившимися глазами.
      - Кортленд, - сказал он, - когда ты впервые увидел пятно на камине, оно не показалось тебе знакомым?
      Я вскочил так резко, что опрокинул кресло и с жаром заговорил:
      - Де Калб, где-то только что умер человек! Что-то убило его! И это что-то делает вас и меня соучастниками убийства! Мы должны прекратить это. Это не научная диссертация - это убийства. Мы...
      - Сядь, Кортленд, - сказал Де Калб усталым голосом. - Я прекрасно знаю, что это убийство. Мы должны знать правду. Но не криками и руганью. Правда находится в этом ящике. Она находится в далеком будущем. Что-то из будущего пришло к нам в мир и уничтожает его. Я выпустил это что-то. Я открыл ящик Пандоры и выпустил из него смерть и омертвение. Теперь нам остается только молиться, чтобы в этом ящике оказалась и надежда на спасение.
      - Скажите, чем я могу помочь? Я все сделаю! - пылко воскликнул я. - Но давайте больше не будем говорить о теории. Я слишком устал от этих смертей. Я и сам в опасности, может быть, и вы тоже. Что мы можем сделать конкретно?
      - Убийца не угрожает нам ничем. Опасность для нас кроется в законе. Если наша связь с убийствами будет установлена, нас могут обвинить в соучастии. Что нам делать, спрашиваешь ты? Хотел бы я знать это. Я уверен, что то, что вылетело из из ящика и оставляющее после себя некронные следы, как отпечатки пальцев - живое и крайне опасное существо. Пролетая, оно коснулось меня. Мне показалось, что с меня содрали кожу. Ты тоже прикасался к нему?
      Я рассказал ему о своем опыте общения с таинственным существом.
      - Хорошо, - сказал Де Калб. - Мы оба в опасности. А не пустил ли некрон корни и в тебе?
      Сначала я не понял его, но потом все во мае оборвалось. Де Калб кивнул.
      - В себе я не обнаружил никаких признаков заражения. Думаю и с тобой ничего не случилось. Хотя все это еще ничего не доказывает.
      - А вы видели его? - спросил я.
      Он колебался.
      - Я не уверен. Думаю, что видел. Расскажи мне, пожалуйста, каждую деталь. Даже незначительную, на твой взгляд.
      Когда я закончил, он обменялся взглядом с доктором Эссен.
      - Оно разумно, - сказала она.
      - А способ, которым оно передвигается? Это чрезвычайно важно. Ведь его нельзя даже схватить и удержать. Летта, ты согласна?
      - Ожог трением? - спросила Летта. - Скорее всего, оно вращается не в пространстве.
      - Конечно, нет, - согласился Де Калб. - Может, во времени? Разумеется, в ограниченных пределах. Достаточно колебаний в пределах нескольких секунд. Оно выглядит, как тень, как масса без веса... и имеет огромную скорость без пространственного перемещения.
      Кортленд попытался схватить его. Но это же движение во времени. Колебания, вибрация. Вибрация с периодом в несколько секунд. Камертон вибрирует в пространстве. Почему не может быть камертона, вибрирующего во времени? Неудивительно, что ты не смог удержать его. Ты можешь удержать вибрирующий металлический стержень? При этом ты и получил ожоги, так как пытался силой препятствовать колебаниям во времени. Оружие, которым мы долны его убить, тоже должно колебаться во времени с одинаковой с ним периодичностью.
      - Значит, это существо дрожит, как лист.
      Де Калб отмахнулся от меня.
      - Разумен ли этот убийца? - спросил он. - Действует ли он, сообразуясь с чем-нибудь, или же это просто инстинктивная страсть к убийству? - Он поморщился. - Нет, сейчас нам нужно думать о некроне. Мы понятия не имеем, что это такое. И скорее всего, не узнаем, пока не доберемся до Лица Эа.
      Я вздохнул и сел. За последние полчаса я испытал слишком много потрясений и чувствовал себя весьма неуверенно.
      - Значит нам нужно совершить путешествие во времени, слабым голосом произнес я. - Мистер Де Калб, вы сошли с ума.
      У него осталось достаточно энергии, чтобы усмехнуться.
      - Ты сочтешь меня еще более сумасшедшим, если я скажу тебе, что именно я увидел в овальном яйце в шахте. Но сначала я должен закончить своюд лекцию, чтобы ты что-нибудь понял.
      - Тогда продолжайте.
      Он снова взял нож и апельсин. Вставил нож в разрез и разделил апельсин на две части. Линия разреза проходила чуть выше экватора, если предположить, что апельсин - Земля. Верхняя часть апельсина осталась на лезвии ножа. Снизу Де Калб приложил вторую часть апельсина, создавая иллюзию целого плода.
      - Предположим, что лезвие - это плоская страна - Двухмерный Мир, рассекающий трехмерную сферу. Если я буду вращать нижнюю часть апельсина, ты даже не заметишь, что она вращается отдельно от верхней. По-твоему, апельсин целый. Ось же остается неподвижной относительно плоскости, которая рассекает плод. Теперь отрежем еще одну часть апельсина. И снова эта ось остается неподвижной. Ты понимаешь, о чем я говорю.
      - Нет, - сказал я.
      Калб ухмыльнулся и положил нож и апельсин в вазу.
      - Это требует немного мозгов. Правда, я еще сам не вполне понимаю все. Наша наука еще не дошла до этого. Но, во всяком случае, я уверен, что теоретически есть возможность совершить путтешеетвие во времени. Исходя из этого, мы можем объяснить появление Записи у нас. Люди города послали этот ящик по оси времени, которая, как ты помнишь, пронизывает одну и ту же точку пространства в каждый момент времени. Они бросили ящик, как бутылку, в реку Времени. Вот смотри... - он поднял два пальца, большой и указательный. - Это два времени, наше и их. Но они могут... - и тут Де Калб прижал один палец к другому, - иметь общую точку пересечения. Правда, я и сам толком еще ничего не понимаю. Ведь их время отстоит от нашего на много тысяч лет. Если человек переходит из одного пространства в другое, как минимум, необходимо условие, чтобы эти пространства соприкасались. Видимо, и с временем должно быть также.
      - Хорошо, - сказал я. - Пока хватит. Я принимаю весь этот бред. Теперь давайте ваш обещанный пинок под зад. Что вы видели в пещере?
      - Я видел тебя, Кортленд.
      Я раскрыл рот.
      Он широко улыбнулся.
      - Да, я видел тебя, спящего на дне яйца. Я видел также себя, доктора Эесен, полковника Харрисона Мюррея - и все мы спали.
      Он с торжеством посмотрел на меня. Улыбка его стала еще шире.
      - Вы сошли с ума, - глупо заметил я.
      - Ты можешь сказать, что никогда не был в горах Святого Лаврентия. Может быть. Но и доктор Эссен никогда не бывала там. Не был и я. Возможно, и полковник Мюррей. Но ты будешь там, мой друг. И все мы тоже будем. - Улыбка его погасла, голос стал усталым. - И мы все очень изменились. Ты понимаешь? Мы все стали немного старше. Но не время состарило нас, а какие-то пережитые нами события.Да, мужчины выглядели усталыми, состарившимися. Но доктор Эссен почему-то выглядела моложе. - Он пожал плечами. - Я ничем не могу объяснить этого. Я могу только сообщить, о том, что видел.
      Ну, хватит об этом. Закрой рот, Кортленд. Уверяю тебя, что это был именно ты. А это значит, что тебе предстоит вместе с нами совершить прыжок в будущее, в мир Лица. Я уверен, что все мы вместе должны встать перед ним. Да, я уверен в этом. Я сам видел нас, спящих на полу, а вокруг нас были приборы, регулирующие наш сон. И мы путешествовали во времени. Мы будем перемещаться во времени, как этот ящик. Из нашего времени, мы переместимся по временной оси в мир Лица. Но на этой оси не существует обратного движения, так что нам не грозит встреча с самими собой... Вы понимаете, что это значит? Это значит, что когда те четверо проснутся в пещере и выйдут оттуда, мы войдем туда и отправимся в будущее.
      Я встряхнул головой. В моем мозгу мелькали странные видения. Все они не имели для меня никакого смысла. Все, кроме одного. Но зато это одно было для меня совершенно определенным.
      - Нет, не все, - сказал я.
      - Почему?
      - Простите, если я употребляю вульгаризм, - язвительно ответил я. - У вас, по-моему, не все дома, но со мной-то все в порядке. Я никуда не собираюсь. Я знаю, где мне хорошо. Джерри Кортленд собирается обеими ногами твердо стоять на своей собственной временной оси. Я напишу о вас, мистер Де Калб, самый лучший очерк в мире, но в ваши сумасшедшие авантюры я ввязываться не собираюсь. Ясно?
      Он ухмыльнулся.
      - Ввяжешься, Кортленд, еще как ввяжешся!
      6. МОЗГ ВОЕННОГО ЧЕЛОВЕКА.
      У шестидесятилетнего полковника Мюррея была прекрасная фигура. Фигура военного, и он очень этим гордился. Но иногда он забывал расправлять плечи, выпячивать грудь, втягивать живот, и тогда постепенно становился обычным сутулым стариком - пока снова не вспоминал, что он военный.
      Недовольная гримаса всегда присутствовала на его лице, он оно как бы состояло из скошенных плоскостей. Голос полковника был неожиданно тонким, и становился еще выше, когда полковник злился. А злился он практически всегда. Сейчас он тоже был зол.
      - Если человек родился идиотом, то ему уже ничем не помочь, Де Калб, - говорил он. - Но, к счастью, мы не все идиоты. Вы должны бросить все свои побочные работы и перейти к основной. Вы же согласились сотрудничать с Министерством Обороны... - и он бросил на меня быстрый осторожный взгляд. - Вы согласились выполнить определенную работу.
      - Я выполнил ее, - ответил Де Калб. - Я доложил результаты в Бюро и наметил дальнейшие направления работы. О, это вовсе не секрет. Многие работают в этой области. Главная тайна - в техническом обеспечении работ, а она тщательно хранится работниками Бюро. Во всяком случае, я на это надеюсь. Сейчас Бюро работает на полную мощность. В исследованиях заняты лучшие умы. Они работают по моему плану и сделает все не хуже меня. Для меня это была бы просто бесполезная трата ума. Мои функции закончились в тот момент, когда я изложил свои идеи физикам и психологам, которые способны претворить их в жизнь.
      - Позвольте мне решать это, - недовольно сказал Мюррей, и затем наступила пауза.
      Послышался спокойный голос доктора Эссен, сидящей у окна:
      - Ира, может быть, полковнику следует посмотреть Запись?
      - Конечно, - ответил Де Калб. - Спорить дальше бесполезно. Кортленд, может, теперь ты займешься этим?
      Я открыл шкаф и достал оттуда завернутый ящик. Затем поставил на стол между полковником и Де Калбом. Мюррей подозрительно следил за всеми моими действиями.
      - Если это какая-нибудь дурацкая шутка... - начал он.
      - Уверяю вас, сэр, что это не шутка. Это нечто такое, чего вы раньше никогда не видели. Я думаю, что когда вы подсмотрите то, что находится здесь, у вас не будет возражений против проблемы, над которой я работаю.
      Де Калб развернул пакет. На столе появился грязный, помятый бело-голубой предмет, такой же непроницаемый для человеческого мозга, как и способ, которым он попал сюда, совершив путешествие во времени. Вселенная и судьба людей были заключены в нем.
      Пальцы Да Калба притронулись к его поверхности. Раздался слабый отдаленный скрип, как будто начали проворачиваться заржавевшие петли и, наконец, ящик раскрылся.
      Я не стал смотреть. Я чувствовал, что сегодня больше ничего не смогу воспринять, пока мой мозг не справится с потрясением. Я смотрел на потолок и видел, как по нему бегув причудливые, постоянно меняющиеся отблески. Это был свет, отраженный от плоскостей цветка. Даже одно это движение производило сильное гипнотическое воздействие.
      В доме стало тихо. Казалось, из ящика волнами выходит тишина конца мира, и поглощает все звуки, кроме тяжелого дыхания Де Калба и хриплых выдохов Мюррея, который поглощал вспышки света, проникшего сюда через бездну времени.
      Я почувствовал, что мною овладело сильное напряжение. Я ждал, ждал, когда во мне снова вспыхнет источник энергии. Ддал новой смерти, может быть, совсем рядом со мной, у меня на глазах. Смерти кого-то в этой комнате. Я ждал, что смерть может настигнуть меня самого, что каменный холод разольется по моему телу, там где успел пустить свои корни некрон.
      Ящик закрылся. Огни на потолке погасли.
      Мюррей медленно выпрямился...
      Де Калб тяжело откинулся в кресле, не сводя глаз с Мюррея.
      - Вот и вся история, - сказал он.
      Почти час потребовался для того, чтобы рассказать обо веем Мюррею. Мы с любопытством смотрели на него, как будто ожидая чего-то нового от его просмотра Записи.
      Но лицо Мюррея ничего не выражало. Это было очень странно, так как я знал, что он очень эмоциональная, почти истерическая натура. Может, он научился владеть собой? Когда он era стал задавать Де Калбу холодные четкие вопросы, не лице его не было никаких эмоций.
      - И вы узнали меня, - сказал он, глядя сузившимися глазами на Де Калба. - Я был там, в этой... пещере?
      - Да.
      Мюррей спокойно смотрел на него, кончики его губ опустились вниз. По всей видимости, он пришел к какому-то решению.
      - Де Калб, - начал он. - Вы изложили интересную историю. Но вы, как кузнечик, и всегда были таким. Вы теряете интерес к любой проблеме, как только решите самое трудное в ней. Выслушайте меня. Проект индокринизации, над которым вы работали, еще не полностью завершен. Но вы отошли от этого дела. Я понимаю, почему. Вы получили какие-то результаты в области гипноза и теперь хотите воспользоваться ими сами.
      - Это неправда, Мюррей! Неправда! Вы же видели Запись. Вы сами все видели.
      - Хорошо, - после короткой паузы сказал Мюррей. - Я видел Запись. Предположим, что вы отправитесь в будущее. Предположим, что вы сможете вернуться обратно сюда же и в наше время. На это уйдет не больше десяти секунд. Как видите, мы не теряем на этом времени. Но сколько потребуется энергии! Вы же вернетесь сюда совсем другим человеком, усталым, старым, совершенно не заинтересованным в моем проекте. Я не могу пойти на это. Я требяю сначала закончить работу, а потом вы можете делать все, что вам заблагорассудится.
      - Это невозможно, Мюррей. Вы не сможете так поступить. Помните, я же видел вас в пещере. Вы тоже будете с нами.
      Мюррей нетерпеливо махнул рукой.
      - У вас здесь есть телефон? Благодарю. Я не могу спорить с вами. Мне некогда.
      Мы сидели и смотрели, как он набирает номер министерства.
      - Говорят Мюррей, - хрипло сказал он. - Я у Де Калба в Коннектикуте. Я вылетаю немедленно и хочу, чтобы меня встретили. Буду около трех. Со мной будет один газетчик, некий Кортленд. Знаете такого? Теперь слушайте, это очень важно, Мюррей сделал глубокий вздох и холодно посмотрел на меня. Затем очень четко и разборчиво произнес: - Кортленд как-то связан с теми смертями в Бразилии, о которых писал. Я привезу его для допроса.
      7. ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ.
      Мне не нравилось, как он ведет самолет. Руки его суетливо дергали рычаги, ноги с трудом находили педали. Самолет непрерывно рыскал по курсу, вместо того, чтобы лететь ровно и спокойно. Мюррей нервничал.
      Я смотрел вниз, на деревья, на склоны гор, на дороги, блестевшие в лучах солнца. По ним, как черные точки, бегали автомобили.
      - Вы знаете, что ничего не сможете доказать, Мюррей, сказал я. Это были первые слова, сказанные мной в течении последних полутора часов, которые мы провели в полете. Говорить было не о чем, от нас теперь ничего не зависело.
      - Я сделаю, что нужно, - ответил он, не глядя в мою сторону.
      - У Де Калба есть связи, не менее могущественные, чем у вас. Кроме того, я без труда смогу доказать, что не имею к убийствам ни малейшего отношения.
      - Я верю в это, Кортленд. Но если есть хоть доля правды в рассказе Де Калба, то ты - носитель смерти.
      - Но схватили вы меня не потому, что уверены в моей вине, а потому что хотите остановить Де Калба.
      - Разумеется, - ответил он, почти не разжимая губ.
      Мы снова летели в молчании. Мюррей все больше нервничал, видимо, на него сильно подействовала Запись. Он старался избавиться от того, что пробудилось в нем, и это мешало ему вести самолет спокойно. Наконец, я не выдержал и взял ручаги управления сам.
      Это был прекрасным маленький самолет, шестиместный. При хороших условиях он мог летать без вмешательства пилота. Если бы меня сейчас спросили, какое и меня настроение, я бы ответил, как у человека, у которого впереди большие неприятности. Однако, они еще не начались.
      Мюррей вдруг издал какой-то хрюкающий звук, я повернулся к нему, и затем... время остановилось.
      У меня возникло ощущение, что по самолету что-то движется. Внутри меня снова вспыхнул источник энергии, но мощность его излучения не поднялась до взрыва. Внезапно источник отключился. В самолете уже не было таинственного пришельца.
      Мюррей согнулся, медленно падая вперед. Я не видел его лица. Облегчение длилось всего одно мгновение...
      Сперва у меня внутри что-то бешено запульсировало, потом так же резко отключилось. С гравитацией происходило что-то непонятное. Земля вдруг стала поворачиваться вокруг нас и нависать сверху. Это тело Мюррея, упавшее на рычаги, лишило самолет управления.
      Во мне пульсировали вспышки энергии и я не мог двинуться с места.
      Но я мог преодолеть себя. Я сумел дотянуться до рычагов. Мозг мой раздвоился. Одна половина его находилась в самолете и следила за полетом, а другая плавала в бездонной пустоте. Но я понимал, что где-то рядом находится Мюррей и голова у него упала на грудь, а тело обмякло. Мюррей мертв.
      Мертв? Разумеется, мертв. Я хорошо знал действие некрона.
      Второй, бодрствующей половиной мозга, я сознавал, что нахожусь в очень тяжелом положении. В штабе ждут, что Мюррей прилетит вместе с подозреваемым в убийстве. И вот опять смерть. А в самолете с Мюрреем был только я.
      Бодрствующая часть мозга знала, что делать. Я полностью доверился ей. Я не помню, как развернул самолет и направил его обратно. Тем не менее, мне это удалось. Для второй половины моего мозга, котоая плавала в бездонной пустоте, не существовало ни времени, ни простраства.
      - Ну, теперь все в порядке? - послышался голос Де Калба.
      Я неуверенно выпрямился в кресле. Комната плыла перед глазами, но это была знакомая комната. Я видел, как доктор Эссен склонилась над кушетвой, видел чьи-то блестящие ботинки и плечо, с поблескивающим датчиком. Должно быть, я привез Мюррея, метвого Мюррея.
      - Это... это некрон, - с трудом проговорил я.
      - Знаю, знаю, - сказал Де Калб. - Ты же говорил нам. Неужели ничего не помнишь?