Дирк Питт (№11) - Сахара

Питт с тихим скрежетом сомкнул челюсти. В растущем изумлении смотрел он на все это, и внезапно его охватило желание оказаться где-нибудь в другом месте, а не в этой подземной камере смертоносного ужаса.

Бочки были помечены символом радиоактивности. Он и Джордино вышли на тайну Форт-Форо, на подземное захоронение радиоактивных отходов в неслыханных, колоссальных масштабах.

* * *

Массард долго вглядывался в экран монитора, затем в изумлении помотал головой. И повернулся к своему адъютанту Феликсу Веренну.

– Эти парни просто непостижимы, – воскликнул он.

– Но как они могли проскочить мимо охраны? – недоверчиво проговорил Веренн.

– Точно так же, как они сбежали из моего плавучего дома, украли автомобиль генерала Казима и проехали половину Сахары. Коварством и упорством.

– А почему бы нам не воспрепятствовать их побегу из складской камеры? – спросил Веренн. – Продержим их там, пока они не загнутся от радиации.

Массард с минуту подумал, затем покачал головой:

– Нет, велите охране схватить их. Хорошенько их продезинфицируйте и приведите сюда. Я хотел бы еще разок побеседовать с мистером Питтом, прежде чем избавиться от него.

34

Охранники Массарда захватили их двадцать минут спустя, когда Питт и Джордино сели в машину с пустым контейнером, чтобы выбраться на поверхность из хранилища отходов. Они спрыгнули с крыши контейнера в его пустое нутро. Скрытая телекамера заметила их прежде, чем они успели проскользнуть внутрь.

Дверь широко открылась за несколько минут до того, как контейнер должны были перенести на железнодорожный вагон. У них не было шансов отбиться или сбежать. Момент внезапности был хорошо спланирован, и операция по их поимке прошла успешно.

Десять человек – Питт пересчитал их – стояли в зловещей готовности, уставив стволы автоматов на двух безоружных людей внутри грузового контейнера. Питт ощутил, как горечь провала пронзила его, словно нож. Он даже на языке ощущал эту горечь. Попасться в ловушку Массарда – это ошибка в расчетах. Но угодить туда дважды – это уже глупость. Он смотрел на охранников, ощущая не страх, но злость, что так глупо попался. Он выругал себя за то, что утратил бдительность.

Очевидно, делать им было нечего, только лишь ждать и надеяться, что их не казнят до того, как у них появится еще один шанс сбежать, ускользнуть, исчезнуть – не важно, каким образом. Питт и Джордино медленно подняли руки и сцепили их на затылках.

– Я надеюсь, вы простите нас за вторжение, – спокойно сказал Питт. – Просто мы искали душевую.

– Вы же не собираетесь вчинить нам иск за вполне естественное желание хорошенько отмыться от здешней вони, – добавил Джордино.

– Ну-ка тихо! Вы, оба!

Прервавший их голос принадлежал офицеру охраны в элегантном мундире и торчащей на голове красной, без полей плоской шапочке с козырьком, характерной для французских военных. Тон голоса был жесткий и холодный, по-английски он говорил почти без акцента.

– Мне сообщили, что вы опасные субъекты. Но выбросьте все мысли о побеге из головы. Мои люди в сопротивляющихся пленных стреляют на поражение, раненых не бывает.

– Да из-за чего такая суматоха? – невинно спросил Джордино. – Вы ведете себя так, словно мы уперли бочку отработанного диоксина!

Офицер проигнорировал реплику Джордино.

– Предъявите удостоверения личности.

Питт уставился на него с откровенным сочувствием:

– Я – Рокки, а мой друг...

– Будвинкл[17], – закончил Джордино.

Жесткая улыбка искривила губы офицера:

– Не сомневаюсь, что больше вам подходят имена Дирка Питта и Альберта Джордино.

– Так вы нас знаете? Но откуда? – спросил Питт.

– Мистер Массард ожидает вас.

– Последнее место, где они нас ожидают встретить, так это в сердце пустыни, – буркнул Джордино, напоминая Питту о сказанном им в Буреме. – Небольшая неувязочка, не так ли?

Питт безразлично пожал плечами:

– Я выбрал плохой сценарий.

– Как вы миновали нашу систему безопасности? – спросил офицер.

– Мы сели на поезд, – спокойно сказал Питт, не собираясь скрывать правду.

– Двери грузовых контейнеров после загрузки закрываются секретными замками. И на ходу поезда вы никак не могли бы попасть внутрь.

– Вам придется посоветовать тем, кто наблюдает за мониторами, чтобы они внимательнее приглядывали за кондиционерами на крышах. Проще простого снять панель и использовать ее как ширму.

– Неужели? – Капитан Брюнон был в высшей степени заинтересован. – Здорово придумано. Чувствую, что ваш способ проникновения добавит хлопот нашей службе безопасности.

– Весьма польщен, – усмехнулся Питт.

Офицер сузил глаза.

– Но это ненадолго, уверяю вас. – Он сделал паузу и заговорил в рацию: – Мистер Массард?

– Слушаю, – проскрипел в громкоговорителе голос Массарда.

– Капитан Шарль Брюнон, начальник службы безопасности.

– Питт и Джордино?

– У меня в руках.

– Они оказали сопротивление?

– Нет, сэр, они вели себя тихо.

– Пожалуйста, капитан, доставьте их в мой офис.

– Да, сэр, как только они пройдут дезактивацию.

Питт обратился к Брюнону:

– Если мы скажем, что раскаиваемся, это поможет?

– Кажется, этот американский юмор никогда не прекратится, – холодно сказал Брюнон. – Но вы можете принести ваши извинения мистеру Массарду лично, хотя, поскольку вы уничтожили его вертолет, я бы на вашем месте на жалость не рассчитывал.

* * *

Ив Массард улыбался не часто, но сейчас, когда Питта и Джордино ввели в его огромный кабинет, он улыбнулся. Откинувшись на спинку дорогого кожаного председательского кресла, положив руки на подлокотники и переплетя пальцы под подбородком, он улыбнулся кротко, как владелец похоронного бюро после эпидемии тифа.

Феликс Веренн, стоя у окна, осматривал территорию предприятия. Глаза его ничего не выражали, как объективы фотоаппарата, лицо было мрачно, губы презрительно сжаты. Он никак не соответствовал мечтательному облику своего хозяина.

– Прекрасная работа, капитан Брюнон, – промурлыкал Массард. – Вы взяли их целыми и невредимыми.

Он задумчиво разглядывал двоих мужчин, стоящих перед ним в чистых белых комбинезонах, их загорелые лица и атлетические фигуры, отмечая кажущиеся беззаботными выражения лиц и припоминая ту же безмятежную манеру держаться, продемонстрированную ими на борту плавучего дома.

– Так они даже оказали содействие.

– Как школьники, спешащие на урок, – сухо сказал Брюнон. – Они делали все, что им приказывали.

– Очень мудро с их стороны, – одобрительно пропел Массард.

Он оттолкнул кресло, вышел из-за стола и остановился перед Питтом.

– Поздравляю с вашим переходом через пустыню. Генерал Казим сомневался, что вы продержитесь хотя бы два дня. Замечательное достижение – забраться по столь негостеприимной земле так далеко.

– К прорицаниям такого человека, как генерал Казим, я прислушался бы в последнюю очередь, – весело сказал Питт.

– Вы украли мой вертолет и утопили его в реке, мистер Питт. Это дорого вам обойдется.

– Вы так плохо приветили нас на борту плавучего дома, что мы решили отплатить вам тем же.

– А коллекционный автомобиль генерала Казима?

– Мотор заклинило, и мы сожгли машину, – соврал Питт.

– Похоже, у вас отвратительная привычка уничтожать дорогую собственность других людей.

– В детстве я ломал все свои игрушки, – небрежно сказал Питт. – Папа в отчаянии лез на стенку, но ничего не помогало.

– Я-то заведу себе другой вертолет, а вот генерал Казим уже не сможет заменить свой «Авион-вуазен». Вы весело проведете время, пока его садисты в камерах пыток будут вас обрабатывать.

– Мне повезло, что я мазохист, – безмятежно заметил Джордино.

Еще с секунду Массард выглядел веселым, но потом выражение его лица стало строгим.

– Что такого интересного вы нашли в Форт-Форо, что добирались до него через пол-Сахары? – спросил он.

– Нам настолько понравилась ваша компания на борту плавучего дома, что мы сочли своим долгом нанести вам еще один коллективный визит...

Массард размахнулся и сильно ударил Питта по лицу, рассекая ему щеку бриллиантом на кольце. Голова Питта от удара дернулась, но ноги прочно стояли на ковре.

– Означает ли это, что вы вызываете меня на дуэль? – пробормотал он сквозь жесткую ухмылку.

– Нет, это означает, что я буду медленно опускать вас в бочку с азотной кислотой, пока вы не заговорите.

Питт посмотрел на Джордино, затем опять на Массарда и пожал плечами:

– Хорошо, Массард, вы получите информацию.

Магнат нахмурился.

– Только без болтовни.

– Ваши вредные отходы, химикаты, которые, как предполагалось, вы сжигаете, просачиваются в подземные воды, которые текут под древним речным руслом и загрязняют все источники отсюда до Нигера. А дальше попадают в Атлантику, становясь причиной катастрофического заболевания, которое практически уничтожает все формы морской жизни. Оттуда мы и начали. Мы прошли по старому руслу и обнаружили, что оно непосредственно выходит из-под Форт-Форо.

– Но мы же почти в четырехстах километрах от Нигера, – сказал Веренн. – Не может быть, чтобы вода текла под пустыней так далеко!

– А откуда вам это может быть известно? – спросил Питт. – Форт-Форо единственное предприятие в Мали, которое получает химические и биологические отходы. Вещество, ответственное за эту проблему, может исходить только отсюда, здесь – единственный возможный его источник. И лично я теперь не сомневаюсь, что вы, вместо того чтобы сжигать отходы, просто их храните.

Раздражение искривило губы Массарда.

– Вы не совсем правы, мистер Питт. Мы действительно сжигаем отходы в Форт-Форо. Значительную часть, если уж на то пошло. Пройдемте в соседнюю комнату, я покажу вам.

Капитан Брюнон, стоявший сзади, жестом приказал Питту и Джордино следовать за Массардом.

Тот провел их через какой-то зал в комнату, в центре которой размещалась трехмерная конструкция – уменьшенная модель предприятия по уничтожению вредных отходов в Форт-Форо. Макет был выполнен столь подробно, а все детали так тщательно воспроизведены, что он выглядел как настоящее сооружение при осмотре с вертолета.

– Эта модель соответствует действительности – или только желаемому? – спросил Питт.

– То, что вы видите, это точная копия, только уменьшенная, – заверил Массард.

– И вы собираетесь прочитать нам лекцию о ее работе без прикрас, опираясь только на факты?

– Лекцию, которую вы сможете унести с собой в могилу, – с сожалением сказал Массард.

Он взял длинную указку из слоновой кости и показал ее кончиком на большое поле с южной стороны предприятия, покрытое огромными плоскими модулями, расположенными под углом к солнечным лучам.

– Мы полностью снабжаемся солнечной энергией, – начал Массард. – Мы сами производим электроэнергию с помощью этой сети, состоящей из плоских солнечных фотоэлементов из поликристаллического силикона, и покрывает эта сеть площадь в четыре квадратных километра. Вы знакомы с фотогальваникой?

– Я знаю, что она быстро становится самым экономичным в мире источником энергии, – ответил Питт. – Насколько я понимаю, фотогальваника – это технология, при помощи которой солнечная энергия напрямую преобразуется в электроэнергию.

– Совершенно верно, – кивнул Массард. – Когда солнечные лучи, или, как говорят ученые, энергия солнечных протонов, после стопятнадцатимиллионнокилометрового путешествия от Солнца ударяет в поверхности этих фотоячеек, производится столько электричества, что его хватит для работы предприятия в три раза большего, чем наше, если бы мы пожелали расшириться. – Он помолчал и перевел указку к какому-то сооружению рядом с чередой модулей. – Здесь находятся генераторы, которые получают энергию с этого поля модулей, а также подсистема батарей, где хранится энергия на случай ночного времени или дней, когда солнце не светит, что редко бывает в этой части Сахары.

– Впечатляет, – одобрил Питт. – Эффективная энергосистема. Но вот ряды ваших солнечных концентраторов, они действуют не столь эффективно, не так ли?

Массард молча посмотрел на Питта. Ну почему этот человек всегда на шаг опережает его? Потом перевел указку на соседнее с солнечными фотоячейками поле, где располагались параболические корытообразные коллекторы, которые Питт рассматривал вчера.

– Достаточно эффективно, – холодно возразил Массард. – Моя технология уничтожения вредных отходов с помощью термальной солнечной энергии – наиболее передовая, подобной нет ни в одной из даже промышленно развитых стран. Поле этих суперконцентраторов солнечной энергии больше, чем нормальный свет восьми тысяч солнц. Этот высококонцентрированный свет, или фотонная энергия, затем фокусируется в одном из двух кварцевых реакторов. – Массард помолчал, показывая на какое-то миниатюрное строение. – Первый удар по вредным отходам, превращающий их в безвредные химикаты, происходит при температуре 950° по Цельсию. Второй реактор при температуре 1200° по Цельсию превращает в пепел даже самые незначительные остатки. И потому происходит полное и совершенное уничтожение любого созданного человеком токсичного химиката.

Во взгляде, которым Питт одарил Массарда, смешивались уважение и сомнение.

– Звучит убедительно. Но если ваши операции по детоксификации достигли удивительного совершенства, почему же вы прячете миллионы тонн отходов под землей?

– Мало кто из людей сознает, сколько химических соединений распространено в мире. Известно более семи миллионов только созданных человеком химических веществ. И каждую неделю химики создают еще десять тысяч новых. По текущим оценкам, каждый год на Земле скапливается более двух миллиардов тонн отходов. Триста миллионов тонн только в одних Соединенных Штатах. В Европе и России – в два раза больше. И еще в два раза большее количество выбрасывается в Южной Америке, Африке, Японии и Китае. Какая-то часть сжигается в мусороуничтожителях; большая часть нелегально хоронится в земле или исчезает в водах. Для них просто не существует места. Здесь, в Сахаре, вдали от людных городов и сельских местностей, я создал безопасное место для переработки отходов международной промышленности. В настоящий момент Форт-Форо в состоянии уничтожать ежегодно более четырехсот миллионов тонн вредных отходов. Но я не могу уничтожить их все – во всяком случае, пока не войдут в строй мои предприятия по уничтожению солнечной энергией отходов из Китая и стран Дальнего Востока в пустыне Гоби и Австралии. К вашему сведению, всего лишь через две недели начнется строительство подобного предприятия в Соединенных Штатах.

– Весьма похвально. Но это не извиняет вас за захоронение того, что вы не можете уничтожить.

Массард кивнул:

– Тут дело в стоимости, мистер Питт. Токсичные отходы дешевле хоронить, чем уничтожать.

– Если следовать вашей логике, то так же надо поступать и с ядерными отходами, – укоризненно заметил Питт.

– Отходы есть отходы. С точки зрения угрозы человечеству они в основном отличаются лишь тем, что ядерные убивают радиоактивностью, а токсичные – ядовитостью.

– Схоронить и забыть – и черт с ними, с последствиями.

Массард равнодушно пожал плечами:

– Это происходит повсюду. В моем государстве, втором в этом смысле после Соединенных Штатов, самая большая и с самым большим числом ядерных реакторов программа по выработке электроэнергии. Уже работают два хранилища. Один в Сулене, другой на берегу Ла-Манша. К сожалению, ни один из них не создан для хранения долгоживущих или высокоактивных ядерных отходов. Плутоний-239, например, имеет период полураспада двадцать четыре тысячи лет. Есть и другие радиоактивные нуклеиды, со временем полураспада в сотни раз больше. Ни одна охранная система не выдержит более десяти или двадцати лет. Как вы, должно быть, обнаружили во время вашей нелегальной вылазки, мы здесь, в пещере, храним высокоактивные отходы.

– Выходит, несмотря на ваши высокопарные речи о том, что вам удалось справиться с вредными отходами, ваш проект детоксификации солнечной энергией потерпел фиаско?

Массард тонко улыбнулся:

– В каком-то смысле да. Но, как я уже пояснил, мы действительно уничтожаем громадное количество отходов.

– Но в основном делаете вид, – сказал Питт холодно и строго. – Отдаю вам должное, Массард, вам удалось построить это сооружение так, что до международных разведывательных организаций не донеслось о нем и слуха. Но как же вам удалось одурачить спутники-шпионы, когда вы копали вашу пещеру?

– Ничего сложного, – самодовольно сказал Массард. – Как только я построил железную дорогу, чтобы завезти сюда рабочих и строительные материалы, раскопки начались под первым же возведенным зданием. Грунт тайно вывозился в пустых железнодорожных контейнерах, возвращающихся в Мавританию, и использовался для увеличения земель портового города, что явилось моим дополнительным долгосрочным и крайне выгодным проектом.

– Весьма расчетливо. Вы получали как за прибывающие сюда отходы, так и за вывозимые отсюда песок и камни.

– Я никогда не удовлетворялся только одной целью, – философски заметил Массард.

– И никто ничего не знает, и никто ни на что не жалуется, – резюмировал Питт. – Ни одно агентство по охране окружающей среды не угрожает вам закрытием, никакая международная общественность не взволнована загрязнением системы подземных вод. Никого не интересуют методы вашей работы, и уж особенно корпорации, которые производят эти отходы и которые только счастливы избавиться от них за соответствующую плату.

Ничего не выражающий взгляд Веренна остановился на Питте.

– Много ли святых, могущих на практике применить то, что они проповедуют по охране окружающей среды? – сухо вопросил он. – Все виноваты, мистер Питт. Все, кто пользовался достижениями химии, будь то бензин или пластик, очистка воды или консервация продуктов. Это тот случай, когда вина разрешена судом. Ни один человек, ни одна организация не в состоянии проконтролировать или уничтожить это чудовище. Это саморазмножающийся монстр Франкенштейна, которого уже поздно убивать.

– Ну так вы делаете ситуацию еще хуже, грея на этом руки. Вместо решения проблемы вы занимаетесь мошенничеством.

– Мошенничеством?

– Да, поскольку вы решили избежать затрат на создание долговременных хранилищ для отходов и на размещение камер на глубине в несколько километров в геологически устойчивой формации и подальше от водоносных пластов. – Питт повернулся к Массарду. – Вы не кто иной, как просто недобросовестный подрядчик, который, экономя на стоимости, создает скверную конструкцию, опасную для жизни окружающих.

Лицо Массарда покраснело, но он умел сдерживать злость.

– Угроза того, что за пятьдесят или сто лет, прошедших с настоящего времени, утечка убьет нескольких бродяг пустыни, ничего не стоит.

– Как вы легко это говорите. – Лицо Питта застыло в гримасе презрения. – Утечка уже идет, и сейчас, пока мы разговариваем с вами, кочевники уже умирают. И пусть даже мы забудем об этом, но то, что вы тут делаете, может повлиять на все формы жизни на Земле.

Угроза понести ответственность за уничтожение всего мира не произвела никакого впечатления. Но упоминание об умирающих кочевниках что-то задело в мозгу Массарда.

– Так вы работаете во взаимодействии с доктором Фрэнком Хоппером и его исследовательской командой из Всемирной организации здравоохранения?

– Нет, Джордино и я действуем сами по себе.

– Но вы осведомлены о них.

Питт кивнул:

– Я знаком с их биохимиком, если вас это интересует.

– С доктором Евой Рохас, – медленно сказал Массард, наблюдая за произведенным эффектом.

Питт видел ловушку, но терять было нечего, и он решил идти напролом:

– Вы не ошиблись.

Массард меньше сиял бы от удовольствия, даже выиграв в лотерею. Он был мастером жульничества и интриги, но самым ценным его качеством была проницательность.

– Я и еще попробую угадать. Именно вы тот человек, который спас ее в Каире от наемных убийц генерала Казима.

– Мне посчастливилось оказаться поблизости. А вы, Массард, зарываете талант в землю. Ваше призвание – гадать по руке.

Для Массарда их словесный поединок уже утратил элемент новизны. Он не любил долго разговаривать. Для человека, контролирующего огромную финансовую империю, расширяющуюся каждый день, трата времени на двух незваных визитеров – раздражающий пустяк, который могут устранить его служащие.

Он кивнул Веренну:

– Аудиенция закончена, Феликс. Пожалуйста, попросите генерала Казима, чтобы он взял их на свое попечение.

Застывшее лицо Веренна искривилось в змеиной гримасе.

– С удовольствием.

Капитан Брюнон не относился к типу людей, подобных Массарду или Веренну. Продукт французского военного истеблишмента, он хоть и был нанят за тройную плату, но сохранил понятие о чести.

– Прошу прощения, мистер Массард, но я бы не хотел уподобляться этому бешеному псу, генералу Казиму. Эти люди, может быть, и виновны в том, что нарушили границу, но они никак не заслужили того, чтобы их до смерти замучили здешние невежественные варвары.

Массард с минуту раздумывал над замечанием Брюнона.

– Совершенно верно, совершенно верно, – согласился он с подозрительной поспешностью. – Мы не можем опуститься до уровня генерала Казима и его мясников. – Глаза его сверкнули, когда он посмотрел на Питта и Джордино. – Отправьте их в золотые рудники Тебеццы. Мистер Питт и доктор Рохас несомненно обрадуются встрече и смогут наслаждаться обществом друг друга, когда вместе будут копаться в тамошних ямах.

– А как же Казим? – спросил Веренн. – Не почувствует ли он себя обманутым, не получив компенсации за уничтоженный автомобиль?

– Не важно, – весело сказал Массард. – Когда он узнает об их местонахождении, они уже будут мертвы.

35

Президент в Овальном кабинете строго посмотрел через стол на Сэндекера:

– Почему мне не доложили об этом раньше?

– Мне сказали, что эта тема настолько несущественна, что не заслуживает того, чтобы из-за нее нарушали расписание ваших аудиенций.

Президент перевел взгляд на главу администрации Белого дома Эрла Уилловера:

– Это правда?

Лысеющий мужчина в очках, в возрасте около пятидесяти лет, с пышными рыжими усами напрягся в своем кресле, подался вперед и бросил свирепый взгляд на Сэндекера.

– Я направил материалы по теории «красной волны» нашему национальному научному совету. Они не согласны с тем, что она представляет собой непосредственную угрозу всему миру.

– Чем же они тогда объясняют ее бурный рост, захвативший всю середину Атлантического океана?

Уилловер безмятежно посмотрел на президента:

– Уважаемые ученые-океанологи убеждены, что данный рост носит временный характер и скоро пойдет на убыль, как это случалось и в прошлом.

Уилловер стоял на страже президента и правительства, как Гораций против всей этрусской армии на мосту, ведущем к Риму. Лишь избранных допускал он в Овальный кабинет, и лишь немногим удавалось избежать праведного гнева Уилловера, если они дольше, чем нужно, задерживались там с визитом или имели наглость не соглашаться с президентом и начинали спорить, забыв о правилах приличия. Об этом не говорилось вслух, но почти все члены Конгресса в душе ненавидели его.

Президент опустил взгляд на стол, где были разложены спутниковые фотографии Атлантики.

– Для меня слишком очевидно, что это не тот феномен, который стоит игнорировать.

– Красные волны обычно поедают сами себя, – пояснил Сэндекер. – Но с западного берега Африки они подпитываются некой аминокислотой, связанной с кобальтом, что стимулирует рост волны в невероятной пропорции.

Президент, бывший сенатор от штата Монтана, более уютно чувствовал себя в седле, нежели за письменным столом. Он был высок и худ, говорил, слегка растягивая слова, всматриваясь в собеседника ярко-голубыми глазами. К каждому мужчине он обращался «сэр», а к каждой женщине – «мэм». Если ему удавалось вырваться из Вашингтона, он тут же направлялся на свое ранчо, расположенное на реке Йеллоустон.

– Если угроза так велика, как вы говорите, то риску подвергается весь мир.

– Более того, мы приблизительно подсчитали потенциальную опасность, – сказал Сэндекер. – Наши компьютерные эксперты вывели степень экспансии. Если мы не остановим это распространение, все известные нам формы жизни в этом мире погибнут от недостатка кислорода к концу будущего года, а может быть, и раньше. А океанские формы жизни исчезнут еще до весны.

– Это смешно, – фыркнул Уилловер. – Я извиняюсь, адмирал, но это классический случай того, как цыпленок утверждал, что небо упадет.

Сэндекер подарил Уилловеру взгляд, сравнимый с ударом копьем.

– Я не цыпленок, а грядущее уничтожение человечества кажется мне вполне реальным. Мы говорим не об уменьшении озонового слоя и влиянии этого на заболевание раком кожи, которое грядет через два столетия. И не о геологических сдвигах или неизвестной чуме, не об Армагеддоне с последующей ядерной зимой и не о столкновении метеорита с планетой, сопровождаемом страшными катаклизмами. Если мы не остановим занесенный бич красной волны и не остановим его быстро, она высосет кислород из атмосферы, что приведет к тотальному вымиранию всех живых существ на Земле.

– Вы нарисовали мрачную картину, сэр, – сказал президент. – Я верю, что такова она и есть, но как-то не в состоянии представить ее себе.

– Давайте я тогда изложу это следующим образом, господин президент. Если вы хотите провести в своем кресле еще четыре года, можете считать, что вы уже сделали это еще до конца истечения нынешнего срока ваших полномочий. И не потому, что у вас не будет соперников, а просто потому, что за них некому будет голосовать.

Уилловера ничего не пронимало.

– Но, адмирал, почему бы вам тогда не покаяться публично и не начать поход с лозунгом, что конец мира наступает в полночь? Но сама мысль о том, что род людской исчезнет к этому времени в следующем году только из-за того, что какие-то микроорганизмы ведут себя сверхсексуально, кажется мне притянутой за уши.

– Факты говорят сами за себя, – терпеливо возразил Сэндекер.

– Ваш предельный срок продиктован просто паникой, – ответил Уилловер. – Но даже если вы и правы, у наших ученых вполне хватит времени изобрести какой-нибудь спасительный раствор.

– У нас нет времени. Позвольте небольшую иллюстрацию в простых понятиях. Представьте себе, что красная волна может увеличиваться вдвое каждую неделю. Если этому не препятствовать, то она покроет каждый квадратный километр океанской поверхности за одну сотню недель. Если история повторяется, то правительства стран мира будут отмахиваться от этой проблемы, пока океаны наполовину не будут покрыты ею. Только после этого они примут меры к созданию программ по уничтожению красной волны. Мой вопрос к вам, господин президент, и к вам, мистер Уилловер: за сколько недель океаны будут накрыты наполовину и как много останется времени, чтобы предотвратить катастрофу?

Президент обменялся смущенным взглядом с Уилловером.

– Понятия не имею.

– Я тоже, – сказал Уилловер.

– А ответ такой: океаны будут наполовину покрыты красной волной за девяносто девять недель, и у вас для того, чтобы действовать, останется лишь одна неделя.

Президент отреагировал на такую ужасающую возможность с возросшим вниманием.

– Я полагаю, мы оба поняли вас, адмирал.

– И красная волна не выказывает никаких признаков самопожирания, – продолжил Сэндекер. – Теперь мы знаем почему. Поэтому следующая проблема – изолировать источник загрязнения, стимулирующий рост этой волны, а затем отыскать вещество, способное если не уничтожить, то хотя бы приостановить ее рост.

– Извините, господин президент, но нам нужно заканчивать беседу. Вам предстоит обед с сенатским большинством и лидерами меньшинства.

– Пусть подождут, – раздраженно буркнул президент. – Вы разобрались, откуда эта дрянь поступает, адмирал?

Сэндекер покачал головой:

– Нет еще, но мы предполагаем, что оно с подземными водами попадает в реку Нигер из французского комплекса по детоксификации отходов солнечной энергией в Сахаре.

– Как вы можете подтвердить эту версию?

– Мой руководитель отдела специальных проектов и его заместитель сейчас находятся в Форт-Форо.

– И вы поддерживаете с ним связь?

Сэндекер заколебался:

– Нет, не совсем.

– Так откуда же вы все знаете? – поддел его Уилловер.

– На фотографиях разведывательных спутников их разглядели, когда они проникали на территорию этого сооружения на поезде с вредными отходами.

– Ваш руководитель специальных проектов... – вслух размышлял президент. – Уж не Дирк ли это Питт?

– Он самый. И еще Ал Джордино.

Президент невидящим взглядом уставился в пространство комнаты, вспоминая. Затем он улыбнулся:

– Это не те парни, которые с год назад спасли нас от атомного взрыва? Там еще вроде бы какие-то японцы были замешаны?

– От этого и многого другого.

– А не они ли, случайно, отвечают за разгром военно-морских сил Бенина на реке Нигер? – спросил Уилловер.

– Да, но это моя вина, – признался Сэндекер. – Поскольку мои предупреждения оказались неуслышанными и я не смог заручиться поддержкой вашей администрации или Пентагона, я сам отправил Питта и двух лучших людей НУМА вверх по реке Нигер, чтобы они обнаружили источник происхождения этого вещества.

– Вы без разрешения приказали провести несанкционированную операцию в иностранном государстве! – в ярости взорвался Уилловер.

– Я также настоял, чтобы Гала Камиль передала на время в мое распоряжение тактическую группу быстрого реагирования ООН, чтобы она доставила из Мали нашего главного ученого и полученные данные.

– Вы подвергаете опасности всю нашу африканскую политику!

– Я и не знал, что она у вас есть, – парировал Сэндекер, сверкая враждебно глазами и совершенно не страшась Уилловера.

– Вы превышаете свои полномочия, адмирал. Это может иметь серьезные последствия для вашей карьеры.