Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Дирк Питт (№11) - Сахара

ModernLib.Net / Боевики / Касслер Клайв / Сахара - Чтение (стр. 1)
Автор: Касслер Клайв
Жанр: Боевики
Серия: Дирк Питт

 

 


Клайв Каслер

Сахара

С глубокой признательностью доктору Хэлу Стаберу, специалисту по химии окружающей среды («Джеймс П. Уолш&Ко», Боулдер, штат Колорадо), не пожалевшему времени, чтобы разобраться во всем, что здесь написано, и тем удержавшему меня в рамках правдоподобия.

Пролог

Сквозь блокаду

2 апреля 1865 года

Ричмонд, штат Виргиния

Казалось, он парил над призрачным вечерним туманом, подобно древнему чудовищу, восставшему из первобытной топи. Его приземистый силуэт темнел уродливым горбом на фоне растущих вдоль берега деревьев. В жутковато отливающих желтым отсветах фонарей по его палубам передвигались неясные человеческие фигурки, похожие на тени. По серым скошенным бокам в неторопливые воды реки Джемс, словно нехотя, стекала влага.

Пришвартованный правым бортом к пирсу «Техас» в нетерпении натягивал причальные канаты, будто гончая, которую охотник вот-вот спустит со сворки. Толстые стальные ставни, закрывающие его орудийные порты, и шестидюймовая броня каземата не имели никакой маркировки. Только по красно-белому флагу, слабо колышущемуся позади дымовой трубы, можно было определить, что это корабль военно-морских сил Конфедерации.

Сухопутному человеку «Техас», с виду сильно смахивающий на плавучий гроб с уже забитой крышкой, мог показаться грузным и неприглядным, в глазах же моряков он, несомненно, представлял собой воплощение мощи и эффективности. Продуманный до малейшей детали в своей конструкции, корабль был быстр, опасен и смертоносен, что отнюдь не сулило ему спокойной старости, а должно было скорее привести к неизбежной гибели в яркой и ведущей к бессмертию вспышке славы.

Стоящий на носовой палубе капитан Мейсон Томбс достал из кармана пестрый носовой платок и вытер пот, стекающий за воротник мундира. Погрузка шла медленно, слишком медленно. Каждая минута спасительной темноты была жизненно необходима «Техасу», чтобы успеть выйти в открытое море. Томбс озабоченно наблюдал за тем, как члены экипажа с натугой, бранясь и спотыкаясь, таскают на руках по сходням громоздкие деревянные ящики, а затем опускают их в грузовой люк на палубе. Ящики оказались необычайно тяжелыми, хотя в них содержались всего лишь правительственные архивы за четыре года существования Конфедерации Южных Штатов. Они прибыли в фургонах, запряженных мулами, и были сгружены рядом с причалом под охраной утомленных боями остатков роты пехотинцев из Джорджии.

Томбс с беспокойством взглянул в сторону Ричмонда, расположенного всего лишь в двух милях севернее. Грант взломал упорную оборону Ли вокруг Питерсберга, и теперь потрепанная армия Юга отступала к Аппоматтоксу, оставив столицу Конфедерации приближающимся войскам северян. Эвакуация была в полном разгаре, и в городе царили беспорядок, насилие и мародерство. Склады и арсеналы подожгли, от чего почву время от времени сотрясали взрывы, а тьму ночи разгоняло пламя.

Томбс, один из лучших военно-морских офицеров Конфедерации, слыл человеком честолюбивым и энергичным. Внешне это был невысокий мужчина с красивым лицом, рыжими волосами и бровями и густой рыжей бородой, с твердым взглядом миндалевидных черных глаз.

Командир небольших канонерок в битвах у Нью-Орлеана и Мемфиса, артиллерийский офицер на борту воинственного броненосца «Арканзас» и старший помощник на пользующемся дурной славой морском рейдере «Флорида», Томбс заслужил репутацию человека решительного и бесстрашного. Он получил назначение на пост командира «Техаса» всего лишь неделю назад, после того как на военно-морской верфи в Ричмонде по его требованию и под его надзором на корабле был произведен ряд инженерных и некоторых других работ для подготовки к кажущемуся невозможным прорыву вниз по реке под дулами сотен орудий армии Североамериканских Соединенных Штатов.

Капитан вновь переключил внимание на погрузку – с причала как раз выехал и исчез в ночи последний опустевший фургон. Он извлек из кармана часы, открыл крышку и развернул циферблат на свет фонаря, подвешенного к причальной свае. Они показывали восемь часов двадцать минут. До рассвета оставалось менее восьми часов. Этого времени вряд ли достаточно, чтобы пройти по реке двадцать миль сквозь блокаду под прикрытием тьмы.

К причалу подкатил открытый экипаж, впряженный в пару серых в яблоках лошадей. Возница сидел неподвижно. Двое его пассажиров некоторое время молча наблюдали за тем, как последние грузовые контейнеры опускаются в трюм. Старший из новоприбывших, грузный мужчина в гражданском костюме, устало сутулился, в то время как второй, в военно-морском офицерском мундире, узнав Томбса, помахал ему рукой.

Капитан перешагнул через ограждение причала, приблизился к экипажу и энергично отсалютовал.

– Честь имею, адмирал, честь имею, господин министр. Не думаю, чтобы кто-нибудь из вас располагал временем для долгого прощания.

Адмирал Рафаэль Семмз, старый морской волк, прославившийся в бытность свою командиром знаменитого корабля конфедератов «Алабама», а ныне командующий флотилией бронированных канонерок на реке Джемс, улыбнулся сквозь густые нафабренные усы:

– Даже целый полк янки не смог бы мне помешать попрощаться с вами.

Стивен Мэллори, военно-морской министр Конфедерации, протянул Томбсу руку:

– Вам предстоит слишком важное плавание, чтобы мы не выкроили времени пожелать вам удачи.

– У меня надежный корабль и отважный экипаж, – уверенно ответил Томбс. – Мы прорвемся.

Улыбка Семмза угасла, а глаза стали печальными.

– Если вы обнаружите, что это невозможно, то подожгите и потопите корабль в самом глубоком месте реки, чтобы северяне никогда не смогли воспользоваться нашими архивами.

– Заряды установлены на своих местах и снабжены запалами, – заверил Томбс адмирала. – Днище корпуса будет снесено и под тяжестью груза углубится в речной ил, в то время как сам корабль, прежде чем он затонет, силой течения отнесет на значительное расстояние.

Мэллори кивнул:

– Прекрасный план.

Мужчины в экипаже обменялись понимающими взглядами. Возникла неловкая пауза. Затем Семмз сказал:

– Мне ужасно не хочется в самый последний момент взваливать на ваши плечи еще одну ношу, но другого выхода я не вижу. Помимо груза, вам придется позаботиться еще и об одном пассажире.

– Пассажире?! – с удивлением переспросил Томбс. – Неужели ему жизнь не дорога?

– Просто у него нет выбора, – сухо сказал Мэллори.

– Ну и где же он? – требовательно спросил Томбс, оглядывая причал. – Мы уже готовы отдать концы.

– Он вот-вот прибудет, – откликнулся Семмз.

– Могу я поинтересоваться, кто это?

– Вам эта личность хорошо знакома, – мрачно усмехнулся Мэллори. – И молите Господа, чтобы враги тоже его опознали – в том случае, если у вас возникнет потребность его продемонстрировать.

– Не понял, сэр?

– Поймете, мой мальчик, скоро поймете, – снова усмехнулся министр.

– Кстати, вот информация, которая может оказаться полезной для вас, капитан, – ловко вклинился в диалог Семмз, меняя тему разговора. – Мои шпионы доносят, что наш бывший таранный броненосец «Атланта», сдавшийся в прошлом году мониторам янки и мобилизованный в военно-морские силы северян, патрулирует реку выше Ньюпорт-Ньюс.

– Кажется, я понимаю вас, адмирал! – обрадовано воскликнул Томбс. – Поскольку у «Техаса» сходные очертания и приблизительно те же размеры, в темноте его по ошибке могут принять за «Атланту».

Семмз кивнул и протянул ему свернутый флаг:

– Звезды и полосы. Пригодится для маскарада.

Томбс взял флаг Североамериканских Соединенных Штатов и сунул его под мышку.

– Я подниму его сразу же, как только мы подойдем к огневым позициям янки у Трентс Рич.

– Ну, тогда удачи вам, – тепло пожелал Семмз. – Извините, что не остаемся до вашей отшвартовки, но министр опаздывает на поезд, а я должен вернуться к флотилии и лично проследить за ее уничтожением, пока не подоспел Грант.

Военно-морской министр Конфедерации еще раз пожал руку Томбсу:

– Прорвавшийся сквозь блокаду «Фокс» стоит у Бермуд, чтобы пополнить ваши бункеры углем для следующего этапа вояжа. Успеха вам, капитан. Спасение Конфедерации в ваших руках.

Прежде чем Томбс успел что-либо ответить, Мэллори приказал вознице трогать. Командир «Техаса» машинально вскинул руку в прощальном приветствии, да так и остался стоять, словно оглушенный. В голове его эхом звучали последние слова министра. Спасение Конфедерации? Он не улавливал смысла этой фразы. Война проиграна окончательно и бесповоротно. Надвигающаяся из Северной Каролины армия Шермана и Грант, наступающий с юга, через Виргинию, окружили войска генерала Ли с двух сторон, охватив последнюю боеспособную группировку конфедератов в клещи. Ее разгром и капитуляция – дело нескольких дней. Джефферсон Дэвис, низложенный с поста президента Конфедерации Южных Штатов, будет вынужден спасаться бегством. И всего лишь через несколько часов «Техас» может остаться последним кораблем военно-морских сил Конфедерации, которому, скорее всего, также предстоит погибнуть.

Предположим, «Техасу» удастся благополучно сбежать. Но при чем тут спасение? Томбс не мог ответить на этот вопрос. Ему было приказано вывезти правительственные архивы в какой-нибудь нейтральный порт, по его выбору, и не давать о себе знать, пока с ним не свяжется курьер. Но каким образом эта бюрократическая писанина, даже если она будет успешно доставлена в безопасное место, сможет предотвратить уже предрешенное поражение Юга?

Его размышления были прерваны старшим офицером корабля, лейтенантом Эзрой Кревеном.

– Погрузка закончена, и груз размещен, сэр, – объявил Кревен. – Прикажете отдать концы?

Томбс обернулся:

– Пока нет. Мы должны еще принять на борт пассажира.

Кревен, здоровенный шотландец, со свойственной ему бесцеремонностью выругался, не стесняясь присутствия капитана:

– Черт побери, тогда ему следует поторопиться!

– Старший механик О'Хара готов к походу?

– Его машины под всеми парами, сэр.

– А орудийные расчеты?

– Стоят по местам.

– До встречи с федеральным флотом порты держать задраенными. Мы не можем позволить себе потерять ни одного орудия или расчета из-за попадания шального снаряда.

– Ну, в случае чего наши парни не настолько благовоспитанны, чтобы подставлять другую щеку, – хищно осклабился лейтенант.

– Скажите им, пусть постараются...

Оба, как по команде, внезапно обернулись и уставились на берег, заслышав приближающийся цокот копыт. Несколько секунд спустя из темноты на причал вынырнул конный офицер-конфедерат.

– Кто из вас капитан Томбс, джентльмены? – спросил он усталым голосом.

– Я Томбс, – ответил тот, делая шаг вперед.

Всадник слез с лошади и отсалютовал. Он был покрыт дорожной пылью и выглядел утомленным.

– Мое почтение, сэр. Капитан Невилл Браун. Командую конвоем, эскортирующим вашего заключенного.

– Заключенного? – недоуменно повторил Томбс. – Но мне сказали, что это пассажир.

– Называйте его как вам угодно, – равнодушно пожал плечами Браун.

– Но где же он? – второй раз за эту ночь спросил Томбс.

– Прибудет сразу вслед за мной. Я немного опередил конвой, чтобы предупредить вас.

Как бы подтверждая его слова, закрытый экипаж загромыхал по причалу в окружении отряда всадников в синих мундирах кавалерии северян.

Томбс отпрянул назад, выхватил пистолет и открыл рот, чтобы поднять тревогу, но Браун поспешил успокоить его:

– Расслабьтесь, капитан. Они такие же южане, как и мы с вами. Просто единственная возможность просочиться через позиции янки – это переодеться в их форму.

Двое из отряда спешились и, открыв дверь экипажа, помогли выйти пассажиру. Высокий сухопарый мужчина с характерной и знакомой всему миру по многочисленным портретам аккуратно подстриженной бородой тяжело сошел на деревянное покрытие причала. Руки и ноги его сковывали кандалы, цепями прикрепленные к его запястьям и лодыжкам. Мельком оглядев броненосец, он повернулся и кивнул Томбсу и Кревену.

– Добрый вечер, джентльмены, – произнес он высоким голосом. – Могу я рассчитывать на гостеприимство военно-морских сил Конфедерации?

Томбс не ответил, потому что не мог произнести ни слова. Он застыл на месте рядом с Кревеном, словно в столбняке. По выражению лиц обоих офицеров нетрудно было догадаться, что они считают себя жертвами чудовищной мистификации.

– Боже правый! – обрел наконец дар речи Кревен. – Если вы, сэр, подделка, могу вас поздравить: от оригинала нипочем не отличишь!

– Уверяю вас, лейтенант, я самый что ни на есть подлинник, – хмуро усмехнулся пленник.

– Но как же это может быть? – жалобно спросил совершенно растерявшийся Томбс.

Браун вставил ногу в стремя и одним движением взлетел в седло:

– Нет времени на объяснения, капитан. Мне еще надо успеть провести моих людей через реку по ричмондскому мосту, пока его не захватили. А за него теперь отвечаете вы.

– И что же мне с ним делать?

– Держать в заточении на борту вашего корабля, пока не получите приказ о его освобождении. Это все, что мне велено вам передать.

– Это безумие!

– Это война, капитан, – бросил Браун через плечо, пришпоривая лошадь и отъезжая в сопровождении своего маленького отряда, замаскированного под кавалерийский разъезд северян.

Время неумолимо истекало, но больше уже ничто не могло помешать «Техасу» отправиться в свое путешествие прямиком в пасть к дьяволу. Томбс обратился к Кревену:

– Лейтенант, проводите нашего пассажира в мою каюту и попросите мистера О'Хара прислать кого-нибудь из механиков, чтобы снять кандалы. Я не испытываю ни малейшего желания умереть капитаном невольничьего судна.

Бородатый пленник облегченно улыбнулся:

– Благодарю вас, капитан. Весьма признателен за вашу любезность.

– Не стоит благодарности, сэр, – мрачно возразил Томбс. – Не исключено, что еще до рассвета мы все предстанем перед Господом.

* * *

Сначала неторопливо, а затем все быстрее и быстрее «Техас» двинулся вниз по течению с крейсерской скоростью в двенадцать узлов. Ни звука, ни легчайшего дуновения ветерка – лишь размеренное постукивание машин нарушало тишину над рекой. В бледном свете тоненького серпа луны корабль скользил по речной глади, как бесплотное видение. Его присутствие выдавало лишь плавное перемещение призрачного силуэта на фоне неподвижного берега. Модернизированный и оборудованный исключительно для этой единственной миссии, для одного этого путешествия, он был великолепным образцом мастерства корабелов, "самым лучшим броненосцем, спущенным на воду со стапелей Конфедерации за все четыре года войны.

«Техас» обладал двумя гребными винтами, двумя машинами; имел сто девяносто футов в длину, сорок футов в ширину и осадку всего лишь в одиннадцать футов. Наклонные двенадцатифутовые стены его каземата были скошены под углом в тридцать градусов и покрыты шестидюймовыми стальными пластинами, проложенными поверх двенадцатидюймового слоя хлопка, спрессованного еще двадцатью дюймами дуба и сосны. Закругленные обводы бронированного корпуса имели максимальное расширение вдоль ватерлинии. Основное вооружение составляли всего лишь четыре пушки главного калибра, но они могли здорово огрызаться в случае необходимости. Установленные на носу и корме две стофунтовые нарезные пушки «Блейкли», посаженные на вращающиеся платформы, позволяли вести огонь в разных направлениях; еще два девятидюймовых шестидесятичетырехфунтовых орудия прикрывали левый и правый борта.

В отличие от машин других броненосцев, снятых с коммерческих судов, двигатели «Техаса» были больше, мощнее и совсем новенькие, с не успевшим еще потускнеть фабричным клеймом. Его тяжелые паровые котлы лежали ниже ватерлинии, а девятифутовые винты позволяли двигаться в спокойной воде со скоростью в четырнадцать узлов, что соответствовало шестнадцати сухопутным милям в час, – огромная скорость, которую не мог развить ни один из бронированных кораблей обеих воюющих сторон.

Томбс гордился своим кораблем, но к этому чувству примешивалась щемящая грусть. Капитан прекрасно понимал, что жизнь «Техаса» может оказаться ужасно скоротечной. И он мысленно поклялся, что приложит все усилия, чтобы совместно с кораблем и экипажем вписать достойную страницу в летопись угасающей славы Конфедерации Южных Штатов.

Он поднялся с орудийной палубы по трапу в ходовую рубку, представляющую собой небольшую бронированную кабину в передней секции конусообразного каземата с плоской вершиной, вгляделся сквозь смотровую щель во тьму, а затем повернулся к странно притихшему старшему штурману Ли Ханту:

– Весь путь до моря мы проделаем под полными парами, мистер Хант. Вам придется поднапрячь зрение, чтобы мы не угодили на мель.

Хант, бывший лоцман на реке Джемс, знавший все ее повороты и отмели, как морщины на своем лице, покосился на Томбса и проворчал:

– Мне вполне достаточно света месяца и звезд, чтобы не заблудиться на этой реке.

– Артиллеристам янки этот свет тоже помогает.

– Верно, но наши серые борта сливаются с береговой тенью. Нас не так-то легко обнаружить.

– Будем надеяться, – вздохнул Томбс.

Он выбрался через задний люк на крышу каземата как раз в тот момент, когда «Техас» достиг Друриз Блафф и двигался мимо стоящих на якоре канонерок флотилии адмирала Семмза. Экипажи броненосцев-близнецов «Виргиния-2», «Фредериксберг» и «Ричмонд», до глубины души переживавшие подготовку ко взрыву своих кораблей, разразились нестройными приветственными воплями, завидев проходящий «Техас». Из его трубы, заслоняя звезды, извергались клубы черного дыма. С гордо реющим на ветру флагом Конфедерации броненосец являл собой незабываемое зрелище.

Томбс сорвал свою шляпу и подбросил ее высоко вверх. Для него это был сладостный миг наивысшего торжества, которое, он почти не сомневался, вскоре может обернуться горечью поражения. Но пока он от души наслаждался минутами триумфа, смакуя каждое мгновение. «Техас» уходил, чтобы стать легендой.

А минуту спустя броненосец исчез так же внезапно, как появился, и лишь затухающая кильватерная струя свидетельствовала о том, что он действительно проходил мимо.

За полмили до Трентс Рич, где северяне, оборудовав несколько огневых позиций, установили контроль над рекой, Томбс приказал поднять над мачтой флаг Североамериканских Соединенных Штатов.

Внутри каземата орудийная палуба была готова к действию. Большинство матросов, обнаженные по пояс, стояли у своих орудий, обвязав лбы носовыми платками. Офицеры скинули мундиры и не спеша прогуливались по палубе в рубахах и подтяжках. Корабельный врач раздавал жгуты и объяснял, как ими пользоваться.

По всем углам стояли пожарные ведра, а саму палубу обильно посыпали песком, хорошо впитывающим кровь. Для отражения абордажных атак на стеллажах разложили тесаки, револьверы и карабины с примкнутыми штыками. Ведущие в погреба с боеприпасами люки были открыты, а тали и вороты подготовлены, чтобы поднимать заряды и порох.

Подталкиваемый течением, «Техас» шел со скоростью шестнадцать узлов, когда его нос врезался в брус плавучего заграждения. На свободную воду он выбрался с глубокой зазубриной на таране, расположенном в носовой части.

Какой-то чересчур впечатлительный часовой, увидев, как из темноты надвигается корпус «Техаса», в панике выпалил из своего карабина.

– Прекратите огонь! Ради Бога, прекратите огонь! – заорал в рупор Томбс с крыши каземата.

– Что за корабль? – прокричали с берега.

– "Атланта", идиот! Своих не узнаете?

– Когда ж это вы успели подняться так высоко по реке?

– Час назад. У нас приказ патрулировать участок между бонами заграждения и Сити-Пойнт[1].

Блеф прошел. Бдительные часовые северян удовлетворились ответом. «Техас» двинулся дальше. Томбс с облегчением перевел дух. Он был готов к тому, что в следующее мгновение на его корабль обрушится град ядер и снарядов. Теперь, когда опасность временно миновала, оставалось беспокоиться только о том, чтобы какой-нибудь излишне подозрительный вражеский офицер не передал вниз по реке телеграфное предупреждение.

Пятнадцатью милями ниже заграждения удача начала изменять Томбсу. Прямо по ходу угрожающе замаячила в темноте какая-то бесформенная приземистая масса. Это был стоящий на якоре и развернутый кормой вниз по течению двухбашенный монитор флота САСШ «Онондага», имеющий одиннадцать дюймов башенной брони и пять с половиной дюймов корпусной, несущий две мощные гладкоствольные пятнадцатидюймовые пушки «Дальгрен» и два стопятидесятифунтовых нарезных орудия «Паррот». Он забирал уголь с баржи, пришвартованной у его правого борта[2].

«Техас» уже почти поравнялся с ним, когда вахтенный мичман на крыше передней башни, разглядев броненосец Конфедерации, поднял тревогу.

Матросы оторвались от погрузки, в изумлении пялясь на вылетевший из темноты вражеский корабль. Капитан «Онондаги» коммандер Джон Остин на несколько мгновений заколебался, отказываясь верить, что броненосец южан так далеко прошел по реке Джемс, не будучи опознанным. И эти несколько мгновений обошлись ему очень дорого. К тому моменту, когда он отдал наконец приказ канонирам занять места у оставленных орудий, «Техас» уже ушел с траверза на расстояние броска камнем.

– Немедленно лечь в дрейф, – угрожающе закричал в рупор Остин, – или мы разнесем вас в клочья!

– Да мы же «Атланта»! – проорал в ответ Томбс, продолжая блефовать до последнего.

Остин не поверил, несмотря на звездно-полосатый флаг на мачте самозванца. Он отдал приказ открыть огонь.

Передняя башня вступила в дело слишком поздно. «Техас» уже вышел из зоны досягаемости ее орудий. Но два пятнадцатидюймовых «Дальгрена» в кормовой башне «Онондаги» изрыгнули пламя и дым.

В стрельбе прямой наводкой артиллеристы северян не имели себе равных. Они не могли промахнуться, и они не промахнулись. Снаряды врезались в броню «Техаса», подобно ударам кузнечной кувалды, вдребезги разнеся верхний кормовой венец каземата. Осколками железа и обломками дерева поразило сразу семь человек экипажа и орудийной прислуги.

Почти в ту же секунду Томбс передал через открытый люк аналогичный приказ. Ставни орудийных портов с лязгом распахнулись, и «Техас» произвел бортовой залп по башне «Онондаги». Один из стофунтовых снарядов «Блейкли» влетел в открытый порт и взорвался у казенника «Дальгрена», взметнув столб дыма и огня и устроив жуткую кровавую бойню на орудийной палубе. Девять человек были убиты наповал, еще одиннадцать серьезно ранены.

Прежде чем на обоих кораблях успели перезарядить орудия, броненосец южан растаял в ночи. Кормовая башня «Онондаги» еще раз выстрелила наугад вслед сместившемуся ближе к противоположному берегу вражескому кораблю, но снаряды прошли высоко над кормой удирающего «Техаса».

Взбешенный неудачей, капитан Остин распорядился спешно поднять якорь и развернуться на сто восемьдесят градусов. Но то был не более чем жест отчаяния: предельная скорость монитора составляла чуть выше семи узлов, и не было никакой надежды догнать и захватить корабль конфедератов.

Томбс спокойно окликнул лейтенанта Кревена:

– Мистер Кревен, нет больше необходимости скрываться под вражеским флагом. Пожалуйста, прикажите поднять цвета Конфедерации и задраить орудийные порты.

Юный мичман стремительно взобрался на мачту, отвязал фал и сдернул вражеский стяг, нацепив взамен полотнище с диагональными полосами и звездами на красно-белом фоне.

Кревен присоединился к Томбсу на крыше каземата.

– Ну что ж, полдела сделано, сэр, – заметил он. – Путь к морю свободен. Хотя нас ждет отнюдь не увеселительная прогулка, а целая куча береговых батарей. С другой стороны, вся их полевая артиллерия способна наделать лишь вмятин в нашей броне.

Томбс некоторое время молчал, задумчиво вглядываясь в маслянисто-черные воды неторопливо текущей реки.

– Вы правы, лейтенант, – кивнул он наконец, – самая главная опасность – это крупнокалиберные пушки федерального флота, поджидающего нас в устье.

Он едва успел договорить, как весь правый берег озарился вспышками заградительного огня.

– Вот и началось, – философски констатировал Кревен, торопливо спускаясь к своему месту на орудийной палубе. Томбс остался, выглядывая из-за рулевой рубки и на глаз определяя курс «Техаса» между федеральными судами, блокирующими реку.

Снаряды от невидимых батарей и стрельба снайперов подняли такие брызги, словно «Техас» угодил в бурю с градом. Несмотря на недовольство матросов и канониров, сыплющих проклятиями и угрозами, Томбс так и не разрешил открыть орудийные порты. Он не видел резона подвергать опасности экипаж и тратить драгоценные боеприпасы на невидимого врага, неспособного к тому же нанести броненосцу сколько-нибудь заметный ущерб.

Более двух часов «Техас» выносил этот яростный обстрел. Его машины работали бесперебойно и несли его вперед со скоростью даже на узел или два больше максимально возможной, предусмотренной конструкторами. На пути то и дело попадались деревянные канонерки; произведя бортовой залп, они затем пытались преследовать «Техас», в то время как он, игнорируя их, будто стайку докучливой мошкары, стремительно уносился вперед, с каждым мгновением увеличивая отрыв.

Внезапно прямо по ходу материализовался знакомый силуэт «Атланты», стоящей на якоре поперек русла реки. Как только ее впередсмотрящие разглядели надвигающегося на них монстра южан, орудия правого борта произвели залп.

– Дьявол! Они знали, что мы на подходе, и ждали нас! – огорченно воскликнул Томбс.

– Попробуем проскочить мимо, капитан? – спросил старший штурман, демонстрируя поразительное спокойствие.

– Нет, мистер Хант, – ответил Томбс. – Мы сделаем кое-что получше. Сможете протаранить ее в оконечность кормы?

– Иначе говоря, спихнем старушку с дороги, – понимающе ухмыльнулся штурман. – Прекрасная идея, сэр!

Хант отвернул штурвал на несколько румбов влево и нацелил нос «Техаса» прямо в корму «Атланты». Две молнии вылетели из восьмидюймовых орудий бывшей собственности Конфедерации и ударили в правый борт броненосца. Первый снаряд срикошетил и ушел в воду, а вот второй пробил в броне и деревянной прокладке брешь диаметром около фута и взорвался внутри каземата, нанеся осколочные ранения трем членам экипажа.

Расстояние между противниками быстро сокращалось. Еще мгновение, и массивный десятифутовый стальной таран «Техаса» глубоко вонзился в корпус «Атланты», проломив ее палубу, оборвав якорную цепь и развернув неприятельский корабль на девяносто градусов. Толчок оказался настолько силен, что корма монитора полностью погрузилась. Тонны забортной воды хлынули в орудийные порты трофейного броненосца, и тот в считанные секунды скрылся с поверхности, в то время как «Техас» буквально переехал его.

Киль «Атланты» погрузился в речной ил, она сильно накренилась на правый борт, а бешено крутящиеся винты «Техаса», проскрежетав по броне ее корпуса, снова замолотили в свободной воде. Большая часть экипажа «Атланты» успела спастись через орудийные порты и люки, но по меньшей мере двадцать человек ушли на дно вместе со своим монитором.

Томбс и его корабль снова выиграли в своей отчаянной попытке вырваться на свободу. Но сражение на ходу продолжалось, поскольку «Техас» по-прежнему подвергался непрерывному обстрелу береговых батарей и преследованию канонерок. Телеграфная линия, протянутая вдоль реки федеральными силами, гудела от сообщений о приближающемся броненосце, порождающих в каждом артиллерийском и морском офицере северян честолюбивое желание первым перехватить и потопить дерзкого безумца.

Ядра и разрывные снаряды непрерывно бились о броню «Техаса», заставляя его содрогаться от носа до кормы. Стофунтовый снаряд, выпущенный из «Дальгрена», установленного высоко над валом Форт-Гудзона, угодил в рулевую рубку. Старшего штурмана Ханта контузило взрывной волной, а залетевшие в смотровую щель осколки нанесли ему множество кровоточащих ран. Он мужественно остался у штурвала, продолжая твердой рукой удерживать корабль на заданном курсе.

Небо на востоке начало светлеть, когда «Техас», миновав Ньюпорт-Ньюс и достигнув Хамптона, вышел в широкое устье реки Джемс, три года назад ставшее ареной исторической битвы между «Монитором» и «Мерримаком»[3].

Казалось, весь флот Североамериканских Соединенных Штатов выстроился здесь, ожидая их. Все, что мог видеть Томбс со своей позиции на крыше каземата, – это лес мачт и дымовых труб. Паровые деревянные фрегаты и малые корветы слева, мониторы и канонерки – справа. А дальше узкий рукав между ощетинившимися пушками громадами крепостей Монро и Форт-Вул, да и тот блокированный развернутым поперек русла «Новым броненосцем», грозным кораблем, на орудийных палубах которого располагалось восемнадцать тяжелых пушек главного калибра.

Теперь уже сам Томбс приказал незамедлительно раздраить орудийные порты и открыть огонь. «Техас» ни за что не завершит своего путешествия, не оказав врагу достойного сопротивления. Федеральным военно-морским силам придется сполна отведать «гостинцев» из его пушек. С громадным воодушевлением команда «Техаса» заняла места у орудий; комендоры замерли, готовые в любой момент выдернуть запальные шнуры.

Кревен спокойно расхаживал по палубе, улыбаясь и перекидываясь шутками с матросами, давая полезные советы новичкам и подбадривая приунывших. Томбс тоже спустился вниз и произнес краткую речь, исполненную оптимизма по поводу исхода битвы, в которой преданные и мужественные южане непременно зададут хорошую трепку трусливым янки. Затем с подзорной трубой под мышкой он вернулся на свой пост за рулевой рубкой.

У артиллеристов северян имелось достаточно времени для подготовки и пристрелки. Когда «Техас» появился в пределах досягаемости их орудий, на мачте флагмана взметнулся сигнал открыть огонь на поражение. Томбсу, наблюдавшему за вражескими кораблями в подзорную трубу, на миг показалось, что за их строем даже горизонта не видно. Все вокруг замерло в жуткой тишине и ожидании, схожем с тем, когда волки, загнав и окружив жертву, ждут лишь сигнала вожака, чтобы разом наброситься и покончить с ней.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38