Лорд Честерфилд. Этикет истинного дворянина

Выйдя из городского особняка Гарри, Макс с Люцифером проводили Сиска до Куин-сквер. Идти Максу было трудно и больно, но он терпел, понимая, насколько полезен свежий воздух для его выздоровления. В Вестминстере царила обычная суета делового дня, но они оба не обращали внимания ни на шумное уличное движение, ни на приглашения торговцев из лавок, мимо которых проходили. Шли они молча. Рассказ Женевьевы донельзя расстроил Макса. На душе у него было тягостно, стыдно и мерзко, и оттого добавилось отвратительное настроение. Сиск тащился по улице с усталым видом; лоб нахмурен, глаза прищурены – он переваривал услышанное, и работа мысли отнюдь не делала его привлекательнее.

Вдруг констебль замедлил шаги. Макс поднял глаза и увидел, что они уже подошли ко входу в полицейский суд. Макс резко остановился, мешая прохожим, которые с ворчанием протискивались мимо и спешили дальше по своим делам.

– Я пойду с тобой, – пробурчал он, тяжело опираясь на трость.

Сиск смерил его хмурым взглядом.

– Вам лучше всего отнести свои битые ребра домой и улечься до вечера в постель.

Макс ничего не ответил на его слова и стал молча подниматься по ступенькам. Люцифер не отставал.

– Скажите Эверсоулу, чтобы он собрал все заявления, – распорядился он, дождавшись, когда мимо прогрохочет тяжеленная подвода, запряженная четверкой битюгов. – Нам придется еще раз просмотреть материалы этого дела с самого начала.

Сиск, как всегда, недовольно хмыкнул, и тут до их ушей донесся громкий и звонкий мужской голос. Макс резко обернулся и увидел изысканно, с иголочки одетого джентльмена, который проталкивался сквозь толпу и отчаянно махал им рукой.

– Черт! Я места себе не нахожу! – прокричал Кембл. Оказавшись, наконец, рядом с ними, он буквально окаменел, выпучив глаза от изумления. – Господи, де Роуэн! Что с тобой стряслось?

Макс одарил его соответствующим взглядом, но его приятель, отнюдь не смутясь, принялся разглядывать ссадины на его лице.

– Неужели деревенская прелестница где-то припрятала ревнивого муженька? – Лицо его обрело вдруг иное выражение. – Ладно, не важно! Лучше придержи свою чертову псину, пока она не обмочила мне ботинки.

– Что тебе нужно, Кем? – буркнул Макс и щелкнул пальцами, усаживая мастифа у своих ног. Хотя и с ворчанием, но Люцифер беспрекословно подчинился.

– Умираю от любопытства, что тебе порассказала маленькая француженка.

Сиск бросил на Макса вопросительный взгляд, и тот едва заметно кивнул.

– Ладно, заходите вместе с нами, – проворчал констебль. – Мне ваш треп прямо под окнами моего начальства вовсе ни к чему.

Кем нахально подмигнул ему, и все четверо, поднявшись по короткой парадной лестнице, оказались в прохладных коридорах суда, насквозь пропахших едким запахом пепла и густого человеческого пота. Огонь в камине не разжигали уже давным-давно. За старой обшарпанной конторкой несли службу два констебля, которые в данный момент увлеченно беседовали.

– Эверсоул! – рявкнул Сиск. – Комната заседаний суда не занята?

Более низенький констебль вздрогнул от неожиданности и в ужасе уставился на оскалившего зубы и утробно ворчавшего здоровенного мастифа.

– Так точно, сэр, не занята.

– Нам надо поговорить, и чтобы нам не мешали, – бросил Сиск. – Дай-ка мне папку. Ну сам знаешь какую.

Они уселись на узкую скамью в дальнем конце комнаты. Люцифер грузно улегся у них в ногах. Потребовалось какое-то время, чтобы ввести в курс дела Кембла. Наконец все замолчали, Сиск захлопнул записную книжку, и у Кембла тут же начался приступ безудержного веселья.

Сиск мрачно глянул на него:

– Что, черт возьми, тут смешного?

– Как там ... Тони ... Лампкин?.. – с трудом выговорил Кембл, буквально захлебываясь от смеха.

Макс потер рукой·колючий подбородок, уже успевший зарасти щетиной.

– Мне сразу это имя показалось странно знакомым. Ты его знаешь?

– Знаю ли я его? – Кембл чуть не подавился хохотом. – В некотором роде да! Ну шутники! У убийцы просто изысканное чувство юмора.

Макс холодно посмотрел на него.

– Что ты, черт возьми, имеешь в виду? Кембл расплылся в улыбке до ушей.

– Тони Лампкин! – провозгласил он. – Акт первый, сцена вторая, пьеса «Унижение ради победы»!

Опешивший Макс только и смог, что разочарованно покачать головой.

Кембл нетерпеливо забарабанил по столу пальцами.

– Это молодой полупьяный повеса, который распевает песню в трактире «У трех голубей».

Он вдруг споро подскочил со своего места, вылетел на середину комнаты, прижал к сердцу воображаемую шляпу и, пританцовывая в такт, отлично поставленным баритоном запел куплеты из песни. Закончив с первым куплетом, он перевел дыхание и уже хотел начать второй, как Люцифер, царапая когтями по полу, поднялся на лапы и издал леденящий·кровь вой. С перепуганным видом Кембл в мгновение ока вновь оказался сидящим на скамье. Сиск одобрительно присвистнул.

Дверь неожиданно широко распахнулась, и на пороге возник Эверсоул, ·который торопливо направился к сидящим, неся в руках перевязанную папку с бумагами и не забывая всю дорогу боязливо коситься на Люцифера. Сиск быстро проглядел папку.

– Здесь же только одни протоколы, дурья башка! – сердито проворчал он. – Нам заявления нужны, заявления!

Эверсоул покраснел до корней волос и вылетел пулей из комнаты, даже не закрыв за собой дверь.

Макс вернулся к прерванному разговору.

– Так что ты там говорил, Кем? Выходит, что имя – просто чья-то выходка? Чтобы пустить пыль в глаза?

– Похоже, что так, – согласился Кембл. – Теперь осталось выяснить, кто шутник.

– Лампкин ... – задумчиво повторил Макс.

Того, кого мы ищем, так наверняка не зовут. Придется еще раз просмотреть переписку леди Сэндс и ее записи. Может быть, мы что-то и проглядели.

Сиск с громким кряхтеньем поднялся на ноги.

– Ладно, – устало проговорил он, – домой, де Роуэн, домой, уж теперь деваться некуда, там и письма еще разок проглядишь.

– Боюсь, что не прогляжу, – возразил Макс, в свою очередь, поднимаясь со скамьи, – дорожное бюро забрала ... э-э-э ... Кэтрин. Оно теперь у нее дома на Мортимер-стрит.

Сиск театрально закатил глаза и принялся собирать разложенные бумаги.

– Всемогущий Боже, де Роуэн, – проворчал он, сердито складывая в папку листы, – не понимаю, что на вас нашло; приглянувшаяся девица пальчиком махнула – куда глядят ваши глаза, ума не приложу!

Макс бросил на него мрачный взгляд, но стрела угодила в цель.

– Во-первых, Сиск, дорожное бюро Сесилия дала именно ей, – возразил Макс. – Ты же был у меня; когда она его принесла. Между прочим, Кэтрин прекрасно разбирается в людях и, может статься, отыщет там что-нибудь интересное.

– О, теперь просто Кэтрин? – подначил его Кембл. – С такой несущественной формальностью, как титул, мы покончили раз и навсегда?

Сиск встрепенулся.

– Какой еще, к черту, титул? – бесцеремонно влез он в разговор. – Кажись, она представилась как миссис Вудвей, а? Послушайте, де Роуэн, расскажите-ка нам про госпожу Кэтрин поподробнее.

Макс почувствовал, что терпение его на исходе.

– Черт, да не ваше дело!

Сиск решительно его оборвал.

– Если у нее на руках находятся улики преступления без должного на то разрешения, это именно мое дело, де Роуэн!

Застигнутый врасплох, де Роуэн почувствовал, как у него горит лицо.

– Она леди Кэтрин Вудвей из Глостершира, – сдался он. – У нее еще есть брат, лорд Трейхорн.

– Трейхорн, – переспросил Кембл, – из Глостершира? Так она же, должно быть ...

Маленькие бусинки глаз Сиска возбужденно заблестели.

– Дьявол побери, выходит, она сестра поганца Бентли Ратледжа! – разъярился он и, вытащив в который раз свою записную книжку, принялся лихорадочно ее листать. – Великие небеса, де Роуэн! Опять начали думать не головой, а подвеской между ног! Замечательно! Потрясающе! Теперь он просто взял да и отдал главные улики по делу об убийстве сестре подозреваемого!

Возвратившийся Эверсоул бухнул на стол еще пачку листов. Сообразив, что их спор могли услышать чужие уши в коридоре, Сиск даже покраснел от замешательства.

– Что, дверь за собой не надо закрывать, а? – отчитал он своего помощника и снова вперил взгляд в Макса.

Де Роуэн заставил себя успокоиться. Вообще-то говоря, Сиск заслуживал строгого взыскания за упреки вышестоящему лицу. Только вот возразить ему было нечего.

– Я сам не знал поначалу, кто она такая, – признался он, – но не суть важно, потому что Ратледж однозначно уже вне подозрений.

Сиск продолжал стоять с недовольным видом, и тогда Кембл подхватил его под локоть.

– Брось ты, Сиск! – сказал он и подтолкнул Макса к выходу. – Что не делается, все к лучшему!

К одиннадцати часам Кэтрин допила, наконец, стакан содовой воды и сжевала корку хлеба. Она как раз дочитывала последнее из спрятанных в тайнике писем, когда кто-то решительно и громко несколько раз постучал дверным молотком у входа. Молодая женщина сердито вздохнула. Миссис Тринкл, как всегда, отправилась на рынок, новый дворецкий еще не приступил к своим обязанностям, так что в доме входные двери открывал пока тот, кто ближе всего к ним оказывался. Кэтрин нисколько не сомневалась, что пришла Изабель – ведь они заранее условились сходить сегодня и присмотреть себе новые шляпки и перчатки для бала у Флеммингтонов.

К ее изумлению, на пороге стоял Макс собственной персоной. Выглядел он совсем молодцом, даже несмотря на то, что тяжело опирался на трость. Сердце Кэтрин готово было выпрыгнуть из груди от радости, но она принудила себя сдержать свои порывы. Чуть сзади Макса на тротуаре стояли его приятели, мистер Кембл и мистер Сиск, причем последний робко держал за поводок Люцифера. Кэтрин отступила на шаг и распахнула дверь. Визит явно по делам службы.

– Проходите, – лучезарно улыбнулась она мужчинам на, улице и, обращаясь к Максу, вполголоса спросила: – Господи, почему ты не в постели?

Макс хмуро усмехнулся и прошел в дом.

– Служба у меня такая, – резко бросил он. – Не уделишь пару минут? Я по поводу дорожного бюро.

Кэтрин вопросительно приподняла брови.

– Уделю, конечно, – с подчеркнутой рассудительностью ответила она. – Может быть, твои друзья тоже войдут?

В глазах его мелькнула поистине страдальческая неуверенность.

– Владельцы магазинов и полицейские, слоняющиеся по дому его светлости? – негромко проговорил он. – Что по этому поводу скажет Трейхорн?

Кэтрин посмотрела на него мрачным взглядом.

– Он, возможно, скажет: «Не желаете ли чаю или кофе, господа?» – бросила она в ответ. – Мой брат не отличается высокомерием.

– Могу я надеяться быть когда-нибудь представленным такому совершенству равноправия? – пробормотал Макс.

Кэтрин заставила себя улыбнуться.

– Если только я раньше тебя не придушу! – так же тихо ответила она, повернулась к стоявшим на улице и слегка вздернула подбородок. – Давайте входите, собаку заводите тоже. Мне нужна ваша помощь.

Десять минут спустя Делайла разливала по чашкам кофе и от души хохотала вместе с мистером Сиском над тем, как им удалось обнаружить тайник в дорожном бюро леди Сэндс. Кэтрин усадила всех вокруг чайного столика, и теперь они перебирали и просматривали разложенные на нем письма. К ее радости, Люцифер устроился у нее в ногах и уже который раз истово обнюхивал ее тапочки.

– Но вот что меня прямо-таки озадачивает, – проговорила Кэтрин, развернув театральную афишу на столе и·осторожно разглаживая ее ладонью. – Поначалу я ее вообще отложила. В конце концов, это всего лишь пьеса Голдсмита, но потом я заметила вот здесь в углу набросок карандашом женской головки и ...

– Голдсмит! – выкрикнул Кембл, буквально выхватывая афишу у нее из рук. Обеспокоенный таким нахальством Люцифер угрожающе заворчал под столом, но мистер Кембл остолбенело уставился на афишу и, казалось, забыл обо всем. – Ну что ж, ребята, можете меня повесить, если здесь не фигурирует наша с вами любимица! – возбужденно воскликнул он. – «Унижение ради победы»!

Макс проглядел сверху вниз перечень актеров.

– Черт возьми! – выругался он, упершись пальцем во вторую строчку. – Прославленная Джулия Аствелл в роли миссис Хардкасл! Бог ты мой, фамилия леди Сэндс до ее замужества – Аствелл!

Кембл наклонился над столом.

– А кто в роли Тони Лампкина? Вот! Смотрите! Ричард Вентнор. Никогда про такого не слышал. Здравствуйте! Это еще что ...

Кэтрин с отсутствующим видом положила ладонь на голову Люцифера и принялась машинально ее гладить.

– Что вы там увидели; мистер Кембл? – спросила она. Впрочем, ответ ей, похоже, уже известен.

Кембл все переводил взгляд со строки с фамилией Джулии Аствелл на небрежно набросанный карандашом профиль молодой девушки и обратно.

– Вот! – Он нетерпеливо постучал пальцем по карандашному наброску. – Разве нарисованная юная дама не известна нам под именем леди Сэндс? Под рисунком написано, что это Нэнси Коутс, восходящая театральная звезда в роли мисс Невилл. Вовсе не Джулия!

Кэтрин так резко наклонилась вперед, что чуть не вывалилась из кресла.

– Вот именно! – сказала она. – Я видела леди Сэндс всего один раз, но все равно готова поклясться, что Нэнси Коутс мне знакома.

Сиск и Макс озадаченно переглянулись.

– Я ее мельком видел на свадьбе Делакортов, – признался Макс. – Но поклясться, что юная леди – именно она, я не могу.

Сиск пожал плечами.

– Леди Сэндс я увидел, когда она была одеревенелой что твоя дубовая доска, – пробормотал он, – а у тех, кого придушили, после завсегда неважнецкий вид.

– Очаровательно, – сухо заметил Макс, – но все же посмотри на брови. Разве они тебе не напоминают умершую?

– Черт его знает, – протянул Сиск. – Может, оно и так.

Кембл вступил в разговор:

– Так вот, я видел·леди Сэндс десятки раз, а что до Нэнси Коутс, – он постучал по наброску пальцем, – так ее я знал. Лет на десять помоложе, конечно. Но она точно жена Гарри.

– Боюсь, что все намного хуже, – негромко заметила Кэтрин и вытащила из кармана платья сложенный стандартный лист писчей бумаги.

Тут же три пары глаз мигом оторвались от стола и уставились на нее.

– Это письмо было направлено Джулии незадолго до того, как она вышла замуж за Гарри. Письмо без подписи, но почерк очень похож на мужской. Я заключаю, что оно от кого-то, кто хорошо знал ее по Бостону. То, что в нем написано, звучит ... весьма зловеще.

– Возможно, от таинственного Тони Лампкина? – заметил Кембл, забирая у нее письмо и разворачивая. Три головы одновременно склонились, разбирая торопливые строки.

– Без подписи, – негромко заметил Макс и отбросил рукой упавшие ему на лоб волосы. Кэтрин уже знала, что именно означает его жест: Макс усиленно размышлял. – Представляется, что мисс Коутс прибыла в Англию и присвоила себе личность Джулии Аствелл. Но знала ли об этом сама мисс Аствелл?

Кембл пожал плечами.

– Мы этого никогда не узнаем, но вот афиша подразумевает, что мисс Аствелл имела большую известность. Возможно ли, что она с радостью отказалась от карьеры актрисы ради подобострастного ухода за важничающим стариком? В конце концов, поначалу никто никому никакого наследства не обещал.

Макс хмуро кивнул.

– Хотя дед, в конце концов, и признал ее своей внучкой, но скорее от отчаяния, потому что здоровье у него сильно пошатнулось. И сделал он это только после того, как загнал ее мать в безысходную нищету. У мисс Аствелл, вероятно, оставались весьма горькие воспоминания.

Сиск презрительно хохотнул.

– Может, она и додумалась отколоть такую шутку, а? Отправила низкого происхождения американскую актриску, чтобы та выдала себя за внучку?

– Месть скорее всего, – пробормотал Макс, – но посмеялись все как раз над Джулией Аствелл. Ведь Нэнси – если ею на самом деле была леди Сэндс – в конце концов, достались все деньги старика.

Кэтрин взяла письмо и перечитала его в десятый раз.

– Макс, здесь есть еще кое-что, что мне просто не нравится, – задумчиво сказала она, – этот жуткий, внушающий ужас почерк, злобный какой-то. Весь тон письма прямо конец света предвещает. А слова – твои клятвы, богаче и беднее ... Тебе не кажется ...

– Что мне кажется? – спросил Макс, пристально глядя ей в лицо.

Кэтрин оторвала взгляд от письма и посмотрела ему прямо в глаза.

– У меня такое впечатление, что они были женаты!

Макс выхватил у нее письмо и быстро проглядел его от начала до конца.

– Да. Очень даже может быть.

Кембл заглянул ему через плечо.

– Так-так, – пробормотал он, – похоже, наша таинственная Нэнси Коутс была немножко двоемужницей. Разыщи актера Вентнора, Макс, и кровожадный мистер Лампкин окажется у тебя в руках.

Макс решительно поднялся на ноги.

– Сиск, забирай афишу и письмо, – приказал он и, вытащив из жилетного кармана серебряные часы, откинул большим пальцем крышку, – у нас впереди долгий путь.

Встревоженная Кэтрин вскочила с кресла.

– Макс, куда ...

– В Дербишир, – коротко ответил он, засовывая часы обратно в кармашек жилетки. – Почтовая карета отправляется с постоялого двора «Скрещенные ключи» через час. Я хочу знать, слышал ли Гарри что-нибудь про Лампкина или Вентнора.

Кэтрин нахмурилась. Трудная поездка в тряской почтовой карете не принесет пользу ребрам Макса. Ему нельзя ехать, он еще нездоров, но если она будет умолять его остаться, он едва ли останется. Но возможно, и послушается. На самом-то деле у нее в глубине души подспудно крепло подозрение, что дай ей время – и она сможет воздействовать на Макса. Но ей самой будет отвратительно сознавать такое унижение! Она полюбила его за то, что он именно такой, какой есть, простой полицейский.

Так что Кэтрин проводила своих гостей до дверей и, испытывая внутреннюю скованность, ослепительно улыбнулась мистеру Кемблу, протянув ему его роскошную шляпу и трость.

– Мне бы очень хотелось предложить вам карету, – сказала она, поворачиваясь к мистеру Сиску, – но я сама вернулась домой в карете брата и уже отослала ее.

– Спасибо большое, мэм, – поблагодарил Сиск, у которого от смущения даже кончики ушей порозовели.

Оба гостя, раскланявшись, заспешили вниз по ступенькам парадной лестницы. Макс же задержался и внимательно вгляделся в лицо Кэтрин.

– Я тоже должен поблагодарить тебя, – ровным голосом сказал он.

Кэтрин ответила ему неуверенным взглядом.

– За что, собственно?

Макс неловко пожал широкими плечами, как если бы плащ ему оказался маловат.

– За то, что так терпеливо прочитала все письма. За то, что так добра к моим ... друзьям. За то, что не сюсюкалась со мной. – Он криво улыбнулся. – Думаю, ты почти наверняка прикусила свой язычок аж до крови.

Его торжественный и такой неожиданно беззащитный вид так подействовал на Кэтрин, что она поспешно захлопнула дверь, напрочь забыв о тех, кто дожидается Макса на улице, и обняла его обеими руками за шею.

Какое·то мгновение Макс явно колебался, а потом все-таки не устоял и заключил Кэтрин в свои объятия. Взгляд у него был настороженный и напряженный, но он закрыл глаза, потянулся губами к ее рту и подарил немыслимо нежный поцелуй. Ласковые и горячие руки его мирно лежали у нее на спине, осторожно прижимая ее к груди. Целовались они долго и сладостно, чувственно и страстно. Наконец со вздохом он оторвался от нее и ласково, едва касаясь, провел губами по ее щеке и вниз по подбородку и шее.

– Господи Боже мой, Кэтрин! – прошептал он, изо всех сил прижимаясь лицом куда-то ей между шеей и плечом. – Мне так не хочется уходить!

Положив руки ему на плечи, она легонько отстранила его от себя и посмотрела в глаза.

– Хорошо, – ответила она. – Я никогда и не думала, что будет легко.

– Да совсем нелегко, – ответил он, и голос его был чуть более хриплым, чем обычно. – В этом ничего нет легкого.

– Ну нет, я не согласна, – слабо улыбнулась Кэтрин. – В тебя я влюбилась легко и очень быстро. Может быть, со временем и все остальное тоже станет легким? Я подожду, Макс. Я очень терпеливая женщина.

Он стоял и обалдело смотрел на нее как громом пораженный. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл, потому что слова явно не шли на ум. Покачал головой, резко повернулся, распахнул дверь и зашагал вниз по ступенькам на залитую солнцем улицу. На тротуаре мистер Сиск и мистер Кем6л, похоже, затеяли очередную ссору.

– Нет, нет и нет! – кипел Кем. – Я скорее соглашусь дать вырвать себе зуб! Я расчихаюсь! А какая там грязища! В деревне всегда полно грязи. Я просто не поеду, понятно.

– Отлично, – проворчал Макс, всовывая в руку Кембла поводок Люцифера, – тогда присмотришь за собакой. И не волнуйся, он у меня всеядный.

И, подхватив Сиска под руку, увлек его за собой.

Мамочки! – взвыл Кембл. – Я же его боюсь!