Глава 10

Пурпурные Скалы

Иллитид сжала пурпурными ладонями подлокотники трона, посылая короткий ментальный импульс в мерроу – несильно, как раз чтобы заставить морского огра пошатнувшись отступить на шаг. Мерроу были гордыми существами, и этому не хотелось признавать, что его отряд потерпел поражение. Глупец, пытаться скрывать правду от Регента Аскарлы! Вслед за первым последовал еще один мысленный удар, потом третий. Шаг за шагом, иллитид оттесняла мерроу к большому овальному бассейну у дальней стороны ее зала аудиенций. Огр отлично знал, что за судьба ожидает там; его испуг делал происходящее еще приятнее.

Вестресс толкала мерроу до тех пор, пока он не оказался в нескольких футах от края бассейна, и там заставила его замереть. К разуму, – уж какой есть, – она не прикасалась. Ее ждала другая игра, для которой мерроу понадобится его ограниченные мыслительные способности.

Вглубь воды отправился тихий звон иллитида. Через несколько минут поверхность бассейна всколыхнулась, и два длинных тонких щупальца заструились на полу. Как тонкие руки, они изогнулись, напрягаясь чтобы вытащить остаток нового участника развлечений из воды. К ним присоединилась еще одна пара, и наконец наружи показалась огромная голова. Большой хвост, похожий на китовый, хлестал по воде, пока его обладатель извивался и дергался, подтягиваясь на мраморные плитки.

Аболет – а это был именно он – обратил три щелочки глаз на обездвиженного мерроу. Глаза располагались друг над другом, и светились странным пурпурно-алым светом, который разгорелся ярче, когда существо начало творить завораживающее заклинание. Лицо морского огра стало пустым, как только чары коснулись его, но прошло еще несколько мгновений, прежде чем он сделал первый неуверенный шаг к рыбообразной твари. Иногда врожденной магии аболета приходилось затрачивать довольно много времени, чтобы вырвать жертву из-под власти иллитида.

В эту игру Вестресс и аболет играли частенько. Она и развлекала их обоих, и позволяла им получить желаемое. Иллитид наблюдала, как одно из щупалец аболета свернулось и, как бичом, хлестнуло мерроу. Морской огр содрогнулся под действием проникшего в тело исключительно мощного яда, и забился в конвульсиях – яд быстро превращал толстую чешую мерроу в склизкую, полупрозрачную мембрану. Под ней отчетливо обрисовались его внутренности, но лишь на миг. Размягчились кости, и тело мерроу начало расползаться, как оплывающая свеча.

Все еще под действием чар аболета, морской огр, колеблясь на ходу, добрался до края бассейна и упал в воду. Аболет подтянулся назад, в воду, и начал питаться. Несмотря на пугающий облик, у аболета не было зубов, а губы скрывались под туловищем. Он мог поглощать только жертв, превращенных в слизь, и только в воде. Вестресс спокойно сидела, пока ее партнер по игре высасывал насухо мерроу. Подобное ожидание обычно очень хорошо вознаграждалось. При всей своей неэстетичности, аболет был одним из самых эффективных источников информации во всей разветвленной сети Вестресс. Он получал все знания, содержавшиеся в съеденных им существах. Ни один аболет не раскрывает секретов по своей воле, но Вестресс была исключительно умела – даже для иллитида – в вытягивании информации из сопротивляющихся умов. Аболету нравилось состязаться в ментальном мастерстве с могучей Вестресс, и время от времени он соглашался поохотиться и съесть определенного разумного обитателя моря, который мог сообщить – после смерти, – нечто, особо интересное ей. Таким образом, соглашение устраивало каждого из них.

Аболет опять выбрался из бассейна, теперь, отобедав девятифутовым огром, помедленнее. Он встретился взглядом с иллитидом, и началась схватка разумов и воль.

Вестресс простерла свое мысленное прикосновение, пробуя впечатляющей крепости щиты, охранявшие сокровищницу разума морского создания. Она давила, толкала, билась в стену – безрезультатно.

Наконец иллитид отвернулась, признавая поражение. Иногда она выигрывала, иногда нет. Однако не являлось совпадением, что чаще она проигрывала, когда призом был кто-то вроде этого мерроу – и после того, как она выжимала из разума жертвы всю ценную информацию.

Аболета подобные тонкости, судя по всему, не интересовали. Победившее рыбообразное ушло под воду, оставив за собой след сероватой слизи, и исчезло в глубинах открывавшихся под бассейном. Любопытно, что именно эта неприятная субстанция первоначально побудила Вестресс вызвать его. Хотя слизь отвратительно воняла протухшим салом, она была полезна для создания зелья водного дыхания, и Вестресс прибирала ее после каждого визита аболета. Она отправила в прихожую мысленный вызов своему последнему приобретению. Рабыня была человеческой женщиной, сильной и бледноволосой, довольно забавно сопротивлявшейся ментальному контролю иллитида. Никакой разницы – она покорилась, как и все прочие. Теперь притихшая и готовая услужить, женщина согнулась над плитками, и начала соскребать слизь. Когда мраморный пол снова заблестел, выдрессированная рабыня с бутылкой слизи отправилась в алхимическую лабораторию Вестресс, где ее ноша будет преобразована в магическое зелье.

Иллитиду оно как раз было очень нужно. Последнее что у нее было, она использовала для создания кольца водного дыхания, драгоценной вещи оказавшейся теперь у дроу, которую не удалось похитить недавно почившему мерроу и его банде. Дроу – да и весь экипаж руатанского корабля – удивлял Вестресс уже не первый раз. Впрочем, скоро ситуация изменится.

Регент прошествовала к бассейну, открывавшему путь в водный мир Искор. Она призовет водяного духа, и уговорит ее привести дроу Шакти в Аскарлу без промедления. Что поможет узнать больше о ее новой противнице-дроу – и новой союзнице-дроу – чем если они встретятся друг против друга?

Тесак прибыл в порт Триска, главного острова архипелага Пурпурные Скалы, покрыв путь в рекордное время. С помощью докмейстера, Ретнор отправил посланника во дворец, требуя немедленной аудиенции у короля Селгера, номинального правителя Триска. Как он и подозревал, монарх немедленно отправил экипаж, чтобы отвезти Старшего Капитана Лускана во дворец.

Это был первый визит Ретнора на остров, и все что он видел, проезжая в королевской карете по скалистому берегу и сквозь зеленую долину в глубине, подтверждало его подозрения о месте острова в Обществе Кракена. Жители Триска были жизнерадостны и трудолюбивы. Никогда еще Ретнор не встречал такую чистую гавань, ухоженные фермы и поместья. На первый взгляд, остров казался спокойным и процветающим – райский уголок.

Но Ретнор не достиг бы своего положения, доверяй он кажущемуся. Он замечал напряжение, прячущееся за улыбками, чрезмерное стремление к совершенству, подозрительность на лицах. И еще он видел эмблему Общества Кракена – пурпурного кальмара со множеством щупаолец – носимую, в том или ином виде, на каждом встреченном. Ретнор не думал, что эти простые люди, живущие изолированно, стали агентами Кракена движимые личными амбициями – или, хотя бы, по своей воле.

Тем лучше.

Король Селгер оказался каким он и ожидал: чрезвычайно обрадованный непредвиденным визитом, готовый услужить, ясно понимающий важность сохранять расположение Лускана. Ретнор собирался проверить, насколько далеко король готов зайти ради этого.

Старший Капитан отмахнулся от неоднократных предложений еды, меда и разнообразных развлечений. «У меня мало времени. Я хочу встретиться с главой Общества Кракена», сказал он прямо.

Гробовое молчание было ответом на его слова, затем последовали тщательно взвешенные отговорки. Но Ретнор стоял на своем. Он упорствовал, приказывал, угрожал – и наконец король Селгер сдался.

«Мы сделаем, что в наших силах», осторожно сказал король, «но за последствия мы не отвечаем».

«Я приму их», ответил Ретнор, и добавил, «Возможно, вам будет легче если я скажу, что какими бы ни были эти последствия, они не повлияют на вашу торговлю с Лусканом».

Лицо короля при этих словах густо покраснело – даже у монарха-марионетки есть гордость, заметил Ретнор – но он не пытался опровергать истину. Единственно на чем он настоял, – Ретнору придется подождать до отлива. Никакие усилия капитана на этот пункт не повлияли.

На следующей заре слуга отвел Ретнора в королевские стойла. Там они выбрали себе скакунов из числа крепких, косматых пони, выращиваемых на острове, и молча отправились в путь. Ретнор попытался было разузнать что-нибудь у слуги, но тот не говорил на Общем торговом языке, а Ретнор знал лишь несколько слов на непонятном диалекте Триска. Старший Капитан подозревал, что слугу как раз и выбрали на основании его малых лингвистических познаний. Хотя у Селгера не было выбора, кроме как помогать могущественному союзнику, он явно старался как можно лучше сохранить доверенные ему секреты. Так, не разговаривая, они добрались до северного берега острова. Унылое, заброшенное место, длинная полоса песка с редкими скалами, казавшееся полностью лишенным жизни. Не кружились над головой громкоголосые морские птицы, не шуршали по еще сырому песку крабы. Одинокий сопровождающий Ретнора отвел его к скалистому карнизу, резко обрывавшемуся в море, и указал на пещеры, открывавшиеся только при полном отливе.

Как только Ретнор спрыгнул с пони, слуга схватился за уздечку животного и развернув собственную лошадку помчался назад, в безопасность города. Ретнор на миг задумался, не отправить ли в спину труса кинжал, но слуга уже был слишком далеко. Выругавшись и пожав плечами, лусканец решил не обращать внимание. Он достал из рюкзака просмоленный факел, зажег его и спрыгнул вниз.

Даже при отливе у входа в пещеру вода была по ему грудь. Подняв факел повыше, Ретнор углубился во тьму. Пещера оказалась больше, чем он решил поначалу, ее гигантская чернота будто поглощала дрожащий огонек. Как раз в тот момент, когда капитан уже стал подумывать, не пытается ли король надуть его, пещера сузилась и свет факела отразился от стен искусно вырезанного в камне тоннеля.

Толстые колонны обрамляли коридор, изящные изгибы арок укрепляли потолок. Все это было украшено тонкими узорами, картинами и текстами на некоем давно забытом языке. Сногсшибательно красиво, и Ретнор не мог не задуматься на ходу, сколько можно было бы выручить за парочку из попадавшихся ему вещиц. На одних горгульях можно было бы заработать не меньше, чем получает самый продажный нобиль Уотердипа.

Ретнор поднял факел, чтобы приглядеться внимательней. Невероятно детализированные, ни одна не повторяла другую, горгульи безмолвными стражами восседали на колонах, наблюдая за коридором. Прямо над ним оказалась особенно устрашающая статуя – напоминающая гоблина с совиным клювом и лапами, крыльями похожими на смесь летучей мыши и ската. Когда неяркий свет факела коснулся горгульи, каменная статуя вдруг обрела жизнь. Раскрыв широкие крылья, существо спрыгнуло с насеста, пикируя на замеревшего от неожиданности человека, выставив на обозрение когти массивных лап.

Слишком поздно Ретнор осознал свою ошибку. Вместо статуй тут были живые создания – капоцинхи, морская вариация горгулий и такие же злобные. Он размахнулся факелом – но что за оружие огонь против твари из камня?

За эти мгновения Ретнор понял, что, должно быть, ощущает заяц перед ударом ястреба. Гигантские каменные когти сомкнулись на плечах северянина, легко преодолев защиту шерстяной одежды и кожаных доспехов. Капоцинх вырвал сжавшего челюсти от боли Ретнора из воды, факел вылетел из руки и с жалобным шипением угас.

Горгулья тяжело поднялась в воздух со своей добычей, и полетела по коридору. Через некоторое время глаза человека приспособились к темноте. Он заметил, что коридор ветвится, от него без всякой видимой закономерности ответвлялись боковые проходы. Капоцинх сделал множество поворотов, следуя по запутанному пути, который Ретнор даже не стал пытаться запомнить. Потом, к еще большему ужасу Старшего Капитана, каменное создание вновь сменило направление, и ринулось прямо к воде. Он едва успел наполнить легкие воздухом, как врезался в леденящую воду.

Следом за холодом Ретнор ощутил невероятную скорость. Вода обтекала его с силой, угрожавшей вырвать его из когтей горгульи. Неожиданно, движение прекратилось. Ретнор осторожно приоткрыл глаза. Они вылетели из тоннеля в большой, глубокий бассейн. В темной воде Ретнор заметил очертания, напоминавшие развалины городской стены. Капоцинх вновь спикировал как охотящийся ястреб, пролетел сквозь останки массивных ворот и быстро понесся сквозь гигантский лабиринт древних руин.

Считанные мгновения, и перед ними открылся внутренний город – не развалины, но чудо из кристаллов и коралла, невыразимо прекрасный. Как алмаз с огненной сердцевиной, город источал загадочное сияние в окружающую воду.

Капоцинх опустился во мраморный коридор, закончившийся светящейся аркой. Его когти разжались, и Ретнор тяжело упал на пол. Резко хлестнув заостренным хвостом, существо отправило его сквозь магический портал, из которого Ретнор объявился в заполненной воздухом комнате. Все подводное путешествие заняло не больше минуты или двух, но испытанный шок заставил колотиться его сердце и опустошил легкие. Еще немного, и он не выдержал бы. Но теперь, даже втягивая желанный воздух, он опустил единственную ладонь на рукоять меча, разглядывая комнату в поисках возможных опасностей.

Он увидел, что оказался в месте потрясающей красоты, зале украсившем бы любой дворец двадцати королевств. Хрустальные стены утонченными изгибами вздымались вверх, к заостренному потолку, создавая впечатление, что комната находится внутри гигантской драгоценности. Ценнейший мрамор розового, зеленого и белого цвета создавал узоры на полу и стенах, немногочисленные статуи украшали альковы. Прекрасней всего была служанка, вышедшая поприветствовать Ретнора, женщина Севера одетая в шелковые одежды, под светлое золото ее волос. Странно лишенным интонаций голосом она пригласила его следовать за ней, и, двигаясь неуклюже будто деревянная, провела его по еще более роскошным комнатам.

Непривыкший к такому великолепию, Старший Капитан отчетливо ощутил свою промокшую одежду и ободранный вид. Однако на подобные глупые эмоции у него не оставалось времени, поскольку все в этом неестественном месте ощущалось «не так», а его инстинкты воина захлебывались в предупреждении. Следуя за прекрасной рабыней по долгому пути к приемному залу, он старался сосредоточиться, и приготовиться к предстоящей встрече.

Но ничто не смогло бы подготовить Ретнора к тому, что ожидало его. Над гигантским залом возвышался мраморный помост с хрустальным троном цвета бледных аметистов. На нем восседало царственного вида, – несмотря на отвратительную внешность – существо. Серебряная диадема возлежала на высокой лиловой голове, четыре щупальца, составлявшие нижнюю часть лица, извивались движениями одновременно наводящими ужас и изящными.

Добро пожаловать, Ретнор; объявил знакомый, женственный голос в его голове.

Старший Капитан разинув рот пялился на непонятное создание, не в силах скрыть отвращения. Это и есть та высокородная женщина, направлявшая так много из его последних планов? Неужели эта уродливая тварь и есть знаменитая глава Общества Кракена?

Мы полагали, тебе будет удобнее общаться с собеседником, выглядящим привычнее, объяснила иллитид. Отвечая на твой довольно бестактный, пусть и невысказанный, вопрос, я правлю этим местом как Регент. Не недооценивай моей силы. Или силы тех, кому я служу.

Левая рука Ретнора скользнула вбок, помимо его воли, по собственной инициативе, открывая обрубок.

Как мы видим, ты был неосторожен с кольцом, данным тебе, продолжила иллитид. К счастью, мы предвидели это и подготовили замену. Но давай перейдем к важным вопросам. Ты пришел в поисках помощи. Мы готовы оказать ее.

На безмолвный зов иллитида, в комнате появились еще двое, даже более необычных визитера. Стеклянистая нимфа скользя направилась к трону, а за ней следовала дроу.

Насчет нимф у Ретнора не было никакого мнения, но он разделял нелюбовь северян к эльфам, дроу или нет. Тощие, уродливые, по его убеждению больше тени, чем настоящие живые существа, вечно мелькающие туда-сюда, жалкие в своей полной зависимости от магии. Но у этой женщины было куда больше субстанции, чем в любом виденном им прежде эльфе, ее шаг был слышен, а фигура приближалась к человеческим пропорциям. С достаточными округлостями и изгибами чтобы приковать взгляд любого здорового мужчины, но на мягкость в ней не было и намека. Алые глаза дроу, жесткие и холодные как рубины, светились опасным разумом. Ее темное лицо выражало едва сдерживаемую ярость. Несмотря на все свои предрассудки, Ретнор был заинтригован.

Мы снабдим твой корабль припасами и обеспечим пополнение моряков и солдат из числа жителей Триска, чтобы ты смог продолжить погоню за руатанским судном. Эти двое отправятся с тобой, и обеспечат успех предприятия.

«Какой мне прок от двух женщин?» запротестовал Ретнор, возмущенный самой идеей отправиться в плавание с такими пассажирами на борту.

Искор, водяной дух, может разговаривать с обитателями моря, и мгновенно найти корабль который ты ищешь. Также она может призывать со своего плана могущественных помощников. Возможно, это принесет успех там, где ты потерпел поражение. Шакти, дроу, должна еще показать, на что способна, но ты все равно возьмешь ее с собой.

Ретнор раздраженно посмотрел на эльфийку. Его яростный взгляд обращал в бегство могучих воинов, охлаждал боевой пыл закаленных северян. Но взгляд необычных алых глаз дроу не дрогнул; скорее напротив, она похоже еще больше разозлилась увидев его.

«Оскорбление становится невыносимым», рявкнула она на Общем, произнося слова жестко и с сильным акцентом. Одновременно она потерла пальцами серебряную заколку на одном из заостренных ушей – видимо, решил Ретнор, магическое устройство для перевода.

«Я искала партнерства с водяным духом, предлагая равный обмен ценностями, и что получила взамен?» зло продолжила дроу. «Оказаться в этом… городе фейери, и поступить в подчинение человеку? Мужчине!»

Ты хочешь поймать свою беглянку-дроу? Она на корабле, за которым охотится этот человек. Он нужен тебе, а ты ему. Я со всей серьезностью предлагаю вам выработать способ работать совместно; приказала иллитид.

Северянин и дроу смерили друг друга яростными взглядами. Первым заговорил Ретнор. «Когда мы найдем корабль, берсерка убью я. Держи свое грязное колдовство подальше от него,» приказал он. «Какое мне дело до человека? Но только прикоснись к желтоглазой суке, и ты умрешь!» прорычала в ответ Шакти.

Вот и отлично, заметил мысленный голос иллитида, демонстрируя, впервые за весь опыт Ретнора, нотки юмора. Похоже, вы уже нашли общую почву.

Эльфийка, держась в теплых водах Реки, без приключений обогнула остров Гандарлун и повернула на юг, к Руатиму. Несмотря на потерю немалой прибыли, которую мог бы принести лов сельди, экипаж выглядел радостным, предвкушая возвращение домой.

Все, кроме юного Бьорна, обычно проводившего дни в своей резке или рисовании. Он, странно беспокойный, часами расхаживал взад-вперед по палубе, вглядываясь в небо, будто пытаясь прочесть ему одному видимые слова на нем.

На закате третьего дня у Хрольфа лопнуло терпение. «Хватит уже, парень! Если надвигается шторм, так и скажи наконец!»

Молодой моряк был встревожен. «Не шторм». неуверенно ответил он. «Что-то. Не знаю, что». Он пожал плечами, робко словно дитя, которое заставляют рассказать в деталях о выскочившем из памяти ночном кошмаре.

Ответ пришел скоро. Первой его заметила Лириэль, со своим эльфийским зрением, превосходившим даже остроглазых моряков. Темная стена воды неслась на них с северо-запада, на ходу набирая высоту и силу. Пираты стоически наблюдали за ее приближением, понимая, что все их морское искусство бессильно против этой смерти. В отличии от них, Лириэль не собиралась покоряться судьбе. Взявшись за Ветроход она начала плести магию, призывая сильнейшие защитные заклинания морского волшебства, которые она изучила и вложила в амулет. Слабо отсвечивающий волшебным огнем дроу энергетический пузырь охватил корабль гигантским куполом.

«Чтобы удержать воздух вокруг и не позволить потопить нас», кратко объяснила Лириэль. «У нас появится шанс, не более».

Хрольф обхватил рукой ее напряженные плечи и быстро благодарно сжал. «Это больше, чем было только что. Держитесь, ребята, и приготовьтесь, – сейчас нас немного пошвыряет!» взревел он.

Эхо его голоса еще отражалось внутри магического пузыря, а капитан уже упал вниз лицом на палубу, и ухватился за закрепленный канат. Остальные моряки следовали ему примеру, готовясь к предстоящему испытанию.

Волна прокатилась под Эльфийкой, вознеся ее наверх. К общему изумлению, корабль не опустился назад; огромная волна продолжала удерживать его.

Потом она задрожала и стала изменяться, принимая человекоподобную форму. Глаза размером с щиты посмотрели на ошеломленную команду, водяные руки ухватили корабль – все еще заключенный в сияющую сферу – с легкостью ребенка, держащего чуть великоватую ему игрушку. Странными волнообразными движениями водяной гигант начал двигаться к северо-восток; его руки и тело то удлинялись, то укорачивались, напоминая приливы и отливы.

«Что это, во имя Девяти проклятых Адов?» поразился Хрольф. Обычно громогласный, эти слова он произнес напряженным шепотом.

«Элементаль», объяснила Лириэль. Она видела каменных элементалей, и знала о их невероятной силе. У нее даже была магия, позволявшая призывать и управлять ими. Но она никогда не задумывалась, что это же можно сделать и с другими стихиями; размер и сила существа поразили ее. Жидкую форму элементали трубно было измерить, но по прикидке дроу, она возвышалась над волнами не меньше чем на двадцать футов, с руками еще вдвое длиннее.