Забытые королевства: Звездный свет и тени (№2) - Паутина

«Помнишь, я был с тобой в Невервинтер, платя торговцам за товары которые ты выбирала? Золото которое мы использовали оказалось знакомым – я узнал некоторые из вещей, которые бросал в воду друид». Он пожал плечами. «Зная Хрольфа, я дошел и до всего остального со временем».

Благодарно кивнув, Лириэль согласилась и с его планом и с его объяснениями. Подняв крышку полупустого бочонка, она плеснула медом на спящего первого помощника. «Я продержу его спящим не дальше чем до завтрашнего утра», буркнула она. «Жизнь была бы куда проще, если бы можно было просто убить его и покончить с этим!»

Посмотрев на Федора, дроу опасно прищурилась, поскольку мысли ее свернули на другое направление. «Ты за мной шпионил»

«Вовсе нет», запротестовал он. «Мне нужно было место отдохнуть, а в трюме тихо и темно. Я… плохо сплю последнее время». Она понимающе кивнула. Со Времени Бед, когда берсерковая магия в Федоре вышла из-под контроля, его часто мучили кошмары. Когда боевая ярость спадала, он редко помнил в деталях окончившиеся сражения. Но лица погибших от его меча возвращались по ночам. Лириэль подумала, как удачно, что дроу, как правило, вообще не видят снов. Большинство из известных ей темных эльфов быстро сошли бы с ума, будучи вынужденными каждую ночь встречаться с последствиями собственных действий. Но эти мысли быстро забылись, когда она вновь сосредоточилась на Федоре. Она надеялась, что он справится со своим стыдом за то, что чуть не убил ее в последнем бою, но теперь видела, что этого не случилось. Он исхудал, и казался измученным. Лириэль подозревала, что с недавних пор в кошмарах он видит ее лицо.

Тишина между ними длилась, пока напряжение не стало невыносимым. «Ты говорила», мягко начал Федор, «но не слова магии. Мне показалось, что ты молилась. Это так?»

Лириэль кивнула, удивленная таким поворотом беседы. «И что?»

«Ты сотворила заклинание через молитву; только служащие богам способны на такое». Он замолчал, и неохотно продолжил. «Я видел, как ты танцевала в лунном свете, вместе с тенью Эйлистраи. Скажи мне честно: стала ли ты жрицей Темной Девы?»

В его голосе была надежда, но по глазам Лириэль видела, что он не верит в это. Эйлистраи была богиней тех дроу, кто оставил темные тоннели и пути зла, богиня танца и охоты. Темная Дева наставляла своих последователей создавать красоту и помогать странствующим, жить в мире и радости под солнцем и луной. Федор знал, что Лириэль дитя Подземья.

Ее пальцы инстинктивно сжали амулет Лолт, будто пытаясь оградить друга от Паучьей Королевы, и всего, что представляла богиня. «Меня с детства обучали искусству мага», уверенно ответила Лириэль. «Это главное во мне. Но прежде чем я оставила Мензоберранзан, меня послали в жреческую школу. Я и была там всего ничего, едва ли из-за этого меня можно считать жрицей!»

«Но в ответ на твои молитвы была послана магия», настаивал он. Лириэль пожала плечами. «Если богиня желает одарить меня силой, я сделала бы глупость отказываясь!»

«Но какой ценой?» серьезно спросил Федор. «Лириэль, я слышал немало страшных историй о дроу и их богине. Ты позволила мне понять, что все это лишь бледная тень жизни, которая была известна тебе. Раз так, что хорошего может прийти от Лолт?»

Прежде чем ответить, дроу задумалась; подобные вопросы были внове для нее, а ответы лишь начинали обретать форму в ее разуме.

«Помнишь, что спросила меня Килуэ Веладорн, когда мы просили ее и других дроу храма Эйлистраи помочь нам вернуть Ветроход? Она спросила, почему я хочу сохранить мои силы – и как намереваюсь их использовать. С тех пор я поняла, что есть множество вещей которые необходимо сделать. Остановить Нисстира и его гнездо слуг Ваэрауна, для начала. Через могущество Лолт я узнала, что души этих эльфов не оставили наш план. Они пойманы с помощью волшебства. И если Лолт даст мне шанс и власть освободить их, я воспользуюсь этим!»

«Но Лолт недобрая сила, разве не так?»

«Конечно», ответила Лириэль не раздумывая. «Но еще Лолт могущественна, поэтому мой народ ей и поклоняется. Я когда-то презирала постоянную погоню дроу за все большей и большей силой, как глупые драконы собирающие горы золота. Но теперь я начинаю сознавать, что сила это еще и инструмент», задумчиво заключила она. «Если она у меня есть, и я использую ее в достойных целях, имеет ли значение источник?»

Федор покачал головой, не уверенный, что ответить. С одной стороны, услышанное от Лириэль радовало его до глубины души; едва ли это можно было назвать рассуждениями самоуверенной принцессы дроу, встреченной им когда-то в пещерах Подземья. Потенциал Лириэль он ощутил с самого начала, и своим Зрением сумел подглядеть тени судьбы, соперничающей с сильнейшими из Колдуний Рашемена. Он гордился ее ростом, и не мог сформулировать опровержение ее логике. И все же, беспокойство не унималось.

«Пойдем», сказал он наконец. «Скажем Хрольфу, что Ибн спит в трюме. У нас будет немного времени, но надо придумать, что делать дальше».

Лириэль благодарно улыбнулась и обняла его. «А ты хитер!» заметила она весело. «Со временем, из тебя может получиться достойный дроу!»

Он ответил на дружеское объятие и быстро высвободился: на сей раз, не столько борясь с искушением, вызванным ее близостью, сколько от восхищения в голосе Лириэль. Предложенным обманом он не мог гордиться, но для Лириэль подобные действия были достойны уважения. Она гордилась своим народом, и сравнивая с дроу делала ему высочайший возможный комплимент.

Растерянность Федора еще больше усугубилась, пока он слушал, как Лириэль объясняет ситуацию Хрольфу, увлеченно сплетая паутину вранья. Невольно он задумался, насколько все же далеко позади оставила Лириэль коридоры Подземья и пути Лолт.

Кзорш добрался до Эльфийки только к следующему утру, поскольку не видел нужды торопиться. Хотя он уже знал причину, по которой был вызван, он внимательно выслушал Хрольфа. Мимолетно задумался, не стоит ли рассказать пирату, где укрылись выжившие охотники на тюленей, но решил что нет смысла, поскольку ничего больше от них не узнать. Лучшее что мог сделать Кзорш для убитых сородичей – вернуть их домой, где они будут с почетом похоронены в коралловых катакомбах, в глубинах моря. Поэтому он промолчал, когда Хрольф послал двоих – своего первого помощника, ходившего странно неуверенно и ставшего мишенью множества шуток своих товарищей, и молодого воина убившего гигантского кальмара – на маленькой лодке в поисках оставленных на милость судьбы моряков. Попытка была безнадежной, и к тому же делала работу Кзорша как стража более сложной, но морской эльф решил примириться с этим. Он не представлял, что может сделать Хрольф узнав что Лорд Каладорн и другие избежали суда Амберли.

Направляемые Кзоршем, моряки Руатима возвратили убитых эльфов в море. Внизу, под волнами, их ожидали представители морского народа из ближайшего поселения, готовые отнести их в далекий город, бывший когда-то их домом. Ситтл, напарник Кзорша, обустроил все, и теперь ожидал рейнджера в глубине. Он не приближался к Эльфийке, не доверяя людям.

В настоящий момент Кзорш едва ли мог винить его. Под поверхностью воды присутствует зло так же, как и в мире людей, но молодого морского рейнджера потрясли до глубины души жестокие, бессмысленные убийства. Еще его тревожила краткая беседа с дроу, которая оттащила его в сторонку и рассказала о странной судьбе постигшей души эльфов в руках неведомого волшебника. Она явно надеялась получить от него какие-то разъяснения, но для Кзорша подобное использование магии было отвратительным и за пределами его понимания. Как только стало возможным, он оставил людей и их странную пассажирку-дроу, ища знакомого спокойствия в обществе друга.

Но настроение Ситтла оказалось еще мрачнее его. «Я часто думаю, что мир был бы лучше если Амберли забирала бы любого человека, когда-либо ступавшего в воду», хмуро передал он щелчками и свистами языка морских эльфов. «И никогда не пойму, почему ты тратишь так много времени и сил, заботясь об этом пирате!»

Кзорш взглянул на него удивленно. Ситтл знал о его клятве. Для морских эльфов клятва нерушима! «Хрольф спас мне жизнь», напомнил он другу.

«Ты говорил мне много раз; но это случилось еще до того, как мы встретились. Ты тогда был почти ребенком!» возразил Ситтл. «Долг давно оплачен!»

«Как ты мог такое сказать?» растерялся рейнджер, в ужасе от того, что у практичного, надежного Ситтла могли появиться столь кощунственные мысли.

Его партнер отвернулся. Он не отвечал долго, но узорчатые плечи поднялись и опали в глубоком вздохе, красноречиво послав вверх воздушные пузыри. «Одна из женщин была прежде моей возлюбленной. Мертвый ребенок мой», сказал он без интонации. «Прости мои резкие слова о человеке-пирате; я сам не свой».

Кзорш положил другу руку на плечо. «Прости. Если бы ты сказал мне, я избавил бы тебя от этой работы".

Эльф покачал головой. «Мы выполняем свой долг». Когда он вновь повернулся к Кзоршу, лицо его было спокойным. «Что должны мы сделать теперь ради исполнения твоей клятвы?»

«За убитыми присмотрят другие. Мы двое наблюдаем за Хрольфом и его людьми. Мне нужна твоя помощь, один из нас должен присматривать за кораблем Хрольфа, другой проследить чтобы те двое что ищут охотников не встретились с бедой. Не знаю почему, но я уверен», медленно проговорил Кзорш, «что Эльфийка в смертельной опасности. Здесь действуют силы, которые я пока не понимаю».

«Дроу?»

«Может быть», ответил рейнджер, и на сей раз настала его очередь отвести глаза. Сказанное было настолько близко ко лжи, насколько он когда-либо подходил. Кзорш не доверял дроу, но она знала магию, а он нет. Ему придется положиться на ее помощь чтобы найти и освободить души морских эльфов. Подобный альянс казался совершенно невозможным, а задача самой опасной из всех, о которых он задумывался.

Почему же, удивился Кзорш, одна мысль об этом наполняет его таким восторгом?

Прошли три дня, и ни экипаж Эльфийки, ни Ибн с Федором в их лодчонке не заметили и следа отправленных по воле волн мореходов. Они рыскали туда-сюда по теплым водам реки, пересекая время от времени пути. Наконец Ибн решил, что дальнейшие попытки бессмысленны.

«На Реке их больше нет, вот что», объявил первый помощник. «Амберли взяла их и все тут. Мы можем возвращаться на корабль».

Федор неохотно согласился. Он не особо наслаждался компанией немногословного моряка, но надеялся, что время проведенное вне корабля остудило ненависть Ибна к Лириэль. Первый помощник ни разу не упомянул о случившемся, и Федор решил счесть это добрым знаком.

Они налегли на весла, и вскоре добрались до Эльфийки. Оказавшись на борту, Ибн направился прямиком к Хрольфу.

«Созови Тинг», потребовал он, использовав древнее слово, обозначавшее народное собрание. Согласно Северным законам, любой офицер на корабле имел право объявить его, однако только в случае исключительно серьезной ситуации.

Хрольф посмотрел на первого помощника настороженно. «В чем дело, приятель?»

«В этой женщине, вот в чем. Она напала на меня – корабельного офицера – своим колдовством дроу».

«Ты выглядишь вполне здоровым», заметил капитан. «Тебе было бы лучше, если бы она меня убила?» парировал Ибн. «Удар или почти попадание – в глазах закона одно и тоже, и ты об этом отлично знаешь!»

Смущенный подобным развитием событий, капитан медленно обвел взглядом собравшихся вокруг людей. Почти без исключений, они кивали соглашаясь с трактовкой Ибна.

Хрольф вздохнул, и повернулся к Федору. «Лучше приведи ее сюда, парень. Надо во всем разобраться».

Молодой воин хмуро кивнул и спустился в трюм. Когда он и Лириэль вернулись, экипаж уже расселся тесным полукругом на палубе.

«Тинг начинается», объявил Хрольф с печальными морщинами на лице. «Ты стоишь перед советом корабля, Лириэль Баэнре, и обвиняешься в нападении на корабельного офицера с помощью колдовства. Что ты можешь ответить?»

Дроу надменно вздернула подбородок. «Кем бы ни был этот человек, какое у него право подкрадываться ко мне или угрожать мне ножом? Все вы видите, Ибн силен и здоров. Я лишь остановила его нападение. Если бы я атаковала, он был бы мертв. Если кто-то сомневается, я с удовольствием продемонстрирую», холодный взгляд дроу уперся в ее обвинителя. «А если использование так называемого колдовства противоречит вашим законам, что же вы не возражали когда мы прошли сквозь врата в Скуллпорте?».

«Это разумные слова», обнадежено сказал Хрольф.

Ибн скрестил руки на груди. «Обвинение остается», прорычал он. «Она опутала меня своей проклятой паутиной, и выстрелила одним из этих адских дротиков».

«Но почему же ты не объявил раньше?» «Ты сам отослал меня в этой лохани прежде чем моя голова прояснилась», ответил Ибн, и обратился ко всем собравшимся. «И не думайте, парни, что мне понравилось, как вы поверили, будто я набрался меда или не сумел отличить хороший от порченного. Она просто плеснула им на меня!»

«Паутины, дарты меньше твоего мизинца и пол-глотка медового вина – чудо, что ты вообще выжил», ядовито оценила ситуацию Лириэль.

Некоторые хмыкнули, а Хрольф поднес ладонь к губам пряча улыбку. Но лицо Ибна побагровело от злости.

«Я выполнил твои приказания, капитан – я до нее пальцем не дотронулся. Даже когда увидел как она колдует в трюме, болтает с теми засоленными эльфами как со старыми приятелями – держит одного за руки! Ясно как восход, что она знает обо всем больше, чем говорит», он выдержал паузу, позволяя сказанному поглубже укорениться в слушателях. «Я давно с тобой плаваю, Хрольф: я ожидаю, что ты отнесешься справедливо ко мне, и к ним».

Хороший ход, с неприязненным уважением подумала Лириэль. Она достаточно хорошо знала Хрольфа, чтобы понять, что Ибн коснулся сразу нескольких чувствительных точек капитана.

Озадаченный возникшей дилеммой Хрольф жевал ус. Большинство в его команде начинали мириться с присутствием на корабле Лириэль, и соглашаться с ее необычностью. Но были вещи, которые даже он, как капитан, не мог игнорировать. Если бы в первого помощника выстрелил – или применил против него иное оружие – любой другой, это сочли бы несомненным мятежом. Обычным наказанием в этом случае было бы просто сбросить виновника за борт. Конечно, Ибн первым обнажил нож, но, судя по его речи, у него на то были веские причины. «Три корабля за кормой, быстро приближаются!» раздался встревоженный голос дозорного.

Капитан резко вскочил на ноги, с написанным на лице облегчением. «Нас атакуют, парни!» взревел он. «И хвала Темпусу», добавил себе в бороду.

Кзорш и Ситтл увидели приближающиеся корабли прежде, чем опасность заметили люди.

«Три к одному. Дела твоего друга-человека выглядят неважно», заметил Ситтл.

Рейнджер покачал головой. «Хрольф и его люди отлично сражаются. К тому же, на их стороне магия дроу и мощь берсерка. Я видел как он уничтожил гигантского кальмара. Взяв все это в расчет, силы можно почти уравнять».

Ситтл задумался. «Я думаю, вызвать подкрепления будет разумной предосторожностью. Поскольку ты наверняка хочешь остаться ради своей клятвы, этим займусь я». Слабо улыбнувшись, он положил перепончатую руку на плечо друга.

«Только пообещай, что ты будешь следить за боем с безопасного расстояния».

Кзорш кивнул, благодарный за понимание и поддержку. «Но морские эльфы уже далеко. Кого ты собираешься звать?»

Улыбка второго эльфа стала шире и превратилась в лукавую. «Ты в последнее время так обеспокоен людьми, что забыл, что под волнами живет не меньше народу чем над ними!»

Рейнджер принял шутливый укол притворной гримасой. Ситтл ухмыльнулся, и развернувшись быстро поплыл на запад.

Оставшись в одиночестве, Кзорш обратил все свое внимание на начинавшуюся схватку. Глядя на большие боевые корабли, он задумался, не слишком ли оптимистичными были его расчеты, и решил надеяться, что обещанные Ситтлом подкрепления не запоздают.

* * *

Спустя пять дней после выхода из гавани Лускана, Ретнор заметил другой корабль, вырисовывавшийся на закатном небе далеко к западу. Старший Капитан взял подзорную трубу и, приглядевшись, иронически хмыкнул. По неизвестной причине корабль опустил паруса, и был повернут так, что Ретнор смотрел прямо на идиотское носовое украшение – безвкусно раскрашенную статую женщины с эльфийскими чертами и совершенно невероятными округлостями.

«Что это, во имя Девяти Адов? Эльфийский корабль?». «Руатанский», сообщил один из его людей. «Это Эльфийка, я видел ее раньше. Капитан – Хрольф Буян. Его вытурили из Лускана три года назад, когда он разнес на части таверну Семь Парусов».

На лицо Ретнора медленно выползла улыбка. Он нашел не только свою добычу, но и способ еще больше затуманить ситуацию с лусканским заговором против Руатима. Уотердип вынудил Руатим и Лускан сформировать Союз Капитанов. Пусть настырные южане решат, что их усилия оправдывают себя, и что две силы Севера совместно и слаженно борются с угрозой пиратства. Он, Ретнор, доставит Хрольфа и Уотердипу и Руатиму, и наберет очки у обоих городов. Эльфолюбы Уотердипа с готовностью примут Хрольфа на роль злодея. Что до Руатима – ну что же, в последнее время на острове произошло много странного, а растерянные люди могут ухватиться за любое предоставленное объяснение. Согласно источникам Ретнора, на острове Хрольф считался чем-то вроде блудной овцы.

Капитан передал приказ двум своим кораблям окружить руатанское судно, взяв основную ударную миссию на себя. «Как только выйдем на дистанцию, пройдитесь баллистой над палубой. Не затопите корабль», предостерег Ретнор. «Он нам нужен целым, с экипажем и грузом».

Снова подняв трубу он вздрогнул, увидев кое-что еще. На палубе корабля, обрамленный развевающимся плащом, мрачно лоснящимся в умирающем свете, стоял черный эльф. Хуже того, черная эльфийка. Миниатюрная фигурка, одни волосы да глаза и лисьи ушки.

Ретнор выругался вполголоса. Власть и богатство ему принесла способность плести многослойные интриги, и умение планировать наперед, рассчитывая каждый возможный шаг противников. В отличие от других северян, он не считал шахматы бесполезным времяпровождением. Но свои игры он вел в тихих кабинетах, и на ведущих к могуществу полях сражений, где его пешками и фигурами становились живые существа. Он знал своих оппонентов. Он знал, что ожидать от моряков и воинов Рашемена, и был вполне уверен, что его силы могут одолеть даже одного из их берсерков. Но несмотря на слышанные им всю жизнь истории – а может, именно благодаря им – он представить не мог, чего следует ожидать от дроу.

Глава 7

Танец Эльфийки

Ретнор наблюдал через трубу, как капитан Эльфийки – светловолосый гигант с могучими руками – поднимает яркий квадратный парус и рассаживает людей на весла. Пираты пытались уйти.

Но военные корабли Лускана строились для скорости. Огромные паруса на двух высоких мачтах ловили малейшее дуновение ветра, экипажи набирались из лучших моряков Севера. Флагманский корабль Ретнора, Тесак, рванулся вслед за пиратами, разрезая волны носом как игривый дельфин, рассыпая вокруг брызги белой пены.

Как только они приблизились к Эльфийке, Ретнор приказал стрелять. Стрела баллисты – гигантское, окованное железом копье – описала дугу в сторону пиратского корабля, и прошила его пестрый парус. Яркая ткань разорвалась, теряя ветер, заставляя корабль замедлить ход. Ретнор подал сигнал, и двое из преследователей разошлись по сторонам, окружая руатан, с трех сторон подходя к израненному судну.

Но Хрольф Буян был не из тех, кто сдается легко; его корабль сделал резкий поворот – настолько крутой, что Ретнор решил что он вот-вот зачерпнет воду. Руатанский капитан хорошо знал свою Эльфийку: странный корабль выпрямился и оказался лоб в лоб с ближайшим нападавшим, левым относительно Ретнора. Полная сила ветра подхватила остатки паруса, весла выгнулись под яростным, отчаянным напором гребцов. Пиратское судно рванулось вперед, так быстро, что корпус задрался вверх. Его заостренный бушприт вонзился во вражеский корабль, как копьем пробив дерево корабля Лускана.

Пираты немедленно отправили вслед поток стрел, отгоняя вражеских бойцов. Под прикрытием руатанских стрел черная эльфийка проворно и уверенно, как белка по ветке дерева, пробежала по наклонившемуся бушприту на палубу чужого корабля.

Северяне бросились вперед, встречая ее мечами и боевыми топорами. Дроу невозмутимо продвигалась вперед; белое пламя полыхнуло из ее ладоней, отбросив их назад. Она не остановилась, чтобы развить добытое магией преимущество, а просто взмыла в воздух.

Ретнор разинул рот – он и не подозревал, что эти демоны могут летать, – дроу поднялась до самой макушки мачт. Достав из-за пояса длинный кинжал, она перерезала удерживавшие паруса канаты – сначала у первого, потом у второго, и быстрее, чем занял бы рассказ об этом. Паруса упали, накрыв под собой бойцов, похоронив их под тяжелой тканью.

Хрольф Буян следующим пошел по бушприту, несмотря на свой размер не менее гибкий, чем маленькая дроу. Капитан запрыгнул на палубу, и пробежал мимо содрогающегося, колышущегося полотнища к паре мачт. Пираты, успевшие поставить абордажные мостики, хлынули вслед за ним, встав кольцом вокруг паруса, одного за другим поражая пойманных в нем северян и продвигаясь к центру. Кое-где тяжелое покрывало расступалось под кинжалом, но пираты легко расправлялись с моряками прежде, чем те могли защититься. Это было не сражение, а избиение – все закончилось в считанные минуты. Тем временем, корабль шедший справа приблизился к поврежденному собрату, огибая его к западу и становясь рядом с Эльфийкой. Ретнор одобрительно кивнул. Его собственный корабль шел с востока, руатанское судно окажется в ловушке, пришпилено к одному боевому кораблю, и сжато с двух сторон другими.

Тесак развернулся в последний момент, со звучным стуком ударившись бортом о пойманного пирата.

«Они наши!» возликовал боцман.

В ответ Ретнор угрюмо улыбнулся. Он был не менее уверен в исходе битвы, но, имея уже опыт сражения с руатанами, не собирался считать их мертвыми пока не завершатся погребальные церемонии.

По громогласному приказу их капитана, большинство пиратов быстро вернулось на свой корабль. Хрольф остался где стоял, широко расставить ноги на окровавленной парусине, готовясь ко второму столкновению: корабль шедший с запада сблизился, готовые к бою воины собрались у борта. Находясь на более высоком корабле, Хрольф посмотрел вниз, на свою Эльфийку и три корабля, окруживших ее как корешок и обложки книги. Но взгляд его не дрогнул, массивная грудь вздымалась, будто готовая принять близящиеся удары.

Странно, подумал Ретнор. Северные моряки обычно предпочитают умирать на собственных кораблях.

Старший Капитан увидел, что дроу плавно опустилась на палубу и бросилась к бушприту Эльфийки. Она обхватила его обеими руками, уперлась ногами покрепче в корпус насаженного на него корабля, как если бы намеревалась освободить пиратское судно. И, повергая Ретнора в шок, именно это она и сделала.

Дроу запрокинула назад голову, и издала единственную, высокую пронзительную ноту взмывшую к темнеющему небу, жуткий звук, от которого дрожь ужаса пробежала по шее Ретнора. Ей ответила вспышка света и звука, как молния и гром, слитые в единый порыв силы. Дождь многоцветных искр отразился от пробитого корпуса корабля, и Эльфийка отскочила назад. С громким всплеском, ее задранный нос опустился в воду.

Пока преследователи разевали рот, ошеломленные случившимся чудом, Хрольф Буян перерубил опоры перекладины передней мачты. Пираты, остававшиеся на борту боевого корабля, кинулись ему на помощь, и толкнули тяжелую балку, изо всех сил напрягая мышцы. Она с размаху перелетела над носом судна в сторону корабля, подошедшего с запада. Он находился так близко, что кончик балки прошелся по его борту и по собравшимся там бойцам, скинув нескольких в море. Хуже того, возвращаясь назад по широкой дуге она долетела до задней мачты корабля. Вторая мачта как боевой посох парировала удар, но по поврежденному кораблю от столкновения пробежала дрожь. Скрежещущий треск прорезал воздух; затем задняя мачта неспешно наклонилась и как падающее дерево окунулась в море. Осталось только несколько осколков и спутанные канаты.

Ретнор повернулся к своему помощнику, руководившему его бойцами. «Не вступайте на борт пирата. Заставьте их перейти к нам», скомандовал он.

Северный воин ответил почтительным поклоном, хорошо понимая логику Старшего Капитана. На знакомой территории у них было больше шансов, ведь кто знает, какие смертельные магические ловушки могла заготовить для них на борту Эльфийки проклятая волшебница-дроу?

С десяток людей схватились за абордажные крючья, бросая их в уходящий пиратский корабль. Раз за разом они падали в море, но наконец один, а за ним еще два, зацепились за низкие перекладины. Северяне закрепили веревки на лебедках, и подтягивали корабль, будто пойманную рыбу. Лучники заставляли пиратов укрыться за стеной щитов, не позволяя перерезать веревки.

На пленение Эльфийки ее капитан отреагировал возмущенным ревом. Все еще находясь на разбитом вражеском корабле, Хрольф цветисто описал мужские достоинства и родословную противников, взмахнул могучим мечом и потребовал схватки.

«Принимаем вызов», приказал Ретнор рулевому, и Тесак вновь подошел к поврежденному кораблю. Капитану пиратов приглашения не требовались; как только корабли сблизились, он пронесся над разделявшей их водной гладью, и выставив меч бросился на ближайших врагов. Его люди, жаждавшие схватки не меньше капитана, кинулись вслед за ним.

Ретнор оставался на баке, наблюдая за боем и ожидая момента. Он хотел, чтобы руатанцы оказались на его корабле. Все руатанцы. Но несколько из них осталось на своем судне, готовые защитить его от нападения. Старший Капитан приказал сигнальщику передать указания для третьего корабля. Подчиняясь ему, воины Лускана на дальнем корабле стали посылать залп за залпом стрел в пиратов, предоставляя им ясный выбор: защитники руатанского корабля могли оставаться на своих позициях и умереть, или перенести бой на подтягивавшее их судно. Когда Эльфийка подошла поближе к своему пленителю, пираты перепрыгнули на него, и присоединились к схватке.

Все руатанцы, без сомнения, были опытными бойцами, но Ретнор не заметил среди них ожидавшегося берсерка. Со смесью разочарования и облегчения он выбрал свою первую жертву: темноволосого юнца, выделявшегося среди более светлых руатан. Легкая добыча – парень едва мог поднять свой черный меч. Ретнор направился к нему, собираясь прирезать молодого противника прежде, чем тот успеет парировать первый удар. Капитан занес меч, готовясь рубить.

Однако не ударил, изумление завязало узлами мышцы руки. Неожиданно его клинок уже не был нацелен в грудь юноши; теперь он скорее находился на уровне его бедра.

Ретнор поднял взгляд. Молодой воин казался как минимум семи футов роста, с плечами не уже чем огромный меч, который он держал с пугающей легкостью. «Берсерк», выдохнул Ретнор. Мгновение страха миновало, и предвкушение схватки лихорадкой пробежалось по жилам. Он поднял меч ко лбу, жестом вызова.

Движением почти слишком быстрым для его глаз, черный меч повторил салют. И тут же со свистом ударил вниз. Ретнор встретил удар, не стал обращать внимания на парализующую боль вспыхнувшую в руке и плече. Он развернулся, перехватил меч обеими руками и занес его высоко над головой, готовясь парировать следующую атаку. С лязгом металла встретились мечи. Ретнор продолжил разворот, становясь лицом к лицу с берсерком, и используя всю свою силу и вес чтобы прижать черный меч к палубе. Подняв ногу в тяжелом сапоге, он пнул поверх скрестившихся клинков. Удар пришелся в цель, прием уличной драки, который должен был заставить противника согнуться пополам от специфически мужской агонии. Берсерк даже не моргнул. Черный меч взмыл вверх, отбросив в сторону державшую клинок руку Ретнора, и, со скоростью в которую Старший Капитан не поверил бы не будь он тому свидетелем, берсерк изменил направление движения, направив меч прямо вниз.

Клинок опускался так быстро, что Ретнор услышал звон собственного упавшего меча прежде чем понял, что случилось. Боль, чистая и сверкающая как расплавленная сталь, полыхнула в его разуме и руке. Он в ужасе взглянул на истекающий обрубок. Одним движением берсерк прошел насквозь перчатку, наручень, плоть и кость. На палубе в расплывающейся луже крови лежала рука Ретнора.

Несколько людей Ретнора кинулись на помощь своему капитану, и берсеркер повернулся в их сторону. Затуманенным взором Ретнор смутно заметил тощего молодого пирата, подобравшего кровавый трофей, только чтобы швырнуть его в море. Он ощутил запоздалое чувство потери, когда его рука упала в воду; затем повернулся, и, спотыкаясь, направился в трюм. Там, в камбузе, находилась круглая каменная печь. Большой котел был подвешен над ней, из под него ярко светились все еще тлеющие угольки вечерней готовки. Ретнор пинком сбросил котел, и, борясь с дрожью оставшейся руки, достал с пояса широкий кинжал и опустил его в горячую золу. Старший Капитан выждал, пока металл не засветился красным; затем напрягся, готовясь к предстоящей боли. Он собирался выжить, но для этого надо было остановить потерю крови. Взяв кинжал, он прижал раскаленный металл к кровоточащему обрубку. Помещение заполнило шипение и вонь паленого мяса.

Ретнор боролся с волнами агонии и слабости, не позволяя себе потерять сознание. Он снова нагрел кинжал и прижег рану, и еще один раз. Наконец, обмякнув, опустился на пол, ожидая исхода сражения. Он понимал, что для него бой закончен, но о поражении даже не думал.

Его военачальник опытен. Один корабль получил серьезные повреждения, но около двух третей его сил все еще оставались в строю. Пиратов превосходили в численности почти семь к одному. Даже берсеркер и дроу не уравняют такое соотношение.

Затем он услышал визг неизвестного снаряда и грохот разрыва где-то к западу. Даже в трюме до Ретнора донесся треск пламени и запах горящего дерева и плоти. Только два корабля осталось, заметил он; комната начала вращаться вокруг, расплываясь. Все же, у Лускана оставалось преимущество и он был спокоен.