– Вас хочет видеть мистер Николас Вестморлэнд, мисс. – Хильда присела в реверансе на пороге гостиной Лили.
      Лили тут же отошла от модистки, возившейся с ее свадебным платьем, не обращая внимания на то, что женщина раздраженно закатила глаза.
      – Пожалуйста, пусть он войдет, Хильда. – Кого она уж никак не ожидала увидеть в своей комнате, так это мистера Вестморлэнда. Может быть, он хотя бы ненадолго спасет ее от нелепой суеты модистки.
      – Доброе утро, Лили, – сказал Ник, который вошел, не дожидаясь, пока Хильда пригласит его. – Я пришел к вам с поручением.
      Хильда бросила на мистера Вестморлэнда лукавый взгляд, прежде чем удалиться и закрыть дверь.
      – Доброе утро, – отозвалась Лили. – Надеюсь, вам нравится гостить у нас. – Ей была по душе близость между Оливером и Ником, которой она была свидетелем.
      – Мадемуазель, – взмолилась модистка. – Силь ву пле.
      – Мадам, – сказал Ник модистке, – для вас у меня тоже есть известие от мистера Ворса. Надеюсь, он вам говорил, что хочет, чтобы вы кое-что сделали по его просьбе.
      – Ох! – Лили уперлась кулаками в бока. – Вы искусный актер, сэр. Или законченный лгун. Вы говорили, что вы ничего об этом не знаете.
      Серьезное выражение на его лице ничуть не изменилось.
      – Но я не могу быть уверенным, что мы с вами говорим об одном и том же, не правда ли? – заметил он, обращаясь к Лили. – Мистер Ворс хотел бы увидеть вас, прежде чем вы уйдете, мадам. – Это относилось уже к модистке.
      Вместо того чтобы уйти, Ник встал неподалеку, пока мадам Спортес продолжала скалывать, присборивать, одергивать и восклицать.
      Лили было неловко от оценивающих взглядов Ника. Она взглянула на него и смущенно улыбнулась.
      Он кивнул, но не улыбнулся в ответ.
      – Очень привлекательно. Вы совершенно не похожи на других женщин Оливера.
       Других женщин Оливера.Лили пристально взглянула на него.
      – А что, у него их так много?
      Ник рассмеялся. Он был более чем привлекателен со своими яркими зелеными глазами и густыми золотистыми волосами. Высокий, подвижный, он создавал вокруг себя атмосферу бьющей ключом энергии. Он беспокойно ходил из стороны в сторону, заложив руки за спину.
      – Оливер стал совсем другим человеком, Лили. Очевидно, что теперь он никого вокруг не замечает, кроме вас.
      Она почувствовала огромное облегчение.
      – Вы его изменили.
      – А он изменил меня, – сказала она, медленно поворачиваясь по мере того, как модистка закалывала булавками подол ее платья.
      Ник по-прежнему не проявлял никакого намерения уйти.
      – Я отделаю ваш лиф бельгийским кружевом, мадемуазель. И будет много жемчуга.
      Лили махнула рукой:
      – Как хотите. Но я бы хотела что-нибудь яркое.
      –  Яркое? – Женщина сделала неопределенный жест рукой. – Что вы имеете в виду?
      – Я имею в виду цветное. Моя свадьба должна быть настоящим праздником. Ярким, разноцветным. Мне особенно нравятся розетки.
      Мадам Спортес выпятила губы и нахмурилась.
      – Да, – неуверенно протянула она. – Это можно. Белые атласные розетки. Например, по подолу.
      – Лили, – сказал Ник. – Я обещал присоединиться к компании в саду.
      – Какой компании? – спросила Лили, хмуро глядя на свое отражение в зеркале.
      – Ваш отец и Оливер. А также лорд Витмор со своей сестрой и их друг.
      Лили забыла об иголках, которыми был заколот низ ее длинного узкого рукава, и опустила руку. Но тут же вскрикнула и снова подняла ее.
      – Витмор? Здесь? Трудно поверить в такую наглость. – Она знала, что Оливер рассказал Нику о предшествовавших событиях, о некоторых из них. – Чего он хочет? Как он смел показаться на глаза?
      – Он напыщенное дерьмо, – сказал Ник и смущенно кашлянул. – Простите. Я хотел сказать, что у него не слишком сильный характер. Оливер хотел бы, чтобы вы как можно быстрее к нам присоединились.
      – Быстрее, – сказала Лили модистке. – Мы можем закончить с этим позже. Я должна послушать, что Витлэс может сказать в свое оправдание. Тетя Фрибл там?
      – Когда я уходил, ее там не было. Можно, я буду откровенен с вами, Лили?
      – Конечно.
      – Ну тогда прямой вопрос. Вы уверены, что вы с Оливером подходите друг другу?
      Сначала она подумала, что ослышалась. Но вопрос в его глазах убедил ее в обратном.
      – Вы застали меня врасплох.
      – Я уверен, что вы – честная, серьезная девушка. Поверьте, я желаю только добра своему старому другу. Я также уверен, что вы – прелесть, и понимаю, почему он так увлечен вами. Я только хочу спросить одно. Вы считаете, что он сможет прожить всю свою жизнь в маленькой английской деревушке?
      Она не могла сказать то, что хотела, – что она уверена в том, что Оливер никогда не будет сожалеть о решении поселиться здесь.
      – Как мы можем знать наверняка о том, к чему будет лежать наша душа в будущем? Я знаю, что люблю его, и это никогда не изменится. И я уверена, что он столь же сильно любит меня.
      – Хороший ответ. Но что, если он будет скучать по своей родной стране? Ведь его родина не Англия.
      Лили закусила нижнюю губу. Золотистая комната уже не казалась ей светлой, и на сердце у нее уже не было той легкости.
      – Я не знаю, – тихо сказала она. Позволит ли он ей войти в свою американскую жизнь?
      Ник поклонился и отступил.
      – Спасибо. Я рад слышать, что вы считаете, что эта свадьба во благо вам обоим.
      Она плотно сцепила пальцы, прижав их к животу.
      – Я знаю, вы спросили об этом только потому, что заботитесь об Оливере.
      – Да. И несмотря на то что с вами мы знакомы совсем недолго, вам я тоже желаю самого хорошего, Лили. Вы совершенно особенная женщина. Но, может быть, это все к лучшему, и вскоре выяснится, что мое беспокойство напрасно. Я на это надеюсь. Можно мне по крайней мере сказать Оливеру, что вы выглядите восхитительно в своем подвенечном платье? – Внезапная улыбка преобразила его серьезное лицо. Он обрел юношеское очарование.
      Лили ответила ему вымученной улыбкой.
      – Вы можете сказать ему это. Я вскорости к вам присоединюсь.
      – Отлично. Ждем вас у большого дуба в саду роз. – Он отсалютовал и удалился.
      И вместе с ним исчезли последние остатки радости этого дня.
      – Розетки по подолу и что еще, мадемуазель?
      Сможет ли она сделать Оливера счастливым?
      – Да, – рассеянно сказала она. – У меня есть для этого подходящий материал.
      Она все еще не могла отвлечься от мыслей об Оливере. Даже если она была эгоистична, позволив ему жениться на ней и поощряя его поселиться здесь, она не могла поступить иначе.
      – Я должна взять материал из того же отреза, – предупредила модистка.
      – Я же сказала вам, что хочу что-то яркое, – сказала Лили, ощущая раздражение. – Погодите. – Она побежала в другую комнату, порылась в коробке в своем гардеробе и вернулась. – Вот. Используйте это.
      – Это? – Мадам Спортес переводила взгляд с мотка атласной ленты на Лили. – Но…
      – Это как раз подойдет. Кроме того, можно будет сэкономить – все равно это платье будет надето всего лишь раз.
      Женщина приподняла ленту и позволила ей развернуться.
      – Но она полосатая, мадемуазель, в пурпурную, зеленую и розовую полоску.
      – Да. И ее очень много. Так что наделайте побольше розеток.
 
      Внимание Оливера постоянно обращалось к дверям в задней части дома. Час без Лили – потерянный час. Вскоре появился Ник и не спеша спустился по ступенькам.
      – Красивый мужчина, – заметила леди Витью, глядя на Ника сквозь прищур глаз. – Но он торговец. Как жаль.
      – Мистер Вестморлэнд – архитектор, – сказал профессор Эдлер. – Очень интересный человек.
      – Очень интересный, – пробормотала леди Витью.
      Оливер подумал, что надо предупредить Ника о повышенном интересе к его персоне.
      Сэр Сесил Лэйкок храпел на одеяле возле лорда Витмора, который развалился на белом деревянном стуле, балансируя на ладони бокалом шампанского, которое он принес с собой.
      – Ну, – сказал он, поднимая бокал. – Когда придет маленькая леди, я подниму бокал еще раз. Но этот за вас, Ворс. Мои поздравления лучшему парню и все такое.
      – Мистер Ворс едва ли лучший парень, чем ты, Реджи, дорогой, – возразила леди Витью, не отрывая взгляда от приближающегося Ника. – Он просто приглянулся Лили. На нее, без сомнения, произвело впечатление то, что он иностранец. Это примерно то же самое, когда девушки влюбляются в парней в военной форме. Это всем известно.
      Тут на лужайке появилась еще одна заметная фигура – огромный парень с рыжими волосами. На нем были зеленый бархатный сюртук, шотландская юбка, и над красно-зелено-желтыми гетрами виднелись его мощные коленки. Он пришел с большой корзиной, опустил ее на траву, присел рядом и откинул крышку.
      – Ах, отлично, Маклюд, – сказал Витмор. – Вот еще одно подношение, чтобы скрепить мир между нами.
      – Уверен, что вам совсем не следует приносить какие-то подношения, – сказал профессор. – В конце концов вы хотели жениться на Лили, но она не захотела за вас замуж. Все, кажется, просто. Кто может постигнуть глубины женской натуры? Если она пытается докопаться до души, но откапывает только луковицы, ну, вот так и получается, не правда ли?
      Оливер чуть было не рассмеялся над выражением серьезной сосредоточенности на лице Витмора. Этот человек, по всей видимости, посчитал, что только что услышал философский перл.
      – Сесил. – Витмор привстал. – Просыпайся, Сесил. Паштет, профессор? Пироги с дичью? Икра? Лосось? Студень из оленины? Маклюд прислужит нам.
      – Хорошо тебе живется, Маклюд? – спросил профессор слегка натянуто, как показалось Оливеру.
      – Ага, – сказал великан. – Прилично, сэр. Попробуете вареных голубиных сердец?
      – Маклюд работал у меня, – пояснил профессор Эдлер Оливеру, – до того, как лорд Витмор переманил его.
      Легкой походкой подошел Ник и встал несколько в стороне от остальных. Молчаливый, как умел быть молчаливым только он, привлекая при этом всеобщее внимание, он отвечал на кокетливые улыбочки леди Витью невозмутимым поклоном.
      Оливер тут же забыл обо всех остальных, увидев Лили, сбегающую по ступенькам дома. Он пошел ей навстречу. Еще издали он увидел широкую улыбку на ее лице. Она протянула к нему руки, и он ускорил шаг.
      – Одиннадцать дней, – сказал он ей. – Никогда еще дни не тянулись так долго.
      Она покачала головой и поднялась на цыпочки, чтобы запечатлеть на его щеке легкий поцелуй.
      – Никогда. Я же говорила, что нам бы следовало поехать в Гретна-Грин, Оливер.
      – Ну тогда пойдем сейчас, – сказал он ей. – Немедленно.
      – Хм-м. Думаю, папа нашел бы, что процитировать по этому поводу. Но лучше скажи, чего хочет Витлэс? Я просто сгораю от любопытства. Оливер, ты можешь найти оправдание тому, что он посмел показать здесь свою физиономию?
      – Мало того, что он показал свою физиономию – он, похоже, рассчитывает на всеобщее расположение. Это поразительный человек.
      – Неудивительно, что Фрибл нигде не видно, – сказала она, сузив глаза. – Уж ко мне-то он в доверие не вотрется.
      Рука об руку они присоединились к пиршеству под могучими ветвями древнего дуба, тесно окруженного клумбами роз.
      – А вот и наша маленькая новоявленная невеста, – объявила леди Витью тоном, которым принято разговаривать с младенцами. – Оливер сказал, что вы примеряете подвенечное платье. Позаботьтесь о том, чтобы оно было как можно проще, дорогая. Очень тщедушным людям нужно делать все возможное, чтобы сгладить впечатление недоразвитости фигуры.
      – Уверен, что платье будет чудесным, – сказал Оливер. – Ваши соседи пришли пожелать нам счастья, Лили.
      – И устроить пикник, – зычно возвестил лорд Витмор. – Это нужно отметить, а?
      Леди Витью поднялась со стула. Она оглядела Лили, нахмурив брови.
      – Вы здоровы? Вы очень бледны, моя дорогая. И такая худенькая. Почти одна кожа да кости. – Ее верхняя губа вздернулась от отвращения. – У вас нездоровый вид. Замужество – тяжкая ноша, милочка, вы должны хорошенько поправиться, чтобы выдержать это.
      – Спасибо, я очень выносливая, – сказала Лили.
      – Мы с Реджи пришли предложить вам свою помощь, – продолжала леди Витью. – В конце концов, вы не очень искушены в светских тонкостях, не правда ли, Лили? Поскольку все соседи ожидают, что ваша свадьба будет безупречна, без помощи вам не обойтись. Мы с Реджи согласны ее вам оказать.
      Сэр Сесил чмокнул и так громко захрапел, что чуть было не проснулся от своего же храпа, но всего только повернулся на бок.
      – Где тетя Фрибл? – спросила Лили, глядя на Витмора.
      – Ей нездоровится, – тут же ответил отец.
      Фрибл постоянно нездоровилось с той самой ночи.
      Оливер чувствовал, что Лили беспокойно вертится на стуле возле него. Не сделав даже попытки соблюсти приличие, она проговорила:
      – Я уверена, что папа будет рад, если вы насладитесь здесь вашим пикником, лорд Витмор. Но я с сожалением вынуждена сказать, что у нас с ним есть некоторые неотложные дела.
      Другими словами, леди не обнаруживала ни малейшего желания проводить время со своими отвратительными соседями.
      Профессор Эдлер стремительно поднялся.
      – Как скажешь, дорогая.
      Злобная раздражительность отнюдь не красила леди Витью.
      – Вы абсолютно правы, Лили. Конечно, у вас сейчас столько дел. – Она встала по другую руку от Оливера. – Продолжайте с Сесилом ваш пикник, Реджи. Лили необходимо в это особенное время побыть со сверстницей, не правда ли, Лили?
      – Вообще-то я…
      – Ну конечно же. Я хочу знать все о вашем свадебном наряде. К тому же вам нужно будет обсудить и другие вопросы. Не то чтобы я могла существенно помочь, поскольку я тоже не замужем… – Она послала Оливеру игривый взгляд. – Но разговоры о некоторых интимных сторонах брака могут сделать их не такими страшными.
      Оливер был в ярости, он просто проигнорировал Витью.
      – Если вы нас извините, – сказал он Витмору и его назойливой сестре, – мы вас оставим, а вы продолжайте ваш пикник.
      – И слышать об этом не хочу, – упорствовала леди Витью. – Мы с Реджи пришли предложить любую необходимую помощь. У меня есть необычайно красивое бриллиантовое ожерелье. Я думала, что Лили было бы приятно надеть его на свою свадьбу.
      Оливер не склонен был доверять этой женщине.
      – Очень мило с вашей стороны, – сказала Лили. – Но я предпочла бы отказаться.
      Леди Витью засмеялась:
      – О, не беспокойтесь. Конечно, оно будет в центре всеобщего внимания, но ведь это хорошо, вы не считаете? Все будут смотреть на ожерелье, а потом сочтут вас красавицей только потому, что оно было на вас. – Она захлопала в ладоши и снова засмеялась.
      Оливер стиснул зубы.
      – У меня есть даже еще лучшее предложение. – Она вцепилась в локоть Оливера и приникла к нему. – Пусть все остаются здесь, Оливер. Я хочу поделиться с вами одной моей совершенно замечательной идеей. Мы ведь оба знаем, как вы быстро схватываете идеи.
      Красивые голубые глаза этой женщины были столь холодны, что у Оливера пробежали мурашки по спине. Желая досадить Лили, она задумала намекнуть на некую связь между ними. Очевидно, размышлял Оливер, отчаяние побудило этих людей продолжать свои козни.
      – Я не представляю себе, – сказал Оливер, отрывая от себя ее руки, – что у нас с вами могли бы быть какие-то общие интересы, леди Витью. Ну а теперь, надеюсь, вы нас извините.
      Он отвернулся от нее и взял Лили за руку. Проходя мимо сэра Сесила, он заметил, как тот, продолжая храпеть, наблюдает за происходящим сквозь смеженные веки.
 
      Ник присоединился к ним в кабинете профессора.
      – Как вы думаете, к чему все это? – спросил он.
      – Последняя попытка Витмора добиться руки Лили, – быстро ответил профессор. – Я еще не видывал такого глупого парня. А этот Лэйкок еще глупее.
      – А ты еще хотел, чтобы я рассмотрела предложение отвратительного Реджи выйти за него замуж, – мягко пожурила его Лили.
      – В самом деле? – Профессор водрузил на нос очки. – Вот до чего может докатиться человек, когда он обременен дочерью с чрезвычайно трудным характером.
      Лили заметила, как Ник взглянул на Оливера и слегка махнул головой в сторону двери. После маленькой паузы он сказал:
      – Извините нас, профессор. И вы, Лили. Нам с Оливером нужно отлучиться по важному делу. – Одна из его редких улыбок, без сомнения, произвела надлежащее впечатление на профессора, который посмеивался и кивал, когда мужчины вдвоем выходили из его кабинета.
      – Ты счастлива? – спросил он Лили, когда они остались одни.
      – Счастливей и быть нельзя.
      Он оглядел ее поверх своих очков.
      – Оливер – отличный парень. Я почувствовал это в тот самый момент, как с ним встретился. Я рад, что тебе он тоже понравился.
      – Я склонна полагать, что ты на это рассчитывал, – заметила Лили, изо всех сил стараясь изобразить полное равнодушие к теме. – По правде говоря, меня не раз занимал вопрос, не нанял ли ты Оливера с тайной мыслью, что он может оказаться твоим зятем.
      Профессор сел, раскрыл книгу и сказал:
      – Так, значит, тебе идет подвенечное платье? Ну, я надеюсь.
 
      Ей не давало покоя предположение – нет, уверенность, – что отец подстроил ее свадьбу с Оливером.
      Ночью, когда Оливер вопреки ее ожиданиям так и не появился, у Лили было достаточно времени, чтобы обдумать, что произошло между ними. Ей казалось почти невероятным то, что она знала Оливера всего лишь шесть недель. Не может быть, что он вошел в ее жизнь столь недавно. Как она могла жить столько времени без него?
      Ждать было совсем не в ее характере.
      Лили вышла из своей гостиной и отправилась искать его. Ее тянуло прочь из дома. Она видела, как отбыл Витлэс со своей свитой. Если она отыщет Оливера, она предложит ему прогуляться по саду и, может быть, даже по лугу.
      Оливера не было в его комнатах.
      Откуда начать поиски? Ей не хотелось спрашивать у слуг, где он может находиться. Фрибл держала всю челядь в страхе и повиновении. Любой человек из прислуги, несомненно, доложит ей, что Лили пыталась разыскать Оливера. И тогда тетя Фрибл могла устроить из-за этого какую-нибудь неприятность.
      Лили отправилась к апартаментам Ника Вестморлэнда. Задолго до того, как она приблизилась к двери, она услышала рокот мужских голосов, доносящихся из-за нее. Эти голоса поднимались в гневном крике.
      Постеснявшись вторгаться к двум старым друзьям в разгар их спора, она прошла мимо и решила подождать на резной деревянной скамье дальше по коридору. На противоположной стороне была открыта дверь в небольшую уютную комнатку, и Лили вспомнила, что она когда-то служила прибежищем для ее матери, куда та уходила почитать.
      Лили попыталась вспомнить ее лицо, но так и не смогла. Это заставило ее остро ощутить свое одиночество, и на душе у нее стало невыразимо грустно.
      Она ждала довольно долго. Настолько долго, что решила наконец уйти, чтобы Оливер не заподозрил ее в подслушивании, когда выйдет из комнаты своего друга.
      Самым естественным было бы постучать в дверь.
      Можно было найти множество оправданий того, почему она ищет Оливера в такой час.
      Она встала и, подняв руку, чтобы постучать, приблизилась к двери.
      – В этом нет никакого смысла, Ник, – услышала она слова Оливера. – Мы теряем драгоценное время. Ты не заставишь меня изменить мое решение.
      Более тихий голос Ника заставил Лили наклониться ближе к двери, чтобы расслышать.
      – Я повторяю, – сказал он. – Ты совершаешь ужасную ошибку. Или совершишь ее, если доведешь это дело до конца.
      Она схватилась за дверной косяк, и в этот момент какое-то движение за спиной заставило ее обернуться – как раз вовремя, чтобы заметить дворецкого Гэмбла, появившегося из бывшей читальни ее матери и изо всех сил старавшегося проскользнуть незамеченным.
      Лили намеренно отвернулась от него. Она почувствовала себя усталой и потерянной.
      – Оливер, – снова донесся из-за двери голос Ника. – Ты слышал все, что я тебе сказал?
      – Каждое слово. Я слушал тебя значительно дольше, чем мне того хотелось. Я непоколебим. Мое решение окончательно.
      – И твое решение – связать свою судьбу с эксцентричным музеем, который представляет собой этот дом? И ничто не сможет убедить тебя, что через пару месяцев ты станешь таким же сумасшедшим, как некоторые тут?
      Лили ощутила такую слабость, что у нее подогнулись колени. Ей нестерпимо захотелось присесть, но она сомневалась, что ей хватит сил добраться хотя бы до скамьи.
      – Ты забываешь, что я хорошо знаю тебя, Оливер Ворс, – сказал Ник. – Ты – мой друг, мой лучший друг, и я люблю тебя как брата, которым ты для меня стал. Но я знаю все твои слабости.
      – И мне кажется, ты собираешься напомнить мне о них, – заметил Оливер. – Только побыстрее, Ник. Я еще должен кое-что сделать.
      – Ну конечно. Например, продолжить эту игру, в которой тебе отведена главная роль. И плевать, что есть люди, готовые почти на все, чтобы помешать тебе. Здесь опасно оставаться, Оливер. Сколько еще неприятностей тебе нужно пережить, чтобы убедиться в этом? Брось все это, дружище, пока твой таинственный недруг не совершил чего-нибудь такого, о чем я буду очень сожалеть, даже если тебе это безразлично. Я не смогу пережить твоей потери.
      Лили прислонилась спиной к стене возле двери и закрыла глаза. Ей нужно уходить, быстро.
      – Я уже решил, – сказал Оливер. – Я остаюсь в Блэкмор-Холле.
      – Дурак, – сказал Ник, и Лили ясно представила, как он говорит это сквозь стиснутые зубы. – Я надеялся, что ты оставишь свои грандиозные замыслы, но ты не желаешь этого сделать. Ты хочешь остаться здесь и жениться на Лили Эдлер, чтобы получить то, к чему ты всегда стремился.
      – К чему же это? – В голосе Оливера сквозила угроза.
      – К власти, которая вот-вот свалится тебе прямо в руки. Власти распоряжаться этим старинным поместьем. И ты пойдешь на все, чтобы добиться этого. В том числе и на женитьбу на девушке, хоть и довольно приятной, но на которую ты не обратил бы никакого внимания, если бы она не могла дать тебе то, к чему ты так стремишься.
      – Осторожно, – сказал Оливер. – Ты заходишь слишком далеко.
      – Потому что говорю правду? Но я все же отважусь и выскажусь до конца. Ты сделаешь все это для того, чтобы в один прекрасный день увидеть, как все кланяются тебе. Ты сделаешь это, чтобы стать хозяином поместья. Лордом Блэкмор-Холла.

      «Хорошие подруги – это бесценное сокровище», – подумала Лили. Даже если у одной из них исключительно лицемерный и докучливый брат.
      Она взглянула на Розмари, встретив ее ответный взгляд, потом на Мирту и, наконец, на Юстаса Гудвина.
      – Думаю, мы должны сделать предложение старшему Алтарному обществу, – сказала Мирта.
      Лили посмотрела на нее с интересом. Мирте не было свойственно придумывать способы отвлечь внимание священника от истинных устремлений юношеского Алтарного общества.
      – Ну, говори, – сказала Розмари.
      Удобно устроившись перед очагом, одетый в чересчур теплое для этого времени года пальто и, как обычно, в кожаные гамаши, Юстас громко фыркнул, чем привлек всеобщее внимание.
      – Я намерен сделать заявление, – изрек он, выпятив нижнюю красную губу. – Принимая во внимание неблагоприятные тенденции, которые я наблюдал по крайней мере у одной из вас, я должен незамедлительно предпринять усилия для осуществления морального руководства вами.
      – Ох, Юстас! – с жаром, которого от нее никто не ожидал, воскликнула Розмари, вскочив со своего стула. – Или выражайся яснее, или будь добр оставить нас для наших занятий. Мы давно уже не девочки, чтобы выслушивать лекции.