Дорогой незнакомец

      – Кажется, мне лучше уйти, – сказала она, хватая воздух ртом. – Я пришла оказать вам услугу, лорд Витмор, но мои усилия не находят благодарности.
      Лорд Витмор снова поверг в шок и без того уже потрясенную даму, фамильярно обхватив ее рукой за плечи и увлекая за собой к двери. Он вывел ее в фойе, где, скрестив на груди руки и вперив в пространство бдительный взгляд, стоял громила Маклюд.
      – У нас с миссис Фрибл есть кое-какие дела в черном будуаре, – значительно сказал лорд Витмор своему дворецкому.
      Сердце Эммалины билось так тяжело и часто, что она боялась, что умрет прямо на месте.
      – По правде говоря, лорд Витмор, мне нужно возвращаться в Блэкмор-Холл. Они будут гадать, куда я пропала.
      – Сдается мне, что это вранье. Я уверен, вы позаботились о том, чтобы ваше отсутствие не обнаружили.
      Неторопливым шагом он подвел ее к маленькому будуару, отделанному черным дамастом. Гравюры на серебре оживляли черные, обитые шелком стены. Кончики подушек, наваленных грудой на диване, были отделаны серебряными шнурами с кисточками на концах. Такие же подушки были разбросаны по обитым плюшем стульям и свалены грудой перед камином. Даже пол был из такого темного дерева, что казался почти черным.
      – Садитесь, – распорядился лорд Витмор, указывая на стул. – Мы должны многое обсудить, вы и я. И мы будем заниматься этим столько времени, сколько потребуется.
      Выхода не было. Она должна была оставаться здесь до тех пор, пока он не позволит ей уйти.
      – Да, – сказала она еле слышно.
      – Садитесь же, – повторил лорд Витмор, но не стал дожидаться, пока она это сделает. Он обхватил ее за талию и повалил на диван.
      Он был таким сильным. Таким мужественным. Эммалина оправила свои юбки и бросила на него кокетливый взгляд – ей всегда говорили, что глаза у нее особенно хороши.
      Лорд Витмор засмеялся.
      – Вы очень красивая женщина, Эммалина. Можно мне называть вас Эммалиной?
      Ее сердце затрепетало. Он заигрывает с ней!
      – Конечно. – Она распрямила спину и позволила шали соскользнуть с плеч. В конце концов он прав, она все еще была женщиной, способной задевать мужские сердца, что бы там ни говорила эта ужасная леди Витью.
      Лорд Витмор положил руку на спинку дивана и посмотрел на нее сверху вниз.
      – Я был вынужден скрывать свои истинные чувства, Эммалина. Выгода – неумолимый страж. Но больше я не в силах сдерживать себя. Мы с вами – умудренные жизнью люди. И мы отыщем способ получить все, моя дорогая, все, что хотим. А я хочу вас.
      Ее снова обдало жаром, и она опустила ресницы. Он заставил ее вздрогнуть, потянув за ленты шляпки, завязанные узлом под подбородком. Шляпка полетела в сторону.
      – Мужчина, ты сказала. – Он взглянул в ее лицо. – Я возвращаюсь к нашему разговору о событиях в Блэкмор-Холле. Кто это может быть?
      – С моей помощью с ним можно будет справиться. Юстас на нашей стороне. Все, что нам нужно, – это найти доказательство того, что этот человек не тот, за кого себя выдает. Вполне возможно, он преступник, и тогда профессор быстро прогонит его.
      – Посмотри на меня, Эммалина.
      Она томно подняла на него глаза.
      – Дорогуша, я хочу, чтобы ты хорошенько собралась с мыслями и сказала мне точно, почему профессор послал письмо об отмене встречи со мной.
      Эммалина кивнула.
      – Итак? – настаивал лорд Витмор.
      – Я надеюсь, профессор Эдлер принес свои извинения?
      – Да.
      – И сказал, что придет к вам, чтобы все обсудить?
      – Да.
      Она стала перебирать бахрому на своей шали.
      – Но если мы будем сидеть и ждать, станет слишком поздно.
      – Поздно не будет, потому что этого не может быть, – сказал он. – Если я не получу, чего я хочу, это будет равносильно смерти. Никто из нас не заинтересован в таком обороте событий, не правда ли? Особенно если учесть, что кто-то может случайно узнать о вашей роли во всем этом деле.
      – Нет. То есть да. Ох, дорогой!
      Прикосновение его руки, мягко опустившейся ей на плечо, вырвало из губ Эммалины беззвучный стон. Медленно, церемонно он нагнулся, пока его губы едва не прикоснулись к ее губам.
      Она задрала подбородок и в ожидании прикрыла глаза.
      Сейчас он ее поцелует.
      Эммалина вздыхала и ждала.
      – Нет, я не должен, – с надрывом сказал лорд Витмор.
      Ее глаза открылись.
      – Что?
      – Я не должен, не так ли?
      – О да. О да, вы должны.
      – Ты настаиваешь, Эммалина?
      – Да, настаиваю.
      Она отчаянно закивала головой. Ну вот он и добился своего: она от него без ума.
      – Скажи мне это. Скажи вслух. Я хочу твоей любви. Скажи это. – Его глаза были так близко к ее, что казались расплывчатыми. – Я тебе нужен, помни об этом, – сказал он ей.
      – Ты мне нужен, – выдохнула она, как эхо.
      – Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал это.
      – Я хочу, чтобы ты сделал это.
      – Громче. Ты хочешь стать моей.
      – Я сделаю все, если ты сделаешь меня своей. Ох, Реджиналд, я твоя.
      – Хорошо. А теперь сосредоточься, если можешь. О каком мужчине ты сейчас говорила? О мужчине, который может помешать мне в моих планах?
      – Оливер Ворс. Слуга. Ничтожество из Америки.
      Он встал на колени у ее ног и пригнул голову так, чтобы смотреть ей прямо в глаза.
      – Какое отношение этот секретаришка может иметь ко мне, дорогуша?
      – Он попросил руки Лили.
      Граф перевел взгляд на ее губы. Он провел языком по своим собственным губам.
      – Попросил ее руки? И Эдлер его, конечно, выгнал?
      У Эммалины голова пошла кругом.
      Поднявшись с колен, он с прищуром оглядел ее.
      – Эдлер прогнал его?
      – Нет, – пробормотала она, задыхаясь. – Он дал ему свое согласие.
      – Это невозможно. Он уже согласился прийти ко мне, чтобы сделать необходимые приготовления.
      – Не совсем так, – возразила она. – Думаю, тебе только показалось, что он согласен.
      Граф улыбнулся, но Эммалина не сказала бы, что ей понравилась эта улыбка.
      – У нас с тобой был договор, – напомнил он. – Я сказал тебе, что, если ты позаботишься о том, чтобы не было никаких препятствий для моей женитьбы на Лили Эдлер и для возвращения всего, что является моим по праву, ты станешь богатой женщиной.
      – Да, я помню.
      – Но я еще не сказал, что, если мой план не удастся, я буду уничтожен. И ты, дорогая, погибнешь вместе со мной.
      – Почему? – выдавила она. – Я всего лишь делаю, что могу. Я обещала постараться и старалась. И буду стараться.
      – Хорошо. Ты сказала, что Гудвин на нашей стороне. Но я отлично знаю, что он не любит меня. Почему же он должен быть на нашей стороне?
      – Он на своей собственной стороне, – сказала Эммалина, утратив всякую осмотрительность. – Он сам имеет виды на Лили.
      – Гудвин хочет жениться на Лили Эдлер?
      – Он хочет получить в наследство Блэкмор-Холл.
      – Откуда ты это знаешь?
      – Он сам мне сказал. – По правде говоря, ей не хотелось вести разговор на эти темы сейчас, когда Реджиналд только что поверил ей свои истинные чувства к ней. – Он считает меня своим задушевным другом, а я поощряю его откровения со мной на тот случай, если он сможет оказаться нам полезным. Тебе и мне, Реджиналд.
      Реджиналд снова как-то странно улыбнулся.
      – Очень мудро. Но я бы попросил тебя удержаться от ответных откровений.
      Эммалина слегка расслабилась. Она отважилась сделать шаг вперед и уткнулась лбом в его плечо.
      – Ты можешь доверять мне во всем.
      – Я уверен, что могу. Мы не станем сильно беспокоиться из-за Гудвина. Его довольно легко будет удержать под контролем. Как я понимаю, день венчания назначен?
      «Вот оно какое, – подумала Эммалина, – настоящее блаженство».
      – Через три недели и один день.
      Его подбородок коснулся ее виска.
      – Это самый больший срок пребывания в Англии, на который может рассчитывать мистер Ворс. Как это печально. А ведь, похоже, ему тут нравится. Где он сейчас?
      – В Солсбери.
      Витмор нахмурился.
      – В Солсбери? С какой целью?
      Эммалина подняла голову и взглянула на него.
      – Навестить друга. Юстас видел его с этим человеком в…
      – В «Нежных сердцах». – Злобная гримаса исказила его черты. – Ну конечно. Я тогда ни о чем не подозревал, но я его помню. Я встречал этого приятеля тем вечером. И я дал Ворсу понять, что вижу его насквозь. Но я думал, что он вынашивает планы завладеть не девчонкой, а только кошельком старика. Проклятие!
      – Вы не должны так расстраиваться, милорд, – отважилась сказать она.
      Он не обратил на нее внимания.
      – Так вот как обстоят дела. А Лили? Где она и что она обо всем этом думает?
      – Она очень рада. Она с ним в Солсбери.
      Лорд Витмор сильно сдавил ее лицо пальцами.
      – Ее отец позволил ей поехать в Солсбери с мужчиной – без провожатых?
      – С ними Розмари Гудвин.
      – Слава Богу. По крайней мере проходимец не сможет утверждать, что скомпрометировал ее. Но времени терять нельзя. Ты будешь делать в точности то, что я тебе скажу. Поняла?
      – Да.
      – Если ты это сделаешь, я позабочусь о том, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
      – Спасибо. Но как вы избавитесь от мистера Ворса?
      – Найду и раскрою его слабость. У каждого человека имеются свои слабости, и я выясню, какая есть у него. Само его присутствие здесь – это загадка, которая может мне в этом помочь.
      Эммалина едва дышала.
      – А что, если вы не найдете в нем этой слабости?
      – Тебе лучше помолиться о том, чтобы такого не случилось.
      Он поцеловал ее. Его рот впился в нее с властной силой, чего она так ждала. Эммалина ослабела и затрепетала.
      Но скоро поцелуй прервался, этот чудесный, мастерский поцелуй, столь много обещавший. Наконец-то такой знатный и важный человек оценил по достоинству то блаженство, которое она может ему принести, ту страсть, которая таится в ее груди, дожидаясь своего часа, и жаждет выхода.
      Она вздохнула, не раскрывая глаз, и улыбнулась с видом глубокого удовлетворения.
      – Ну вот, моя дорогая. Вы получили то, чего хотели. И вы должны постараться сделать так, чтобы мне не помешали получить то, чего хочу я. Если же я этого не получу, то вас ждет очень незавидное положение. Вы будете ославлены как аморальная женщина.
      – Нет!
      – Представьте себе, что подумает профессор об этой маленькой сцене. Он вышвырнет вас из дома, если узнает, что вы были наедине с мужчиной, который должен был стать мужем его дочери.
      Она попыталась подняться.
      – Вы не скажете ему.
      Лорд Витмор не дал ей пошевелиться.
      – О нет, если придется, скажу. Но мне не хочется этого делать. Вы мой союзник в конце концов, миленькая. Я лишь упомянул о таких вещах, чтобы вы не забывали, сколь это важно.
      Она облегченно захихикала.
      – Я знаю, вы никогда никому о нас не скажете. – Порой она бывала такой аппетитной, как булочка. – Да они и не поверят вам, разве нет?
      Лорд Витмор засмеялся и встал.
      – Ты ведь слышал все, что говорила миссис Фрибл, не так ли, Маклюд?
      Рыжеволосый детина с полным бесстрастием на лице ввалился в комнату.
      – Ага, господин, слыхал. И видал.
      Она застонала и прижала руки к щекам.
      – Вот это зрелище, господин, позвольте сказать. Пылкая озорница вам попалась.
      – Вот уж действительно пылкая, Маклюд. Можешь теперь идти.
      Когда они остались одни, Эммалина с трудом поднялась на ноги и натянула шаль на плечи.
      – Я ожидал, что вы придете, миссис Фрибл. По правде говоря, как только я получил записку от профессора, я уже знал, что вы будете здесь. Я понял, что, должно быть, произошло нечто непредвиденное, что угрожает моим планам, а это означает, что ваши планы тоже под угрозой. И то, что сейчас произошло, я спланировал заранее. И мне это доставило почти такое же удовольствие, как и вам. Это так хорошо, что вы столь предсказуемы.
      Она одарила его надменным взглядом.
      – А вам, я вижу, это пришлось весьма по вкусу. Я буду ждать нашей следующей встречи.
      Ему ее не запугать, и, несмотря ни на что, она готова была снова испробовать его восхитительных поцелуев.
      – Вашей задачей будет помочь мне устранить этого человека, Ворса, – продолжал между тем лорд Витмор. – Я непременно найду, чего он больше всего боится, и использую это против него.
      Эммалина подхватила свою шляпку и напялила себе на голову.
      – Вы согласны, что у вас нет другого выбора, кроме как помочь мне?
      – Выбора нет. – Она должна это сделать для того, чтобы защитить себя и свои дальнейшие интересы.
      – Хорошо. А теперь идите и ждите моих указаний. Оливер Ворс покинет Хэмпшир, прежде чем истекут три недели и один день.
      – Ему нельзя позволить жениться на Лили, – сказала она, нащупывая ленточки шляпки. – Если это произойдет, мы не увидим ни пенни из профессорских денег.
      Лорд Витмор схватил ее за руку и больно сжал.
      – Вы не слушаете меня. Ворс уедет прежде, чем истекут три недели и один день. Если он так поступит, он останется в живых.

Глава 18

      – Девки, – прошептала Розмари на ухо Лили, – это особы не самого достойного поведения.
      Они обе сели в экипаж возле дома номер десять по Вестри-лейн, ожидая, пока Оливер выйдет от своего дружка-грубияна.
      – Да, так и есть, – сказала Лили, страдая от унижения, но изо всех сил стараясь этого не показывать. – Но что еще обиднее, мистер Николас Вестморлэнд считает, что мы слишком глупы, чтобы понять, кем он нас назвал.
      – Тише, – взмолилась Розмари, беспокойно поглядывая по сторонам.
      Лили махнула рукой:
      – Никто нас не слышит. Представь себе, если бы мы в свое время не позаботились о том, чтобы ознакомиться с такими вещами, мы бы пребывали сейчас в полном неведении о смысле слов этого человека. А что, если приказать кучеру ехать без Оливера Ворса?
      – Ох, ты не можешь так поступить.
      – Почему? Человек, лучший друг которого считает, что любые женщины в его компании – это не самые достойные особы, заслуживает, по-твоему, какого-то другого обращения?
      – Ты иногда бываешь такой резкой, Лили. Мистер Ворс – хороший человек. Я это чувствую, и ты тоже это признаешь, если будешь хоть чуточку справедливой.
      Лили просунула палец сквозь маленькую дырочку в платье, подаренном ей Миртой.
      – Я хочу нашить на него голубые розетки, – сказала она. – Из атласа. Ярко-голубые. Как ты думаешь, они оживят это платье?
      – Я думаю, что ты пытаешься перевести разговор на другую тему. Как ты всегда делаешь, когда тебе приходится признаваться, что ты не права.
      Так ли она не права?
      – Как ты думаешь, зачем Оливер отправил нас обратно в карету и остался наедине со своим другом? Может быть, он боялся, что мистер Вестморлэнд сделает еще более откровенные замечания по поводу его характера и репутации?
      – Конечно, это может быть, – нахмурившись, сказала Розмари. – Ты иногда бываешь такой… фриблоголовой.
      – Фриблоголовой?
      Розмари зажала рот руками. Ее глаза искрились смехом.
      – Может, я злая, но, мне кажется, это подходящее сравнение. Это значит быть жутко надменной и говорить совершенно очевидные вещи с таким видом, будто ты сама их изобрела. Вот! Теперь ты видишь, какая я язва.
      Несмотря на беспокойство, Лили рассмеялась:
      – Ты изобрела новое слово! Ты такая умная. Но мне нужно держать в узде свое сердце, Розмари. Я могу любить его – и признаюсь, я его в самом деле люблю, – но я не настолько потеряла голову, чтобы пожертвовать для него самоуважением.
      – Конечно, нет. – Веселье Розмари сменилось суровым раздумьем. – Ты говоришь разумные вещи. Но ты сказала, что любишь его. Я это уже знала. И я твердо намерена помочь тебе разглядеть хорошее в мистере Ворсе, потому что любовь – редкий дар, Лили.
      – Ты мудрая, – тихо сказала Лили. Она ощутила неловкость оттого, что столь откровенно делится с подругой своими чувствами. – Я буду помнить все, что ты мне говорила. Не волнуйся, я обещаю не горячиться. Так как насчет голубых розеток? Как ты думаешь?
      – Ну-у… может быть, не голубые?
      – Они не подойдут к фасону этого платья?
      – Ох, у него и без того исключительный фасон, Лили.
      Ей было приятно одобрение подруги. У Розмари был замечательный вкус. Все так говорили.
      – Спасибо! Мне предстоит заняться свадебным платьем, и побыстрее. Если я не приму решения сейчас же, может так случиться, что я в конце концов не пойду замуж за Оливера.
      – Ты выйдешь за него… А вот и он идет. С мистером Вестморлэндом. Лили, у мистера Вестморлэнда чемодан – он едет с нами! Ох, что мы ему скажем? О чем мы будем с ним разговаривать?
      – Абсолютно ни о чем, – мрачно сказала Лили, забиваясь в угол на мягкие кожаные подушки. – Я не намерена разговаривать с таким отвратительным человеком.
      Мистер Вестморлэнд передал свой чемодан кучеру и полез в экипаж, пока Оливер придерживал дверь. Поскольку Лили и Розмари сидели рядом, оба джентльмена устроились напротив них, положив свои шляпы на колени.
      Оливер захлопнул дверцу, и кучер тронул экипаж, оставляя позади Вестри-лейн и хорошенькие садики Солсбери. Впрочем, Лили едва ли что-то ясно различала, хотя напряженно глядела в окно.
      Ей не было нужды смотреть на Оливера, чтобы удостовериться, что он смотрит на нее. Она и так это знала. Ну и пусть смотрит. И пусть сам ищет слова, чтобы выпутаться из этой неприятной ситуации.
      – Прекрасный день для прогулки в деревню, как ты считаешь, Ник?
      – Конечно. Со стороны отца мисс Эдлер было большой любезностью пригласить меня в гости.
      – Профессор – великодушный человек. Он очень добр ко мне. И как мне не восхищаться человеком, у которого такая дочь.
      – Я хотел сказать как раз то же самое, – согласился мистер Вестморлэнд. – Ты счастливчик…
      – Довольно, – резко оборвала их Лили, сдвигаясь на самый краешек сиденья. – Наберитесь здравого смысла и постарайтесь вести себя в этой сложной ситуации как мужчины. Как мужчины, которые осознают, что они находятся в присутствии порядочных женщин.
      – Простите…
      – И, – сказала она, перебивая мистера Вестморлэнда, – я имею в виду не тех женщин, которыми мы, по вашему предположению, являемся. Мне стыдно за вас.
      Мистер Вестморлэнд покраснел, но не отвел своих зеленых глаз от ее лица.
      – Мисс Эдлер, – сказал он сдержанно. – Мисс Гудвин. Я очень огорчен. У меня были причины досадовать на Оливера, но они не извиняют несдержанности моего языка.
      Оливер улыбнулся и наклонился к Лили так, будто они секретничали наедине.
      – Ты бесподобна, – шепнул он ей, блестя глазами. Ямочки в углах его губ проступили очень явно, и она не могла оторвать взгляда от его рта. – Ты поражаешь меня. Я никогда не перестану удивляться твоему уму, твоему здравому смыслу. Твоя прямота достойна восхищения, и я буду восхищаться тобой всю жизнь.
      Он лишил ее дыхания, и разума, и слов. Она не станет улыбаться ему! Он не должен так легко отделаться.
      – Признаюсь, – громко сказал он, выпрямляясь, – что много повидал в этом мире, и многое из того, что я узнал, доставляло мне радость. Я вел далеко не монашеский образ жизни.
      – Очень хорошо, – колко сказала Лили. – Мне кажется, что ты подошел к сути вопроса настолько близко, насколько это можно сделать так, чтобы в действительности не приблизиться к нему. Ты вел не монашеский образ жизни?
      Его улыбка угасла.
      – Хм. Нет. Честно говоря, было время, когда я пользовался репутацией довольно лихого парня.
      – Лихого парня? – На сей раз она рассмеялась. – Какие забавные термины вы, мужчины, склонны применять, когда речь идет о вашем характере.
      – Ну хорошо, скажем иначе. Я, бывало, сильно увлекался женщинами.
      Сдавленное хихиканье донеслось со стороны мистера Вестморлэнда, который заслужил этим грозный взгляд своего друга.
      – И когда же твое увлечение женщинами прекратилось? – продолжала допрашивать его Лили.
      – Да пропади все это пропадом, ты слишком прямолинейна, – сказал Оливер, все еще бросая грозные взгляды по сторонам. – Если тебе так необходимо это знать, то знай, что именно ты изменила мой характер в этом отношении.
      – Я стала причиной того, что ты больше не увлекаешься женщинами? Вот это прелестно, и тем не менее ты утверждаешь, что увлечен мною.
      Мистер Вестморлэнд засмеялся в полный голос.
      – Вот она тебя и приперла к стенке, Оливер. Ты нашел себе достойную невесту, старина. Поздравляю! И вас, Лили, если мне можно называть вас Лили?
      Она кивнула.
      – Ну а вам, Лили, я скажу, что вы счастливая женщина. Этот человек – мой друг вот уже десять лет, и лучшего человека еще не носила эта земля.
      Розмари сжала руку Лили и пробормотала:
      – Спроси его, почему он так сердит на мистера Ворса, если мистер Ворс столь хорош.
      – Розмари интересуется, поскольку мы обе…
      – Потому что я просил его приехать ко мне и дать мне деловой совет. Я переживал, беспокоился, а он приехал не так скоро, как мне хотелось бы. Всего-навсего, мисс Гудвин. Я – архитектор, специализирующийся на… проектировании зданий для богослужений. По предложению Оливера я решил провести некоторое время в Солсбери за изучением собора.
      – О, это замечательно! – воскликнула Розмари очень искренне. – Мой брат – священнослужитель. Он живет при церкви Святого Седрика в Ком-Пиддл. Благодаря покровительству отца Лили. Я знаю, Юстасу будет интересно обсудить с вами американские богоугодные заведения.
      Мистер Вестморлэнд кивнул.
      – Как вы познакомились? – спросила Оливера Лили.
      – На приеме, – ответил Оливер, вздрогнув.
      – Ну конечно же. А потом мистер Вэстморлэнд познакомился с твоей сестрой и женился на ней? – И, смешавшись, добавила: – Пожалуйста, примите мои соболезнования по поводу потери вашей жены. Это очень печально.
      – Да. – Ник отвернулся.
      Все замолчали и, казалось, погрузились в созерцание пейзажа, проплывающего за окнами экипажа.
      Розмари быстрыми движениями поправила свои перчатки. При том, что сама она могла долгое время оставаться безмолвной, она ощущала странную неловкость, когда молчали другие.
      – Это так прекрасно, когда дружба не проходит и только крепнет с годами, – заговорила она, набравшись храбрости. – Это может оказаться такой поддержкой в трудные времена… Чем вы занимались до того, как приехали в Англию, мистер Ворс?
      Мистер Вестморлэнд рассмеялся:
      – Скажи им, Оливер. Они, конечно же, этому никогда не поверят, но скажи им.
      Оливер, казалось, не разделял веселого настроения своего друга.
      – Я… учился.
      – Да, он учился. Но вы, конечно, знаете, он должен был учиться. Очень много. Оливер – широко образованный человек. Ваш отец уже об этом, конечно же, знает. Пожалуйста, называйте меня Ником. Профессор Эдлер читает лекции, как говорил мне Оливер. Он сказал, что так они с ним и познакомились. На одной из лекций вашего отца. По астрономии. Оливер всегда наблюдает за звездами.
      Последовало гнетущее молчание, и звук колес экипажа стал казаться неестественно громким.
      И тут вдруг Оливер повернулся к Нику и, к ужасу Лили, набросился на него. Он сбил шляпу приятеля на пол экипажа и продолжал дубасить его, пока Ник не поднял руки, прося пощады.
      Розмари слегка вскрикнула и прижалась к Лили.
      – Ты! – закричал Оливер. – Корчишь из себя шута! Астрономия, да? Мои звезды? Ты заплатишь за эту шутку.
      – Довольно, – проревел Ник. – Я сдаюсь. Я раскаиваюсь в своих грехах.
      – Как мальчишки, – сказала Лили, смутившись. – Жеребячьи игры – ни дать ни взять лихие парни.
      – Вот что я вынужден терпеть, – сказал раскрасневшийся, запыхавшийся Оливер, указывая на Ника. – Он все время изводит меня своими насмешками. Философ становится астрономом, и все ради его излюбленной привычки играть словами. Это он хочет смутить меня, напомнив, что я ему говорил, что никогда не посмотрю на тебя и не буду бегать к тебе на свидания под звездным небом.
       Милая фраза.Она улыбнулась ему и подумала, сколько удовольствия ей доставляет смотреть на его лицо и слушать его голос. Но действительно ли Ник шутил, когда по ошибке назвал ее отца астрономом? Или, может быть, Ник на самом деле не знал, что ее отец – философ? И к чему эта внезапная, неуместная и довольно глупая потасовка? Просто ли это ребячество молодых людей или один из них таким образом отвлекает внимание от досадной оплошности другого? Если Ник и Оливер – близкие друзья, то Ник должен знать об интересах Оливера. Человек, способный быть ассистентом у астронома, скорее всего будет в меньшей степени знаком с философией.
      Оливер продолжал проявлять большое внимание ко всему, что касалось Блэкмор-Холла. Лили часто заставала его за осмотром какого-нибудь предмета обстановки или картины и даже видела, как он водит пальцами по картинной раме. Как будто определяет ее ценность…
      – Лили, – сказал Оливер, сдвигаясь вперед на своем сиденье и беря ее руку. – Ты такая задумчивая. Поделись со мной своими мыслями.
      Она взглянула на его руку, длинные сильные пальцы и подумала, уже не в первый раз, что Оливер Ворс не всегда жил изнеженной жизнью секретаря.
      – Я думаю, – что она, по сути дела, не слишком-то хорошо знает человека, за которого согласилась выйти замуж, – что мужчинам доставляет удовольствие оберегать свои сокровенные тайны.
      Розмари поперхнулась и закашлялась, так что Лили даже пришлось дать ей нюхательной соли.

Глава 19

      «Я сделаю то, что должен сделать. Я и так уже слишком долго откладывал, но я отчасти получаю наслаждение, наблюдая, как ты все больше запутываешься в моих сетях.
      Сначала я говорил себе, что должен найти способ пощадить тебя. Я собирался проявить к тебе милосердие, хотя твой род не проявлял никакого милосердия ко мне. Еще недавно я думал, не отступить ли мне от того плана, что я избрал. Но я не смогу и не сделаю этого.
      Я думал, что у меня впереди еще достаточно времени, что я буду забавляться тобой, смеяться над тобой. Но ты сам поторопил мою руку.
      Лили Эдлер? Женитьба?
      О нет, этого не будет. В качестве забавы она бы устроила меня. Играть с существом, которое обожало бы тебя больше – много больше, – чем любая красотка. Существо, которое видит только тебя, только тебе хочет доставлять радость, забывает о себе ради тебя. Это приятно возбуждает, не так ли?
      Но ты не можешь жениться на ней.
      Нет, это разрушило бы мои планы.
      Сколько осталось времени? Мало. У тебя очень мало времени, Оливер Ворс, – счастливчик, человек, забравший то, что должно принадлежать мне.
      Я должен остановить тебя сейчас».

Глава 20

      Он был рискованным человеком. Рискованный человек иногда должен принимать рискованные решения.
      Смотреть на Лили Эдлер, слышать ее, предвкушая чудесную возможность дотрагиваться до нее, стало для Оливера насущной потребностью. Она была нужна Оливеру, и совсем не для тех целей, как он предполагал, когда они впервые встретились, она ему могла понадобиться.
      Он любил ее.
      Оливер притаился в сумраке коридора возле ее двери.
       Притаился?Оливер Ворс, богатый, добившийся успеха человек, которому было хорошо знакомо ощущение пресыщенности красивыми, на все ради него готовыми женщинами? Да, вот он притаился, как вор, поджидающий удобного случая, чтобы умыкнуть желаемое. Подходящее сравнение.
      Послышались легкие шаги, и он вжался в стену. Ему не обязательно было видеть Лили, чтобы убедиться в том, что приближается именно она. Черт, он совершенно околдован.
      Он быстро выскользнул из своего укрытия, подскочил к ней, как только она вышла из двери, и накрыл ей рот ладонью, прежде чем она чуть было не вскрикнула.
      Она возмущенно бормотала что-то под его ладонью, но он, продолжая зажимать ей рот, втащил ее в гостиную и закрыл дверь.
      – Я не могу этого вынести, – пожаловался он, прижимая ее к стене и целуя в теплый, нежный висок, в высокий гладкий лоб. – Тут все будто сговорились нам мешать. Вот уже три дня, как мы помолвлены, а я вижу тебя меньше, чем когда-либо прежде.
      Она неожиданно укусила его за руку и, когда он охнул и отдернул руку, обоими кулачками стала колотить его в грудь.
      – Оливер Ворс, вы возмутительны! Неугомонны. Почтенный светский человек, говорите? Ха! Прячется и выскакивает, чтобы до смерти меня испугать.
      – Я и не рассчитывал на такую страстную отповедь, любовь моя. Я думал, что ты из тех женщин, которые обожают сюрпризы.
      Сжав губы и пыхтя, она пыталась высвободиться из его объятий.
      – Мне нужно было увидеться с тобой, Лили. Нам нужно побыть наедине. Я битый час ждал в этом проклятом коридоре, прячась от твоей ужасной приемной матери, от твоего отца, от Ника, от Юстаса Гудвина, от слуг, от твоих снующих повсюду подруг. Я не хочу видеть никого, кроме тебя, ты меня понимаешь?
      Ее глаза расширились. Она, успокаиваясь, кивнула, и он провел большим пальцем по ее подбородку.
      – Ты меня обезоруживаешь, шалунья. Я не могу сердиться на тебя и минуты, даже когда ты изводишь меня. – Он нежно поцеловал ее. Если бы он поцеловал ее со всей страстью, которая в нем накопилась, она наверняка бы задохнулась.
      Вдруг чье-то хихиканье заставило его вздрогнуть и поднять голову. Лили поглядела на него ошеломленно, поднялась на цыпочки и выглянула из-за его плеча.
      Снова послышалось приглушенное хихиканье, и Оливер быстро обернулся. Служанка Хильда, которая, как он знал, прислуживала и Лили, и миссис Фрибл, стояла в углу комнаты. Его стремительное вторжение не оставило ей никакой возможности ускользнуть ни в коридор, ни в спальню, и теперь она смотрела на Оливера и Лили отчасти с жадным любопытством, отчасти со смущением.
      – Хильда, – сказала Лили, – я не посылала за тобой.
      – Да, мисс. Меня послала миссис Фрибл. Она велела мне постелить еще одну постель в этой комнате, чтобы не оставлять вас одну.
      – Я привыкла быть одна, Хильда. Я нахожусь одна в этих комнатах с десятилетнего возраста.