Дорогой незнакомец

      – В моменты страсти, ты имеешь в виду? О да, думаю, что знаю. Более или менее. Мне кажется, что мне это понравится.
      Оливер застонал.
      – Ты не болен?
      – Я просто на пределе. Мне больно, Лили. Я дрожу от желания получить облегчение. Я схожу с ума от желания.
      Она дотронулась до него прежде, чем он понял, что она встала с кушетки. Ее пальцы сомкнулась вокруг него, и у него перехватило дыхание. Он невольно подался к ней всем телом.
      – Чудесно, – пробормотала она, глядя на мерные движения его плоти в своих руках. – Какая сила. Каковы ощущения?
      Он покачал головой.
      Она подождала.
      – Неважные?
      – Чудесные, – с трудом выдохнул он. – Но лучше прекратить это, или я тебя шокирую.
      – Ничто в тебе не может меня шокировать.
       Эта барышня слишком самонадеянна.
      – Лили, я больше не могу стоять.
      – Ты же сказал, что не болен.
      – Я не болен. – Он, удерживая ее руки, медленно опустился на колени и увлек ее за собой. – Я слишком возбужден. Ты… Не останавливайся.
      – Не буду. – Она сосредоточенно нахмурилась. – Я хочу объяснить, что ты заставил меня почувствовать, когда ты… ну, когда ты это сделал. Это было…
      –  Лили.
      – В чем дело?
      – Пожалуйста, помолчи. Просто делай то, что делаешь. Не останавливайся. Не… останавливайся. А-ах! – Облегчение стало растекаться по его телу. В нем сошлись воедино мощный напор и капитуляция, единственная разновидность капитуляции, которая делает мужчину еще более мужественным.
      Она не произнесла ни слова. Молча она опустилась рядом с ним на ковер и вытянулась, тесно прижавшись к нему. Вздыхая, она поглаживала его ягодицы и напряженные бедра, а когда он закинул ногу на ее бедро, она подвинулась так, чтобы касаться его плоти.
      Он снова ощутил приступ желания и улыбнулся.
      – Ну как, Лили, что ты об этом скажешь?
      – Подумать только, я могла прожить всю жизнь, так и не испытав этого замечательного ощущения. Ох, у меня будет о чем рассказать… о чем поговорить с самой собой, о чем подумать.
      – Расскажи мне, о чем ты собираешься думать.
      – О тебе. Я буду думать о тебе и о том, что ты меня заставил испытать. И я буду видеть тебя таким, каков ты есть на самом деле. С этого момента я буду смотреть на тебя и видеть тебя обнаженным.
      Отрезвляющее обещание.
      – В самом деле?
      – О да! Теперь, когда я точно знаю, как ты устроен, я буду видеть перед собой каждую часть твоего тела. И это. – Она покачала на руке его оживающую плоть. – Я теперь смогу определить, думаешь ли ты об этом или нет. Ведь правда? Мне нужно лишь только взглянуть.
      – Вы не станете делать таких вещей, мисс! Молодой барышне не пристало проводить время, глядя на мужские… Вы не будете смотреть на меня.
      – На мужские верховные скипетры?
      Оливер разразился смехом и прижал ее к себе. Он зарылся лицом в ее спутанные шелковистые волосы.
      – Просто не знаю, кто ты – невинная шутница или коварный дьявол.
      – Я всего лишь откровенна, – возразила она. – Эта часть твоего тела величественна и прекрасна.
      – Хватит. – Он пощекотал ее, и она его отпустила, пытаясь перехватить его руку. – Не тебе со мной тягаться, милая Лили. Насколько я понял, ты вполне удовлетворена событиями этой ночи?
      – Я бы этого не сказала. – Ей удалось схватить одну его кисть, но он поднес ее руку вместе со своей к ее груди. – О, конечно, это было очень познавательно, но это никак нельзя назвать вполне удовлетворительным.
      – Что? – Он опрокинул ее на спину и навис над ней, опираясь на локти, чтобы не придавить ее. Он, конечно, получил удовольствие, но был еще не полностью удовлетворен. – Следует ли это понимать так, что ты жаждешь большего? – Это приключение далеко еще не было окончено, и он был намерен пройти с ней каждый его поворот.
      Она замерла, стала очень серьезной и в волнении облизнула губы, глядя на него снизу вверх.
      – Не думаю, что я могла бы когда-нибудь тобой пресытиться. Но я знаю, что мне нужно навсегда сохранить эту ночь в памяти и быть этим счастливой.
      Оливер приблизил губы к ее губам и поцеловал долгим, нежным, страстным поцелуем. Ее руки обвились вокруг него, и он сполна ощутил ее силу в этом объятии.
      – Вот, – сказал он, с усилием оторвавшись от ее рта. – Этим скреплено мое тебе обещание.
      Ее глаза заблестели.
      – Обещание?
       Осторожно!Он не мог загадывать далеко наперед. Так много опасностей подстерегало его на пути, что не было никакой возможности предвидеть свою судьбу. Даже попытка представить себе будущее с другой была немыслима, и столь же немыслимо было представить, что эта девушка отвергнет его, когда узнает о нем все.
      – Какое обещание, Оливер?
      – Быть твоим рыцарем.
      Она улыбнулась. Такую улыбку он видел только у нее. Она сияла.
      – Значит, мы друзья? Не такие, как большинство друзей, это правда, – потому что мы испытали это. – Она обхватила ногами его бедра и сомкнула их за его спиной.
      Он молил небеса дать ему силы. Она обращалась с ним, точно дитя с игрушкой, не ведая, с какой опасностью играет.
      – Да. Не такие. Более близкие. – Гораздо более близкие, стоящие у той грани, когда уже совсем не останется надежды на то, что можно будет принимать здравые решения. Она уже была скомпрометирована, но не настолько, чтобы все было потеряно – или, наоборот, обретено. Эта мысль отрезвила его.
      – Мы будем заботиться друг о друге? Доверять друг другу?
      Это был опасный путь, но он должен был ступить на него. Он уже не мог пойти на попятную.
      – Так и будет.
      – Поцелуй меня еще раз. И покажи мне другие вещи.
      – Не думаю, что осталось много, чего бы ты не видела, – сказал он вяло.
      – Ты хочешь сказать, что это все?
      – Не сейчас, милая. Ах!Я и так был слишком несдержанным с тобой. Что же касается дальнейшего, то поживем – увидим.
      Она собралась было что-то сказать, но передумала и подняла подбородок, требуя поцелуя.
      Оливер с готовностью оказал ей эту услугу. Она схватывает все на лету, его воробышек.
      Резкий хлопок заставил его вздрогнуть. Оливер вскинул голову.
      Лили вскрикнула и прижалась к нему. Звук раскалывающегося фарфора или стекла разорвал тишину.
      Дверь, распахнувшись, с такой силой отлетела к стене, что китайская фарфоровая ваза слетела со своего постамента из черного дерева на пол.
      – Что это? – Страх придал Лили силы. – Что это, Оливер?
      Он сделал движение подняться, но она не выпустила его из своих объятий.
      – Ничего страшного. Это просто ветер, я уверен, – прошептал он.
      – Сегодня почти безветренно.
      – Лили, – твердо сказал он, – пожалуйста, успокойся.
      – Я спокойна. Я не пущу тебя одного, это опасно.
      Оливер заставил себя непринужденно рассмеяться. Он встал на ноги и помог ей подняться.
      – Пойду закрою дверь.
      Единственным источником света в комнате был камин. Он увидел свет лампы в коридоре.
      – Лили…
      Свет, льющийся в темную комнату, пригвоздил его к месту. Свет был ярким, почти ослепительным.
      – Кто там, черт побери? – Он глядел на дверь, но в этот момент Лили бросилась к нему и обвила его руками.
      – Позволь мне пойти с тобой, – потребовала она. – Там кто-то есть.
      – Лампа. Бога ради! – Он грубо оторвал ее от себя. – Кто-то сбросил лампу. Они не знают пощады.
      – Не знают пощады! – Голос, гулкий и густой, доносился откуда-то из-под пола. – Лили! Ох, Лили, стыдись. Беги. Беги, или он погубит тебя.
      Лили вскрикнула.
      Оливер метался по комнате, проверяя, не загорелось ли что-нибудь, потом бросился к двери и выбежал в коридор.
      Он сделал всего лишь шаг, и, споткнувшись, упал, растянувшись во весь рост поверх чего-то округлого, очевидно, поверх проклятого кожаного слона.
      Он окончательно рассвирепел и тут почувствовал на своей спине мягкие руки Лили. Некто сказал, что он представляет для нее угрозу.
      – Сбежал, – процедил он сквозь зубы. – Я не стану гнаться за ним сейчас.
      – Не надо. Вставай, пожалуйста. Теперь мы должны убедиться, что понимаем друг друга, Оливер.
      Он вскочил на ноги и затащил ее обратно в гостиную, прежде чем запереть дверь.
      – Оденься. Я должен доставить тебя обратно в твою комнату. – Ему не следовало допускать, чтобы похоть настолько помутила его разум.
      – Хорошо. Но не забывай, мы заключили соглашение. Мы с тобой должны заботиться друг о друге. Мы теперь особенные друзья.
      – Я представляю опасность для тебя. Я это чувствую. Кто-то, кто это сделал, не хочет, чтобы мы были вместе. Так тому и быть. Я должен быть уверен в твоей безопасности.
      Она обернулась к нему, распрямив спину. Ее грудь вздымалась от прилива чувств.
      – Вы, сэр, глупец.
      – Лили…
      – Не лиликайте. Вы – для меня, а я – для вас. Мы будем вместе. Вы будете хранителем моих сокровенных мест, а я буду хранительницей ваших. Так, сэр, и только так.

Глава 11

      «Теперь у меня есть то, чего мне хотелось больше всего, – не считая возмездия. Я обладаю знанием, которое лишает тебя силы.
      У меня есть власть над тобой.
      Все изменилось теперь, Оливер Ворс. Мудрый человек заботится о том, чтобы не оставить бреши в своей броне. В твоей – зияет пропасть. И ты сам навел меня на нее, сам указал, куда я должен нанести свой роковой удар.
      Берегись, хотя это уже не поможет тебе. Но дополнительная острота погони доставит мне удовольствие. Я хочу увидеть, как страх выжмет из тебя холодный пот.
      Теперь я знаю, что я должен делать. Я буду следить за каждым твоим шагом. И я спланирую наш финал.
      Девчонка придаст ему завершенность, ты не находишь? Я считал ее чем-то мимолетным, пустячком, предназначенным для минутного удовольствия. Но теперь я знаю, что она привнесет остроты в нашу драму. Я знаю таких людей, как ты. В основе твоей репутации – «Ох, он такой сердцеед, мужчина из мужчин, ни одна женщина не может удержать его». В ее основе лежит истина о твоей слабости. Тобою движет страсть. В тебе живет чувствительность сентиментальной дамы, теряющей сознание от любви или от того, что глупцы называют любовью.
      Любовь загнала тебя в ловушку. Теперь я это понимаю. И воспользуюсь этим, чтобы сделать мою победу еще слаще. Когда ты обернешься ко мне и узнаешь мое лицо, твоя рука поднимется в гневе. В эту минуту ты будешь думать, что сможешь уничтожить меня. Но я использую Лили Эдлер. И ты отдашь все ради ее спасения.
      Она станет твоим возмездием. А ты – ее».

Глава 12

      Витлэс должен был явиться с минуты на минуту.
      Лили сбежала по винтовой лестнице в вестибюль. Она обдумывала ситуацию. Фрибл показалась в дверях сразу вслед за ней. Запыхавшаяся от волнения, она бросилась к Лили, чтобы сообщить ей нечто из ряда вон выходящее:
      – Тебе оказана высокая честь, дорогая. Теперь есть возможность оказать честь всем нам. – Помахивая пальцем, она торжественно изрекла столь желанную для себя фразу: – Лорд Витмор прислал извещение. Он скоро приедет к нам с визитом и просит о встрече с нашим дорогим профессором. Ох, Лили, такая официальность может означать только одно. Поспеши, девочка. Я пошлю к тебе Хильду. Пусть она поможет тебе сменить это ужасное платье. И сделай что-нибудь со своими волосами. И подрумянься, Бога ради. Придай хоть немного цвета щекам. Сейчас же начинай готовиться. – И Фрибл выплыла из вестибюля, озабоченная своим собственным туалетом.
      Три дня… Три дня прошло с той чудесной ночи, которую они провели с Оливером, и он снова позабыл о ней. Он держался довольно любезно, но по большей части молчал.
      Где он сейчас?
      Она поспешила в кабинет отца. Дверь была открыта, а комната пуста.
      Так же пусто было в гостиной, в двух маленьких приемных и в зале, где они завтракали.
      Позади гостиной, примыкая к ней, располагалась оранжерея, полная пальм, таких высоких, что их кроны упирались в стеклянный купол. Лили уловила там какое-то движение.
       Оливер. Она увидела его, и ее сердце замерло. Сцепив руки за спиной, он бродил, очевидно, без всякой цели, из стороны в сторону между обложенными кирпичом растениями. Когда, достигнув края клумбы, он повернул обратно, она увидела его лицо, и застывшее на нем выражение мрачной сосредоточенности встревожило ее.
      Но это лицо и эта фигура были такими родными.
      О, что ей довелось ощутить в его объятиях!..
      Она отворила дверь и шагнула во влажную атмосферу оранжереи. Недавно распустившиеся восковые белые цветы стефании источали нежный сладковатый аромат.
      Но Лили было не до того, чтобы наслаждаться запахами. Она неуверенным шагом направилась к Оливеру и остановилась, как только он заметил ее. Брови гневно сошлись у него на переносице.
      Он не хотел встречаться с ней.
      Обиженная, растерянная, она повернулась, чтобы уйти.
      – Стой, черт побери!
      У Лили перехватило дыхание. Гнев – это было слишком слабое определение для тех эмоций, которые она уловила в его голосе.
      – Иди сюда.
      Ей на глаза навернулись слезы. Ноги не слушались ее.
      – Проклятая девчонка. Иди сюда, я тебе говорю.
      Он говорил с ней, как с непослушным ребенком.
      – Как ты смеешь… – Собрав все силы, она снова повернулась к нему. – Как ты смеешь так со мной разговаривать?
      – Смею, – пробормотал он, приблизившись к ней и схватив ее за запястье. – Смею, потому что никак не могу выкинуть тебя из головы. Ты преследуешь и мучаешь меня, но так не может дольше продолжаться. Я не могу тебе позволить помешать мне сделать то, что для меня важнее всего.
      Она задыхалась, пытаясь сдержать рыдания, рвавшиеся из груди. Он потащил ее за собой в дальний конец оранжереи, где их не было видно из окон гостиной.
      – Ну! – Рывком поставив ее перед собой, он расставил ноги, выставил вперед подбородок и упер в нее прищуренный взгляд. – Чего ты добиваешься? Тебе еще недостаточно, что ты нарушила мое спокойствие?
      Лили не могла вымолвить ни слова. Она глотала воздух, шмыгала носом и моргала, пытаясь унять жжение в глазах.
      – Говори. Ты не только назойливая, ты еще и немая?
      Она выдернула у него свою руку и сделала то, чего в жизни никогда раньше не делала. Она ударила человека. Она дала Оливеру пощечину, да так, что отбила ладонь.
      Он даже не вздрогнул.
      Похолодев, она смотрела на него.
      – Я боюсь за тебя. Здесь происходит какая-то дьявольщина, а ты ведешь себя так, будто…
      –  Тихо. – Он поднял палец.
      Лили прикрыла рот. Теперь уже невозможно было сдержать слезы. Она отступила назад, но он протянул руку, удерживая ее.
      – Я чувствую себя… уничтоженной. – Она уронила голову. – Это моя ошибка. Я не знаю, что со мною происходит. Я еще ни разу не позволила себе никого ударить. Я сожалею о том, что сделала. Это наш последний разговор. Пожалуйста, позвольте мне уйти.
      – Забудь меня.
      Странное гробовое спокойствие его голоса заставило ее задрожать.
      – Да. Да. Я забуду вас. Конечно, забуду. Всего вам хорошего.
      Он схватил ее за плечи и встряхнул.
      – Я обязан продолжать свое дело. Ты можешь это понять?
      Что она сделала? Из-за чего он так разительно изменился за столь короткий срок?
      – У меня есть о чем рассказать тебе, – угрюмо сказал он. – Но сейчас я не могу. Может быть, я никогда не смогу этого сделать. Но я раскаиваюсь. Я совершил большую ошибку. И причинил тебе зло, но, слава Богу, это поправимо.
      Ей хотелось только одного – остаться одной. Как она сможет теперь видеться с ним каждый день?
      – Вы мне ничего дурного не сделали.
      – Если ты будешь держаться от меня подальше, с тобой ничего не случится. Пожалуйста, забудь то, что было между нами.
      Приступ ярости смел всю ее робость.
      – Забыть? – Резко отведя руку в сторону, она высвободилась из его хватки. – Забыть то, что между нами было? О, я забуду, сэр. И вас я забуду. И вообще, почему я должна помнить о столь малозначительных вещах? Банальных, сэр, очень банальных. Настолько, что, мне кажется, я не могу припомнить, что же мне следует забыть. Тут и забывать нечего.
      – Я сам на себя не похож, – сказал Оливер. Его гнев угас, сменившись каким-то другим состоянием, которого Лили не могла определить. Отвращением? – Вы правильно поставили меня на место, Лили. Я не для вас.
      Дрожа, она едва выговорила:
      – Это я не для вас. Жаль, что это не я первая отвернулась от вас со злобными словами.
      – Лили…
      – Если бы я была красива, ухожена, умна, я бы забавлялась, пренебрегая вами, не замечая вас. – Она лгала, лгала, ее сердце было разбито.
      – Вы обворожительны, – мягко сказал он. – Умны и обворожительны. Вы для меня – самая яркая звездочка в небе. Где бы я ни был, вы будете стоять у меня перед глазами такой, какой вы были тогда под звездами на мосту.
      – Тогда зачем вы так обижаете меня?
      – Я должен вас обидеть, чтобы спасти вас. То, чего вы хотите, невозможно.
      Она не даст снова сделать из себя дуру.
      Тут до них донесся громкий голос, и Оливер приложил палец к губам.
      – Лили! – Это была Фрибл. – Лили, где ты? Иди сюда сию же минуту.
      На лице Оливера отразилось смятение. Собственно говоря, кто он такой? Исполнительный служащий, доверенный помощник ее отца, чужой, посторонний человек.
      – Лили! Ты здесь?
      – Да, тетя Фрибл. – Она заставила себя вежливо улыбнуться Оливеру. – Пожалуйста, извините меня. Как я понимаю, лорд Витмор должен с минуты на минуту прибыть к нам с визитом. Возможно, он уже прибыл. Он попросил аудиенции у моего отца.
      На лице Оливера не дрогнул ни единый мускул. Он поклонился и повернулся к ней спиной.
      С сильно бьющимся сердцем Лили оставила его и направилась ко входу в гостиную навстречу своей тетушке.
      – О Боже милостивый! Ох, что мне с тобой делать, – проговорила Фрибл, понизив голос, что привело Лили к заключению, что они в гостиной не одни. – Я же велела тебе переменить это безобразное платье. Тускло-зеленое!.. Оно тебе совершенно не идет. Почему ты меня никогда не слушаешь?
      – Мне не хватило времени, – сказала Лили. Не хватило времени на то, чтобы переодеться, но достало на то, чтобы найти Оливера. – Я не хотела заставлять себя ждать. – Ну вот, она стала лгуньей.
      – Ты выглядишь невзрачно и немодно, – вздохнула Фрибл. – Но тут я уже ничего не могу поделать. Подними голову выше и улыбайся, детка. Сейчас от тебя многое зависит.
      Волоча за собой свои пышные золотые шелковые юбки, Фрибл провела Лили в красную приемную.
      – А вот и она, – нараспев произнесла Фрибл. – Лили у нас очень образованная. У нее столько разных интересов, что и не счесть. Она знаток экзотических растений, и ее частенько приходится буквально отрывать от их изучения в нашей оранжерее.
      Лили с трудом преодолела желание опровергнуть чудовищную ложь.
      Витлэс вперился в нее своими налитыми кровью темными глазами, не делая ни малейшей попытки скрыть свое мнение о ней и о ее зеленом платье. Было ясно, что он считает и то и другое абсолютно безвкусным.
      Среди присутствующих в гостиной повисла неловкая пауза.
      Стоявшая у самой двери леди Витью рассеянно смотрела в пространство перед собой. На ней были платье темно-вишневого цвета и в тон ему шляпка со складочками снизу на полях и атласными розетками по бокам. Лили была вынуждена признать, что она очень хорошенькая. Хорошенькая, но пустая и посредственная. Лили приходилось наблюдать, как нелюбезно обращалась леди Витью Бэмонт с теми, кого она не считала важными особами.
      Вертевшийся около нее тощий мужчина, значительно старше ее, состоял компаньоном при лорде Витморе. Здесь же была еще Друсилла, баронесса Алкомб, вдова, которую в Ком-Пиддл не любили, так же, впрочем, как и леди Витью. Баронесса предпочитала одежду невообразимо ярких тонов и со множеством украшений.
      Тощий мужчина, которого Лили не знала, отличался таким же сногсшибательным вкусом, как и у его спутников. Пурпурный бархатный сюртук, брюки в желто-черную клетку, свободно свисающий розовый шейный платок и персиковый атласный жилет делали его похожим на престарелого клоуна. Лили едва смогла сдержать смех при виде его ненатурально красных губ, ярко подкрашенных щечек и заботливо уложенных редких светло-каштановых волос.
      Слышалось только покашливание, хмыканье и шарканье ног.
      – Лэйкок, – неожиданно провозгласил тощий пижон. – Сэр Сесил Лэйкок к вашим услугам. Добрый день.
      – Добрый день, – пропела Фрибл, приседая в реверансе и так часто моргая, что Лили удивилась, как она при этом умудряется что-то видеть. – Ваше присутствие делает нам честь.
      – Вот и хорошо, – сказал отец. На нем был его любимый сливового цвета сюртук и такие же бриджи. – Лорд Витмор посетил нас с визитом. Мы очень рады, правда, Лили?
      – Но лорд и без того навещает нас довольно часто, – отозвалась Лили, нисколько не смущаясь от своей невежливости. На сегодня с нее уже было достаточно. – Впрочем, я желаю ему доброго здоровья.
      Комната, казалось, накалилась от еле сдерживаемой ярости Фрибл. Лили видела, что ее тетушке не терпится дать ей нагоняй за этот нерадушный прием.
      – Я вам тоже желаю доброго здоровья, Лили, – сказал Витлэс. Он слегка подался вперед. – Позвольте мне сказать вам, что вы выглядите очень привлекательно в этом платье. Мне кажется, зеленый цвет хорошо оттеняет ваши глаза.
      Она не сочла нужным благодарить его за столь неприкрытую и грубую лесть.
      – Это так мило, – проворковала Фрибл, когда стало ясно, что ее племянница намерена проигнорировать любезность Витлэса. – Лорд Витмор привел с собой свою сестру, ее подругу и своего компаньона навестить нас.
      – Да, я заметила, что с ним еще кто-то пришел, – сказала Лили, стыдясь своего ребячества, но уже не в силах совладать с собой.
      – Ох! – громко воскликнула баронесса и прижалась к сэру Сесилу. – Кошка, Сесил! Кошка!Я всегда говорила, что терпеть их не могу, но они все время меня преследуют. Убери ее сейчас же.
      Лили оглядела комнату и обнаружила виновника ужаса баронессы.
      – Ах, вот ты где, – сказала она, погнавшись за маленьким, но пушистым черным котом с круглыми желтыми глазами. – Где ты был, Равен? Я сбилась с ног, разыскивая тебя. – Она никогда прежде не видела этого животного.
      – Лили, – начала Фрибл. – Когда…
      – Ох, прошлой ночью, – перебила ее Лили. – Он, должно быть, выскользнул из моих комнат и спрятался здесь в укромном уголке. Иди ко мне, Равен.
      – Я сейчас упаду в обморок, – предупредила баронесса, прикрыв лицо кружевным платком. – Сесил, я не могу здесь оставаться.
      – Заткнись, – отрубил Витлэс. – Витью, выведи отсюда Друсиллу.
      – Ну уж нет, – капризно надув губки, возразила леди Витью. – Я пришла сюда, чтобы присутствовать при этом событии. Пусть Друсилла сама расплачивается за свою глупость. И будьте так добры, держите животное подальше и от меня тоже.
      Кот промчался по красному с золотом ковру и устремился прямиком к баронессе.
      Если бы Лили не была до такой степени удручена мыслями об Оливере, она получила бы большое удовольствие, наблюдая за этой сценой.
      – Вот видишь, – завизжала глупая женщина. – Они все злобные. Он чувствует, что я его не выношу, и нарочно меня изводит.
      – Действительно, очень мило с вашей стороны навестить нас, – сказала Лили, поймав кота, который вскарабкался ей на плечо и стал тереться об ее шею. – Мне очень неловко, что мой кот причинил вам столько беспокойства, так что я покидаю ваше приятное общество. У меня есть неотложные дела. Надеюсь, вы меня простите.
      – Скажите ей, профессор, – выдохнула Фрибл.
      – Чертовски невежливо, – сказал сэр Сесил, выставив вперед ногу и уперев руки в бока. – Что может быть более неотложным, чем прием высоких гостей?
      – Я распорядилась подать чай, – объявила Фрибл. Семеня и покачивая бедрами, она суетливо поправляла подушки на диванах. – Проходите, леди Витью, отдыхайте. Мы настаиваем, не правда ли, профессор?
      – Да, можно так сказать, – послушно согласился отец. – Мы бы не хотели, чтобы вы перенапряглись. Может быть, хотите прилечь?
      Лили узнала его манеру шутить, доводя мысль до абсурда, и с трудом сдержала смех.
      – Прилечь? – Леди Витью плюхнулась на диван, милостиво позволив Фрибл поудобнее устроить вокруг нее подушки. – Мы пришли сюда, чтобы поддержать моего брата, а не затем, чтобы прилечь, сэр.
      – Точно, – согласился сэр Сесил, изогнувшись в пояснице и выставив вперед другую ногу. – У вас тут есть чертовски аппетитные кусочки, Эдлер. Она у вас здесь совсем зачахнет среди ваших ночных горшков.
      – Ночных горшков?
      – Ведь этим же зарабатывает себе на жизнь этот парень, а, Витмор? – спросил сэр Сесил так, будто отца и не было в комнате. – Ручаюсь, ты что-то говорил про ночные горшки.
      Витлэс налился краской.
      – А я ручаюсь, что ты ослышался. У профессора водятся кое-какие банковские связи. Но вообще-то он философ.
      – Философ, подумать только! – Сэр Сесил всплеснул руками. – Деревенский мыслитель, да? Скажите-ка мне, как человек может так чертовски разбогатеть, сидя в деревне и раздумывая?
      – Профессор, – громко произнес Витлэс. – Спасибо, что приняли нас. Без сомнения, вы понимаете, что у нашего визита должна быть некая веская причина?
      С котом на плече Лили решительно направилась к баронессе Алкомб. Эта леди была слишком поглощена тем, что собирался сказать Витмор, чтобы заметить, что она вот-вот окажется в непосредственном соседстве с опасным зверем.
      – Думаю, вы хотите поговорить с профессором один на один, лорд Витмор, – сказала Фрибл, затаив дыхание. – Я предлагаю всем нам переместиться в другую гостиную.
      – Нам и здесь удобно, – отрезала леди Витью. – Давай заканчивай это дело, Реджи. Кроме того, едва ли есть необходимость вдаваться в детали.
      Лили подкралась поближе к баронессе и улыбнулась про себя, когда животное прыгнуло на злосчастную даму, приземлившись на ее плечо. Было много крику, и сэр Сесил был призван «спасать» компаньонку леди Витью. Кот спрятался в углу, а живописная пара еще долго перешептывалась, склонив друг к другу головы и бросая колючие взгляды на Лили.
      – Вы разобрались наконец с этими мелкими пакостями? – ледяным тоном осведомилась леди Витью. – Пожалуйста,Реджи. Я сегодня должна еще успеть к модистке.
      – А я должна вернуться в свою комнату, – сказала Лили. – Я собираюсь закончить подарок для своего знакомого, и у меня остается мало времени.
      – Какой подарок? – равнодушно спросила леди Витью.
      – О, – Лили небрежно махнула рукой, – я делаю вышивку.
      – Она такая культурная, – подхватила Фрибл. – И очень расторопная. Я никогда еще не видела, чтобы девушка столь проворно управлялась с иглой. Я все время вынуждена настаивать, чтобы она отложила свое благородное занятие хотя бы для того, чтобы покушать и погулять на свежем воздухе.
      Леди Витью не потрудилась ответить что-нибудь на эту назойливую болтовню.
      Лили едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться, внимая удивительным фантазиям Фрибл, но ей было абсолютно все равно, что говорит эта глупая женщина.
      – Превосходно, – заметил Витлэс. Он слащаво улыбнулся Лили, являя собой при этом весьма неприглядное зрелище, и сделал движение подойти к ней поближе. – Я бы хотел, чтобы вы имели удовольствие познакомиться с моими планами, дорогая.
      – О, я очень хорошо знаю свое место, лорд Витмор. Мой отец объяснил мне, как важна для девушки скромность. Я и помыслить не могу о том, чтобы вторгаться в ваши личные дела.
      – Но я настаиваю, – сказал Витлэс. – В данном случае мои личные дела тесно связаны с вами, дорогуша.
      Как раз в этот момент на скамейке в оранжерее, прямо напротив открытой двери в гостиную, возникла высокая, облаченная в черное фигура Оливера. Там он, безусловно, не пропустит ни одного слова, произнесенного в комнате.
      Лили отвела взгляд от спины Оливера Ворса в тот момент, когда он раскрыл книгу у себя на коленях.
      Его ничуть не занимало то, что здесь происходит. Просто скамейка показалась ему довольно удобным местом.
      – Что ты на это скажешь, Лили? – спросила Фрибл, всем своим видом выражая нетерпение. – Лорд Витмор считает, что ты чрезвычайно много значишь для его личного счастья.
      – Это так, лорд Витмор? – спросил отец.
      Витлэс облизнул губы и промямлил:
      – Можно и так сказать. Я не жду от вас благодарности, Лили. Я рад сделать это для вас. Ваш отец всегда был нам хорошим соседом, и, знаете ли, объединение двух семей ради всеобщего блага более чем уместно.
      – Нет, не знаю, – буркнула она.
      Выступив вперед и браво подбоченясь, сэр Сесил стал вышагивать по комнате, нелепо пружиня на носках. Его семенящий аллюр немало позабавил бы Лили, не испытывай она такого ужаса и отвращения от предложений Витлэса.
      – Не вижу причин больше ждать, – сказал Витлэс. – Она не становится моложе. Лучше не откладывать это дело в долгий ящик. Кроме того, самое время позаботиться о будущих поколениях.
      Лили почувствовала, что бледнеет.
      – Не тяни, Реджи, – попросила леди Витью.
      И от нее ждут, что она всерьез рассмотрит предложение породниться с этими людьми? Уж лучше смерть. Лили еще раз взглянула на спину Оливера. Если она не сможет даже видеть его, то тогда она не хочет вообще кого-либо видеть.
      Он ненавидит ее. Он жалеет, что… он жалеет, что проводил с ней время.
      – Ну, стало быть, дело сделано, – сказал Витлэс. Он протянул руку Лили: – Встаньте рядом со мной, пожалуйста. Так будет уместнее.
      Фрибл испустила восторженный возглас и не особенно деликатно подтолкнула племянницу к графу.
      Витлэс извлек неподвижную руку Лили из складок ее платья и обхватил своей холодной влажной ладонью.
      – Я знаю, ты оправдаешь наше доверие. У тебя очень скромное происхождение. Но мы смирились с этим, правда, Витью?
      – Хм… Да, наверное.
      – Теперь у тебя будет все. Мы об этом позаботимся.