– Слушайте, офицер! – сердито воскликнула она, появляясь в гостиной с брызгами воды на лице и сумкой, накинутой на плечо.
      – Да мы с вами здесь – в самой настоящей ловушке! Сплошные запоры и шифрозамки. Даже – на отхожем месте! Да вы в своем уме были, когда сооружали все это?! А куда мы денемся, если нас тут блокируют? Или – если просто пожар? Или...
      Иван снова тяжело вздохнул. Но вынужден был признать, что беспокойная подопечная полностью права – ее позабыли проинструктировать о правилах поведения на явке в критических ситуациях.
      – Не стоит держать нас за таких уж тупых копов, мисс, – улыбнулся он. – Квартира имеет три запасных выхода. Вот смотрите – один здесь, – он сдвинул декоративную панель, – прямо за спиной у Энни. – Выходит к ближайшей станции подземки. Вот этот – пройдемте – выходит на пожарную лестницу... А здесь,
      – Иван позволил себе увлечь Энни под локоток в другой конец казенных аппартаментов – это не просто декоративная железка.
      Под ней – скрытый люк. Открывается так... И по этому медному шесту —такие в старину в пажарных частях ставили – вы за пару секунд сьезжаете в подземный гараж. Он изнутри открывается без проблем и из него можно выйти прямо...
      – Это – как раз то, что надо! – Энни поправила сумку на плече. – Ну прощайте – я пошла.
      Она уверенно обхватила отполированный шест и бесшумной тенью скользнула вниз.

* * *

      Пробежав легкой спортивной трусцой пару кварталов, Энни перешла на быстрый шаг и вытащила из сумки свой Эрикссон, чтобы вызвать такси. Но аппаратик молчал как заколдованный. Энни сдвинула крышку отсека батареек и с досадой взмахнула рукой – он был пуст. Возможно Агент на Контракте проявил о ней свою заботу.
      Ну – спасибо вам, господин Яснов, – возмущенно поблагодарила она отсутствующего виновника сией очередной неприятности и принялась поднятой рукой голосовать редким в этот ранний час малого утра попуткам.
      Хотя улица и выглядела пустой, ждать долго ей не пришлось.
      Тяжелый, чуть напоминающий катафалк, Лорд-мастер вывернул сзади, из-за угла, так тихо и незаметно, что Энни даже подпрыгнула, когда услышала позади мягкий, с еле заметным акцентом голос:
      – Садитесь, мисс... Нам по-пути.
      Пенсне человека на заднем сидении приглашающе сверкнуло.
      – По пути, мисс – смею вас заверить...

* * *

      На несколько мгновений их поглотила темнота, потом Адельберто наконец нащупал сенсор осветительной системы и рассеянное сияние наполнило внутренность рубки.
      – Теперь делаем так... – он нагнулся над приборами и снова наморщил лоб, вспоминая нечто, надежно упрятанное в памяти. – Вот... – Он потыкал в панель управления. – Снова погружаемся. И уходим отсюда потихоньку... Пошли отсюда, а то – неровен час – зацепим за какую-нибудь хреновину, которая пульнет с дюжину зарядов по местам дислокации противника...
      – Это – не ракетоносец... – встревоженно возразил Тор. – Это, вообще, очень странная субмарина... От нее...
      Она просто пахнет бедой...
      – Я вижу – ты разбираешься... – усмехнулся Мепистоппель, открывая дверь, ведущую в помещения основного корпуса субмарины.
      – Конечно, это – всего навсего патрульная посудина, переделанная под баржу. Точнее – под что-то типа парома. Ходит на полной автоматике – туда-сюда-обратно по подземному туннелю. Там – в скальном грунте – какие-то секретные установки. Их нагородили здесь черте когда... Те самые – Семь островов... А один малый, что был связан с той конторой, от которой все это добро осталось, держал меня чем-то вроде связного, а заодно и ночного сторожа, когда отлучался тот надолго. Он здесь довольно долго отсиживался... Но в конце концов – слопали его господа из контрразведки. Но все равно – ты прав... Что-то здесь есть во всей этой консервной банке... Потустороннее... Жуть какая-то... нечего нам торчать в рубке без дела. Тем более, что мы уже приехали... Приплыли, точнее...

* * *

      – Это вы называете подкреплением? – с некоторой долей скепсиса осведомился Пер, разглядывая выбирающихся из подоспевшего флаера Коротышку Каспера, Старинова, Филдинга и громадного типа, совершенно незнакомого ни ему, ни Киму, ни даже комиссару Роше.
      Со спины типа подпирал агент Таневич.
      – Кого ты притащил на операцию, Мариус? – совершенно недружелюбным тоном спросил Роше, пожимая протянутую ему – с лопату величиной – ладонь незнакомца.
      – Это тот самый зоолог из Метрополии – господин Аркадьев... – ядовито и выразительно ответствовал агент Таневич.
      – И избавиться от него – попробуйте сами, мсье... Ему позарез нужно видеть господина Фюнфа – живого или мертвого и все тут! Я не смог от него отвязаться даже с помощью Верховного. Он добился... Господин академик, видите ли, распределяет какие-то ассигнования, и это сильно влияет...
      – Живым – Адельберто Фюнф нужен мне только живым! – низким басом прогудел господин Аркадьев. – Рад с вами познакомиться мсье... э-э...
      – Роше, – без всякого оптимизма подсказал ему комиссар.
      – Вот именно... Весьма наслышан о вас, – невозмутимо продолжал гудеть зоолог. – К сожалению, как я понял, никто на этой планете не понимает того, как важно найти – и найти именно живым – господина Фюнфа. Это, можно сказать, самое значительное для науки лицо на ней. Говорю вам это как руководитель Федеральной Программы биобезопасности. Этот человек прислал мне уникальное по важности письмо... По сути дела он сообщил мне, что намерен осуществить уникальный эксперимент по размножению в неволе так называемого Пушистого Призрака – вида практически эндемичного для...
      – Насколько известно мне, – раздраженно оборвал его Роше, – господин Фюнф проводит эксперименты по похищению людей... Это не очень-то совместимо с тем, что говорите мне вы... В любом случае вам, господин зоолог, здесь не место.
      Речь идет об операции по захвату опасных преступников, и любой из нас легко может нарваться на пулю. Несмотря на специальную подготовку... А вы... Да что там говорить, вообще – участие посторонних в таких операциях полностью исключено! Отправляйтесь немедленно в вашу гостиницу и...
      – И не подумаю! – категорически заявил зоолог. – К вашему сведению, ваш покорный слуга свой воинский долг исполнял в рядах Ночных Рейнджеров и имеет боевые награды... Член Совета Ветеранов Освобождения Периферии...
      – Тогда, док, вы должны иметь представление о воинской дисциплине... – Роше смерил громаду нависшего над ним чудака и вдруг в отчаянии махнул рукой:
      – Ладно, раз Верховный допустил вас к участию в операции, то извольте подчиняться мне, как ее руководителю. Надеюсь, Мариус... Агент Таневич изложил вам ситуацию... Если нет, то изложит. А сейчас – оперативная группа в составе пяти человек продвигается вперед, осуществляет обнаружение преступников и заложников и далее действует по обстоятельствам. Например, вступает с этими типами в переговоры... Вы же с агентом Таневичем находитесь в э-э... экипаже, – Роше сделал широкий жест в сторону флаера, – и обеспечиваете нас с тыла. Дублируете связь со штабом и все такое... Мариус в курсе. И ни в коем случае не предпринимаете никаких самостоятельных действий. Вы способны исполнить такой приказ?
      – Отчего же нет? – охотно продемонстрировал наличие у него доброй воли руководитель Федеральной Программы биобезопасности.
      – Однако обещайте мне, что если господин Фюнф действительно является, как вы говорите, преступником... Я, вообще-то думаю, что это какое-то недоразумение... Так вот, если вы будете осуществлять задержание господина Фюнфа, то обещайте мне, что ему не будет причинено вреда, и что я смогу немедленно побеседовать с ним...
      Роше тяжело вздохнул.
      – Неужели вы не поняли, что старый мошенник просто морочил вам голову с какими-то, одному Черту известными целями? А вы ради этого протащились через половину Обитаемого Космоса и теперь торчите в этих буераках и подставляете башку под пули... Ну – воля ваша, господин академик. Обещаю вам полное соблюдение законности в отношении вашего подопечного. А сейчас, простите, мы, с вашего позволения, должны приступить наконец к делу...

* * *

      – В принципе сюда, конечно, можно проникнуть каким-то путем с поверхности... – пояснил Мепистоппель. – Но единственный парень, который знал этот путь, тянет срок на плантациях и не скоро оттуда вернется... Для всех остальных – на маршруте полный комплект неприятностей. Начиная от противопехотных мин и кончая гипноиндукторами...
      – Здесь – нехорошо... – коротко констатировал Тор. – Ты выбрал плохое место, чтобы спрятаться, Нос Коромыслом...
      Они стояли на стальных плитах причала, и низкие железобетонные своды, казалось, давили им на плечи. Адельберто наклонил голову и прислушался к гулкой тишине. Он уже привык к мысли о том, что его Гость далеко не прост и к его заскокам следует относиться серьезно.
      – Ч-черт... – наконец выдавил он из себя. – Ч-черт! Такое впечатление, что совсем недавно... Да нет, чушь... Мне показалось... Нет, действительно, только что какой-то из этих чертовых агрегатов работал... Пахнет разогретым металлом... И озоном. Это ведь цех... Точнее, целая галерея цехов. Или каких-то стендов... Нет, черт возьми, здесь все законсервировано! Невозможно включить здесь даже кофемолку... И все-таки – будь я проклят! – воняет горячим металлом...
      – Это не металл, Нос Коромыслом... – покачал головой Тор.
      И расстегнул футляр своего странного меча.

* * *

      Тони ощущал себя совсем убитым. Убивало его главным образом полное отсутствие вокруг неведомо куда сгинувшего Бинки. Кто теперь знает, где прячет его четвероногого друга ненадежный партнер? Кто знает, что станет с ним, когда наступит роковой момент их встречи с силами зла, воплотившимися столь неожиданно в узкоплечего, затянутого в черное палача, одарившего его «личинкой», странствующей где-то в недрах его кровотока, пачкой кредиток на мелкие расходы и свободой – гнусной свободой предателя...
      Он не мог отделаться от мерзкого ощущения, что уже предал своего лучшего друга, свой талисман... И теперь обречен предавать дальше и дальше. Всех и вся вокруг себя...
      Надежный, солидный и мрачный, как сам Дьявол-Сатана, «лорд-мастер» высадил его там, где Тони и попросил, – на углу Центральной и Нижней, и никто не висел у него на хвосте ни до его разговора с Фотографом, ни после, по дороге к Терминалу. По крайней мере, он не засек никого. Но в том, что за ним наблюдают, и наблюдают внимательно, не сомневался. Безусловно, каждый его шаг становился известен коллегам узкоплечего палача.
      Тем не менее, а может, именно поэтому он строго выдерживал все меры предосторожности. Взятую из камеры хранения Терминала карточку он заныкал во взятый напрокат потертый ноутбук, только наглухо запершись в кабинке отхожего места. Изучив карту и текст, он впервые за эти сутки рассмеялся. Мепистоппель окончательно сбрендил, если всерьез считает, что он, Тони Пайпер, в состоянии хотя бы наполовину пройти этот идиотский подземный лабиринт, напичканный хитроумными минами и ловушками... Тем не менее он честно постарался запомнить все, для такого подвига необходимое, стер из памяти компа всю эту чушь, сам комп запихнул в мусоропровод, спалил карточку (что оказалось делом нелегким), умылся и монорельсом отправился в город. Вышел у реки.
      Он не торопился лезть в ловушку, совсем не торопился. Вместо этого он задумчиво побрел по знакомым с детства улицам, улочкам и дворам, погруженный в тягостные размышления о своем – в данной ситуации – дерьму подобии. Привычная, такая родная вывеска «Мамбы» как-то сама собой, ненавязчиво обратила на себя его внимание.
      – Зачастил ты к нам... – безразличным тоном комментировал его появление Кунцевич – неизменный бармен заведения, импозантный, как канделябр в стиле ампир, и столь же бесполезный в эпоху автоматического розлива и электронных кредиток.
      – Так наличными плачу... – мрачно отозвался Тони, устраиваясь у стойки и тяжким взглядом окидывая немногочисленную сегодня публику: с полдюжины основательно уже упившихся литераторов, отмечавших выход поэтического альманаха – совсем как настоящего, на бумаге.
      – Не в настроении? – все так же безразлично осведомился Кунцевич и, не спрашивая, «что будем пить», налил Тони двойной бурбон.
      Этого своего посетителя он знал как облупленного.
      – Зато при деньгах, – все так же мрачно, не отвечая на вопрос, сказал Счастливчик.
      – Что-то Бинки твоего не видно... – высказал наконец бармен немного сочувствия постоянному клиенту «Мамбы». – Не случилось чего с песиком?
      Ответом ему был мрачный, чугунной тяжести взгляд.
      Мучительно вздохнув, Пайпер, перед тем как опрокинуть бурбон в недра своего исстрадавшегося организма, привычным жестом похлопал себя по карманам и извлек потертый кожаный кисет.
      – Дымить будешь? – неодобрительно предположил Кунцевич.
      – Ничего, напоследок – не возбраняется... – совсем уж непонятно ответил Тони. – Нацеди-ка по второй...
      Он потянул за стягивающую кисет кожаную лямку и чуть неожиданно для себя самого наткнулся пальцами на своего старого советчика – беса курильщиков. Вырезанный из крепкого импортного камня, Трубочник стал сегодня суровым и насупленным.
      Тони сдул с него остатки табачных крошек и задумчиво всмотрелся в лицо своего последнего советчика, ожидая главной – он уже догадывался какой – подсказки, которая так нужна была ему на дороге «отсюда – туда»...
      Кунцевич молча поставил перед ним второй стакан и двинул по стойке массивную зажигалку. Судя по всему, у клиента были основательные неприятности.
      Тот почти не реагировал на эти жесты внимания. Взгляд Счастливчика был сосредоточен на каменном бесе, которого он поворачивал то так, то этак, словно пытался уловить какую-то небывалой красоты игру света на его потертых боках.
      – Что-то ты...
      Тень тревоги, вполне искренней на этот раз тревоги, прозвучала в этих словах насупленного бармена. Его внимание, впрочем, тут же отвлекла чета туристов, приближающаяся к стойке, и на пару минут Пайпер был оставлен наедине со своим талисманом. За это время тот подсказал ему решение всех проблем.
      – Ну что ж, сатана гороховый, будь по-твоему! – решил Тони и спрятал Трубочника в кисет, а кисет – в карман. – Наливай, Кун, мне по третьей, и я пошел...
      – А не много будет – по третьей? – задумчиво спросил бармен.
      – В самый раз! – изрек Тони. – И вон ту емкость здоровую мне – с собой!
      В гараже Черемных он взял в аренду одноместный «суперпони» – вездеходишко мелкий, но надежный, подбодрил себя глотком из купленной в «Мамбе» бутыли и погнал машину по околицам к берегам Ржавой Поймы. Добираться туда пришлось не один час, и солидная емкость опустела наполовину. По мостовой «пони» не набирал уж слишком высокую скорость, но по буеракам Поймы помчал уверенно, видно почуяв родную стихию. Тони удалось загнать машину в самую глубь гиблого места, прежде чем вездеход заглох, сев на обе оси.
      – Ладно, ребята, – злобно пробормотал Счастливчик, вылезая из тесной кабинки и очередной раз прикладываясь к литровой бутыли, – ладно, дорогие... Я вам бучу отчубучу...
      Не разбирая дороги и спотыкаясь через каждые два шага, он побрел в заросли, не выпуская из рук стеклянной подруги. Путь ему перебежала бездомная собака. Потом – вторая...

* * *

      – Второй уже... – с досадой констатировал Роше, с трудом удержавшись на ногах, из-под которых с коротким брехом вырвался и прыснул в темноту еле различимый в тумане, начинающем заполнять расщелины Ржавой Поймы, пес.
      Казалось, вся Пойма поддержала собачий лай рассыпавшимся и не сразу затихшим вдалеке приглушенным потявкиванием и порыкиванием.
      – Сколько же их здесь!.. – с невольным восторгом прокомментировал этот мощный хор Каспер.
      – Теперь – пора! – несколько неожиданно определил Пер и, остановившись, поднес свисток к губам.
      Пальцы его задвигались, производя сложные и стремительные манипуляции на этом сложном гибриде затвора, органа и флейты. Продолжавшаяся еще над погружающейся в белесую хмарь Поймой перекличка многочисленных псов смолкла, словно топором отсеченная. И спустя несколько мгновений откуда-то со стороны реки раздался долгий, с переливами, почти лишенный каких-либо интонаций вой.
      – Харр... – сказал Пер, опуская свисток в карман. – Это Харр. Сейчас он будет здесь. Через считанные минуты. Мы с вами не ошиблись, господа.
      Ким напряг все свое внимание. Он как бы слился с этой, уже наливающейся светом далекого пока утра тьмой, но так и не уловил того момента, когда вплотную к нему из белесой тьмы приблизился громадный короткошерстный, жутковатый на вид пес. Только еле заметное тепло, исходившее от этой монолитной массы мышц, энергии и настороженной железной воли, доказывало, что перед ними возник не призрак и не ночной морок.
      – Так вот ты какой Харр из стаи Харра... – пробормотал Ким, присаживаясь на корточки, чтобы заглянуть в глаза собаки, явившейся из ночи...
      Рядом с ним присел Пер и уверенно коснулся загривка Пса. Харр ответил низким, почти в инфразвуке, рычанием.
      Но в этом рыке не было гнева. Это было приглашением к разговору. И разговор начался.
      Ким и комиссар чуть ошалело вслушивались в этот обмен повизгиванием, рычанием, скрежетом зубов громадного пса, старательно втолковывающего что-то человеку, и человека, запинающегося, долго подбирающего «слова» и временами переходящего на язык странных жестов...
      Разговор продолжался довольно долго.
      Потом Пер поднялся на ноги и, коротко бросив «Пошли!», не оборачиваясь, шагнул в темноту. За ним двинулась короткая цепочка спотыкающихся, чертыхающихся, но не задающих лишних вопросов людей. Пес, почти невидимый во мраке, уверенно рассекал редкий пока туман, следуя к какой-то, одному ему известной, цели. Где-то после четвертого падения Роше и второго Коротышки Каспера они увидели перед собой свет – призрачный, потаенный свет нездешнего мира...
      Странный хоровод кружился на крошечной поляне, утопленной в заросшей черным кустарником чащобе. Пушистые фосфоресцирующие живые комки двигались в каком-то немыслимо сложном танце, каждый раз замирая в траве, перед тем как исполнить новое сложное па. Они перекатывались друг через друга, бесшумно сталкивались и разбегались под звуки только для них звучащей мелодии. Киму показалось даже, что он тоже слышит эту странную мелодию где-то внутри себя...
      – Ч-черт! «Пушистые призраки»... Целых шесть! – прошептал Филдинг. – Зоолог-то недаром перся с нами в эти буераки... Дьявольски неприятная примета, говорят... Откуда они здесь, на Прерии?..
      – Боюсь, что их сюда принесло не по наши души... – задумчиво пробормотал Пер и обратил свой взгляд на занявшего позу терпеливого ожидания Харра. – Я не понял до конца, как ОН встретил их и как это связано с...
      Он снова опустился на корточки и возобновил свой странный диалог с Псом. Это заняло не так много времени, остальным его спутникам показалось, что прошла вечность. Потом Пес с настороженной успокоенностью прилег в кусты и сразу словно растворился в них. Только еле слышное дыхание выдавало его присутствие. Пер поднялся и, проведя ладонью по волосам, повернулся к Киму.
      – Я пойду первым, – явно не рассчитывая ни на какие возражения, заявил он. – В блокноте, который я вам передал, наброски маршрута и все мне известные пароли охранной сигнализации проходов подземных цехов... Если в течение часа не получите от меня никакого сигнала, пускайте на разведку Харра. Для этого сделайте так...
      Он хлопнул в ладоши характерным прихлопом и кивнул Киму:
      – Повторите... Вот так... Харр, ты понял? Пес ответил из темноты глухим, понимающим, надо полагать, рычанием.
      – Сами идти остерегитесь. Только после того, как вызовете саперов и штурмовое подразделение... Здесь вы еще в относительной безопасности. Можете даже подозвать сюда этого чудака зоолога. Недаром же он действительно сюда рвался... Может, его эти зверьки наведут на какие-нибудь ценные мысли. Но ниже к берегу в направлении к Чертовой Лысине, на подходах к стволу шахты могли сохраниться защитные устройства и другая... техника. Если все-таки сунетесь туда, старайтесь не отклоняться от того маршрута, который я нарисовал...
      Пер еще раз повернулся к невидимому в темноте Харру и махнул ему рукой. Потом шагнул в темноту.

* * *

      – Оттого, что мы будем топтаться здесь, дела не пойдут лучше... – вздохнул Адельберто. – В конце концов, у нас нет другой норы... Единственные, с кем мы можем встретиться здесь, это призраки прошлых хозяев этой лавочки. Он тяжело вздохнул.
      А может... А может, ну это все к шуту, Тор? Дадим задний ход и вернемся в город? Тебя там заждались... Хватит в кошки-мышки играть... Пропустим по рюмочке и разойдемся с миром? А то здесь действительно плохо. Вот и ты учуял что-то в воздухе... Металл...
      – Не металл... – снова покачал головой Гость.
      – Конечно не металл... – охотно признал истомившийся от нервного напряжения Мепистоппель. И вдруг резко изменил свой настрой. – Я ошибся. Может быть, это кошачье дерьмо. Или какая-нибудь дурная тварь забралась сюда и отдала концы... Не будем мнительны, Тор. Хватит ждать у моря погоды...
      – Ну что ж... – улыбнулся ему в ответ Толле.
      Но улыбка его была отнюдь не ласковой. Это была безжалостная улыбка бойца, вышедшего на ринг. Меч Тор держал теперь какой-то странной, непривычной для землянина хваткой – словно некий хирургический инструмент.
      – Пошли... – распорядился он. – Игру надо сыграть до конца. Где твоя нора, Нос Коромыслом?

* * *

      – Гос-с-споди!.. – растроганно шептал доктор Аркадьев. – Танец «пушистых призраков»!!! Ради этого стоило проделать путь и в сто раз более долгий... Он не отрывался от визира своей видеокамеры, но продолжал все время говорить: – Значит, Фюнфу все-таки удалось спровоцировать их на размножение... Вы не представляете, насколько ценна эта информация! Ведь «призраки» – это существа из совсем иного мира... Из совсем другого Пространства-Времени...
      – Это правда, что они из Тартара? – осторожно спросил Ким. – Оттуда же, откуда и «черви подпространства»?
      Аркадьев на секунду оторвался от камеры, чтобы искоса бросить на него пристальный взгляд.
      – Гипотеза, господин сыщик... Гипотеза, очень похожая на правду... Где одно, там и другое... Где «черви», там и «призраки»... Я считаю, не я один, что это две конкурирующие формы подпространственной жизни... Каждая из них стремится вытеснить другую, и в то же время каким-то немыслимым для нас образом они неразрывно взаимосвязаны...
      Ким почувствовал, что где-то в подсознании у него замкнулся еще один, очень глубоко захороненный контур. Но на то, чтобы сразу понять, что означает это острое предчувствие какой-то важной догадки, Судьба времени ему не отвела. Призрачный хоровод светящихся малышей неожиданно разомкнулся и, стремительно растягиваясь все более редкой цепочкой, устремился вдаль, над стелющейся пеленой реденького тумана, потом исчез, истаял во мгле. И, так же стремительно рванув с места, исчез Харр...
      – Гос-с-споди, что это такое было?! – остолбенел Каспер.
      Никто не торопился дать ему толковый ответ. Единственный человек, который мог бы сказать об этом хоть что-то путное, док Аркадьев, сосредоточенно провожал фосфоресцирующую вереницу движением объектива сверхчувствительной камеры.
      – Они... они выстраиваются по какому-то периметру... по кругу... – пробормотал он.
      Роше, не отрываясь от окуляров ночного бинокля, вынул изо рта свою носогрейку и объяснил:
      – Они берут в кольцо Чертову Лысину...
      – Кольцо... – пробормотал Аркадьев. – Круг... круг «пушистых призраков»... Это... Господа, если хотя бы половина всех этих апокрифов и мемуаров относительно свойств этих существ верна, то... то стоит убираться отсюда подальше...
      Комиссар ожесточенно потер лоб.
      – Что... – начал он. – Что вы имеете...
      Но договорить до конца ему не удалось.
      Над Ржавой Поймой разнесся заунывный, полный глубокого отчаяния собачий вой. И десятки, а то и сотни собачьих глоток подхватили его со всех сторон...

* * *

      Мепистоппель увлек Тора за собой по низкому коридорчику. Невидимая автоматика включала в нем свет, освещая секцию за секцией...
      – Иди за мной, – махнул рукой Адельберто насторожившемуся Гостю. – Тут у меня неплохая заначка на камбузе. Я так здесь все называю – по-морскому... Есть чем расслабиться и чем закусить. Консервы, правда, все же помоложе будут, чем эта старая жестянка, на которой мы сюда приплыли... Я думаю, Господь позволит нам немного сбросить напряг. Мы с тобой, Торри, и так натерпелись за последние сутки...
      Господь, однако, придерживался совсем другого мнения. Свет в камбузе загораться сам собой не пожелал, а когда Адельберто принялся нащупывать сенсор осветителя, кисть его перехватила быстрая и твердая рука.
      – Здравствуй, Мепистоппель... – сказал кто-то из темноты.
      Тот, естественно, нечеловечески заорал, рванулся в проход, чуть не напоровшись на меч Гостя, и упал. Но Тор вовремя убрал оружие и отступил на шаг. Свет упал на лицо говорившего.
      – Так и знал, – произнес Адельберто, поднимаясь на ноги. – Так и знал, что ты смоешься с проклятых плантаций и припрешься в эту нору...
      Человек, улыбаясь, смотрел мимо него.
      – Здравствуй, Тор, – сказал он. – Поосторожнее с твоей кочергой... Никак не ожидал, что мы встретимся вот так...
      – Я тоже этого не ожидал, Пер... – признался Толле.

* * *

      Должно быть, в подземном доке «Шести Портов» в былые времена дежурил немалый контингент охраны. По крайней мере, кухонный блок охранного сектора, в котором Адельберто принимал своих несколько необычных гостей, был просторен и основательно обеспечен необходимой утварью, машинерией, запасом продовольствия и выпивки. Мепистоппель бросил на стол упаковки с разогретой в микроволновке снедью, молча, устало проковылял к бесшумно вибрирующей махине рефрижератора и, поколдовав немного, отворил тяжелую дверцу.
      Некоторое время он созерцал открывшуюся его взору галерею разной степени початых емкостей со спиртным.
      – За такую встречу нельзя не всосать по маленькой... За здоровье тех, кто вернулся, и тех, кто оставался, – задумчиво определил он суть дела (как она ему представлялась теперь). – Бога ради, спрячь свою кошмарную железку, Тор...
      Он извлек на свет божий пару на удивление чистых стаканов и начал разливать скотч. Виски, кажется, и впрямь было настоящим – из Метрополии, но Толле не спешил вернуть свой меч в ножны.
      – Ты бы на часок позабыл про свои мутации, Тор, и употребил бы спиртное по назначению, – посоветовал Мепистоппель. – Расслабиться тебе не помешает... Я, признаться, труса отпраздновал, когда чужих в норе почувствовал...
      – Я не буду расслабляться, Нос Коромыслом, – вздохнул Гость. – Еще ничего не началось и не кончилось...
      – Типун тебе на язык! – от души пожелал ему Адельберто и опрокинул его виски.
      Пер тоже не спешил принять протянутую ему заздравную чашу.
      – Ты уверен, что стоит так уж радоваться этой нашей встрече, Фюнф? – спросил он, наклонив голову набок и заглядывая в глаза Мепистоппеля. Они немедленно спрятались в зарослях насупленных бровей.
      – Мне тебя бояться нечего, Швед, – фыркнул Адельберто раздраженно и чуть обиженно. – Я тебя никому не сдавал. Нору, как видишь, сохранил в целости, а что гостей сюда привел, так извини – не легавых как-никак. А ты сразу на пушку меня брать начинаешь. Это дурной тон, Швед... Тем более после стольких лет...
      – Верно, – согласился Пер. – Ты легавых сюда не приводил. Их привел я.

* * *

      – Сообщение от Гостева. – Каспер протянул трубку блока связи перед собой – с некоторой неопределенностью: то ли Роше, то ли Киму. – Госпожа Чанг отказалась от дальнейшей охраны и...
      Комиссар и Агент выразительно посмотрели друг на друга. Потом Роше сделал жест, означающий нечто вроде «вот только этого нам и не хватало...», и поднял руку, призывая всех обратиться в слух.
      Снова отчаянный вой огласил Ржавую Пойму.

* * *

      Но Харр уже не слышал этого воя. Траншея, сначала еле намеченная, а потом укрытая зарослями черного кустарника и утонувшая в зыбком тумане, превратилась в глубокий, в два человеческих роста, замаскированный ров с надежно – на века – укрепленными стенами. Здесь он отыскан то, что так долго и тщательно втолковывал ему друг Подопечного. Нашел не столько благодаря этим косноязычным объяснениям, сколько по его же, этого туземца, следу. Перед Харром был заложенный железобетонными плитами-решетками канал, очень похожий на обычное цементированное русло ливневого стока. Но, пробравшись по нему вглубь – тут даже людям приходилось идти по колено в воде, – в зловонном сумраке можно было найти каменными грибами торчавшие из гнилой жижи жерла колодцев, ведущих в подземную сеть туннелей. Сюда с поверхности не проникал ни один звук.
      Подземелье жило своей жизнью – жизнью диковинных, медленно умирающих механизмов, диковинных тварей, поселившихся тут, пугливых и опасных, а иногда просто безразличных всему человеческому... Здесь было много опасных ловушек Опасных, но примитивно задуманных и основательно состарившихся. Людям, которые сооружали эту защитную систему, было далеко до Оружейников Чура Хотя что-то во всем этом полуразрушенном, пропахшем злым, ржавеющим металлом мире тронуло его. Это было словно оттуда – из Мира, пронизанного ненавистью, страхом, отчаянием. Из Мира Без Надежды Из Мира его детства.
      Но сейчас было не до сантиментов. Не примитивные, легко угадываемые ловушки насторожили Харра и не беспокойство за неумелого, как ребенок, друга Подопечного. Нет! Сначала он не понял, в чем дело, но теперь сообразил: в лабиринте ощущался след замаскированного запаха. Только что здесь прошли те, кто умел делать такое... И Харр очень хорошо знал, кто это умеет... Еще здесь провели людей – чужих, не своих. И тоже попытались замаскировать след. Но это не очень получилось. Они пахли оружием, злобой, страхом, эти люди, которых провели здесь. Но те, кто провел их, людьми не были... И еще один след петлял здесь – трусливый, замирающий и топчущийся у каждого перекрестка. След человека, который не хотел идти сюда, но тоже прошел этой дорогой. Впрочем, на людей не стоило обращать внимания. По-настоящему были страшны не они! Шерсть поднялась на загривке Харра. Нервы словно слились с мышцами и сжавшимся комком внутренностей. И по нервам этим, откуда-то из глубины мозга, прокатился приказ, который для механизмов, сделанных людьми, звучал коротко и понятно: «Форсаж!!!»