Ночь Пса

* * *

      Признание Пера не произвело на Адельберто никакого впечатления. Он молча сунул стаканы с виски обоим своим собеседникам и со свистом всосал оставшуюся в штофе изрядную толику спиртного. Передернулся и запустил опустевшей емкостью в темноту коридора. Потом неодобрительно посмотрел на все еще не прикасавшегося к выпивке Густавссона.
      – Так, значит, тебя, Швед, легавые вычислили, с зоны приволокли и посадили здесь меня караулить? – Он иронически скривился. – Лихо, ничего не скажешь... А сами-то они что же не пожаловали? Или... – Мепистоппель зыркнул вокруг антрацитовым зрачком, – или где здесь сидят ненаглядные?
      – Не сидят... – Пер отхлебнул из своего стакана и на минуту мечтательно смолк – это был первый его глоток настоящего виски за семь с лишним лет отлучения от воли. – И не вычислили... Совпадение. Случайность... Но нас, людей, повязанных с Чуром, так немного, что любая случайность становится чуть ли не законом природы... На Святой Анне народ на этот счет имеет какое-то заковыристое выражение, но я его не помню...
      Он залпом допил виски и чуть неуверенным движением поставил стакан на скользкую сталь разделочного стола.
      – Короче говоря, Адельберто, я здесь для того, чтобы обсудить с тобой условия капитуляции. И времени нам на это дано очень мало. Власти готовы ограничиться тем, что вышлют тебя и Пайпера в двадцать четыре часа под подписку о неразглашении...
      Слава богу, кое-кто там, наверху, не хочет ни огласки этого дела, ни суда, ни скандала...
      – А кто хочет скандала? – неожиданно спросил до того молчавший Тор.
      Лицо его было непроницаемым. Каменным.
      Он продолжал придерживать свой меч на растопыренных пальцах, словно какой-то древний измерительный инструмент. Словно ожидал от инструмента этого подсказки, как поступить в возникшем зыбком раскладе обстоятельств. Наконец меч подсказал ему слова.
      – Я следую за этим человеком вовсе не потому, что он меня заставляет... – чуть улыбнувшись, сказал он. – Просто он ведет меня туда, куда я должен прийти. Уже привел...
      Пер посмотрел на него понимающе.
      – Я так и знал, Тор... – Он резко оттолкнул свой опустевший стакан. – Я так и знал, что тебе понравится эта игра... Но наверное, пора остановиться. Я думаю, Харр будет сильно тебя ругать. Мы с ним поболтали немного, он очень сердит на тебя...
      Впервые Мепистоппель увидел Гостя смущенным. Не то слово – смущенным. Торвальд Толле – Оружейник и создатель теории управляемого гравитационного поля – выглядел виноватым школяром. Нашкодившим мальчишкой. Длилось это, впрочем, считанные секунды. Лицо Тора вновь странно окаменело, глаза и сталь меча блеснули мгновенным пламенем опасной тайны.
      – Ты думаешь, я просто гуляю по этим краям, Пер? – спросил он тихо.
      Но в его голосе чувствовалось внутреннее звонкое напряжение. Оно очень не понравилось Адельберто.
      – Если и гуляю, Пер, то так, как червяк гуляет на крючке у рыбака... – Тор чуть скосил уголок рта. – Я, знаешь, такой червяк, на которого должна клюнуть большая рыба. Очень большая, Пер, и очень опасная...
      – Ты... – Густавссон удивленно поднял бровь. – Так ты понял, что за тобой охотятся ТЕ?.. «Черви»... Ведь вы их так называете? Ты знал про эту опасность?
      – Сначала только догадывался... – Толле смотрел прямо в глаза Пера, и теперь в его взгляде не было и тени смятения. – Потом в Большом Космосе они чуть не добрались до меня. Если бы не Харр... Там на корабле он им помешал. Основательно помешал. Но я понял, что они дотянутся до меня и здесь, на Прерии. Ведь это их Пространство – Кротовый холм... Ты говоришь «опасность»... А помнишь, там, на Чуре, я тебя учил, как надо поступать, когда становится опасно?
      – Помню... хорошо помню, – кивнул Пер. – Человек Чура не ждет, пока беда найдет его, – он заманивает беду в ловушку и убивает ее. И из убитой беды творит добро и удачу... Но я так и не понимаю – почему?..
      – Знаки Судьбы, Пер, Знаки Судьбы... – Теперь Гость снова сосредоточенно рассматривал злое, узкое полотно своего меча. – Вы – люди Земли... Хотя она отсюда и очень далеко, но все равно: все вы – и здесь, и в других Мирах -люди Земли... Вы почти не умеете читать Знаки. Говорите про интуицию, про предчувствия, про озарения... Все это – не то. Просто надо... ну, ощущать узлы событий. Трудно вам втолковать, что это такое... Это... это – из детства... Надо по-другому совсем думать. Даже не думать, а... Он запнулся и на мгновение жестко сжал губы, досадуя на свое косноязычие. Чуть поморщился. – Вы – как слепые... Видите только события, факты. А мы – люди Чура – умеем смотреть на ситуацию изнутри. Чувствовать ее узлы. Вот и я такой узел почувствовал. Очень важный. Сначала, правда, я ошибся: подумал, что эти двое – Белая Голова и Нос Коромыслом – пришли за мной от ТЕХ... Это из-за куклы все... Кукла на дороге... Это так похоже на ТЕХ – кукла... Но потом понял, что дело сложнее. Но все равно, они привели меня к самому узлу, эти двое...
      – К самому узлу? – Пер вскинул глаза на лицо Тора, стараясь поймать его взгляд. – Ты знаешь... ты узнал про «Шесть Портов»?
      – Это я привел его сюда... – встревоженно вмешался в ставший ему непонятным разговор Мепистоппель. – Что он мог знать про нору? Никто про нее ничего не знает. Здесь мы – у Бога за пазухой...
      – Скорее уж у Черта в ж...! – оборвал его Пер. – Я сам думал, что эта шарашка всеми позабыта и в ней снова можно будет отсидеться, как в старые добрые времена... Но вот и часа не прошло, как мне объяснили мою ошибку... Ты знаешь, Тор, чем я занимался здесь после того, как вернулся с Чура? Десять лет, Тор, десять лет! Я думал, что разрабатываю технологию Свертки пространства для Империи Харур. А оказалось, что «Шесть Портов» строят портал для «червей». Роют туннель в Тартар с нашей стороны! Здорово, а?! И он здесь, Тор, здесь, этот портал! В соседнем бункере...
      Адельберто онемел. Не поняв и половины сказанного, он осознал все же, что Судьба заманила его в свой капкан.
      – Совпадения... – пробормотал он. – Случай...
      – Это – не очень-то случайность... – насмешливо поправил его Тор. – Вблизи действующего портала причины и следствия связываются совсем не так, как в гладком пространстве... – Беду мы подманили, Пер. Теперь осталось победить ее...
      Но Густавссон плохо понимал, что говорит Гость. Побелевшими губами он повторял:
      – Действующего... Вблизи действующего портала... Так он стал действовать, Тор? Надо уходить!
      Он стремительно поднялся. – Надо уносить отсюда НОГИ!
      Но ноги уносить было уже поздно: гулкий грохот пришел из глубины темного коридора – в пещере стреляли. Стреляли и орали как резаные...

* * *

      Топографию подземелья Пер помнил, а Тор чувствовал. Хуже приходилось Мепистоппелю. Ему не оставалось ничего другого, как, ломая ноги в темноте, поспевать за этими двумя. Он почти потерял ориентировку в путанице стальных лесенок, едва подсвеченных дверей и переходов. Но самым плохим было то, что Тор явно не стремился выбраться из этой чертовой ловушки. С каким-то варварским изяществом, не производя ни малейшего шума, он двигался по призрачному, потаенному краю к чему-то одному ему известному... И их таинственные противники тоже затихли – больше никто не палил и не орал во тьме. Но тихо топал, перебегая от укрытия к укрытию. Шуршал где-то поблизости. Опрокидывая попадающиеся на пути железяки... Стон. Это жутко действовало на нервы: Мепистоппель вытащил флягу и приложился к ней. Та предательски булькнула и опустела. Нервы Адельберто сдали, и он с остервенением запустил чертову стеклотару в темноту. Тьма отозвалась душераздирающим воплем. Вопль перешел в поток сдавленных проклятий, до боли Фюнфу знакомых. Он осторожно двинулся вперед и, чуть не сорвавшись в озеро по скользким ступенькам очередной лестницы, оказался на слабо освещенном молу.
      Адвокат Гопник сидел, стараясь укрыться в темноте, зажимая раненое плечо объемистым, желтой бумаги пакетом. Желтая бумага пакета быстро пропитывалась кровью.
      – Где вас черти носят в этих катакомбах?! – зло зашипел он, узнав в движущейся к нему тени своего старого знакомого.
      За спиной Адельберто тут же возник Пер.
      – Я же сказал, что напрасно вы швыряетесь бутылками! – шепотом заметил он, приседая на корточках около раненого адвоката. – Однако вас зацепило далеко не бутылкой...
      Он вытащил из поясной сумки баллончик репарирующего биогеля и принялся распарывать рукав пропитанного кровью пиджака Гонсало.
      – Бутылкой – тоже! – злобно сверкнул тот глубоко посаженным левым глазом.
      Правый был почти не виден из-за быстро наливающегося синевой «фонаря», украсившего физиономию адвоката по темным делам.
      – Осторожнее с пакетом! – шикнул Гопник на Густавссона, небрежно отбросившего сей предмет в сторону. Там ваши деньги, Фюнф. Я же принес вам откупные... Принимают господа – там, наверху – ваши условия... Принимают не глядя... А вы меня под пули подвели... И как таких дураков земля носит...
      – В самом деле, почему вы так поступили со своим старым другом, господин Фюнф? – вкрадчиво прозвучал голос из темноты за его спиной.
      И темноту эту вдруг залил ослепительный свет.
      Ярчайшие прожектора полыхнули из-под сводов подземелья, превратив пятачок мола, нависшего над подернутым масляной пленкой озером, в подобие операционного стола. К ним добавились лучи карманных прожекторов, которые держали обступившие этот пятачок люди. Странные какие-то люди. А может, и не люди вовсе: свет слепил глаза Адельберто, а за кругом света тьма оставалась тьмой.
      Только сгустилась, словно зажила какой-то своей жизнью.
      – Потрудитесь бросить оружие и поднять руки, – продолжил Магир, делая шаг в залитое светом пространство. – Надеюсь, вы все хорошо понимаете, что при малейшей попытке сопротивляться вас изрешетят... Нам... Ох, черт!!!
      Глаза Магира как-то странно округлились и растерянно забегали. И было отчего: неведомо откуда оказавшись в круге света, крепко держа свой меч, перед ним стоял Тор. А из тьмы неслышным кошачьим шагом выходил второй – точно такой же... И у боевиков, стоявших по обе стороны от Магира, тоже забегали глаза. Они тоже видели что-то...
      И в это мгновение один из прожекторов – там, под сводами пещеры, – погас. Совершенно бесшумно, словно порыв ветра задул его. А потом в пещере раздался вой.
      Жуткий, до кончиков ногтей пронимающий вой Пса. Даже Пер, которому такое было не в новинку, с трудом справился с охватившим его душу запредельным, каким-то леденящим страхом при звуке этого воя.
      И Магир, и странные его спутники на миг потеряли ориентацию. И этого было достаточно. Меч сверкнул в руках Толле – теперь это был только один Тор, но оказавшийся совсем не там, где его искали взгляды странных противников. И один из них лишился головы и части плеча. Адельберто еще успел подумать, что это дико – человек с отрубленной башкой стоит и не валится с ног. И тут под ноги Рамона бросился Пер. И наступил полный бардак. Погас второй прожектор, потом сразу еще два. В наступившей тьме лучи карманных прожекторов бестолково метались по стенам, по химерическим, словно из дурного сна пришедшим металлическим сочленениям, по мгновенно исчезающим фигурам людей...
      Страх, охвативший Мепистоппеля, страх остаться одному в этом чертовом бедламе толкнул его на что-то вроде подвига. Он закинул себе на шею не пострадавшую руку адвоката Гопника и, поднатужившись, ползком потащил его, пребывающего в полной прострации, неведомо куда – прочь с поля боя. Происходящее слишком напоминало дурной сон, чтобы хоть как-то сориентироваться в своих действиях. Ко всему еще и стрельба смолкла. А фонари – погасли. Все, кроме двух или трех, валявшихся на цементе причального мола.
      Остались тьма и шорохи в ней.
      Но эта темнота жила. Какие-то ее отдельные части были более черными, чем весь остальной непроглядный мрак. Адельберто никак не мог сообразить: в действительности они существуют или только в его собственных, изрядно помутившихся мозгах, И эти сгущения тьмы, они шевелились, словно были какими-то существами, слепыми щенятами, ищущими в окружающем пространстве чего-то... ЧЕГО...
      Адельберто почувствовал даже некоторое облегчение, заслышав где-то впереди явно человеческого происхождения звуки: кто-то неуклюже топтался и сопел в темноте, пытаясь обойти препятствие, такое же невидимое, как и он сам. Впрочем, не так уж и невидимое: рубиновые огоньки индикаторов какого-то то ли пульта, то ли распределительного щита, установленного поодаль, подсвечивали мрак инфернальным, потусторонним отсветом. Фюнф осторожно пристроил полубездыханного адвоката к какой-то оказавшейся рядом преграде, осторожно выглянул из-за нее и обомлел. Сопел и топтался... Нет – сопело и топталось то самое, что остается от человека, когда меч сносит его череп и часть туловища. Это и не думало падать. (Чем, собственно, оно должно было думать?) Это, тяжело, с бульканьем вдыхая и выдыхая воздух из кровавых дыр, снова толкалось в нелепую металлическую ферму, преградившую ему путь. Терпеливо перебирало вариант за вариантом... Адельберто так и не мог потом вспомнить, как долго он, разинув рот, в оцепенении таращился на эту жуть. А это наконец обогнуло преграду и кануло во тьму, протопав неровной поступью мимо замеревшего Мепистоппеля. Пришел в себя Адельберто только тогда, когда что-то из темноты осторожно прикоснулось к его руке, а что-то другое крепко зажало рот, чтобы заглушить уже готовый из него вырваться вопль ужаса.

* * *

      – Вы, я вижу, совсем сдурели, – прошептал ему в ухо Пер. – Биоробота испугались... Притом поврежденного... Тащите раненого следом за мной... Я знаю, где выход...
      Фюнф не заставил его повторяться и снова послушно перекинул здоровую руку Гонсало себе на плечи.
      А во тьме шло сражение, почти бесшумное и потому особенно страшное. То вспышка выстрела подсвечивала мрак, и ослабленный глушителем треск очереди гас под каменным сводом, то короткий вскрик долетал издалека. То звук короткой перебежки. А то и недолгое, полное своего рокового смысла рычание Зверя, его сдавленный лай.
      – Этот Пес тут, кажется, повсюду, – раздраженно прошипел Адельберто, с натугой волоча бесчувственного Гонсало под низкими сводами какого-то перехода. – Только что лаял там – сзади. А теперь рычит откуда-то спереди...
      – Это Тор, – прошептал Густавссон. – Это Тор разговаривает со своим Псом...
      Толле ждал их у самой горловины туннеля, скрытой за массивными металлическими щитами. Рассмотреть его лицо в темноте Адельберто не смог, но голос Гостя был печален.
      – Теперь все в сборе. – Он провел ладонью по лезвию меча, запнулся. – Уходим, Ты, Пер, идешь первым. Знаешь дорогу. Я помогу нести раненого.
      – А Харр? – вдруг неожиданно для самого себя спросил Мепистоппель. – Вы бросаете своего Пса здесь?
      – Когда в бою надо отступить, – все тем же скорбным голосом ответил Тор, – Человек уходит, а Пес останавливает врага. На Чуре такой закон. Так Псы приказали Людям.

* * *

      – Это там... – определил Роше. – Но по-моему...
      – По-моему, это – какая-то другая собака... – подтвердил его сомнения Ким. – Стоит посмотреть, что у них там...
      Фидлер промычал что-то утвердительное, а Старинов только кивнул.
      – Сэмюэль! – коротко бросил Роше, вытягивая из кобуры свой пистолет. – Ты отвечаешь за доктора Аркадьева. Джон и Каспер пойдут с нами. Не уходите из эфира...
      – Хочу дать вам совет... – окликнул уже шагнувшего в темноту комиссара зоолог. – Кольцо «призраков» – очень... очень нехорошая вещь... Вы постарайтесь не пересекать его – круга этого границу...
      – Спасибо, док, – кивнул Роше. – Постараемся... – Конечно постараемся... – бурчал он, двигаясь по колено в тумане следом за легким, проворным Каспером.
      Длинноногие Ким и Джон еле поспевали за двумя коротышками.
      – Вот только где она, граница кольца этого... – продолжал пыхтеть комиссар. – Да и самих тварей этих не разглядишь в тумане...
      Туман действительно вступал в свои права над озябшей за долгую ночь Поймой...
      – Метров за сто хотя бы... – продолжал Роше. – Апокрифы... – Он переложил трубку в зубах поудобнее. – Мемуары... Матерь Божия!!!
      Последнее относилось к неожиданно вынырнувшему из мрака здоровенному, рыже-каштанового окраса – насколько позволял судить свет ручных фонарей – псу. До размеров Харра зверюга не дотягивала, но достаточно впечатляла. Таких держат не для охоты за сусликами... Когти и зубы зверя были способны внушить ужас не только рядовому обывателю, но и людям с боевым опытом, вроде комиссара Роше или Кима Яснова. Однако именно этого псина делать и не собиралась: глаза ее полны были не яростью, а безысходной тоской и отчаянной надеждой на помощь.
      Пес кинулся почему-то именно к Роше, словно почуяв в нем хорошо замаскированную от простых смертных добрую душу. С остервенением отчаяния он принялся атаковать полы его плаща, явно норовя увлечь комиссара в нужном ему направлении. Направление это совпадало с намеченным отрядом, да к тому же неприкаянная псина была явно источником того зова, на который отряд этот двинулся. Так что оставалось только поторапливаться за рыжеватой бестией в глубь тьмы. Далеко забираться в чащобу не пришлось.
      – Глядите! – объявил подсвечивавший дорогу галогеновым фонариком Каспер. – Имеем труп...
      И действительно: в черных кустах, завалившись на бок и уткнувшись порядком исцарапанной добродушной физиономией в сырую землю, лежал одетый по-спортивному, крепко сложенный, слегка полноватый тип. Недавно, видно, проклюнувшаяся, небольшая лысинка его была обрамлена венчиком настолько светлых волос, что в лучах фонарика они сначала показались комиссару просто седыми.
      Псина суетилась над бездыханным телом. Это и была цель, к которой она стремилась доставить подмогу. Роше нагнулся над «клиентом» и перевернул его лицом вверх. Жертва скрывала под собой орудие преступления – литровую бутыль можжевеловой водки. Полностью опустошенную.
      – Для покойника этот тип слишком пьян, – определил комиссар, втягивая ноздрями воздух и похлопывая ладонью по карманам незнакомца. – Бедняга просто плохо закусывал... К рассвету будет как огурчик. Оружия при нем нет. Зато есть это... – Он принялся рассматривать извлеченный на свет кожаный кисет. – В табаке... э-э... пострадавший толк понимает... А это... глядите-ка – настоящий Трубочник... Настоящая монастырская работа – немалых денег стоит, между прочим...
      Он привел «клиента» в сидячее положение и прислонил к пню.
      – Беднягу зовут Энтони Мелвин Пайпер, – продемонстрировал неплохую зрительную память Ким. – По крайней мере, он как две капли воды похож на фото из файла...
      Первая отрезвляющая пощечина не возымела на пьянчужку никакого действия, зато вторая, которую вкатил ему раздосадованный своей ошибкой – Каспер, заставила его открыть глаза. Из всего окружавшего его взгляд выделил только собачью морду. Счастливую, как никогда.
      – Б-бинки! – изумленно выдавил из себя Тони. – Верный друг Бинки...
      Глаза Счастливчика стали закатываться, однозначно свидетельствуя о том, что он не намерен в обозримом будущем связываться с докучливой прозой жизни. Каспер в сердцах одарил его третьей оплеухой, которая придала совладельцу «Проката гробов» гораздо больший жизненный импульс, чем первые две.
      – П-полицейский произвол!.. – констатировал Пайпер, не раскрывая глаз.
      Потом с усилием поднял набрякшие веки и одарил верного друга Бинки укоризненным взглядом.
      – Б-бинки, ты предал меня!.. – с глубоким чувством произнес он. – Т-ты с-сдал меня легавым!...
      Осознавший всю глубину обрушенного на него обвинения, пес поджал хвост и, жалобно повизгивая, отбежал в сторону. Тони перевел взгляд на комиссара, похоже, узнал его и сообщил:
      – Я хочу покоя, мсье... покоя и тишины...
      – Будет тебе покой... – заверил его Роше, легким похлопыванием по щекам удерживая хозяина Бинки на зыбкой поверхности реальности окружающего мира. – Скажи мне только одно, где находится твой друг, Мепистоппель? Это – в его интересах... И где Торвальд Толле? Что с ним сейчас? Как пройти к ним? Как добраться?
      – А вот это – черта с два! – заверил его Пайпер и снова закрыл глаза. – И плевал я на все в-ваши «л-личинки»... – Он стал крениться в сторону, намереваясь снова обрести горизонтальное положение. – Л-лучше у-умереть лежа, чем п-предавать стоя... – заключил Тони гордо.
      Роше, не реагируя на эти слова, закатал рукав Счастливчика и внимательно осмотрел его руку.
      – Дело плохо, – констатировал он. – Ему, похоже, действительно ввели «блуждающую капсулу»... Он отцепил с пояса свой блок связи.
      – Что за ч-черт?! Каспер, у меня что-то приключилось с аппаратом... Врубите свой – надо вызывать медиков и...
      – Не надо вызывать медиков... – раздался за его спиной хрипловатый голос. – Не стоит...
      И на несколько мгновений все обступившие Тони ослепли от света направленных на них карманных прожекторов.
      – И не стоит вообще будоражить эфир... – продолжил господин Саррот, поправляя стволом десантного лазера свое пенсне.
      Пенсне в данной ситуации было явным декоративным излишеством, а вот лазер мог за три тысячных секунды вывести из строя средний гвардейский танк. Впрочем, сам глава филиала «Дженерал Трендс» мог быть вооружен и просто зонтиком: за его спиной мрачно ждала команды дюжина головорезов в полном обмундировании бойцов-десантников.
      – Не стоит будоражить эфир, – продолжал Сар-рот. – Мы перекрыли район демпфирующим полем... Пожалуй, нам будет проще говорить, если вы положите оружие на землю, господа. Вы все равно не успеете им воспользоваться... Вот так, правильно... Уверен, что мы найдем с вами общий язык...
      – Что-то я не вижу никаких точек соприкосновения в наших интересах, господин... э-э... – Ким не то чтобы совсем уж не понял, с кем имеет дело, он просто отчаянно тянул время. – Простите, кому обязан?
      Клод коротко кивнул одному из своих, и тот вытолкнул из темноты тонкую фигурку с заведенными за спину руками. Вид у пленницы был, несмотря на ситуацию, довольно независимый.
      «Гос-с-споди, Энни!.. – потрясение подумал Ким. – Можно было заключать пари на то, что она здесь появится... Тот тип наверху действительно любит Троицу...»
      Саррот в пенсне приставил ствол своего оружия к виску репортера «Гэлэкси ньюс» и осведомился:
      – Надеюсь, теперь вы видите точки соприкосновения наших интересов, господин Агент?
      – Этого козла зовут Клод Саррот, и он присматривает здесь за одной лавочкой от Комплекса... – громко, назло врагу, объяснил присутствующим Коротышка Каспер.
      – Ну вот мы и представлены друг другу... – Саррот одарил Каспера улыбкой, не оставляющей сомнений в том, что за «козла» тот ответит, причем весьма скоро. – Так вот, кроме... э-э... здоровья и жизни этой излишне любопытной особы между нашими позициями все-таки есть и другие точки соприкосновения. И вы и мы заинтересованы в том, чтобы разработки методов манипуляции гравитационным полем остались в руках людей... Согласитесь, что ради того, чтобы не допустить захвата или уничтожения такой информации чуждой землянам цивилизацией, можно забыть о том, что у людей бывают разные точки зрения на... э-э... практические аспекты проблемы... Так что вам имеет смысл не занимать позицию собаки на сене... Если нам не удастся перехватить Гостя, он еще до рассвета станет гостем Тартара... И вы это знаете, господин Агент. Как видите, мы тоже неплохо информированы о присутствии на Прерии агентуры «червей»...
      – А что вам, собственно, угодно? – продолжал гнуть свою линию Ким. – Похоже, что вы лучше нас информированы о местонахождении Гостя... Мы, как видите, далеки от того, чтобы...
      – Бросьте, Агент, – поморщился Саррот. – Вы здорово обскакали всех, сделав ставку на Густавссона. Думаю, он не стал делать секрета из местонахождения своего убежища и своих былых связей с господином Фюнфом... И если он привел вас сюда, то это не случайно... Вот господин Пайпер тоже оказался здесь... Бедняга разрывался между страхом перед капсулой, которая гуляет у него по... э-э... организму, и товарищеским долгом... Он уже почти привел нас к цели, но в конце пути, как видите, принял героическое решение принять смерть в состоянии алкогольного опьянения и товарищей не выдавать. Вы, я вижу, – Саррот повернулся к жшиссару, – обеспокоены его судьбой... Знаете, героев надо поощрять, так что мы инактивировали его капсулу... Зачем лишние жертвы? Тем более когда вы любезно предоставили себя в наше распоряжение...
      – Так вы просто-напросто нагло шли за нами след в след? – начиная закипать от негодования, осведомился Роше. – По пеленгу?
      – Вы недооцениваете себя и свои технические средства – такое просто технически невозможно... – польстил ему Саррот. – Нас привел сюда посредник – милейший господин Гопник... В прошлый, наш... э-э... контакт с господином адвокатом мы позаботились, чтобы его... м-м... организм отзывался 3 на определенную радиочастоту... Это не слишком вредная процедура. Как видите, мы даже дублировали наши методы обнаружения... м-м... цели. К сожалению...
      О чем именно он сожалел, участники беседы узнали много позже, потому что в этот момент Счастливчик, не раскрывая глаз, совершенно трезвым голосом скомандовал: «Фас!!!», и на мсье Клода молча и с быстротой молнии кинулся Бинки, норовя с лету перехватить горло. Зубы пса сомкнулись на вовремя подставленном под удар корпусе боевого лазера, и половина боевиков кинулась на помощь шефу. Двое из них успели получить неожиданную подсечку от мгновенно среагировавшей на изменение ситуации Энни, прежде чем Ким ухватил ее за локоть и коротким рывком выбросил с ринга в темноту у себя за спиной…

* * *

      Ким потом не раз спорил с Роше за чашечкой кофе: случайность то была или Счастливчик все-таки не врал в своих показаниях и, каким-то шестым чувством угадав момент, предпринял отвлекающий маневр. Потому что в следующую долю секунды на всех них – и на правых и на виноватых – с небес обрушилось море ослепительного света.
      Удар слепящими прожекторами производился одновременно с залпами шумовых петард. Ослепший и оглохший Ким кинулся лицом на землю, проклиная методы работы, принятые в секторе безопасности здешней Спецакадемии. На ощупь он попытался дотянуться до своего, лежащего в метре от него пистолета. На руку ему тотчас опустился подкованный ботинок десантника, а голову он еле успел защитить от опустившегося на нее приклада.
      Вывернувшись из захвата противника, он сообразил, что нападающий – боец штурмового отряда – не слишком хорошо сориентировался, кто здесь свой, а кто чужой. В этой ситуации ему, Агенту на Контракте, просто не следовало путаться под нотами у людей. По крайней мере, до тех пор, пока перед глазами все еще плавали разноцветные фейерверочные огни, а в ушах звенели колокола громкого боя. Он снова вдавил физиономию в прелую листву, толстым слоем устилавшую землю Ржавой Поймы.
      Пребывать в этом положении ему пришлось недолго.
      – Вы с ума сошли, Аркадий Иванович!.. – с досадой выкрикнул Ким, еще почти не слыша собственного голоса, когда почувствовал, что на руки ему норовят нацепить наручники. – Усмирите ваших придурков!..
      – Прошу извинения, господин Агент... – чуть иронично сказал майор Свирский, помогая ему встать на ноги. – Нам приходится действовать без лишних сантиментов. – Сержант Ханумов, уберите эти наручники и верните Агенту оружие... Что значит «какое»? Разберитесь... Он снова повернулся к Яснову: – Благодарю вас, вы точно вывели нас на портал...
      – С порталом не все ладно... – стирая грязь с лица и вертя головой, чтобы определиться в ситуации, отозвался Ким.
      Пара боевиков Саррота неподвижно лежали на земле. Еще двоих десантники уже кончали вязать и запихивали в геликоптеры. Остальных, включая самого Саррота, как корова языком слизнула. Чуть оклемавшийся Счастливчик, казалось, никому не был нужен и с идиотской улыбкой сидел у пня, глядя на ничего не понимавшего Бинки. Роше с печалью разглядывал пострадавшую в суматохе трубку, а Каспер и Стариков сокрушенно выражали ему свои по этому поводу соболезнования. И нигде не было видно Энни.
      В целом работа почти провалена. Точнее, эта часть работы.
      И еще двое были явно не у дел в этой деловитой суете – чуть в стороне от залитой светом вертолетных прожекторов площадки стояли Филдинг и док Аркадьев, должно быть спешившие на шум. У зоолога вид был чертовски озабоченный. Он тревожно крутил головой, всматриваясь в чертову темень, казалось еще больше сгустившуюся вокруг.
      – С порталом не все ладно... – повторил Ким. – Собака, кстати, не пострадала?
      – Собака не пострадала... – рассеянно ответил Свирский. – А эти сволочи ушли. Отступают как раз в сторону портала. Видно, у них тоже имеются индикаторы... Их накроют с вертолета...
      – Когда вы засекли людей Саррота? Они обложили нас совершенно неожиданно...
      – Господа из «Дженерал Трендс» совершенно напрасно воображали, – самодовольно улыбнулся Свирский, – что если они втихую досыта накормили адвоката Гопника резонансными зондами, то только им это и известно. Мы с такими штучками знакомы давно, и как только господин адвокат снова объявился в поле зрения... со своим предложением продолжить переговоры... Как только он снова объявился, мы хорошенько проверили его на этот счет. Дистанционно, господин Агент, дистанционно... Так что не только ваши сведения вели нас. Гопник шел на явку к Фюнфу, Саррот шел за Гопником, а мы – за Сарротом... Но вы оказались незаменимы, Агент. И для мсье Клода, и для нас – полчаса назад сигнал от зондов как в воду канул. В буквальном смысле этого слова. И нам-бы долго пришлось кружить по Ржавой Пойме, если бы не вы...
      – Видимо, адвокат... – начал Ким.
      – Дьявол поймет его, этого адвоката! – в сердцах воскликнул майор. – Сейчас мы снова слышим сигнал. Если аппаратура не врет, он бредет сейчас точно навстречу остаткам банды Саррота. Именно поэтому наши люди там не помешают...