Я помолчал, похмыкал, потом спросил.
      - Так и сказал - лешак?
      - То-то и оно. Что характерно в смысле, как они могли узнать?
      - Земфира не могла проболтаться?
      - Я её в свои служебные дела не посвящаю. Должен сказать - девка дремучая-я!.. Далеко пойдет.
      - Ладно, о биокопии потом. Странной, однако, осведомленностью страдает этот генеральный директор. Тебе придется посетить эту контору. Котом бродячим обернись, мышкой... Затаись, послушай. Земфиру немедленно спрячь, из дома не выпускай, предупреди Георгия, он вроде совсем поправился. Ну, и все остальные мероприятия по тревоге.
      - Сделаю.
      Неделю от фавна не было никаких вестей. Я весь извелся в ожидании. Наконец он позвонил.
      - Седлай коней, Серый волк, - объявил он. - У них там логово. Буквально кишмя кишат.
      - Наши крестники? - недоверчиво спросил я. - Из Мещеры?
      - Выходит так. Все сходится: дата регистрации, начало деятельности. Скажу более, никто раньше с этой группировкой дела не имел, никто не может сказать, откуда они взялись. Занимаются вымогательством, грабят "челноков" обложили данью некоторых коммерсантов. Безжалостны, откровенно тупы... Главаря - он же генеральный директор - кличут Бес. По косвенным сведениям, у них в руках уже крутятся огромные суммы.
      - Надо за ними повнимательнее понаблюдать. Глаз с них не спускай, дело не терпит отлагательств. Первое, узнай, кому из местных они наступили на хвост. Второе, где их лежка. Третье, как бы нам собрать их всех вместе. Можно, конечно, взять языка, но лучше этого не делать. Стоит им только почуять, что я близко, расползутся, как тараканы, а их надо кончать разом.
      После разговора с фавном, я тут же, на ночь глядя, отправился в Москву и нагрянул к Георгию. Было что-то около двух часов ночи, однако нельзя было терять ни минуты. Георгий, высокий, грузный, в полосатом халате, открыл дверь. Увидев меня, зевнул и осуждающе глянул.
      - До утра нельзя было подождать? В кои веки жену дома дождался, и сразу гости...
      - Хватит зевать, - прервал я его, - пора меч точить. Как он у тебя, не заржавел?
      Услышав последние новости, его и Каллиопы благодушное недовольство, как рукой сняло. Скоро в гостиную заглянул Джордж - он по обмену теперь учился в Московском университете.
      Обсудив положение, мы наметили примерный план действий, куда первым пунктом была включена зарядка моего чудесного скафандра.
      - Жора у нас физик, вот пускай и разберется с этой диковинкой. Я оставлю тебе все коды. Флам ухитрялся загонять в него столько энергии, что нам и не снилось. Далее, пора подключать Джорджа, уже не мальчик.
      Юноша с угрюмым видом слушал нашу беседу. В ответ на мое последнее замечание от заявил.
      - В ваших кровавых акциях я участие принимать не намерен. Зло порождает зло. Это бесперспективный путь.
      - Молодо-зелено, - вздохнул отец.
      Каллиопа промолчала.
      - По-твоему, пусть они продолжают поганить землю?
      - Этот казуистический вопрос вечен, - сказал Джордж, - Я не знаю на него ответа. Но и ваш - это не более, чем видимость. Я не намерен своими поступками увеличивать количество зла в мире. Мы не имеем права распоряжаться чужими жизнями, в какой бы форме они не существовали. На том буду стоять!
      - Послушай, - обратился я к нему. - Вот краткий перечень их подвигов: Семенов М.И., руководитель ремонтно-строительного кооператива. Был замучен до смерти, на теле следы ожогов утюгом, к половым органам подводился ток. Убит после того, как внес требуемую сумму в пятнадцать тысяч долларов США.
      Две челночницы были ограблены, лишились всех товаров, за которыми летали в Турцию. Причина - на несколько минут задержались с уплатой дани. Ограблены после уплаты требуемой суммы. Петрищева С.А. была изнасилована тут же, на кладбище, за то, что пригрозила обратиться в милицию. В изнасиловании принимал участие работник органов внутренних дел. У старшей потерпевшей трое детей, у Петрищевой двое. Для поездки в Турцию они продали часть вещей и заняли крупную сумму денег.
      Матросова А.И., работница "Союзпечати". Была сожжена в своей палатке...
      Я не буду продолжать список. Хочу заметить, Джордж, как ни крути, но в этой ситуации речь идет не о твоем отношении к жизни, не о мировоззрении вопрос касается твоей человеческой сути. Теперь ты не можешь утверждать, что не знаешь, с кем имеешь дело. Защитить людей от нечисти, от безжалостных убийц - наш долг. Не нами он взвален на наши плечи, не нам его скидывать. Свобода выбора - ты должен согласиться - всего лишь способ проявить свою подлинную природу. Показать, чего ты стоишь. Тебе самому придется отвечать на вопрос, кто ты есть? Потомок Тараниса, Одина и Перуна или дерзкий юнец, поставивший свое разумение выше мудрости наших отцов. От себя добавлю - Юрий, они рвутся к власти. У них уже много денег. Они беспощадны, над ними распростерта тень Гагтунгра. Когда они добьются своего, чью мифологию ты будешь собирать? Уверен - не нашу. И вряд ли тебе доверят этим заниматься, потому что с этого начинается переписывание истории.
      - Кровь рождает кровь... - глухо ответил Джордж.
      - Тебя никто не заставляет проливать то, что ты называешь их кровью. У них нет крови, они наполнены болотной жижей. И сумеешь ли ты выпустить ее? Отец хоть раз доверил тебе волшебный меч?
      Он промолчал.
      В этот момент зазвонил телефон. Это был Василь Васильевич.
      - Чую их возле дома. Уже под дверью, под дверью шебуршатся. Боюсь, мне не совладать. Земфира столовым ножом вооружилась. Говорит - не дамся!
      - Эх, надо было её на дачу отвезти! Ладно, до рассвета продержишься? Уже недолго, седьмой час утра.
      - Наложил заклятья на дверь и окна, но ничего утверждать не могу.
      Я молча взглянул на Доротею.
      - До утра оберегу, - после короткого молчания пообещала она.
      - Потом, может, Джордж приведет её сюда?
      Маленькая некрасивая женщина на мгновение обрела свой подлинный облик - гневная, испепеляющая взглядом богиня! - и вновь обернулась человеком.
      - Ну, Серый! - костяшками пальцев она постучала по столешнице. - Знала бы я, какую шутку ты со мной сыграешь, я бы эту тварь за версту обегала.
      - Послушай, Вероника, - подал голос Георгий. - Мне надоела твоя глупая ревность. Неужели ты считаешь, что я способен променять примитивную копию на подлинник?
      - Причем здесь ты, - усмехнулась она. - Я боюсь за Джорджа.
      Юноша вспыхнул.
      - Мама, неужели ты считаешь, что я настолько туп, что не могу понять разницу между лосихой-перевертышем и разумной приличной девушкой из хорошей семьи.
      - Ах, Джордж, ты ещё так молод, - вздохнула мать.
      - Ну как? - вновь спросил я. - Везем её сюда или нет? Ваньку-Джона пока тоже не надо в детский сад водить. Эта девица за ним присмотрит.
      Глава 3
      Утром, доставив девушку на квартиру Георгия, я отправился к своему школьному другу. Его племянник как раз являлся одним из тех "крутых" парней, которым прищемила хвост болотная бичура, выползшая из Мещеры. Я попросил друга договориться о встрече.
      Молодой человек сразу повел себя разумно - мне не пришлось оборачиваться волком и рявкать на него. Мы поговорили как партнеры. Первую мою просьбу - добыть настоящие документы для биокопии он взялся исполнить. Сказал, что дело трудное и взаимное. И почесал палец о палец. Со своей стороны я пообещал утихомирить Беса. Он скептически оглядел меня, пожал плечами, потом ответил: "Мужик, ты сам сказал". Кроме того, он пообещал снабдить меня необходимыми сведениями.
      С помощью наружного наблюдения, дополненного полученной информацией, было установлено, что нечисть начала охоту за небольшим придорожным кафе у въезда в Москву. Они сняли в аренду расположенный по соседству большой участок земли. Дело оставалось за малым - убедить коллектив, приватизировавший кафе, убраться оттуда подобру-поздорову.
      К середине марта в в бывшей общепитовской точке остался только директор предприятия, он же повар, и его жена буфетчица. Все остальные благоразумно уволились, продав свои паи. С директором несколько раз беседовали, но он продолжал упрямиться. То ли от природы был такой несообразительный, то ли надеялся выторговать более выгодные условия - не знаю. Может, был глуп от рождения - я много раз внушал ему мысль о том, что с этими молодчиками добром не договоришься. Он даже мысленно упирался, все надеялся вырвать у них лишний миллион.
      Однажды я откровенно, один на один, поговорил с ним на эту тему.
      - Язык они у тебя вырвут. Вместе с головой, - доказывал я.
      Убеждал, чтобы завтра он не являлся на работу. Пусть отдохнет с женой. Если жизнь ему дорога. Директор начал ломаться - мол, он никому не может доверить ключи от внутренних помещений. Пришлось уже целенаправленно, с помощью находившейся в зале Каллиопы, внушить ему, что собственная шкура дороже ключей. Тем более склада с ворованной водкой, которой он отоваривался у проезжающих мимо, приторговывающих сомнительным спиртным шоферов.
      Я бы не позволил себе этого микроскопического отступления от наших древних традиций, но место было очень удобное, достаточно тихое. Неподалеку березовая рощица, там можно казнь свершить. К тому же эта забегаловка была таким лакомым кусочком, что я был уверен - после подписания необходимых бумаг директору не жить.
      За день до начала операции Георгий позвонил мне и признался, что с подзарядкой скафандра у него ничего не получилось. "Хитрая штучка, этот твой ковчег, - признался он. - Я его даже развернуть не могу. Знаешь, я бы хотел всерьез заняться этой вещицей". - "Только тихо". - предупредил я. "Можешь не беспокоиться. У нас сейчас половина сотрудников на работу на ходит, аппаратура простаивает... Придется тебе обойтись поясом".
      Эта новость испортила мне настроение, хотя, если признаться, ничего другого я и не ожидал. Слишком разительно отличался технический уровень ди от нашего нынешнего состояния. Я и сам постоянно тренировался в телепатической области - цель моя была овладеть способностью помимо чудесного пояса научиться переходить в другую ипостась. Занятия с фламатером убедили меня, что это возможно, однако в одиночку, в прежних обыденных - условиях, у меня ничего не получалось. Тяготила зависимость от пояса. Все эти кувырки, заклинания теперь казались каким-то допотопным, тяжеловесным и даже немного смешным ритуалом.
      С утра Доротея наложила заклятье на меч-кладенец, благословила мужа, сама обернулась белой пушистой кошкой, и все мы, включая Джорджа, которому была придана личина директора ресторана, и биокопии, изображавшей буфетчицу, - отправились на пригородное шоссе.
      Добравшись до места, мы с Георгием, одетым в длиннополый плащ на меховой подкладке и отложным воротником - на голове шляпа с невысокой тульей - вышли из машины, обменялись взглядом с Василь Васильевичем, сидевшем в своем "жигуленке", прошли в зал и заняли столик. В течение получаса мы мысленно выживали посетителей. Наконец, когда кафе опустело, я забрал ключи у директора, проводил его с женой с черного хода, посадил Джорджа в тесном закутке, изображавшем кабинет руководителя, и вновь вернулся в зал. Биокопия, совершенно освоившись, уже заняла место на раздаче. Белая кошка прошмыгнула в зал, где умещалось пять столиков, устроилась на коленях у Георгия. Тот принялся ласково почесывать её за ухом.
      Скоро явились гости - трое парней, коротко стриженные, с налитыми загривками, в кожаных куртках. С оружием - это мы установили сразу. Что ж, пускай популяют... Не обращая на нас внимания, они сразу прошли в коридор, и через несколько минут растерянный сынок Каллиопы вышел в зал.
      - Я, как и было условленно, все подписал, - сообщил Джордж. - Они предложили мне убираться вместе с моей шлюхой.
      - Иди в машину, - приказал я. - Захвати с собой Земфиру. Отгони машину в поселок, поставь где-нибудь в проулке. Ждите нас.
      Я встал, скинул куртку, перекувырнулся в коридоре и направился в директорский кабинет. Через фанерную дверь было слышно, как один из гостей объяснял по телефону, что все в порядке, заведенье очищено, можно подъезжать. Я постоял, потом, как только разговор закончился, на задних лапах вошел в кабинет.
      Опять же лапой затворив дверь, рыкнул так, что стекла задрожали.
      - Что, голуби, узнали?
      Они съежились на глазах. Не знаю, от неожиданности или от страха. Опали куртки, обвисли штанины, лица в миг почернели. Двумерные мерзкие мурины - вот кто они были. Более ничего... Первого я пришиб сразу, второго пришлось выковыривать из-под табуретки. Прихватив зубами, я осторожно выволок его в общий зал.
      Увидав над головой блистающий клинок, он заверещал и издал отвратительное зловоние.
      Между тем Джордж, ещё не успевший покинуть кафе и пораженный до глубины души, долго смотрел на бисово созданье, омрачающее своим присутствием землю.
      Я взял эфиопа за воротник - он повис в воздухе, подтянув к телу короткие ручки и ножки - показал юноше и спросил.
      - Этих, что ли, кровь ты не решался пролить? Сидели бы у себя в стекле, кто бы их тронул. Не-ет, Земфиру им подавай, частную собственность. Зачем девица вам нужна была?
      - Бес учуял, вы где-то рядом бродите. Хотел выкуп за неё содрать, плаксиво ответил мурин. - Пояс чудесный...
      - Он меня совсем за дурака считает? - удивился я. - Вы же, получив пояс, тут же пришибли бы её.
      - Не-а, - завертел головой бес. - Мы бы её на хазе держали, чтобы ты и властелин меча не рыпались.
      - И конечно, пользовались бы? - я хорошенько тряхнул его.
      - Это уж как водится, - неожиданно грубым басом ответил мурин и захохотал.
      - Ступайте в машину, - приказал Георгий сыну и замершей у порога девушке.
      Они покорно вышли.
      - Ну-ка, прими человеческое обличье, - приказал Георгий.
      Мурин покорно исполнил его просьбу.
      - Встретишь дружков, проводишь в зал.
      - Что я буду за это иметь?
      - Если знаешь, где прячет деньги Бес - в каких банках, на каких счетах - пока будешь жить.
      - Знаю. Все знаю. Он мне доверяет. Я у него за казначея. Он только меня к деньгам подпускает. Остальным говорит, не вашего ума это дело. Выпивка у вас есть, телки есть - вот и помалкивайте.
      Мы переглянулись.
      - Из ваших он? - спросил я.
      - Из наших. Из болотных воинов. Правда, одно время был выпущен на землю и провел там около полугода.
      - Так что, согласен встретить?
      - Что вы с ним договариваетесь, - вступила в разговор вмиг покрупневшая белоснежная кошка. Когти на её лапах заметно удлинились. Она ловко вспрыгнула на спину вздрогнувшему парню. - Пусть попробует ослушаться. Ступай к выходу, - приказала она ему, потом обратилась к нам. Включите музыку, накиньте кожаные куртки. Займите столик, притушите свет. Ты, Серый, спрячь хвост.
      Через полчаса к кафе подкатили две черные "вольво". Наш знакомый встретил их у порога и проводил в зал. Вид у него был совершенно озадаченный, он никак не мог понять, почему приятели не замечают, что на спине у него пригрелась огромная белая кошка. Глядя на него, я невольно улыбнулся - это был любимый прием Каллиопы. Она оставалась невидима и аккуратно просвечивала мозги вновь прибывших гостей. На тех, кто послабее, она сразу надевала ментальный хомут.
      Собственно, мы в этом случае имели дело со швалью, с последними подонками, которые и в своем царстве-государстве уважением не пользовались и первыми, с помощью локтей, начали проталкиваться к металлическому коню. Видно, смекнул я, в двухмерной стеклянистой плоскости тоже начались смутные времена. Раньше стоило какой-нибудь твари выскользнуть на поверхность, она сидела тише воды, ниже травы, или начинала проявлять гражданскую активность, вступала в партию, потом только начинала рваться к трибуне. В ту пору на это решались отдельные бесы-одиночки. Теперь из-под земли словно плеснуло удушливой, пропитанной наглой, окрашенной жестокостью волной. Словно безумие, до основание потрясшее наш трехмерный мир, отозвалось не только в подземелье фламатера, но и в Мирах возмездия. А может, и синклиты тонких миров тоже потеряли почву под ногами, и бегство фламатера - прямое свидетельство приближающейся катастрофы. Но это тоже крайний взгляд впрочем, как и благодушная вера в неминуемый прогресс. Истина творилась где-то посередине. Или, может, в этом зале, когда на вошедшего в зал под охраной двух головорезов Беса прыгнул гигантский белый зверь, напоминавший кошку. Охранники успели несколько раз выстрелить в налетевшее чудовище и тут же пали, сраженные клинком Георгия.
      Лужи зловонной жидкости растеклись по полу. Жирный чернокожий карлик суетливо сучил ручками и ножками, прижатый к полу могучей лапой с ужасными когтями.
      Остальных муринов я раскидал по одиночке. Бежать им было некуда вход, помещение за раздачей, окна были прикрыты ментальными экранами. Я быстро загнал их в угол, там обессилил, сковал попарно и, подхватив пастью конец невидимой цепи, выволок на улицу в сгустившуюся ночную мглу.
      Георгий-меченосец кончил их в роще. Зловонная жижа скоро впиталась в сырую, местами оттаявшую землю. Исчез мерзкий душок. Растворился в свежем весеннем воздухе... Тем временем Каллиопа, принявшая свой истинный вид, допыталась, где карлик хранил ценности.
      - Очень хорошо, - подмигнул я черному мурину. - Пойдут на экологию.
      - Без меня их вам все равно не выдадут, - буркнул злыдень.
      - Выдадут. Еще как выдадут, - успокоила его королева фей.
      Тем временем я позаботился о "вольво" - загнал их в овражек в роще и накрыл колпаком. Теперь их вовек никто не найдет. Я же поставил окончательную точку в этой истории - снес голову Бесу.
      - Что вас на землю потянуло? - перед казнью спросил я его. - Сидели бы в своем стекле, пускали бы пузыри на болоте.
      - Чем мы хуже других, - ответил мурин. - Сам бы посидел в стекле, тоже взвыл.
      - Может, и взвыл, - согласился я и поднял лапу.
      Глава 4
      Прошло две недели. Мы с Георгием с увлечением возились со скафандром. Домой теперь являлись поздно, уставали до предела. Время от времени Жора брал с собой в лабораторию то Каллиопу, то вызванную из колледжа на уикэнд Флору. В который раз мы проигрывали методику вступления в контакт с Дхармом и главной базой на Титане, пытались найти ключ к запечатанному яйцу по аналогии с технологией пробуждения тех свернутых в исходные формы объектов. Результат пока был нулевой - оживить Ковчег не удавалось, однако кое-какие выводы уже можно было сделать. Прежде всего стало ясно, что в принципе мы можем запустить механизм разворачивания скафандра в рабочую форму - все дело было в ментальном пароле. Эта мысленная форма - или, если хотите, заклятье, - лежала в пределах нашей досягаемости. Фламатер и в этом случае применил код, который позволял мне запускать в действие процессы удвоения и телепортации на Титане. Можно представить, какую радость мы испытали, когда нам удалось определить первый ментальный звук, после которого электропроводность свернутого яйцеобразного объекта резко изменилась.
      Георгий возился с упакованным чудесами мешком, как ребенок. Загадки природы интересовали его куда больше, чем сражения с нечистью. Странная ему выпала судьба. С горчинкой... Он и Каллиопу любил больше жизни, однако в душе ему тяжело было смириться с её неизмеримо более высоким в иерархии сонма положением. Более того, Жора был из тех людей, которому вполне было достаточно одной Вероники. Три жены в разных обличьях, из которых одна предмет вожделения всех поколений, проживавших на Земле, для него было слишком много. Как-то раз в походе, у костра, он признался, что её небесные совершенства порой угнетают его. Был ещё один повод для тоски - никогда ему, как ушей своих, не видать своего царства. Как родился царевичем, так и помру, угрюмо признался он. Ради чего всю жизнь мечом махать?
      Кроме того, я упорно работал над способностью без помощи пояса переходить в сказочную ипостась. Результатами похвалиться не мог, а вот биокопия Земфира откровенно радовала. День ото дня она набиралась опыта научилась ступать на эскалатор, переходить улицы, пользоваться городским транспортом, не только заваривать, но и подавать чай, обращаться с растворимым кофе, готовить еду, накрывать на стол. Во избежание возможных осложнений мы справили ей документы и поселили на даче у Василь Васильевича. Наняли частного преподавателя. Тот был немало удивлен - девица на выданье не умеет ни читать, ни писать. Грамота давалась Земфире с трудом, а вот свободно обращаться с компьютером она научилась за несколько часов. После той ночи, когда мы устроили засаду, девушка резко изменилась. Запретила Василь Васильевичу даже мечтать об этом. Фавн сник... Джордж тоже ходил, как пришибленный. Вероника с тревогой поглядывала на сына.
      * * *
      Помнится, в тот день я возвращался домой, окрыленный долгожданной удачей - после перебора на машине бесчисленного количества комбинаций нам удалось определить второй ментальный звук. Услышав его, Ковчег начал подавать признаки жизни.
      Время было позднее, в вагоне всего несколько пассажиров, однако один из них, вошедший следом за мной, все равно устроился напротив. Сел у окна, против хода движения, глянул на залитый первым апрельским дождем перрон - в этот момент поезд тронулся. Неожиданно мигнув, погасли потолочные плафоны, и в наступившей темноте на лицо соседа легла мертвяще-сизая, бегущая подсветка перронных огней. Свет ложился ломанными пятнами, резко очертились скулы, тени под подбородком пропитались непроницаемым мраком, обесцветились зрачки, и эта прорисовка сделала его лицо чрезвычайно знакомым. Где же я его видел? Незнакомец неожиданно поинтересовался, который час. Забывшись, я машинально потянул рукав, обнажил наколку. Тут же вздрогнул, испуганно глянул на соседа - ни одна жилочка не дернулась на его лице. Может, не обратил внимания? Глядя на татуировку, я сообщил, что пробило полночь. Он удовлетворенно кивнул, затем неловко поправил шляпу и представился.
      - Оч(гов Виктор Александрович...
      - Очень приятно, - ответил я и тут же надернул рукав.
      Незнакомец коротко, порывисто вздохнул и неожиданно добавил.
      - У меня, Владимир Сергеевич, просьба вот какого характера. На вас, эта, последняя надежда. Больше обращаться некуда. Сын у меня пропал. Серега... Единственный ребенок. Пятнадцать лет мальчику... Такой хороший был мальчик, учился без троек.
      Я растерялся. Ему известно мое имя? Он поджидал меня на вокзале? И это неуловимое сходство... С кем? С Рогулиным?.. Правда, выглядел он посвежее, словно сбросил с десяток годков и, по-видимому, избавился от пагубного пристрастия к алкоголю.
      - Не знаю, чем я мог бы помочь?..
      - Я тоже не знаю, - он неожиданно вытер навернувшиеся на глазах слезы и дрогнувшим голосом добавил: - Но если не вы, то никто.
      Я поперхнулся.
      Сосед протянул визитную карточку. "Председатель художественно-строительной фирмы "Арбил", - прочитал я и удивленно глянул на него. Очагов не был похож на заядлого бизнесмена - невысок, лобаст, глубокие залысины, одет подчеркнуто изящно. Белый шарф, завязанный каким-то удивительным узлом, пышно выпячивался из-под кожаного пальто. Скорее художник, чем строитель, решил я. Виктор Александрович чувствовал себя немного скованно.
      - Что, и такие бывают? - спросил я.
      - Да. Наша профиль - оформление интерьеров. Европейский стандарт, а также художественное решение внутренних объемов. Кроме того, ремонтируем помещения, ставим металлические двери, решетки на окна и балконы. Можем провести сигнализацию.
      Он сделал паузу, потом, видимо, чуть успокоившись, продолжил.
      - Дело у меня к вам, Владимир Сергеевич. Очень важное... Если позволите, изложу вкратце. Перед судом мой дядя, небезызвестный Рогулин Олег Петрович, поделился со мной, каким образом его любимая татуировка оказалась на вашей руке.
      Я невольно бросил взгляд на свое запястье.
      - Вот я и решил, - добавил Очагов, - почему бы нет? Возможно, вы и есть тот самый человек... Вдруг вам удастся вернуть Сережу.
      - Где же теперь ваш дядя?
      - Посадили за убийство. Припаяли неумышленное, но нам-то с вами известно, что рано или поздно этим должно было закончиться. Не его, так он сам...
      - Это большая разница, - усмехнулся я.
      - В обычных обстоятельствах, - кивнул Очагов. - А в необычных? Пришел срок, и он, как с ним уже не раз случалось, поменял квартиру, перебрался в соседний городок. Выпивал там с каким-то бичом и все допытывался - нет ли у того умысла убить его? Может, он и финку с наборной ручкой захватил? Шутка такая... Ну, и доигрался. Со страху всадил гостю нож в самое сердце. Я нанял адвоката, чтобы дело переквалифицировали на самооборону, но уж больно ловко Олег Петрович лезвием угодил. Аккурат между ребер, острие даже не скользнуло.
      Я внимательно слушал его.
      - Гляжу, вы заинтересовались, а то я сомневался - не сочтете ли вы меня... того. Поверьте, я вполне здоров и безумен не больше вашего.
      Он вздохнул, сцепил руки и принялся рассказывать.
      - Сразу после защиты в Суриковском институте дядя предложил мне отправиться в путешествие в Якутию. Говорит, давай побродим по нашей советской Шамбале. Я согласился. Добрались мы до Усть-Неры. Там Олег скорешился с геологами, их полевая база находилась километрах в восьмидесяти от конечной точки нашего путешествия. На базе я всем желающим портреты рисовал, так что договориться с командиром вертолета, чтобы тот нас на место доставил и через три недели забрал, не составило труда.
      Представьте, что я испытал, когда в ночь перед вылетом дядя признался, кого он собирается искать в тайге. Космических пришельцев! Он принялся уверять, что не сбрендил, и эта татуировка на самом деле не украшение, а звездные часы. Их можно снять. Так снимите, предложил я. Не-ет, засмеялся он, не все так просто. Их можно снять только в присутствии посвященного человека. Типичный бред!.. Потом начал рассказывать про волшебную гору, какой-то входной шлюз, принялся описывать покрытые инеем подземные коридоры. Мне и смешно, и мороз по коже дерет. Сознаюсь, это была ужасная ночь - с сумасшедшим туда, где не ступала нога человека. На три недели! Он ещё и приборы с собой прихватил - собирался измерять в том районе ускорение силы тяжести. Собственно и на базе виды были отличные. Стоило подняться на ближайшую сопку, и перед тобой распахивались такие живописные дали! Такое обилие красок!.. Засыпая, он так и сказал - оставайся на базе, здесь тоже хорошо. Геологи примут тебя подсобным рабочим, ты им наглядную агитацию оформишь. Захочешь сходить в маршрут, тоже не откажут.
      Я до утра не мог заснуть - прикидывал, как поступить. Олег Петрович был мне ближе всей родни, кроме разве что матери. Он собственно вырастил меня - родной папаша, понимаете ли...
      Очагов щелкнул себя по горлу. В этот момент свет в вагоне опять притух, за окном ярче засверкали промелькивающие огоньки.
      - Ему я обязан образованием, - в полумраке продолжил Очагов. - Он настоял, чтобы я пошел по художественной части. Утверждал, что у меня подлинное дарование, - сосед криво ухмыльнулся. - Одним словом, не мог я бросить его в тайге одного. Решил, будь, что будет. Он обрадовался, хлопнул по плечу - не дрейфь, Витек, не пропадем! Перед отлетом заставил меня карту перерисовать, маршрут назубок выучить. Всякие варианты спасения со мной отрабатывал - обо всем так трезво рассуждал: как ходить по болотине, как спасаться от комаров, где разбить лагерь, если мне придется в одиночку до базы добираться. В случае необходимости следовало надуть резиновую лодку или сколотить плот и спускаться вниз по Сейкимняну, потом по Брюнгаде. Без конца твердил, что тайга - это не игрушки, здесь и в июле можно околеть.
      Не месте он мне все подробно объяснил - это речка Джормин. Действительно, вот она. Вот и сопка со срезанной верхушкой. Точно, и сопка на месте. С той стороны должен быть вход... Два дня мы лазали по склонам никакого следа металлической плиты.
      Я невольно кивнул. Не удержался... Эти шуточки были мне знакомы. Гость, заметив мой жест, заметно повеселел, почувствовал себя свободней. Он, по-видимому, тоже робел. С незнакомым человеком в полночной электричке о пришельцах, о звездных странниках - это тоже, знаете ли...
      ...Два дня они бродили вокруг сопки, пытались найти вход в подземелье, потом Очагов махнул рукой и взялся за краски. Долго ходил вокруг станка, присматривался к холсту - все напрасно! Мало того, что в голову ничего стоящего не приходило, но и желания взять в руки карандаш, нанести первый разметочный штрих не было. Дядя между тем упорно поднимался с первыми лучами солнца и приходил на закате. Считай, б(льшую часть суток бродил в тайге, в июле ночи ещё были коротки. Брал с собой охотничий карабин, которым снабдили их на базе, племяннику оставлял охотничье ружье. Вот только рацию начальник партии не дал - все они были на учете.
      - Житуха была - ни в сказке сказать, ни пером описать! Схожу утром на охоту, подстрелю зайца или куропаток - и в котелок! Разведу костер, разложу стульчик, поставлю мольберт. Так хорошо, тихо... Вода в речке струйкает. Горы, чем дальше к горизонту, тем син(е. Небо чистое, воздух ясности необыкновенной. Такое впечатление, что все вокруг залито неощутимой бирюзовой жидкостью. Переливы цветов бесконечны, и все больше пастельные тона. Там в природе нет навязчивой звучности, знаете, жирной такой, южной красоты. Там, в зоне, всё переливы, неброские оттенки... Желтоватый откос, разноцветная галька в реке, стланик по склонам, в пойме редкий лиственичник. Все замерло, дышит, вбирает тепло, спешит подрасти. Зверью всякому надо успеть вывести потомство, деревьям шишечки народить, травинкам отцвести. Попал я там и на грибы - вот где их видимо-невидимо. Торопятся, шляпки высовывают... Буквально ходишь по грибам. Но это чудо всего на два дня. Уже к вечеру приходится большую часть добычи выбрасывать. Червивые!.. На утро здоровый гриб уже днем с огнем не найдешь. А какие крепенькие, чистые из земли вылезали... В обед искупаешься, рыбку половишь.
      Собственно с грибов все и началось, но это потом. Сначала я места себе найти не мог. Представляете, в таком раю - и не пишется! Конечно, в конце концов я надавил на себя, принялся малевать. Рисовал с накомарником на голове, упорно, часами, но все равно чего-то на полотнах не хватало.