В конце концов, это ее жизнь. Даже если план не удастся, никто не пострадает, кроме Лиана. Она постаралась на какое-то время отогнать такие мысли, вслушиваясь в шум ветра, гудевшего в кронах деревьев. Последний раз она проходила через эти места по пути в Шазмак, ей было всего двенадцать лет. А предпоследний - в день своего рождения, когда ей исполнилось восемь. Вскоре после того памятного похода ее счастливое детство закончилось. Через два дня на отца напали в горах, избили и оставили умирать недалеко отсюда. Бессмысленное, жестокое преступление, у него при себе даже не было ничего ценного. Она вздрогнула и пошла к спальному мешку.
      Наступило утро. Лиан проснулся первым. В лесу был туман, над черной водой клубилась серебристая дымка. Из-за вершин деревьев поднималось солнце. Карана безмятежно спала, обвив руками шею юноши. Над угольками их походного костра все еще курился дымок. Должно быть, она легла совсем поздно. Ему очень не хотелось будить ее, но дым костра мог выдать их преследователям.
      - Карана, пора вставать! - Она моментально проснулась.
      - Что случилось?
      - Костер все еще дымится.
      Девушка посмотрела в ту сторону, протирая глаза.
      - Непростительная неосторожность, - согласилась она. - Поразительно, как быстро теряются навыки житья в лесу. Год назад я ни за что бы не допустила такой оплошности. Правда, я не думаю, что дым могли заметить угли едва теплятся, к тому же туман довольно густой. Однако лучше нам поспешить. Набери, пожалуйста, воды. Я буду готова через пять минут.
      Путь до Каркарона оказался нелегким. Тропинка уходила в сторону от дороги на Шазмак, круто поднимаясь в горы. Во многих местах она обледенела, к тому же сильные порывы ветра почти сбивали их с ног.
      Они двигались вперед убийственно медленно. Лиан был совсем слаб, но не сдавался. Карана то и дело оглядывалась, но за ними никто не гнался. Наконец они оказались перед утесом, на котором возвышался Каркарон.
      Тропинка извивалась вокруг скалы, словно дорога к сказочному замку. С обеих сторон разверзались пропасти.
      - Не могу себе вообразить более неподходящего места для крепости, сказал Лиан. - Почему было не построить ее внизу?
      - Потому что это самое лучшее место для практики Тайного Искусства, ответила Карана. - Больше ничего не имело для Бейзунеза значения.
      - Но сколько сюда пришлось вложить средств?
      - Бейзунез не считал денег.
      Они продолжали подниматься все выше и выше.
      - Карана, - задыхаясь, произнес Лиан после длительного молчания.
      - Что? - спросила она.
      - Помнишь, как я раньше боялся высоты? - Она крепче сжала его руку.
      - Знаешь, теперь этот страх исчез. - Лиан поскользнулся и, побледнев как мел, добавил: - Ну еще, конечно, не совсем...
      Она рассмеялась. И он тоже.
      - Ты делаешь успехи, - подбодрила его Карана. - Не хочешь передохнуть?
      - Давай пройдем еще немного.
      Тропинка здесь расширялась, но сколотые ступени все же были обледенелыми и очень опасными. Падение грозило неминуемой гибелью. К полудню они поднялись на середину гранитного утеса.
      - С этого поворота тропа просматривается из башни, - сказала Карана. Придется дожидаться темноты.
      Лиан не мог отвести глаз от своей любимой - так истосковался он по ней, по ее доверию и любви. Они не разжимали замерзших рук. Отсюда им открывался вид на вырезанный в гранитной скале амфитеатр. По прямой от Каркарона их отделяло расстояние, не превышавшее выстрела из лука. Вблизи крепость выглядела еще фантастичнее. Бейзунез спроектировал безобразную девятиугольную башню, все стороны которой были разные. Ее окружала невысокая стена. Больше всего Каркарон смахивал на тонущую лодку.
      Башня была построена из гладкого, как стекло, темно-серого габбро с лиловым оттенком. Стены покрывали загадочные барельефы: скипетры, серпы, стеклянные сферы, опаловые шипы, напоминавшие иглы морского ежа, разбросанные по поверхности без всякой доступной пониманию логики или симметрии. Башню венчал остроконечный латунный купол, резные стрельчатые арки не прибавляли зданию ни красоты, ни изящества.
      - Он и вправду был сумасшедшим, - пробормотал Лиан.
      - Да, это так, даже челядинцы отказались ему служить.
      - Как ему вообще удалось выстроить эту башню?
      - Он нанял каменщиков и плотников внизу в долине и платил им невероятно много. Большинство строителей умерли во время работ. А после гибели Бейзунеза наша семья оказалась на грани разорения. Пять поколений моих предков выплачивали его долги, и до сих пор мы так и остаемся за чертой бедности.
      - А ты не можешь продать Каркарон?
      Карана посмотрела на Лиана так, словно он был таким же безумцем, как ее прадед:
      - Продать землю? Землю?
      Лиан поспешил переменить тему разговора:
      - Почему он выбрал именно это место? Здесь крепость легко осадить даже с горсткой солдат.
      - Как я уже говорила, он не принимал это в расчет. Бейзунез был ученым, он хотел больше узнать о народе каронов. С годами интерес перерос в манию. Он верил, что кароны обладают тайным знанием и это является источником их силы. Он считал, что существуют определенные очаги силы, где реальность искажается, создавая благоприятные для занятий магией условия.
      - Как на скале в Катадзе, - добавил Лиан. - Недаром предки считали, что врата можно открывать лишь в определенных местах.
      Карана не вдавалась в детали.
      - Бейзунез думал, что самый мощный источник силы на Сантенаре расположен именно здесь, поэтому он и построил Каркарон. Я тоже знаю, что это необыкновенное место, каждый раз, приходя сюда с отцом, я ощущала потоки энергии. Даже теперь я чувствую покалывание, словно тысячи иголочек вонзаются мне в кожу и мозг. Больше нигде со мной ничего подобного не происходило.
      Во второй половине дня небо затянулось тучами и начался снегопад, ветер завывал среди горных отрогов. В лица им летел колючий снег, это напоминало соляные бури в Сухом Море, только теперь вместо жары был холод.
      Лиан снял варежки, чтобы потереть нос и щеки.
      - А что внутри крепости? - спросил он.
      - Небольшие хозяйственные постройки, амбары, водохранилище, вырезанное в скале. Нам бы следовало отравить воду, если бы мы захватили с собой яд и, вообще, были на такое способны. В башню можно пройти через двор, туда ведет задняя дверь. Это все, что я помню.
      Лиан дотронулся до плеча Караны. Он понятия не имел, что она задумала.
      - Хорошо! - сказал он, стараясь скрыть страх. Чем ближе подходили они к загадочной башне, тем безумнее казались ему их действия. Внезапно острая боль пронзила мозг Лиана и так же быстро отступила. Это было просто напоминанием, но оно придало ему решимости. Ничего хуже того, что с ним уже случилось, быть не могло. Им просто нечего терять.
      Карана поддерживала Лиана, пока не закончился приступ. Луч коснулся ее озабоченного лица, и солнце тут же скрылось в облаках.
      - Глотни-ка, - сказала она, доставая из кармана флакончик. - Но только совсем чуть-чуть, иначе уснешь.
      - Что это? - подозрительно спросил Лиан.
      - Маковый сироп.
      - Убери, у меня должна быть ясная голова. Как мы проберемся внутрь?
      - Вот план крепости. Может, Рульк и обнаружил потайной ход, но Бейзунез был хитер. Так что у нас есть шанс.
      Лиан тяжело вздохнул.
      - Внезапность - большое преимущество, - продолжила она бодро. - Мы дадим ему понять, что чего-то стоим.
      - Хорошо, - сказал Лиан. - Но когда мы доберемся до места, я пойду первым, а ты останешься в укрытии.
      Карана не нашлась что ответить. Это было совсем не похоже на Лиана. Храбрость не была его сильной чертой. Несмотря на все клятвы, у Караны снова зашевелились подозрения. Зачем он рвется идти первым? "Нет!" - мысленно произнесла она, отбросив сомнения.
      Лиан понял, что означает ее молчание.
      - Карана, послушай! Рульк уже искалечил меня. Но тебя я ему не отдам. Если у меня не получится...
      - У тебя есть какой-то определенный план? - спросила Карана.
      - Я хочу заключить с ним сделку ради твоей свободы.
      - Нет, этого я не позволю! Не хочу быть костью, за которую грызутся псы.
      - Все это случилось из-за моего идиотского любопытства и гордыни. Дай мне возможность искупить свои грехи.
      - Знаешь, я виновата не меньше, ведь я бросила тебя в Ночной Стране, и вообще все началось с кражи Зеркала.
      - Карана, скажи мне правду, - он взял ее холодную руку и притянул девушку к себе, - только не обманывай меня!
      Вновь солнечный луч коснулся ее лица, и глаза Караны засияли изумрудным огнем.
      - Хорошо, - ответила она.
      - Когда ты вчера решилась пойти к Рульку, у тебя был какой-то план?
      - Один раз я уже сбежала от него, - сказала девушка.
      - Это не ответ. Во второй раз он тебя не отпустит. Ну и?
      Карана склонила голову, чтобы скрыть слезы. Это был не тот Лиан, которого она знала. Теперь лгать ему было невозможно. Как же она его любила... Он закутал ее своим плащом, и Карана крепко прижалась к нему.
      - У меня нет и не было никакого плана, - тихо произнесла она. - И почти не осталось надежды.
      - Зато у меня есть.
      Это задело ее. Ведь она пришла сюда, чтобы защитить своего возлюбленного.
      - Можно узнать, в чем он состоит?
      - Лучше не надо, тогда мне будет легче действовать, если все пойдет не так.
      Карана отстранилась от него:
      - Что ж, как хочешь. Тайный путь проходит где-то здесь. - Она вынула карту и стала рассматривать ее в наступивших сумерках. - Нам нужно немного вернуться.
      Они нашли тропинку как раз перед самой темнотой. Держа Лиана за руку, она повела его по врезанным в камне ступеням. Каркарон был скрыт от них нависшим утесом. Они добрались до высокой скалы, напоминавшей по форме маяк.
      - Здесь должен быть туннель, но вход в него просто так не увидеть.
      "Если только за это время не было землетрясений, сдвинувших горы", подумал Лиан.
      Наконец им удалось обнаружить небольшую пещеру, Карана помогла Лиану залезть в нее и зажгла осветительный шар. Они убедились, что это в самом деле был туннель, спускавшийся куда-то в глубь горы. Подземный ход привел их к шахте с узкой каменной лестницей.
      - Должно быть, мы сейчас под Каркароном, - сказала Карана. - Поднимайся осторожно, любой шум сразу же услышат наверху.
      Они преодолели несколько сот футов, Лиана дважды приходилось привязывать к лестнице, чтобы он мог отдохнуть. Наверху виднелся железный люк. Несмотря на заржавевший механизм, крышка подалась, и они протиснулись в образовавшуюся щель.
      - Что ж, - прошептала Карана, - если гаршарды обнаружат шахту...
      - Тогда мы пропали.
      Они неслышно шли по лестнице, встроенной между внешней и внутренней стеной, пока не оказались у очередной двери, однако на этот раз она не открывалась. Карана и Лиан почти отчаялись, но наконец девушка обнаружила потайной замок. Когда она дотронулась до него, дверь подалась.
      - Хитрое устройство, - произнес Лиан.
      Они не стали открывать дверь, потому что Лиану требовался отдых.
      - Как твоя нога? - спросила Карана, доставая остатки припасов для последнего ужина.
      - Очень болит, - ответил Лиан, вытягивая ее перед собой. Девушка стала массировать затекшие мышцы, пока он ел хлеб с фруктами. - Я так устал, пожаловался он, уже начиная клевать носом.
      Карана обняла Лиана за плечи, и он заснул. Каране было страшно. У нее появилось недоброе предчувствие. Меньше чем через час Лиан проснулся.
      Юноша тяжело вздохнул. Его взгляд стал каким-то затравленным, Карана не могла этого вынести. Она обвила руками его шею, поцеловав в каждое веко по очереди, а потом в нос.
      - Чтобы я ни сделал или ни сказал, обещай, что ты не усомнишься во мне, - попросил Лиан. - Я никогда тебя не предам.
      - Я буду верить тебе, несмотря ни на что. - "Но если ты предашь меня, то пожалеешь, что родился на свет", - подумала она. Карана снова крепко обняла юношу, затем отстранилась и произнесла: - Иди. - Она не выносила долгих прощаний.
      Карана осторожно открыла дверь и снова закрыла ее за ним, оставив щелочку, чтобы слышать, что происходит. Но она ничего не видела и поэтому с чрезвычайной осторожностью возобновила мысленную связь с Лианом.
      Он прошел через холл и оказался в просторной комнате, занимавшей большую часть верхнего этажа. Помещение было ярко освещено. Стены украшали гобелены и причудливая скульптура. В другом конце комнаты стояли стол и скамьи. Повсюду размещались разные механизмы. Сколько времени потребовалось гаршардам, чтобы перенести все это из Шазмака? Им наверняка пришлось ходить туда-обратно не одну сотню раз.
      В комнате никого не было. Лиан огляделся. В воздухе, не касаясь пола, висела знакомая машина, сделанная из иссиня-черного металла. Это была точная копия той, которую Лиан видел в Ночной Стране. Но то был лишь мысленный образ, фантазия Рулька, а эта - вполне реальна. Если она готова, то у Рулька будет еще одна причина согласиться на его предложение.
      Лиана влекло к загадочному механизму. Он подошел и дотронулся до черного металла. Едва он прикоснулся к машине, как у него закружилась голова. На какое-то мгновение Лиан перестал понимать, где он и что делает. С трудом удержавшись на ногах, юноша отдернул руку.
      С лестницы донеслись звуки какой-то грустной мелодии. Лиан почувствовал слабость, уверенность покинула его. Что, если Рульк застанет его здесь, а он не успеет подготовиться? Внизу кто-то закричал. Небо озарилось вспышкой. Что происходит? Лиан подошел к окну и выглянул во двор. В меркнущем свете зарева он заметил бегущую по стене высокую фигуру. Должно быть, это Таллия. Небо снова осветилось вспышкой. Так, значит, их все же преследовали.
      Впрочем, любые беспорядки были им только на руку, кто бы их ни устроил. Ему потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мужеством. Лиан стал спускаться, пытаясь правильно настроить себя. Он самый великий сказитель своего времени. Этого от него не отнять. Высокомерный, смелый до безрассудства. И главное, он обладает даром убеждения.
      Послышались шаги. Лиан собрал всю свою волю, он был готов к встрече.
      Рульк, улыбаясь, поднимался по лестнице. Даже в его движениях таилась угроза. Он почти не выказал удивления при виде Лиана, но все же юноша почувствовал его минутную растерянность, и это придало ему решимости.
      - Ты все-таки пришел! - воскликнул Рульк. - Что ж, это мудрое решение. У Мендарка прекрасная помощница. Вероятно, Таллия скоро перерастет своего учителя, раз сумела доставить тебя к главным вратам незамеченным.
      Благодаря постоянным тренировкам Лиан научился владеть своим лицом и не выдал себя.
      - Ты привел ее? Как раз вовремя! - воскликнул Рульк. - Утром я послал за ней в Готрим гаршардов.
      Лиану хотелось выкрикнуть: "Да, да, я привел ее, она прячется вот за этой самой стеной". Хотя, вполне возможно, Рульк сам об этом знает.
      Но на лице Лиана не отразилось никаких эмоций. Он словно натянул на себя маску. Самоуверенный, надменный, даже дерзкий. Рульк остановился на две ступеньки ниже, и теперь они смотрели друг другу прямо в глаза.
      - Нет, - ответил Лиан, равнодушно глядя куда-то мимо Рулька, зевнул и прислонился к перилам. Карон не двинулся с места, но его красные глаза сузились, и он начал лениво сжимать и разжимать кулак. У Лиан заболела голова, но по сравнению с предыдущими приступами это было ерундой. Юноша научился справляться с болью, но он боялся, что Карана, почувствовав его страдания, выйдет из своего укрытия. Лиан поднял руку:
      - Прекрати!
      Рульк был заинтригован. Он разжал пальцы. Боль прошла.
      Лиан решился.
      - У меня есть к тебе предложение, - невозмутимо произнес он.
      Карон рассмеялся с искренним удивлением.
      - Или, точнее, я хочу заключить с тобой пари, - продолжил Лиан.
      - Я не заключаю пари, - ответил Рульк. - Ты просто приведешь ее ко мне.
      - Ее здесь нет. Но я могу это сделать. Сейчас она пойдет ради меня на что угодно.
      Лиан говорил убедительно. Карана вздрогнула в своем укрытии.
      - Сам ты ее не найдешь. Во всяком случае в ближайшее время. - Лиан собирался сыграть на том, что Карана срочно нужна Рульку и это как-то связано с его черной машиной. Но если он ошибался и у Рулька достаточно времени...
      - Я могу уничтожить тебя. Ты будешь корчиться в таких муках, каких не испытывал еще ни один человек, - сказал Рульк, ударив кулаком по ладони. Она будет моей.
      - Я знаю, но, если ты убьешь меня, это не поможет тебе ее найти. В Баннадоре множество тайников и убежищ, твои люди собьются с ног, разыскивая ее. Давай лучше пойдем друг другу навстречу. Ты провел в одиночестве тысячу лет, а мое предложение, по крайней мере, развлечет тебя. В Ночной Стране ты мне кое-что пообещал.
      Рульк был озадачен.
      - Говори, - произнес он наконец.
      - Я вызываю тебя на состязание! Мы оба владеем искусством слова. Если ты выиграешь, то получишь Карану. Если победителем стану я, ты отдашь мне Таблицы Рендера и освободишь меня от этого проклятия.
      - Ты хочешь сразу две награды! Для человека, вступившего в игру без козырей, неплохо. Да, наглости тебе не занимать, летописец.
      - Это профессиональное. - Рульк расхохотался:
      - Ты и вправду развлек меня. Я рад, что ты пришел. Но ключ к тайнописи каронов я не дам ни одному человеку!
      - Тем он будет для меня ценнее. Ты уже согласился на это однажды, припоминаешь? К тому же все это давно стало историей, а тебе принадлежит будущее Сантенара.
      - Если я отдам его, то уже не смогу взять назад. Кто знает, что готовят нам грядущие столетия. Нашей расе будет нанесен непоправимый ущерб. И потом, - Рульк потер подбородок, - ставки слишком неравны. Что еще ты можешь мне предложить?
      - Себя, если проиграю.
      - Невелико приобретение! Если проиграешь, то будешь моим в любом случае.
      - Преданный слуга стоит сотни рабов. Думаю, что смогу тебя развлекать.
      - Я не променяю тайну моего народа на твои байки. - Лиан уже хотел повысить свою ставку, сделав последнее предложение, но остерегся. События развивались чересчур быстро, и Рульк прекрасно контролировал ситуацию.
      - Я подожду, - сказал Лиан. - Мне очень хочется получить Таблицы, но я могу прожить и без них. Зачем ставить телль, чтобы выиграть гринт.
      - Да и я не тороплюсь, я уже прождал тысячу лет, подожду еще.
      Они посмотрели друг другу в глаза. Но может ли Рульк ждать? И если да, то намеревается ли? Тысяча лет - это целая вечность, он либо научился за это время терпению, либо, наоборот, потерял его окончательно. Лиан привык чутко улавливать настроение своих слушателей и понял, что Рульк лжет. Карон знал: если он опоздает, подобной возможности у него может не появиться еще очень долго. Лиану необходимо было сделать вид, что его это не волнует. Он начал читать про себя длинное сказание, которое знал наизусть. Лиан часто применял этот давно проверенный способ, чтобы успокоиться и отвлечься от ненужных мыслей.
      Рульк все еще пристально смотрел на него. Лиан опустился на ступеньку и закрыл глаза, мысленно проговаривая знакомые строфы. Рульк несколько растерялся. Его враги никогда не вели себя так. Может, Лиан обладал силой, о которой карон не знал. Дзаиняне - загадочный народ, всегда трудно понять, что у них на уме. Время шло.
      - Если ты потерял навык, то я дам тебе время прорепетировать, - тихо произнес Лиан.
      - Я не нуждаюсь ни в каких репетициях! - взревел Рульк. - А теперь слушай мои условия. Во-первых, судить нас будут гаршарды. Несмотря на то что они мои слуги, в их честности можешь не сомневаться. Я назначу трех судей, полагаю, ты уже встречался с ними: это Ярк-ун, Ятха и Идлис. Если я выиграю, то вы с Караной мои, оба. Если проиграю, то позволю тебе выбирать: ты сможешь забрать девчонку, хотя это поставит меня в затруднительное положение, либо я отдам тебе Таблицы. Таково мое предложение. У тебя есть минута, чтобы все обдумать. Если ты отказываешься, то я лично отправлюсь в Баннадор и приведу сюда Карану. Время у меня есть.
      Проиграл он или победил? В глазах Лиана блеснула алчность, но он мгновенно снова принял равнодушно-нагловатый вид. Юноша принялся рассуждать вслух:
      - Она доставила мне массу хлопот и не меньше удовольствия. Так что я даже привязался к ней. Думаю, ты просишь слишком много.
      - Ты несговорчив, летописец! Я знаю, как страстно ты желаешь завладеть моим секретом. Если бы ты не пошел на компромисс в Ночной Стране, то ни тебя, ни Караны здесь сейчас не было бы.
      Лиан настолько растерялся, что чуть не выдал Карану. Откуда Рульк знает? Знает ли?
      - Ее здесь нет, - сказал он.
      - У тебя осталось десять секунд, - напомнил Рульк.
      - Что ж, я принимаю твои условия! Радости, которые она мне дарила, я легко смогу купить. Никто не скажет, что я не старался спасти ее. Но это выше моих сил. Не скрою, я буду по ней скучать. Но на Сантенаре много молодых женщин, и такому летописцу, как я, с радостью отдастся почти каждая. За Таблицы я бы продал родную мать. - Его глаза горели. - Ни один мастер-летописец не получал еще такой награды. Я построю собственную школу, Чантхед по сравнению с ней будет просто дырой...
      - За кого ты меня принимаешь, летописец? - спросил Рульк ледяным тоном.
      Поток слов Лиана тут же иссяк, а вместе с ними и вся уверенность. Он выглядел теперь как растерянный школьник. Рульк продолжал:
      - Если бы я поверил хоть одному слову, то вышвырнул бы тебя за дверь. Но я видел вас с Караной вместе, и потому не ломай комедию. Может быть, ты действительно окажешься достойным поведать миру историю каронов. Сейчас увидим, на что ты способен. Начнем!
      46
      СКАЗАНИЕ
      Рульк спустился по лестнице, чтобы позвать гаршардов. У Лиана совсем сдали нервы. Чего он этим добился? Во время прошлой встречи с Рульком ему показалось, что карон знает, что такое честь. Но так ли это на самом деле? Карана сказала однажды, что вельмы всегда выполняют волю хозяина. Но даже если они будут судить справедливо, какое Предание может тронуть их больше истории обожаемого господина?
      Судьи заняли свои места. Еще дюжина гаршардов выстроилась в ряд вдоль стены: изможденные, уродливые, они все были на одно лицо. Рульк переоделся и вышел в шелковых брюках, рубашке цвета индиго и алом шейном платке.
      - Мое сказание не из истории Сантенара, - начал он. - Эти события произошли в далеком прошлом, когда я еще был молод и мы только ступили на землю Аркана. Когда-то у нас был свой мир. Но наш народ предали и бросили в Бездну. Знаешь ли ты, что такое Бездна, летописец?
      - Не столько, сколько хотел бы, - пробормотал Лиан.
      - Это беспредельная жестокость! Миллионы созданий обитают там, пожирая друг друга в безнадежной борьбе за выживание. Тебе известно, как велика сила каронов, но и мы не могли сравниться с чудовищами Бездны. Миллионы из нас погибли в первые же дни. Мы были на грани полного исчезновения! От целого народа осталась лишь горстка. Вот так мы научились воевать, первыми наносить удар. Никогда не уступать! Никому не верить! - На мгновение он склонил голову, а потом посмотрел в глаза Лиану. - Сказание - мое сказание - о том, как мы нашли другой мир и покорили его. Слушай.
      Мы ненавидели свои голые блестящие скалы. Лучи палящего солнца врезались в глаза, словно осколки стекла. Моря выкипели там давным-давно, и на дне осталась лишь серая вязкая масса. Как мы барахтались там, в отчаянии посылая проклятия небесам! Но неожиданно у нас появился шанс. Кто-то заглянул в Бездну, открыв нам путь на Аркан.
      Это был Ксеспер, Лиан вспомнил, как Тензор проклинал его в Сухом Море.
      - Все знали, что другой возможности у нас не будет. О, Аркан! произнес Рульк, в его голосе звучало сладострастие. - Такая плодородная, светящаяся, чувственная планета. Как мы жаждали ступить на ее землю!
      Я ринулся в черный водоворот четвертого измерения. И все оставшиеся в живых из моего народа последовали за мной. Вокруг меня бурлило искривленное пространство, ослепляя и оглушая. Я не мог ни видеть, ни слышать, ни дышать. Даже мозг, казалось, закрутился в спираль. Внезапно с громким всплеском я вынырнул в странно черном озере и остался лежать без движения на его упругой поверхности.
      Я открыл глаза и увидел Аркан. Наш. Мой! Между нами были только аркимы. На темно-синем бархате неба сияли россыпи звезд. Меня овевала желанная прохлада, волны ласкали обнаженное тело. Кровь бежала по артериям, пульсировала в висках. Я потерял сознание.
      Время шло, но я не шелохнулся, погрузившись в длительный сон. Очнувшись, я заставил себя подняться со своего ложа. Взошло маленькое солнце, осветив прекрасный ландшафт.
      Красивое мужественное лицо карона озаряло вдохновение. Рульк словно оживлял картины далекого прошлого, воспоминания юности, делая их видимыми для слушателей. Лиану показалось, что стены раздвинулись и зал стал просторнее. Юноша был взволнован. Большинство вельмов слушали безучастно.
      Карана, съежившись, сидела за стеной, она ощутила, как по телу пробежали мурашки. Сколько времени прошло с тех пор, как они в последний раз занимались с Лианом любовью? Месяцы! Внезапно ей безумно захотелось сжать его в объятиях.
      - Наши шансы на успех таяли. Нас было слишком мало, единственное, на что мы могли рассчитывать, - это на преимущество внезапности. Я содрогнулся от ужаса: где остальные кароны? Они должны были находиться где-то недалеко. Но что, если они пропали в лабиринте межпространственных коридоров?
      Добравшись до берега, я побежал сквозь прохладную утреннюю дымку. Нагие и безоружные, пришли мы на Аркан. Без одежды мы обойтись могли, но оружие было нам необходимо. Этот мир населяли тысячи аркимов, а нас осталось лишь двести. Именно столько уцелело из всего народа.
      Передо мной стояли деревья. Никогда я не видел их прежде. Они не росли на наших голых скалах. Одним ударом я переломил ствол и долго трудился, пока не сделал из него копье.
      Передо мной был поросший травой склон, а вдалеке виднелось небольшое строение, возможно чье-то жилище.
      Оно было возведено на открытом месте. Хорошо, должно быть, им некого бояться! Однако когда я вошел внутрь, то увидел развешенное на стенах оружие. Я не взял его и не убежал, как велел мне долг; мне хотелось больше узнать об этом народе. Внутри было темно, но глаза скоро привыкли. Я переходил из одной комнаты в другую, всюду сея смерть, не щадя ни мужчин, ни женщин, ни детей. - В глазах Рулька вспыхнул огонь. - Почему я поступил так? - часто спрашивал я себя впоследствии. Я бы не сделал этого сейчас, во всяком случае не стал бы убивать невинных и беззащитных. Но я помню свои ощущения, эту жажду крови, которая зародилась во мне за время пребывания в Бездне. Аркимы были горды, но они не привыкли к смерти.
      Я стоял в этом доме, превращенном мной в склеп, и смотрел на своих поверженных врагов. Это были сильные прекрасные люди, чья красота не увядала с годами. Даже смерть не обезобразила их черты. Я заметил лежавшую на кровати мертвую красавицу, и во мне вспыхнуло желание. Но я остановил себя. Сейчас на это не было времени.
      Я прошел в другую часть дома, в которой было множество покоев, освещенных стеклянными шарами. Стены украшали ковры, везде были расставлены причудливые скульптуры. За всю жизнь я не видел столько изящества, как за эти несколько минут. Что ж, скоро мы сможем насладиться всем, Аркан будет наш.
      Путешествие высосало из меня силы, или же я не привык к насыщенному кислородом воздуху этой планеты, но я допустил ужасную ошибку, оставив в живых одну аркимку. А может, она вошла позже, этого я никогда не узнаю.
      Она появилась в дальнем конце зала. Миниатюрная, прекрасная, хотя на ее челе лежала печать безмолвного горя. Карана очень похожа на нее, - сказал он, обращаясь к Лиану. - Даже цветом волос. Меня тронула скорбь женщины, хотя я сам был ее причиной. Моя прекрасная мстительница, Элинора!
      Уголком глаза Лиан заметил, что Идлис поднялся на ноги, открыв рот.
      Рульк продолжил:
      - Она держала в руке металлическую пластину, зеркало. С некоторым опозданием я понял, что она быстро шептала что-то, обращаясь к нему. Может, она успела предупредить другие общины? Если так, я поставил под угрозу жизнь всех своих соплеменников. Она должна была умереть. Я бросился к ней и сбил с ног, но она была быстра, словно кошка, и я не заметил в ее руке длинный нож. Она успела вонзить мне его между ребер и повернуть.
      Я почувствовал, что умираю, и рухнул на скамью, судорожно пытаясь глотнуть воздуха. Из раны хлестала кровь. А я мог только наблюдать, как на полу появляются причудливые красные узоры.
      Не знаю, сколько я пролежал там в агонии, терзаемый муками совести. Кароны были обречены. И в этом повинно лишь мое стремление к убийству! Как могут две сотни противостоять тысячам?
      Меня охватил ужас: сегодня мой народ навсегда исчезнет из вселенной. Но кароны никогда не сдаются. Пока я жив, нужно помнить о долге. Я обязан подняться и биться плечом к плечу с остальными. Это побуждение было столь сильным, что заставило меня подняться, несмотря на слабость и боль.
      Я выдернул из груди нож. Рана была ужасна, в нее можно было бы просунуть кулак. На пол упали розовые кусочки плоти, мое легкое.
      Он распахнул рубашку, и все увидели под соском безобразный шрам.
      Что же мы знали об аркимах и об их мире? Только то, что главный город, где собирается Совет, находится в этой части страны. И мы направились туда, чтобы захватить их правителей. Однако я всегда стремился действовать в одиночку. Может, именно это стремление и привело меня к тому дому.
      Я приглушил боль, чтобы решить, как поступить дальше. Вероятно, остальные соберутся вместе, чтобы напасть на город ночью. Таков был наш первоначальный план. Но теперь мы потеряли преимущество внезапности. И с этого момента все пошло не так. Я должен был исправить свою ошибку. В этом заключалась наша последняя надежда. И ничто не могло остановить меня. Ничто!
      Но прежде всего необходимо было позаботиться о ране. С легким я ничего не мог поделать, оставалось лишь надеяться, что время залечит его. Главное остановить кровотечение. У меня не было ни иголки, ни ниток. Я осмотрел комнату и обнаружил скульптуру, сделанную из золотой проволоки, никогда не видел я ничего более прекрасного, но мне пришлось разломать ее на части и проволокой стянуть края раны.