- Действие первое. Перед вами Михаил Лапин - сын собственных родителей. Сейчас он поведает вам свою грустную историю.
      Мишке ничего рассказывать не хотелось, но человек двадцать в ожидании смотрели на него, и он сбивчиво рассказал о том, что с ним произошло.
      Его слушали хотя и с интересом, но без сочувствия: если ты дурак, то за свою глупость сам и рассчитываться должен. А Гришка, словно оправдываясь, пояснил:
      - Его ко мне нужный человек направил. Ая, сами знаете, всегда за справедливость. Его обидчика тоже сюда привезли.
      И, вновь срываясь на фальцет, он провозгласил:
      - Действие второе, но не последнее!
      По его сигналу Лось вывел из боковой двери подлеца лотерейщика. Гришка глумливо объявил:
      - Бычков Юрий Степанович. Между прочим, не какой-нибудь там хухры-мухры, а майор - артиллерист в отставке. - Взволнованный отставник вытирал темно-синим платком стекающий со лба пот. Его седые волосы от влаги потемнели, и он выглядел моложе своего возраста.
      Гришка с нарочитым уважением усадил отставника на стул рядом с Михаилом и чуть ли не с поклоном обратился к нему:
      - Ну, майор, расскажи, как дошел ты до жизни такой, что честных работяг обкрадываешь да ещё за раз на пол-лимона.
      - Мало ли кто чего наговорит! - зло огрызнулся отставник. - Вот я на тебя донесу, что ты у меня давно взял в долг пятьдесят тысяч и не отдаешь. И потребую из тебя дурь выбить, чтобы свои кровные вернуть. Что тогда скажешь?
      Неожиданный наскок отставника вызвал у седовласого хозяина, а за ним и у гостей приступ смеха.
      - Здорово это ты, майор, его отбрил. Ачто, Гришка, если я не тебе, а ему поверю и повелю Лосю тобой заняться? Ведь никуда не денешься - отдашь старику пятьдесят тысяч. Да и в десять раз больше отдашь. Тем более что ты действительно можешь взять и не отдать. С тебя станется. - Хозяин веселился от души. Искоса он заметил легкую улыбку на губах жены и подумал, что не зря все это затеял. Гришка, стараясь отвести внимание от своей персоны, громко объявил:
      - Действие третье - главное. Они обвиняют друг друга, а доказательств никаких. Допустим, дорогие зрители, что вы - присяжные заседатели и вам надо вынести приговор.
      - Ты, Гришуня, не темни, - опять вмешался хозяин. - У самого небось решение готово и приговор написан. Давай выкладывай.
      - Решение, конечно, есть, но к его исполнению надо быть готовым не только истцу иответчику, но и всем здесь присутствующим. Необходимо согласие каждого из вас на опасную игру со смертельным исходом. - Ивновь Гришкин голос сорвался на крик, и он с удовлетворением отметил, что его волнение передалось зрителям.
      Туз нахмурился.
      - Ты нас не стращай, дело говори. А мы уж сами решим, принимать твою игру или нет.
      Гришкин голос зазвучал торжественно.
      - В древности люди творили суд Божий, связывая и бросая подозреваемых в воду: если он тонул - то виновен, если выплывал - чист перед законом.
      - Уж не хочешь ли ты этого отставника в моем бассейне утопить? Хозяин с явным удовольствием включился в игру.
      - Ни в коем случае! К тому же и так ясно, что он выплывет, - Гриша сделал эффектную паузу, - ведь дерьмо не тонет.
      Шутка понравилась. Отставник, однако, не остался в долгу.
      - Если это так, то такая коричневая жижа, как ты, не только всплывет, но и фонтаном забьет.
      Раздался взрыв хохота.
      - Молодец! Не стареют душой ветераны. А ты, Гришка, не обижайся! Импровизация всегда таит в себе опасность. Продолжай спектакль, пока мне интересно!
      Гриша попытался взять реванш.
      - Ладно, солдат. Мы ещё сочтемся. Сейчас ты от моей задумки враз вспотеешь. Мы и впрямь не знаем, кто из вас прав, а кто виноват. Потому испытывать будем обоих. С помощью вот этого последнего достижения медицины. - Он жестом фокусника достал из кармана стеклянную капсулу, на дне которой лежала желтоватая таблетка. - Вот эта таблетка содержит смертельную дозу ядовитого вещества. А в сочетании с алкоголем дает быстрый результат: смерть наступает через десять минут после приема. Мой друг из секретной лаборатории ФСБ её достал. Эти десять минут они специально предусмотрели: подсунул её вражескому агенту и можешь за это время смотаться подальше, пока шум не поднялся.
      Гриша многозначительно помолчал, неторопливо глотнул из своего стакана апельсинового сока, а затем подошел к стойке и взял два высоких фужера с прозрачным коктейлем.
      Так вот что этот щенок шелудивый задумал, - похолодел Михаил. - Если отставник жив останется, то я виноват: оклеветал старика, а если ему яд попадет в фужере, то мне и свои деньги взыскать не с кого будет. Гадина!
      А Гриша упивался собственным величием.
      - Вот в один из этих бокалов и положу сейчас таблетку. Она полностью растворится. Я накрою их салфеткой и перетасую. А отставник с работягой пусть выбирают. Здесь все без обиды: кому-то повезет, а кому-то нет, затруднителен вопрос и не сходится ответ. Ну что, устраивает вас такой КВН?
      Михаил решительно поднялся.
      - Меня нет, не устраивает: не подыхать же из-за пятисот тысяч. Пусть киоскер подавится моими деньгами.
      - Постой-ка, ты что, отказываешься? Вданной ситуации это равносильно признанию, что ты оклеветал невинного человека, уважаемого военного отставника, можно сказать, доблестного нашего защитника! - Гриша открыто издевался. - Да ты знаешь, сколько с тебя причитается за напрасное беспокойство таких уважаемых людей, как наш хозяин и его гости? Если откажешься, тобой займутся Лось и Воробей, а это, сам понимаешь, чем кончиться может!
      Мишку охватил ужас. Это не шутка. Таким только развлечение отдать человека громилам на растерзание. Ах, будь что будет!
      И Мишка решился:
      - Ладно, пусть Бог рассудит.
      - Вот это правильно! А ты, отставник, что скажешь?
      Седой ветеран с ненавистью посмотрел на Гришку.
      - Ладно, хрен с тобой, я выпью. А не хочешь ли со мной пополам хлебнуть из одного стакана? А то поделюсь по-братски. - И бывший майор покрыл Гришу таким матом, что у гостей прямо-таки челюсти отвисли.
      Мишка с уважением подумал: Смелый мужик, держится отважно, хотя эти типы могут сделать с ним все что угодно.
      Гришка тем временем накрыл бокалы салфеткой и, просунув под неё руки, начал манипулировать, как кидала-наперсточник. Затем, картинно сорвав салфетку, провозгласил:
      - Коктейль готов - выбирайте!
      Тут вмешался хозяин:
      - Ты слишком далеко зашел в своей выдумке, Григорий. Зачем мне труп в доме? Если ты взял на себя роль судьи, то и разбирался бы с ними в другом месте!
      Этим заявлением Туз ещё более накалил страсти, а сам подумал: А их и вправду забрало. Большинство крови жаждет и чужую смерть увидеть желает. А южный гость, скинув маску невозмутимости, черными цепкими глазами так и впивается в участников страшного спектакля. У жены выражение лица, словно она в пропасть заглядывает: и жутко, и притягивает. А другие, похоже, готовы обоих подопытных живыми не выпустить. Да, народ со времен Древнего Рима не изменился: подавай им хлеба и зрелищ.
      А тем временем Гришка продолжил действо.
      - Не волнуйтесь! Причин для беспокойства нет. Во-первых, каждый из них напишет записку со следующим текстом: Из жизни ухожу добровольно. Принимаю яд, не желая быть в тягость близким мне людям. И пусть разборчиво подпишутся. А труп я вывезу на своей машине и оставлю где-нибудь вместе со стаканом и этой запиской.
      Хозяин кивнул.
      - Такой вариант меня вполне устраивает. Принесите им бумагу и авторучки. Пусть пишут.
      Мишка уже не сопротивлялся: по собственной глупости вляпался в эту кошмарную историю. Уже ставя подпись на записке, с тоской подумал: Интересно, и кому это я, разведенный холостяк, не хочу быть в тягость?
      Гриша вновь подал команду разбирать стаканы. В голове у Мишки все смешалось: Взять левый стакан, по приметам будто к деньгам, а правый вроде как оказаться правым.
      Раздумывая, он промедлил, и отставник, опередив его, решительно взял стоящий справа стакан. У Мишки выбора не осталось.
      И тут не выдержала Галка.
      - Да что вы делаете? Разойдитесь, мужики, миром. Неужели из-за пятисот тысяч жизни не жалко?
      - Ты, Галка, не лезь в мужские дела. Сиди тихо! - озлобился Гришка.
      Но Галка не сдавалась:
      - Признаю, я проиграла пари и готова предоставить тебе выигрыш хоть прямо сейчас, на столе, у всех на виду. Но мужиков отпустите.
      - А ну-ка все тихо! - в голосе хозяина зазвучал металл. - Я и сам не сторонник крутых мер, но один из них явно врет. Если кто-нибудь сейчас сознается, отпущу обоих с миром. Если нет, то пусть жрут это пойло. Ну, что скажете, мужики?
      Молчание повисло в воздухе. Мишка видел, как трудно удержаться отставнику от признания: бурые пятна покрыли его лицо и шею, на скулах заходили желваки. Внезапно решившись, отставник рывком запрокинул голову и залпом выпил содержимое бокала. Все взоры обратились к Мишке, и он, пересилив себя, поднес бокал к губам, но в отличие от отставника не смог выпить все залпом: сжавшееся от страха горло пропускало жидкость с большим трудом. Ему казалось, что с каждым глотком в него входит смерть. Преодолевая спазмы, Мишка допил все до конца и сразу посмотрел на часы.
      - Ну что же, счетчик включился. Ждем десять минут. - Гришкин голос прозвучал, как объявление судьи на ринге.
      Мишка неотрывно следил за стрелкой, каждое движение которой по кругу неумолимо приближало его к ужасному концу. Отставник, набычившись, уперся руками в колени и смотрел в пол. Казалось, он вообще ни о чем не думал. Стараясь отвлечься от страшных мыслей, Мишка начал вспоминать прошлое. Но, как назло, в голову лезла разная чепуха: вот он напился с Федькой Разиным, и они попали в вытрезвитель, почему-то вспомнилась не собственная развеселая свадьба, а скандальный дележ имущества при разводе сженой, и ещё как он с ребятами вступил в бой с болельщиками Спартака и задиристые пацаны выбили ему два зуба.
      Воспоминания прервал властный голос хозяина:
      - Ну и что ты скажешь, Гришка? Десять минут прошло, а они оба в порядке.
      - Да, вы правы, Семен Васильевич, но я хотел дать этим вонючим козлам ещё один шанс и не положил в бокал таблетку.
      Хозяин нахмурился.
      - Ты кого дурачить вздумал? Только понапрасну уважаемым людям нервы мотаешь.
      - Да нет, что вы, Семен Васильевич, - испуганно замотал головой Гришка, - я хотел все решить по-человечески, без жертв. Но теперь придется сделать взаправду. Вот у вас на глазах кладу эту таблетку в пустой фужер.
      Затем Гришка последовательно, строго дозируя пропорции, налил коньяк, водку и шампанское. Вгустой жидкости адского коктейля таблетка быстро растворилась. Наполнив в этой же последовательности второй фужер, Гришка начал виртуозно, с профессиональной ловкостью менять их местами, передвигая по поверхности стола.
      Тут вновь вмешалась сердобольная Галка:
      - Мужики, да вы совсем озверели. Отдайте им обоим по пятьсот тысяч и отпустите с миром.
      - Ты, девчонка, помолчи! Тебя никто не спрашивает!
      Но властный тон хозяина не смутил отчаянную Галку.
      - Да подождите, мужики! Вам всем развлечение, а человек погибнуть может по своей дурости и жадности. Остановите их.
      Хозяин не успел ответить, как захмелевший от первой порции спиртного отчаянный отставник взял один из бокалов и залпом осушил. Затем повернулся и с помощью общеизвестных выражений высказал хозяину и его гостям, что бы он сделал, будь его воля. Но хозяина эта дерзость и угрозы только развеселили.
      - Молодец, майор. Представляю, как ты с подчиненными обращался. Сукин ты сын: твоим солдатикам служба явно медом не казалась.
      - А это уж не твое дело! У меня в подразделении был порядок. А теперь бардак развели, для таких, как ты, рай на земле создали. Да мне бы мой взвод сюда, уж я бы навел ажур! Ты бы, буржуй новоявленный, перед смертью на коленях ползал передо мной. Я хоть без страха подохнуть могу. А ты что, рабочий класс? - обрушился он на Мишку. - Что стоишь, не пьешь, перед этой богатой сволотой унижаешься? Тоже мне, пролетарий хренов!
      После этих слов Мишку охватила злобная ярость. Он решительно выпил свою порцию.
      - А, будь что будет! - Хотел тоже сказать что-нибудь хлесткое, но ничего не приходило в голову, и он просто изобразил непристойный жест.
      Кругом загоготали.
      - Вот это да! Бунт на корабле! И второй туда же, присоединился к восстанию! - Хозяин был в азарте. - Ну теперь посмотрим, насколько судьба справедлива. Нам и так с самого начала было ясно, кто эти деньги присвоил. Подождем, десять минут быстро пройдут.
      Это для тебя, сволочь, они быстро пройдут, а мне и майору они за целую жизнь покажутся, - подумалось Михаилу, но он поостерегся вслух.
      Но ждать десять минут и не пришлось. Не прошло и половины назначенного срока, как майор начал клониться вправо, резко дернулся, словно хотел привстать, и замертво упал со стула. По сигналу хозяина Анатолий и Лось подняли поверженное тело и вынесли из зала. В голове Анатолия шумело, на него нахлынула вдруг неодолимая апатия. Без всякой радости он наблюдал, как хозяин достал из бумажника и отсчитал пачку крупных купюр. Машинально пересчитав деньги, Михаил опешил: у него в руках была втрое большая сумма, чем он выиграл. Решив, что хозяин ошибся, Михаил с трудом разжал запекшиеся губы:
      - Это много. Я выиграл полмиллиона.
      - Я знаю, - великодушно пояснил хозяин. - Я тебе заплатил лично от себя за участие в спектакле и за риск добавил.
      А наплевать! Отказываться не буду. У них деньги шальные. Это для меня сумма огромная, а им лишний миллион отвалить - раз плюнуть, - подумал Мишка и небрежно засунул хрустящие новые банкноты в карман.
      - А теперь иди, не мешай гулять людям. Эй, Маркелыч, неси горячее: как бы не пережарилось. - И, выполняя приказ хозяина, домоправитель поспешил на кухню, а Гришка, слегка подталкивая Михаила в спину, провел его к двери, через которую ранее вынесли тело бедного отставника. По длинному коридору Гришка провел его в большую комнату.
      - Посиди немного здесь. А я схожу за Галкой.
      Оставшись один, Михаил заметил дверь в другую комнату, из которой доносились странные, похожие на рычание звуки. Осмелевший от выпитого, Михаил резко распахнул дверь и увидел согнувшегося над ванной и поддерживаемого могучими руками Лося отставника: того рвало. Воспользовавшись паузой в рвотных позывах, Лось запрокинул голову отставника и влил ему в рот теплое молоко. Судороги вновь сотрясли тело несчастного.
      Заметив Мишку, Лось повелительно махнул рукой.
      - Иди, иди отсюда, нечего здесь смотреть. Ему не яд, а безобидное снотворное в коктейль подложили. Сейчас он оклемается, и мы отвезем вас на станцию.
      Михаил осторожно прикрыл дверь.
      Значит, прохвост Гришка и хозяин, заранее сговорившись, комедию ломали, вволю потешились над нашими страхами, сволочи!
      Постепенно успокоившись, Михаил удобно расположился в кресле. А ладно, наплевать! - думал он, погружаясь в дрему. - Хорошо хоть не душегубами оказались богатенькие. Да ещё деньги большие заплатили за страх. Сволочи, конечно, но поступили все-таки по справедливости. И окончилось все благополучно - грех жаловаться!
      Его блаженное полусонное состояние прервало возвращение Григория, силой тащившего за собой Галку. На его щеке обозначилась пятерня, свидетельствующая о состоявшемся между ними бурном объяснении. Судя по виду Галки, она вновь была готова к решительным физическим действиям. Но Гришке повезло: дверь в ванную открылась, и оттуда вышел бледный, старающийся держать равновесие бывший майор.
      - Вот он - твой покойничек: ничего с ним не случилось. Подумаешь, глотнул, старый козел, снотворного вместе с водкой и коньяком.
      Услышав новое оскорбление, отставник двинулся к Гришке с занесенным вверх кулаком, но подоспевший Лось, рванув его назад, заставил плюхнуться на диван.
      - Не рыпайся, приятель. А не то не ровен час Гришка новое испытание придумает.
      Галка обрадовалась.
      - Смотри-ка, и вправду в порядке! А я уж поверила, что тебе конец.
      - Видно, у этих гадов убить кишка тонка! Только корчат из себя суперменов. Трусы блудливые!
      - Ладно, отец, не гоношись. Хозяин тебе украденный выигрышный билет оставляет и дерзкие твои речи прощает, поскольку ты его гостей позабавил. Дай ему, Лось, кофе, пусть окончательно протрезвеет, и отвези их обоих на станцию.
      - Я тоже с ними уеду, - надула губы Галка. - Почему ты, Гришка, меня-то не предупредил?
      - Пойми, не мог я этого сделать. Хозяин велел, чтобы только он, Анатолий и я знали, в чем тут дело. Иначе все сорваться могло.
      - А почему другим гостям даже сейчас ничего не сказали? Они и в самом деле думают, что в доме покойник.
      Гришка испуганно замахал руками и прислушался, не идет ли Лось с кофе, и, перейдя на шепот, пояснил:
      - Хозяин свой авторитет поднимает, показывает, что и перед убийством не остановится, к тому же своих гостей проверить хочет: если милиция начнет проявлять интерес к покойнику в доме, значит, у кого-то из присутствующих язык длинный и его укоротить надо.
      - Хорошо, что предупредил. Я теперь молчать буду. А то бы точно вас всех заложила.
      - Ты что, с ума спятила? Тогда нам обоим конец! Себя не жалеешь, меня хоть пощади! - Гришка не в шутку испугался.
      - Ладно, - сжалилась Галка, - не дрейфь, дурачок. Теперь я твоя, и все неприятное позади. Ты ведь не забыл, что выиграл у меня пари?
      Последние слова услышал входящий в комнату с чашкой кофе Лось.
      - Фартит тебе сегодня, Гришка: и девка уступить готова, и хозяин тобой доволен. Иди, зовет для награждения. А ты, майор, пей скорее, да и поедем! Мне ещё сюда вернуться надо.
      Отставник по-военному быстро выпил и поднялся.
      - Я готов!
      Подойдя к машине, Михаил после некоторого раздумья все же сел рядом со своим обидчиком-отставником. Лось высадил их возле платформы и, резко развернувшись, уехал. Приобретя в кассе билеты, они все так же молча вошли в вагон и сели на одну скамейку. Что-то необъяснимое заставляло их теперь держаться вместе. За окнами начали медленно уплывать назад разлапистые ели, подступающие прямо к платформе, далекий, ставший им ненавистным дачный поселок... И тут отставник дал волю накопившейся ненависти. Он матерился ритмично и складно, словно читал заученные наизусть стихи. Ичем яростнее он угрожал спалить дом с зажравшимися бесами, тем яснее становилось его бессилие, неверие его в реальность сладкого возмездия. Поняв это, Мишка не воспринимал всерьез угрозы отставника и незаметно для себя задремал. Во сне ему явственно привиделось, как, охваченные огнем, рушатся деревянные перекрытия, и по многочисленным комнатам проклятого дома мечутся людишки, хозяева и гости, и их откормленные заморскими деликатесами телеса дрожат от страха.
      Проснулся он от резкого толчка электропоезда. Отставника рядом уже не было: может быть, сошел раньше или перебрался в другой вагон. За окнами показались высокие дома города.
      - Ну вот мы и приехали...
      На перрон он выскочил одним из первых и с наслаждением вдохнул пахнущий асфальтом и пылью воздух, показавшийся ему несравненно более чистым, чем в том дачном поселке. На какое-то мгновение он почувствовал на себе буравящий спину взгляд. Быстро огляделся, но ничего подозрительного не заметил. Чего ему бояться? Не воровать же ездил! Перед тем, как он вошел в подъезд своего дома, ему вновь показалось, что кто-то смотрит ему вслед. Резко обернувшись, он увидел лишь женщину с хозяйственной сумкой, подвыпившего мужичка, нетвердой походкой бредущего через улицу, да инвалида на костылях. Войдя в квартиру, он окончательно успокоился. Он чувствовал только большую усталость, но брошенные на стол скомканные купюры согревали душу и поднимали настроение в предвкушении завтрашнего дня, который он, уж точно, проведет в свое удовольствие. Возьму бюллетень, притворюсь, что радикулит схватил, - подумал Мишка, засыпая.
      Если бы он видел, как, сопроводив его до дома, мгновенно преобразился из пьяного в твердо стоящего на ногах человека оперативный сотрудник, который наблюдал за ним от самой дачи, то не спал бы так безмятежно.
      На следующее утро подполковник Кондратов на оперативном совещании проявлял не свойственную ему нервозность и, отпустив сотрудников, оставил для конфиденциального разговора Звягинцева.
      - Ну что, как я и говорил, вытянули пустой номер. Ничего на этой даче особенного не произошло. Конечно, оперативные материалы о домашнем спектакле читать интересно, но с юридической точки зрения - пшик! Можно было бы статью 200 Уголовного кодекса попытаться применить, но с большой натяжкой. Самоуправства, то есть самовольного осуществления своих действительных или предполагаемых прав, тут, пожалуй, не было. Да и заинтересованное лицо - этот работяга Лапин, а не Туз и его люди. Кстати, что этот Лапин говорит?
      - Да ничего особенного. Выдернули его рано из постели. Рассказал честно, что с ним было. Но его впору самого привлекать к ответственности за то, что к мафии за помощью обратился.
      - Ну, а отставник?
      - А вот отставник крепким орешком оказался. Вначале вообще все отрицал: и насчет лотерейного билета, и даже что на даче в гостях побывал. Но потом все же рассказал кое-что, но официальное заявление писать отказался.
      - Что, боится расправы?
      - Да он, похоже, вообще ничего не боится. Стыдно ему, что у работяги выигрыш заначить хотел.
      - Ты вот что, Звягинцев, пока он тут у нас находится, уговори его в письменном виде изложить, как его схватили и силком на дачу привезли. В крайнем случае, для зацепки статью 126 Уголовного кодекса им пришьем.
      - Это, конечно, можно. Я уж и сам думал, что в действиях Лося и Воробья есть состав преступления. Захват отставника и его насильственный привоз на дачу вполне тянут под действия, квалифицируемые как незаконное лишение свободы. Хотя ответственность по части первой всего до шести месяцев лишения свободы.
      - А причинение физических страданий - имею в виду эпизод, когда отставник блевал после таблеток, - это уже часть вторая, и тут до трех лет лишения свободы можно дать.
      - Все равно ни Туз, ни Анатолий по делу привлечены не будут. В лучшем случае этого громилу Лося в тюрьму упрячем.
      - И то хлеб. Ты все-таки постарайся и получи письменные объяснения Лапина и отставника. Внужный момент понадобится. Да ты и сам знаешь - что тебя учить!
      Все вроде было уже ясно, но подполковник не спешил отпускать Звягинцева. И тот знал, в чем дело, но сам первым не спешил начинать разговор о неудаче.
      - Ну, что молчишь о госте с юга? Давай докладывай. Ведь не этот же самодеятельный спектакль для нас - главное. Что-нибудь удалось выяснить?
      - Да ничего особенного. Хорошо хоть личность установили и откуда прибыл. А так, осторожен Туз, сам знаешь, да и южный гость - человек опытный. На даче вообще ни о чем не говорили. Гость сидел тихо, ни звука не проронил, словно его нет. А вот на обратном пути наши ребята засекли, как остановилась машина Туза и вышли они вдвоем с гостем, словно по нужде. Углубились в лесок и минут двадцать толковали о чем-то. Затем вернулись и до Москвы между собой и двух слов не сказали. У гостиницы расстались. Аутром, ни с кем не пообщавшись, гость улетел. Видимо, дело в этом коротком разговоре с Тузом заключалось. Но мы его содержания не знаем. Наши ребята, сопровождавшие Туза до дома, доложили только, что выглядел он озабоченным и, вылезая из машины, велел Анатолию срочно доставить к нему Копченого. Ятак полагаю, что, кроме Туза, только Анатолий и Копченый знают, зачем приезжал гонец с юга. Но к ним у нас подходов пока нет.
      - Это плохо, но не смертельно. Палеонтологи по одной косточке облик всего динозавра воссоздали. Вот и мы по дальнейшим действиям Туза, Копченого и Анатолия постараемся определить, куда ветер дует и что они задумали вместе с южным гостем. Обеспечь за всей этой тройкой плотное наблюдение в ближайшие дни.
      - Хорошо, это мы сможем сделать. Вот только... - Звягинцев намеренно сделал паузу.
      - Ну давай, не тяни! Что ты хочешь сказать?
      - Сдается мне, что раз Туз позвал после разговора с южным гостем Копченого, то речь шла скорее всего о больших деньгах и экономических махинациях. А мы в уголовном розыске в таких делах не копенгаген: от этих сальдо, кредо, дебит у меня голова болеть начинает. Так что без ребят из Управления по борьбе с экономическими преступлениями нам этот клубок не размотать. Надо либо их подключить, либо все-таки с руоповцами связываться.
      Кондратов нахмурился: конечно, Звягинцев прав. Все дела Туза в конечном итоге упираются в экономическую сферу. А общеуголовные проявления - рэкет, убийства - это только так, пена. Пена... Так сколько же весят их главные преступления? Намного, наверное, потянут. А в экономику их розыску глубоко не залезть.
      Это Кондратов понимал четко и без Звягинцева. Но очень уж не хотелось делиться с кем-то добытыми собственным потом и здоровьем оперативными материалами. Но иного выхода не было.
      - Ладно, у меня в Управлении по экономическим преступлениям дружок имеется - Дойников. Да ты его знаешь ещё по делу Коршунова. Ему доверять можно - честный и за дело болеет. Подключим его. Но больше пока никого ставить в известность не будем. Слишком уж все пока расплывчато. Пусть Дойников свои возможности использует в экономических структурах. Тем более что по группировке Туза он уже получал оперативные данные месяца два назад. Ну все, иди, на тебе обеспечение наблюдения. Чувствую, что они засуетятся в скором времени: не каждый день с юга эмиссары приезжают.
      Выходя из кабинета начальника, Звягинцев не без ехидства подумал: Да, конечно, не хочется подполковнику делиться славой по разоблачению всесильного Туза. Но руки коротки - на простой уголовщине его не взять. Нужно лезть в его бизнес, но это не наша компетенция: без подключения других служб не обойтись. Вряд ли посланец с юга приезжал по нашим, убойным, делам.
      Но тут как раз Звягинцев ошибался. Потому как действительно был у дельцов с юга значительный экономический интерес, у них возникла проблема ликвидации кое-каких фигур в своем регионе. А в таком деле без залетных обойтись было нельзя. Так уж повелось: сделал - и улетел. Где уж там местной милиции найти его. Так что у гостя с юга и такой интерес тоже имелся.
      Но Звягинцев об этом пока не знал.
      Глава 9
      ПО СИСТЕМЕ ДОМИНО
      Колян зашел в крупный магазин возле метро и купил первое, что подвернулось под руку. Ему совсем не хотелось ублажать этого придурка Губу. Он вообще недолюбливал этого хвастливого крепыша, а после гибели Зуба и слышать о нем не хотел. Разве справедливо, что жив остался именно этот недоносок и теперь жрет и пьет в свое удовольствие, сидя в уютной квартире? Да ещё и пива заказал! Что он, Колян, в услужение ему подался?
      Но приказ Анатолия надо было выполнять. Тяжелые сумки, набитые деликатесами и пивом, оттягивали руки, да ещё этот гад залег в доме, где не было лифта, и пришлось добираться на пятый этаж пешком. Это не улучшало настроения. Поставив сумки на пол, он позвонил условным кодом, подождал, пока его рассмотрят в глазок, и вошел в квартиру.
      - Не мог получше что-нибудь отыскать при своих-то доходах, пробурчал Колян, недовольно осматривая убогую обстановку.
      В отличие от него Губа был несказанно рад появлению Коляна: за четыре дня одиночества он совсем одичал. А тут в один день сразу два гостя. С утра Ольга посетила - все-таки неплохая она девка! Сделав её своей любовницей, Губа с лихвой компенсировал свою юношескую ущербность невысокого худосочного паренька, к тому же с трудом успевающего в учебе. Теперь, после армии, с накачанными мышцами, с шальными деньгами в кармане, он, завоевав когда-то отвергнувшую его девушку, вполне мог считать себя победителем в этой жизни. Конечно, эта история, в которую он втравился по горячности вместе сЗубом, поколебала его уверенность в будущем. Но, в общем-то, все складывалось не так уж и плохо. Может, ещё и обойдется.
      Помимо прочего, Губа надеялся выяснить у Коляна хоть что-нибудь о намерениях Анатолия и Туза в отношении его дальнейшей судьбы. Но на все его осторожные расспросы Колян отвечал односложно, и, хотя открытую враждебность не проявлял, Губа все-таки почувствовал явную неприязнь с его стороны. Это было ему тем более неприятно, что он уважал этого парня, который пользовался большим, чем он, доверием Анатолия и Туза, стоял несомненно к ним ближе. Он вспомнил, как полмесяца назад ожидал Зуба и Коляна на сотом километре. Зная, что ребята участвовали в серьезном деле, он завидовал их смелости и удачливости и мечтал тоже когда-нибудь отличиться и возвыситься в глазах Анатолия. Он и сам себе признавался в глубине души, что так легко согласился пойти на устранение свидетеля вместе с Зубом из-за шанса наконец-то проявить себя и показать солидным людям, чего он стоит. Не сидеть же вечно за баранкой, когда вокруг творятся большие денежные дела. И вот как все нелепо обернулось!
      На предложение распить по баночке пива Колян вначале ответил отказом, но потом все же согласился, тем более что после пешего подъема на пятый этаж мучила жажда. Да и хотелось поподробнее узнать, как погиб Зуб.
      Губа, обрадовавшись, что заимел собеседника, принялся красочно описывать свои приключения на Золотом кольце, как всегда, привирая, и, увлекшись, начал верить, что все именно так и было. Колян слушал не очень внимательно. Ему хотелось узнать подробности гибели Зуба, где и как он, такой опытный, допустил ошибку. Но, убедившись, что Губа и сам ничего толком не видел, улепетывая от ментов, Колян засобирался уходить.
      И тут Губа, стремясь предотвратить его уход из-за страха вновь очутиться в одиночестве, повинуясь какому-то порыву, сделал то, что не намеревался делать ни при каких обстоятельствах: достал и показал Коляну принесенный Ольгой браунинг. Заметив неподдельный интерес Коляна к опасной игрушке, стал объяснять, что браунинг скорее всего чистый, так как телка нашла его на детской площадке в свежепривезенной куче песка.
      Но Колян не обращал внимания на эти бредни. Щербинка в виде звездочки на затворе и номер, составляющий в сумме десятку, подействовали на него оглушающе: это был тот самый браунинг, который он подсунул в кабину случайного грузовика.